«Пульсация адекватности» как источник революций и контрреволюций Экономика и мы

Давайте заключим пари! Мы с вами подойдём к любому человеку, пусть даже и мерзавцу (только не к сумасшедшему), и спросим его про человека в идеале, идеального человека. Так вот любой (в режиме «консенсуса») скажет, что в идеале (в идеале!) человек должен иметь высокие доходы и высокую культуру. А ещё – высокий ум и высокое правосознание.

Никто не скажет, что в идеале (в идеале!) человек должен быть нищим идиотом с уголовными наклонностями. Такой идеал для цивилизации немыслим!

Цивилизация явно не для того тысячелетиями сражается с зоологическим мраком первобытных джунглей, чтобы в итоге получить нищету, невежество и злобную преступность своего человека. Ну, факт же!

Правда, битва цивилизации с тьмой и злом далеко не всегда успешна. История показывает нам целый ряд мрачных ситуаций, в которых цивилизация была разгромлена наголову, а зло восторжествовало «вчистую» (хотя оно грязно и чистым не бывает).

Почему в идеале есть консенсус о зажиточном и умном, культурном и законном человеке, а на практике его нет? Почему могущественные силы не СНАРУЖИ, а ВНУТРИ цивилизации – ведут общество во мрак нищеты и невежества, криминального произвола и нравственной аномии?

+++

Коварство абстрактного мышления в том, что когда оно обобщает идею «Человек», оно одновременно имеет в виду и вас лично, и всякого другого человека, в рамках обобщения не только уравниваемого, но и сливающегося с вами. Потому, когда вы говорите о «Человеке вообще» - вы говорите и за себя, и за человечество в целом. Как будто это одно и то же…

Это формирует идеал, который при столкновении с практикой терпит крушение.

«Человек вообще» взят теоретиками только как «Мы» и не рассмотрен ими, как «Я».

Между тем внутри биосферы всё пожирает всё, и человеческие «Я» находятся в жесточайшей внутривидовой конкуренции.

Как только мы вносим в рассуждение фактор КОНКУРЕНЦИИ, благостная картинка, нарисованная теоретиками цивилизации, разваливается.

Допустим, вы попали в идеальное общество, и в нём у всех высокие доходы, никто не нищенствует.

Хорошо?

С точки зрения зоологических инстинктов – нет. В таком обществе «Я» не сможет реализовать базовый инстинкт доминирования, превосходства. Ведь богатство заключается не в том, что у тебя есть какое-то материальное благо, а в том, что его нет у других. Как только оно появляется у других – ты уже не богат, хотя, чисто физически, благо никуда не делось, и по-прежнему тебе служит. Советский сантехник Афоня с материальной точки зрения богаче средневековых королей, потому что имеет материальные блага, абсолютно им недоступные: у него телевизор, радио, центральное отопление, электричество. У него унитаз с канализацией (а ведь в средние века и король вынужден был справлять нужду в вонючем сортире), и т.п.

Но хотя Афоня богаче средневековых королей – его инстинкт доминирования нисколько не удовлетворён. Именно поэтому типаж Афони массово вольётся в «перестройку» - буквально через пару лет после выхода фильма «Афоня»…

Инстинкт доминирования, альфа-самца или альфа-самки – равнодушен к собственно-материальным благам. Они ему не нужны – если имеются у других. Этот инстинкт может быть удовлетворён только среди нищих, только превосходством, а отнюдь не количеством и качеством съеденного за обедом.

+++

С одной стороны, все «мы» согласны, что общество нищих – не является идеалом. Даже кровавые Тюдоры жаловались, что в их Англии – «куда ни глянь, всюду нищие», и требовали от лордов исправить положение.

Но с другой стороны, как только от «мы» переходим к «я» - сразу встаёт вопрос: а можно ли нанять себе дешёвого и покорного слугу в обществе, где у всех высокие доходы? Вот у вас встал вопрос, нанимать батраков, а вокруг все живут хорошо! Во-первых, к вам просто никто не пойдёт батрачить, ибо – зачем? Батрачить идут от недоли, а тут все в доле…

Но, допустим, вы кого-то уговорили. И сколько он заломит – если привык жить хорошо, без нужды и голода? И какого отношения к себе потребует, если привык жить хорошо, и в любой момент может от вас уйти?

И получается нечто странное (вызванное расщеплением реализма и номинализма, подмеченным ещё средневековыми философами).

Получается, что «мы» (как общность) – все, как один, единым порывом – за достаток общества и против его обнищания. Ну, потому что общество – это мы и есть, а желаем ли мы самим себе обнищания? Или же себе мы желаем достойного достатка?

Но стоит от «Мы» перейти к «Я» - и вдруг окажется, что обнищание других людей нам выгодно, полезно. «Я» уже не рассматривает других наравне с собой, как это было в «Мы». Я – это я, а другие – это другие. Не общность, а разделение, противопоставление.

Логика переворачивается. С чисто экономической точки зрения нищие вокруг – это дешёвые рабочие руки. И – бонусом – покорные. Запуганные нищетой, и лезущие из кожи вон, чтобы вы не отказали им в скромном заработке.

Но это (чисто экономический расчёт) – мелочи рядом с великим и древним инстинктом доминирования животной особи! Богатство – не имущество! Богатство – демонстрация превосходства. Вот вообразите, что у вас в подвале горы золота и горы бриллиантов. Но с условием: их нельзя выносить из подвала и нельзя никому показывать. Если вы убедитесь, что обойти это условие нельзя – то горы золота и алмазов для вас превратятся в горы мусора. А зачем они нужны, если ими не хвастать?!

Если вы стекольщик, то алмаз ещё может пригодиться для стекольных работ. А если не стекольщик?

+++

Безусловно приняв на уровне «мы» идею преодоления нищеты общества, человек на личном уровне начинает этой идее всячески противодействовать. В идеале, в теории – он за то, чтобы все жили обеспеченно. На практике, в быту – он делает всё, чтобы этого не случилось.

Шизофрения?

Отчасти – да. Наше сознание двойственно, расщеплено.

У животного его мышление принадлежит только ему. Медведю и в голову не придёт борьба за благо всех медведей на планете. Он вообще не знает, что есть другие медведи, а если увидит другого медведя – то норовит его прогнать, конкурентно уничтожить. Мышление Зверя – это инструмент для охоты и более ничего. Это такой же инструмент, как клыки или когти. Зачем зверю мыслить? Только чтобы лучше спланировать засаду, нападение! У снайпера есть оптический прицел к винтовке: он сам не стреляет, но обслуживает стрельбу. У Зверя есть мозг: он сам не расчленяет добычу, но обслуживает расчленение.

+++

Идём далее. Цивилизация нашла способ умножить Ум путём его мультипликации, создав Коллективный Разум. Это когда множество особей слагают, соединяют свои органы мышления, синхронизируя их на решение какой-то одной, общей для них задачи.

С одной стороны, это придало Знанию ту великую Силу, о которой говорил в известном афоризме Ф.Бэкон. Но с другой стороны, очевидно, Знание перестало быть монополией особи. Коллективный Разум рассматривает биологическую особь уже не как свою госпожу, а всего лишь как рядового носителя, как сменный носитель. Коллективный Разум (он же цивилизация) жил до нас, живёт с нами, и намеревается жить после нас. В нас он свои достижения мысли лишь разместил. Да и то временно.

Если у книги тираж 100 тыс экземпляров, то, собственно, экземпляром больше, экземпляром меньше… Большой роли не играет…

То есть: Коллективный Разум не рассматривает био-особь как высшую ценность и главный приоритет. Его задача – не ублажение отдельной особи, а выживание человечества, как единого мыслящего организма.

Отсюда (обслуживая этот новый приоритет) появляются Культы и Храмы, этика служения, представление о том, что ты – не хозяин Разуму, а лишь его слуга, «раб Божий». А Бог – кто? Высший, Абсолютный, Бессмертный Разум. А ты-то не абсолютный, и не бессмертный. Происходит разделение Разума и носителя Разума. Бумага не есть текст. Один и тот же текст можно сохранить на другой бумаге, на папирусе, на электронном носителе, или заучив устно и т.п. И – окончательный вердикт цивилизации: бумага – раб текста, расходный материал. Особь – «раб Божий», носитель Коллективного Разума.

Особь пользуется его колоссальными возможностями (это «пряник», «замануха») – но ни в коей мере не хозяин, не манипулятор и не утилизатор этой высшей ценности цивилизации, Коллективного Разума!

-А нам это обидно, понимаешь? – говорила актриса Румянцева в известном фильме киноклассики.

Точно такие же слова говорят особи Коллективному Разуму.

Получается, что мы, биологические существа – в «цивилизации Книги» лишь придатки к библиотеке. Весь смысл нашего существования сводится к защите и пополнению библиотечного фонда.

+++

Определённые зацепки в мире зоологических инстинктов Коллективный Разум (цивилизация) имеет только в родительском инстинкте. Малопонятная с точки зрения материализма бескорыстная и даже самоотрицающая любовь животного к своему потомству может быть перенесена методом аналогии на всех людей и всё достояние культуры. Тогда человек самоумаляется ради человечества так же, как кошка самоумоляется ради котят. Для кошки они главнее её самой. И для человека (методом аналогии) человечество важнее его самого.

Родительский инстинкт продолжения рода – очень опасен для сатанистов Запада, именно поэтому силы тьмы направили сегодня основной удар. Слишком уж очевидны аналогии и параллели между физическим продлением рода и духовным продлением культуры, наследия, цивилизации.

+++

Другие базовые инстинкты Коллективному Разуму прямо враждебны (кстати сказать, и родительскому инстинкту тоже). Инстинкт доминирования требует господства, подавления окружающих, а вовсе не «лада» (от которого русские слова «власть» и «владеть», «приводить к ладу», не имеющие аналогов в европейских языках), не гармонии с окружающим миром.

Для инстинкта доминирования окружающий мир – вовсе не уютный дом, а враг, конкурент, сломать и унизить всё, что вокруг – значит самореализоваться и самоутвердиться (для животного).

Кроме этого (выталкивающего выдавливания конкурентов) хищники обладают ещё и инстинктом пожирания. А человек – всеяден, значит, хотя бы отчасти хищник. Инстинкт пожирания имеет формулу: «сожри всё, что сможешь сожрать». Потому хищник не жрёт только ядовитое, неперевариваемое и то, что очевидным образом сильнее его (и само его может схарчить). А всё, что слабее и съедобно – пожирается.

И когда мы смотрим, как ведут себя банкиры с Ваал-стрит, невольно об этом вспоминаешь. Правда ведь? Чем они движимы? Да вот этим инстинктом!

Формируя свои регуляции, природа – чтобы хищник не сожрал сразу всю свою кормовую базу – включила инстинкт экономности действий. Это очень важный базовый инстинкт, отвечающий за формирование лени, халатности, безответственности и т.п. качеств.

Формула его – «сыт-спи». Хищник жрёт всё съедобное, и чтобы дать съедобному возможность пополняться, размножаться – на периоды сытости у хищника включается сонливость, лень. Голодный хищник – убийца, сытый хищник – засоня.

При безусловной и очевидной полезности, адекватности инстинкта экономности действий (берегущего и кормовую базу, и энергию её пожирателя) в дикой природе, в человеческом обществе инстинкт экономности действий производит деструктивные «перестройки».

Лень накапливает поведенческую и умственную энтропию. Под действием прошитого в подкорку инстинкта хочется не учится, не работать, не бороться, не относится к вменённым обязанностям добросовестно. Хочется схалтурить, найти пути полегче, сбросить гнёт труда и познания, и, в конечном итоге, в пределе этой функции – не вставать с дивана, пока лютый голод не заставит встать. Поддавшись инстинкту экономности действий, человек снова и снова снижает активность (особенно если питание поступает бесперебойно), в итоге превращаясь в тупого и малоподвижного паразита.

Ну, а такой, даже если сам не хищник – хищнику «перестройки» противостоять не может.

У ленивого городского паразита нет ни ума, чтобы понять коварный замысел плотоядных «демократизаторов», ни силы воли, чтобы стать борцом с этим заговором. Так вымерла птица-дронт, бессильная понять, откуда на её острове взялись люди, и бессильная от них убежать, улететь…

+++

Польза окружающей нищеты для частного собственника, для которого нищета общества – «первая нефть» (даже не вторая, а важнее самой нефти!) даёт такие полезные явления, как дешевизна рабочих рук, их покорность, полное удовлетворение чувству собственного абсолютного превосходства (а хищнику от жизни ничего другого и не нужно).

Но поняв пользу окружающей нищеты, сломав борьбу с нищетой в обществе, частный собственник через это осознаёт вред (для себя, любимого) культуры и образования. Они, вроде бы, не материальны, и от их раздачи всем вокруг финансово не обеднеешь.

Однако культура и образование приводят к ропоту нищих. А мы уже увидели, что частные собственники-доминанты решили законсервировать нищету, не давать её преодолеть, увидели и причины, по которым им это нужно.

Ревниво не желая, чтобы другие люди сравнялись с тобой по уровню материального достатка, неизбежно приходишь к идеям о вреде всеобщей образованности и общей культуры. Одни хищники говорят, что культура и образование вообще не нужны, что это болезнь вроде поноса для биоса, некое слабительное, которое ставит хищника в позорное и беспомощное положение дристни вместо охоты и торжества.

Другие хищники не прочь оставить образование и культуру, но только для себя, в режиме монополии, на правах «коммерческой тайны». Мол, вещица полезная – но только когда обладаешь ею в одиночестве! А ежели все знают то, что известно тебе, так все и жить захотят, как ты: когда у человека образование не ниже твоего, он начинает требовать себе и уровня жизни не ниже твоего…

В любом случае, хищники, покончив с тезисом о преодолении нищеты, добивают и тезис о преодолении невежества, бескультурья.

Что касается правосознания, то хищнику не нужен (и противен) Закон, как обобщённая норма для всех. Хищнику нужно совсем другое, ему нужна Покорность, как односторонний произвол, никакого твёрдого закона не знающий. Все карательные органы угнетательского общества начинают «перестраиваться» в этом направлении, не обслуживая Закон, а обслуживая лишь Покорность низов, которую и пытаются выдать за «законность». На «верхи» такая законность принципиально не распространяется: рабы покорны хлысту хозяина, но хозяин, который будет кланяться собственному хлысту – умалишённый, не так ли?!

+++

Так приоритет зоологических инстинктов постепенно (все эти процессы идут неосмысленно – инстинкт вообще не выражается в форме членораздельного умозаключения, он всегда – смутный позыв из глубин подсознания) полностью разрушает идеал цивилизации для общества.

Отстаивая свою Особь против Общности, хищник не хочет бороться с нищетой (и наоборот, насаждает её), он не хочет бороться с невежеством (ему не нужны умные конкуренты), он не хочет бороться с беззаконием (и его «законы» писаны только для бедных) и т.п.

+++

При этом социальный хищник не является сумасшедшим, каковыми ярко выставили себя, например, украинствующие. Борьба хищника не бессмысленна, она имеет и основание, и связность действий, и перспективу (адекватное понимание того, чего он хочет в итоге добиться).

Если украинствующий попросту психически неадекватен, то хищник западного образца – вполне адекватен, но только в узкой адекватности.

Он адекватен всем вызовам окружающего мира с точки зрения приоритета Особи над её Родом и Видом.

Именно в этом (а не в каких-то мифических «классах») заключается проклятие истории на протяжении всех известных нам её веков!

Если психически-неадекватные вымирают, избавляя мир от себя и своих психопатологий, то адекватные выживают. Потому что адекватно реагируют на вызовы окружающей среды.

Но адекватность психики имеет свойство пульсировать: то сжимаясь, то расширяясь.

Не будет ошибкой назвать «окружающей средой» весь бесконечный Космос, обнимающий человечество, бесконечность времени и бесконечность пространства.

Но не будет ошибкой назвать «окружающей средой» только то, что на тебя лично (как краткоживущую локальную особь) существенно воздействует.

Так какую же адекватность считать приоритетной?

Ту, которая адекватна всей Вселенной?

Или ту, что адекватна только локальному пузырю биологического существования особи?

+++

Там, где человек решил (или приучен) думать о мире в рамках этики служения, там, где он искренне воспринимает себя частицей человечества, Коллективного Разума – там происходит СОЦИАЛИЗАЦИЯ, растёт и крепнет очаг цивилизации, что, по сути, и есть строительство социализма.

Это происходит на стадии расширения адекватности.

Если же адекватность начала сжиматься, возвращая биологическую особь от «химер и абстракций» обобщения к конкретике её биологической природы, к «естеству» (которым кичатся сторонники капитализма), к прозе борьбы за существование, к соревнованию хитростей взамен служения Общему Делу (Культу) – там очаг цивилизации сворачивается. Там наступает коллапс культуры (как сегодня на Западе), и система отношений, взятая в целом – включает режим самоуничтожения.

Цивилизация – по определению нечто искусственное, условное – и любителям естественных отношений, безусловности она и непонятна, и омерзительна.

Как это объяснить попроще? Ну, вообразите, что вы – с какой-то своей, совершенно непонятной животным, целью нагромоздили из брусьев огромное каркасное сооружение. Оно, само собой, требует крепежа, и вы скрепили брусья болтами. Но тут пришёл злой волшебник, и обратил каждый болт крепежа в жука-древоточца. Жук хочет жрать и жрёт, для жука это вполне адекватное поведение. А вот торчать болтом крепежа для жука – совершенно неадекватно, и непонятно, и неприятно, и отвергается…

Поскольку крепёж конструкции превратился в пожирателя конструкции – с конструкцией ясно, что будет. Мы, конечно, на руинах можем ныть о «заговоре жуков», которые изнутри подточили такое величественное здание, но…

Возможно, что никакого заговора, как осмысленного, скоординированного действия, вовсе и не было. Никто из жуков не думал о существовании других жуков. Каждый из жуков просто адекватно своей природе жрал то, что от природы предназначен жрать. Жуки не ставили целью обрушить конструкцию, им это даже и невыгодно: падающие брусья их передавили, уничтожили.

И если бы жука-древоточца спросили бы теоретически – хочет ли он обвала дома, в стене которого жрёт древесину, то скорее всего жук бы ответил отрицательно. Зачем ему обвал дома – если дом его пища? Он очень удобно устроился в стене, ему не хочется перемен. И те перемены (обвал), которые случатся – случатся сами по себе, в результате его действий, но не только их, и не по его воле.

Сжимание адекватности до шкурничества (которое ведь не является сумасшествием, в отличие от украинства, например) – производит человека, который весьма адекватно заботится о себе в своём локальном пузыре времени-пространства. И далеко не всегда понимает, что эта его забота о себе, любимом, вступает в конфликт с общесистемными необходимостями. Сами эти общесистемные необходимости кажутся шкурнику надуманными, чрезмерно абстрактными, ложно-пафосными. Он видит в них (а зачастую и использует их) – как средство для обмана дураков, полагая себя очень умным, и потому «это не для меня».

Именно так использовали религию циничные попы-атеисты, именно так использовали коммунизм Горбачёв, Ельцин и Яковлев, именно так использует демагогию о «мире и демократии» банда Байдена.

Это древоточцы, которые жрут идею (и цивилизацию, основанную на идее) изнутри. С точки зрения узкой адекватности добиваются огромных личных успехов, подчёркивающих их психическую адекватность. Они становятся президентами, миллиардерами, гуру сект и т.п. Всё, чего они хотели для себя добиться от жизни – они добились. То есть основательность, связность и перспективность их мышления (три слагающие психической адекватности) у них налицо.

Проблема в том, что от жизни они добиваются «пряников» только для себя. Иногда не понимая, что этим убивают цивилизацию, а иногда и понимая – но полагая это «терпимым побочным ущербом» при достижении главной цели своей мысли, личного обогащения.

Если адекватность расширяется (обезьяне интереснее смотреть на звёзды, чем драться с другой обезьяной, подчёркивая своё доминирование), то происходит социализация, ведущая к социализму.

Если адекватность сужается, то происходит капитализация фондов расхищения, и в итоге получается «обратно капитализм» (термин весьма условный, далёкий от капиталовложений, подчеркнём, что к капиталовложениям мы относимся с почтением).

+++

Как вы понимаете, ни то, ни другое не происходит моментально и со всеми разом. Это вопрос процесса и пропорции. Когда из 100 человек только 10 были циниками и хапугами, то для крушения социализма это было маловато (хотя проблемы создавало, само собой!). Когда их стало 20 – тоже маловато. И тридцати не хватило. Для обвала социализма нужно накопить критическую массу цинизма. В какой-то момент циниками стало большинство – и система рухнула.

Но если остались 40, 30, 10 любителей смотреть на звёзды? Ведь и они могут набирать критическую массу! Ведь цивилизация именно так и развивалась: десять проповедников обращали в свою веру сотню дикарей, и получалась сотня миссионеров, сотня увлекала за собой тысячу или несколько тысяч, кого-то и насильственно. И всё это росло, росло, занимало социальную нишу, и в итоге сказало: «Всё! Хватит жить, как звери! Будем теперь жить по человечески – нравственно, законно, разумно, с ориентиром на вечное!».

Если умножившиеся циники очевидным образом ломают об колено «остаточных» романтиков (что случилось на наших глазах при крушении СССР), то ведь бывает и наоборот: когда романтики умножатся, то они ломают об колено «остаточных» циников.

Адекватность пульсирует, очаг цивилизации расширяется, наследие коллективного разума умножается, тщательно оберегается, и в итоге мы шагаем… куда?

Слово «коммунизм» многих раздражает – ну и Бог с ним! Скажем, как академик Вернадский: «в Ноосферу». Это такое место, где рафинированный, чистый Разум вышел из рабства у плоти и наоборот, самою эту плоть сделал себе рабыней, подчинив все её действия интересам Чистого Разума.

Такое теоретически возможно.

Как возможно и обратное, по имени «Запад».

Адекватность сжимается, в итоге плотно облегает биологическое тело. Разум сводится к роли слуги зоологических инстинктов: подсказывает, как быстрее и удобнее их удовлетворить, не рискуя и заикаться по поводу их высшей приоритетности для своего носителя.

В этом случае, по описанным выше причинам, нарастают нищета масс, их культурное одичание и степень их криминализованности, а так же дегенеративности. Что мы и видим, параллельными потоками, на Западе и повсюду, куда он дотянулся со своим пониманием «правильных реформ».

Человек разбирает мост в будущее не потому, что сошёл с ума, а потому, что ему нужны дрова для своего костра. Материал моста вполне подходит, рассчитано, что добыть дрова так проще и быстрее, чем заготавливать их в лесу, и т.п.

А мост в будущее этому человеку просто не нужен. Он решил, что никуда не пойдёт, и точка.

Суть пресловутой «рейганомики» (а до неё реформ М.Тэтчер) именно в этом: отказ от будущего с тем расчётом, чтобы сжечь приготовленные для него материалы в настоящем. Хватит лет на 30-40, говорят «смертные», «а нам больше и не нужно»…

А. Леонидов, команда ЭиМ