: svasti asta,
Фотоальбом известного финского этнографа Самули Паулахарью (1875-1944), рассказывает о Ингерманландии (Санкт-Петербургской губернии), её жителях, строениях, устройстве в 1911 г. Самули Паулахарью, потомок старинных каретных мастеров, искусный рисовальщик и столяр, был учителем труда школы для глухонемых детей в Оулу. Каждое лето он проводил в путешествиях, во время которых занимался сбором краеведческого и этнографического материала: записывал воспоминания старожилов, их рассказы об обрядах, обычаях и традициях. Будучи неутомимым путешественником, он совершил походы по Финляндии, Норвегии, Швеции, Кольской Лапландии, Беломорской и Приладожской Карелии. Финансировались подобные поездки чаще всего фондом имени Альфреда Корделина и Литературным обществом Финляндии. Паулахарью не имел специального этнографического образования, поэтому не был ограничен никакими учеными догмами, его отчеты о путешествиях были написаны образным живым языком. Это вызывало некоторое неудовольствие «научных руководителей», однако труды Паулахарью заняли достойное место среди работ крупнейших историков и этнографов.

Всего Паулахарью сделал 65 тыс. памятных записей, написал 4 тыс. страниц этнографических отчетов о своих путешествиях, сделал тысячи рисунков и фотографий. Опубликовал около пятисот статей в газетах и журналах и 21 книгу. В октябре 1943 года, за год до смерти, он получил звание профессора… После возвращения из своего путешествия по Петербургской губернии, совершенного в 1911 году, Паулахарью сдал Финно-угорскому обществу 300-страничный отчет о поездке.

Ингерманландия - историческое название земель лежащих на территории между Нарвой и Ладогой, известные еще как «Ижорские земли». Название земель происходит от финского слова Inkeri (эстонского Ingeri) и реки Inkerejoki (ныне р.Ижора) протекающей по этим землям - «Inkerimaa» (Ингрия), что означает «Земля Инкери». Слово «Ингерманландия», взято Петром I для обозначения Приневского края, и происходит от шведского названия «Ingermanland», которые назвали эти земли на свой лад, прибавив к исходному названию окончание «land» (земля).

 Показать / Скрыть текст

«Мое путешествие по Ингерманландии началось в Валкесаари 6 июня и продолжалось чуть более двух месяцев, закончившись 12 августа на станции Веймари, где я погрузил свой велосипед на поезд и через Петербург уехал домой в Финляндию», – говорилось в отчете Паулахарью Финно-угорскому обществу. Как указывал ученый, его записи в первую очередь касаются строений – их ему удалось зафиксировать около полутора сотен. На других зарисовках (их 700-800) – внутреннее убранство и обстановка, мебель, рабочие инструменты, могильные памятники.

Как отмечал Паулахарью, неправильно представление о том, что вокруг Петербурга живут только русские. Там около двадцати финско-лютеранских приходов с населением свыше 120 тыс. чел., есть православные финны, около 15 тыс. ижорцев, около 2 тыс. води, несколько тысяч эстонцев. Путешествие Паулахарью составило 1300 верст – сначала в северную часть Ингерманландии, потом в западную с водскими и ижорскими деревнями. Он посетил практически всю Ингерманландию, исходил все ее «дивные холмы», побывал в Лемболово, Токсово, Колтушах, Марково, Шапках, Гатчине, Колпанах, Ропше, Губаницах, Сойкино…

По его словам, местные жители поначалу поражались, увидев такого необычного путника, и принимались гадать, кто же он такой: конский доктор? старьевщик? проповедник? законоучитель? Что он тут выискивает? В Кобрино «вся деревня, все ее жители приходили на постоялый двор поглядеть на меня – удивительного чужака, и поделиться своими знаниями о заразных болезнях и погоде».

Взыскательному читателю, очевидно, придется простить присутствующую в рассказе Паулахарью идеализацию ингерманландцев и некоторую настороженность по отношению к русским жителям Петербургской губернии.

«Обитатели Ингерманландии – живой, веселый и доброжелательный народ, – отмечал Паулахарью. – Если вы зайдете в какой-нибудь дом познакомиться, то с радостью убедитесь, что стихи и сказки, заговоры и заклинания льются от ингерманландцев с такой легкостью, которой не бывает у карельских сказителей. Ингерманландия – благодатная страна для исследователей народных искусств и собирателей народной поэзии… Там и сейчас все еще встречаются старые рунопевцы, а раньше там были настоящие великие певцы и сказители…»

Однако уже в те времена Паулахарью сетовал на то, что ижоры и водь начинают забывать родной язык. «Во многих водских деревнях дети больше не понимают речи своих родителей. Они говорят на государственном, русском языке». Радовало этнографа хотя бы то, что в некоторых деревнях вожане еще сохраняли свои старинные национальные костюмы – женские одеяния.

«Водские деревни выглядят также привлекательно, как и другие деревни Ингерманландии: срубленные из круглых бревен жилища под соломенными крышами длинными рядами теснятся бок о бок по обе стороны деревенской улицы. Высоко вздымаются островерхие соломенные крыши с крутыми скатами…»


В «ХАРТСОВНЮ» НА ЧАЙ

В сферу интересов Паулахарью попадали все стороны жизни – постройки, предметы труда и быта, костюмы; сами жители с их традициями, обычаями, верованиями, фольклором, воззрениями. Особенно интересовали этнографа рассказы старожилов о тяжелых временах крепостного рабства.

«В Валкесаари, Лемпаала, Вуолах и даже в Токсова все еще встречаются забавные курные избы с берестовыми крышами. Там еще можно иногда обнаружить древнего деда, который очень живо расскажет вам о минувших днях. Обычно такой старик живет в праотцовской, срубленной из круглых кряжей, старинной избе с высокой крышей и окнами, которые закрываются дощатыми ставнями…» – сообщал Паулахарью.

«В Ингерманландии все еще во множестве встречается нечто исконное, например, курные избы, копоть которых восходит к временам крепостничества. Некоторые местные до сих пор живут под черным потолком, согревая свое жилище дымящими каменками».

Самой красивой ингерманландской местностью Паулахарью называл Токсово. «Кое-где виднеются расположенные на гребнях деревни и дома, а склоны этих холмов расчищены и превращены в поля, но некоторые все еще покрыты лесом. Долины и ложбины зеленеют лиственными зарослями, в некоторых низинах переливно блестит поверхность озера, кое-где звенит в своем извилистом русле лесной ручей». Токсовские старики говорят, что будто бы в прежние времена здесь был большой город, в котором жили «великаны».

По словам Паулахарью, характерная примета ингерманландских мест – «хартсовни» (так местные жители называют харчевни). На пути из Петербурга в Токсово – полтора десятка таких заведений, а в некоторых деревнях по пять-шесть. Сюда путники направляют коней и заходят попить горячего «тсаю». Здесь принято пить стакан за стаканом: «Полтора десятка чашек может проглотить за один присест обычный любитель чая. А вот сахар потребляют расчетливо. Приносят по два-три кусочка на человека, и этой сладости по-настоящему искушенным чаепивцам шутя хватает на все такое времяпрепровождение. Если же случается праздник, то в «хартсовнях» и около них мужики располагаются на целый день…»


СВЯЩЕННЫЕ ДЕРЕВЬЯ, КУСТЫ И КАМНИ

Записи Паулахарью свидетельствовали о том, что среди жителей были очень сильны языческие традиции. Они поклонялись священным деревьям и даже кустам, приносили им жертвы, производили возле них магические действа…

«Три сотни отметин на деревьях я обнаружил в Западной Ингерманландии», – отмечал исследователь. Среди подобных священных мест была большая береза, что стояла посреди деревни Пурну в 20 верстах от Токсово, на берегу Ладоги. К этому дереву совершались жертвоприношения. В корнях березы укрывалось маленькое лукошко, куда складывали принесенные дары. «Поклонение березе – явление не давнее и не забытое, потому что даже вокруг еще сохранившегося пня витает атмосфера обожествления, как и до гибели священного дерева от старости».

А в Лииссиля (Лисино) дух, которому поклонялись местные жители, выбрал для себя местом обитания большой можжевельник, куда народ приносил в дар пироги, молоко и яйца. Все это складывали у корней и молились, чтобы дух послал удачу…

В деревне Никкаси (ныне Вярлево Гатчинского района) – священная сосна, у которой люди ищут помощи и защиты. Могучее дерево имело три метра в обхвате, и даже самые свирепые бури не могли поколебать его. Говорили, что в корнях дерева скрыто сокровище. В деревне же Патамяки предметом поклонения служил огромный куст крыжовника на краю небольшого водоема, выбранный духом для места обитания.

Поклоняются духам и русские жители. К примеру, в русском селе Ильеши (ныне в Волосовском районе), что в десяти верстах от Молосковиц, каждый год в конце июля проходили большие праздники в ознаменование святых чудес, сотворенных Прасковеей – «Ильешинским божеством». Сотни людей устремлялись поклониться Прасковее. Святыми считались береза у часовни и камень, на который спрыгнуло с дерева божество. На камне будто бы оставался след ее ноги – углубление примерно на 20 см, в нем всегда стояла вода и не высыхала даже в самую жаркую погоду. Паломники считали эту воду «святой», набирали ее в бутылочки и лечили ею разные болезни, например глазные…

В водской деревне Ярвикойск (по-русски Бабино) местные жители поклонялись святой березе с раздвоенным стволом и Ильину кресту в священной роще. В прежние времена там приносили в жертву быка, ели, пили, возлагали дары…

Сергей ЕВГЕНЬЕВ


Фото в крупном размере см. в версии для печати

Софолово. Рунопевец Онтроппа Мельников



Софолово. Дом рунопевца Онтроппы Мельникова



Бабино



Большие Колпаны. Церковь



Большое Кузёмкино. Церковь



Веккелево, приход Токсова. Баня в землянке



Вирки. Помнящие времена крепостничества мужчины



Вуолы. Девушки мотыжат выжиг



Вуолы. Церковь



Гарколово. Местные дети



Губаницы. Церковь



Деревня Муя. Бани



Деревня Токкари. Во дворе дома



Заозерье



Заозерье. Церковь прихода Сойкино



Кайболово. Кирха Святого Иоанна



Кайдалово. Хижина углежога Аласаао



Калинкина. Курная изба Халинена



Кальяла. Курная изба старика Хонканена



Кенюзи. Приход Тюрё. Деревенский дом



Кенюзи. Приход Тюрё. Дети на деревенской улице



Кобралово. Священное дерево на берегу реки



Колтуши. На поле для игрищ



Колтуши. Церковь



Коприно. Крестьянские дома



Коприно. Церковь св. Екатерины



Котка



Котлы. Водская часть



Котлы. Танцы на деревенской улице



Деревня



Краколье



Кувари. Девушки и бабушки



Куземкино



Куккузи



Курная изба Вякиненна



Курная изба старика Хонканена



Кёрстово



Лемблово. Курная изба Антти Олликайнена



Лемболово. Дом Пааво Рянняяли



Лемболово. Крестьянские дома



Лемболово. Эвремейсская женщина Мари Миккулайнен



Марково. Девушки савакот



Марково. Девушки савакот у колодца



Марково. Крестьянский дом



Марково. Симо Пюннинен, хорошо помнящий многое, забавный старик



Мисколово. Дом родственника Ларин Параске



Молосковицы. Белая церковь. Самая старая в Ингерманландии. Построена в 1632 году



Нижние Никулясы. На берегу Ладожского озера



Поги. Крестьянские дома



Приход Новоселки. Церковь



Пугарево. Пастбище



Ручьи. Церковь



Скворицы. Церковь св. Екатерины



Славянка. Дом Матти Пукки



Сойкино. Старик со старухой на повозке



Соседи из Лиисиля



Старостино. Углежоги



Токсово на фоне озера Хепоярви



Химмаккала, приход Токсово



Церковь прихода Ропсу



Коваши. Олена, свидетельница времен крепостного права



Бабино. Водская семья



Вид на деревню. Приход Каприо



Глинки. Курная изба



Горы Валдаи. Жители деревни



Керстово. Старик вожанин Василий Михайлович



Котлы. Местный житель



Краколье. Женщина в праздничной одежде



Куровицы. Деревенская улица



Лендовщина. Ижорские старухи Вера Климова и Катя Кавриловна в старинных одеждах



Лендовщина.Часовня за деревней



Мати. Дети на улице в водской деревне



Пахомовка. Жители деревни



Слободка. Ижор Агафона Савастин за рубкой



Сойкино. Девушки в деревенских костюмах



Шепелево. Часовня



Самули Паулахарью (1875-1944)

http://humus.livejournal.com/5281303.html
http://humus.livejournal.com/5290039.html
https://vk.com/wall-97220602_1557   Ещё интересное:

• Беликов Александр Антонович (Часть 2)
• Этнографическая экспедиция А.О. Вяйсянена на Сойкинский полуостров. 1914 г.
• Этнографическая экспедиция в Карелию. Суоярви [1920]
• Этнографическая экспедиция в Карелию [1920] Часть 2
• Этнографическая экспедиция в Беломорскую Карелию [1915]