JTA Клезмерский фестиваль
*Клезмерский фестиваль в Москве возрождает старый мир еврейской музыки*
/Грант Слатер/
МОСКВА (JTA) - Поднеся музыкальную шкатулку к микрофону, Даниэль Канн
просит аудиторию встать. Он крутит ручку, извлекая из шкатулки крошечный
фрагмент <<Интернационала>> - гимна рабочих-социалистов, имеющего особый
смысл в постсоветской столице.
Пробежав рукой по клавишам мраморно-красного аккордеона и топнув тяжелым
ботинком, он свистом извещает о начале нового отделения Международного
клезмерского фестиваля в Москве.
И вот уже разворачивается двухчасовое представление еврейского
музыкального фольклора, со сцены льются песни на четырех языках:
английском, немецком, идише и русском.
<<Когда я с русскими, всегда - праздник>>, -- говорит Канн.
Это был финальный аккорд четвертого ежегодного Московского идишского
фестиваля, недельного праздника музыки еврейской диаспоры, собирающего
лучших мировых исполнителей, привлеченных возрождающимся здесь интересом
к еврейской музыке. Они играли при огромном стечении публики - в
концертных залах днем и в клубах - ночью.
Фестиваль, который был основан Анатолием Пинским, выдающимся педагогом и
советником российского министерства образования, рос год от года.
Поначалу он назывался <<Дона-Фест>> - по имени клезмерского ансамбля,
созданного Пинским. Его поддержали Федерация еврейских общин, самое
многочисленное российское еврейское объединение, и правительство Москвы.
После смерти Пинского в декабре 2006 года его дочерям и членам общины
удалось сохранить фестиваль.
Продолжая развиваться, фестиваль предоставляет возможность музыкантам со
всего мира приобщиться к особому московскому стилю исполнения еврейской
музыки.
<<Многие наши музыканты ездили за границу, выступали на других
фестивалях, -- говорит одна из дочерей отца-основателя Зоя Пинская. - Мы
решили собрать их здесь, чтобы понять, чем мы располагаем. Так родилась
традиция>>.
В рамках фестиваля прошло три гала-концерта: два в концертных залах,
один - в Еврейском общинном центре. Кроме того, вся неделя была насыщена
семинарами и научными конференциями по идишской музыке. Канн устроил два
представления в роскошных московских ночных клубах, где выступили все
участники фестиваля.
На последнем концерте более 50 музыкантов вышли на сцену - это было
прощальное выступление, которым дирижировал Фрэнк Лондон, трубач из
нью-йоркского ансамбля <<Клезматикс>>.
<<Когда я впервые выступал здесь год назад, они стояли с магнитофоном и
подпевали на ломаном идише, -- рассказал Лондон корреспонденту JTA. -
Сегодня они глубоко прониклись этой музыкой>>.
Подобно другим сферам еврейской культуры, клезмерская музыка пострадала
в коммунистическую эпоху. По словам Лондона, только через 10 лет после
развала Советского Союза в Москве возникло организованное клезмерское
сообщество. С тех пор оно неуклонно приближается к своему досоветскому
уровню.
Псой Короленко, плодовитый поэт и музыкант, который с самого начала
участвовал в этом фестивале, говорит, что такие встречи способствует
укреплению связей между клезмерами, исповедующими разные стили и
направления.
<<В таких мероприятиях зарождаются особые сообщества, -- говорит
Короленко. - Без них музыка бы смолкла>>.
Короленко с его дикой бородой с проседью и непокорной гривой волос был
правой рукой Канна все последние фестивальные дни -- подпевал,
аккомпанировал, пытался переводить избитые шутки для русскоязычной
аудитории.
На сцене концертного зала субботним вечером Короленко и Кан изо всех сил
пытались заставить публику запеть песенку о плачущем российском
космонавте на ироничную мелодию. Зал не откликнулся. И музыканты
исполнили ее вместе с идишским хором под классическое соло кларнета.
Однако на следующий вечер в полумраке дорогого московского ночного клуба
Канн все же нашел более отзывчивую аудиторию. Экспрессивные израильтяне,
русские и даже хасид-хабадник, скрывавший лицо за солнцезащитными очками
и бейсболкой, пели с большим энтузиазмом и азартом.
Вперемежку исполнялись веселые и раздумчивые песни, стремительные
русские плясовые сменялись лирическими композициями. Музыка и стихи
Канна свидетельствуют о его склонности к левой израильской политике, что
также подтверждается музыкальной шкатулкой, исполняющей социалистический
гимн.
<<Я немного нервничал, когда запускал ее здесь, -- признается Канн, -- но
всем, похоже, понравилось>>.
29-летний Канн вырос в Детройте, сейчас живет в Берлине. В Германии он
считается главным клезмерским музыкантом. Когда ему было 18, он купил
аккордеон в ломбарде, принес домой и научился играть на нем "When the
Saints Go Marching In".
С тех пор он жил кочевой жизнью. После окончания Университета Мичигана,
где он учился на театроведческом факультете, Канн жил в Новом Орлеане и
в Нью-Йорке, а потом уехал в Берлин. За эти годы он играл в еврейском
театре, организовывал фольклорные фестивали.
Канн проложил себе дорогу к еврейской культуре через клезмерство,
литературу и язык, сформировав в конечном итоге свою собственную
еврейскую идентичность.
В Берлине он со своей группой записал альбом, как он говорит, <<безумной
еврейской музыки>> -- это комбинация радикальных идишских мелодий,
американской готской музыки и бродячего кабаре, основанная на опыте его
собственных странствий. Канн говорит, что перевод текстов песен с идиша
и немецкого на английский увлекает его больше всего и является
источником вдохновения для его апатичной музыки.
<<Дом - хитрое место, дом для меня - это люди, -- говорит он. - В идише
присутствует чувство отчуждения. Наверное, это от штеттла - язык
отражает предрассудки и заблуждения. Это очень богатый язык>>.
Музыкальные миры Берлина и Москвы тесно переплетаются. В Берлине есть
живой музыкальный андеграунд, построенный на основе религиозной и
светской мелодик. Группы, исполняющие эту музыку, постоянно курсируют
между Москвой, Санкт-Петербургом и Берлином.
Среди них Наеховичи - еврейский ансамбль, очень разнообразный по
составу, который был представлен на нескольких фестивальных
выступлениях. Дома они играют джазовые блюзовые композиции и ритмические
танцы. Почти все музыканты - светские люди, которые захотели разыскать
еврейские корни своих предков из Одессы.
Федор Машенджинов, барабанщик Наеховичей, сказал, что его четырехлетний
ансамбль играет для аудиторий двух типов: это синагоги России и клубные
шоу мирового клезмерского андеграунда.
В последнее время, -- говорит он, -- два эти типа сближаются по мере
того, как еврейская музыка становится органичной частью культуры общины.
<<Очень забавно видеть в клубах на наших выступлениях хасидов и пожилых
людей, -- говорит Машенджинов. - Обычно ты встречаешь их только в
синагогах. Но мы исполняем музыку, которая возвращает их к культуре
предков>>.
