Интернет-издательство "NewBooks" БЕСПЛАТНЫЕ электронные книги

Марина РУКАВИЦЫНА!!! Обратная сторона любви (окончание)

 

...Добившись своей цели, заменив ей целый мир, Сергей забросил вуз, внешняя жизнь перестал его интересовать. Иногда они делали вылазки к друзьям, которых становилось все меньше. После нескольких рюмок исправно повторялась одна и та же ситуация. По одним ему известным признакам молодой муж уличал своих приятелей в грязных домогательствах до своей жены. Как правило, следовала драка.

Сложилось так, что в гости они ходили только к родителям. В это время звезда Петра Васильевича начала стремительно угасать. После нескольких приступов, перенесенных на ногах, он все же загремел в больницу. Врачи запретили ему волноваться, носить тяжести и употреблять калорийные продукты. Через пару дней, когда он едва успел снова вникнуть в свои дела, прямо за рабочим столом с председателем коллегии адвокатов случился удар. Полуживого и наполовину парализованного отца семейства отправили на лечение в Швейцарию. Посеревшая от страха жена вылетела первой, чтобы подготовить все к приему больного.

Приближался день рождения Сергея, на который решено было пригласить старых знакомых. Именно тогда это и произошло впервые…

Он молча сидел за столом, играя желваками. На обед должны были прийти три молодых пары, с которыми хозяин дружил еще со школы. За час до назначенного времени позвонил бывший одноклассник: извинился, что не сможет приехать – в семье возник форс-мажор, ему приходится срочно решать проблемы. Остальные просто не пришли.

Сергей в одиночку выпил несколько рюмок водки, медленно наливаясь ненавистью ко всему окружающему миру. Света, все глаза проглядевшая у окна, тихо сидела рядом. Наконец он разрешил подать себе закуску. Жена, торопясь, положила ему в тарелку салат, добавила тарталетки. Когда она передавала блюдо, вилка соскользнула и упала на стол, разбросав кусочки овощей и мяса, отколов тонкий краешек наполненной рюмки. Он вскочил, как будто давно ждал этого момента. Подобрался и с удовольствием влепил молодой женщине пощечину: «Корова неуклюжая»!

Молодая женщина ошарашено смотрела на пятна на скатерти. Сергей вышел покурить на балкон. Он вернулся через четверть часа, обнял всхлипывающую Свету за плечи, прижал к себе.

- Малышка моя, ты меня прости.

Светлана еще пуще залилась слезами.

- Ну, хватит, все. Ты же сама виновата – знаешь ведь. Я так тебя люблю, - он перешел на шепот, - скажи мне, что ты меня тоже любишь.

Она молчала.

- Что, обиделась? Не можешь себя переломить? – его голос от обиды задрожал. - Что же это за любовь, если шага навстречу не шагнешь! Я только и делаю, что вокруг тебя круги нарезаю. Да чем ты была, пока я на тебе не женился? Голытьба, рвань!

Девушка отняла ладони от опухшего лица, внимательно посмотрела на мужа. Плакать она перестала. Мужчина сатанел, на глазах наполняясь яростью. Она уже несколько раз это видела, но и предположить не могла, что когда-нибудь он так разозлится на нее. Наверное, она слишком часто ему уступала. Сначала эти уступки были приятны, потом превратились в обязанность, затем – в кабалу.

Он умел благодарить. В его ласках, поцелуях она забывала о принесенных жертвах. Кроме одной. Тогда Света в очередной раз пошла на поводу у мужа. Покорная, согласилась на аборт. «Нам еще рано», - уговаривал Сергей, - «надо пожить для себя, с ребенком мы всегда успеем, а ты еще институт не закончила». Как в тумане, она согласилась – первого, Богом данного, вырвали, убили, и никогда не будет ей прощения…

Вывернутая любовь мужа давила могильной плитой.

Сейчас мужчина расходился, смакуя вкус настоящего скандала. Он покажет этой дуре, кто в доме хозяин – она ему еще пятки лизать будет, просить прощения. Из-за нее он остался без друзей, всего себя ей отдал…

Света наблюдала, как надуваются вены на лбу и на шее мужа. Пришло уже испытанное однажды ощущение отчужденности собственного тела. Она чувствовала себя на удивление спокойно. Подумала: «Как же это я жила с ним столько времени?». Момент отрезвления был поразительно ярким. Она постаралась на время отвлечься от эмоций, дыхание стало поверхностным. Кожный зуд был уже нестерпимым. Оценив расстояние, она вскинула руку в тот момент, когда Сергей с криком: «Чей хлеб жрешь, забыла?», был готов надавать ей по лицу.

Выброс энергии был таким сильным, что девушка немедленно задрожала от озноба. Муж так и остался стоять посреди гостиной, с открытым ртом, налившимися кровью глазами.

Закутавшись в тонкую шубу, Света села на диван, набрала по телефону мамин номер. Связь к ее домику провели несколько месяцев назад, и пожилая женщина нарадоваться не могла, что теперь ей не приходится бегать на почту, чтобы услышать свою девочку.

- Здравствуй, дочка! – голос у мамы был таким теплым, радостным, что Света жаловаться не стала, - как вы там, все нормально? Свекор не поправился?

- Нет пока, но врачи говорят, что на поправку пошел.

- Ну и слава Богу. А я тут ремонт затеяла, сколько же можно с такими стенами обшарпанными жить? Так что приезжайте в следующем месяце, встречу как королей. У нас тут все по-старому…

- Мамочка, мамочка… - шептала она, зажав ладонью трубку. От навернувшихся на глаза слез зачесался нос.

Под звуки родного голоса так хорошо вспоминалось, как она еще ребенком просыпалась на рассвете и сбегала в лес – выслеживать в тумане кроликов. Вдыхался сырой запах грибов, губы постоянно были в соке прохладных ягод. Она встречала двух лучших подружек и с криком бежала вниз по холму, чтобы нырнуть в холодную с утра реку, а потом сохла на солнце, лежа на шершавом стволе старого упавшего дерева, слушая далекий звук колокола.

Она попрощалась с мамой, жалея о том, что старый домик все же будет отремонтирован, что будут перекрыты скрипучие полы…

Наконец согревшись, Света с неприязнью посмотрела на своего замороженного супруга. Прошла в ванную, вымыла руки, ополоснула лицо. Вернулась, и со вздохом принялась за «оживление». Только сначала закрыла ладонями его вытаращенные глаза, и полопавшиеся прожилки затянулись, белки снова стали голубыми. Яростную гримасу она переделала в улыбку, заставила расслабиться его могучее тело. Все еще безвольного повела за собой к дивану. Усадила поудобнее, присела к нему на колени. Приготовившись к очередному ознобу, раскрыла своими губами его рот и выдохнула свое тепло…

Сергей очнулся немедленно. В первые моменты никак не мог сориентироваться, и Света, дрожа всем телом, прижалась к нему. Мужчина крепко обнял ее, недоуменно посмотрел на свою жену.

- А-а это?.. - точнее сформулировать не получилось, и тут он почувствовал, какая у девушки холодная кожа. Удерживая ее на руках, вышел в прихожую, закутал в ту же шубу. Согревание завершилось в постели.

…Возвращение родителей постоянно откладывалось. Урезание бюджета молодые поначалу не ощутили. Впервые им пришлось прижаться по-настоящему, когда через полгода пребывания в клинике Петру Васильевичу назначили очередной дорогостоящий курс. Сначала просто закончились деньги. Конечно, еще оставались квартиры, акции, но распоряжаться ими мог только хозяин. За время болезни он сильно изменился, начал считать каждый потраченный франк, заставил жену переехать из отеля в кемпинг.

Сергей проявлял немыслимую активность: метался по городу, обращался к друзьям отца, пробовал устроиться на работу. На постоянное место его никто не брал, но иногда подворачивалось: съездить в район, утрясти проблемы с должником, забрать – передать деньги. Свою машину он сменил сначала на «шестерку», потом – на «копейку».

На одной из вечеринок, куда их все же пригласили, Сергей начал приставать к раскрашенной печальной брюнетке. Брюнетка не была против. Она была одинока, дома ждал повзрослевший сын, а тут такой мужик видный, может, что и получится. Следя за реакцией жены, Сергей начал трогать грудь опьяневшей женщины. Его власть была безграничной – она не посмеет прелюдно позорить мужа. Или все же решится – теперь, когда он уже не такой удачливый? В глазах скакали черти.

Светлана старалась не обращать внимания, общалась с другими гостями. Звенящее напряжение в крови нарастало, от него заложило уши. Льняную салфетку под столом она скрутила в плотный жгут, мечтая задушить им изверга. И тут, наконец, в кухне, совмещенной с гостиной, лопнул сифон. Осколки обсыпали пол. Одна из стеклянных иголок, рикошетом отразившись от холодильника, впилась Сергею в щеку. Улыбнувшись про себя, Света бросилась помогать хозяйке.

Через месяц постаревший и уже безнадежно больной Петр Васильевич вернулся на родину. Сергей так и остался в своих кругах на роли курьера, его заработка хватало только на еду.

Она долго готовила почву для предстоящего разговора с мужем. Свою относительную свободу, право на работу и помощь семье придется не столько отстаивать, сколько выклянчивать – она была морально готова, и презирала себя за это.

Предложение съездить отдохнуть на природу она восприняла как подарок. По дороге следила за его порывистыми движениями, за тем, как напрягаются мышцы на его лице, как он психует из-за каждой ямы, и понимала – нет, он ни за что не отпустит ее, пока не замучает окончательно.

Ключи от домика им дал один из работодателей мужа. Сам он уже отдохнул в этом году за границей, и, по его собственным словам, «Хата свободна до Нового года». С момента приезда все не клеилось – Света нечаянно разбила на кухне несколько тарелок, дрова, приготовленные для шашлыка, насквозь отсырели. Настоящего походного мяса не получилось, дожаривать его пришлось на сковороде.

Сергей поздно вечером сидел в кресле-качалке и потягивал из граненого стакана какой-то жуткий напиток, лишь отдаленно напоминающий виски. Больше ничего в баре для них хозяева не оставили. Выждав паузу, которой, как ей показалось, было достаточно, чтобы супруг пришел в благодушное состояние, она подсела рядом. Удобнее времени было не найти.

- Дорогой…

- М-м?

- Помнишь, мы говорили по поводу моей работы? – она старалась говорить как можно более ласково.

- Кажется, мы все уже обсудили… - сказал спокойно, но голос уже звенел от напряжения.

- Да-да, конечно, но, может быть, ты еще раз подумаешь? Помнишь Нину Попову, которая с нами училась?

- Эту шлюху? Я не хочу, чтобы вы общались.

- А я и не собираюсь, - тут она сама начала раздражаться, - мне предложили работу. Настоящую, по специальности. Мне кажется, мы не в том положении, чтобы нос воротить…

Тут он обернулся и, сам того не ожидая, вылил ей на голову виски. Он был готов сделать все, что угодно, лишь бы заставить ее прекратить говорить в таком тоне. Света задохнулась от унижения. Ее муж, улыбаясь, поднялся с кресла, пошел к бару. Она все так же и стояла на коленях перед пустым качающимся креслом. По лицу стекали липкие вонючие струи. Сергей возился где-то за спиной, звякал стеклом.

- Я ухожу от тебя, - глухо сказала она.

Уже много раз представляла, как произнесет эти слова. Каждый раз ее колотило при одной мысли, что можно уйти от мужа, стать свободной… Сейчас, как ни странно, не было абсолютно никаких эмоций.

Он не ответил. Света вышла в коридор, подняла с пола свой еще не распакованный рюкзачок. Вот тогда это и произошло.

Его любовь, его вещь, самая сложная и прекрасная на свете, вышла из повиновения, отказалась признавать его власть. Он пытался вернуть все в прежнее состояние, даже извинился, но она не покорялась. Ее оскорбления, обещания уйти сейчас же, в ночь, в лес, колоколом стучали в голове. На глаза попался чугунный орел.

Света, полуживая от страха и побоев, получала извращенное неземное блаженство от ударов: они развязывали ей руки, давали право на месть. Точка поставлено, обратной дороги нет.

 

«Копейка», выдохшаяся после дикой гонки, встала у крыльца охотничьего домика, как понурая лошаденка. Сергей, оборачиваясь через каждые два шага, пробрался через кусты, перешел овраг, поднялся по склону. Все это время он улавливал рядом с собой движение, присутствие. Вот, здесь - подошел к свежей могиле, которая осталась такой, как он ее запомнил. Кажется, он ожидал увидеть развороченную землю, оборванные куски савана. Для большей уверенности он провел рукой по камням. Не понимая, зачем он все-таки здесь, на негнущихся ногах подошел к высохшему кусту, с трудом сломал две толстых ветки. Скрестил, стянул ремнем. Силы его оставили.

На рассвете он обнаружил себя в доме. От неудобной позы – всю ночь навзничь на кресле – ужасно болела спина, и Сергей не сразу ощутил, в каком беспорядке его одежда. Пуговицы рубашки вырваны с мясом, штаны изодраны, словно о них точили когти дикие кошки.

Лоб прошибло ледяным потом. «Крест не помог», - пришла первая мысль. Он вскочил, надеясь встретиться с ней лицом к лицу. Туман клубился рядом, где-то сбоку, поймать ее взглядом было невозможно – образ немедленно развеивался, стоило на нее посмотреть в упор. Через несколько секунд Сергей понял, что увидеть ее можно было только боковым зрением, ощущать только краем сознания.

- Это ты? – голос сорвался на хриплый шепот, - зачем ты пришла?

Ответа не было. Покойница, подойдя сзади, прикрыла его глаза своими бесплотными руками, и вопреки всему разумному и нормальному, он понял, как сильно хочет ее.

Впадая в сладкую оторопь, Сергей был счастлив хоть на время избавиться от безумных мыслей. Она и раньше была бесподобна – гибкая, страстная, теперь же стала просто невообразимой любовницей. Стоило ей прикоснуться к его коже, как он почувствовал себя тонко настроенным музыкальным инструментом. Он занимался с ней любовью, закрыв глаза, тая от нежности и умирая от желания, которое, как он чувствовал, уже никогда не удовлетворить. Она целовала его глаза и, слегка приоткрыв веки, Сергей начал замечать, что видит ее немного более резко.

После того, что произошло, хотелось обнять ее, рассказать, как это было прекрасно. Но выразить случившееся словами, не принизив его, оказалось невозможно. Обычные чувства не смогли объять столько новых видов прикосновений полушепотом, поцелуев без касаний, запаха, подсказанного памятью. Осознать ее – такую совершенную, стало невыполнимой задачей, как ребенку, родившемуся без рук и ног, нельзя научиться видеть в объеме.

Им владели два сильных чувства: желание и страх. Теперь больше всего он боялся оставить могилу без присмотра. Воображение много раз рисовало одну и ту же картину: он уезжает, и новые временные хозяева домика немедленно находят ее в кустах, недалеко от обрыва. Мертвая жена приковала его к себе еще крепче, нежели живая.

Желание тоже рождало страх. Мысль о том, что в следующий раз она не придет, была непереносима, и он перестал спать, боясь пропустить момент ее появления. Когда наступал закат, тело начинало гореть, кости ломало, как в приступе сильной лихорадки. Спасти от этого мучения могли только ее губы, ее руки. Стоит ей не появиться хоть однажды – и он погибнет, замученный тяжелым недугом. Но она приходила, еще ни разу не обманув его ожиданий.

Сергей учился видеть ее в новом обличье, настраивая себя на новые грани ощущений. От постоянных попыток перестроиться исключительно на боковое зрение его глаза начали меняться, и стало больно смотреть на свет. Все же его радовало то, что усилия оказывались не напрасными – с каждым разом он видел ее все отчетливей, и, наконец, наступил момент, когда до нее можно было по-настоящему дотронуться, ощутить руками благословенную прохладу ее кожи.

За окном медленная теплая осень сменилась межсезоньем, с неба вместо дождя начали падать белые холодные хлопья. Давно выстыл не протапливаемый домик.

У него по-прежнему было два важных дела: охранять могилу и дожидаться появлений мертвой жены. Дни сливались в одно кольцо, и все реже удавалось установить последовательность событий. Хорошо запомнился один из последних дней, в которые он уже не разлучался с любимой. Было солнечно, и глаза нестерпимо резало от яркого света.

Светлана, накинув покрывало на бледные плечи, наблюдала из-за желтой шторы за радостной бурей, плещущей в окно пригоршни искристого снега. В руках она держала большую кружку крепко заваренного кофе. С едой, конечно, проблема, но зато кофе здесь сколько угодно. Во всяком случае, на пару-тройку турок еще точно хватит. А дольше здесь и незачем задерживаться. Сегодня утром она уже проверяла, в каком состоянии машина. В багажнике еще есть полканистры бензина. В той, прошлой жизни, бывший муж дал ей несколько уроков вождения.

Мысли были яркие и теплые – как зимнее солнце, греющее кожу сквозь стекло. Мама давно отремонтировала дом, а у нее так и не нашлось времени съездить к ней в гости…

 

Она - такая живая, красивая, стояла у окна. «Я умираю», - сказал он. Женщина медленно обернулась, села на край кровати. Улыбаясь, продолжала смотреть в окно. Потом склонилась над мужем, внимательно посмотрела ему в глаза, в почти стершиеся зрачки. Ее длинные светлые волосы щекотали его высохшее, обтянутое тонкой кожей лицо. Он хотел отвести их рукой, но сил не было… «Хорошо», - шепотом ответила она.

---

Уважаемые читатели!

Присылайте свои отзывы по адресу mail@newbooks.ru

---

http://www.newbooks.ru

Интернет-издательство "NewBooks" БЕСПЛАТНЫЕ электронные книги 3

 

До скорой встречи!
Следующий номер через неделю.