Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Семейная православная газета

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 636 RSS
←   Май 2005   →
 1
01.05.2005
06:11:30
07:05:42
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://sp-g.ru/
Открыта: 06-03-2004
Адрес автора: religion.spg2004-owner@subscribe.ru

Автор
Голдовская Наталия

Статистика

636 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Семейная православная газета Русское кладбище и миллион французских марок


Информационный Канал Subscribe.Ru

Откровения
Русское кладбище и миллион французских марок
Ольга Игоревна постелила на столе красивые салфетки, принесла сладости.
- Приятно пить чай у графини, - сказала я.
- Титулы передаются по линии отца, - ответила она. - Так что я купчиха.
Ольга Игоревна Алексеева - внучка Константина Сергеевича Станиславского и правнучка Льва Николаевича Толстого. Ненадолго приезжает она из Франции в Россию. Купила себе здесь небольшую квартиру.
- Как ваш отец - сын Станиславского оказался за границей? - спрашиваю Ольгу Игоревну.
- Он заболел туберкулезом, и Константин Сергеевич отправил его лечиться в Давос, в Швейцарию. Потом отец приехал во Францию, когда там гастролировал Художественный театр. Там познакомился с моей матерью - внучкой Толстого. Они поженились и собирались вернуться в Россию, когда отец долечится.
А тут их настигло предвоенное неспокойное положение. И они во главе с моим дедушкой Толстым поехали в Марокко. Тогда было модно и дешево покупать там землю. Ее купили - и отец стал фермером.
- Настоящим?
Ольга Игоревна смеется:
- Не умея вообще ничего делать в этой области. Там был еще мой дядя, который немножечко знал земледелие и помогал отцу. Потом еще французы какие-то объявились. Начали разводить скотину.
- Когда это было?
- Мы уехали в 1938 году. Мне было пять лет. Сначала жили вне этих земель, потом построили дом.
Отец тяжело болел. И через какое-то время мы продали ферму, купили дом под Рабатом, столицей Марокко (тогда это была французская колония). Я пошла в католическую монашескую школу.
- Чувствовали себя там нормально?
- Абсолютно.
- Вы говорили по-французски?
- Нет, по-русски и по-арабски. В Рабате была церковь - и мы с няней каждое воскресенье ездили туда. Даже когда жили на ферме.
Няня (ее звали Елисавета) была очень интересной женщиной. Она пришла из Сибири. Родилась в день раскрепощения крестьян.
- В 1861 году?
- Совершенно верно. Она сирота и всегда служила няней. У Толстых воспитывала моего дядю - маминого младшего брата Сергея Михайловича. Он стал в дальнейшем доктором и умер в Париже.
С Толстыми няня бежала из России - сначала в Турцию, потом во Францию. Тут у них не было денег ее содержать - и она пошла работать к каким-то очень богатым людям. На те деньги, которые зарабатывала, приносила Толстым продукты, подкармливала их.
- Чисто русская натура.
- Замечательная! И когда я родилась, мама предложила ей остаться в нашей семье. Она подумала, согласилась и уехала с нами в Марокко. Там мы ее и похоронили.
Няня была святой человек. В церковь она надевала красивый шелковый платок (его ей мама подарила). Маленькая, толстенькая - такая кубышечка. И когда шла на Причастие, вся светилась. Я вспоминаю это каждый раз с умилением.
Когда война закончилась, я приехала во Францию к бабушке Глебовой-Толстой. Мои родители, к сожалению, разошлись. Мать осталась в Марокко, а отец отправился в Париж хлопотать об отъезде в Россию.
В Париже меня тоже отдали сначала в католическую школу, потом в преддверии отъезда я перешла в посольскую.
- А дальше?
- В 1948 году мы с отцом приехали в Советский Союз. Как раз последним рейсом дизель-электрохода «Россия». Он шел из Америки, забрал в Марселе группу эмигрантов-возвращенцев - и мы доплыли до Одессы.
Благодаря тому, что у нас за спиной был Константин Сергеевич, нас приняли очень хорошо. Встретила директор театра, отвезла в гостиницу - и там мы оставались неделю в карантине. Такое было установление.
А всех остальных пассажиров посадили на автобус - и в концентрационный лагерь. Причем одного сразу же застрелили - при въезде.
- Вы узнали об этом позже?
- Да. Это ужасно. Все так радовались! Мы прибыли на Пасху. А получилась трагедия.
Потом мы с отцом приехали в Москву. Константин Сергеевич построил две квартиры: для дочери - моей тетки и сына. Отцовская квартира была занята, мы жили у тетки, пока сами не получили квартиру. И здесь я пошла в школу - в шестой класс.
- У вас появились проблемы?
- Да. Мне было пятнадцать лет. Я выходила из подъезда - и на улице всегда стоял какой-то человек, который шел за мной. На углу стоял другой человек, он продолжал за мной идти до самой школы.
- Вы боялись?
- Я особо не понимала, настолько мы не привыкли к этому во Франции. Но было страшно, потому что какой-то мужчина шел следом. А потом мне объяснили, что он следит, с кем я встречаюсь. Может, что передаю.
Моя двоюродная сестра очень любила разговаривать по-французски. И первое, о чем нас предупредили, чтобы мы этого не делали на улице, потому что нас могут арестовать.
- Хорошо хоть предупредили!
- И мы больше молчали. Я тогда сразу разлюбила французский язык, стала его бояться. Хотя в школе была освобождена от уроков французского.
- А с храмом как складывалось? Вы же верующие.
- Отец мой собирался стать священником, готовился к этому в Париже. Когда мы приехали сюда, ему сказали, что чуть ли не все священники - кэгэбисты, посоветовали не входить в храм, потому что это очень опасно. Все иконы у тетки были спрятаны в сундуках. Такой на нас нагнетали страх. А жили мы в Брюсовом переулке. Церковь возле дома - стена к стене.
Постепенно втянулись совсем в другую жизнь. И долго я не ходила в церковь, только на отпевания и на Пасху. Когда у меня родились дети в Москве, то на Пасху брала с собою их.
- А сколько детей?
- Три сына.
- Вы их крестили?
- Не сразу. Двух крестила во Франции, когда уже уехала туда.
- Где вы учились после школы?
- В инязе.
- Изучали французский и освобождались от занятий?
- Французский, но на занятия ходила. Нелады с грамматикой были.
В конце 60-х годов я впервые поехала во Францию. До этого по приглашению мне не разрешали ездить к матери. Говорили, что это нецелесообразно. Именно такое слово использовали.
Мой двоюродный брат был представителем авиакомпании «Эр-Франс» в СССР, как-то летел в самолете с русским послом во Франции и сказал ему с возмущением: «Как же это так?! Мою двоюродную сестру не выпускают из Москвы к матери». Посол посодействовал.
- Вы никогда не раскаивались, что в 48-м году вернулись в Россию?
- Нет, все-таки у нас все хорошо прошло. Мне Россия сразу понравилась. Я всегда воспитывалась в русском духе и чувствовала, что вернулась к себе домой. Это была моя Родина, несмотря на то что я родилась в Париже.
- И судьбу свою вы тоже тут нашли? Да. Хотя с мужем я разошлась.
В 1974 году я окончательно вернулась во Францию к матери. Два сына уехали со мной - младший и средний. А старший не захотел, остался здесь с отцом. Ему было 17 лет. У него девушка появилась - и это его, конечно, держало. Я ему говорила: «Миш, только не женись, подожди меня!» Но не успела я уехать, как они поженились. Так он остался в России.
А через полгода после моего отъезда тяжело заболел отец, и его схоронили без меня.
Во Франции я продолжала не ходить в церковь. Мама меня обвиняла: «Ты раньше была такая хорошая девочка. А сейчас Пасха, ты куличи, пасху готовишь, а в храм не идешь…»
- Вы работали?
- Да, занималась переводами на фирме - с русского на французский и с французского на русский. Нагрузка большая, приходилось иногда даже до 12 ночи сидеть. Было много командировок - и по Франции, и в Россию. На полгода приезжала в Уфу. И там меня церковь уже притягивала. В старом городе было два храма - и я потихонечку стала туда ходить.
- Были захожанкой? Говорят, что верующие делятся на прихожан, захожан, забежан.
- Прохожан еще.
А после смерти мамы в 1982 году меня просто как силой какой-то толкнуло в церковь. И тут я уже просто не выходила из нее.
- В какой храм вы ходите в Париже?
- Трех святителей. Я там псаломщица.
- В вашем приходе много русских?
- В основном русские.
- А молодежь идет в храмы?
 - Да, но это новая молодежь, которая приезжает во Францию и хочет там остаться.
- Я слышала, на Западе пустуют храмы - протестантские, католические.
- Протестантские - не знаю, а католические в воскресенье переполнены. Люди возвращаются к вере. Вероятно, им надоела пустота, которая ни к чему не приводит, бесцельность. Для чего человек живет?
- А как вы это для себя формулируете?
- Чтобы выполнить свой земной долг и заслужить Царство Небесное.
- Вы общаетесь с Толстыми?
- С московскими и французскими - да. Недавно был слет Толстых всего мира, в третий раз. Собралось 80 человек.
- Родственников огорчает то, что Лев Николаевич отлучен от Церкви? У нас тут литературоведы сильно негодуют по этому поводу.
- А родственники - нет. Большинство из них - совершенно нецерковные люди. Многие сейчас приезжали из Швеции. По-русски они - ни слова. Была панихида. В церковь в Кочетках, где Толстовский некрополь, они зашли, как заходят в магазин. Только некоторые из Толстых спросили, где продаются свечи, и поставили их. Такое впечатление, что они мало что понимали. Некоторые полчаса панихиды стояли, некоторые искали, где присесть. Для них это непривычно, они стали западниками и отошли, к сожалению, от церкви.
- А со стороны Станиславских отношение к ней лучше?
- Нас только двое - две ниточки. И моя двоюродная сестра - верующая. Она живет в Москве.
- Ваши дети рады, что вы увезли их во Францию?
- Сначала им было очень тяжело. У них друзья здесь остались. А сейчас они довольны. Младший, Кирилл, получил хорошее образование и на пять лет приехал сюда. Он здесь представитель своей фирмы, строит комплекс «Москва-Сити». Каждое воскресенье ходит в храм. Сын его даже был алтарником в Париже.
Средний, Максим, занимается кино. Как все киношники, безденежный. Жена у него полурусская, она поет. И как-то перебиваются.
У Максима была неприятность: он задолжал миллион французских марок. Позвонил мне в Москву. Я сказала, что, конечно, помогу, но таких денег у меня нет.
Тут его пригласили в Санкт-Петербург. Гонорары маленькие, но он все равно поехал. А я пошла к Матронушке - она тогда еще была похоронена на Донском кладбище. И не скажу, чтобы я очень молилась. Просто попросила о помощи.
Вечером звонит сын: «Мама, тут приехали американцы, немцы - и я сегодня заключил договоры на миллион франков».
Ровно на миллион - ни больше, ни меньше.
- По существу, вы принадлежите двум странам. Какая-нибудь из них вам дороже?
- Нет, одинаково. К Франции я привыкла. Люди там не очень доброжелательные, все-таки холодок чувствуется. Природа красивая, но слишком все обработано. Лес пустоватый, необросший. Русская природа мне, конечно, гораздо ближе.
Беседу вела Наталия Голдовская

 


 

Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков
Другие рассылки этой тематики
Другие рассылки этого автора 		Подписан адрес:
Код этой рассылки: religion.spg2004 		Отписаться
Вспомнить пароль
В избранное