En la hodiaŭa numero vi trovos:

Demandoj kaj respondoj

Tradukoj de malfacilaj frazoj el "Revizoro"

Ne tiel, se tiel ĉi (daŭrigo de studoj pri la stilo)

Pri iksismo kaj fundamentalismo

Ŝal' de ĉeriza kolor' (malnova rusa romanco)

Kelkaj anekdotoj

> Мы хотели купить большой красивый телевизор,
> но Феликс сказал, что он дорогой и он купит его потом.
> Ni volis aĉeti grandan belan televidilon, sed Felikso diris,
> ke ĝi estas kara kaj li aĉetos ĝin poste.

   Sholpan Sapargali:
... ke ĝi estas multekosta...
Kara - это "дорогой мне человек", только для одушевленных (ну или для
одушевляемых) объектов. Только фетишист наверное назовет телевизор
"дорогушей" :-)

   Mevo:
Знакомое предубеждение. Однако, малообоснованное. NPIV для kara даёт
и следующее значение: Kostanta multan monon: loĝejo tro kara^Z, vesto el la plej
kara ŝtofo^Z и другие примеры. Как синонимы подаются слова
altapreza и multekosta, однако никаких намёков на evitindeco данного значения
слова kara нет. Так что - пользуйте на здоровье!

   Sergo Ĵidkov:
А куда они денутся?
Можно написать mod-ulo.
Можно сказать 'dando' (Laŭ ReVo, dando estas "Viro, kies precipa zorgo
estas elegante observi modon")

   Mevo:
   Могут и есть. О том, что подобные формы (с суффиксом причастия) несколько
избыточны и как правило всегда легко заменяются обычным -ig- без суффикса
причастия мы уже говорили в школе 107. Там же мы несколько "поддели" и
ни в чём не повинный глагол koni. Если сделать краткое содержание, то: все
эти формы возможны, но, как правило, используются очень редко. Если смысл
экстремально нуждается именно в этих формах - используйте их смело, только
всегда отдавайте себе отчёт в том, что должны хорошо понимать, что они
значат.

• А любопытно взглянуть ко мне в переднюю, когда я ещё не проснулся: графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: жжж... Иной раз и министр... - Kaj interese estas enrigardi en mian antaŭĉambron, kiam mi ankoraŭ ne vekiĝis: grafoj kaj princoj tie sin puŝas kaj zumas, kiel burdoj, oni nur aŭdas "ĵ... ĵ... ĵ..." Iafoje vi tie trovos ankaŭ ministron...
• Кажется, и легко на вид, а рассмотришь - просто чёрт возьми! - Laŭ la unua rigardo ĝi ŝajnas eĉ facila, sed kiam oni komencas - ho, la diablo ĝin prenu!
• Иван Александрович, ступайте департаментом управлять - Ivan Aleksandroviĉ, iru administri la departementon
• Я, признаюсь, немного смутился, вышел в халате; хотел отказаться, но думаю, дойдёт до государя, ну да и послужной список тоже... - Mi konfesas, mi iom konfuziĝis, mi eliris en mia nokta robo; mi volis rifuzi, sed mi ekpensis, pri tio ĉi ekscios la regnestro, nu, kaj ankaŭ por mia listo de servado...
• Извольте, господа, я принимаю должность, я принимаю, говорю, так и быть, говорю, я принимаю, только уж у меня: ни, ни-ни!.. Уж у меня ухо востро! уж я... - Bone, mi diras, mi akceptas la oficon, mi akceptas, - mi diras, - mi konsentas, - mi diras, - mi akceptas, sed memoru, ke ĉe mi ĉio devas esti en plej severa maniero! ĉe mi atentu bone! ĉe mi...
• И точно, бывало, как прохожу через департамент - просто землетрясенье, всё дрожит и трясётся, как лист - Kaj efektive: ĉiufoje, kiam mi trairadis tra la departemento - tute kiel tertremo - ĉio tremas, kiel aŭtuna folio.
• Я им всем задал острастку - Mi al ili ĉiuj instruis disciplinon
• А я так думаю, что генерал-то ему в подмётки не станет! а когда генерал, то уж разве сам генералиссимус - Kaj mi pensas, ke generalo ne povas havi eĉ la plej malgrandan komparon kun li; kaj se li estas generalo, tiam li certe estas la plej granda, generalisimo
• А мы даже и не в мундирах. Ну что, как проспится да в Петербург махнёт донесение? - Kaj ni eĉ ne estas en uniformoj. Nu, kio estos, se li, leviĝinte de la dormado, forkurigos raporton al Peterburgo?
• Ах, какой приятный! Ах, милашка! - Ha, kiel agrabla! Ha, kia ĉarmulo!
• Но только какое тонкое обращение! сейчас можно увидеть столичную штучку - Sed kia delikata sintenado! Oni tuj povas vidi, ke li estas ĉefurba peco
• Пожалуйста, со своим вздором подальше! Это здесь вовсе неуместно - Mi petas vin, iru for kun via absurdaĵo! ĝi tie ĉi estas tute ne ĝustaloka.
• Нет, маменька, право! - Ne, panjo, kredu al mi
• Ну вот! Боже сохрани, чтобы не поспорить! нельзя да и полно! Где ему смотреть на тебя? И с какой стати ему смотреть на тебя? - Nu, jen! Dio ŝin gardu, ke ŝi ne restu iam sen disputado! Ŝi ne povas, absolute ne povas! Kiel venus al li en la kapon rigardi vin? Kaj por kio li vin rigardus?
• Ну, может быть, один какой-нибудь раз, да и то так уж, лишь бы только. "А, - говорит себе, - дай уж посмотрю на неё!" - Nu, povas esti, ke ian unu fojon, kaj eĉ tion nur simple, nur por ne ofendi vin. "Ha, - li diris al si, - mi faros al ŝi la plezuron, mi ankaŭ al ŝi jetos unu rigardon!"

       5. Forĵetu balaston!
   En 1913 la Lingva Komitato akceptis la jenajn principojn pri la vortfarado:

   Principo de neceso:
   En konstruon de vorto oni devas enkonduki ĉiujn vortradikojn, sufiksojn, prefiksojn kaj finiĝojn por elvoki klare kaj plene la ideon reprezentotan de tiu vorto.

   Principo de sufiĉo:
   Se la ideo tiamaniere esprimita estas jam bone kaj nekonfuzeble komprenata el la kunteksto sen iu el la sufiksoj uzitaj, tiu ĉi sufikso povas esti elĵetata kiel neutila kaj nenecesa.

   Laŭ la dua principo oni povas forlasi el la vortoj perdonemeco, forgesemeco, kantaĵo, manĝaĵo, skribitaĵo, skribaĵo la kursive presitajn sufiksojn.
   Studinte la Biblio-tradukon de Zamenhof Lanti diris pri tiu principo:
   "Estas klare, ka la Majstro emis pli kaj pli senbalastigi sian stilon forlasante neutilajn sufiksojn. Jen ekzemplo: "Kaj faru la altaron el akacia ligno, havanta la longon de tri ulnoj; kvarangulo estu la altaro kaj ĝia alto estu tri ulnoj".
   Kiel oni vidas, la sufikso estas forlasita sen ia damaĝo por la klaro. Same Zamenhof tre ofte forlasis la sufikson aĵ kaj diris: riĉo, havo, kovro, dono, plano, akiro kaj simile en kazoj, kiam oni kutimas diri balaste: riĉ-aĵ-o, hav-aĵ-o, ktp.
   Kompreneble, la aŭtoro uzas tiujn sufiksojn, kiam li opinias, ke ili estas necesaj por eviti erarkomprenon, sed estas rimarkeble, ke lia sola regulo estas atingi per kiel eble malplej da vortelementoj perfektan kompreneblon."
   Lanti kritikas ankaŭ la preferon por longaj pezaj formoj kiel ĉiamaniere, kiamaniere, tiamaniere anstataŭ la simplaj ĉiel, kiel ktp. Pri tiu prefero li kulpigas la nekonscian ligitecon al la gepatra lingvo kaj opinias la uzantojn nekonsciaj naciemuloj, ĉar ili aplikas tute senbezone sufiksojn kaj longajn pezajn formojn, pro kio Esperanto proksimiĝas al ilia nacia lingvo. Tial oni ofte uzas adverbojn participajn anstataŭ simplajn, ekz:

      Хотя мы уже обсуждали вопрос о суррогатных системах для передачи эсперантских букв с надстрочными символами (диакритиками) в Школе 92, считаю нелишним вернуться к этой теме. Не так давно в группе состоялась бурная дискуссия об иксизме и фундаментализме. Я ничуть не настаиваю на продолжении дискуссии, а лишь постараюсь кратко представить Вам эту тему с моими собственными выводами и рекомендациями.
   Проблема возникает из-за того, что определённое число эсперантистов (таких немало) негативно оценивают довольно сильную в последнее время привычку передавать эсперантские символы с диакритиками через их комбинацию с x (ĉ - cx, ĝ - gx, ĥ - hx, ĵ - jx, ŝ - sx, ŭ - ux) и настаивают на использовании так называемой "фундаментальной системы", где вместо x используется h, или не используется ничего (как в случае с u: ĉ - ch, ĝ - gh, ĥ - hh, ĵ - jh, ŝ - sh, ŭ - u). Как основные аргументы "фундаменталисты" приводят примерно следующее:
   1) Такая система международна, то есть подобные буквосочетания для обозначений данных звуков более-менее широко распространены в разных языках мира, тогда как комбинации с x могут только отталкивать возможных адептов эсперанто.
   2) Эта система является единственной законной суррогатной системой, так как имеет "прописку" в Fundamento de Esperanto.

   Некоторые "фундаменталисты" выдвигают и более жёсткие требования: вообще заменить существующий алфавит эсперанто (с "шапочками") на суррогатный, так, что бы эсперанто вообще не использовал бы никаких диакритиков. Аргументы следующие:
   1) Подобная система международна.
   2) Она по сути уже является законной, так как прописана в Fundamento.
   3) Эсперанто-тексты можно будет совершенно спокойно использовать во всех типографиях, компьютерных программах, где сейчас необходимо использовать Unicode, который не поддерживается многим программами.

   "Иксисты" возражают следующим образом:
   1) "Международность" фундаментальной конвенции - лишь кажущность. Лишь для нескольких букв действительно совпадение с английскими буквосочетаниями, тогда как остальные эти "международные" сочетания либо читаются по разному в разных языках, либо вообще не находят в них аналогов.
   2) То, что Заменгоф дал в Fundamento рекомендацию в затруднительных случаях использовать именно h-систему, вовсе не означает, что он при этом запретил использовать какие-либо другие. Есть примеры, когда сам же Заменгоф соглашался с придлажениями использовать иные средства (в частности - использование обратного апострофа по типу c, g, j и так далее).
   3) При обработке эсперанто-текстов на компьютере x-систему можно гораздо проще и точнее переводить как в любую другую суррогатную кодировку, так и в Unikode (в текст в крышечками).
   4) И фундаментальная, и иксовая конвенции являются лишь временной суррогатной мерой. При всеобщем обращении Unicode'а, что случится довольно скоро, все проблемы снимутся сами собой.

   Теперь давайте обратимся к цитатам. Для начала - "библия" эсперанто, его Fundamento. Во всех пяти его грамматиках имеется указание на возможность использования h-сочетаний для букв с диакритиками (примечание к первой части грамматики - алфавиту эсперанто):
   Remark. - If it be found impraticable to print works with the diacritical signs, the letter h may be substituted for the sign (^), and the sign (~), may be altogether omitted.
   Remarque. - Les typographies qui n’ont pas les caracteres ĉ, ĝ, ĥ, ĵ, ŝ, ŭ, peuvent les remplacer par ch, gh, hh, jh, sh, u.
   Anmerkung: Bei mangelnden Typen im Druck ersetzt man ĉ, ĝ, ĥ, ĵ, ŝ, ŭ durch ch, gh, hh, jh, sh, u.
   UWAGA. - Drukarnia, nie posiadajaca czcionek ze znaczkami, moze zamiast ĉ, ĝ, ĥ, ĵ, ŝ, ŭ, drukowac ch, gh, hh, jh, sh, u.
   Примечаніе II. Типографіи, не имеющія буквъ ĉ, ĝ, ĥ, ĵ, ŝ, ŭ, могутъ на первыхъ порахъ употреблять ch, gh, hh, jh, sh, u.
   Учитывая, что во всех грамматиках алфавит эсперанто приводится всегда в единой форме (с крышечками), а рекомендация использовать h-систему появляется лишь в примечании да при этом ещё и ограничивается лишь случаями, когда использование букв с диакритиками технически затруднительно, считаем, что спорить о том, какой алфавит эсперанто более правилен, бесполезно - эсперанто имеет один алфавит, основанный на латинской графике, но с использованием для 6 букв диакритических символов.

   Часто цитируются следующие слова Заменгофа, из которых "фундаменталисты" делают выводы о том, что, якобы, сам Заменгоф настаивал на использовании лишь одной системы письма - а именно h-системы. Вот эта цитата:
   "... Por paralizi la ĉefan atakon de niaj malamikoj kaj por ebligi la presadon de tekstoj Esperantaj en ĉiuj presejoj, ni devas uzadi la jam longe ekzistantan, sed ĝis nun preskaŭ neniam praktike uzitan duan alfabeton de Esperanto, t.e. ni devas uzadi la literon 'h' anstataŭ la signeton '^'. Tiu ĉi maniero de skribado ne estas ia novaĵo kaj ne bezonas de ni ian specialan decidon kaj permeson, ĉar ĝi jam delonge ekzistas en la Fundamento de nia lingvo. Sed ĉar ni ne alkutimiĝis al tiu maniero de skribado kaj neniu volas fari la komencon, tial mi proponas, ke la Lingva Komitato faru la sekvantan decidon: 'La Lingva Komitato petas, ke ĝis la plena fortikiĝo de Esperanto en la mondo la esperantistoj uzadu ĉiam la literon 'h' anstataŭ la signeton '^'."
        L.Zamenhof (Plena Verkaro, 07-133)

   На это можно возразить следующим образом. Заменгоф никогда не был, по его собственному признанию, последней инстанцией в решении каких-либо языковых вопросов. Таковой инстанцией являются лишь Fundamento (общепризнанное положение) и Akademio (тогда - Lingva Komitato), чьё право активно влиять на эволюцию эсперанто ещё можно было бы при желании оспорить, но тут это не важно. Когда Заменгоф писал выше приведенные слова, уже существовал Fundamento, а что написано в Fundamento, мы уже читали. Во-вторых, насколько мне известно, Lingva Komitato никогда не принимал-таки подобного решения. В-третьих, имеется резолюция Академии на эту тему (несколько, правда, более поздняя), а именно:

       Pri niaj alfabeto kaj ortografio
   La Akademio de Esperanto notas kun forta malaprobo diversajn proponojn, inter si malsimilajn, sanĝi aŭ modifi la ortografion de Esperanto.
   La Akademio konstatas, ke neniu ortografia ŝanĝo estas necesa aŭ dezirinda, aŭ en ligo kun modernaj presmasinoj aŭ komputmasinoj, por kiuj ĝia ortografio estas tiel same oportuna kiel la ortografioj de aliaj lingvoj, aŭ pro ia ajn alia motivigo.
   La ortografio de Esperanto estas integra parto de la historio kaj kulturo de tiu lingvo, kaj konformiĝas perfekte al la karaktero de la lingvo. Iu ajn ortografia ŝanĝo nur kompromitus la lingvon kaj ties tradicion.
   Pro tio la Akademio de Esperanto konfirmas, ke la sola alfabeto de Esperanto estas tiu de la Fundamenta Gramatiko, al kiu aldoniĝas samloke jena rimarko: "Presejoj, kiuj ne posedas la literojn ĉ, ĝ, ĥ, ĵ, ŝ, ŭ, povas anstataŭ ilin uzi ch, gh, hh, jh, sh, u".
       Por la Akademio, ties Prezidanto,
       William AULD
(La Cirkulero 132 (29-a de Januaro 1982) informis pri la rezulto de la pozitiva vocdono).

   То есть, Академия лишний раз подтвердила, что h-система - лишь суррогатный вариант.
   И в-последних. Лично я никогда не сталкивался с тем, что именно надстрочные символы являются причиной всевозможных атак на эсперанто. Когда я рассказываю людям об этом языке, они приводят сколь угодно глупые и бесполезные доводы против эсперанто, но никогда никто не придрался к форме букв его алфавита.

   Иксисты, при желании, могут привести обратные примеры, когда Заменгоф советовал использовать иные суррогатные системы, например:
   Sinjoro F.-V. Lorenc konsilas, ke la presejoj, kiuj ne havas la signetojn superliterajn, uzu anstataŭ ilin kaj anstataŭ h - apostrofon returnitan post la litero; ekzemple “aceti” anstataŭ “aĉeti” aŭ “acheti”. De nia flanko ni devas nur peti, ke se oni volos uzi tiun ĉi konsilon, oni ne forgesu klarigi en la komenco de la presata verko la signifon de tiu ĉi returnita apostrofo. (La Esperantisto, 1890, p. 54-55)

   В тех же Lingvaj Respondoj отыскиваются и следующие цитаты:
   Vane vi timas, ke ni volas enkonduki novan ortografion (h anstataŭ signeton superliteran). La fina leĝo por nia ortografio estos: “por unu sono unu litero”. ... La skribado de unu sono per du literoj estas tute ne logika kaj neniam povus esti aprobata. ... Ne la ĉ estas transira ŝtupo al ch, sed en la ch ni proponis transiran ŝtupon al ĉ... (La Esperantisto, 1891, p. 15)
   La uzado de ch k.t.p. anstataŭ ĉ k.t.p. estas enkondukita nur (выделено мною - Mevo) por la presejoj, kiuj ne havas ankoraŭ literojn kun signetoj... Vi diras, ke la signetoj superliteraj estas maloportunaj en la skribado (сейчас прибавляют ещё и "при использовании компьютеров" - Mevo); sed la alfabeto pure latina havas ja ankaŭ kelkajn literojn kun signetoj superliniaj (i, j, t), kaj la plej granda parto de la lingvoj kiuj uzas la alfabeton latinan havas ankoraŭ amason da aliaj literoj kun signetoj superliniaj kaj subliniaj. (La Esperantisto, 1889, p. 15)

   Таким образом, придём к первому заключению: и x-система, и фундаментальная конвенция являются суррогатами нормального (с диакритиками) эсперанто-алфавита. В этом смысле чисто номинально они обе в равной степени менее предпочтительны чем последний. Тот факт, что Fundamento рекомендует именно h-систему, совершенно не запрещает нам использовать любые другие сколь угодно дикие системы, так как все они будут оставаться лишь заменой обычному алфавиту.
   Учитывая всё вышесказанное, позволю себе резюмировать, что вопрос о том, какая система (h- или x-) предпочтительнее, должен решаться в плоскости не "более законно" / "менее фундаментально", а в плоскости личных предпочтений и технического удобства. Везде, где есть возможность более-менее свободно использовать нормальный эсперанто-алфавит, использование любых суррогатных систем я, однако, считаю малопредпочтительным. Там же, где есть необходимость использовать какую-либо суррогатную систему, вопрос о том, какую систему предпочесть, должен решать каждый конкретный эсперантист, учитывая однако, что h-система номинально более озвучена, поэтому полагается известной абсолютно всем (так как упомянута в Fundamento, впрочем, не все же читали Fundamento :), так что не преступление и не знать ничего об этой системе); x-система более популярна в интернете и более удобна для технических работ с текстом (однако, и h-система не совершенно несовместима с компьютерами).
   И напоследок поделюсь своими личными предпочтениями. Везде, где можно, я стараюсь использовать "живые" буквы с шапочками, чему доказательство - данная рассылка. Когда же я использую эсперанто в обычных "плоских" текстах, я предпочитаю использовать h-систему, чисто из эстетических соображения лично мне она нравится больше. Даже когда hooj сыграли со мной злую шутку (избитая истина, что h-система может вводить в заблуждение, когда непонятно, является ли буква h самостоятельной буквой, или же лишь "приложением", "шапочкой" к предыдущей), я от них не отказался :). Речь вот о чём:
   Фамилия Вашего ведущего не наилучшим образом совместима с эсперанто - в ней есть буква ĵ. Когда, отправляя письмо эсперанто-студии польского радио (передачи которого, кстати, слушаются и скачиваются по адресу www.wrn.org/ondemand/poland.html) я транскрибировал эту злосчастную ĵ с помощью h, я и подумать не мог, что поляки (из лучших побуждений, конечно), прочтут эту букву как две (j-h), разумеется в эфире (по воскресеньям у них рубрика "Nia leterkesto", где читаются письма слушателей). Вот так, ну и ничего, живу! Верую в победу Unicode'а, верую в приход Fina Venko :)

Я о прошлом теперь не мечтаю,
и мне прошлого больше не жаль,
Только много и много напомнит
эта тёмно-вишнёвая шаль.

В этой шали я с ним повстречалась,
в ней меня он любимой назвал.
Я стыдливо лицо закрывала,
а он нежно меня целовал.

Говорил мне: "Прощай, дорогая,
расставаться с тобою мне жаль.
Как к лицу тебе – слышишь, родная -
эта тёмно-вишнёвая шаль".

Я о прошлом теперь не мечтаю,
только сердце сдавила печаль,
и я молча к груди прижимаю
эту тёмно-вишнёвую шаль.

Pri l' pasinto mi tute ne revas,
ne bedaŭras, sed restas memor',
kiun ĉiam denove relevas
tiu ŝal' de ĉeriza kolor'.

Tiu ŝal' kovris min dum renkonto.
Pri la am' diris li en sincer'.
La vizaĝon mi sirmis kun honto,
dum kisadis li min kun tener'.

Dum disiĝo li diris ĉagrene:
"Adiaŭo ja estas dolor'.
Vian belon ornamas konvene
tiu ŝal' de ĉeriza kolor'".

Pri l' pasinto ne revas mi tute,
Nur la koron sufokas angor',
kaj al brusto alpremas mi mute
ŝalon de la ceriza kolor'.

   Diversaj homoj vizitas hejmon de gesinjoroj Kruko-j. Kaj subite ĉiuj rimarkas,
ke la hundo de la gemastroj sidas ĉe piano, kaj sentoplene ludas valsojn de
Strauss [Ŝtraus]. Ĉiuj admiras:
   - Genia hundo! Geniega!
   Sed la mastrino sarkasme rebatas:
   - Genia, vi diras?! Sed ĝi hont-fiaske ne povis studentiĝi en la
medicinan fakultaton!

   Homo promenas en parko, kaj jen vidas viron kaj hundon sidantajn sur
benketo, inter kiuj staras ŝaka tabulo. La preterpasanto fiksas la
rigardon, kaj vidas, ke la hundo efektive ludas!
   - Damne! Kiel saĝas via hundo!
   - Ĉu saĝas?! - respondas la posedanto. - Ho, vi ŝercas: ja mi gajnas 3:1!

Alsendis Grigorij Arosev