Вундеркинды - что ж, придется
пользоваться этим довольно избитым словом - не представляют собой ничего нового.
Многовековая история западноевропейской цивилизации знает немало людей исключительного
интеллекта, в очень раннем возрасте обнаруживавших зрелость научного мышления, -
некоторые великие умы эпохи Возрождения в свое время были такими чудо-детьми. В обиходе
вундеркиндами, как правило, называют подростков, которых принимают в университет
в возрасте 12-13 лет после того, как они успешно сдают экзамены продвинутой школьной
программы по очень ограниченному набору точных и естественных дисциплин.
Вместо того чтобы дождаться 17-летия своего чада, когда его уже можно будет считать
более-менее взрослым, родители договариваются с инспектором по зачислению в университет
и обрекают своего весьма смышленого отпрыска и дальше заниматься тем же самым ограниченным
набором дисциплин, только уже в квазиуниверситетской среде. В результате вундеркинд
оканчивает университет - как правило, с блестящими результатами - в возрасте обычного
абитуриента; потом защищает докторскую диссертацию, когда его ровесники оканчивают
университет; выходит из пост-докторантуры, когда они начинают писать диссертацию,
и обычно больше не появляется за пределами своего профессионального окружения. (Лишь
некоторые, как Рут Лоренс, учившаяся в колледже, где я был деканом, возвращаются
потом к обычной жизни, просто чтобы доказать, что они нормальные люди и тоже могут
создавать семьи и иметь детей.)
Неудивительно, что порой этот идеальный ход событий нарушается, - общество так
или иначе оказывается неспособным поддержать попытку с ходу сделать академическую
карьеру. Точнее говоря, иногда все настолько явно не складывается, что общество это
замечает. О том же, что идет не так на более глубинном уровне, - можно только догадываться.
Раз уж обычные студенты сталкиваются с громадным множеством проблем и не застрахованы
от постоянного давления со стороны агрессивной среды престижного университета, то
можно ли вообразить вундеркинда, который бы втайне не испытывал невыносимые мучения?
Те, кто не имеют отношения к университетской среде, даже представить себе не могут,
сколько тратится средств и сил и привлекается людей для проведения воспитательных
мероприятий, - и все это ради того, чтобы студент мог окончить университет в 18 лет.
Вундеркинды, по сути, оказываются способными завершить учебу, только если они
почти не появляются в университете. Они не знают, что такое студенческая жизнь: избавленные
от радостей и горестей, знакомых любому старшекласснику, они потом лишаются еще одного
важного жизненного опыта. Они совершают скачок из бедного впечатлениями детства сразу
во взрослый мир высокообразованных профессионалов. Вот в чем проблема.
Расхожее представление о том, что вундеркинды проявляют себя исключительно в области
точных и естественных наук, на самом деле неверно: в любой интеллектуальной сфере
есть свои вундеркинды. Причин для такого заблуждения я вижу две. Во-первых, не столь
уж редкая способность к весьма абстрактным областям знания (и глубоко интеллектуальным
занятиям вроде шахмат и музыки) связана с углубленностью в себя: она не требует общения
с реальным миром, тем более с миром людей. Для того чтобы стать блестящим математиком
или шахматистом, не нужно никакого жизненного опыта. Вундеркинд-историк или социолог
- это почти что нарушение всякой логики.
Во-вторых, лишь в очень редких случаях теория воспитания вундеркиндов может дать
хоть сколько-нибудь убедительный ответ на вопрос, зачем вообще отправлять столь молодых
людей в университет. Ни один инспектор по зачислению на отделения истории, литературы
и даже экономики не допустит к обучению 13-летнего, потому что его мало чему можно
будет научить, - именно научить, не натаскать.
Сам я специалист по судебному контролю в области законодательства. Не думаю, что
я сумел бы объяснить 13-летнему проблемы судебных полномочий в законодательной области,
даже если аналитический склад ума и эйдетическая память позволили бы ему выбрать
стопроцентно правильные варианты ответов в тесте по конституционному законодательству.
На самом деле даже очень одаренный 18-летний студент может получить лишь смутное
представление о том, в чем, собственно, вся соль великих судебных решений, известных
политической истории.
Университет - это не просто следующий после школы этап образовательного конвейера.
Это одновременно и качественный, и количественный скачок, это совершенно новый опыт.
Да, разумеется, можно взять одаренных студентов-математиков, выделить для них в университетском
городке специальную территорию, набрать талантливых преподавателей и добиться того,
чтобы эти студенты сдали выпускные экзамены. Но того же эффекта можно добиться (притом,
что дистанционное обучение способно творить чудеса), даже если вундеркинды останутся
сидеть по домам, - все равно они и так не посещают университет.
Да, конечно, когда-то университет можно было (с очень небольшой натяжкой) приравнять
к школе-интернату. В бытность мою студентом даже на последних курсах в одиннадцать
вечера нас фактически запирали в здании общежития (и это при раздельном обучении).
Те, кто учились до нас, должны были все поголовно каждое утро приходить на молитву.
Теперь же жизнь в университете хоть и отличается от обычной, но все же кампус перестал
быть охраняемой замкнутой территорией, а студентов больше не караулят, не пасут и
не стерегут. Закон признает их взрослыми, и они всячески утверждают это свое право.
Мы относимся к ним соответственно. Даже если бы от нас этого не требовал закон, мы
все равно не стали бы поступать по-другому. Иначе три-четыре года учебы лишь тормозили
бы студентов в их развитии, делали их совершенно ни на что не годными и (я возвращаюсь
к нашей главной теме) неспособными сформировать собственное суждение о современном
обществе, - а ведь именно этому мы, преподаватели, пытаемс!
я их научить.
Так почему же родители посылают 13-летних в псевдо-университет вместо того, чтобы
дать им возможность получить всестороннее образование вместе со сверстниками? Не
потому ли, что наши школы просто неспособны создать интеллектуальную среду под стать
одаренному ребенку?