Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Аналитика, эссе, интервью в Русском Журнале

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Выйти замуж!" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Февраль 2001   →
 1
 2
 3
 4
 5
05.02.2001
17:31:23
18:59:39
 6
06.02.2001
12:03:24
16:07:34
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
20.02.2001
18:05:42
20:05:08
21
22
23
24
25
26
27
28
Автор
Илья Овчинников

Статистика

1.095 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Аналитика, эссе, интервью в Русском Журнале /


Служба Рассылок Subscribe.Ru проекта Citycat.Ru
Русский Журнал. История современности
Все дискуссии "Истории современности"


Ревекка Фрумкина
Книги у изголовья - 6
Пробуждающий прогноз

Это понятие (введенное, насколько я могу судить, Карлом Ясперсом) я вспомнила, читая два последних по времени выпуска журнала Неприкосновенный запас - #5 и #6 за 2000 год.

Пробуждающий прогноз направлен на решение вопросов: для какого настоящего я хочу жить, и каким может оказаться мир, в начале которого мы находимся.

НЗ принадлежит, на мой взгляд, к числу немногих изданий, целенаправленно способствующих выработке у его читателей пробуждающего прогноза. В атмосфере конца века подобную деятельность приходится утверждать как особую ценность. На мой взгляд, НЗ достиг в этом немалых успехов, о чем и пойдет речь ниже.

Как известно, в светском обществе евро-американского типа анализом и рефлексией по поводу циркуляции идей и распределению социальных ролей - занимаются интеллектуалы-профессионалы, то есть эксперты в определенных сферах культурной и социальной жизни, будь то искусство, культурная антропология или социальная география. Прочие граждане потребляют полученные профессионалами результаты.

В русской традиции подобная рефлексия и, в особенности, трансляция ее результатов в социум были по преимуществу уделом той части образованного сословия, которую называют интеллигенцией. НЗ в свое время и задумывался как "журнал об интеллигенции и для интеллигенции", что отражено и в подзаголовке, вынесенном на обложку, - "Очерки нравов культурного сообщества".

В нынешнем году этот подзаголовок сменяется другим: журнал уточняет свою миссию как форума для "дебатов о политике и культуре".

Видимо, самое время подводить итоги предыдущей фазы существования НЗ. При этом интересно было бы сопоставить то, как видят НЗ обе заинтересованные стороны - создатели журнала и его читатели. Впрочем, есть еще и профессиональные критики. Меня их мнение, признаюсь, сейчас не очень интересует, поскольку резвость критической мысли слишком часто определяется внутрицеховыми интересами и "разборками". Я же хотела бы передать свои сугубо читательские впечатления, ограничиваясь двумя последними номерами НЗ.

Отмечу, что последний в ХХ веке номер НЗ (#6 за 2000 год) существует лишь в сетевом варианте. Так что передо мной один номер - #5 - бумажный, а другой - "экранный". В силу особых достоинств первого как вещи (наверное, надо бы сказать - "художественного объекта") контраст формы весьма выразителен. Контраста содержания я не усмотрела, поскольку оба номера показались мне не просто удачными, а удачными принципиально.

Я нашла в них именно то, о чем более всего и хотела бы читать, если угодно, в "своем" журнале. Это, главным образом, аналитика высокого уровня, затрагивающая проблемы, от решения которых зависит, в каком мире мы будем жить. В терминах Ясперса - способствующая пробуждающему прогнозу.

К концу 90-х годов в светских беседах стали говорить о девальвации всякого слова - эфирного и печатного: объелись фактами, привыкли к ужасам, устали от модных побрякушек и обнаружили, что "все в жизни лишь средство" - но не для стихов, а для целей куда более приземленных, а то и отвратительных.

Конечно, объелись, устали и привыкли. Точнее, покрылись этакой ряской усталого безразличия. Эти симптомы присутствуют, и, они, вероятно, объяснимы. Но где же подлинные объяснения?

Объяснение - это не "Независимое расследование с Николаем Николаевым" и даже не эффектные статьи Максима Соколова. Объяснение - это все-таки факты плюс анализ связей между ними. Так объясните мне - чем именно мы объелись? От чего преимущественно устали? Что, устали прямо-таки все, без исключения? И все - от одного и того же?

Абсолютное большинство населения страны, однако же, не живет в обстановке войны, голода и блокады, когда задавлено все, кроме инстинкта самосохранения. Поэтому - уставшие устали от разного, объевшиеся и упившиеся - "употребляли" разное, а привыкшие и безразличные - каждый по-своему переработали жизненный опыт.

Жители более благополучных мест привыкли к тому, что в Чечне воюют, а в Приморье замерзают. А вот жители Перми привыкли к тому, что в их городе (голодном чуть ли не с 1941 года) теперь продают ровно те же продукты, что и в Москве.

Как человек, хорошо помнящий события года 1937-го, я все еще не привыкла к тому, что можно хоть круглые сутки смотреть CNN. Однако я привыкла к тому, что на мою профессорскую зарплату я могу купить ровно 2 (прописью - два) картриджа для струйного принтера.

А моя школьная подруга, доктор наук с довольно громким именем, будучи обладательницей большой, еще дедовской библиотеки, так и не может привыкнуть к тому, что покупка любой книги ей стала не по карману.

И, наконец, обе мы не можем привыкнуть к тому, что одни наши ученики бросают науку ради бизнеса, а другие - что куда хуже - делают из науки бизнес.

И все-таки я всей душой присоединяюсь к мнению Г.Левинтона, который, оценивая день сегодняшний, (в кн.: Семидесятые как предмет истории русской культуры. М.; ОГИ, 1998)пишет, что "мы легко отделались", ибо пережили бескровную революцию. К такому пробуждающему прогнозу я присоединяюсь с одним уточнением: на мой взгляд, мы продолжаем эту революцию переживать.

Так что же с нами происходит, произошло, свершилось в 90-е годы, о которых НЗ по преимуществу и пишет?

В двух обсуждаемых здесь номерах НЗ я как раз и нахожу серьезные попытки объяснения процессов, происходящих здесь и сейчас.

Это прежде всего настоящая аналитика, ищущая ответы на вопросы, кто мы, какие мы и почему мы - такие. Я имею в виду работы Ю.Н.Левады, Б.Дубина и Л.Гудкова, посвященные итогам последнего десятилетия, как они видятся по данным опросов общественного мнения, проведенных ВЦИОМ.

Это также академически изложенный, но оттого не менее определенный приговор евразийству и имперским амбициям, написанный географом В.Каганским.

Впрочем, аналитика - далеко не единственный культивируемый в НЗ жанр.

В тоне как бы безделки о серьезных культурных проблемах пишет А.Зорин, озаглавивший свои сюжеты, связанные с работой в американском университете, "Виньетки в манере Жолковского". (На мой вкус, и стилистически, и по сути тексты Зорина в этом жанре настолько первичнее, что отныне Жолковскому пристало бы называть свои миниатюры "Виньетками в манере Зорина" - но, зная Алика с поры его юношества, я на это не надеюсь...)

Не менее занимателен - и одновременно содержателен - рассказ М.Завьяловой о поездке на конференцию в Гану.

Вообще же, для материалов журнала характерно сочетание живости и глубины. Что и требуется от журнала о нравах, но нравах культурного сообщества. Будь то аналитика (в двух статьях Гудкова выводы откровенно трагичны), социальная критика, эссе или разбор столь долгожданной, но неудачной экспозиции русского искусства ХХ века в Третьяковке на Крымском валу - везде я нахожу сочетание трезвости и мужественного приятия.

Ухарство и глумливость, столь свойственные нашему современному журнализму, на страницах НЗ не представимы. Я бы сказала, не представимы прежде всего стилистически, если стиль понимать как модус существования. И здесь самое время сказать о "вещной" фактуре журнала, которая функционально играет значительно более важную роль, чем оформление, понимаемое как оболочка для готового смысла. Невольное сравнение реальной книги и сетевой версии обнажает смыслообразующую роль макета и выбора иллюстративного материала (редактор Андрей Курилкин, художник Анатолий Семенов).

Журнал печатается в формате А-4 на плотной матовой бумаге, позволяющей качественно и нюансированно воспроизводить графику. Цвет в журнале ограничивается обложкой. Иллюстративный материал "поставляет" галерея "Ковчег", используя богатство своих тематических выставок.

(О "Ковчеге", бережно собирающем и выставляющем ту часть русского художественного наследия ХХ века, которая рассеяна по провинциальным музеям и, насколько я могу судить, незаслуженно мало изучена, надо писать отдельно и профессионально.)

5-й номер НЗ за 2000 год иллюстрирован графикой из собрания Вологодской областной художественной галереи (о вологодской коллекции, о выставке этой графики в "Ковчеге" и о задачах самой галереи в том же номере кратко пишет арт-критик Сергей Сафонов).

Однако графические листы, собранные под обложкой НЗ-5, отнюдь не являются иллюстрациями к текстам. Поразительный по экспрессии лист В.Замирайло "Битва", открывающий раздел "Прощай, оружие!", - скорее исключение. (Замечу, что не лежи этот лист в Вологде, я бы считала, что именно им вдохновлялся Коппола в "Апокалипсисе", монтируя эпизод "Полет валькирий".)

Графические листы сопрягаются не столько с текстами, сколько с духом журнала. Некоторые "картинки" своеобразно переосмысляются, входя с текстами в отношения своего рода контрапункта: так, только перелистав несколько раз журнальную книжку, понимаешь уместность многочисленных виртуозно-гротескных иллюстраций Ю.Черкесова (1900-1943) к сказкам Гауфа. Трогательно и печально выглядит заснеженный резной балкон Е.Кругликовой в "окружении" размышлений Каганского о евразийских фантазмах.

Большинство листов даны как самоценность - например, "ню" Кустодиева, графика Г.Верейского, автопортреты Тырсы и Воинова.

Рассматривая все это богатство, я помещаю его мысленно на некую чашу весов: чаша полна, и я понимаю, что это и есть мое настоящее. Не Кругликова и Серебряный век, с одной стороны, а размышления Гудкова о надломах и одиночестве постсоветского человека - с другой. Нет, все это вместе.

Пусть, по данным Левады, мечтает постсоветский человек прежде всего о "новом корыте" в виде стиральной машины Candy. Пусть жизнь свою мы (и я тоже) описываем преимущественно в терминах "приходится вертеться". Но - и не с другой стороны, а все с той же! - книжные магазины ломятся от новинок; публика, наконец, вернулась в театр и даже стала ходить в кино, хоть и на американские фильмы; мои знакомые (молодая пара программистов) на Рождество съездили - представьте себе, в Венецию, а бывшая ученица планирует поступить в аспирантуру в американский университет.

Возвращаясь к проблеме пробуждающего прогноза, заметим, что мы пока (?) имеем вместо истории России такую коллекцию безусловных ужасов, что ее не перескажешь детям. И вот (как свидетельствует А.Ранчин в статье "Рапунок" в НЗ-5) наши дети пишут в школьном сочинении о Пушкине: "Житие стремительное и одномерное, как миф или донос".

Умри, Денис...




Поиск по РЖ
Приглашаем Вас принять участие в дискуссиях РЖ или высказать свое мнение о журнале в целом в "Книге отзывов"
© Русский Журнал. Перепечатка только по согласованию с редакцией. Подписывайтесь на регулярное получение материалов Русского Журнала по e-mail.
Пишите в Русский Журнал.
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Поиск
В избранное