Аналитика, эссе, интервью в Русском Журнале /

Фрагменты статьи из сборника "Ненасилие как мировоззрение и образ жизни. (Исторический ракурс.)". М., Институт всеобщей истории РАН, 2000.

"Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом..." (I Кор., 3, 18-19)

Во второй половине XX в. появилось множество исследований, посвященных проблемам насилия и ненасилия (peace history - история мирных идей и движений)┘

Исследование святоотеческого наследия I - V вв. занимает в ней особое место. Именно в это время пытались определить христианское отношение к проблемам войны и мира, государственного насилия┘ В западной литературе (в отличие от отечественной историографии) существует обширная литература по этой теме. Гораздо меньше исследователи касаются вопроса о том, как должен вести себя христианин, когда он сталкивается с различными проявлениями насилия: в своей частной жизни┘

Христиане совершили подлинный переворот в отношении к насилию. Античность не знала такого глубокого отвращения к силе и пролитию человеческой крови. Напротив, сила обожествлялась┘

Христианство предлагало совершенно иной путь. Личность живого, ⌠смиренного сердцем■ Бога, принявшего человеческий образ, Бога, который, как раб, умер на кресте среди разбойников и воскрес ⌠в третий день по Писаниям■, стояла в самом центре апостольской проповеди. Подражать Ему, терпеливо и кротко переносить страдания, как переносил их Он Сам, звали христиан церковные учителя. И перед этим смирением, кротостью и всецелым упованием на силу Божию не смогла устоять вся мощь Римской империи, властители которой на протяжении почти четырехсот лет пытались искоренить последователей новой веры.

Касаясь проблемы преодоления насилия в человеческой душе и в отношениях между людьми, раннехристианские авторы прежде всего обращались к земной жизни Иисуса Христа. Архиепископ Кесарии Каппадокийской Василий Великий так напоминал о страстях Христовых в своем слове "На гневливых": "Ты заушен? Но заушен был и Господь. Ты оплеван? Но оплеван был и Владыка наш; ибо не отвратил лица от студа заплевания. Тебя оклеветали? Но оклеветан был и Судия. У тебя разодрали рубашку? И с Господа моего сняли хитон, и одежды Его разделили по себе. Ты еще не осужден, ты еще не распят. Многого не достает тебе, чтобы дойти до уподобления Господу"┘ Тертуллиан указывает, что сам Иисус Христос не только не позволил Петру встать с мечом на свою защиту, но и вернул здоровье Малху, которому апостол отсек ухо. "Значит, Он и на будущее осуд! ил применение меча..." ("О терпении")┘

Тертуллиан настаивает на буквальном следовании Нагорной проповеди: "...кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую". "Пусть наглость устанет от твоего терпения, пусть каждый удар обернется для нее болью и бесчестием. Чем больше придется терпеть подлость ударов, тем сильнее будет для обидчика наказание Господне. Ведь оно последует от Того, ради Которого ты терпишь". "Какую честь воздадим мы Господу Богу, если присвоим себе право суда и защиты?" и далее: "Почему мы верим, что Он - Судия, если не верим, что Он и Мститель? Ведь Он Сам обещает нам, говоря: "У Меня отмщение и Я воздам"┘ Поэтому христианину запрещена месть.

Стать жертвой воровства, грабежа и проч., по Тертуллиану, значит упражнять душу в умении "дарить и отдавать". Более того, Тертуллиан сомневается, может ли человек жертвовать свое имущество на дела милостыни, если он не в состоянии перенести эти потери.

┘Следовать за Господом - не только призвание христианина, но и его долг┘ Поступать иным образом значит грешить.

Епископ Амвросий Медиоланский также отрицает индивидуальную самозащиту┘ В то же время он считает, что долг христианина - любым способом защищать третье лицо: "...кто не избавляет своего союзника от обиды, - буде имеет к тому возможность, - столько же виноват, сколько и тот, кто наносит эту обиду. Вот почему и Моисей свою воинскую храбрость проявил в защите притесняемого: так, когда он увидел еврея, обижаемого египтянином, он подвигся на защиту и, поразив египтянина, скрыл его тело в песке. Также и Соломон говорит: "Спасай того, кого ведут на смерть"." Любой человек, который нуждается в помощи, - для христианина является его ближним. Тем, за кого он обязан "положить свою душу" (ср. притчу о "добром самарянине").

Блаженный Августин также был убежден, что абсолютны требования любви, а вовсе не ненасилия■ ¹.

По Василию Великому, врага следует любить "за то, что он оказывает благодеяние в важнейшем, если верить Господу, сказавшему: "Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас"┘ Конечно, любовь к врагам настолько выходит за рамки естественных человеческих чувств, что возникает сомнение, не является ли она уделом избранных. Но все люди призваны исполнить эту заповедь, поскольку Бог "не предписал бы сего, если бы не даровал к тому способности"┘

Желая своему врагу добра, христианин должен в то же время изобличать, вразумлять и "всяким образом доводить его до обращения"┘

Василий Великий описывает человека в состоянии гнева: "От раздражительности язык необуздан, уста не замыкаются; невоздержанные руки, обиды, упреки, злоречие, удары и многое другое...". А когда человек впадает в крайний гнев, он "поднимает руки на единоплеменных, заносит на все части тела, ноги его нещадно попирают самые важные члены, что ни попадется в руки, делается орудием его бешенства". Чрезвычайно опасно, когда христианин на подобные поступки отвечает тем же: "Не врачуйте зла злом, не старайтесь превзойти друг друга в бедствиях. В недобрых борьбах злосчаст-нее тот, кто победил; потому что победа приносит больше греха" (10-я беседа "На гневливых")┘ Вглядеться в себя критически и спокойно перенести оскорбление словом или делом возможно только, если человек не признает себя "достойным чего-либо великого" и не считает, что любой другой человек гораздо ниже его по достоинству. "В таком случае бесчестия никогда не приведут нас в раздражение". Такое поведение лишает врага в! сякого удовлетворения, поскольку кто "бьет не чувствующего боли, тот сам себя наказывает, потому что и врагу не отмщает, и своего раздражения не успокаивает; и кто оскорбляет словами человека, не трогающегося укоризнами, тот не может найти удовлетворения страсти; а, напротив того ... разрывается с досады".

Эти слова не должны быть поняты как злорадство┘ Позиция архиепископа Кесарийского исполнена глубочайшего милосердия и снисхождения к человеку, одержимому страстью гнева. Он лишь пленник дьявола, который является единственным врагом человека и старается преклонить его волю ко злу. "Жалок, кто служит орудием действия; но ненавистен, кто действует. Против него обрати свою раздражительность - против человекоубийцы, отца лжи, делателя греха; но будь сострадателен к брату, который если пребудет во грехе, то вместе с диаволом предан будет вечному огню".

В письмах св.Василия его взгляды раскрываются в связи с конкретными случаями. Применить силу он считает возможным в случае "нарушений законов общежития". Например, в 270-м письме о похищении девицы: "...вооружись против преступления, как должно; и девицу, где ни отыщешь, употребив все усилия, отними и возврати родителям; а самого похитителя лиши общения в молитвах, и провозгласи отлученным также и тех, которые помогали ему... каждого со всем домом лиши на три года общения в молитвах. И то селение, которое приняло к себе похищенную, скрывало ее и даже удерживало силою, не исключая никого из жителей оного, отлучи также от общения в молитвах..." В 217-м письме к Амфилохию о правилах святитель устанавливает порядок покаяния за убийство: те, кто вступили в битву с разбойниками, не допускаются до причастия. Те же, кто принадлежит к причту, должны быть низложены со степени. Архиепископ ссылается на слова Евангелия: "взявшие меч, мечом погибнут". Пришедшему с войны запрещалось пр! ичащаться в течение трех лет. И это несмотря на то, что св.Василий полагал, что убийство на войне не есть преступление (письмо 188, 13) и даже солдат может сохранять в себе чистоту веры и жизни (письмо 106, а также гомилия о воине-мученике Гордее). Если же человек виновен в произвольном убийстве, то он в течение 20 лет не должен приобщаться (в случае непроизвольного убийства - в течение 10 лет).

Письма архиепископа Иоанна Златоуста к диакониссе Олимпиаде написаны во время второго изгнания святителя (404 - 407 гг.)┘ В них отразился тяжелейший опыт Хризостома... ему пришлось в полной мере испытать ненависть врагов (среди которых были жена императора Аркадия императрица Евдоксия и собратья-епископы), жестокость воинов, суровость климата и тяжелые болезни┘ Может быть, поэтому с особым интересом читаются его слова об отношении к гонителям: "Если же хочешь уж плакать, то оплакивай тех, кто совершает подобное, виновников этих зол, рабов, которые и на будущее время скопили себе самим величайшее наказание и здесь уже получили крайнее наказание, так как очень многие презирают их, считают врагами, проклинают и осуждают. Если же они не чувствуют этого, то по этой причине в особенности жалки и достойны слез, подобно тому как одержимые душевною болезнию..."

По Хризостому, молитва за врагов есть высшая степень добродетели. Первая степень - "не начинать обиды; вторая - когда она уже причинена, не воздавать равным злом обидевшему; третья - не только не делать обижающему того, что ты потерпел от него, но и оставаться спокойным; четвертая - предать себя самого злостраданию; пятая - отдавать более, нежели сколько хочет взять причиняющий обиду; шестая - не питать к нему ненависти; седьмая - даже любить его; восьмая - благодетельствовать ему; девятая - молиться о нем Богу". Те, кто поступает так, по словам Златоуста, становятся, насколько это возможно для людей, подобными Богу┘

Златоуст убежден, что страдания неизбежны в жизни христианина┘ Иисус претерпел и бегство учеников, и издевательства при распятии. Сам род казни был чрезвычайно позорен. Распятие - это смерть "самых последних беззаконников, недостойных даже испустить и дыхание на земле"┘ Тот, кто ищет праведности, должен знать, что с "добродетелью соединен труд и опасность"┘

Сказания о жизни египетских отшельников IV-V вв. являются неотъемлемой частью древней христианской традиции┘ Монашество углубляло нравственное сознание Церкви. "На место церковного учения о фактических грехах, монашество поставило свое учение о главных грехах как могущественных враждебных наклонностях, которые внутренне присущи каждому человеку и борьба с которыми должна составлять задачу его жизни" ².

"Пришли некогда разбойники в монастырь некоторого старца и сказали ему: мы пришли взять все, что есть в келии твоей. Он же сказал, что вам угодно, чада, то и берите. Итак, они взяли все, что нашли в келии, - и отошли. Но забыли они только денежный кошелек, который там был сокрыт. Взявши его, старец погнался за ними, крича и говоря: чада! возьмите, что вы забыли в келии. Удивившись злотерпению старца, разбойники возвратили все в келию и раскаялись, говоря друг другу: человек этот Божий!" ("Патерик", ст. 20)┘ Любовью и долготерпением человек может настолько поразить своего противника, что это заставит его изменить всю свою жизнь. По сути, примирение заключается в преображении души твоего врага через преображение собственной души┘

Таким образом, в своей частной жизни христианин должен следовать принципам полного ненасилия┘ В то же время Отцы не отрицают государственного насилия, хотя и признают всю его ограниченность (послание апостола Павла к Римлянам и 1-м послании к Тимофею, 1-е послание апостола Петра, "Против ересей" св.Иринея Лионского). Неоднозначным было и христианское отношение к военному насилию как неотъемлемой части насилия государственного.

Исследователи традиционно выделяют два периода в отношении христиан к войне и военной службе: до Константина и после. Если в первый период христиане занимают позицию полного ненасилия и антимилитаризма, то начиная с эпохи Константина Великого Церковь начинает приспосабливать учение Иисуса к нуждам государства.

По мнению Л.Свифта, которое лично мне представляется гораздо более обоснованным, такой подход есть крайнее упрощение ³ ┘ Так, живший задолго до Константина Киприан Карфагенский (ум. в 258 г.) в трактате "К Донату" отрицал двойную мораль (убийство для него всегда убийство, на частном или государственном уровне оно совершено), но в то же время он молился за успех императорских армий в борьбе с врагом.

Больше всего солдат и офицеров претерпели мученичество и смерть за Христа в середине III в.: "Очевидно┘ основной причиной их мученичества явно стал отказ от идолопоклонства┘" ⁴. По крайней мере до конца II в. нет данных о том, чтобы кто-то отказывался от службы в армии по религиозным убеждениям ⁵.

Отношение раннехристианских писателей к проблеме насилия трудно объяснить, если не принять во внимание тех новых идей, которые принесло с собой христианство как мировая религия. Их можно сформулировать так: Бог-любовь, богоподобие человека и Царство Божие ⁶.

В учении о Боговоплощении содержалась идея абсолютной ценности человека┘ Любить врага немыслимо, если его личность не столь же драгоценна, уникальна в глазах Бога, как и личность оскорбленного. Причем это трепетное отношение к врагу мало должно зависеть от его нынешнего нравственного состояния. Только тогда возможна та жертвенная позиция, о которой Иисус Христос говорит в Евангелии┘ Следуя этим принципам, которые в то же время суть законы Царства Божьего, христианин подготавливает свою душу к "жизни будущего века". И в этом для него заключается величайшая надежда и радость, даже среди страданий временной жизни┘

Ни Христос, ни апостолы не призывали к разрушению государства. С самого начала государство рассматривалось как созидательная сила, которая не дает злу принимать крайние формы и тем самым удерживает слабых от соблазнов.

В то же время даже автор "теории справедливой войны" Августин воспринимал войну как трагедию, как несчастье, как следствие греха┘ Христианству чужд утопизм. Оно не пытается реализовать идею Царства Божьего на земле с помощью далеко не совершенных средств этого мира. Здесь и сейчас Царство Небесное может возникнуть только в человеческой душе.

Примечания:

¹ Coste R. Un regard orthodoxe sur la paix. Chambésy, 1986. P.135.

² Поснов М.Е. История Христианской Церкви (до разделения Церквей - 1054 г.). Киев, 1991. С.517.

³ Swift L.J. The Early Fathers on War and Military Service. Willmington, Delaware, 1983. P.27.

⁴ Ван Парис М. Мир и при-мирение в святоотеческой и монашеской традиции // Примирение. Сб. материалов Коллоквиума в Крестовоздвиженском монастыре (Шеветонь, Бельгия). Б.м. Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 1997. С.81.

⁵ Swift L.J. Op.cit. P.26.

⁶ ) История Религии. С приложением ст. ⌠О противоречивости современного безрелигиозного мировоззрения■. М., 1991. (Репринт с изд. 1909). С. 127. См. также с. 95, 118. Среди авторов этой книги А.Ельчанинов, В.Эрн, П.Флоренский, С.Булгаков.