Мир помнит о резне в Ровно 08.11.2023 | История и археология0100

7 ноября 1941 года в Ровно произошло одно из самых чудовищных преступлений в истории человечества. Немецкие нацисты и их украинские прислужники за три дня зверски уничтожили 25 тыс. евреев. О давней трагедии, резонирующей с сегодняшним днем, вспоминали «Известия».

Гитлеровцы оккупировали город Ровно на западе Украинской ССР летом 1941 года. Фронт достаточно быстро продвигался на восток, город стал тыловым, и там принялись устанавливать немецкие порядки. Был создан Ровенский гебитскомиссариат во главе с Вернером Беером. Кроме того, этот сравнительно небольшой город стал столицей «рейхскомиссариата Украина». Рейхскомиссар Эрих Кох высокомерно объяснял этот выбор: «чтобы подчеркнуть ничтожность украинской государственности». Конечно, немцы не собирались давать украинцам автономию, но услугами коллаборационистов пользовались организованно — и недостатка в них не испытывали.

Оккупированные области Украины стали для гитлеровцев своего рода испытательным полигоном «окончательного решения еврейского вопроса». На этой территории они не стеснялись действовать открыто, прибегая к поддержке местного населения. Все евреи с первых дней «новой власти» были обязаны носить на левой руке повязку с желтой звездой Давида.

Повсюду в Ровно появлялись антисемитские плакаты. К немецким агитаторам присоединились украинские националисты, которые тоже не жаловали ни евреев, ни Советы: «Истребляйте поляков, евреев, коммунистов без пощады! Не жалейте врагов украинской национальной революции!» На некоторых местных жителей действовала эта грубая пропаганда. Но еще важнее были другие причины коллаборационизма — стремление выслужиться перед новыми властями, которые казались непобедимыми, пришедшими навсегда; желание получить свою долю от грабежа еврейского населения. Кроме того, полицейские получали сравнительно неплохое материальное обеспечение, включая доступ к водке и право свободного перемещения по области, которого были лишены другие жители. В результате осенью 1941 года на каждого немца в полицейских формированиях приходилось 4–5 местных.

Фото: соцсети

В Ровно перед оккупацией жило около 25 тыс. евреев — половина городского населения. К ним добавилось еще несколько тысяч беженцев из лежавших западнее украинских и польских областей. Расправы над ними начались в первые недели оккупации. В течение первого фронтового лета трижды каратели из зондеркоманды уничтожали в Ровно по 200–300 евреев, которых подозревали в связях с советской властью. Бывало, что по улице проходил вооруженный отряд — и, увидев человека с нарукавной повязкой, кто-то из солдат просто убивал его.

Но это было только начало. Для массовых расправ немцам было необходимо организовать украинские полицейские части и убедиться в их надежности — это удалось к осени. Немцы сделали всё для того, чтобы расправы над евреями были выгодны потенциальным коллаборационистам. Массовые казни, как правило, сопровождались пьянкой для полицейских, принимавших участие в расстрелах. Историк Юрген Маттеус писал: «Частые призывы Гиммлера к празднествам после казней позволяли его людям укреплять связи, расслабляться и поддерживать подобие нормальности». Убивали «под водку и гармошку». И уроженцы Западной Украины массово записывались в ряды полиции. Многие гордо указывали членство в Организации украинских националистов (ОУН, запрещена в РФ). Иногда писали, что вступают в ряды полиции, чтобы «отомстить евреям и полякам».

Своих целей оккупанты не скрывали. 10 октября генерал Вальтер фон Райхенау издал приказ: «На востоке солдат является не только бойцом, действующим согласно правилам ведения войны, но также носителем непоколебимой расовой идеи и мстителем за все зверства, которые были причинены немецкому и родственным народам. Поэтому у немецкого солдата должно быть полное понимание необходимости жесткого, но справедливого наказания еврейских недолюдей». Приказам немецких генералов вторили такие газеты, как «Украинский голос»: «Евреи должны быть уничтожены».

Фото: соцсети

К акции готовились неделю. В четырех километрах от города, на восточном направлении, в лесу Сосенки, заранее соорудили две площадки: возле одной из них в ямах должны были уничтожать взрослых, а на другой, неподалеку, — детей. Могильные траншеи в Сосенках заставили рыть военнопленных — они сперва считали, что там похоронят их самих. Но их развезли по лагерям — и подпольщики поняли, что в городе готовится кровавая акция. Партизанский командир Терентий Новак продумывал, как сорвать немецкие планы, но подполье еще только набирало силу. Оказать сопротивление и предотвратить казни не удалось.

Тем временем немцы через своих агентов попытались спровоцировать в Ровно еврейское восстание — чтобы карательная акция стала ответом на нее. Но эта провокация не удалась. Пришлось насильно собирать евреев, не имевших специальных удостоверений с мест работы, на площади Грабника — под предлогом переселения. Это случилось 7 ноября. День главного советского праздника выбрали специально — немцы в тот день насмешливо вспоминали о советском параде. «Покажем вам парад на тот свет», — говорили они, подгоняя своих жертв прикладами. Полиция окружила все еврейские кварталы, ослушаться вооруженных молодчиков было почти невозможно. И люди шли на площадь — с вещами, с детьми. В глубине души многие надеялись, что это действительно переселение подальше от «столицы».

В Сосенках несчастным приказали раздеться и встать на краю ямы. Расстреливали из автоматов. Тех, кто пытался бежать, убивали на месте — а собратьев заставляли переносить их в тот же ров. Бойня продолжалась три дня и две ночи. В это время для нееврейского населения Ровно, кроме полицейских, ввели комендантский час. Детей, в соответствии с заранее утвержденным планом, расстреливали в другом месте. На совсем маленьких жалели пули, забивали палками, хоронили заживо. Крики были слышны в Ровно.

Убивал евреев 320-й полицейский батальон, в состав которого входили в основном местные украинцы. Участвовала в убийствах и немецкая айнзацкоманда.

Партизанский командир Новак видел из близлежащего леса, как «солдаты и офицеры СД ворошили на влажной земле тела мертвых, застреливая из пистолетов либо закалывая раненых штыками. Падал мокрый снег, ужасающее поле смерти было залито кровью. Розовые потоки воды, смешавшейся с человеческой кровью, струились вниз к дороге». Один из полицейских украинского батальона годы спустя вспоминал: «Расстрелы продолжались бесконечно. Как только рвы заполнились трупами, нас сменили другие подразделения из нашего батальона. 320-й полицейский батальон занимался расстрелами. Когда в последнюю ночь я был на дежурстве, я прошел мимо места, где производились расстрелы, и увидел множество могил с непогребенными трупами. Перед расстрелом все жертвы разделись».

Фото: соцсети

В Сосенках, пожалуй, впервые в истории Великой Отечественной нацисты предприняли массовый расстрел детей — их было, по разным источникам, от 3 до 6 тыс.

Сержант Борис фон Драхенфельс, один из ровенских палачей, предстал перед судом в 1946 году. Он так свидетельствовал о той бойне: «Полицейские отводили группы людей ко рвам, где они раздевались. Специальные части СД и полицейские нашего батальона выстреливали им в затылок. Взрослых заставляли ложиться во рвы и расстреливали, в то время как детей отрывали от матерей и застреливали... Люди молили о пощаде, матери умоляли нас пощадить их детей». Пощады не дождался никто.

На следующий день евреев без предупреждения расстреливали на улицах Ровно, раненых оставляли умирать под открытым небом. Местным жителям удавалось лучше, чем немцам, определять евреев среди прохожих. Выжившая в этом кровавом аду Барбара Барац вспоминала: «Если немцы не признали бы нас за евреев, то украинцы очень хорошо замечали различия и незамедлительно передали бы нас немцам».

После бойни настало время массового мародерства. Ведь истребили почти половину города, у них оставались дома, квартиры, собственность... Инженер Моше Гильденман рассказывал: «Украинцы, как саранча, набросились на дома евреев, они разоряли их и тащили любые ценности. Что нельзя было унести в руках, то грузили на запряженные лошадьми телеги — туда сваливали мебель, крупные вещи, посуду — всё, что только можно было забрать. Всё украинское население города, бедные и богатые, образованные и простые, участвовало в этом безобразии. Всего нескольким евреям удалось спрятаться в подвалах, на чердаках — по углам и щелям, но украинцы выдавали немцам их укрытия, чтобы те могли убить, изничтожить их. Особенно охотно это делали, если можно было получить за «службу» вознаграждение».

Фото: соцсети

После 9 ноября в городе оставалась примерно четверть евреев, живших в Ровно и окрестностях города до войны, то есть примерно 7–8 тыс. человек. Для них стали обустраивать гетто. От оставшихся в живых не скрывали ожидающей их участи. Полицейские рейды, облавы и самосуды не прекращались. Почти год евреи под дулами автоматов подневольно выполняли грязную работу. А в середине лета 1942 года бригады СС и украинская полиция провели новую кровавую акцию. Всё население гетто в товарных вагонах вывезли под Костополь и расстреляли. Немцы горделиво отчитывались, что Ровно отныне «свободен от еврейского элемента».

Атмосфера страха сохранялась в Ровно и его окрестностях до последних дней оккупации. Отряды немецкой полиции совместно с украинскими полицаями и венгерскими армейскими патрулями ходили по домам, устраивали обыски, останавливали людей на улицах, отправляли молодых на принудительные работы в Германию. Украинские националисты, не входившие в немецкие подразделения, представляли отдельную угрозу: в близлежащих деревнях они жестоко расправлялись с поляками, освобождая «пространство для жизни». Действовали по немецким канонам.

Гитлеровцы пытались навязать миру свои бесчеловечные законы, в соответствии с которыми право на жизнь имели только «арийцы». Участь «унтерменшей» — рабство, грязная работа и гибель. Только с сентября по декабрь 1941 года на территории оккупированных областей Украинской ССР было зверски убито более 440 тыс. евреев. Добавим массовые казни цыган, коммунистов и членов их семей.

Фото: pinterest

2 февраля 1944 года войска Красной армии освободили Ровно. Вскоре началось расследование преступлений гитлеровцев и их пособников. Но неотвратимое возмездие настигло и ровенских, и прочих палачей и пособников оккупантов — кого-то сразу после войны, кого-то спустя годы. Впрочем, на сегодняшней Украине многих из тех, кто принимал участие в расправах, и тех, кто разжигал ненависть и подводил под убийства «идеологическую базу», принято считать не преступниками, но героями...

Арсений Замостьянов, заместитель главного редактора журнала «Историк»

Фото: соцсети

Источник: iz.ru