НОВОСТИ КИНО

БАРОН МЮНХГАУЗЕН ОБЪЯВИЛ ВОЙНУ ГОЛЛИВУДУ       

Елена ДЬЯКОВА

      ЛУЧ КИНОБУДКИ

"Приходи на меня посмотреть..." (НТВ-ПРОФИТ, Киностудия им. М. Горького), режиссеры-постановщики - Михаил Агранович и Олег ЯНКОВСКИЙ

       ...Снег идет, снег идет, снег идет, и все в смятенье: залихватски продранные коммерческим пескоструем евроремонта фасады в старых переулках, ржавеющая броня мусорных контейнеров во дворах (серые контейнеры глядят сиротливо, как тральщики и катера на Кронштадтском рейде), огненные письмена первых реклам на Тверской, синие почтовые ящики, засыпанные листками "Куплю квартиру в вашем районе... золото, антиквариат, ордена"... Золотистые банановые шкурки светятся в синеватом рождественском снегу: они вывернуты изысканно, как страусовые перья на витраже ар-нуво, они полураздавлены нашими "луноходами" в черную слякотную жижу.

      Это Москва начала 1990-х: все зыблется, все строится, краснеют свежие ссадины, старые раны воспалены, и даже барон Мюнхгаузен стал новым русским.

      В этом бурлящем пространстве, угарном, как народное гулянье во сне Татьяны Лариной, есть еще Белогорские крепости старых квартир: там пахнет вековым воском красное дерево (ножка столика-геридона держится на столярном клее 1939 г. и трех гнутых варварских гвоздях, вбитых дрожащей старушечьей рукой), там сияет потемневшее золото образа в окладе, фортепьянных подсвечников, книжных корешков, обручального колечка, истонченного временем, елочных игрушек, прабабушкиной гарднеровской чашки с видами дач на Каменном острове...

      Как правило, эта Белогорская крепость чувствует себя окруженной разъездными отрядами Хлопуши. Выстоять не надеется. И горьки ночные шепоты осажденных.

      Вот в такой квартире бесконечно печальная Софья Ивановна (Екатерина Васильева) и ее пятидесятилетняя дочь Таня, храбро и мучительно эмансипированная на советский стодвадцатирублевый манер (Ирина Купченко), по вечерам читают друг другу роман г-на Диккенса "Приключения Николаса Никльби". Случай заносит к ним плейбоя-аудитора, вечно молодого Таниного сверстника с трехдневной седеющей щетиной и белыми розами в руках. Розы Игорь (Олег Янковский) нес двадцатилетней предприимчивой "зайке", живущей в соседнем дворе, но...

      Конечно, доброта и доверчивость старой дамы, насмешливая независимость и точеные руки Татьяны, слоеные пирожки, корабельные и пионерские флажки на елке, фронтовые письма и английская фаянсовая супница с битой крышкой очаруют героя, предпочитавшего "личное счастье семейному"... Все это он утратил давным-давно - вместе с матерью... Аудитор Игорь останется с Таней и Софьей Ивановной навсегда.

      Впрочем, пьеса Надежды Птушкиной "Рождественские грезы", по которой Олег Янковский и известный оператор Михаил Агранович поставили свой фильм, идет на Новой сцене МХАТа в Камергерском, сюжет ее довольно известен.

      Да и может ли завершиться по-иному московская святочная киносказка?

      Особенно если сказка рассказана благородными и культурными людьми, если в квартиру героинь, созданную художником Владимиром Филипповым, съемочная группа несла из дома заветные мелочи, пережившие экспроприацию 1918-го, эвакуацию 1941-го и коммерцию 1992-го. ("Мелочи" блистают в эпизодах: зал ахает, когда восковая танцовщица в розовой пачке крутит пируэт на медном шпеньке потускневшей музыкальной шкатулки... Сама демонстрация "настоящего московского дома" и "хорошей семьи" в кадре вызывает яркий и неожиданный арт-эффект.) "И вот люди надышали тепла", - писал В. В. Розанов когда-то. Несомненно тепло нового фильма. И человеческая природа этого тепла - тоже. ...Но в кадр врывается юная продавщица Дина (якобы брошенная в детдоме дочь Татьяны), жестко, точно, реалистично сыгранная Натальей Щукиной. Или мелькает эпизод: Таня отправлена матушкой, блаженно верующей во все хорошее, "встречать Новый год с любимым". Нагружена подарком - 30-томником Диккенса в потрепанной сумке. Но идти ей некуда: 50-летняя библиотекарша в облезлой шубке и полуживом оренбургском платке сидит в ночном дворе под деревом на своем Диккенсе - как Аленушка на пеньке. Она похожа на ватную елочную игрушку 1910 г. - "крестьянская девочка" в ее теперешнем состоянии... А также на статистические данные: в новогоднюю ночь в Москве резко возрастает количество самоубийств.

      И тут подчаливает темно-лаковый автомобиль. Шестидесятилетний человек с аккуратными и лихими усиками в ярко-желтой "аляске" (Марк Рудинштейн), отдуваясь, вытаскивает ящик шампанского. Два времени, две Москвы секунду с недоумением смотрят друг на друга. Звонко хлопает дверь подъезда.

      И когда мелькают такие кадры, нервные узлы другого фильма с тем же сюжетом, жалеешь, что люди, собравшиеся в съемочном павильоне - в Белогорской крепости старой квартиры, - сочли нужным и правильным снять для нас святочную сказку... А не "авторское кино", в воздухе которого жили бы все тревоги новой Москвы, вся горечь опыта таких квартир и таких семей, накопленная в ХХ веке. ...В старый Новый год, 13 января, фильмом "Приходи на меня посмотреть..." открылся кинофестиваль "Лики любви". 14 января - ХХ век в России окончательно завершился. Чур его, чур... Истинное осмысление времени еще впереди. Во всяком случае, на Святках 2001 г. мы вновь видим отечественное кино с человеческим лицом.

"Новая газета", №2 за 15 января 2001 г

   ____________________________________________________________________________________________________

Шестой раз про любовь

ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА 

      Фестиваль "Лики любви" снова открылся

      В Центральном доме кинематографистов открылся VI Международный кинофестиваль "Лики любви". В конкурсе фестиваля, который продлится до 23 января,-- 17 фильмов, более или менее соответствующих любовной тематике.

      Президентом первых "Ликов" пять лет назад был актер, считавшийся главным секс-символом российского экрана,-- Владимир Машков. Он-то и вышел в начале церемонии на сцену ЦДК с ностальгическим видом: "Уже в первый год этого фестиваля стало понятно, что наши фильмы -- самые чистые, а наши женщины -- самые красивые, самые нежные, обаятельные и привлекательные. Прошло четыре года, и практически ничего не изменилось. Разве что две позиции: у России новый президент, да и я больше не президент Международного кинофестиваля 'Лики любви'. Стоило мне в 1997 году ненадолго отлучиться из страны, как произошла ротация, и на место президента фестиваля 'Лики любви' пришел... сейчас вы сами увидите кто. Дайте музыку, если хотите". Музыку дали, на сцену вышел президент группы компаний "Кинотавр" Марк Рудинштейн. Вдвоем с Машковым они некоторое время пытались шутить -- о том, какой актер стал "худенький", и о том, что в новом веке "Лики любви" будут проходить без Машкова и Рудинштейна.  

      Рудинштейн в очередной раз подчеркнул, что в центре внимания фестиваля -- любовь между мужчиной и женщиной: "А раз так, то и президентом фестиваля должны быть мужчина и женщина. Правда, они должны каждый год меняться". На экране показали прошлогодние кадры с бывшей президентской четой -- Дмитрием Певцовым и Ольгой Дроздовой, которые манерно обращались друг к другу по имени-отчеству, а потом театрально целовались. Новыми президентами оказались Марина Зудина и Олег Табаков, странновато поблагодаривший руководство "Ликов" за то, что им все-таки не удалось развалить фестиваль. "Спасибо, коллеги!"-- пробасила Марина Зудина, явно очень довольная возможностью продемонстрировать свое великолепное пунцовое платье. Табаков отечески называл молодую жену Мариной Вячеславовной и вообще пытался вложить в дежурное выступление человеческие интонации: речь-то все-таки о чувствах. Марина же Вячеславовна знай себе тарабанила текст, как председатель совета дружины на вечерней линейке.  

      Почтил церемонию открытия своим присутствием Михаил Швыдкой: "Когда шесть лет тому назад затевался фестиваль 'Лики любви', то можно было бы сделать фестиваль о любви к деньгам или о любви к власти. Но люди затеяли фестиваль фильмов о любви мужчины и женщины, не боясь того, что этот фестиваль будет в каком-то смысле фестивалем документального, а не художественного кино". Далее министр по обыкновению блеснул культурой, изложив взгляды французского писателя Стендаля, считавшего, что любовь начинается с удивления. "Я уверен, что те фильмы, которые вы увидите, вас удивят и, быть может, вы их полюбите. Во всяком случае, как говорит Олег Янковский, приходите и посмотрите",-- добавил Швыдкой, намекая на название режиссерского дебюта Янковского, демонстрировавшегося на открытии ("Приходи на меня посмотреть").

      Председатель жюри немецкий актер Удо Кир сказал пару слов о положительной роли любви в личной и общественной жизни человека. Станцевали голоногие снегурочки из Московского мюзик-холла. За ними на сцену опять поднялся Табаков и открыл большую бутылку бутафорского Moet -- из бутылки посыпалось конфетти.

      Потом, коротая оставшиеся до старого Нового года часы, все стали смотреть картину Янковского, в которой и впрямь оказалось немало удивительного. Наблюдая абсурдное поведение персонажей, некоторым зрителям то и дело приходилось возвращать на место глаза, лезшие на лоб. Но по-моему, Стендаль, указывая на первоисточник любви, не такое удивление имел в виду.

"КоммерсантЪ", №5 за 16 января 2001 г