КОМАНДОР ТАНЦУЕТ ТАНГО

Майя МАМЕДОВА.

      НА РОЛЬ ОСТАПА БЕНДЕРА И КАНДИДАТОМ В ЧЛЕНЫ КПСС АРЧИЛА ГОМИАШВИЛИ УТВЕРДИЛИ ОДНОВРЕМЕННО 

      Тридцать лет назад на экраны вышел фильм Леонида Гайдая "Двенадцать стульев", в котором великого комбинатора сыграл Арчил Гомиашвили. И если считается, что созданные образы так или иначе нередко отражаются на судьбе самого актера, то Остап Бендер может быть "спокоен": к его длинному имени Остап-Сулейман-Берта-Мария Бендер прибавилась еще пара: Арчил Гомиашвили. - После выхода картины я словно растворился в своем экранном герое, - вспоминает Арчил Михайлович. - Как когда-то Борис Бабочкин, сыграв Чапаева, так и остался в памяти народа Чапаем, так и я вот уже тридцать лет "товарищ Бендер" со всеми вытекающими отсюда последствиями. О грустных не будем, а несколько курьезных расскажу. Я был помешан на хороших машинах, часто их менял. А поскольку я невольно стал как бы двойником Бендера, то наши деятели с Лубянки и Петровки меня вниманием не обходили. Так вот, после каждой купленной меня тут же приглашали "на беседу". До того надоели, что, как только покупал новое авто, сам звонил и просил встретиться "для дачи показаний".

      А вот партийные и хозяйственные работники Остапа любили. Был к нему неравнодушен и председатель Мосгорисполкома Промыслов. Увидит меня, без объятий и поцелуев не обходится: "Товарищи, вот он, живой Остап Бендер!" Один из первых "мерседесов" в Москве мне дали именно по указанию Промыслова. И квартиру в том самом Доме на Набережной, некогда принадлежавшую дочери Сталина Светлане Аллилуевой, тоже получил по его распоряжению. Я ни в чем не нуждался, но при мысли, какой переполох поднимется на Петровке и Лубянке, узнай они, что "мерседес" мой - из гаража Управления дипломатического корпуса, а квартира - из закромов хозяйственного Управления Совмина СССР, к которым я никакого отношения не имел, во мне все начинало петь: ну, ребята, "копайте, копайте".

      Хорошие, веселые были времена: скучать не давали. Даже в партию приняли за один день! Решили назначить меня художественным руководителем и директором Тбилисского театра имени Грибоедова. Великолепный театр, в свое время его возглавлял Константин Шах- Азизов. И хотя он пришел из ОГПУ, но коллектив собрал талантливый: его учениками были Товстоногов, Ефремов...

      В общем, вечером, накануне моего утверждения, захожу в ЦК КП Грузии к своему другу, завотделом агитации и пропаганды. Сидим, треплемся, и он вдруг спрашивает у меня: "С какого года ты член партии?". "Ни с какого, - отвечаю ему, я - беспартийный". Тот пошел пятнами: "Слушай, как беспартийный?! Хозяин театра - это же номенклатура ЦК! Почему не сказал, что ты не член?!" "Меня что, спрашивали?" - говорю, а он уже из кабинета выскочил как ошпаренный. И - к секретарю ЦК Давиду Стуруа. Ну у Дэви с юмором было все в порядке, единственное, о чем сожалел, так это о том, что моя беспартийность обнаружилась не на бюро ЦК: "Вот был бы цирк", - хохотал он. Словом, на следующий день мне вручили кандидатский билет, а еще через день я неожиданно вылетел в Москву и в аэропорту Внуково столкнулся с Стуруа. Узнав, что собираюсь сниматься в кино, он рассмеялся: "Напрасно тебя в партию приняли, хотя тебя, как коммуниста, теперь точно должны утвердить на роль Бендера:"

      Так совпало, что на роль Остапа Бендера и кандидатом в члены КПСС меня утвердили одновременно.

      - Как вы оказались на съемочной площадке у Гайдая?

      - Остапом я увлекся еще задолго до работы с Гайдаем. С Юрием Петровичем Любимовым мы написали и поставили мюзикл "Золотой теленок", где все роли - Остапа, Балаганова, Паниковского, Фунта и даже Зосю - играл я. Этот сценарий я принес Марку Захарову, на что он сказал: "Юмор Ильфа и Петрова меня не греет". А потом оказалось, что он втайне снимает "Двенадцать стульев". Я же успешно гастролировал с мюзиклом не только по Союзу, но и за рубежом. И вот во время выступления в Горьком сюда приехала в поисках натуры съемочная группа фильма "12 стульев". Увидев мои афиши в городе, ребята решили посмотреть, что это за "гацошка" выступает в роли Остапа. Посмотрели - и предложили сделать пробы. Приехал на "Мосфильм", где в одном из павильонов собралась вся группа во главе с Гайдаем. Встретили очень вежливо, но по "смотринам" я понял: здесь мне ничего не светит. В какой-то степени их можно было понять: я ведь лысый с 19 лет. Поэтому попрощался и ушел. А тем временем кинопробы прошли Евстигнеев, Михалков, Борисов, Басов, Белявский, Высоцкий, Мишулин, Казаков, Гафт, даже Фрунзик Мкртчян.. В конце концов утвердили Белявского. Начались съемки, но месяца через полтора-два приостановили: Сергей Филиппов, игравший предводителя дворянства, оказался по актерской фактуре рельефнее Белявского- Остапа. В результате получалось, что главный герой не Бендер, а Киса Воробьянинов. Вспомнили обо мне, послали телеграмму- приглашение от генерального директора Мосфильма Сизова. На роль утвердили сразу.

      - Было несколько экранизаций произведения Ильфа и Петрова, какая, на ваш взгляд, более удачная?

      - Гайдай, безусловно, обладая комедийным жанром, сумел собрать и великолепный актерский ансамбль: Михаил Пуговкин, Сергей Филиппов, Наталья Крачковская, Георгий Вицин, Владимир Этуш, Юрий Никулин, Игорь Ясулович, Наталья Варлей, Нина Гребешкова. Но он не всегда хотел заглянуть в душу героев произведения. Так случилось и с моим Остапом: я играл его "на бегу", как требовал режиссер. К тому же из-за моей болезни часть фильма озвучил другой артист, чего без моего согласия нельзя было делать. Но о своих правах я узнал позже. В общем, когда я посмотрел смонтированную ленту, она мне не понравилась. Сказал Гайдаю, что если бы я знал, что режиссер такое говно, то не снимался бы в его фильме. На что Гайдай парировал: "Если бы я знал, что ты такой говенный артист, то ни за что тебя бы не снимал". 

      Мы с ним не общались до выхода фильма Захарова. Накануне он позвонил и сообщил: "Арчил, будут показывать уголовное преступление." Конечно, захаровский фильм по сравнению с нашим - это очевидная самодеятельность. Но и Швейцеру, который, на мой взгляд, значительно талантливее и Гайдая, и Захарова, не удалось снять достойную картину. При всем моем уважении к Юрскому, Остап в его исполнении - какой-то марксист-неудачник.

      - Прошу прощения, но, кроме роли Остапа, других ваших "звездных" актерских работ я что-то не припомню...

      - Начнем с того, что звания народного артиста СССР, а я являюсь им, да плюс еще народным артистом Грузии, Абхазии, Армении, просто так не давали. До Бендера у меня были работы, отмеченные международными наградами. Только за Ерошку в фильме Георгия Калатозова "Казаки" получил сразу несколько премий и был принят в действительные члены Международной академии культуры США.

      Могла бы быть еще одна звездная роль: меня утвердили на Штирлица в "Семнадцати мгновениях весны", но у нас с Татьяной Лиозновой завязался роман. А тут появился более активный Тихонов. Я не тот человек, который выбивает роль "через постель", поэтому хлопнул дверью и ушел. Правда, Лиознова предложила мне роль Мюллера, но я-то работал над Штирлицем! Позже до меня дошли слухи, что Лиозновой партийные бонзы указали на несовместимость образов: мол, нельзя поручать актеру, сыгравшему авантюриста Бендера, роль разведчика Штирлица. А вот Сталина в киноэпопее "Сталинград" почему-то дали сыграть. Юмор, да?..

"Труд", №15 за 25 января 2001 г

   ____________________________________________________________________________________________________

Горец очень любит поесть 

      В день закрытия фестиваля АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ встретился с одним из главных гостей "Ликов любви". На вопросы Ъ отвечает КРИСТОФЕР ЛАМБЕРТ.

      -- Сейчас вы -- кумир подростков, которые смотрят вашего "Горца". А кто был кумиром для вас?

      -- Я родился в Нью-Йорке, вырос в Женеве в полуанглийской-полуфранцузской семье. Понятно, что моими кумирами были Жан Габен, Луи де Фюнес, Бельмондо и Делон. Все крупные французские звезды. А почему они стали звездами? Потому что отдали публике часть самих себя. То же самое в Америке: Джеймс Дин, Марлон Брандо, Джек Николсон, Аль Пачино... Список можно продолжить на пять страниц. И все эти люди заслужили свою известность.

      -- Как вы перешли из разряда поклонников в ряды профессиональных актеров? Говорят, вы были трудным подростком, а поиграть в школьном театре вам посоветовал психолог?

      -- Так получилось, что я сменил шесть школ за шесть лет. Не знаю, считался ли я трудным подростком, но до двенадцати был очень скромным, печальным, необщительным, это точно. Потом что-то со мной произошло: я научился веселиться и веселюсь до сих пор. Мои родители, дипломаты и финансисты, хотели направить меня по своему пути. Но время, отведенное для учебы, я проводил в барах и ночных клубах. Потом решил все-таки определиться и поступил в Парижскую консерваторию. Кроме того, я учился и сам по себе: так сказать, уроки улиц.

      -- Тем не менее задатки школы бизнеса пригодились, когда вы стали продюсером.

      -- Не считаю себя эдаким важным Продюсером -- с большой буквы. Я продюсирую фильмы, в которых сам обычно не снимаюсь. Трудно актеру во время съемок командовать режиссером: нет, мы не можем себе позволить использовать в этой сцене вертолет, слишком дорого. В крайнем случае, можно немного поруководить до съемок. Но не в процессе. Гораздо больше мне нравится участвовать в написании сценария.

      -- В России вас впервые увидели и запомнили по роли подземного анархиста из фильма "Подземка" Люка Бессона. Теперь Бессон тоже стал продюсером. Вы дружите до сих пор? Может, даже сотрудничаете?

      -- Я как раз только вчера разговаривал с Люком. Он мой друг, и у нас есть целых три совместных проекта: комедия, love story и action. О темах говорить не будем. Намекну лишь, что меня завораживает происходящая на наших глазах технологическая революция. Все эти фильмы об искусственных людях и бунтующих компьютерах -- не просто плод воображения. Многое уже сейчас воплотилось в реальность. И эта реальность столь же вдохновляет, сколь и пугает. Последнее -- даже больше. И невольно хочется вернуться к основам жизни -- к земле, к воде, к еде. Не скрою, я люблю вкусно поесть. Из всех видов бизнеса я бы вообще предпочел винный и продовольственный. В этом последнее прибежище человека. В конце концов, никому не хочется есть пищу, полностью приготовленную компьютером.

"КоммерсантЪ", №12 за 25 января 2001 г.