Слушая по телевизору и читая в газетах ежедневно о беспросветной жизни в СССР,
которую я хорошо помнил, я не могу не сравнивать ее жизнью в нынешнем хваленом
либерально-демократическом капитализме. Какую жизнь я помню, скорее, даже не
просто помню, а ношу в своем сердце, как память о матери и первой любви? Первое,
что мне приходит в голову: это была светлая и беззаботная жизнь. Не райская,
но близка к ней. Ни тебе безработицы и нищеты, ни олигархов и киллеров, ни МММ
и ОПГ, ни рэкетиров и рейдеров, ни коррупции и лоббизма.
Ни проституции и порнографии, в том числе детской, ни бомжей и беспризорников,
ни исчезновение людей и продажи их за границу, в том числе детей, ни духовно-нравственной
деградации народа и его вымирания.
Что скрывать, случались убийства и раньше, но раз в год (а в подмосковном Жуковском
за пятнадцать послевоенных лет вообще было всего лишь одно убийство), а не каждый
день, как сейчас, причем такие, которые тогда невозможно было вообразить: чтобы
внук убил бабушку из-за пенсии, мать выбросила зимой в окно грудное дитя, а отец
изнасиловал малолетнюю дочь. Такое впечатление, что в нынешней России у людей
окончательно крыша съехала! Может, мне стыдно сознаться, но я, имеющий три высших
образования и владеющий тремя иностранными языками, познал смысл слова <педофилия>
лишь в годы демократических реформ.
Разумеется, были в Советском Союзе грабители и воры, но их добычей не были целые
заводы и отрасли считавшегося народным хозяйства. Обман и мошенничество тоже
имели место, но на работу люди устраивались, зная, что зарплату выплатят обязательно,
квартиры получали или покупали без риска в них не въехать, деньги в банк клали,
не боясь их потерять, еду покупали, не боясь отравиться, лекарства пили с уверенностью,
что от них вылечишься, а не умрешь, на курорт ездили, зная, что тебя там ждут.
Не было понятий фальшивых паспортов, дипломов, правительственных наград, да и
поддельных денег тоже. Люди верили друг другу. Над железными дверями смеялись,
так как они были ни к чему.
Все перечисленные выше и многие другие мерзости, которые можно пополнять до бесконечности,
подарили России новоявленные капитализм, демократия и либеральные ценности, без
устали восхваляемые на телевидении и в прессе. С еще большей неутомимостью там
обливают помоями жизнь при социализме. Но для меня и, уверен, для миллионов моих
сограждан социализм был и остается олицетворением общества всеобщего благоденствия,
равенства и братства, когда человек человеку был друг и товарищ, иными словами,
была полная противоположность тому, с чем он столкнулся в новой России, в которой
он вынужден жить по законам джунглей, где выживает сильнейший, а применительно
к людям еще и подлейший и наглейший. А так как эти качества не характерны для
русского народа, если не сказать, глубоко ему противны, вот и начал он ускоренно
вымирать, что вполне входило в планы демократов.
Автор экономических реформ Гайдар, услышав о смерти людей от голода, спокойно
заметил, что вымирание народа во время преобразований вполне естественное явление,
а позднее, когда народ начал уходить на тот свет по миллиону в год, с удовлетворением
констатировал, что осталось не так долго ждать, когда вымрут последние слабаки,
имея в виду стариков и людей, не приспособленных к бизнесу. Это же подтвердил
и автор наглой аферы с ваучерами Чубайс своим вопросом: <Если мы не можем прокормить,
то нужно ли нам столько народа?> Вместо того чтобы сидеть в тюрьме или быть повешенным,
эта рыжая <редиска> была назначена главой крупнейшей энергетической компании
страны! В результате его неутомимой деятельности на этом поприще в стране возник
дефицит электроэнергии и в домах стали отключать электричество. Очевидно, в благодарность
за это Президент Медведев назначил его ответственным за модернизацию страны.
Наверняка, чтобы он и ее угробил.
К сожалению, в стране вымирали в основном не старики, - они пережили войну, нипочем
им и эта напасть, - а от безысходности молодые, вот в чем беда.
Если в книгах и прессе, а также политиками высказывались различные, порой прямо
противоположные мнения о старой и новой жизни, то народ в этом вопросе был и
остается на редкость единодушен, вспоминая с ностальгией о временах, когда медицина
и образование были бесплатными, а за полученное от государства бесплатно жилье
они платили крохи, когда по профсоюзным бесплатным путевкам они ездили в дома
отдыха, а дети - в пионерлагеря, да и платные путевки были не в тягость любому
кошельку. При средней зарплате в 150 рублей можно было пообедать в любой общественной
столовой за 50 копеек.
Это все равно, что если бы сейчас можно было наесться за 20 рублей, исходя из
нынешней зарплаты. Смешно? Да на эти деньги сейчас не во всякий туалет пустят.
И уж совсем в советское время не опустошали карман проезд на любом виде транспорта
(3-5 копеек), почта и телефон (2 копейки), посещение кинотеатров и театров, включая
Большой, самый дорогой билет в который стоил три с полтиной. Автомобилисты до
сих пор не могут забыть четырнадцать копеек за бензин, а пенсионеры - свои пенсии,
от которых оставалось на гостинцы внукам, во всяком случае, от голода они не
умирали и не боялись, что их не на что будет похоронить. А главное, ни у кого
не было страха за свою жизнь и жизнь детей. Молодежь была уверена, что после
школы она при желании может поступить бесплатно в бесплатный институт и сможет
бесплатно учиться да еще получать стипендию, на которую можно худо-бедно прожить,
а не поступит, так все равно без работы ни за что не станется. Даже сироты планировали
свое будущее, зная, что государство о них и дальше позаботится и выведет в люди.
Я абсолютно уверен, что перечисленные утерянные блага были вполне достаточны
для безбедной и беззаботной жизни людей, составлявших большинство населения страны,
кого по праву называют народом. Сейчас остается лишь мечтать, чтобы у моего народа
когда-нибудь возродились прежние условия жизни.
Для меня важно, что перечисленные и многие другие блага народу дал именно социализм,
а капитализм под давлением трудящихся был вынужден перенять и ввести у себя некоторые
из них, например, восьмичасовой рабочий день, оплачиваемые отпуска и пенсии.
Длительность рабочего дня, два выходных в неделю и ежегодные отпуска были узаконены
в СССР в соответствии с регламентированием труда, разработанным научными институтами,
с учетом физиологических особенностей человека. Таких институтов ни в одной капиталистической
стране, так же как и в нынешней либерально-демократической России днем с огнем
не сыскать.
И не удивительно, что новоявленные работодатели, пользуясь отсутствием в стране
народной власти и профсоюзов, сразу отменили практически все социальные блага,
включая тот же восьмичасовой рабочий день, а для того чтобы ничего не отчислять
в пенсионный фонд или отчислять для обмана крохи, начали выдавать зарплату в
конвертах. Причем делается это с согласия самих же работников, испытывающих постоянный
страх потерять с трудом полученную работу и поэтому согласных на любые условия
труда. К тому же мужчин при средней продолжительности их жизни ниже возраста
выхода на пенсию она как таковая их мало интересует.
Чтобы вы не подумали, что написал я это по чьему-либо заказу, смею вас заверить,
что все сказанное является моим глубоко личным мнением, основанным на своей собственной
жизни. Родился я в крестьянской семье в 1935 году, переехавшей в Жуковский, когда
мне было два месяца. Мать, как она сама рассказывала, ходила в школу лишь две
недели, так как была старшей из шести детей, и грамоте обучил ее муж, мой отец,
у которого, судя по фронтовым письмам, было не менее семиклассного образование.
На фронт он ушел на четвертый день войны и погиб под Ленинградом в 1943 году.
С матерью осталось трое детей, но войну пережили лишь двое, в том числе я. Благодаря
советской власти, я закончил не только школу, но и три вуза. Не заплатив за это
ни копейки, а, напротив, получая от государства деньги. Языки тоже выучил бесплатно
во время работы.
Я даже не хочу представлять, кем бы я смог стать, родись у безграмотной матери
без мужа, в нынешней <демократической> России, где за любое образование пришлось
бы матери платить и немалые деньги. К бизнесу и деньгам я с детства имею отвращение,
хотя одно из образований у меня -- внешнеэкономическое. Самое большое, кем бы
я сейчас мог стать, - это охранником чужого добра, кем, кстати, я до сих пор
подрабатываю после ухода на пенсию, чтобы прокормиться с женой и собачкой меньше
кошки. А еще - чтобы помочь дочери и зятю оплачивать учебу внука в лицее и затем
в МИФИ.
Но, слава Богу, институт остался позади, и внук начал самостоятельную жизнь.
Факультет у него был экспериментальный, в духе времени, сочетавший знание техники
с языками, как ему объясняли, созданный по решению правительства для последующей
модернизации России. Окончил внук институт почти с одними пятерками, и вышвырнули
его под зад коленом на вольные хлеба. Одно время удалось ему по блату устроиться
в американскую компанию <Проктал энд Гэмбел>, обещавшей уже через полгода золотые
горы. Год проработал по 12 часов, зарплату так и не подняли. А когда сломал руку,
выбросили, как собаку, со словами: <Ждать тебя целый месяц мы не намерены>. До
сих пор ищет стабильную работу и подрабатывает, где придется.
Вот они две разные политико-экономические системы в действии! А родился бы внук
в советское время, и уже был бы счастливым человеком, как я в его годы. Чем только
я ни занимался после института, работая по распределению в НИИ: и конструировал
новый, как сейчас помню, радиально-поршневой насос, и был редактором молодежной
газеты и членом комитета комсомола НИИ, и организовывал вечера встречи и концерты
с участием знаменитостей, и ходил в турпоходы, и играл за институт в футбол.
И планировал свое будущее на десять лет вперед. Ничего этого мой внук, кроме
поиска работы и денег, не знает. И ничего в его памяти об этих годах не останется,
кроме ненависти к этому строю.
И еще не могу не рассказать о том, что мы жили абсолютно без какого-либо страха
за свою жизнь. В памяти всплывает, как одно время в начале пятидесятых была мода
спать на свежем воздухе под открытым небом: в ближайшем лесу, на лужайке, под
окном дома. Мне было лет семнадцать, и я спал в лесу недалеко от дома. До девушек
дело у меня еще не дошло, и я спал один. А вокруг устроились соседи семьями,
парами и в одиночку. И моя мама спокойно отправляла меня на ночевку, нисколько
не боясь за меня. Сейчас это трудно представить, но в то <страшное сталинское>
время не было даже понятия надругательства или изнасилования, не говоря про эту
самую педофилию.
А однажды, проводив жену, тогда еще невесту, домой в Перово, я опоздал на последнюю
электричку и добирался часа четыре домой в основном пешком и лишь кое-где на
попутках. Кто знает те места, тот представляет, что шел я больше темными местами.
И не было никакого страха. Сейчас даже я, старик, наложил бы в штаны без пистолета.
Что меня больше всего возмущает в демократах, так это то, что они осознанно отождествляют
социализм и его социальные ценности с репрессиями, имевшими место в то непростое
время и во многом объяснимые. Обвиняя Сталина как главного их врага во всех грехах,
демократы неразрывно с ним обвиняют и поливают помоями все советское прошлое.
Я понимаю это как хитрый и сволочной ход, чтобы не допустить обстоятельного разговора
о сравнении социалистической социальной системы, целью которой было всемерное
повышение жизненного уровня населения за счет предоставления ему множества льгот
(это и упомянутые мною бесплатные здравоохранение, медицина, образование, жилье,
почти бесплатные услуги ЖКХ, общественный транспорт, детсады, пионерлагеря, дома
отдыха и т.д. и т.д.) с антинародной системой капитализма, направленной на немыслимое
обогащение группы избранных лиц, владеющих основной долей доходов от принадлежавших
ранее всему народу природных богатств. При социализме не могло быть и речи, чтобы
деньги от этих доходов тратились на покупку дорогих замков, вилл, иностранных
футбольных и других клубов, лунных участков для бл..., виноват, любовниц.
При социализме все доходы от продажи природных ресурсов шли на нужды государства
и народа. Именно за счет этого государство имело возможность предоставлять населению
вышеперечисленные социальные льготы.
Недавно я услышал, как Путин, говоря о принимаемых мерах по кардинальному улучшению
чего-то в стране, воскликнул с пафосом: <Вы только вдумайтесь в эту цифру: 65
миллиардов рублей! Только вдумайтесь!> Я не поленился и вдумался. И получил около
двух миллиардов долларов, что составляет всего лишь одну шестую часть средств,
отданных им же, Путиным, Абрамовичу за то, что тот в начале девяностых годов
выкупил, кстати, на деньги Сороса, всего лишь за сто миллионов долларов. А таких
Абрамовичей в стране свыше сотни и на сегодняшний день их богатство составляет
свыше трехсот миллиардов долларов или сто пятьдесят раз по шестьдесят пять миллиардов
рублей, так ошеломивших Путина. Но он почему-то эти деньги, принадлежащие по
сути дела народу, не хочет учитывать и даже нередко ссылается на их нехватку:
:Вот, почему я счастлив, что почти вся моя жизнь прошла в СССР при социализме,
и глубоко несчастлив, что дожил до этих черных дней в истории моей Родины:
igrah.livejournal.com
С уважением
Нина.
