[свободная трибуна] Что ждет беженцев, добравшихся до Европы?
Что ждет беженцев, добравшихся до Европы?
Отныне беженцы, дошедшие до Германии, не получат от правительства ни цента.
По вступившему в силу закону, им будут предоставляться лишь услуги - то есть
кров, стол, медицина. Закон принимали в срочном порядке - настолько всерьез
опасаются острого социального кризиса. Теперь срок первичного пребывания в
лагерях беженцев будет продлен, о депортации тех, кому в убежище отказали,
предупреждать не будут, чтоб не сбежали, а безопасными странами, в которые
могут
депортировать, признали Албанию и Косово.
Ла-Манш - последний рубеж на пути к вожделенной Британии. Французским
журналистам стало известно о негласной воздушной операции - полиция
зафрахтовала частный
самолет, который пытается развезти беженцев по дальним уголкам Франции. Но
они упорно возвращаются, чтобы вновь штурмом попытаться прорваться в
королевство.
"Джунгли" Кале. Так называют часть тихого французского городка на берегу
океана. Теперь здесь - хижины из кусков ткани и картона, еда на костре,
грязь,
зловоние, инфекции, смерть. Отчаяние, смешанное с животным инстинктом, -
выжить. Гетто беженцев.
Франсуа - тот редкий европеец, который чувствует себя здесь сравнительно
безопасно. Он знает, по каким законам живут в джунглях. Франсуа - волонтер.
Кризис
беженцев в Европе случился на его глазах. Из нескольких хижин поселение
разрослось до палаточного городка. А теперь все они на пороге новых событий
- власти
Франции решили навести здесь порядок.
"Видите, вот эти красные столбы, их поставило правительство. Сказали: "Между
ними будем строить лагерь на полторы тысячи человек. И у вас, беженцы, есть
несколько дней, чтобы очистить территорию". Я не понимаю, как это возможно.
Видите, там живут две семьи. Вот завтра приедут бульдозеры, куда они пойдут?
Эта палатка - их кров, единственное, что у них есть", - говорит Франсуа
Генок.
В отдалении без умолку стучат молотки. Благотворительные организации наспех
сколачивают новые бытовки для тех, чьи прежние хижины окажутся под
бульдозерами,
и обшивают их утеплителем. Хотя беженцам из жарких стран кажется, холоднее
быть уже не может, зима только приближается.
"Главное - эти домики можно быстро собрать. Я приехала сюда уже второй раз,
и не ожидала такого увидеть: с каждым днем этих стихийных палаток становится
все больше. Нужно успевать собирать дома к вечеру для тех, кто прибыл
утром", - рассказывает волонтер Изабелла.
Изабелла приехала из Испании. Среди французов все меньше в последнее время
желающих помогать. Волонтер Сильван скрывает от друзей и знакомых, что свои
выходные
проводит в Кале, и соглашается дать интервью, только если этот сюжет покажут
в России, а не во Франции.
"Некоторые, знаете, крайне правых взглядов. У меня будут проблемы, если
соседи узнают, что я помогаю беженцам. А ведь я учитель, понимаете, я не
могу допустить,
чтобы случился скандал с моим именем", - говорит он.
Чтобы быстрее обрести теплый дом, пусть временный, будущие хозяева бытовок в
летних шлепках на босу ногу колотят гвозди вместе с волонтерами. Сдерживая
кашель, Абу Шами приглашает нас к себе в гости - несколько летних месяцев он
провел здесь.
Дорога в Европу обходится в несколько тысяч евро. Все, кто живут в этом
лагере - у себя на родине состоятельные граждане. Средний класс. На столбах
можно
найти объявления: "Финансовый консультант, ищу работу, образование высшее".
Почти все говорят на английском, многие знают несколько иностранных языков,
как молодой специалист из Эритреи, он инженер.
Врачи, учителя и психологи крутят педали велосипеда, чтобы зарядить телефон,
и стоят в очередь за кашей.
Некоторые от бесплатной еды отказываются. Торопиться некуда - готовить на
костре - что-то вроде досуга.
За что-нибудь кроме сухого пайка здесь готовы платить. Абдул, беженец из
Пакистана, держит магазин. Втридорога продает необходимое или просто
вкусное. Продукты
на витрине - за решеткой, чтоб не растащили все нажитое. Собирается в
Англию, но пока не особо торопится. И пусть жизнь здесь - на краю
гуманитарной катастрофы,
но все это лучше, чем дома.
"У нас в Афганистане война, там же просто нельзя жить. Я первым из
родственником решился пройти этот путь, но вся моя семья по-прежнему в
опасности", -
рассказывает он.
Те, кто решились бежать вместе, семьями, живут отдельным районом. Его так и
называют - семейный. В жестяном ведре тлеет бревно - единственный способ
согреться.
Серхад бежала из Ирака вместе с мужем и тремя детьми - младшему полтора
года.
"Вот так мы живем уже два месяца. Когда идет дождь, вода капает с потолка,
когда дует ветер, крышу сносит вообще, мои дети живут в грязи, и у меня уже
нет
сил даже горевать", - говорит Серхад.
Здесь помощи просят у Бога. Каждый у своего. Намаз под открытым небом - всем
места в палаточной мечети не хватит. Христианская церковь тоже редко пустует
- молятся перед бумажными иконами на скотче.
Поселение беженцев уже давно похоже на город в городе даже со своей, пусть
нарисованной от руки картой. На ней хорошо видно: есть главные дороги, есть
второстепенные,
есть переулочки между палатками и хижинами, самое интересное - поселение
поделено на районы. Справа живут беженцы из Судана, слева - из Сирии,
впереди
- Афганистан. Со своей площадью здесь магазины, туалеты и импровизированные
прачечные. Но центр притяжения для всех - мост. Отсюда хорошо видно: у
очередной
лазейки дежурят четыре полицейских. Но все знают: это дежурство для галочки,
попытки прорваться начнутся ночью. Вот так здесь все и живут - день в
ожидании
ночи.
Тех, кто уже пытались пройти под Ла-Маншем, легко вычислить. Покалеченные
руки и ноги. Британия для них - луч в конце тоннеля. Ради светлого будущего
они
готовы рискнуть жизнью.
"Полиция гналась за мной, хотели вернуть сюда. Но я опять сбегу, как только
рука заживет. Ну, вот скажите, вы бы здесь стали жить, есть, спать? Душ не
принять,
ни выспаться, ни поесть по-человечески", - говорит беженец.
В защитной амуниции с головы до пят. Появление отрядов спецназа, как в
фантастических фильмах о казалось бы далеком будущем. Теперь полицейских
стало в
два раза больше. Правительство прислало еще полтысячи жандармов и бойцов
спецназа. Охранять не только периметр лагеря - патрулировать его внутри, но
только
днем. Ночью все силы стянуты к дороге на Англию.
С наступлением темноты лесопосадки по обе стороны трассы становятся зоной
риска. По правую руку палаточный лагерь, по левую - город Кале. Дорога ведет
в
тоннель - впереди Ла-Манш. Беженцы небольшими группами по два-три человека
выжидают в кустах удачный момент, а беженцев поджидают полицейские - их
сигнальные
огни можно тоже рассмотреть.
Каждую ночь сотни атак тоннеля. До Великобритании по прямой 34 километра.
Некоторые делают попытку за попуткой, пока не взойдет солнце, но дойти до
цели
удается лишь единицам. Этой осенью погибло почти два десятка человек. Каждую
неделю приходят сообщения: движение под тоннелем остановлено из-за прорыва
беженцев. В одном из самых бедных городов Франции Кале - колоссальный
уровень безработицы. Но инвесторы сюда отказываются приходить, причину
называют открыто,
не заботясь о толерантности, - беженцы, очистите сначала от них город.
Граждане Кале о вынужденных соседях говорят тоже крайне неохотно.
Новый гражданин Кале. Альфа в лагере беженцев знаменитость. Художник из
Мавритании из дома сделал инсталляцию - излюбленное место журналистов.
Пенопластовый
дом распахнул несуществующие двери. На холстах - тюремные робы, в огороде
помидоры и курицы.
"Я хочу, чтобы все помнили: здесь в джунглях живут люди, а не животные", -
говорит Альфа.
Выставки мавританца открываются по обе стороны Ла-Манша. Но пока Альфа
показывает миру свои произведения, сам лагерь стал объектом искусства. В
Англии нашумевшая
выставка Антидиснейлэнд закрылась. Автор идеи - художник Бэнкси, конструкции
объектов решил переправить через пролив в качестве стройматериалов для
хижин.
Беженцы собирали из металлических труб времянки и принимали щедрые подарки:
футболки с говорящими надписями. Так, ничего не подозревающие обитатели
джунглей
стали частью инсталляции. Можно ли найти лучший образ кризиса беженцев в
Европе? Теперь здесь - "Мрачная земля".
Источник:
http://www.1tv.ru/news/world/295344
С уважением, Эдуард Фурников
