Новости

«Предположительно, неизвестные смогли взломать систему удаленного доступа кбанковской системе, спомощью которой затем произвели операции попереводу средств нанесколько подконтрольных счетов, оформленных нафизические лица, откуда начисления можно обналичить»,— сказал собеседник агентства.

Впресс-службе московской полиции подтвердили, что один избанков обращался поповоду кражи денег. «Внастоящее время устанавливается точная сумма материального ущерба. Поданному факту возбуждено уголовное дело постатье УКРФ"Кража", ведется следствие»,— сказали вполиции.

Позже насайте «Металлинвестбанка» появилось сообщение, что из-за хакеров банк потерял 200 миллионов рублей: часть похищенных денег удалось вернуть. Атака произошла 29февраля. Объем потерь составил меньше процента отактивов организации, оннепревышает прибыль, полученную банком сначала года. Вбанке заверили, что никто изклиентов непострадал, все подразделения работают вштатном режиме, аорганизация произвела перестройку системы информационной безопасности.

Тинькофф банк по ошибке перевел клиентам несколько тысяч долларов

Тинькофф банк из-за технического сбоя зачислил ряду клиентов лишние денежные средства

Интервью

О внезапном увольнении

У меня не было мысли о том, что меня могут уволить: музей «Царицыно» в последнее время хорошо развивался — по свежим данным, он является самым посещаемым музеем из тех, которые подчиняются Департаменту культуры Москвы. Естественно, как и в других организациях, у нас бывали трудности с проведением тендеров и конкурсов — сейчас мы и музейных уборщков, и уборщиков уличной территории вынуждены набирать по конкурсам, — но это явления обычные, мы из правового поля не выходили, никаких замечаний и выговоров я в свой адрес не получала.

Не думаю, что ключевым мотивом Департамента культуры Москвы стало то, что я не принимала некоторые реставрационные работы. С ними у нас все нормально — я не принимала на баланс только то, чего нет. Речь идет о том, что некоторые процессы запуска музея «Царицыно» семилетней давности не были завершены. Моя позиция была жесткой: если есть что принимать — берем на баланс, если нет — не берем.

Все очень туманно с моим увольнением. Осталось очень много производственных вопросов, которые я не успела решить ни с коллегами, ни с Депкультом. Могу сказать лишь то, что форма, в которой было проведено увольнение, выглядит вызывающе бесстыдной. Если так могут поступить с директором успешного музея, то со всеми остальными так могут поступить тем более.

О предложении убрать смотрителей из музеев

Всех моих коллег взволновал вопрос о предложении Депкульта убрать из московских музеев смотрителей и заменить их на ЧОП и камеры наблюдения. С точки зрения директоров, это неразумное решение: на создание систем охраны требуются колоссальные деньги, а потом огромных средств потребует и поддержка этих систем. Системы такого рода в некоторых музеях функционируют и сейчас, но они не могут заменить смотрителей в залах: пока охрана, получив сигнал, добежит от пульта управления до зала, произведение искусства могут уже вынести. Между прочим, московские музеи, в отличие от федеральных, полностью лишены полицейской охраны, вместо этого и так работает ЧОП. Могу сказать, что у музея «Царицыно» нет нареканий к работе ЧОПа, но это совсем не значит, что в следующем году по-прежнему все будет хорошо: выбор охранных предприятий проводится с помощью конкурса, и непонятно, кто выиграет конкурс в следующем году.

Но главное, смотрители музеев — это люди, которые часто имеют высшее образование или как минимум понимают, что такое музей, в отличие от, так сказать, случайного контингента среди сотрудников ЧОПа. Это соображение я очень жестко озвучивала на совещании, и это было мое выступление перед коллегами и перед сотрудниками Кибовского за неделю до того, как я лишилась должности.

Об изменениях после прихода Кибовского

Общение с руководством очень сильно затруднилось. Мне, например, за время моей работы удалось всего один раз поговорить с Александром Владимировичем [Кибовским]. Да и с заместителем его я поговорила только раз — вчера, когда пыталась понять, за что меня увольняют. Это сильно отличается от того, что было во время руководства Капкова: тогда общение и с самим Сергеем Александровичем, и с его заместителями было вполне нормальным.

Работа сильно бюрократизировалась, нас заваливают — точнее, я уже должна говорить об этом в прошедшем времени — заваливали бумагами. Объем отчетности стал огромным, он удвоился, а то и утроился. Работать в этих условиях, особенно творчески, становилось все сложнее. По этой причине директора музеев полторы недели назад вместе выступили с инициативой возобновить работу совета директоров при Департаменте культуры, чтобы можно было чаще обсуждать наши профессиональные вопросы. При Капкове этот совет уже не существовал, но сейчас в нем возникла острая необходимость.

О финансовых изменениях

Наше государственное задание не менялось с 2011 года. Деньги за это время поменяли свою ценность, а суммы остались прежними. Соответственно, с каждым годом становится труднее. Серьезного сокращения финансирования не было. Однако сейчас музеи стали существенно проигрывать от проведения бесплатных дней посещения в связи с тем, что платежеспособность населения упала. Например, в музей «Царицыно» в последний день бесплатного посещения (последнее воскресенье февраля) зашло 11 тысяч человек, а в обычный воскресный день количество посетителей — около тысячи. Мы зарабатываем на тех, кто зашел в музей. В прошлом году в 2 раза уменьшилась компенсация музею за дни бесплатных посещений в течение зимних каникул, а в этом году пока что нет никакого представления о том, будут ли компенсации вообще. А это бюджетный доход, за счет которого музеи ведут и творческую, и другую деятельность.

Очевидна тенденция сокращения штатных сотрудников музеев: для повышения заплат музейным специалистам много работ переводится на аутсорсинг — уборка, обслуживание. Штатным же специалистам приходится совмещать несколько функций.

О новом руководителе музея «Царицыно» и о планах на будущее

Пару часов назад появилось довольно любопытное сообщение со ссылкой на пресс-службу Департамента культуры Москвы о том, что директор музея-заповедника «Коломенское» Сергей Худяков будет теперь управлять и музеем «Царицыно». Территории музеев огромны, не могу пока прокомментировать целесообразность этого решения. Разговоры об объединении всех музеев-заповедников Москвы ходили с 80-х годов, сейчас впору о них вспомнить.

Мне поступают некоторые предложения о работе, однако для начала я должна прийти в себя. Разумеется, я никаких мостов ни с кем не наводила, потому что увольнение было внезапным. Очень хотелось бы, чтобы после моего ухода не было разрушено все то, что было создано в музее «Царицыно» моей командой в последнее время.

Новости

Над песней работали греческий композитор Димитрис Контопулос, российский певец Филипп Киркоров, авторы Джон Баллард иРальф Чарли. Всвоем инстаграме Лазарев написал, что решил участвовать в«Евровидении», поразившись «эмоциональным свечением иэнергией» песни. Поего мнению, композиция обладает «невероятным магнетизмом исилой».

61-йконкурс «Евровидение» пройдет вСтокгольме. Победителем предыдущего конкурса, прошедшего вВене, сталМонс Сельмерлёв, певец изШвеции. Первый полуфиналы конкурса пройдут 10и12мая, финал состоится 14мая.

Sergey Lazarev presented his song for the Eurovision Song Contest 2016 in Stockholm. The composition is called You Are The Only One. It has been created by the international «dream team»: famous Greek composer Dimitris Kontopoulos, Russian singer, composer and producer Philipp Kirkorov and the text authors John Ballard from England and Ralph Charlie from Sweden. «I think the song has incredible magnetism and power», Sergey says. «When I heard it for the first time in the studio, I was amazed by its emotional glow, energy and significance. This song in the end influenced my decision to accept the offer of TV channel "Russia" management to participate in the Eurovision Song Contest. » Also one of the song creator, Philipp Kirkorov, stated: «The song was done by a team of the extremely talented people, it fits perfectly in the music format of Eurovision, and at the same time it has exceptional energy and bright individuality.» Sergey Lazarev also presented a video clip for his competition song. The director Konstantin Cherepkov had worked with Sergey before (videos In the Heart, It is All Her and others). And the main heroine of the video became Vladislava Evtushenko, Russian participant of Miss Universe 2015. The video is created by means of sophisticated 3D-mapping. It was filmed in December in Moscow in secrecy. In a specially arranged white studio powerful projectors on the base of special graphic programs and images radically altered the environment, moved the characters in new changing and incredible surroundings. In the video there is almost no editing, everything was filmed with long scenes, which gives the viewer a feeling that the video is done in real time. «The video making was a relatively long process, it was important to catch the right moment in the 3D projection, change the costume in the moment when the camera was not directed on me, but on my partner in the video – Vladislava,» says Sergey. «Before the takes, we rehearsed the movements of the cameras, change of light and costumes, performances of dancers and firemen.Any mistake made us basically to start filming from the very beginning. As a result, we have a very exciting video.Enjoy"

Фото опубликовано Sergey Lazarev (@lazarevsergey) Мар 5 2016 в 2:22 PST

В Словении на национальном туре «Евровидения» показали пародию на Путина

Словенский певец, актер и пародист Клемен Слаконья исполнил песню о президенте России Владимире Путине на национальном отборе на «Евровидение-2016»

Новости

Кто именно повесил плакат, неизвестно. Вдепартамента торговли иуслуг Москвы случившееся назвали хулиганством.

Глава департамента Алексей Немерюк связался сруководителем департамента СМИ ирекламы Москвы Иваном Шубиным. «Ясним переговорил. Онкак раз таки отвечает заэтот вопрос. Яему все направил, онпосмотрел исказал: "Да, мыобэтой проблеме знаем.Сейчас его уже снимают".Это чистой воды хулиганство. Это, оказывается, непервый случай уже, периодически такие вот хулиганы появляются»,— сказал Немерюк радиостанции «Говорит Москва».

Плакат появился вдень63-летиясодня смерти Сталина, умершего 5марта 1953года.

Москва, Павелецкий вокзал pic.twitter.com/jRXPHwm6IE

— Mikhail Golub (@golub) 5 марта 2016 г.

В Москве задержали руководителя компании-строителя космодрома Восточный

В Москве сотрудники Следственного комитета задержали одного из руководителей компании «Аэродромы Мосты Дороги»

Наука и технологии

Продолжение. Часть 1 читайте здесь.

Часть вторая. О гендерных различиях

В этой части мы вместе с нашей уважаемой читательницей подробно рассмотрим то, что отличает мальчиков от девочек.

Путем безукоризненных рассуждений мы пришли к выводу, что раз уж существует такая штука, как жизнь, нам непременно нужно заниматься сексом. Но мы пока не доказали, что делать это должны столь несхожие между собой существа, как автор и его очаровательная читательница. А не две читательницы или, прости Господи, два автора. У нас пока получилось, что важно слить друг с другом две клетки и хорошенько перемешать там все гены, чтобы среди детишек было разнообразие, из которого природа сможет выбирать. За это приходится расплачиваться эффективностью, потому что одна клетка может делиться, когда хочет, а две клетки должны сперва встретиться. Конечно, проблемы тут неизбежны, но все же природа наверняка многое сделала, дабы повысить вероятность такой встречи, раз уж без этого нельзя.

Не так давно один прекрасный ученый, по имени Дэвид Дьюзенбери, смоделировал, как бы должны вести себя две клетки, если они хотят встретиться наверняка. Через его математику мы точно не прорвемся, но на самом деле очень похожий ответ можно получить из рассуждений, доступных смекалистой старшекласснице. Итак, нам нужно две клетки. Хорошо бы, чтобы после слияния в них было достаточно всяких нужных веществ, из которых будет формироваться зародыш. Это значит, что суммарная масса двух клеток должна быть не меньше некого предельного размера (назовем его С).

Кроме того, клетки должны найти друг друга. Для этого им желательно уметь двигаться. Мы не промахнемся, если предположим, что чем клетка мельче, тем быстрее она движется. А чем быстрее движется каждая из этих двух клеток, тем вероятнее их встреча. Если размеры клеток X и Y, то вероятность встречи, похоже, пропорциональна (1/Х)(1/Y). При этом X+Y=С, как минимум. Наиболее прилежные из читательниц могут сами найти минимум и максимум этой функции, а остальным я скажу, что самая скверная ситуация (минимум вероятности) будет в том случае, если размеры клеток одинаковы (X=Y). А самая большая вероятность встречи – если одна из клеток будет включать в себя почти всю необходимую массу нужных веществ (С), а зато вторая, малюсенькая, станет двигаться с максимально возможной скоростью.

Если вы следили за ловкостью рук, мы только что вывели из воздуха и школьной математики неизбежность существования сперматозоидов и яйцеклеток (или пыльцы и семязачатков, если вам больше нравятся цветочки). Куда более строгие рассуждения Дэвида Дьюзенбери приводят к ровно такому же выводу.

Ту же задачку можно рассмотреть с другой стороны — с точки зрения упертого эволюциониста, последователя Дарвина. Он начнет с предположения, будто когда-то в половом размножении участвовали одинаковые клетки. И тут непременно окажется, что какие-то из этих клеток по случайным причинам окажутся чуть крупнее, с дополнительным запасом питательных веществ. Это сразу же открывает возможность тунеядства: более мелкая клетка приобретает преимущество, поскольку движется быстрее, и у нее есть шансы найти ту самую крупную подругу с хорошим приданым и слиться с ней. Раз есть более юркие клетки-иждивенцы — дородные дамы могут меньше заморачиваться с движением и накопить побольше добра (а то еще, не дай бог, придет нищий тунеядец, и их совместных запасов не хватит на семью). Модель показывает, что такая популяция очень быстро скатится в описанную выше крайность: большая часть клеток мелкие и юркие, меньшая часть — крупные и малоподвижные.

Смотрите, любезные дамы, как глубоко укоренено неравенство полов. Или вы еще не поняли, что речь идет именно о вопиющем неравенстве? Вам кажется, что клетки — клетками, а взрослые многоклеточные особи могли бы вести себя более цивилизовано? Ладно, поясним.

Наши предки выжили за миллиард лет эволюции потому, что очень эффективно тратили свои ресурсы на размножение. Для каждой особи, вздумавшей спариться с другой особью и завести от нее малышей, было жизненно важно вложить в этих карапузов поменьше ресурсов, и чтобы побольше вложил партнер. Тогда у особи остались бы силы на совокупление с другими партнерами, так что она наплодила бы больше таких же циничных и распутных детишек. Итак, если можно вложить в детей не 1/2 необходимых ресурсов, а чуть меньше — за такую возможность схватится каждый, будь то мальчик или девочка.

А дальше просто повторим на новом уровне то же самое рассуждение, которое дало нам клетки разных размеров. Даже если изначально наши особи, «мальчики» и «девочки», ничем не различаются, кто-то из особей по случайным обстоятельствам наверняка станет заботиться о потомстве чуть больше (чем 1/2 всей требуемой заботы). Эта особь сразу станет желанным объектом конкуренции: не прогадают те, кто пустит все силы на завоевание сердца этой замечательной особи. А раз конкуренция сильна — те, кто «желанны», могут расслабиться и не участвовать во всей этой движухе, посвятив себя детишкам. Налицо специализация: одни выбирают конкуренцию, другие чадолюбие. Одни — мужчины, другие — женщины. Промежуточная стратегия просто менее эффективна, чем две эти крайности.

Почему чадолюбие, скорее всего, выберут производители крупных половых клеток*? На самом деле, чтобы подтолкнуть специализацию, достаточно небольшого различия входных условий, и крупная затратная яйцеклетка как раз дает это различие. Сперматозоид — фитюлька, наделать их можно мильон, а яйцеклетка серьезная вещь. Женщина за свою жизнь производит их всего несколько сотен (точнее, все они заложены в ее организме уже на пятый месяц внутриутробного развития, и больше этого Бог ей не даст). Самка, бросившая потомство на самца, довольно много потеряет генетически, если самец окажется негодяем и тоже бросит детишек (которые, конечно же, погибнут). Самец в аналогичном случае не потеряет почти ничего: просто пойдет к другой телочке, и та ему быстро родит кого-то еще. Циничная природа каждый раз сравнивает, что выгоднее: растить этого детеныша или родить нового. И получается, что у самца оптимальный выбор не такой, как у самки. Просто потому, что изначально яйцеклетка крупнее сперматозоида**.

Вот как суммирует эту коллизию Ричард Докинз в своей славной книжке «Эгоистичный ген»: «Женский пол находится в положении эксплуатируемого, и эволюционная основа для эксплуатации — тот факт, что яйцеклетка крупнее сперматозоида».

Но ведь не может быть, чтобы природа была так жестока и цинична? Жестока и цинична — может; зато она далеко не так прямолинейна. Об этом мы поговорим в следующей части.

(Продолжение следует)

____________

Примечания

* Скорее всего, но далеко не всегда. Существуют виды, у которых на конкуренции как раз специализируется пол, производящий яйцеклетки. Некоторые особенности человеческого поведения – например, яркость женских одежд и макияжа – подсказывает, что наш человеческий род, или некоторые его подгруппы, потихоньку скатывается в эту пропасть. Из наших рассуждений следует лишь, что неизбежно само скатывание в ту или иную сторону, а выбор, куда именно, лишь отчасти определяется размером гамет. А почему мы туда скатываемся? Да ровно потому же, почему и клетки специализируются, зря я, что ли, объяснял?! Если мужчина совершенствуется в зарабатывании денег и начинает зарабатывать чуть больше, чем ему нужно, это открывает возможность паразитирования на нем, и преимущества получает женщина без принципов, с идеальной фигурой и модной прической. То есть вклад ресурсов женщины в свою прическу и маникюр дадут ей куда большую отдачу, чем получение диплома по информационным технологиям. Все 90-е и нулевые в России дела обстояли именно так, оттого все и ходят «на лабутенах». В Европе офигительных штанов меньше просто потому, что вклад женщины в свое образование и профессиональный рост не столь безнадежно проигрышный.

** С яйцеклеткой тоже все не так просто. Возьмем, например, тех же рыб. Самка мечет икру (крупные клетки), самец выливает на нее сперму (мелкие клетки). Будем исходить из того, что каждый из них только и мечтает свалить, бросив потомство на другого. Беда в том, что самец не может сделать свое дело раньше самки – легкие спермии быстро рассеются в воде. Он ждет, пока самка отнерестится. И тут у самки есть пара секунд, чтобы свалить. Если даже самец обидится и не станет эякулировать, икринки – крупные клетки! – довольно долго проболтаются в воде, слипшись в комок, так что у них есть шанс дождаться другого самца. Таким образом, у рыбы крупные яйцеклетки как раз дают преимущество – и подталкивают к распутству. Стоит ли удивляться, что именно у рыб чаще всего и наблюдается парадоксальная ситуация, когда заботу о потомстве берет на себя самец, а не самка.

Новости

«Встретиться сомной руководитель департамента незахотел. Грустно, что яневольно испортила праздник своему коллективу»,— написала Самойленко.

Вместо Самойленко исполнять обязанности директора парка будет директор музея-заповедника «Коломенское» Сергей Худяков, сообщает агентство «Россия сегодня» соссылкой надепартамент культуры Москвы.

Самойленко начал работу в«Царицыно» в2013году. Доэтого она работала руководителем департамента культурного наследия министерства культуры России. Поитогам 2015 года «Царицыно» был впервых строках рейтинга самых посещаемых музеев, подведомственных департаменту культуры Москвы.

Культура

Говорить о спектакле будут весь грядущий год и дольше; вызывающая, сложно сконструированная форма, уйма смыслов, ни одна рецензия не может быть исчерпывающей; нижеследующий текст — попытка структурировать первые впечатления; для удобства чтения разбит на главы с отступлениями.

Отступление 1

Написал «для удобства» не просто так: тексты Мюллера — рваные, гипертрофированные, сочащиеся цитатами, разрушающие нарратив, растущие из руин истории и мифов — какие угодно, только не удобные; мучительно тяжелые для чтения — не говоря уж об интерпретации. Рецензия — по контрасту — должна быть удобной.

Фото: Алекс Йоку

Глава первая. Про Мюллера

Мюллер — махина. В 2012-м на русском издали увесистый том его основных работ: справиться с книгой — уже подвиг. Премьере в «Гоголь-центре» сопутствует большая образовательная программа, лекции переводчика Владимира Колязина и театрального критика Ольги Федяниной; если попробовать в двух словах, для «чайников» (я и сам в его суггестивных текстах чувствую себя «чайником») — то так. Классик, проживший (1929–1995) в трех Германиях — нацистской, социалистической и объединенной, при коммунистах — обладатель уникального статуса: выездной диссидент, экспортный гений, редко ставившийся в ГДР, но востребованный — при радостном согласии партийных бонз — на капиталистическом Западе. В текстах часто опирался на чужой, причем потрясающе разнородный материал — от Шекспира и Шодерло де Лакло до советских мастеров социалистического реализма Федора Гладкова («Цемент») и Александра Бека («Волоколамское шоссе»); впрочем, в каждом есть базисные для Мюллера элементы — мифология и история. Характер нордический, выдержанный, умен и афористичен, легко расходится на цитаты; в видеоподборке, идущей в фойе «Гоголь-центра», выделяется фраза «В работе мой главный импульс — разрушение», в эпиграфе, открывающем спектакль, — «Единственное, в чем публика может быть единой, — страх смерти, он есть у всех». Смерть — то, с чем ребенок Второй мировой сталкивается раньше других детей. Разрушение — слово, необходимое для понимания мира Мюллера, мира после катастрофы, где в начала начал — деконструкция; пьесу «Квартет» — один из текстов, положенных в основу спектакля Серебренникова — предваряет ремарка «время и место действия: салон кануна Французской революции / бункер после третьей мировой войны».

Постановки Мюллера в России можно перечесть по пальцам. Среди самых известных – спектакль Теодора Терзопулоса «Квартет» 1993-го года с Аллой Демидовой и Дмитрием Певцовым — о нем ничего не могу сказать, не застал. В нулевые — «Медея. Материал» Анатолия Васильева в Пятой студии «Школы драматического искусства» на Поварской с актрисой «Комеди Франсез» Валери Древиль — часовой монолог не встающей с места Чужой, изгнанницы, почти инопланетянки (запись посредственного качества — здесь), пример тотального, духовного и физического обнажения (немного забегая вперед — тот же синтез текста и тела, что на новом, высокотехнологичном и объемном уровне предпринимает Серебренников). В десятые годы — «Любовная история» Дмитрия Волкострелова в петербургском «Приюте комедианта», вызывавший нервические вопли и топот возмущенных ног формальный эксперимент, в котором, впрочем, ничего провокационного не было: короткий рассказ о студенте и девушке Волкострелов разложил на четыре актерских голоса, волновавшая Мюллера феминисткая «теория стакана воды» (популярная в первые годы советской власти идея «заняться сексом так же просто, как выпить стакан воды») воплощалась только в работе художника Ксении Перетрухиной — стаканы с водой декорировали фойе. «Машина Мюллер» — первый эпический подход российского театра к Мюллеру, огромный (даром, что длится всего два часа без антракта), бездонный спектакль.

Фото: Алекс Йоку

Отстутпление 2

«Гамлетом-машиной» (1977; второй после «Квартета» основополагающий текст постановки в «Гоголь-центре») Серебренников «болен» давно: отголоски «Гамлета» звучали в концерте-перформансе «Проект “Машина”» на Малой сцене МХТ 23 декабря 2009 года (правда, о панораме современной академической музыки тот разовый проект давал большее представление, чем о пьесе, его инспирировавшей). В интервью с Петром Федоровым для журнала GQ Кирилл говорил Петру: «Я тебе хочу дать текст один, который мои театральные актеры не знают, как сделать, а ты, я думаю, можешь. Это текст “Гамлет-машина”, написанный великим немецким драматургом Хайнером Мюллером. Ситуация постдрамы. У нас же до сих пор “новая драма” тянется, а у них были разные периоды. И в 80–90-е годы был такой постдраматический синдром, когда авторы разрушали и деконструировали речь, текст — это в форме. А в содержании они отражали картину такого удивительного, гибнущего, страшного и при этом очень сексуального мира. Это монолог Гамлета, который играет и Гамлета, и Офелию, и всех-всех-всех, он играет 150 тысяч ролей. Это очень странный текст, и это вообще не пьеса. Явление. Мне кажется, это нужно сделать с современными технологиями, на границе кино, видео, театра и мультимедиа. Я такие тексты очень люблю, они нас формируют, меняют. Наша же задача меняться все время».

Глава вторая. Про «Машину Мюллер»

Не ждите от спектакля стройного повествования. Два года назад Юрий Бутусов поставил в Театре им. Ленсовета «Кабаре Брехт» (Мюллера почитают как духовного наследника Бертольта Брехта, не случайно в 1990-е он руководил брехтовским «Берлинер Ансамблем»), вынеся в название жанр. Примерно так же поступает Серебренников: на сцене «Гоголь-центра» строится именно машина, технически сложная, многоуровневая, работающая от разных, противоречивых источников энергии. Это спектакль-конструктор, спектакль-трансформер, в котором несколько сильнодействующих элементов. Каждый из них мог бы стать основой полноценного действа — Серебренников даже слишком щедр.

Тексты Мюллера, это раз: «Квартет» (отдан Сати Спиваковой и Константину Богомолову; в составе исполнителей нет ошибки: когда постановщик французского «Квартета» Маттиас Лангхоф спросил Мюллера: «Это пьеса для четверых актеров?» — тот ответил: «Нет, только для двоих»); «Гамлет-машина» (выдающееся соло Александра Горчилина), два рассказа, одно стихотворение, одно эссе, фрагмент беседы с великим кинорежиссером-экспериментатором Александром Клуге.

Драматические актеры, это два: Спивакова и Богомолов, нечасто появляющиеся на сцене в таком качестве, разыгрывают «Квартет», нареченный кем-то из зарубежных критиков «комедией непотребства». Персонажи, масками которых Сати и Константин легко обмениваются, — порочные соблазнители маркиза де Мертей и виконт де Вальмон, предающиеся разврату (точнее, разговорам о нем) в канун Великой Французской революции; Мюллер, создавая свою версию «Опасных связей» де Лакло, держал в голове и достижения маркиза де Сада. Этот гениально-генитальный текст о сексуальности и войне полов, граничащей с терроризмом, решен как наглый хулиганский фарс, в котором актеры не стесняются жирных мазков. Неоднозначный выбор исполнителей, интриговавший и внушавший сомнения до премьеры, получается предельно точным — к месту и природный лоск Спиваковой (он позволяет выдерживать сравнение с киносоперницами из экранизаций де Лакло — Гленн Клоуз в «Вальмоне» Милоша Формана и Мишель Пфайффер в «Опасных связях» Стивена Фрирза), и глумливый анархизм Богомолова, культивируемый им в постановках последних лет и сказавшийся на собственном имидже. Александр Горчилин играет все роли «Гамлета-машины», текста о диктатуре и революции: он и блуждающий по свихнувшемуся веку, сдерживающий стихию голых тел металлическими заграждениями то ли бунтарь, то ли тиран, и истекающая межножной кровью Офелия, «женщина с петлей на шее, женщина со вскрытыми венами, женщина с избытком кокаина на губах». В бытность студентом Горчилин получил от Серебренникова определение «саркастический перформер» — в этой эпохальной роли он дает и сарказм, и горечь, и боль (которой в рационально построенной «Машине» — минимум); я не знаю, кто бы еще мог с такой достоверностью произнести немыслимый, политически-поэтический текст Мюллера о крови и тошноте, о мире, беременном фатальным взрывом.

Фото: Алекс Йоку

Танцовщики-перформеры, это три. Многие заявили о себе как о сильных драматических артистах и в проекте «Платформы» «100% Furioso», и в гогольцентровских «Русских сказках»; Ольга Добрина вообще кинозвезда, актриса фильмов Алексея Федорченко «Овсянки» и «Небесные жены луговых мари». Но в «Машине Мюллер» 19 абсолютно обнаженных парней и девушек образуют коллективное тело, подчиняющееся хореографической мысли Евгения Кулагина; они — плоть и магма спектакля, посвященного распаду, бренности (в прологе сцена заставлена предметами больничного интерьера) и вечности телесного мира, незаменимые детали «Машины Мюллер», придающие ей мобильность даже тогда, когда другие элементы тормозят. Я считаю своим долгом перечислить имена всех перформеров: Ирина Брагина, Василий Бриченко, Анна Галлямова, Артем Герасимов, Екатерина Дар, Ольга Добрина. Марат Домански, Ирина Дрожжина, Алексей Котовщиков, Георгий Кудренко, Юлия Лобода, Алексей Овсянников, Станислав Рижевич, Диана Рогова, Станислав Румянцев, Ирина Теплухова, Анна Тармосина, Лаура Хасаншина, Игорь Шаройко. Отважные и талантливые люди (о значимости тела — колонка Серебренникова в новом номере нашего журнала)

Музыкальная партиутра, это три: хтоническая электроника Валерия Васюкова и исполненные Московским ансамблем современной музыки оригинальные композиции Алексея Сысоева наполняют воздух чувственной вибрацией, звук комментирует действие и диссонирует с ним.

Видео Ильи Шагалова, это четыре: в диапазоне от живописных абстракций до хроники огненных лет, то сухой, то поэтичный визуальный язык — часть исповедуемого Серебренниковым мультимедийного подхода.

Вокальные номера Артура Васильева, обладателя женского сопрано, героя «Голоса», — это пять. На мой вкус (Кирилл Семенович, прости) — пятое колесо в «Машине», утяжеляющий, придающий спектаклю сомнительное сходство с эстрадным ревю, фактор. Да, пластический фрагмет под трек My Heaven Is Lost немецкого музыканта Тобиаса Зиберта (aka And the Golden Choir) изумительно красив, возникающий в самый неподходящий, «гамлетмашиновский» кусок советский поп-шедевр «Миллион алых роз» напоминает о лирике увядающего коммунизма и соц-арте, но вообще перебор; тут бы с четырьмя предыдущими компонентами справиться.

Отсутпление 3

Это только кажется, что люди у нас тихие, голосуют, за кого прикажут из телевизора, и робеют перед погонами. Вы им покажите голого человека на сцене — и прощай, тишина: смешки, всхлипы, вопли. Спектакли, где актеры целиком раздеваются, легко вспомнить по бурной реакции зала; вот Козловский в «Короле Лире» или Донатас Грудович в «Ваале» выходят в чем мать родила — и начинаются высказывания в голос. Даже в такой безобидной соцсети, как Instagram, вдруг — брань, по поводу всего лишь превью-фото к «Машине Мюллер»; я сделал скриншот, на случай если человек одумается и комментарий сотрет.

Заметьте, бранится не конь в пальто, а Илья Носков, хороший актер, что совсем странно — обнажение вроде как заложено в профессию. Впрочем, когда актеры обнажены от начала и до конца, зрители как-то смиряются: когда на каком-то гастрольном спектакле в рамках Чеховского феста голые бразильцы бегали по залу театра им. Пушкина и усаживались к дамам на колени, те не возмущались, а радостно хихикали — типа, карнавал. Радикальный российский пример — «Коммуниканты» Владимира Агеева в «Практике» (тут — архивный ролик о фотосессии спектакля), где герои — типичный российский жлоб-политик и две девушки из эскорт-услуг — проводят время в сауне. Меня тогда посадили в первый ряд, и я испытывал необычную смесь смущения и возбуждения, находясь на расстоянии вытянутой руки от раздетых Юлии Волковой и Анастасии Клюевой. Тогда впервые задумался о том, что обнаженное человеческое тело на сцене не имеет ничего общего с телом в стриптиз-клубе; там оно естественно и, пусть относительно, доступно (хотя бы за дополнительную плату), здесь — смущает чужеродностью, что ли, озадачивает, обрекает на иной уровень общения. Возвращаясь к «Машине Мюллер»: обошлось без всхлипов, все-таки премьерная, респектабельная публика, но про тотальную фронтальную обнаженку, кажется, все были в курсе. Перед началом подруга давнего коллеги, которой я описывал другие постановки по Мюллеру, включая «Медею. Материал» с голой Валери Древиль, уточнила: «А у Мюллера всегда прописано, чтобы актеры раздевались?» А после традиционного объявления о необходимости выключить телефоны и запрете на фото, степенная дама позади меня сказала: «Жаль, я бы кое-что сфотографировала».

Фото: Алекс Йоку

Глава третья. Про наготу

Это довольно странно, и я не знаю, правильно ли, но спектакль, полный откровенных диалогов и совершенно голых людей, не покидающих сцену все два часа, выглядит асексуальным. Незадолго до премьеры я листал только что изданный фотороман по фильму Сергея Соловьева «Анна Каренина», в послесловии к которому Сергей Александрович вспоминает эпизод, предшествующий самоубийству Карениной: «Она поднялась на высокую ступеньку и села одна в купе на пружинный испачканный, когда-то белый диван. (...) Дама, уродливая, с турнюром (Анна мысленно раздела эту женщину и ужаснулась на ее безобразие), и девочка ненатурально смеясь, пробежали внизу. (...) “Девочка — и та изуродована и кривляется”, — подумала Анна. Чтобы не видать никого, она быстро встала и села к противоположному окну в пустом вагоне». Не надо быть отчаявшейся Карениной, чтобы мысленное обнажение, снятие всей социальной и прочей косметики привело к отторжению, испугу, защите. Человеческое естество в повседневности табуировано, выводить его на сцену, когда граница со зрителем прозрачна, отваживаются немногие (и именно это уничтожение запретов так будоражит помянутого в отступлении Илью Носкова). Радикальнее Серебренникова у нас не поступал никто — но вот в чем дело: первое появление нагих перформеров сопровождает титр, обозначающий место действия: «Музей», однако можно было бы обойтись без него. Идеально сложенные тела лишаются сексуальности (которой всегда сопутствует минимальный изъян, помеха, отличие от рекламных стандартов, метка реальной жизни) — вряд ли вы находите сексуальными античные статуи. Тела в «Машине Мюллер» оказываются вехой не земного, но иного, надмирного, измерения — они слишком безупречны и находятся так близко — и так далеко, вне желания, вне эротики. Что, повторюсь, неожиданно для произведения, основанного в том числе и на тексте, живописующем физиологические выделения, трения слизистых и прочие «непотребства». Это странный, необъяснимый рывок от «здесь и сейчас» к ангельской бесконечности. И — с другой стороны — от внятного и эмоционально насыщенного, земного театра к абстракции современного искусства.

Глава, четвертая, последняя (она же — отступление 4). Про интерпретацию

Прочтите все вышесказанное; как интерпретировать «Машину Мюллер» в одном, двух, десяти предложениях, какой подводить итог, я не знаю. И я не знаю, слабость это или, наоборот, сила новой машины, иногда похожей на стремительный звездный крейсер, а иногда — на неповоротливого Громозеку с необъяснимыми и нефункциональными приспособлениями. Это уникальный спектакль, пренебрегающий любыми стандартными форматами — философская штудия, площадное шоу, эстетская инсталляция. В конце концов, смотрите, думайте и решайте сами — ни про секс, ни про смерть, ни про свободу, ни про что угодно другое, столь же значимое, вам не сформулирует никто, кроме вас самих.

Читайте также:

Кирилл Серебренников: Письмо месяца. Тема — тело

#9 (86) март 2016

Фото: Евгений Дюхакин

Анжелен Прельжокаж, Сергей Николаевич, Анастасия Шевцова и Валери Мюллер в Шоколадном лофте проекта «Сноб»

Прав был Осип Мандельштам, утверждавший в поэтическом запале, что «всякий балет до известной степени – крепостной». Ты еще думаешь, что отвертишься, а уже идешь в балетный класс на репетиции спектакля, про который и не собирался писать. Ну вот завтра все отменю и останусь дома, думаешь ты, а сам полдня проводишь на фотосъемках. Потому что невозможно не прийти, если знаешь, что будут снимать Диану Вишневу или Ивана Васильева, Ольгу Смирнову или Владимира Варнаву. Почти на целый месяц Шоколадный лофт «Сноба» на «Красном Октябре» превратился в фотостудию Владимира Фридкеса и одновременно в репетиционный зал для самых ярких звезд российского балета. И не только российских. В один из воскресных дней к нам пожаловал легендарный французский хореограф Анжелен Прельжокаж, который снимал в Москве полнометражный художественный фильм «Полина» про юную русскую балерину. Мы даже успели устроить небольшую фотосессию с ним, исполнительницей главной роли Настей Шевцовой и его женой, режиссером Валери Мюллер. «Сноб» стал первым изданием, получившим право рассказать об этом проекте. Но это еще не все! Поскольку мы давно обсуждали с Николаем Цискаридзе идею репортажа о сегодняшней жизни петербургской Академии русского балета им. А. Я. Вагановой, я подумал, что лучшего повода у нас не предвидится. И вот уже мы с Колей несемся по длинным коридорам академии, а у нас на пути то и дело возникают невесомые силуэты в голубых юбочках. Они делают балетный книксен, лепечут: «Здравствуйте, Николай Максимович», – и растворяются в синих петербургских сумерках. Цискаридзе знает их всех по имени, строго интересуется оценками, в курсе их успехов и травм. Вообще, ни в одной своей роли на сцене Большого он не произвел на меня такого впечатления, как в роли ректора. Он живет этими детьми, он поглощен восстановлением исторического здания, он собственноручно развешивает старинные портреты в фойе и выбирает узоры для ковров в коридорах. Он тут и завхоз, и педагог, и надзиратель, и хранитель музейных легенд. Наверное, только так можно заниматься балетом. Более того, только так стоит жить! Самозабвенно, страстно, сверх всяких человеческих сил и сверх всякой житейской логики.

Именно так снимает Владимир Фридкес, изнуряя себя и всех вокруг своим стремлением к совершенству. Театральные артисты давно бы сломались и ушли, хлопнув дверью, но у танцовщиков другая выучка, другие нервы и совсем другая психология. Они знают, как важно довести каждое движение до финальной точки и как важно удержать равновесие в любой ситуации. Особенно когда на тебя направлен объектив фотокамеры.

И даже Владимир Викторович Васильев, которому поначалу совсем не понравилось то, что предлагал Фридкес, вдруг в считанные секунды собрался и двумя-тремя жестами разыграл драму такой глубины и мощи, что вся съемочная группа ахнула. Вот что значит великий артист! Ну что я буду рассказывать? Если захотите, можете легко в этом убедиться сами. >> Читать дальше

>> В начало

Фото: Константин Селиневич

Владимир Фридкес и Диана Вишнева

Что осталось за кадром

Владимир Фридкес

Классик отечественной глянцевой фотографии, он давно переключился на масштабные арт-проекты, которые делает вместе с группой АЕС. Даже термин существует для их работ – digital painting, изображение, основанное на живописной традиции, но выполненное средствами фотографии. Отчасти этот принцип был положен в основу новой серии портретов балетных артистов, которых Фридкес снимал в течение двух недель в Шоколадном лофте на «Красном Октябре». За кадром остались не случившаяся совместная фотография двух знаменитых балетных однофамильцев Владимира и Ивана Васильевых (обоих пришлось снимать по отдельности) и эпизод, когда попугай Арни чуть не склевал бриллианты из колье Bvlgari на шее Дианы Вишневой.>> Читать дальше

Фото: личный архив

>> В начало

Василий Арканов

Работа над литературным портретом известного хореографа Алексея Ратманского заняла у Василия Арканова почти семь лет. Причин для такого «долгостроя» было множество: занятость главного героя, переводческая и преподавательская деятельность самого Василия, постоянно меняющиеся планы редакции. Но в какой-то момент надо было сказать: «Сейчас или никогда». Тем более что международная репутация Ратманского за прошедшие годы еще больше укрепилась. Как вспоминает Василий, еще в январе 2010-го Джоан Акочелла, главный балетный критик Нью-Йорка, уверяла его, что Ратманский – это лучшее, что досталось Америке от России за последние двадцать лет. «Ну, положим, – подумал Арканов-младший, который не выносит преувеличений. А недавно поймал себя на мысли: – А ведь Джоан, похоже, была права».>> Читать дальше

Фото: Илья Питалев/Коммерсантъ

>> В начало

Вадим Гаевский

С его книги «Дивертисмент», вышедшей в 1981 году, началась перестройка в советском балете. Правда, тираж книги был конфискован, редактор уволен, автор подвергнут жесточайшей критике и надолго отлучен от всех СМИ, но эхо «Дивертисмента» осталось в памяти надолго как победный звук трубы, предвещающий неизбежные перемены в искусстве и в жизни. Впрочем, театральную прозу Вадима Моисеевича меньше всего хочется сравнивать с духовой музыкой. Это почти всегда нежнейшее скрипичное соло. Не изменил своей привычке мастер и на этот раз, когда писал для «Сноба» свой триптих, посвященный трем московским балеринам – Екатерине Крысановой, Ольге Смирновой и Оксане Кардаш.>> Читать дальше

Фото: личный архив

>> В начало

Галина Смоленская

Ровно год назад она отправилась в гости к старейшине отечественного театра, драматургу Леониду Зорину. Думала, что предстоит обычное интервью, а в результате получилась «пьеса-мемуар» на два голоса. Именно так сама Галина обозначила жанр своего очерка, который легко мог бы стать увлекательной книгой. А вот за рамками длинного разговора остался один вопрос, который мучает Галину до сих пор: как прошла ночь после собрания Союза писателей СССР в октябре 1958 года, на котором единогласно исключили Бориса Пастернака? «Я знала, что Зорин не голосовал. И все же расспрашивать об этом не смогла».>> Читать дальше

Фото: личный архив

>> В начало

Федор Дубшан

Наш новый автор из СПб окончил философский факультет Петербургского университета и пишет в основном об искусстве. По нашей просьбе он пообщался с хореографом Владимиром Варнавой и провел несколько дней в Академии балета им. А. Я. Вагановой, пытаясь угнаться за ее ректором. В результате получилось два текста, друг с другом не связанных, но при этом объединенных одной темой. Федор считает, что самым трудным было передать ощущение от Вагановского – непрерывность традиции. «На этой фабрике прекрасного двести с лишним лет подряд бесперебойно куются идеальные тела. Всё близко: вот личные вещи Кшесинской, а рядом занимаются две девочки – родные правнучки Матильды Феликсовны. Такая компрессия времени поражает больше всего».С

Фото: Ольга Павлова

На четыре вещи можно смотреть бесконечно. На воду, на огонь, на работающего человека… И на работающего физического терапевта особенно, потому что это вода, огонь, анатомия, физиология, этика, биомеханика, наука и техника — вместе.

Физический терапевт — это медицинская профессия, на которой основывается вся современная реабилитация всех пациентов, начиная от детей с церебральным параличом и кончая взрослыми, перенесшими инсульт. Потребность России в физических терапевтах — около пятидесяти тысяч человек. Но дай бог действующих физических терапевтов наберется с десяток. Осенью прошлого года в Петербурге Русфонд начал обучение группы физических терапевтов под руководством одного из лучших российских специалистов Екатерины Клочковой. Через год они сдадут экзамены и станут работать в разных российских городах. Но их всего двадцать человек, и еще лет пять им потребуется, чтобы приобрести существенный для профессии опыт.

Профессия ведь состоит из клинического мышления, которое приобретается образованием и опытом, и знания миллиона конкретных лайфхаков, приемчиков, при помощи которых можно помочь пациенту с теми или иными нарушениями двигательных возможностей. Физический терапевт должен осмотреть пациента, оценить его двигательные нарушения и первым делом решить, каких вторичных осложнений следует избегать. То есть — чего с этим пациентом нельзя делать. Например, детей с церебральным параличом нельзя просто класть на спину: у них от этого деформируется грудная клетка и вывихиваются тазобедеренные суставы. Во-вторых, физический терапевт должен придумать, что с пациентом делать можно и нужно, чтобы облегчить его состояние. И тут решения самые неожиданные. Знаете ли вы, например, как на большого, тяжелого и совершенно парализованного человека надеть штаны? А просто — ноги обматываются специальной скользящей тканью, штаны натягиваются, как по маслу, после чего скользящая ткань из-под штанов вытягивается.

Всякий, кто имеет дело с пациентами, чьи двигательные способности нарушены, и кто хоть раз видел физического терапевта за работой — мечтает о консультации. Родители детей с ДЦП, специалисты-реабилитологи, нянечки в домах ребенка и домах престарелых, один раз увидев физического терапевта в деле, непременно спрашивают: «Ой, а мне что делать? А с моими как?» Большинство же людей, не видевшие физического терапевта никогда в жизни, даже и не знают, чего им хотеть. Пытаются помочь своим пациентам интуитивно, не достигают результатов и, более того, совершают ошибки, приводящие к вторичным осложнениям.

Фото: Ольга Павлова

Фото: Ольга Павлова

Фото: Ольга Павлова

Фото: Ольга Павлова

Провести хотя бы консультацию физического терапевта просят многочисленные реабилитационные центры, богадельни, благотворительные фонды «Мой Мио», «Даун-центр», «Хрупкие люди», «СМА-семьи», «Синдром Вильямса», «Общество больных рассеянным склерозом»…

И вот физический терапевт Екатерина Клочкова придумала что-то вроде бродячего цирка. Команда из четырех физических терапевтов на один день приезжает в город. Читает лекцию и проводит семинар для пациентов, их родителей и специалистов. Потом смотрят пациентов и за день успевают посмотреть человек двадцать. Все это записывается на видео и превращается в вебинар, доступный всем.

Большой просветительский проект на целый год, в результате которого 250 человек с разными диагнозами и в разных городах получат конкретную помощь, а все остальные хотя бы увидят, как устроена современная реабилитация в цивилизованном мире и к какой помощи стремиться. Только на этот бродячий цирк нужны деньги.

Если устраивать такой семинар-консультацию раз в месяц, если каждый из четверых физических терапевтов, принимающих участие в семинаре и потом консультирующий пациентов в течение шести часов, будет получать за свою работу хотя бы по 4,5 тысячи рублей в день, если прибавить к этому расходы на видеосъемку, аренду и изготовление учебных материалов, то проект обойдется в 820 тысяч рублей в год.

Помогите нам, пожалуйста. Надо же как-то выбираться из того средневековья, в котором живут у нас пациенты с двигательными ограничениями.

Как помочь

Сумма пожертвования (руб.):

E-mail (обязательно):

Способ и частота оплаты

Банковской картой ежемесячно (для платежей картой)
Яндекс Деньгами
Наличными через терминалы и салоны связи
WebMoney c рублевого WM-кошелька
Через Сбербанк: по смс или Сбербанк Онлайн
Со счета мобильного телефона Билайн, МТС (оплата через Мегафон временно недоступна)*

Договор оферты: http://fond-pdd.ru/help/

*Для абонентов Билайн: После списания суммы покупки на вашем счете должно остаться не менее 50 руб. Минимальная разовая сумма платежа - 50 руб. Максимальная разовая сумма платежа - 15 000 руб. Максимальная сумма платежей за день - 15 000 руб., максимум 10 транзакций. Максимальная сумма платежей за неделю - 30 000 руб., максимум 20 транзакций. Максимальная сумма платежей за месяц - 30 000 руб., максимум 50 транзакций. Подтверждая платеж, абоненты Билайна соглашаются с офертой: https://topiframe.ruru.ru/uploads/agreement/OfferNSK.pdf. Для абонентов МТС: После списания суммы покупки на вашем счете должно остаться не менее 10 руб. Минимальный разовый платеж – 10 руб. Максимальный разовый платеж - 14 999 руб. Максимальная сумма платежей за сутки – 30 000 руб. максимум 5 транзакций. Максимальная сумма платежей за неделю – 40 000 руб. Подтверждая платеж, абоненты МТС соглашаются с офертой: http://static.mts.ru/uploadmsk/contents/1655/oferta_mts_pay_300614.pdf.

Как жить

Три истории про синяки

У меня есть подруга, красивая очень, а с фингалом еще красивей. По-декадентски так припудрит и кофе идет пить.

— Опять упала?

— Ага. Четыре раза.

Она любит латте с лавандовым сиропом и мужа. Вяжет ему носки и стирает белье. Он ее бьет. Иногда. Несильно. Просто сложности на работе и надо кого-то ударить.

— А что (глоток) делать? Выхода (глоток) нет. У него родители знаешь какие? Большой бизнес. А у меня какие? Никаких. Заберет ребенка, а мне обратно к бабке в Подпорожье.

Другая подруга совсем красавица. Просто Одри Хепберн. Только этим никто не пользуется: секса у нее не было года три. Муж ее не бьет, но унижает всячески.

— Скажи, они похожи на блины?

— Что?!

— Он говорит, они стали похожи на блины. А что делать, я же ребенка сама выкормила. И еще говорит, я тупая. Ну, я действительно не очень.

Третья подруга в разводе, детей нет, а есть отличные длинные кудри, прям золото. Недавно случайный мужик в метро взял ее за это золото и двинул об дверь, прямо об «не прислоняться». Восемь швов, мужика не найти: поезд ушел.

Наверно, мне просто не везет с подругами. Наверно, им просто приятна позиция жертвы. Наверно, они сами напросились. Сами довели. Сами виноваты.

Не портите нам праздник

Так или примерно так думал сочинец, который избил жену пивной кружкой. Так думал и лужанин, который забил случайную женщину ногами насмерть. Или два парня из Набережных Челнов, которые пытали соседку, чтоб не мешала им слушать музыку громко. Или туляк, ударивший жену дважды в лицо и трижды в бок. Та взяла дочь и пошла прочь, а он ударил еще и дочь — промахнулся просто.

Все это новости за один лишь день: первый день весны 2016 года.

Жизнь тяжела, рубль падает, да еще эта няня чертова, хоть в праздник обошлись бы без чернухи. Так пишут мне, когда я пишу про домашнее насилие.

Капитализм все хорошее превращает в товар, в товаре главное — упаковка, а на упаковке швы и синяки худо смотрятся. Пусть лучше будут мимозы, ну или что там положено. Хотя бы в праздник.

Что ж, именно в праздник мужчина убил утюгом. В праздник — зашиб обухом топора.

По убийству женщин Россия в первой пятерке, между ЮАР и Гвианой. Раз в сорок минут в России умирает женщина, потому что ее кто-то ударил.

Статистики по несмертельным случаям нет. Бьют женщин в каждой четвертой семье, но это примерно. Просто они не доходят до полиции. Как не дошел туда никто из моих подруг-красавиц.

Почему? Потому что считают себя виноватыми.

Отрезать и пришить

Ну хорошо, а как же возмездие? Как же добро, которое всегда побеждает зло и наносит ответный удар?

Пятидесятилетний житель Иваново, города невест, начал бить жену еще при Горбачеве. Жена, соседи, дом и двор относились к этому нормально. Все-таки в трезвом виде он был приличным человеком и даже увлекался охотой. Зато по пьяни его бесила любая мелочь. Прекрасным летним вечером он устроил истерику, потому что пудель навалил кучу в коридоре. Убрав собачьи какашки, жена сказала: не заткнешься — убью. Он не привык получать отпор. И фактически сам напоролся на нож, который она выставила перед собой.

В Прикамье муж выпил водки, поколотил жену и пошел в магазин за добавкой. Она утерла кровавые сопли, несколько секунд поразмышляла, догнала его уже на лестнице и вонзила нож в шею. В Нижнем Тагиле — при схожих обстоятельствах — жена убила мужа ножевым ударом в грудь.

Все это, впрочем, никак нельзя назвать положительными примерами: бытовуха! К тому же все героини сели или сядут. Но вот история, которую всякая обиженная женщина могла бы зачитать обидчику вслух. Случилась она, правда, за дальними морями, как и положено сказкам.

Городок Манасса на севере штата Виргиния — дыра дырой: сорок тысяч населения и аэропорт с четырьмя сотнями самолетов. Но эта история не про то, как плохо в России с региональной авиацией, а про то, как хорошо в Америке с возмездием.

Жила в Манассе самая обычная семья. Джон Уэйн Боббит, 26 лет, местный, белый, и Лорена Боббит, 23 года, урожденная Гальо, эмигрантка из Эквадора. 23 июня 1993 года Джон пришел домой пьяный, был грубый секс и крепкий сон, и пока Джон спал, Лорена сходила за ножом и отхватила ему половину члена.

Ну просто триллер: муж истекает кровью, а жена хохочет, садится в авто, едет на пустырь, выбрасывает член в окно и только потом вызывает скорую.

Это Америка, тут случаются чудеса. Пожарные и милиция нашли член, хирурги — пришили на место, а судьи оправдали Лорену. Они сказали, что это было состояние аффекта и вообще — посттравматический синдром в результате систематического домашнего насилия.

Муж ее бил.

Супруги Боббит отличились и после развода. Он был трижды судим за побои и однажды — за ограбление магазина. Был барменом в Лас-Вегасе, водил лимузины, доставлял пиццу и снялся в порнофильме «Необрезанный Боббит». Обычный американский прекарий, вошедший в историю благодаря кусочку плоти.

Лорена избила собственную мать, когда они вместе смотрели телевизор, а в общем так и проработала всю жизнь в салоне красоты, пока наконец не организовала очередной фонд помощи жертвам домашнего насилия.

Подражатели у Лорены Боббит появились даже в Китае. А в словари американского сленга вошли глагол bobbitize (отрезать член) и существительное bobbitectomy.

Про свободных и независимых женщин

Наверно, про женщин должна писать женщина. Наверно, мужчине сложно понять, сколько в мире насилия, потому что мужчина — главный его источник.

Я, например, люблю колонки Арины Холиной про женскую долю. Она большое дело делает. Пропагандирует внутреннюю свободу и излишества всякие приятные. Меня смущает в этих текстах лишь сословность: дитя московского среднего класса пишет для других таких же.

Наше будущее в наших руках. Бьет — уйди. Не трахает — найди того, кто трахает. Хорошие, правильные мысли. Надеюсь, все наши читатели — такие. Надеюсь, у всех приличный банковский счет и хорошее образование. И всем есть куда уходить. Надеюсь, но не верю. Как не верю миллионерам, которые предлагают нищим выйти из зоны комфорта.

Средняя российская зарплата — 350 евро, у женщин — на треть меньше, 23 миллиона человек вовсе получают ниже прожиточного минимума, они — бедняки. А значит, смысл русского брака такой же, как тысячу лет назад: вместе проще не сдохнуть с голоду. А значит, женщина будет терпеть побои и выдумывать оправдания. Бьет — значит любит, издевается — значит желает лучшего, игнорирует — значит чувства высокие.

Впрочем, бьют ведь не только в какой-нибудь Луге. Богатые тоже плачут и бьют любовницу-фотомодель.

И выхода пока не видно. Хотя Лорена Боббит, согласитесь, предложила неплохой вариант.

Послесловие: подарок на 8 марта

Кажется, на женские праздники принято дарить цветы и конфеты. Не знаю. Я лучше подарю телефоны. Вдруг пригодятся.

В Москве:

Кризисный центр помощи женщинам и детям:

8 (499) 977-17-05

Независимый благотворительный центр помощи пережившим сексуальное насилие:

8(499)901-02-01

В Петербурге:

Кризисный центр для женщин «ИНГО»:

8(812) 327-30-00

Городской кризисный центр помощи женщинам:

8(812) 373-47-69

Всероссийский телефон доверия для женщин, подвергшихся домашнему насилию:

8 (800)7000-600