У нас вошло в привычку насмехаться над каждым, кто превозносит первобытное состояние и противопоставляет его цивилизации. Хотелось бы однако, послушать, что можно возразить на такое, например, соображение:
Еще никто не видел у дикарей, во-первых, умалишенных, во-вторых самоубийц, в-третьих, людей, которые пожелали бы приобщиться цивилизованной жизни, тогда как многие европейцы, пожив среди дикарей и возвратясь затем к своим соотечествснникам. вскоре вновь уходили в леса.
Попробуйте-ка без лишних слов и софизмов опровергнуть меня!

* * *

Эта тема озвучена мной в видео, текст ниже:

Ссылка на видео: https://youtu.be/ldtloBCF40I

* * *

Труд и умственные усилия людей на протяжении тридцати - сорока веков (это написано в 1700-е годы. Прим. от Веб Рассказ) привели только к тому, что триста миллионов душ, рассеянных по всему земному шару, отданы во власть трёх десятков деспотов, причем большинство их невежественно и глупо, а каждым в отдельности вертит несколько негодяев, которые к тому же подчас еще и дураки.
Вспомним об этом и спросим себя, что же думать нам о человечестве и чего ждать от него в будущем?

История - почти сплошная цепь ужасов. При жизни тирана эта наука не в чести, однако преемники его - дозволяют, чтобы злодеяния их предшественника стали известны потомству - новым деспотам надо как-то смягчить отвращение, которое вызывают они сами, а ведь единственное средство утешить народ - это внушить ему, что его предкам жилось так же худо, а то и ещё хуже...

В старину (во Франции) государственная казна именовалась «Королевской копилкой». Потом, когда доходы страны полетели на ветер, слово «копилка», утратив всякий смысл, стало вызывать краску стыда, и его заменили простым названием - «Королевская казна».

Если бы мыслитель, равный Тациту, написал историю наших лучших людей и перечислил там все до одного случаи произвола и злоупотребления властью, в большинстве своём преданные сейчас полному забвению, нашлось бы мало государей, чьё царствование не внушило бы нам такое же отвращения, как и времена Тиберия.

Короли и священники запрещают и осуждают самоубийство для того, чтобы увековечить наше рабство. Они жаждут заключить нас в тюрьму, из которой нет выхода, уподобляясь дантовскому злодею, приказавшему замуровать двери темницы, куда был брошен несчастный Уголино.

Об интересах государей написаны целые книги; об интересах государей говорят, их изучают.
Но почему же никто ещё не сказал, что надо изучать интересы народа?

История свободных народов - вот единственный предмет, достойный внимания историка.
История народов, угнетённых деспотами, - это всего лишь сборник анекдотов.

Почему во Франции, даже натворив сотни глупостей, министр не лишается своей должности, но непременно теряет её, стоит ему сделать хоть один разумный шаг?

Франция - это страна, где порою полезно выставлять напоказ свои пороки, но всегда опасно выказывать добродетели.

Париж - это город наслаждений, удовольствий и т. д., где четыре пятых населения чахнет от невзгод.
К такому городу, как Париж, вполне подходит определение, которое святая Тороса дает аду: «Место, где дурно пахнет и никто никого не любит».

Можно лишь удивляться, что у столь живого и веселого народа, как наш, существует такое множество правил поведения, предписанных этикетом. Не менее поразителен и дух чопорного педантизма, который царит в наших корпорациях и учреждениях. Так и кажется, что, насаждая его, законодатели хотели создать противовес исконному легкомыслию французов.

Доподлинно известно, что когда г-н де Гибер был назначен комендантом Дома инвалидов, там, под видом ветеранов, содержалось шестьсот человек, из которых никто никогда не был ранен и почти никто не участвовал ни в одной битве или осаде; зато все они в прошлом состояли кучерами или лакеями при вельможах и сановниках.
Какой пример и какой предмет для размышлений!

Почему, даже томясь под игом самого гнусного деспотизма, люди всетаки обзаводятся потомством?
Да потому, что у природы свои законы, более мягкие и в то же время более непререкаемые, чем все эдикты тиранов: дитя улыбается матери, кто бы ни правил страной - Тит или Домициан.
К несчастью для человечества и, видимо, к счастью для тиранов, обездоленные бедняки лишены инстинкта или, если хотите, гордости, присущей слонам: те не размножаются в неволе.

Наблюдая за обществом и вечной борьбой между богачом и бедняком, аристократом и простолюдином, человеком влиятельным и человеком безвестным, нельзя не сделать двух выводов.
Во-первых, к поступкам и словам этих противников прилагаются разные мерки, их взвешивают на разных весах: одни весы показывают только фунты, другие - десятки и сотни фунтов, причем такое несоответствие принимается за нечто незыблемое, и это уже само по себе ужасно.
Подобная оценка людей, освященная законом и обычаем, есть одна из самых страшных язв общества; её одной довольно, чтобы объяснить все его пороки.
Во-вторых, описанное выше неравенство влечет за собой новую несправедливость, а именно то, что фунт для бедняка, простолюдина превращается в четверть фунта, в то нремя как для богача, аристократа десять фунтов считаются за сто, сто за тысячу и т. д.
Это естественное и неизбежное следствие их положения и обществе: бедняку завидует и мешает всё несметное множество тех, кто равен ему; богача, аристократа поддерживает и поощряет кучка людей ему подобных, которые становятся его сообщниками, чтобы разделить с ним выгоды его положения и добиться таких же выгод для себя.

Вот бесспорная истина: во Франции семь миллионов человек живут милостыней, а двенадцать - не в состоянии её подать.

Дворянство, утверждают дворяне, это посредник между монархом и народом. Да, в той же мере, в какой гончая - посредница между охотником и зайцами.

Англичанин чтит закон и презирает власти, а то и вовсе их не признаёт. Француз, напротив, чтит власти и презирает закон. Его надо научить поступать наоборот, но это почти невозможно: слишком уж беспросветно невежество, в котором держат народ, - невежество, о котором нельзя забывать, восхищаясь успехами просвещения в больших городах.

«Я - всё, остальные - ничто» - вот что такое деспотизм, аристократия и приверженцы их.
«Я - это мой ближний, мой ближний - это я» - вот что такое народовластие и сторонники его.
Выбирайте же.

Ополченец, негоциант, получивший чин королевского секретаря, крестьянин, ставший священником и проповедующий покорность произволу, сын горожанина, сделавшийся историографом, - словом, всякий, кто вышел из народа, тут же восстаёт против него и помогает его угнетать.

Бедняки - это негры Европы.

Рабы подобны тем животным, которые могут существовать только в низинах, ибо задыхаются на высоте: воздух свободы убивает их.

Фрэнсис Бэкон (Он умер в 1621 году. Прим. от Веб Рассказ) учил, что человеческий разум надо сотворить заново. Точно так же надо заново сотворить и общество.

Национальное собрание 1789 года дало французскому народу конституцию, до которой он ещё не дорос.

Принято считать, что Петр Великий в один прекрасный день вдруг решил преобразовать Россию. Однако сам Вольтер признает, что ещё отец Петра Алексей намеревался насадить в России искусства и науки.
В любом деле нужно выждать, пока для него не созреют благоприятные условия.
Счастлив тот, кто приходит именно тогда, когда они уже созрели.

* * *

Всё это написано в 1700-х годах во Франции.

Это были отрывки из книги - Максимы и мысли (Характеры и анекдоты).

Автор Никола де Шамфор.

ИСТОЧНИК

* * *

На этом всё, всего хорошего, читайте книги - с ними интересней жить!

Юрий Шатохин, канал Веб Рассказ, Новосибирск.

До свидания.