[TIFLO] История тифлопедагогики
"Дефектология" N5, 2004г.
Обучение слепых в России XIX века: государство и филантропия
Н.Н.Малофеев,
Институт коррекционной педагогики РАО, Москва
Статья продолжает цикл публикаций автора, посвященных истории отечественной системы
специального образования. Предметом анализа в данной статье яв-ляются социокультурные
детерминанты становления и развития обучения сле-пых в России, общеевропейская
логика этого процесса и его специфические особенности. П
Первая попытка организации школьного обучения слепых детей окончилась в России,
как известно, полной неуда-чей. Инициированный Александром I перенос западной
образовательной мо-дели на отечественную почву не дал положительного результата.
Отечествен-ные историки дефектологии по укоренившейся традиции винят в этом правительство
(государство), тогда как говорить, по нашему мнению, следовало бы о пассивности
и незаинтересованно-сти российского общества, о бездей-ствии городских властей
и чиновников от образования [3]. Предложенная пари-жанином Валентином Гаюи модель
специальной школы для слепых в россий-скую жизнь явно не вписалась. На заре XIX
века в империи не оказалось людей, которых могла бы если не увлечь, но хо-тя
бы заинтересовать идея обучения не-зрячих. Чиновники же отнеслись к пове-лению
самодержца как к капризу, причем их опыт подсказывал, что царский нрав переменчив,
вчерашнее усердие завтра может обернуться поводом для неудовольствия, а то и
наказания. Важ-ное дело было сведено к имитации деятельности, и, как только Александр
I от-казался от замыслов преобразования страны на европейский лад, опытная школа
Гаюи тихо угасла через тринад-цать лет после своего открытия. В ре-зультате,
приняв старт одновременно с будущими странами-лидерами помощи слепым, Россия
резко остановилась.
Второе и подлинное рождение в Рос-сии школы для слепых случилось уже в последней
четверти XIX века. В Санкт-Петербурге и Москве нашлись люди, готовые взяться
за это дело и увлечь других своим примером. Всего за два десятилетия (с 1881
по 1900-е год) на территории империи получила бурное развитие практика специального
обучения детей с нарушениями зрения, в результате чего в столицах и в провин-ции
открылось 24 таких учебных заве-дения. Почему же Россия, которая в на-чале XIX
века заметно отставала от стран-лидеров в обучении слепых (Франции, Англии, Пруссии),
на рубе-же XIX-XX столетий сумела по ряду показателей не только настичь их, а
в чем-то даже превзойти?
Парадоксальным образом, совре-менники и нынешние исследователи единодушно оценивали
и оценивают эти десятилетия как годы исключитель-ной неторопливости, если не
бездей-ствия самодержавной власти в области специального образования [6, 8, 9,
10, 11, 12, 13]. Со времени выступления доктора А.И.Скребицкого на II Съезде
представителей профессионального и технического образования1, где он под-верг
резкой критике деятельность Попечительства о слепых, подобные оцен-ки и упреки
в специальной литературе стали общим местом. Но справедливы ли они в полной мере?
Итак, нежизнеспособность первого отечественного училища для слепых, от-крытого
В.Гаюи в Санкт-Петербурге в 1807 году, мы объясняем преждевременностью эксперимента,
осуществ-ленного в обществе, не видевшем смыс-ла в обучении слепых детей грамоте
и не заинтересованном в организации спецальных школ. Подобной же в начале XIX
столетия была позиция подавляю-щего большинства европейцев. Однако в западных,
прежде всего протестантских, странах традиционное пренебрежительное отношение
обществак детям-инвалидам перекрывалось активно-стью государства и городских
властей в сфере образования, которое начинает признаваться базовой ценностью.
На протяжении XIX века в ряде западных стран принимается закон о начальном образовании,
со временем распростра-няемый на глухих и слепых детей. Раз-витие школьного дела
стимулировалось государством и городским самоуправле-нием, поощрялось церковью.
Ко второй половине XIX века пусть у небольшой, но активной и независимой части
горо-жан сформировалось понимание необ-ходимости открытия училищ для незря-чих
детей. Возник социальный заказ, и не удивительно, что нашлись те, кто смог его
исполнить. Таким образом, от-крытие первых учебных заведений для слепых в Париже
и Лондоне, последую-щее стремительное распространение созданных моделей на континенте
произошло в результате того, что векторы интересов государства, представителей
интеллектуальной элиты, городской власти и части просвещенных горожан совпали
с идеями учителей-энтузиас-тов, завтрашних тифлопедагогов.
В этом смысле социокультурный контекст российской жизни от запад-ного отличался
кардинально. На момент открытия в Петербурге училища для слепых еще практиковалась
торгов-ля людьми: указ, запретивший прода-вать крепостных на рынках и ярмар-ках,
был принят только в 1808 году, то есть двумя годами позже открытия пер-вой специальной
школы! Подавляющая часть населения России, патриархаль-ной аграрной страны, не
считала обра-зование базовой ценностью. Более то-го, обучение ребенка-инвалида
(<му-чить калеку>!) могло расцениваться в те годы почти как злодейство.
Продолжим сравнение. В Европе процесс строительства образовательных систем развивался
эволюционно: вслед за церковными (монастырскими) шко-лами в городах появились
светские учеб-ные заведения; по прошествии времени в школы наряду с мальчиками
стала принимать и девочек, затем возникли за-крытые учебные заведения для элиты,
после этого - школы для детей бедноты, для детей иноверцев, и, наконец, для глу-хих
и слепых детей. И хотя во всех запад-ных государствах от момента появления пилотного
заведения до создания сети школ для слепых проходило несколько десятилетий, а
всякое движение начина-лось с королевского ра зрешения, венценосцы не выступали
в роли инициаторов специального образования, не насажда-ли его насильно. Монархи
в Англии, Франции, Австро-Венгрии, Пруссии, Италии, Голландии, Швеции, Швейцарии,
Дании принимали соответствую-щие решения, в том числе о финансиро-вании новых
учреждений из государ-ственной казны, только тогда, когда оказывались сформированными
опреде-ленные социально-культурные условия и инициатива открытия специальной
школы могла найти отклик у подданных. Потребовалось почти полвека, чтобы школы
слепых, как правило, частные, были приняты в число общественных. И тем не менее,
в Германии и Англии к концу 50-х годов XIX века действовало 28 учебных заведений
для незрячих!
Для Российской же империи появле-ние первых специальных школ, по на-шему мнению,
не стало фактом эволю-ционного развития национальной образовательной системы
[2, 3, 4, 5]. Одним из доказательств тому служит дата рож-дения российской специальной
школы. Этот феномен почему-то не заинтере-совал историков тифлопедагогики, а
ведь он уникален: учебное заведение для взращивания элиты - Царскосель-ский лицей
(1811) - появилось в отече-стве позже, чем училище глухонемых (1806) или училище
слепых (1807). Кстати, все три модельных учебных заведе-ния, несмотря на очевидно
различное предназначение, располагались на тер-ритории загородной царской резиден-ции
почти по соседству. Таким образом, первое российское училище слепых также как
и училище глухонемых) возникло исключительно по единоличному решению самодержца.
Итак, в конце XIX века Англия, Гер-мания, Скандинавские страны завер-шали первый
этап развития националь-ных систем специального обучения. В названных государствах
сложилась сеть специальных школ, включавшая учебные заведения для слепых [2,
3]. Россия же лишь приступала к созданию школ для слепых, весьма неторопливо
выходя на этот (первый) этап [2, 4, 5].
Строительство учебных заведений для слепых стало возможным в России на рубеже
XIX-XX столетий, прежде всего, благодаря дотоле невиданному всплеску активности
граждан в сфере деятельной благотворительности, кото-рая, в свою очередь, явилась
следствием предшествовавших либеральных ре-форм. К этому времени был накоплен
опыт поистине всенародных благотворительных акций в поддержку военных инвалидов
и сирот после Отечествен-ной войны 1812 года и Русско-турецкой компании 1876
года. Теперь уже реше-ние венценосной четы учредить при Ве-домстве учреждений
Императрицы Ма-рии (ВУИМ) Попечительство о слепых (1881) явилось реакцией на
чаяния филантропически настроенных поддан-ных - влиятельной и заинтересован-ной
части общества. Таким образом, ес-ли первая школа для слепых в России появилась
исключительно благодаря воле монарха, то создание в 1881 году Мариинского попечительного
совета о слепых стало, в известной мере, ответом государства на инициативу снизу.
Что касается специфичности (само-бытности) первого этапа развития рос-сийской
системы специального обуче-ния, то она обусловлена именно уров-нем развития гражданского
права, наличием (точнее отсутствием) граж-данских свобод. С одной стороны, госу-дарство
создало условия для проявления частной инициативы, с другой, пы-талось руководить
ею, подчинять свободное волеизъявление подданных собственным представлениям о
политической целесообразности. В стране складывалась уникальная ситуация. Граждане
желали сделать вклад (духов-ный и материальный) в дело попечения и обучения слепых
детей. Правительст-во приветствовало их инициативу, но предлагало направить ее
на решение за-дач, лежащих в сфере ответственности государства. Чиновники же,
хлопотав-шие на ниве социальной опеки и образования, не оказывая реальной помощи
филантропам и педагогам-энтузиастам, жаждали регламентировать и контро-лировать
частные инициативы. Лучшим доказательством тому служит история рождения училищ-первенцев:
Санкт-Петербургского Александро-Мариинского училища слепых и Московского учебно-воспитательного
заведения для слепых детей [1, 6, 7, 10, 11], а потому рассмотрим их подробнее.
Первым российским городом, где начала создаваться школа нового типа для слепых
детей, оказалась Москва. Инициатором создания учреждения явился обер-пастор Евангелическо-лютеранского
храма апостолов Петра и Павла Г. фон Дикгоф.
Дикгоф, Генрих Генрихович фон (1833-1911) - обер-пастор протестантской церкви,
российский потомственный дворянин немецкого происхождения, активный член более
сорока бла-готворительных обществ. На заре своей пасторской карьеры он поддержал
начинания неслышащего единоверца Ивана Карловича Арнольда, всячески помогая тому
открыть в Москве школу для глухих детей. Во время час-тых зарубежных поездок
Дикгоф старался посещать образцовые европейские благотвори-тельные и учебные
заведения для детей-инва-лидов, чтобы передавать новые знания землякам в Москве.
В конце жизни <за много-летний труд во имя Отечества> Дикгофу было пожаловано
почетное звание епископа.
Европейски образованный каноник не хотел мириться с тем, что на его ро-дине для
детей-инвалидов делается крайне мало. И если обучение глухих начинало как-то
организовываться, то для слепых по-прежнему существовала только одна перспектива
- нищенская сума и посох. К намеченной цели Дикгоф идет по-немецки планомерно
и последовательно. Прежде всего он от-правляется в ознакомительную поездку в
ведущие учреждения Австрии, Герма-нии и Швейцарии2, во время которой он неожиданно
встречается с путешест-вующей в тех же краях императрицей Марией Александровной3.
Дикгоф по-лучает уникальную возможность не только побеседовать с ней, но и посвятить
высочайшую особу в свои планы. Императрица благосклонно отнеслась к прожектам
лютеранского священника и одобрила его инициативу.
Окрыленный поддержкой Марии Александровны, Дикгоф возвращается на родину преисполненный
радужными надеждами и 19 июля представляет государыне подробную докладную за-писку,
содержащую проект организации специального обучения в России. Тем временем в
Москве все складывается как нельзя лучше, здесь открывается Международная политехническая
выставка (1872), и Дикгофа, являвшегося членом Московского общества любителей
естес-твознания, антропологии и этнографии, избирают председателем ее Педагогичес-кого
отдела. В соответствующей части выставки предполагалось представить материалы
по проблеме начального образования, в том числе по вопросам воспи-тания и обучения
слепых и глухонемых детей. Готовя экспозицию, Дикгоф включает в нее ряд специальных
руководств и пособий, изданных в Австрии, Англии, Германии, Франции, Швейцарии,
а так-же две небольшие собственные брошю-ры: <О глухонемоте> и <О воспитании
и обучении слепых детей>. В них автор знакомил соотечественников с европейским
опытом помощи детям с нарушениями слуха и зрения. И вновь его энергичные старания
были замечены и одобрены го-сударыней.
Расценив похвалу Ее Величества как сигнал к действию, Дикгоф, мечтавший открыть
школу для слепых детей, обращается к высокородным и известным землякам с предложением
организо-вать в Москве особое попечительское общество. Идею поддержали князь
А.Б.Мещерский, князь Д.М.Голицын, братья П.П. и Д.П.Боткины, Г.И.Браун, И.Ю.Давидов,
В.Д.Коншин, К.К.Шильд-бах, Д.Д.Шумахер, организовавшие в 1874 году так называемый
Совет учредителей. Был незамедлительно подго-товлен проект Устава Попечительства
и, согласно строгодействовавшим пра-вилам, направили его на согласование в Министерство
внутренних дел. Формально Устав не вызвал возражений, но официальное разрешение
содержало оговорку, серьезно тормозящую реаль-ное дело. Правительство разрешало
от-крыть учебное заведение для слепых с условием предварительно подготовить подходящее
помещение и собрать начальный капитал в 20 тысяч рублей. За два последующих года
удалось собрать лишь половину требуемой суммы, а тем временем истек срок, отведенный
МВД на организацию училища. Лишь благо-даря вмешательству московского гене-рал-губернатора
князя В.А.Долгорукова удалось добиться отсрочки. Столкнувшись с бюрократическими
препонами, учредители создают Распорядительный комитет (1881)4, члены которого
берут на себя поиск средств и помещения под будущее училище.
Одним из первых шагов Распорядительного комитета становится публика-ция и распространение
среди москви-чей брошюры, рассказывающей о целях и содержании благотворительной
затеи. По убеждению А.А.Адлер, <делу мешали пессимисты, которые утверждали, что
дети, лишенные навсегда зрения, по окончанию курса обучения в заведении не смогут
применять на практике приобретенные ими знания, не смогут сво-им собственным
трудом добывать сред-ства на пропитание. Они утверждали также, что школы для
слепых детей из бедных крестьянских семей совсем не нужны, так как в дальнейшей
жизни эти дети будут лишены того, чем заботливо окружили их в учебно-воспитательном
заведении> [9. С. 7 - 8].
Не ограничиваясь пропагандой идеи обучения слепых, Комитет озаботился подготовкой
педагогических кадров, для чего командирует в Германию гос-пожу Е.А.Фрезе5, <пожелавшую
посвя-тить свою жизнь делу воспитания сле-пых детей для изучения способов и приемов
обучения слепых детей в за-падных странах> [9. С. 8]. По возвраще-нии из-за границы
госпожа Фрезе, так как школа все еще не была открыта, приступила к обучению слепых
детей в приюте принца Ольденбургского, от-крытого при богадельне Московского
Дамского попечительства о бедных.
За год члены Распорядительного ко-митета сумели собрать недостающую сумму и,
наконец, в 1882 году Москов-ское учебно-воспитательное заведение для слепых детей
открылось, приняв двадцать воспитанников. Характерно, что Попечительское общество
распро-странило свою заботу на детей, жив-ших преимущественно в Москве и Мо-сковской
губернии, без различия веро-исповедания и происхождения.
Училище, разместившееся на арен-дованной площади дома Веры Иванов-ны Фирсановой6,
состояло из двух от-делений: школьного и ремесленного. Не удивительно, что московские
энту-зиасты, большинство из которых составляли лютеране или принявшие православие
немцы, особый акцент сделали на обучение ремеслам. Они считали важнейшим итогом
обучения самостоятельность и экономическую независимость выпускников, их спо-собность
обеспечить себе жизнь собственным трудом. Уже через три года после создания школа
располагала не-обходимым оборудованием для книго-печатания шрифтом Брайля7 и
начала издавать оригинальную, не уступаю-щую европейским стандартам, учебно-методическую
литературу.
Итак, от момента представления Дикгофом докладной записки императрице Марии Александровне
до реального от-крытия московского училища прошло одиннадцать лет! За это время
на россий-ском троне Александра II сменил Александр III и просьбу, обращенную
к одной императрице, исполнила другая - Ма-рия Федоровна8. Пока тянулась бюрокра-тическая
волокита, Москва уступила пальму первенства своему извечному со-пернику Санкт-Петербургу.
Там школу для слепых удалось открыть годом рань-ше (1881) стараниями Константина
Карловича Грота.
Все началось с назначения Грота на руководящий пост в Главное Попечительство
для пособия нуждающимся семействам убитых и раненных в русско-турецкой войне
(1877). Следуя вы-работавшейся ревизорской привыч-ке, Грот начал с детального
изучения новой работы и сразу же выяснил, что среди призреваемых достаточно высок
процент инвалидов-слепых. Он решает провести объективную экс-пертизу и организует
на деньги Попечительства медицинскую комиссию или <глазной отряд>, в который
вошли военные и гражданские врачи-окули-сты. Возглавил отряд А.И.Скребицкий9,
обладавший в дополнение к медицинскому, юридическим образова-нием.
Решение К.К.Грота назначить А.И.Скребицкого на пост руководителя <глазным отрядом>
оказалось во мно-гом судьбоносным. Он придерживался прогрессивных взглядов, обладал
не-уемной энергией и остро критическим складом ума. В его лице общество полу-чило
не только одного из самых дея-тельных энтузиастов, но и наиболее яростного критика
недостаточно ак-тивной политики в отношении слепых и государственных властей,
и самого Попечительства. Статистические дан-ные и выводы, представленные специалистами
<глазного отряда>, были мало-утешительными: удручающе большое число инвалидов
по зрению в империи оказалось не только среди участников войны, но и среди населения
в целом. По этому показателю Россия, увы, обо-гнала все европейские страны. Скребицкий
не ограничился только лишь информированием руководства, но и сделал результаты
экспертизы достоя-нием общественности, опубликовав брошюры <Между слепых солдат>
(1879) и <О распространении слепоты и распределении слепых в разных мест-ностях
России> (1886). В них он остро ставил вопрос о необходимости создания патронажной
службы, которая могла бы осуществлять заботу о слепых в государственном масштабе.
Высоко оценив выводы <глазного от-ряда>, К.К.Грот приглашает А.И.Скре-бицкого
к разработке проекта создания в системе ВУИМ особого координацион-ного органа
(Попечительства о слепых), и этот проект получил широкую под-держку и со стороны
медиков (в частно-сти, известных врачей-окулистов про-фессоров К.К.Бродовского,
Л.Л.Гиршмана, С.С.Головина и др.), и со стороны прогрессивно настроенных и широко
известных в стране деятелей науки и культуры. Его горячо поддержали географ П.П.Семенов-ТянШанский10,
юрист А.Ф.Кони, филолог Я.К.Грот, пи-сатель В.Г.Короленко, скульпторы М.М.Антокольский
и А.М.Опекушини. Будучи в ранге министра, К.К.Грот мог самостоятельно представить
бумаги на рассмотрение царя и воспользовался этим правом. Незадолго до своей
траги-ческой гибели Александр II ознакомился с проектом, поддержал доброе начина-ние,
а 13 февраля 1881 года утвердил Ус-тав и персональный состав Мариинского попечительства
о слепых. Главной це-лью Попечительства было определено <обучение слепых доступным
им ремес-лам и занятиям, дабы они могли существовать без посторонней помощи и
рабо-тать, и действовать, по возможности, са-мостоятельно> [7].
13
Занимаясь делами Попечительства, объектом заботы которого изначально были взрослые
слепые, Грот задумался об участи незрячих детей, лишенных в России права быть
грамотными. Не до-жидаясь ничьей помощи, он на собственные средства открыл в
Санкт-Пе-тербурге маленькое частное учебное заведение (1881), ориентируясь при
этом на знакомый ему европейский опыт12. Поначалу учениками было чет-веро, затем
десять слепых мальчиков. Вскоре энтузиаст-филантроп решился на следующий шаг,
вкладывая все име-ющиеся в его распоряжении средства в покупку большого земельного
участ-ка и строительство трехэтажного школьного здания и мастерских.
При создании столичного училища Грот попытался реализовать все лучшее из увиденного
в европейских странах14. Достаточно сказать, что здание строи-лось академиком
А.А.Томашко по специ-альному проекту. В роли консультантов выступали сам Грот
и видный немецкий тифлопедагог Ф.Бютнер15. Константин Карлович разработал типовой
Устав училища, содержание и организацион-ные формы обучения, поставив главной
задачей обучения <подготовку незряче-го к самостоятельной жизни в обще-стве>.
В свою очередь А.И.Скребицкий предложил рельефно-линейный рус-ский шрифт (1882)
и организовал в Гер-мании издание учебников для России.
С момента рождения судьба петер-бургского .училища складывалась ус-пешно, что
в немалой степени объясня-ется близостью его администрации к Совету Попечительства
о слепых. Де-тище Грота не испытывает финансо-вых затруднений, инициативы устрои-телей
не встречают бюрократических преград, поскольку покровителями петербургского
филантропа выступают члены царской семьи. В этом, по-види-мому, и кроются причины
того факта, что Г.Г.Дикгоф и К.К.Грот, двигаясь в одном направлении и проявляя
одина-ковую искренность и энергию, добились разных результатов. Грот обладал
близостью ко двору, а потому докладная записка Г.Г.Дикгофа одиннадцать лет пролежала
под сукном, тогда как совместный проект К.К.Грота и А.И.Скребицкого быстро воплотился
в государственное решение.
Но отличаясь в частностях (с исто-рической точки зрения!), деятельность Грота
и Дикгофа по организации обу-чения слепых, в отличие от Гаюи, оказалась успешной
потому, что к концу XIX века в России изменилось отноше-ние государства и общества
к слепым. Как отмечалось выше, набрала силу светская благотворительность, образование
начало осознаваться базовой общественной ценностью, а обучение слепых стало пониматься
как реализа-ция всеобщего права на образование. В таких условиях Попечительство
о сле-пых ВУИМ сумело открыть более двух десятков учебных заведений.
Еще одним важным событием в этой области стал выход в свет журнала <Русский слепец>
(1886). Его издателем был соратник К.К.Грота, делопроизводитель Совета Попечительства
о сле-пых О.К.Адеракс16.
Если на Западе журналы подобного рода возникали по инициативе учебных заведений,
пожелавших заявить о себе, поделиться опытом или размышлениями об актуальных
вопросах обучения, воспи-тания, организации быта слепых, то в России появление
специализированного периодического издания, как и многое другое, инициировалось
сверху, в данном случае Советом Попечительства. Таким образом, выход первого
номера журнала произошел прежде, чем на него возник спрос. Поначалу журнал знакомил
чита-телей исключительно с положением дел в лучших заведениях Европы, поэтому
неудивительно, что публикуемые матери-алы критически оценивали отечествен-ную
ситуацию и давали ей резко негатив-ные оценки. Социальная опека слепых в России
еще только набирала силы, и не-терпеливые авторы находили много по-водов для
недовольства. Если издатели планировали с помощью журнала искать ответ на вопрос,
каким способом вывести
80
наши школы на уровень немецких, мно-гие авторы были склонны ставить вопрос иначе:
почему в российских губерниях до сих пор нет училищ, подобных Венскому или Дрезденскому?
Объектом жесткой критики вскоре стало и само Попечительство, обвиняемое в малой
активности в сфере улучшения жизни и образования незрячих.
В обществе происходили и другие по-зитивные перемены, касавшиеся образования
инвалидов. Актуальные вопро-сы тифлопедагогики и тифлопсихологии начинают обсуждаться
на научных форумах: II Съезде русских деятелей по техническому и профессиональному
об-разованию (1889), I Всероссийском съез-де по педагогической психологии (1906),
I Всероссийском съезде по семейному воспитанию (1913), I Всероссийском съезде
по народному образованию (1913). В 1901 и 1909 годах прошли два специальных съезда,
организованных Попечительством о слепых. Таким обра-зом, закладывалась традиция
проведе-ния представительных научных и науч-но-практических мероприятий для об-суждения
актуальных вопросов общего, специального и ремесленного обучения слепых, педагогической
психологии, се-мейного воспитания. Поражает стремительность, с которой только
что появив-шееся научное направление педагогики/психологии заявляло о себе. К
началу XX столетия в империи действовало чуть более двух десятков профильных
учебных заведений, а острые проблемы об-разования слепых и их гражданских прав
обсуждались на всероссийском уровне. В этом аспекте Россия уже не ус-тупала европейским
странам.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См. <Обзор результатов деятельности
Попечительства о слепых в России за че-тырнадцать лет на основании его отчетов,
с
1881 по 1894 г.> [13].
2 Дикгоф ознакомился с организацией и
практической деятельностью старейших
институтов слепых в Вене, Ганновере и
Дрездене, швейцарских училищ в Иланце и
Лозанне. Среди изученных им специаль-ных трудов были классические немецкие
работы по тифлопедагогике К.Георги, И.Клейна, А.Цёйне, а также швейцарца Гирцеля,
издавшего Библию рельефным шрифтом, и работы Ф.Гилля, И.Фаттера, К.Гепферта по
сурдопедагогике.
3 Мария Александровна (Максимилиана-Вильгельмина-Августа-София-Мария)
(1824-1880) - императрица. Происходила
из германского владетельного дома. Един-ственная дочь великого герцога Гессенско-го
Людвига II от брака с принцессой Вильгельминой-Луизой Баденской. В 1840 при-няла
православие и сочеталась браком с Александром Николаевичем, будущим императором
Александром И.
4 В Распорядительный комитет вошли
московский генерал-губернатор князь
В.А.Долгоруков (почетный председатель),
Г.Г.Дикгоф (председатель), Ф.М.Сухотин
(вице-председатель), О.Ф.Бергман (казна-чей), И.О.Блок (секретарь), князь Н.Б.Тру-бецкой,
князь В.А.Оболенский, А.Е.Врето,
И.Ю.Давидов, Л.К.Зенгер, В.В.Чертова и
К.К.Шильдбах.
5 Фрезе, Елизавета Александровна -
дочь действительного статского советника,
генерала от инфантерии А.А.Фрезе, одна из
авторов нового Устава Попечительства. На
собственные средства прошла стажировку
в Дрезденском институте для слепых.
6 <Под учебно-воспитательное заведе-ние Комитет решил снять в аренду помеще-ние
первого этажа из 11 комнат в 3-х этаж-ном особняке, принадлежавшем почетному
потомственному гражданину И.Г.Фирсано-ву, на пересечении Соколовского (затем
Фирсановского) и М.Тишинского переул-ков в Грузинах> [9. С. 8].
7 Система Брайля, опубликованная авто-ром в 1834 г., не сразу была признана
всеми
странами. В России система Брайля была
введена только в 1881 г.
8 Мария Федоровна (Мария-София-
Фредерика-Дагмар) (1847-1928) - импе-ратрица. Приняла православие под именем
Марии Федоровны. После вступления на престол Александра III (март 1881 года)
по-лучила титул императрицы.
9 Скребицкий, Александр Ильич (1827-1915) - писатель, врач-окулист и об-щественный
деятель. Жена - Мария Семеновна Скребицкая (1843-1900) урожден-ная Юрьевич, дочь
генерал-адъютанта и од-ного из воспитателей Императора
Александра II, свои молодые годы всецело
посвятила уходу за ослепшим отцом и полу-чила в свете неофициальное имя Антигоны.
10 Семенов-Тян-Шанский Петр Петро-вич (1827-1914) - географ, статистик, об
81
щественный деятель, активно занимался благотворительной деятельностью. С 1885
по 1912 гг. председатель Общества Аренс-бургской санаторной станции для детей
больных рахитом и костным туберкулезом, член-учредитель Фребелевского общества,
член комитета Крестовоздвиженской об-щины сестер милосердия. В Мариинское попечительство
о слепых П.П.Семенова-ТянШанского привели родственные свя-зи, его сестра Наталья
Павловна была же-ной родного брата К.К.Грота, академика Петербургской академии
наук филолога Я.К.Грота.
11 М.М.Антокольский, А.Ф.Кони, В.Г.Ко-роленко, А.М.Опекушин, П.П.Семенов-ТянШанский
и брат К.К.Грота - Я.К.Грот - бы-ли не только лично знакомы между собой, но
являлись, образно говоря, членами <клуба
К.К.Грота>. Проблема распространенности
слепоты в России и помощи незрячим об-суждалась ими неоднократно.
12 Грот познакомился с организацией
школьного дела во многих европейских го-родах (Бадене, Берне, Вене, Лозанне,
Мила-не, Праге, Флоренции, Штутгарте). Любо-пытно, что в своем дневнике он помечал
не
только то, что стоит воспроизвести на роди-не, но и то, чего не следует копировать!
В августе 1881 г. занятия начались в нанятой
К.К.Гротом квартире по адресу: ул. Таври-ческая, д. 7.
13 На покупку ушли значительные лич-ные средства, а также все средства, оставшиеся
в распоряжении К.К.Грота после
смерти сестры. Жертвенный поступок был
оценен властями. Александр III передал
Попечительству о слепых, которое в память
его умершей матери обретает новое назва-ние - Попечительство императрицы Ма-рии
Александровны о слепых, один милли-он рублей (деньги были назначены на бого-угодные
дела еще в 1880 г. Александром II в связи с кончиной его супруги, однако по-трачены
не были). В 1888 г. Попечительство
направляет упомянутые средства на нужды
училища, переименованного к тому време-ни в Александро-Мариинское училище
слепых.
14 Училище разместилось по адресу:
ул. Песочная, д. 37Б и открылось в 1885 г.
15 Бютнер Ф. (ум. в 1898) - немецкий ти-флопедагог, директор Дрезденского института
слепых. Один из соредакторов журна-ла <Blindenfreund> (<Друг слепых>). Инте-ресна
характеристика, которую он дал
Гроту: <К нам приезжает много русских, но
они обыкновенно приходят понюхать и уходят. Не так действовал К.К.Грот, он вни-кал
во все, он замечал то, на что другие и не обращают внимания, он изучал наше дело
так, как будто бы ему самому предстояло лично заведовать училищем для слепых.
Он, можно сказать, сделался специалистом по нашему делу> [12. С. 407-408].
16 Адеракс Оттокар Карлович (1815-?) - государственный деятель, филантроп. По-лучив
приглашение на службу в Попечи-тельство, первым делом совершает ознако-мительную
поездку в лучшие институты Ев-ропы, и по возвращении публикует <Отчет об осмотре
заведений для слепых в Ав-стрии, Швейцарии, Германии и г. Риге> (1885). Знакомство
с положением дел за ру-бежом наводит Адеракса на мысль о необ-ходимости издания
в отечестве специализи-рованного журнала, коих в ту пору в Европе выходило уже
немало.
Литература
1. Константин Карлович Грот и его педа-гогическое наследие: Сб. мат. - СПб.
2. Малофеев Н.Н Западная Европа: эво-люция отношения общества и государства
к
лицам с отклонениями в развитии. Моно-графия. - М., 2003.
3. Малофеев Н.Н. Из истории отечест-венной специальной школы // Дефектоло-гия-
2003 - N 3 - С. 3 - 10.
4. Малофеев Н.Н. История становления
и развития национальных систем специаль-ного образования (социокультурный кон-текст).
Специальная педагогика. - М., 2000.
5. Малофеев Н.Н Устроители школ для
глухонемых обретают второе дыхание //
Дефектология.- 2004.- N 2.- С. 52 - 62.
6. Марголин З.И. История обучения сле-пых.- М., 1940.
7. Отчет Попечительства Императрицы
Марии Александровны о слепых за 1909 г.-
СПб., 1910.
8. Рейх М. Что делает мир для улучшения
участи слепых. - СПб., 1901.
9. Сизова А.И. Анна Александровна Ад-лер. - М., 1996.
10. Сизова А.И. История развития мос-ковской школы для слепых детей. - М.,
1992.
11. Скребицкий А.И. Валентин Гаюи в Петербурге. - СПб., 1886.
12. Скребицкий А.И. Воспитание и обра-зование слепых и их призрение на Запа-де.-
СПб., 1903.
13. Хрестоматия по истории тифлопеда-гогики / Сост. В.А.Феоктистова, - Мч 1987.
82
Выпуск листа на новом месте: 674
