Многие российские и международные наблюдатели пребывают в недоумении
от радикальной путинской рокировки <<Чайка -- Устинов>>, называя ее
нелогичной и даже, страшно вспомнить, <<абсурдной>>.

На самом же деле, перемена мест вельможных слагаемых полностью
укладывается в путинскую царствующую логику. И, разумеется, меняет
сумму.

Владимир Устинов много лет верой и правдой, без страха и упрека служил
Кремлю. Его любили, ценили и награждали (в том числе -- большими
денежными призами, а также бесценной звездой Героя России). Постепенно
бывший генпрокурор уверовал и в собственную неприкосновенность, и во
всепостоянство своего друга-покровителя, главного президентского
помощника Игоря Сечина. В результате -- подрастерял едкое чувство
реальности. И совершил сразу несколько мощных аппаратных проступков.

Сначала -- без разрешения президента РФ начал собирать и пускать в
медиа-топку компромат на министра обороны Сергея Иванова, близкого
личного друга Путина. Потом -- принялся ворошить кружевное белье
президентского вроде-бы-преемника Дмитрия Медведева. Наконец -- пошел
напропалую арестовывать акции и даже сотрудников компании
<<Транснефть>>. Чтобы добиться увольнения главы этой компании Семена
Вайнштока и подготовить почву к созданию новой экспортно-транспортной
монополии, выдуманной Сечиным и Ко.

Тут-то Устинов и попался. Он должен был знать, что заниматься личными
делами Иванова и Медведева, согласно правилам нынешней русской власти,
можно, -- но только по указанию самого первого лица. Ему не следовало
забывать, что <<Транснефть>> -- объект персональной опеки президента
Путина, а в Семене Вайнштоке ярко заинтересованы люди не менее
влиятельные, чем Сечин -- от Романа Абрамовича до Сергея Собянина.

Бывший генпрокурор нарушил главный аппаратный закон эпохи Путина:
каждый имеет право делать все что угодно, но только на доверенной его
попечению территории. Заходить на чужую территорию, особенно же на ту,
где уже приготовлен к активному отдыху президентский персональный
шезлонг, где барахтаются в предчувствии морских эмоций жизнелюбивые
лабрадоры и мини-лошади, категорически запрещается.

И новый генпрокурор Юрий Чайка -- сверхлогичное порождение этой
правящей этики. Вместо не в меру активного, забывшего грани и берега
Устинова Путину нужен теперь идеальный тишайший бюрократ, который
выполняет только президентские указания, а при их отсутствии -- не
предпринимает ничего, совсем ничего. Живет этим указательным
ожиданием. Человек, звездно далекий от всех основных кремлевских
кланов, особенно от привыкшей к арестам как способам решения
коммерческих проблем команде Сечина. Функционер, на которого накоплено
достаточно сыновнего компромата -- на самый крайний случай, конечно. За
кипяченые годы послеельцинского служения законник Чайка доказал, что
он именно таков, и лучший из таковых.

Абсолютно объяснимо и назначение Владимира Устинова министром юстиции.
Путин не мог обидеть старых друзей (не столько даже Устинова, сколько
даже Сечина) и дать вчерашнему обвинителю-громовержцу должность
унизительно низкую. Надо было предложить пост хороший, не меньше
министерского. Но, вместе с тем, -- без реальных репрессивных
полномочий. Чтобы не соблазнять падшего тяжеловеса новыми
перспективами участия в больших аппаратно-коммерческих битвах.
Наконец, Путин подустал от болезненных публичных амбиций
экс-генпрокурора, который любил в прямом эфире выносить из ада обломки
АПЛ <<Курск>>, самолично судить террористов радуевых и читать
утомленному миру нравственно-рыночные проповеди. Следовательно,
Устинову нужна была должность, не обласканная вниманием СМИ. Секретарь
Совбеза и полпред в ЮФО явно не подходили -- хотя бы по последнему
критерию. Оставался только Минюст, уже оставленный безотказным Чайкою.

Ничего удивительно. Все четко и правильно, строго по-путински.

Правильный пацан

Тот, кто считает Владимира Путина кровавым самодуром, ежеутренне
пробуждающимся с мыслью <<а кого бы еще довести до цугундера?>>,
принципиально заблуждается.

Путин -- дядя очень строгих правил. Точнее, понятий. У президента РФ
есть недвусмысленный моральный кодекс, который правильно было бы
назвать <<пацанским>> (он почти копирует неформальные уложения
постсоветских робингудских группировок).

Важнейшее правило -- четкий раздел сфер влияния. Я позволяю тебе делать
все, что угодно, в пределах и рамках твоих исторических полномочий. На
твоей земле, с твоей собственностью и твоими крепостными людьми. Но
проникать в мое пространство, оплаченное чеченскими войнами и муками
кремлевских бессонниц, -- не имеешь права.

За что на самом деле пострадал Ходорковский? За избыточный интерес к
личным президентским <<Сургутнефтегазу>> и <<Роснефти>>, к их казначейским
акциям и всяческим откатным делам. А зачем он туда полез? Ведь его-то
самого из ЮКОСа тогда никто не вытряхивал?

Правило номер два. Нельзя использовать дружбу с Путиным против самого
Путина. Если ты чего-то на президентской кухне услышал, а потом по
восторженной трезвой лавочке в европейских столицах да и разболтал --
лучше б тебе не родиться на свет.

Правило номер три. Если ты доказал свою дружескую надежность -- тебе
простится любая ошибка. Но если ты не хочешь быть лично преданным
другом -- ни на что не рассчитывай. Другие твои достоинства не важны и
не будут востребованы.

Потому-то президент совершенно не намерен, как бы кто вожделеюще не
охал и романтически не вздыхал, увольнять непопулярных антисоциальных
министров типа Фурсенко и Зурабова. Ведь, с точки зрения кодекса, эти
бледно-бежевые чиновники ничего плохого не сделали. Они воруют только
на своих полянах и без зазрения совести выполняют то, что им на самом
деле (а не на PR-экране кремлевского телевизора) поручили. Зурабов
ликвидирует советскую бесплатную медицину для всех и заменяет её --
евразийской платной для немногих. Фурсенко отбирает у НИИ и вузов
недвижимость и выводит её на алчущий новых жертв перегретый рынок. И с
этими чисто конкретными задачами они вполне справляются. А что всякие
там врачи-учителя-ученые недовольны -- так оно и к лучшему. За легкие
ранения, полученные в боях с неблагодарным народом, боевикам З. и Ф.
(равно как всем другим членам боевого пацанского клуба) причитаются
позолоченные нашивки.

Важно запомнить: Путин никогда не нарушает правила первым. Потому все
олигархи, бюрократы, оборотни, вампиры, хищники, чужие, рамзаны
кадыровы и прочие герои сегодняшних дней, выучившие моральный кодекс и
не отступающие от него ни в делах, ни в помыслах, могут спать
абсолютно спокойно. Никаких <<антиолигархических>> или
<<антикоррупционных>> кампаний при живом Путине уже не будет. А если
волгоградского мэра с ненецким губернатором неожиданно посадили -- так
просто не надо было солидных клиентов (<<ЛУКойл>>, <<Роснефть>>)
раздражать. А Путин и государственная политика -- тут совершенно ни при
чем.

Следуя прочным правилам игры, Путин нередко делал то, что ему
политически и коммерчески было совсем не выгодно. Например -- не только
не отрекся от Бориса Ельцина, но и дал последнему свой собственный
Орден <<За заслуги перед Отечеством I степени>>. А ведь как ликовал бы
российский народ, увидев голову Ельцина на кремлевском жертвенном
блюде! Но -- нет. Тому що пацан есть пацан.

Или возьмем, например, Михаила Касьянова. Экс-премьер, конечно, первый
начал: пошел ругать режим, не высидев до конца согласованного с
Путиным моратория. Владимир Владимирович и разгневался. Но все же до
прямого нарушения кодекса Касьянов не докатился: лично Путина не
затрагивал и монарших буфетных тайн не раскрывал. А потому дачу у него
толком так и не отобрали. И даже главных финансистов -- в покое
оставили. (Линшиц из банка <<Нефтяной>> пострадал за совсем другое,
некасьяновское).

Все по кодексу. Все справедливо. Тираны так не поступают. Так делают
только самые правильные пацаны.

Демоверсия избранного пацана

Опираясь на логику Путина, попробуем теперь понять: кто же станет
преемником нынешнего президента?

Сам В.В.? Никогда. Третий срок -- это не по-пацански. Беспредел, как мы
уже убедились -- совсем не путинский стиль.

Преемник -- тот, кто четко удовлетворяет четырем критериям.

1. Плод компромисса. Кремлевский наследник обязан устраивать не только
Пацана N 1, но и остальных правильных пацанов -- как минимум,
президентского наставника Романа Абрамовича. Если не обнаружится
компромисс -- будет война, в которой погорит и выгорит вся братва без
разбора.

2. Психологическая зависимость. Преемник должен быть настолько
внутренне зависим от предшественника, что совершенно точно не сдаст,
не выдаст и не съест. Формальные гарантии безопасности никого не
устраивают -- ведь нет таких обязательств, бумажных и безбумажных,
которые не мог бы нарушить полновластный самодержец всероссийский.
Следующий президент должен относиться к нынешнему, как нынешний -- к
Абрамовичу. Как ученик -- к учителю. Как младший -- к старшему. С
беспредельной тайной нежностью и трепетом чрезвычайным.

3. Избираемость. Преемник не может быть сернокислым либералом
гайдаровского замеса -- народ такого не примет. Скорее, наследнику
Путина суждено явиться националистом-империалистом, пусть даже и
совершенно фальшивым.

4. Непохожесть. Благодарный народ не должен сравнивать грядущего
обер-пацана с сегодняшним властелином. Иначе Путин может обидеться
навсегда. Лучше, если б преемник был как-то качественно, принципиально
несравним с В.В., например, оказался бы женщиной. Или
священнослужителем.

Через 12-14 месяцев Путин сделает выбор. Пока преемничество обещано
уже, по крайней мере, 8 физическим людям, и каждый из них полуискренне
верит, что так оно и есть. Наследники вступили в борьбу. Ее итоги
будут подведены -- честно и правильно, по понятиям. В полном согласии с
неизменной путинской логикой.

Пацан сказал -- и пацан ответит.

Специальная версия статьи опубликована 26 июня 2006 года на Ленте. Ру,
www.lenta.ru.

Новые покровители президента Узбекистана не простят ему попыток
помириться с Западом, пусть даже эти попытки оказались тщетными. Для
отстранения от власти Ислама Каримова существуют все необходимые
правовые механизмы -- вопрос только в желании и организованности
действий элит .
События в Андижане мая 2005 г. вызвали кризис в отношениях режима
Ислама Каримова с внешним миром, прежде всего США и Европой. В
результате, президент Узбекистана находится в довольно сложном
положении.

Первоначально предпринимались попытки давления на европейцев и
американцев: была ликвидирована военная база США, закрылись
прозападные неправительственные организации, произошло наступление на
соответствующие бизнес-структуры в Узбекистане. Однако подобные шаги
не привели к ни к чему, кроме вынужденного для официального Ташкента
демонстративного укрепления отношений с Москвой и Пекином.

Перестал существовать предыдущий курс лавирования между Россией, США,
Европой и Китаем, призванный обеспечить заинтересованность крупнейших
региональных игроков в Узбекистане.

Получив политическую поддержку своим действиям, Каримов начал
чувствовать усиливающуюся зависимость от РФ и КНР -- за политику
пришлось расплачиваться экономикой. Большинство новых бизнес-проектов
в Узбекистане прямо или косвенно связаны с усилением российского и
китайского присутствия, что стало затрагивать интересы внутренней и
внешней политики действующего в Узбекистане режима личной власти.
Каримов почувствовал серьезную угрозу для собственной власти.

На этом фоне весьма симптоматично выглядят осуждение начальника
разведуправления вооруженных сил Республики Узбекистан за шпионаж в
пользу России и фактический срыв реализации российско-узбекских
проектов в области экономики, (что было продемонстрировано во время
визита российского премьера Фрадкова в Ташкент), а также ряд менее
значимых, но характерных прецедентов. Параллельно Ташкент пытался
вновь наладить отношения с США и Европейским Союзом, что, впрочем,
пока сделать не удается.

Учитывая, что по действующей конституции пребывание у власти нынешнего
президента Каримова закончилось в январе 2007 г., а предстоящие
президентские выборы назначены только на декабрь. В результате на
сегодняшний день в Узбекистане сложился правовой вакуум, а глава
государства фактически не имеет легитимных президентских полномочий.
Именно данное обстоятельство начинает играть особую роль, что хорошо
понимает и сам Каримов. Исключительно серьезно узбекским руководством
были восприняты события 21 декабря 2006 г. в соседней Туркмении.

Во многом усиливающаяся внутриполитическая напряженность обусловлена
ситуацией, сложившейся в высших властных кругах Узбекистана.
Одностороннее усиление позиций Рустама Иноятова и возглавляемой им
Службы национальной безопасности привело к тому, что большинство
силовых ведомств страны через соответствующие назначения оказалось под
прямым или косвенным контролем СНБ. В условиях, когда надо было
<<держать ситуацию>> такое развитие событий не рассматривалось Каримовым
как реальная угроза для него лично. Однако уже вскоре в Ак-Соройе
(резиденции главы государства) доминирование СНБ стало восприниматься
крайне негативно.

С осени 2006 г. стало ясно, что узбекскому руководству необходимо
разработать новую формулу президентских выборов. Однако Каримов счёл
необходимым подготовить этот процесс, не допустив, с одной стороны,
зависимости от своих <<верных людей>> внутри страны и ряда внешних сил,
готовых признать легитимность новых выборов в обмен на политические и
экономические уступки в свою пользу. Попав в новую ситуацию, которая
должна продлиться до декабря текущего года, Каримов вынужден искать
новых внешних союзников по всем азимутам и, прежде всего, в странах
евро-атлантического сообщества. Однако времени, судя по всему, может
не хватить, так как международная изоляция Узбекистана не прекращена и
во многом обусловлена самим фактом пребывания у власти нынешнего
президента, пытающегося вновь разыграть схему <<многовекторной внешней
политики>>. Внутри политического класса страны, а также в руководящих
кругах военизированных ведомств это хорошо понимают, как, впрочем,
осознается это и рядом местных крупных предпринимателей, имеющих
бизнес за пределами Узбекистана.

В случае быстрого осознания элитами шаткости позиций Каримова, при
условии консолидации усилий различных групп, ведущую роль среди
которых будут играть всё те же представители силовых министерств (не
без участия внешних сил, заинтересованных в сохранении нынешнего
внешнеполитического курса Ташкента) никто не может исключать перемен в
руководстве страны ещё до декабря 2007 г. Суть вероятного
нового-старого режима Узбекистана мало изменится -- хотя и с
определенными послаблениями, но без присутствия реальной оппозиции в
политическом поле страны. С целью не допустить создания представлений
о происходящем внутри Узбекистана и за рубежом как об исключительно
узхкогрупповом решении представителей военизированных ведомств
вероятно занятие ряда ключевых постов гражданскими лицами и связанных
с ними крупными предпринимателями, ведущими бизнес за границей. Такие
кандидатуры легко найти в нынешнем руководстве страны.
Правдоподобность сценария с уходом Каримова в результате верхушечного
переворота под руководством СНБ покажет ближайшее будущее. Однако
очевидно, что, исходя из складывающейся ситуации, его реализация в
современном Узбекистане более чем вероятна.

Власти.Нет