Православие в России - Яко с нами Бог, выпуск от 27/11/06
Выпуск 18
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь!
Доброго времени суток, уважаемые читатели!
Продолжение...
Матюхин задумался. Припомнилось ему детство в деревне, Пасха, колокольный
звон. Бабушка водила его иногда в церковь, и он любил стоять рядом с ней,
смотреть на горящие свечи, на крестящихся и кланяющихся старушек; нравился
ему и запах ладана, и темные серьезные лики на иконах, и священник в
блестящей ризе, который всегда гладил его по голове, когда он подходил к
кресту: А потом он вырос, уехал в город, стал студентом. Казалось бы, все
забылось, однако, нет - что-то отложилось в душе и вот сейчас всплыло, и
откликнулось в сердце:
В студенческие годы ему приходилось много читать об ученых, которые твердо
верили в то, что Бог создал мир и преклонялись перед Творцом. Запомнилось
ему как английский ученый Флеминг, открывший пенициллин, на торжественном
собрании, где в его адрес было сказано много похвальных слов, заявил: <Вы
говорите, что я что-то изобрел - это неверно. На самом деле я только увидел.
Увидел то, что создано Богом для человека и что было мне открыто. Честь и
слава принадлежит Богу, а не мне>. А недавно попала в руки книжка, изданная
на западе: <Мы верим>. 53 современных ученых, из них немало лауреатов
Нобелевской премии, говорят о своей вере в Бога, о том, что вера помогала
делать им величайшие научные открытия. Он не придавал этому значения, он
твердо верил в дарвинизм. Но если задуматься:
<В самом деле, - размышлял сейчас Матюхин, - как можно объяснить дарвинизмом
способности и работу пчел? Ведь среди них существует распределение труда:
одни пчелы строят ячейки, другие собирают нектар, третьи охраняют улей,
четвертые убирают мусор, пчелиная матка только кладет яйца, трутни же лишь
поедают мед. Каким способом приобретают пчелы все эти способности? Что от
волка рождается волчонок со всеми волчьими привычками, а от овцы овечка с
овечьим характером - это просто и понятно. Что из семени березы вырастает
береза, а из горохового - горох, это тоже естественно. Волк и овечка
передают своему потомству то, что имеют в своей природе, а так же растения
дают только те ростки и плоды, которые свойственны их природе или привиты им
искусственным способом. Но если бы волчонок родился и стал летать, как орел,
и петь, как соловей - ведь это было бы величайшим чудом. Или из березового
семени выросли бы розы и хризантемы: И разве эти чудеса не разрушили бы до
основания теорию дарвинизма? А ведь пчелы проявляют именно эти чудесные
способности, необъяснимые никакими естественными теориями, и получают их
столь загадочным путем, что нельзя не видеть здесь участия какой-то
сверхъестественной силы. Да, эта сила существует, и она, без сомнения, столь
разумна, что самому развитому уму ее не постигнуть. А таких чудес в
необъятной вселенной миллионы. В сравнении с ними пчелы со всей их мудростью
- только капля великого океана:>
Матюхин прислушался к спору, завязавшемуся между Демьяном Лукичом и
директором школы, преподавателем биологии.
- В природе все разумно устроено, не так ли? - спрашивал Демьян Лукич
директора. - А то есть такие, сомневаются мол, что-то тут не предусмотрено,
и даже Бога в этом обвиняют. Но виноват-то не Бог, а наше неразумие. -
Демьян Лукич вспомнив что-то, улыбнулся. - Один такой сомневающийся забрел
как-то на огород, видит - тыквы растут. Смотрит на них, смотрит и думает:
<вот ведь до чего глупо все устроено! Тыква такая большая, а стебелек у нее
совсем тоненький. Чепуха, и только:> Потом пошел в лес, остановился возле
дуба, оглядел его и давай снова критиковать: <Надо же, дерево огромное,
ствол толстенный, а желуди малюсенькие. Ерунда какая-то:> И лег под дубом
спать. Спал, спал, вдруг желудь упал с ветки и ударил его прямо по носу,
чуть в кровь не разбил. Он вскочил: <Слава Богу, что не тыква, а то бы
совсем убило!>
В зале дружно рассмеялись.
- Значит, устроено все премудро: Вот теперь ты мне разъясни, - попросил
Демьян Лукич директора, - кто научил птиц: улетают они из наших холодных
стран в теплые, летят тысячи верст через поля, леса, горы, моря и не
сбиваются с дороги и опять на лето возвращаются и находят свои гнезда. Кто
же указывает им дорогу?
- Это они делают по привычке, - ответил директор. - Вам уже было разъяснено
Иваном Петровичем, что привычки передаются по наследству. Многие тысячи лет
назад птицы привыкли летать по известному пути, и привычка эта стала
инстинктом, который передается от поколения к поколению.
- Ну, милый мой, это ты не дело говоришь, - возразил Демьян Лукич. - Я вот
уже больше шестидесяти лет хожу и надеюсь ходить до самой смерти, и отец мой
ходил, и прадед - до самого Адама, от которого пошел род человеческий,
однако, родись у меня сын или дочь - год, а то и два их учить надо. Привычка
не передалась с рождением, каждого ребенка приходится учить заново. А вот
цыпленок, как только вылупится из яйца, сейчас уже бегает, а утенок, тот
даже поплывет, и никто их этому не учит. Мы же, люди разумные, не можем
передать своей привычки детям, чтобы им, когда родиться, сразу бегать, как
цыплята: Наши предки вот сколько лет ходили! Иаред, к примеру, жил 962 года,
а Мафусал 969 лет. Если бы куры жили столько лет, у них бы и яйца стали
бегать!
Люди в зале опять засмеялись. Даже директор школы улыбнулся.
- Что, милый мой, смеешься, - упрекнул его Демьян Лукич. - Это ведь по
вашему учению так выходит: Вот ты мне и объясни: почему человек не может
родиться с готовой привычкой ходить, хотя предки его ходили много
тысячелетий, птицы же, сколько раз прилетят из теплых стран в холодные, а
дети их уже знают дорогу и летят впереди без всяких указаний, без всякой
выучки и обратно возвращаются. Откуда это у них?
Феофан Затворник. Мысли на каждый день года.
(1 Тим. 1, 1-7; Лк. 14, 12-15). В указании кого звать на обед или вечерю,
позаимствуй себе правило: не делать ничего для ближних в видах воздаяния от
них здесь. Но это не значит, что ты будешь тратиться понапрасну. В свое
время все тебе воздано будет. В нагорной беседе о всех богоугодных делах -
молитве, посте, милостыне - Господь заповедал творить их тайно, почему?
Потому что Отец Небесный поступающим так воздаст явно. Стало быть, всеми
трудами жизни своей христианин должен заготовлять себе будущее блаженство,
строить себе вечный дом и предпосылать туда провиант на всю вечность. Такой
образ действования - не интересанство, потому что собственно интересы
ограничиваются здешнею жизнью, а такая жизнь идет в ущерб этим интересам. К
тому же, жить так нельзя без веры, упования и любви к Господу. Действование
по заповедям в чаянии воздаяния - также отрешенное действование. Между тем,
оно ближе и внятнее сердцу, чем что-либо другое, слишком идеальное, как,
например, делать добро ради добра. Этого последнего нигде в Писании не
найдете. Высшее здесь побуждение: делай все ради Господа и не бойся потерь.
(1 Тим. 5, 1-10; Лк. 17, 20-25). Сказав, что Сын Человеческий явится в день
свой, как молния, мгновенно освещающая всю поднебесную, Господь прибавил:
"Прежде надлежит Ему много пострадать и быть отвержену родом сим". По связи
речи видно, что это "надлежит пострадать" должно предшествовать явлению
Господа во славе. Следовательно, все время до того дня - время страданий
Господа. В Своем лице Он пострадал в одно известное время, после же того,
страдания Его продолжаются в лице верующих, - страдания рождения верующих,
их воспитание в духе и охранения от вражеских действий, внутренних и
внешних; ибо союз у Господа с своими не мысленный только и нравственный, а
живой, ради которого все касающееся их воспринимается и Им, как главою.
Исходя из этой мысли, нельзя не видеть, что Господь точно много страдает.
Самые чувствительные скорби, это - падения верующих; еще более чувствительны
для Него отпадения от веры. Но это - заключительные уязвления; постоянные же
стрелы - скорби и соблазны и колебания веры неверием. Речи и писания,
дышащие неверием, - разженные стрелы лукавого. В нынешнее время много кузниц
завел лукавый для кования таких стрел. Сердца верующих болят, бывая
поражаемы ими и видя поражения других; с ними и Господь болит. Но явится
день славы Господа - тогда откроются тайная тьмы, и страдавшие возрадуются с
Господом. До того же времени надо терпеть и молиться.