Истинное Православие
Учение, Жизнь, Новости
Выпуск 15. (Основной)
10/23 февраля 2001 г.

Содержание

Церковные новости. 
В епархиях Российской Православной Церкви на Украине - подробности событий
Пастырское совещание епископов РПЦЗ в Воронеже
Совещание "противостоящего" духовенства Западно-Европейской Епархии РПЦЗ в Лионе
Семь святых Таинств. Архиеп. Нафанаил (Львов). Страстная Седмица - Святая Пасха
Исповедники Истинного Православия. 
Архиепископ Рокландский Андрей (Рымаренко) - краткое жизнеописание
Иером. Серафим (Роуз). Живая связь со св. отцами: Архиепископ Андрей (Рымаренко)
Ответы на вопросы читателей: Истинное Православие - это то же, что и РПЦ, или же это разные деноминации?

Здравствуйте!
Сегодня в нашей рассылке: новостной блок, посвященный событиям в РосПЦ и РПЦЗ; продолжение публикации повести Архиеп. Нафанаила (Львова) "Семь Святых Таинств", - сегодня рассказ, посвящен таинству Евхаристии. Центральное место в выпуске посвящено рассказу о Архиеп. Рокландском Андрее (Рымаренко) - одному из замечательных подвижников благочестия в ХХ веке. Он был учеником последних оптинских старцев Анатолия и Нектария  - и самого его часто называли "последним русским старцем", он был катакомбным священником в самые лютые годы большевицкого гонения, затем оказался в эмиграции, где стал строителем в Америке чудесного Ново-Дивеевского монастыря, и духовным наставником многих православных христиан в русском "разсеянии". Приснопоминаемому Вл. Андрею посвящены краткий биографический очерк и статья преп. Серафима Роуза. 
В заключение выпуска - постараюсь рассеять недоумение некоторых из тех читателей, которые не читали первых выпусков нашей рассылки и не совсем поняли в каком отношении находится Истинное Православие, которому посвящена наша рассылка к "официальным" церквям, типа Московской патриархии, - привожу свой ответ на один из заданных читателями вопросов.
Напоминаю, что наша рассылка предназначена для тех, кто хотел бы больше узнать об учении и жизни Истинного Православия, а также для членов истинно православных церквей, которые хотят укрепиться в том, что им уже известно и узнать что-то новое. Выпуски будут разделяться на "основные", содержащие самую разную информацию общего характера, "тематические" - посвященные определенной теме, - творениям святых отцов, священным канонам, документам церковной истории и т. д., а также "специальные", посвященные целиком какому-то конкретному сюжету.
Со всеми вопросами, замечаниями и предложениями можно обращаться ко мне по адресу: holmogor@ncport.ru.

10 февраля 2001 г. 
Сырная Седмица
Ваш,
Егор Холмогоров

ЦЕРКОВНЫЕ НОВОСТИ

В ЕПАРХИЯХ РОССИЙСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ НА УКРАИНЕ - ПОДРОБНОСТИ

ПАСТЫРСКОЕ СОВЕЩАНИЕ РОССИЙСКИХ КЛИРИКОВ РПЦЗ ПРОШЛО В ВОРОНЕЖЕ
(Вертоградъ, Воронеж)

Архиепископ Одесский и Тамбовский Лазарь, епископ Черноморский и Кубанский Вениамин и несколько клириков российских епархий РПЦЗ встретились 20 февраля в Воронеже для обсуждения критического положения, сложившегося в российской части РПЦЗ после Архиерейского Собора 2000 г.
Выразив в целом негативное отношение к либеральным решениям Собора, участники воронежской встречи признали поспешным заявление епископа Вениамина об отзыве своей подписи из-под соборного письма сербскому патриарху Павлу. По их мнению, решения по таким важным вопросам должны приниматься «соборно» – предполагается, что российские иерархи РПЦЗ выразят свою общую позицию по отношению к итогам Собора на IX Архиерейском Совещании Российских Преосвященных, которое состоится в июне.
Также затрагивался вопрос о поиске кандидатуры для архиерейской хиротонии викария архиепископа Лазаря, однако этот вопрос остался открытым.
Никакой официальной информации о встрече пока не поступало.

СОВЕЩАНИЕ «ПРОТИВОСТОЯЩЕГО» ДУХОВЕНСТВА ЗАПАДНО-ЕВРОПЕЙСКОЙ ЕПАРХИИ РПЦЗ ПРОШЛО В ЛИОНЕ
(Вертоградъ, Лион /Франция/)

Как сообщалось ранее, 20 февраля в Лионе встретились клирики Западно-Европейской епархии РПЦЗ, не признающие назначения либерального епископа Амвросия управляющим этой епархией. Нашему журналу не удалось выяснить, присутствовал ли на этом совещении епископ Каннский Варнава, вокруг которого объединяется «противостоящее» духовенство.
На совещании было принято решение отказаться от поездки в Синод и к Митрополиту Виталию с очередным ходатайством об отмене решения Архиерейского Собора о назначении епископа Амвросия на Западно-Европейскую кафедру. Многочисленные ходатайства подобного рода, которые подавались ранее, оставались без рассмотрения, напротив двое из «противостоящих» клириков – протоиерей Константин Федоров и священник Николай Семенов – подверглись каноническим прещениям.
По просьбе настоятельницы Леснинского монастыря игумении Макрины, должность духовника обители, которая оказалась вакантной после увольнения за штат протоиерея Константина Федорова, согласился исполнять священник Михаил Гудков, клирик парижского прихода РПЦЗ. При этом о. Михаил, как и другой священник Леснинского монастыря о. Христо Петков, будет поминать имя епископа Амвросия.
Епископ Каннский Варнава издал послание, адресованное клирикам и мирянам французского благочиния РПЦЗ, в котором призывает хранить верность Православию и цитирует высказывания Новомучеников и Исповедников Российских.

СЕМЬ СВЯТЫХ ТАИНСТВ

Мы продолжаем следить за событиями апологетической повести "Семь Святых Таинств", написанной для верующих в России, долгие годы находившихся под игом безбожников, в 1943 году вл. Нафанаилом (Львовым). Раскрывая смысл семи основных Христианских Таинств автор рассказывает о догматах Христианства и основных принципах христианского мировоззрения и нравственного учения, защищает Веру от нападок безбожников, проводит главного героя по пути из безбожников в священники Катакомбной Церкви и новомученики. Сегодня - четвертая часть повествования, разъясняющая Святейшее Тианство Евхаристии.

Архиепископ Нафанаил (Львов)
СТРАСТНАЯ НЕДЕЛЯ — СВЯТАЯ ПАСХА
Ольга писала: «Здравствуй, дорогой и милый Боря. Как я счастлива за тебя, за то, что ты вырвался из того омута, который начал тебя засасывать. Как я счастлива и рада и бесконечно благодарна Богу за то, что мое письмо, в котором, конечно, нет ничего такого особенного, о чем ты пишешь, принесло тебе пользу в эту решительную минуту. Я правда писала тебе от всего сердца, искренне, а Бог помог, сделал так. что это письмо помогло тебе.
Как я рада, что ты готовишься причащаться. Это самое святое и великое, что только есть во всей вселенной на небе и на земле. Сами ангелы страшатся этого. Ты просишь, чтобы я объяснила тебе это святое Таинство — главный центр всей христианской жизни, но я так боюсь своего неумения. Может быть, если бы я сейчас могла бы увидеться с тобой лично, я смогла бы объяснить тебе в разговоре, в беседе. В письме это гораздо труднее. Но раз нужно, постараюсь сделать это не своими словами, а словами тех, от кого я слышала. Мне для того, чтобы понять, насколько его можно понять, великий и страшный процесс претворения хлеба и вина в Тело и Кровь Господа, очень помогло одно иллюстрирующее объяснение одного батюшки. Он говорил: «Ведь Господь каждый день, постоянно творит чудо, подобное этому, которое ни в ком не вызывает удивления. Я съедаю кусок хлеба, выпиваю глоток вина, и чудесным, таинственным процессом, смысла которого никто как следует постичь не может, этот кусак хлеба и глоток вина превращается в мое тело, в мою кровь, входит в меня. Этот процесс чудесен, несмотря на то, что мы знаем многие его детали, потому что все, что мы знаем: как измельчается пища, как переваривается, как усваивается лимфатическими сосудами, — все это лишь детализирует, иллюстрирует этот процесс, но не объясняет его. Как кусок хлеба делается моей кровью, моим мозгом, моими мышцами, начинает соучаствовать в моей жизни, в моих мыслях, становится мною самой? Этого никто понять не может. Тем более, не поймем мы, как Тот же, Кто питает хлебом меня, превращает этот хлеб в Свое Тело, и вино в Спою Кровь, чтобы присоединить меня к Себе и телом и душой.
Может быть ты спросишь, почему же Господа не переменит и самую форму, самый вид хлеба и вина в таковое тела и крови? Отец Александр говорил, что это потому, что человеку свойственно отвращаться от вкушения человеческого тела и крови, так что только глубоко падшие нравственно люди решаются это есть. А для еды, для чего и предназначил Господь Тело и Кровь Свою в этом Таинстве, наиболее подходящим видом и является вид хлеба и вина. Если бы Господь предназначил Таинство Пресуществления для того, чтобы люди созерцали Его Тело, то Он дал бы ему вид Своего Тела, но так как Таинство это предназначено именно для съедения, то и вид его соответствующий этому. Поэтому-то у нас, в Православной Церкви, и не бывает такого демонстрирования, показывания Святых Тела и Крови Христовых, как у католиков. И еще, и может быть самое главное, говорил нам отец Александр, потому дает нам Господь Свое Тело и Кровь под видом хлеба и вина, чтобы прикрыть, как и все Свои таинства так, чтобы человек познавал Его и Его Таинства не холодным знанием, в котором нет никакой нравственной ценности, и которое однобоко, а целостным актом всей души — верой.
На этом отец Александр очень любит настаивать, он постоянно повторял, что вера от знания отличается не большим или меньшим объемом достоверности, как думают некоторые, а тем, что в знании участвует только одна сторона души — разум, а в вере вся душа, все ее силы: и разум, и чувство, и воля. Что дважды два — четыре, мы постигаем разумом, чувство и воля наши в этом не участвуют. Хочу я или не хочу, дважды два — четыре. Не могу я и любить или не любить эту формулу. К Богу же и к таинствам Его надо определять свое отношение всем своим существом. Для этого Он нас и на свет послал, чтобы мы определили свое к Нему отношение. Он хочет, чтобы мы отдали Ему не только разум свой, но всего себя, нею свою душу. Верить в Бога я буду только, если буду хотеть верить, и при том обязательно должна буду и чувство свое к Нему определить: любить Его или ненавидеть. Если я буду хотеть верить, я буду знать, что Он есть, и буду любить Его. Это и есть вера. То же самое и по отношению к таинству Причащения, в котором мы соединяемся с Богом душой и телом не в единичном акте, как при крещении, а в постепенном возрастании, в процессе все большего и большего соединения с Богом.
Недавно мне попала одна маленькая, очень мне поправившаяся книжка, в которой очень хорошо говорится про Таинства Исповеди и Причащения. Я выпишу тебе кое-что из нее.
Это говорил один очень умный, очень глубокий епископ:
«Во время литургии в момент приобщения, хотя ничего вокруг нас не меняется — происходят великие потрясающие дела Божией силы и любви. Когда приобщаетесь святых Тайн Тела и Крови, вы говорите: „Содетелю, да не опалиши", называете Тайны горящим углем и должны помнить, что совершаются страшные события. Почему страшные? Потому что Бог — Дух, страшный для грешного человека. Между нами и Богом — пропасть, и Господь приходит к нам ради любви к нам, и сберегая нашу жизнь, приходит под видом хлеба и вина, чтобы невидимо, внутренне, духовно и телесно приблизить нас к Себе, присоединить, сделать сынами и наследниками. Это потрясающее душу и сердце событие, и чем больше человек в него вникает, тем более просветляется, перерождается и умиляется. Чем выше духовная настроенность человека, тем сильнее он это чувствует, так же как и свою греховность. Мы, конечно, не способны вместить и бесконечно малую частицу благодати, даваемой нам всегда в изобилии, но и то, что берем, сотрясает иногда все наше существование».
И дальше этот же владыка говорит: «Господь в таинстве покаяния может восстановить в нас силы и омыть нас, как родник в жаркую пору или среди сражения и борьбы в этой земной жизни. Да, велика его живительная сила, но припавший к источнику остается таким же человеком, как был, и снова пыль, зной и труд и страдание земной жизни будут его покорять. А между тем душа не хочет им рабствовать, она хочет глубокого обновления своего естества, чтобы беспрепятственно и вечно воспринимать ту радость и блаженство, которое даст ей этот Божественный чудотворный источник. Она не хочет рабства греху и смерти. На это желание Господь отвечает человеку словами о лозе и гроздьях. «Я — Лоза, а вы — ветви», — говорит Спаситель апостолам после Тайной Вечери, когда Он установил Таинство Причащения, и они причастились Тела и Крови Его, приобщились Его Богочеловеческому естеству. Лоза, ветви и гроздья представляют собою единство: в них одна сила. одно единство. Вот почему человек, когда приникнет к источнику Божественной жизни — причастится, то не только омоется и восстановит силы, нет, произойдет большее: он присоединится к Божественной жизни, сроднится с ней. Это уже будет не тот человек, который в Таинстве Покаяния рвался на свободу, разрывая и сбрасывая оковы греха. Теперь в нем новая жизнь, он новый побег, новая виноградинка, которая напоена новой силой, новым существом, которое передала ей от Себя Лоза. Теперь это новый, другой человек, иной, чем был раньше. О, обновление не происходит молниеносно: в этом новом, другом человеке еще много есть от вчерашнего, рабствовавшего греху, но семя жизни уже — в нем, и оно будет перерождать его, как закваска оживляет тесто. Тесто с закваской и без закваски по виду совсем одинаковы, но по существу они не равны. Так и тут, пред нами уже новый человек, а не тот, старый, в котором еще не было этой перерождающей силы, пред нами не просто человек, ныне он — приобщенный — присоединенный к Телу и Крови Христа — уже богочеловек, сын Божий. Да, с ним произошло не только нравственное потрясение, нет, произошло нечто гораздо большее и страшное: он стал сыном Божиим.
В страхе падает человек ниц пред этим призванием сыновства. Ему страшно это призвание. Но что же он слышит тогда над собой? Раскаты ли грома и проявления Божиего всемогущества? Нет, он слышит над собой нежное слово Божией любви. «Чадца мои, —говорит Христос, — т. е., детки мои...»
Итак, Боря, ты тоже станешь чадом Божиим. Мне страшно за тебя и радостно. Буду всей душой молиться о тебе.
И ты увидишь: после Причастия какой радостной будет для тебя Пасха. Ты, может быть, и не знаешь еще, какая это радость. В дни Причастия и Пасхи Господь дает людям особую святую, чудесную, ни с чем не сравнимую и ничем не победимую радость, как бы приоткрывает пред нами врата райские, чтобы хотя бы в малой мере показать нам, что ожидает нас в миллион раз большей степени за порогом вечности, если мы только останемся верными Богу, верными Его избранничеству, не изменим Ему...
Ты помнишь роман Леонова «Вор»? Я давала его тебе читать здесь три года тому назад. Помнишь, как там герой романа, Митька, когда все вокруг него обратилось в прах, в тлен, в источник все новых и новых мук, приходит к единственному человеку, сохранившему спокойствие и радостность среди мятущегося и мучающегося мира, к Пчхову, — мастеру из Благуши. Ты помнишь, как Митька спрашивает Пчхова: «Чем же ты лечиишь, Пчхов»? И тот отвечает ему: «А тем, чем и Он лечил». Тут и в нашем советском издании «Он» напечатано с большой букви. И потом Пчхов дает Митьке тот совет, который действительна мог его вылечить: «Причастись, Митька». Я помню, ты не понял этого, когда читал тогда этот роман. Теперь ты понимаешь, и я так счастлива за тебя».
Борис отложил письмо... Тихая сладкая волна охватила его душу, подступила к горлу, и он испугался, что заплачет. Это была бы слабость, которой он не хотел себе позволить.
Он знал уже эту святую тихую радость, радость мира с Богом, близости к Нему. С того времени, когда он впервые пережил это чувство после исповеди у о. Александра, вот здесь, в этой самой комнате, после страшного наваждения греха, это теплое, озаряющее душу чувство не редко приходило к нему.
За этот месяц он прочитал несколько религиозных книг, частью еще старого, дореволюционного издания, частью переписанные от руки. Между прочим, прочитал он интересное рукописное изложение истории Таинства Причащения, установленного Господом Иисусом Христом на Тайной Вечери, когда Господь взял, благословив, хлеб и, иреломин, дал его апостолам и сказал: «Приимите, ядите, это есть Тело Мое, за вы ломимое во оставление грехов» и потом взял чашу, также благословил и дал апостола, сказав: «Пейте он нее все, это есть Кровь Моя нового завета, за вас и за многие проливаемая во оставление грехов».
Со времен Христа это святое Таинство совершалось апостолами, как о том говорят Деяния Апостолов, и послания апостола Павла, и первые известия о христианах в письме ученого Плиния к императору Трояну.
К Причащению древние приступали как можно чаще, по возможности каждый день, при невозможности, хотя бы каждое воскресение. Причащались все христиане каждого данного города все вместе, в одном храме, который потому и назывался «церковью», что в нем собиралась вся Церковь данного места. Совершалась Литургия в древности обязательно епископом, пресвитеры, т. е., священники, лишь соучаствовали в ней, а диаконы прислуживали. Потом, когда христиан в больших городах стало уже слишком много, так что они не могли поместиться в одном храме, но поручению епископов, пресвитеры стали относить в другие храмы из главного — епископского, святое Причастие верующим, а потом и совершать отдельно Литургию от имени своего епископа, возглашая при этом его имя.
Эта книга и другие, прочитанные Борисом, ввели его в совсем для него новый и ставший ему дорогим и любимым мир. Петр Лаврентьевич Котляров очень заботливо руководил его чтением и объяснял ему то, что было Борису непонятно. Письма же Оли вдохновляли, подстрекали Бориса на все большее и большее углубление в религиозную жизнь.
Наступила Страстная неделя. Пасха в том году была довольно поздняя, и тем не менее в г. Н-ске и на Страстной неделе приближение весны чувствовалось очень слабо. В Вербное воскресенье показалась первая прилетевшая с юга птица. Но снег продолжал лежать густым покровом. На реке кое-где появились широкие водяные прогалы, Солнце светило уже шестнадцать часов в сутки, и как ни слабо было его тепло, но снег и лед стали поддаваться, разрыхляться и оседать. Однако старожилы говорили Борису, что снег совсем сойдет не ранее конца мая, а первые цветы появятся лишь в июне.
И тем не менее, какое-то мощное, необъяснимое чувство ожидания чего-то светлого, большого наполнило душу Бориса в страстные дни. Он никогда еще не переживал этого. Правда, и в Москве он любил приходить на Пасху к Оле или к другим споим верующим знакомым, даже иногда ходил с ними к заутрене и доброжелательно любовался их светлой приподнятой радостностью, которая немножко передавалась и ему. Но теперь сама эта радость, в безмерно большей степени подступала и приливала к его сердцу. Котляровы говорили ему, что в этом есть иллюстрация слов Христовых: «Не придет Царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот оно здесь. или: вот — там. Ибо Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17.20).
Каждый вечер и вообще почти все свое свободное время в течение этой недели Борис проводил у Котляровых. Они вместе в течение Страстной недели читали Евангелие, а поздно вечером пели отрывки из страстных богослужений, которые Мария Степановна умела петь удивительно красиво, мягким, но звучным голосом.
В Великий Четверг они все по очереди читали евангелия о страданиях Христовых и пели песнопения о Благоразумном разбойнике. «Разбойника Благоразумного во едином часе раеви сподобил еси, Господи. И мене древом крестным просвети и спаси мя».
Страшные святые слова Евангелия о том, как Сына Божия вели на суд, на мучительную смерть, как били Его, насмехались над Ним, плевали на Него — тяжкими мучительными каплями огня падали на душу Бориса. Он хорошо представлял себе этих грязных разнузданных воинов, которые плевали в лицо Тому, Кто сотворил небо и землю и пришел принести Себя в жертву, чтобы, если они захотят, спасти и этих самых воинов.
Борис помнил, как однажды у них в драмкружке, когда они представляли старую русскую дореволюционную деревню, один из его сотоварищей смачно плюнул в икону, и как он, Борис, потом говорил об этом своей матери для доказательства того, что действительно Бога нет, потому что Бог не мог бы допустить такого кощунства. Мать тогда нашлась ему сказать только: «Несчастный этот твой Сенька, не ведает, что творит». Лишь теперь Борис понял всю глубину справедливости этих слов матери. Если христиане помнят, что Господь допустил, чтобы Его Самого, Его Сына Единородного, били, оплевали, надругались, то как можно смутить их, если делать то же теперь с Его изображениями или с предметами служения Ему. Борис молился за Сеньку и за других своих сотоварищей, прося у Господа, простившего распинавших Его, потому что «они не ведают, что творят», чтобы Он простил и этих неразумных соблазненных людей. Потом Борису вспомнилось лицо Ярославского-Губельмана, председателя Союза Воинствующих Безбожников, не раз Бывавшего у них на факультете. Этот-то ведал, что творит, когда читал свои отвратительные доклады, как ведали книжники и фарисеи, в оные дни научившие людей кричать «распни, распни Его», как ведают и все остальные современные духовные их потомки, натравливающие людей на Бога, на веру Божию.
Борис знал, что об его обращении к Церкви уже стало известно в соответствующих кругах, и Петр Лаврентьевич предупреждал его, что повидимому и ему и им в скором времени будут неприятности. Но даже это чувство не в силах было в какой-либо мере омрачить светлую радость, живущую в нем.
Часа в три в Великую Пятницу Борис пошел к Котляровым. Он знал, что в этот вечер к ним должен был придти из провинции отец Александр.
Чистое спокойное чувство царило в душе Бориса. В ушах непрестанно звенели слова слышанных и петых им вчера песнопений.
Борис всегда любил поэзию. В ранней юности больше всего он увлекался мягкой, нежной, крестьянской лирой Есенина. Но никогда он не знал ранее и не мог предполагать, что в церковных песнопениях заключается столько могучей, ни с чем не сравнимой поэзии. Когда вчера они пели так называемое "Последование Страстей Господа Иисуса Христа", он чувствовал, как в него вливается сладостная струя самой высокой, самой чистой и прекраснейшей поэзии.
Какая гармония в теме и в выполнении. Страдания чистейшего, святейшего Сына Божия, вольно давшего Себя в жертву для спасения мира, поруганного, мучимого теми людьми, которых Он пришел спасти. В поэзии, посвященной такой теме, не может быть преувеличенности выражений, так часто встречающейся в поэзии обычной. А кроме того, пока хитростью и злобой человечество не было отторгнуто от Бога, оно приносило Ему в течение долгого ряда веков самое лучшее, что имело. Лучшие писатели и поэты писали свои творения именно на религиозные темы, и Церковь из всего этого множества высоких творений выбрала и оставила для богослужений, для назидания всех поколений христианских, самое лучшее.
В песнопениях Великого Четверга проходит вся история страданий Христовых.
Песнопение повествует «Его же проповеда Агнца Исаия, грядет на заколение вольное, и плещи дает на раны, ланиты на заушения, лица же не отврати от срамоты заплеваний, смертию же безобразною осуждается. Вся Безгрешный волею приемлет, да всем дарует из мертвых воскресение».
Вот рисуется мрачный образ Иуды Предателя: «Иуда предатель, льстив сый, льстивным лобзанием предаде Спаса Господа и Владыку всех, яко раба продаде иудеям. Яко овча на заколение, тако последоваше Агнец Божий, Сын Отчий, Един Многомилостивый».
А потом показывается, как наряду со страдательной злобой Предателя, косны и сонны были верные Христовы ученики: «Господи, на вольную страсть пришед, вопиял еси ученикам Твоим: и единого часа не могли побыть со Мною, како же обещалися умереть Меня ради. Иуду зрите: как не спит, но тщится предати Меня беззаконным. Восстаните, молитеся, да не кто Меня отвержется, видя Меня на кресте. Долготерпеливе Господи, слава Тебе!».
Полный всех этих мыслей, образов и слов, Борис шел, понуря голову, по улице, по пробитой в снегу тропинке. На углу с площадью ему навстречу попался Михаил Матвеевич Казеин, маленький кривоглазый, отвратительный человек, недавно присланный из центра, секретарь месткома служащих авиоузла. С самого своего приезда он всячески старался спровоцировать Бориса в разговорах, и Борисовы приятели передавали ему, что Михаил Матвеевич повсюду собирает материалы для доноса на него.
Они раскланялись. Борис холодно спокойно. Казеин деланно заискивающе, суетливо, с хихикающей ужимкой. Миновав Бориса на шаг, он вдруг обернулся, и с тем же хихиканьем сказал:
— А вас с наступающим праздником, Борис Яковлевич.
Борис не сообразил сразу, о каком празднике говорит Казеин. До 1 мая оставалось еще дней двенадцать.
— Спасибо, Михаил Матвеевич. И вас также. Да только рано больно поздравлять. Ведь до мая еще больше десяти дней осталось.
— Так я вас не с нашим, а с вашим праздником поздравляю, товарищ. Вы как, куличик печь будете?
Борис вспыхнул. Хотел ответить резко, оскорбительно, назвав эту гниль, это отребье человеческого рода его именем, по потом сжал зубы, сдержался и повернувшись, пошел дальше, ничего не ответив.
Спокойные радостные думы улетучились. Вместо благостных слов молитвы в сердце поднимались мятежные бурные волны протеста против гнусных личностей вроде Казеина, которым дано право грязными лапами залезать в душу, издеваться над ней, насиловать ее и преследовать лучшее, что есть в человеческом роде.
На следующем углу его окликнул чей-то спокойный голос, и оглянувшись Борис увидел перед собой отца Александра в его обычной крестьянской одежде.
Остаток дороги до Котляровых они прошли вместе. Борис рассказал отцу Александру свои переживания и мысли, вызванные вчерашним богослужением и сегодняшней встречей с Казенным.
— Не волнуйтесь, Боря, — сказал отец Александр. — Бог им судья, всем этим Казеиным. Помните понравившиеся вам стихи моего друга Алексеева:

Люди, что гонят нас
Горьких достойны слез.
О, помолитесь за них,
Как повелел Христос.

Самое главное — нам самим сохранить в душе своей Верность Христу, ни в чем не изменить Ему. Вот вы завтра будете причащаться, в первый раз в сознательном возрасте. Помолитесь крепче словами этой чудной пред-причастной молитвы: "Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими. Не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзание Ти дам, яко Иуда, но, яко разбойник, исповедую Тя: помяни мя. Господи, во Царствии Твоем".
В этот вечер на квартире у Котляровых отец Александр совершал одно за другим и вынос Плащаницы, маленькой, но очень красиво нарисованной, и потом чин Погребения Христа.
Петр Лаврентьевич, Борис, Мария Степановна, Миша и Георгий Александрович Водкин пели:
«Днесь Владыка твари предстоит Пилату и кресту предается Создатель всех, яко Агнец приводим Своею волею. Гвоздьми пригвождается и в ребра прободается, и губою напояется манну одождивый. По ланитам заушается Избавитель мира, и от Своих рабов поругается Творец всех. О, Владычнее человеколюбие! Об распинающих моляще Своего Отца, глаголюще: ,"Отче, остави им грех сей, не ведят бо беззаконнии, что неправедное содевают"».
После чина Погребения отец Александр исповедывал тех, кто готовился приобщаться.
Эту ночь почти не спали. Только на рассвете, после исповеди, Борис сходил к себе посмотреть: нет ли у него какого-либо пациента, и так как никого не оказалось, то он смог прилечь отдохнуть часа на два.
Утром в десять часов началась литургия, наполненная величавыми словами о победе Христа над смертью и адом, о близящейся заре Воскресения.
В начале литургии Борис и другие певчие пели:
«Днесь ад стенет: разрушися моя власть, аз имех мертвецы, но Сей всех воздвизает. Слава Господи, кресту Твоему и воскресению Твоему».
Потом Петр Лаврентьевич читал длинные многочисленные чтения из Ветхого Завета: повесть о сотворении мира, пророчества древних пророков о воскресении Христа историю древней Пасхи, связанную с выходом евреев из Египта, являющейся образом новой Пасхи, изведения людей из рабства смерти. Радостно, победно звучали припевы этих чтений: «Славно бо прославися» и «Господа пойте дела и превозносите во вся веки».
Самым же ярким, самым светлым был момент, когда пред чтением евангелия они — клирос — запели: «Воскресни, Боже, суди земли, яко Ты наследиши во всех языцех». Отец Александр переменил свою темную ризу на новую, светлую, только что вышитую и сшитую для него Марией Степановной и Еленой Терентьевной. Обе эти женщины в тот же момент поспешили переменить темные покрывала столиков на белые.
Заря воскресения взошла.
Когда в конце литургии отец Александр вышел с Чашей в руке и прочитал предпричастные молитвы, все присутствовавшие один за другим стали подходить к Святому Причастию. Борис подошел и принял Святые Дары спокойный и радостный, чувствуя, что теперь навсегда прочно и твердо связан он с верой, с Церковью, с Богом. Никакие ожидавшие его испытания не страшили его. Он чувствовал силу и понимал, как древние христианские мученики бросали дерзновенные вызовы всесильным императорам и шли на нечеловеческие муки и на смерть за Христа.
Отец Александр ушел тотчас же после литургии, лишь наскоро выпив чай с причастниками. Он торопился к полуночи поспеть в кочевья к самоедам-ненцам, чтобы служить им Пасхальную заутреню. Во время чая он только успел рассказать присутствовавшим, как трогательно радостно ожидают эти ненцы великого Праздника, как глубоко духовно и свято его переживают.
В этот день Борис не уходил от Котляровых. В 12 часов ночи Петр Лаврентьевич зажег несколько свечей перед образами, и все собравшиеся запели: "Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небеси. И нас на земле сподоби чистым сердцем Тебя славити". Потом трижды пропели торжествующий радостный гимн: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав».
Полнота радости наступила. Такой радости Борис еще никогда не пережинал, он даже не знал, что она возможна.
Они пели сияющий пасхальный канон с бесконечное число раз повторяющимся и никогда не надоедающим припевом: «Христос воскресе из мертвых». Потом веселые, умиленные поздравляли друг друга с Великим, Величайшим Праздником и сели разговляться, чем Бог послал.
И Борис писал в этот же день, Ольге, что слова ее сбылись в тысячекратной мере, что радость Причащения и Пасхи светлейшим победным чувством покорила его душу.

Жизнь приснопамятного архиепископа Андрея Рокландского была и подвижнической, и полной истинно чудесных событий. И чем пристальнее всматриваемся мы в то, что известно нам о покойном владыке, тем явственнее очерчивается необычность его жизненного пути.
Архиепископ Андрей, в миру Адриан Адрианович Рымаренко, родился 15 марта (по ст.ст.) 1893 г. в г. Ромны, Полтавской губернии, в семье промышленника, когда-то богатой, но разорившейся.
После окончания Ромненского реального училища, поступил в знаменитый в России Политехнический институт, с отличием окончил курс как раз к тому времени, когда началось крушение России, когда захватили в России власть бесы во главе с Лениным и Троцким. И при новом строе, Адриан Рымаренко выбрал свой путь — тяжелый, но честный, жертвенный и подвижнический, — путь священства. Материального обезпечения и в помине не было, но зато совесть оставалась чистой. Это был путь подлинного торжества духа над косной материей.
Решающую роль в выбор направлении жизненного пути сыграли посещения Оптиной Пустыни, знакомство со старцем преп. Анатолием, а затем с его преемником, старцем преп. Нектарием. Оба старца дали один и тот же совет: идти по пути служения Церкви. После беседы со старцами решение было принято окончательное. Никаких колебаний не было, как не было колебаний и на том пути, которым 50 с лишком лет шел священник Адриан, а затем епископ и архиепископ Андрей.
Чтобы стать священником, нужно жениться, и Адриан Рымаренко женился 14 октября 1921 г., его рукоположили во диaкoнa, а через 3 дня во священника. В том же году он получил место настоятеля Александро-Невской церкви в родном его городе Ромнах.
Пастырская деятельность молодого священника развивалась под руководством старца преп. Нектария. Общение было и письменное, и личное. Несмотря на трудности железнодорожного сообщения в те времена, о. Адриан неоднократно ездил в Оптину Пустынь, а затем в Холмщину, куда сослали старца Нектария. И умер старец под епитрахилью о. Адриана. От старца Нектария воспринял священник Адриан Рымаренко благодатный дар старчества, ибо, как свидетельствует епископ Григорий Аляскинский: «Владыка был старцем в самом лучшем значении этого слова. Для многих и многих верующих он был духовным руководителем, воплотившим в себе все необходимые для старчества достоинства: необычайную в наш век сердечную проницательность, искреннюю любовь к своему духовному чаду, чуткость в прикосновении к душевным ранам, абсолютное безкорыстие, безпредельное христианское смирение».
Скоро власти поняли, какую опасность представляет для них молодой священник. В 1926 г. церковь закрыли, а его выслали в Киев под надзор ГПУ. Приписаться к какой-нибудь церкви в Kиeвe было невозможно, приходилось жить, скрываясь у знакомых, зная, что это может им повредить. Отец Адриан является одним из лидеров "непоминающего" духовенства, входя в так называемую "мечевскую" группу (от имени оо. Алексия и Сергия Мечевых - выдающихся духовных наставников и руководителей, для многих пастырей и архипастырей Церкви - о. Сергий был вождем этой группы антисергиан). В Киеве о. Адриан сблизился с группой выдающихся киевских пастырей : о. Евгений Капралов, о. Александр Глаголев, о. Константин Сташенко, о. Михаил Едлинский. Все они отдали свои жизни за Церковь, за веру — все погибли в застенках сатанинской власти. В 1930 г. в Kиeвe о. Адриана арестовали. Вырвался из тюрьмы буквально чудом. Его освободили только потому, что тяжело заболел. Начались годы скитаний. Совершая тайные богослужения и требы, он постоянно рисковал и свободой, и самой жизнью. Он стал священником катакомбной Церкви, но не ушел от служения людям. В 1937 г., в одну ночь было арестовано почти все киевское духовенство. Негласным духовником Kиeвa стал ушедший из мipa о. Адриан.
Началась война. По всей территории занятой немцами, начали одна за другой открываться церкви. Ремонтировались полуразрушенные, оскверненные, превращенные в склады и конюшни храмы. Туда устремились верующие и неверующие. Чтобы понять, какой был религиозный подъем, нужно было побывать тогда в храмах, особенно на Рождество или на Пасху, нужно было видеть тысячные толпы празднично одетых людей на площадях и прилегающих к храмам улицах.
В 1941 г., после занятия Киева немцами, о. Адриан стал духовником вновь открытого Покровского женского монастыря, одновременно организовал дело помощи нуждающимся, создал дом для престарелых и увечных, больницу. Помогал всем, кто шел к нему.
Перед отступлением, немецкое командование предложило о. Адриану эвакуироваться из Киева. На вопрос немецкого офицера, сколько у него родственников, о. Адриан назвал со своей незабываемой доброй и понимающей улыбкой цифру — больше сотни... Все названные были «семьей» о. Адриана. В и143 г. о. Адриан вместе с семьей и общиной своей эвакуировался из Kиeвa на Запад.
В том же году он был назначен настоятелем Владимирского собора в Берлине. По воскресеньям в собор собирались до тысячи и больше молящихся. Приезжали в метро, приходили пешком из разных концов Берлина — и эмигранты, и «остовцы» — восточные рабочие, вывезенные немцами на работу в Германию. Кто бывал в соборе, помнят те службы. Как молились тогда, как молились! Служили и о. Aдpiaн, и о. Александр Киселев, духовник Русской Освободительной Армии генерала Власова, и митрополит Берлинский и Германский Серафим (Лядэ). По праздникам служил и сам глава Русской Зарубежной Церкви — митрополит Анастасий. Бывало, что во время службы начинались бомбежки, но служба не прерывалась. Из храма выходили единицы, а остальные — еще ближе подвигались к алтарю, еще плотнее становились друг к другу. Что это была за молитва под грохот разрывов, под канонаду зенитной артиллерии!
Берлинский Владимирский кафедральный собор был в то время местом, где потерянные, безправные люди — русские, украинцы, белорусы, мобилизованные на работу в Германию, находили не только духовную поддержку, — в подвальном помещении собора была столовая, куда приходили со всего Берлина. В собор приходили в любое время суток, получали помощь, находили пристанище. Вот как вспоминает это время епископ Григорий Аляскинский, знавший владыку Андрея еще по Киеву.
«Подошла Пасха 1944 г. Из-за безконечных бомбардировок Берлина наш остовский лагерь был закрыт, вокруг полицейские с собаками. А меня тянет неодолимо к заутрене. В 9 вечера я перелезаю через забор, бегу к электричке и еду в собор. Ровно в 12 из царских врат выходить духовенство со свечами, впереди митрополит Анастасий, а за ним священник в митре, очень похожий на кого-то. Я не верю своим глазам.
Но это он, о. Адриан. Какая радость! В этот день Воскресения Христова и одинокий юноша, совсем отчаявшийся, воскрес душой. Появилась надежда, появилась семья. Здесь и матушка Евгения Григорьевна, и Поля, и монахиня Матрона, и князь Дмитрий Владимирович Мышецкий, которому о. Адриан заменил отца, и Сережа, и Серафим. Жизнь приняла новое направление».
Всегда мягкий и ласковый в обращении с людьми, о. Адриан мог, когда требовалось, быть непреклонным. Такъ, когда получили приказ гестапо запретить «остовцам» посещение собора, о. Адриан, поддержанный митр. Серафимом, ответил категорическим отказом, и собор по прежнему был переполнен, главным образом, молодежью, потому что в Германию вывозили преимущественно молодежь
Во время одного из воздушных налетов в Берлин был убит старший сын о. Адриана — Серафим. Вера, одна вера помогла о. Адриану и матушке Евгении Григорьевне пережить свалившееся на них тяжкое горе, продолжать служить людям и Церкви.
В 1945 г. о. Адриан с матушкой, вторым сыном Сережей и всей духовной семьей, окружавшей его, переселяется в Южную Германию, под Штутгарт, где много помогает людям, над которыми нависла теперь смертельная угроза насильственной репатриации в СССР.
Во время эвакуации из Берлина в селение Вестерхайм, где в гостинице остановился о. Адриан со своими спутниками, начался танковый бой. Загорелась гостиница. Казалось, — гибель неминуема. И вот, о. Адриан в облачении, с высоко поднятой в руках иконой Владимирской Божией Матери, хранящейся теперь в Ново-Дивееве, вышел на улицу. Вслед за ним все его спутники. С одной стороны немецкие танки, с другой — американские, а посреди священник в облачении с иконой в руках, за ним — мужчины, женщины, дети... Сначала немецкие танкисты прекратили огонь, потом и американские. Наступила тишина, и о. Адриан вывел всех своих из зоны огня.
В 1949 г. о. Адриан со всею своей церковной общиной переселился в США...
На северо-восток от Нью-Йорка, на правом берегу Гудзона, есть тихий провинциальный городок Спринг-Валлей. Здесь начал о. Адриан выполнять поручение Синода Зарубежной Церкви — основать в США русский женский монастырь, собрать монахинь из разных стран нашего разсеяния. Так было создано Новое Дивеево.
"Начинали буквально с ничего: не было ни цента денег, но была вера и желание создать монастырь. Для стороннего наблюдателя случайно, а для верующего совсем не случайно, а по Промыслу Господню, был получен безплатно пустующий особняк. Через полгода приобрели землю с большим домом и с другими постройками. Здесь был прежде католический монастырь. Католическим организациям вообще запрещено продавать недвижимое имущество и землю православным. Долго беседовавший с игуменией католического монастыря о. Адриан, произвел на нее такое впечатление, что она лично поехала в Нью-Йорк к кардиналу Спельману и получила от него разрешение на продажу монастыря русским эмигрантам.
Штатные власти не дают разрешения на устройство новых кладбищ. Но о. Адриан добился разрешения, и кладбище при монастыре было основано. О. Адриан говорил тогда: «Что-что, а уж русские кладбища на чужбине пустовать не будут».
Сейчас наше православное кладбище насчитывает более 5000 могил, На главной аллее — часовня в память убитых воинов Русского корпуса, сражавшегося против коммунистов в Югославии. Далее участок кладбища, где покоятся белые воины, солдаты и офицеры Добровольческой армии генерала Деникина и русской армии генерала Врангеля. Рядом участок, где похоронены солдаты и офицеры РОА.
Обратившись к эмиграции, тогда еще не устроенной, только начинавшей новую жизнь в незнакомой стране, о. Адриан собрал средства на постройку храма, и вот построен храм в Древнерусском псковском стиле.
О. Адриан как никто умел находить и подбирать себе помощников, много их было на тернистом, но светлом его пути: его многолетний друг и помощник князь Д.В. Мышецкий, регент храма св. Серафима Саровского Борис Митрохин, игумения Серафима (Янсон), теперешний «хранитель Нового Дивеева» о. Александр Федоровский и многие другие.
Еще одно испытание постигло о. Адриана: умерла матушка Евгения Григорьевна. В феврале 1968 г. о. Адриан принимает монашество. В том же году хиротонисан во епископы, становится викарным епископом Нью-Йоркской епархии — Андреем Рокландским. В 1973 г., в день его 80-летия, Владыка Андрей возводится в сан архиепископа.
Много скорбей претерпел владыка из-за длительной тяжбы со штатными властями, пытавшимися захватить часть монастырской земли под аэродром. Пришлось ему ехать в столицу штата Олбани, где он выступил на объединенном заседании Сената и Ассамблеи штата. Выступали и адвокаты монастыря, но выступление самого владыки произвело на законодателей такое впечатление, что было вынесено единогласное решение — не трогать монастырскую землю. В день 80-летия владыки, как нежданный подарок, пришло письмо от тогдашнего губернатора шт. Нью-Йорк Нельсона Рокфеллера. Он поздравлял владыку с 80-летием, с архиепископством и сообщал, что монастырь, основанный владыкой, ко дню его рождения объявлен правительством США национальной святыней.
Очень важно, также, отношение Архиеп. Андрея к так называемой "Московской патриархии". Вот как об этом рассказывает в одной из своих бесед Митр. Филарет (Вознесенский):
Когда я беседовал по этому делу с мудрым и миролюбивым Преосвященным Андреем, архиепископом Рокландским, он по этому поводу высказался так образно и так убедительно, что хочу это его высказывание привести вам, без всякого сокращения. Владыка Андрей говорит: 
"Вспоминается мне случай из Блаженной Ксении Петербургской. Она была особенно популярна в купеческом мире. Купцы замечали, что каждое посещение Блаженной приносило удачу им в торговле. Так же как было и с о. Иоанном Кронштадтским, когда он приходил к торговцам и покупал что-либо, то Бог посылал тому удачу. Раз в одном торговом Mестe купцам удалось раздобыть из одного богатого имения несколько различных сортов лучшего душистого меда. Был мед липовый, из гречихи и из других цветов. Каждый имел свой особый вкус и благоуханье. А когда купцы все эти сорта слили в одной большой бочке, получилось такое благоуханье, такой вкус о котором и мечтать нельзя. Покупатели брали мед нарасхват не жалея денег. И вдруг, появилась Блаженная Ксения: "Не берите, не берите, — закричала она, — этот мед нельзя есть, он дохлятиной пахнет!" И стала отгонять покупателей. "Ты, матушка, что с ума сошла? Не мешай нам, вон какая прибыль у нас! Да как ты можешь доказать, что этот мед нельзя есть?" "А вот и докажу!" - сказала Блаженная, навалилась на бочку и ее опрокинула. Пока мед тек на мостовую, он издавал благоуханье. А когда мед вытек весь, то все закричали от ужаса и отскочили: на дне бочки лежала огромная дохлая крыса. Даже те, кто за дорогую цену купили этот мед и носили его в банках, побросали и разбежались. Почему - продолжает Владыка - вспомнился мне этот случай? Почему я привожу его сейчас, охотно отвечу: на днях один американец, интересующийся Православием и побывавший во всех православных Церквах - и в Советском Союзе и здесь, в Америке, спросил меня: отчего я и целая группа русских православных людей не участвуем в приеме патриаршей делегации и вообще, как-то чуждаемся всего, что связано с церковной жизнью в Советском Союзе, и даже здесь в Америке уклоняемся от тех православных групп, которыя так или иначе связаны с Патриархией. В чем дело? Разве догматы не те, или таинства другие или богослужение иное? Я подумал - говорить Владыка - и ответил: "Нет, дело не в этом: вера та же и богослужения те же. Вера православная, сама по себе, благоухает, как мед душистый, где она не возвещается. Но если бы этот душистый мед налился в бочку, на дне которой окажется дохлая крыса, захотите ли вы отведать этого меда?" Он с ужасом, посмотрел на меня и говорит: "Конечно, нет!". 'Так вот и мы, - ответил ему я - чуждаемся всего того, что связано с коммунизмом. Коммунизм для нас все равно, что дохлая крыса на дне бочки. И если бы наполнили эту бочку до самых краев самым лучшим ароматным медом - то мы не захотим этого меда! Сам по себе мед - прекрасен, но в него попал трупный яд и смрад". Мой собеседник молча кивнул головой - он понял".
Архиепископ Андрей скончался после продолжительной и тяжкой болезни 12 июля 1978 г., в день свв. апостолов Петра и Павла. 12 ударов колокола известили насельников монастыря, что почитаемый и любимый всеми, кто знал его, владыка Андрей отошел в вечность. В последний путь провожали владыку Андрея сотни людей, съехавшихся из разных штатов Америки. Память о нем останется навсегда в душах тех, кто знал его, кто видел хоть раз в жизни.
Пусть знают о владыка Андрей и верующие в самой России. Церкви Православной служил он всю жизнь, до конца дней своих, а служа Русской Церкви, служил и Родине нашей, встающей из духовного пепла, вырывающейся из духовного плена.
С использованием статьи Вл. Самарина. Православная Жизнь. № 9 1993.

Иеромонах Серафим (Роуз)
Живая связь со св. отцами: Архиепископ Андрей (Рымаренко)
(Предисловие к публикации отрывков из воспоминаний Архиеп. Андрея)

В 1971 г. отмечалось 50 лет пастырского служения владыки Андрея, основателя Ново-Дивеевского монастыря в Спринг Вэлли (шт. Нью-Йорк), где свято хранится память пр. Серафима Саровского; через два года владыке исполнилось 80 лет, и он был возведен в архиепископский сан. И то, и другое событие было поводом к чествованию владыки; многим он известен как "последний русский православный старец", и люди идут к нему за благословением, в надежде прикоснуться к духовному источнику истинного Православия, который в наши дни изсякает на глазах. В самом деле, он буквально и есть та самая живая связь со св. отцами: он был учеником двух последних Оптинских старцев, Анатолия и Нектария, и у него под епитрахилью отошел ко Господу в 1928 г. старец Нектарий. Но не только и даже не столько этим важен для нас владыка Андрей, сколько тем учением, которое он получил от своих учителей: как сохранить святое Православие в наш безбожный век.
Учение это, полностью свято-отеческое по содержанию, - учение не книжное, а живое. Помещенные ниже четыре отрывка из его работ разсказывают об основных событиях его жизненного пути - пути испытаний и страданий, через революцию, анархию, застенки, катакомбы, бомбежки, бегство, чужбину. Но сами по себе эти страдания, как бы ни способствовали они духовной жизни, еще не дают ключа к его учению: многие ведь страдали не меньше, да без толку. Он же, где бы ему не пришлось оказаться, - в Киеве, в Берлине, в Вендлингене, в окрестностях Нью-Йорка, - оказывался в центре тесно сплоченной православной общины. Такие общины у православных в наше время редкость; возникают они не сами по себе, а лишь в особых условиях, вокруг источника сознательного православного мировоззрения. Именному такому осознанному свято-отеческому мировоззрению мы и должны в первую очередь научиться у владыки Андрея. Попробуем сформулировать основные пункты этого мировоззрения, - мировоззрения не в абстрактном, философском смысле, но живого, действенного мировоззрения, выросшего из православного духовного опыта.
Первое. Православие - это не просто обряд, верование, поведение, или что-то в этом роде, что носят как некий признак христианства, оставаясь при этом духовно мертвыми. Нет; это живая стихия, которая преображает человека, сообщает ему силы жить в самых трудных и ужасных условиях и готовит его к мирному переходу в вечность.
Второе. Существо православной жизни - благочестие, в определении старца Нектария, основанном на этимологии слова ("содержать в чести то, что Божие"). Это понятие глубже, чем правильное вероучение; это значит, что Бог входит в каждую сторону человеческой жизни, и жизнь наполняется страхом Божиим.
Третье. Из подобного расположения души вырастает, православный образ жизни, православный быт. Он отнюдь не сводится ко внешним порядкам и обычаям, типичным для православных христиан; в нем - стратегия духовной борьбы каждого, кто в центре своего бытия и мышления ставит Церковь и ее законы. Именно такой совместный образ жизни, сознательно построенный на дневном круге церковных служб, лежит в основе настоящей православной общины с ее радостью, теплом и внутренним покоем. Инославные, а подчас и мало осведомленные православные, не имея понятия о подобных чертах, могут, пожалуй, назвать их "иллюзорными", но тот, кто знаком с жизнью подлинной православной общины, в монастыре или в мiру, ни на минуту не усомнится в их реальности. Владыка Андрей разсказывает, как он всю жизнь искал, находил и даже создавал заново утраченный мир своего православного детства; в его словах мы слышим нашу собственную жажду найти такое место, окружение и внутреннее состояние, чтобы жить полноценной православной жизнью, душу в душу с близкими по духу людьми. Пусть это трудно достижимо, но именно к этому и следует нам стремиться.
Четвертое. Без постоянной, сознательной духовной борьбы православная жизнь может превратиться в "оранжерею" с искусственной атмосферой, где внешние атрибуты Православия услаждают и разслабляют душу, никак не воздействуя на нее, - вместо того, чтобы мобилизовать ее на путь к спасению. Как часто даже самые лучшие общины, приобретая благосостояние и известность, теряют сердечный жар и единодушие прежних трудных лет! Для подлинной богоугодной христианской жизни нет и не может быть никакой "формулы успеха"; любая внешняя особенность рискует оборотиться фальшью, если душа не идет по верному пути, не трепещет перед Господом, не держит на первом месте Его святых заповедей и всего, что Божие, во всякое время.
Пятое. Главной опасностью для православной жизни в наше время владыка Андрей называет "гуманизм", обозначая этим термином всю широту интеллектуального (а ныне и политического) движения, которое силится уничтожить христианство и заменить его земным, рационалистическим мiровоззрением, где человек по существу становится сам себе богом. Проявления гуманизма в таком понимании весьма многообразны, от европейского "возрождения" и ереси жидовствующих в России XV в. до наглого атеизма и французской революции XVIII в., до коммунизма и всех прочих измов современности, провозглашающих царство человеческое вместо Царства Божия. Гуманизм идет в наступление многими путями, реже открытым, осознанным обращением в свою веру, чаще невниманием и невежеством в духовной жизни. Дальняя цель этого удара - воцарение Антихриста; защита от него - сознательное православное мiровоззрение.
Учение это весьма глубокое, и далеко не все способны следовать ему до конца. Владыка Андрей уже на склоне своих лет; живая связь с Православием лучших времен, которая у нас есть в его лице, скоро прервется. Но его учение не должно уйти вместе с ним. Божиим усмотрением, в этом году в Ново-Дивееве был знаменитый писатель Солженицын, типичный пример пробуждающегося - но еще не сформированного - религиозного сознания в сегодняшней России, и владыка Андрей имел возможность побеседовать с ним, хотя бы вкратце. Русских, лично знакомых с истинным Православием, или ищущих наощупь (подобно Солженицыну) нечто утерянное их предками, владыка Андрей естественно привлекает к себе; но его учение - это живая вода для всякого сознательного православного. 
Давайте же, если мы любим и ценим святое Православие, примем его и станем жить по нему - так же как сам владыка Андрей жил по учению горячо любимого им св. Тихона, - и вернем в наш безбожный, варварский век православный образ жизни.
Перевод Марка Маркиша

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ