Эта тема озвучена мной в видео, текст ниже:

Ссылка на видео: https://youtu.be/AleevIbQwfU

           Очередной сборник С бору по сосенке, о разном.

1

В некоторых современных публикациях в интернете содержатся утверждения, что Индия была не одна, что в далёкие от нас времена их было несколько. Это на самом деле так и не так, судите сами:

«Вся история Колумба, Магеллана и многих других мореплавателей средневековья связана с поисками путей в легендарную Индию – сказочно богатую южную страну, о которой рассказывали чудеса.

Однако, где она находится, никто не знал, поэтому вновь открытые заморские страны, чем-то похожие на заветную мечту, называли Индиями: Вест-Индия, Ост-Индия, Островная Индия...

Потом на общей карте Островной Индии, куда географически входила почти вся островная Юго-Восточная Азия, включая Филиппины, Британское Борнео, португальский Тимор и всю Новую Гвинею с прилегающими к ней островами, появилась ещё Нидерландская Индия,

вобравшая в себя около десяти тысяч островов Малайского архипелага, Молукки и западную часть Новой Гвинеи (Западный Ириан, или теперь - Ириан Джая), то есть государственную территорию современной Индонезии».

Это отрывок из книги - «Путями Великого Россиянина».Книга вторая. Автор Александр Иванченко.

2

Строки из писем о Николае Петрович Балаеве, который прожил на Чукотке около двадцати лет и оставил о себе добрую память:

«…Живя подолгу в оленеводческих бригадах, проезжая по изрытой, искореженной тундре, видя поселки геологов, обросшие хламом, помойками, наблюдая прииски и результаты их деятельности (десятки километров долин превращены в скопления отвалов горных пород, между которыми с трудом пробивается река или ручей), Балаев неоднократно задавал себе и другим вроде бы всем ясный вопрос: «Ради чего это все творится? Ради чего тундру пытают, казнят, рвут ее кровеносные сосуды и плоть, теснят пастбища оленеводов?» На словах все просто и обыденно. С благословения министерств и ведомств, по их прямому распоряжению и финансированию идут поиски, разведка и добыча золота и олова.

— Ты покажи мне еще раз этот презренный металл, — говорил Николай Петрович и затем долго рассматривал кварц — природное стекло с блестками золотин (он часто бывал в нашем музее Чаунской геологоразведочной экспедиции). — Вот за извлечение этого добра так много платят и ни с чем в природе не считаются?! — качал головой Балаев и возвращал образец. — Юрий Рытхэу прав: никаким золотом не покрыть то разорение, которое наносится природе горными работами, тысячу раз прав!

На этом он покидал музей, явно расстроившись, унося тяжелый груз невеселых мыслей, сомнений, переживаний.

Тяготило его чувство бессилия что-либо предпринять. Он не мог вмешаться в производство, тем более остановить его. Этого не могут сделать и природоохранительные органы. Богатые прииски аккуратно платят штрафы, и текут в Ледовитый океан желтые и коричневые реки, насыщенные сверх всякой меры мелкими частицами земли. На воду не садятся птицы, и даже близко к устьям не подходит рыба. Я геолог и как-то привык к геологоразведочному и добычному делу, примелькались терриконы отвалов и мертвая тишина искореженных долин. Он же ни при каких обстоятельствах не терял остроты восприятия всего неестественного, насильственного, варварского…»

Сергей Федорович БЕГУНОВ, геолог.

«Живя со своей семьей в пустынной тундре, он никогда не позволял себе и своему сыну-подростку пользоваться недозволенными приемами и орудиями лова, нарушать сроки охоты и вылова рыбы. Те же требования относились и к его друзьям. И какой охотничий азарт ни владел бы нами и как ни заманчив был объект охоты, мы никогда не переступали черты, за которой нас ожидало бы осуждение.

Мы знали, без всякого преувеличения, что боль природы — это и его боль. Жилище Николая никогда не окружали, так привычные нашему взгляду, разного рода свалки, помойки и груды пустых консервных банок. Видимо, и нас это настолько приучило, что, выезжая на охоту или рыбную ловлю, мы никогда не оставляли в тундре следов своего пребывания. Все, кто попадал в нашу компанию впервые, иронизировали над нами, что мы как заправские диверсанты собираем в мешок весь мусор, ничего не оставляя за собой.

Видно, и хорошие примеры, как дурные, бывают заразительны…»

Станислав Викторович СМИРНОВ, горный инженер.

Этот отрывки из вступления к книге - «Бурый призрак Чукотки», автор Николай Балаев. 

3

И началась Вторая мировая война. В декабре 1939 г. Франсуа Борду было всего 20 лет, поэтому мобилизовали его лишь в апреле 1940 г., уже после того как он сдал экзамены в ходе специальной сессии, организованной факультетом наук Бордоского университета. Будучи «ученым», он был зачислен в качестве курсанта запаса в артиллерийский полк, базировавшийся в Шательро.

Но 10 мая немцы переходят в наступление и в 20-х числах того же месяца прорывают франко-английский фронт. Вражеское продвижение ускоряется, и 12 июня, когда танки «Panzer III» находятся уже в нескольких километрах от Парижа, поступает приказ о всеобщем отступлении. Взвод курсантов запаса расформировывается, а его члены, так и не успев обучиться на офицеров, становятся капралами. Капралу Борду доверяют командование отдельным звеном и приказывают выдвигаться в Монтобан.

Этот рейд на юг продлится более десяти дней. Никакого транспорта у них нет. Дороги забиты потоками беженцев с севера, группами отступающих солдат, многие из которых оставляют оружие и боеприпасы прямо на обочине. 

Когда он прибудет со своим звеном в пункт назначения, то получит благодарность за то, что привез людей с оружием. Чего Армия так и не узнала, так это того, что прибыли они туда уже не с тем оружием, с каким выезжали: при отбытии они были вооружены «удочками», старыми ружьями «Лебель», тяжелыми и громоздкими. По дороге они их поменяли на (современные тогда) MAS36 и патроны к ним - гораздо более легкие, подобранные в придорожных канавах.

Капралу Борду тогда было 20 лет, и он был идеалистом. Это отступление открыло ему глаза на те стороны человеческой природы, о которых он даже не подозревал. Некоторые из жителей тех мест, через которые они проходили, помогали беженцам. 

Другие… Так как он мало об этом говорил после того, как я вошел в «разумный возраст», то у меня об этом остались лишь смутные воспоминания. Тем более что тогда я не понимал в полной мере этих «взрослых» разговоров, в которых часто проскальзывало слово «негодяй».

Единственное, что я помню, это как он рассказывал об одном фермере, который по сильно завышенной цене продавал проходившим по дороге беженцам воду из своего колодца и отказал в ней женщине с детьми, которая не могла заплатить требуемую им чрезмерную цену.

Звено моего отца шло тогда вместе с отрядом сенегальских тиральеров. Сержанту, который командовал «сенегальцами», стоило немалых трудов помешать своим людям застрелить этого человека, отказавшего в воде детям, которых мучила жажда.

Из книги - На бесплодной планете. Наша родина - космос.Автор Франсуа Борд, французский учёный, его писательский псевдоним - Франсис Карсак.

4

Ещё о Франции тех времён, но из другого источника.

Все, рассказанное в этой книге о деятельности группы Марко Поло-Промонтуар, - истинная правда, хотя и похоже на приключенческий роман.

Рассказ наш начинается с того времени, когда Франция только начинала подниматься на ноги, и лишь немногие французы могли помышлять о продолжении борьбы.

Самих терминов «движение» и «группа» тогда еще не существовало. Они появились позднее, когда в игру вошли политические факторы и личные честолюбия. А в тот момент - в конце 1940 года - достаточно было просто служить, служить Родине. Английские победы в Африке зародили первую, робкую тень надежды.

Никому и в голову не приходило, что война будет длиться еще пять лет, хотя уже можно было догадаться, что она будет затяжной, и по ходу ее неизбежно появятся новые виды оружия. 

Радар в то время именовался «электромагнитным детектором». Он только что спас Англию, и немцы судорожно искали разгадку его секрета.

Время от времени поговаривали об атомной бомбе. Жолио Кюри был под неусыпным надзором.

Значительно раньше, когда Поль Рейно пришел к власти во Франции, Андрэ Эльброннер сказал ему: «Исход борьбы будет решаться применением новых, неизвестных видов оружия».

В дальнейшем выяснилось, что многие французы весьма торопятся вручить такое оружие фюреру.

В своей книге «Иг Фарбен» американский публицист Ричард Сесюли приводит яркие картины того рвения, с которым некоторые ученые и промышленники кинулись служить немецким фашистам.

Летом 1940 года множество деловых людей из Берлина, занятых аннексией различных промышленностей - французской, бельгийской, итальянской, голландской, - серьезно обдумывали вопрос - как отнять у Соединенных Штатов южноамериканский рынок сбыта? 

Японцы, американцы и прочие нейтралы той эпохи тоже были не прочь получить свою долю сладкого пирога.

Господа верховные казначеи (французского города) Виши были больше всего озабочены проблемой грядущих германских капиталовложений. По их мнению, полная и окончательная победа держав оси должна была состояться никак не позднее января 1941 года.

К этому времени немцы и их преданные сторонники должны были чудовищно разбогатеть; необходимо было заранее подобрать надежные и выгодные места для помещения капиталов.

Люди со слаборазвитым воображением предлагали простейшее решение: накапливать дорогостоящие предметы искусства или сырье.

Однако фантазия финансистов из Виши была более грандиозной, — они мечтали о создании предприятий «в стиле Панамского канала», как без тени юмора выразился один из них.

Таким грандиозным предприятием должна была стать совместная франко-германская эксплуатация африканских богатств под флагом акционерного общества «Еврафрика».

В совершенно фантастическом обрамлении акционерного общества «Еврафрика» одновременно суетились: 

германские деловые люди, французские предатели-коллаборационисты и «эксперты» самых неясных национальностей.

Эти специалисты обычно именовали себя гражданами мира или венецуэльцами.

Германская «служба порядка» изобрела особый штамп, который ставился на венеcуэльские паспорта при визировании.

Он состоял из трех букв: ЭПЕ. В расшифровке это означало: экономически полезный еврей {по немецки WWJ: wirtwichtiger jude}.

В 1940 году количество людей с такими паспортами намного превышало общую численность народонаселения Венеcуэльской республики.

«Венеcуэльцы» начали строительство транс-сахарской железнодорожной магистрали, которая закладывалась руками французских политических заключенных под палками эсэсовской охраны.

Они налаживали производство смазочных материалов из африканских минеральных масел, проектировали разработку богатейших марокканских залежей кобальта. 

Но больше всего их занимало размещение акций, премии учредителям, борьба за контрольные пакеты и т. д.

Если когда-нибудь опубликуют некоторые досье, хранящиеся в Танжере, это будет немалым сюрпризом для специалистов по размещению и утаиванию капиталов.

Больше всего г-н Рено де Калюир интересовался — почему франко-германские компании закупают некоторые французские патенты. Оказалось, они нужны были немцам для работы над новыми видами оружия. Расплата шла акциями общества «Еврафрика».

Помнится, Калюир был поставлен в тупик патентом, излагающим метод производства гидрата гидразина. Лишь в 1945 году он понял, что речь шла об одном из компонентов горючего для «фау-1».

Помимо этого, г-н Калюир был поражен тем, как ВСЕ ЭТИ ЛЮДИ были убеждены в победе немцев и считали себя «реалистами».

Это отрывки из книги - Секретные агенты против секретного оружия, автор Жак Бержье.

5

Пора на некоторое время про всякую современную сволочь позабыть, и повспоминать о хорошем.

Потому что скоро уже большой праздник.

"В один из приездов на Байконур я залюбовался ладной работой бригады монтажников, которые возводили стартовую позицию. В глубину земли уходило переплетение труб, ввысь поднимались металлоконструкции, устанавливались ажурные стойки, которым предстояло поддерживать гигантскую ракету и отпускать ее в последний момент. 

Позже все увидели эту картину в кино, на экранах телевизоров, а тогда поражала сложность замысла и воплощения. Но рабочие свободно читали чертежи, трудились четко, и хотя было холодно, дули свирепые степные ветры, впечатление складывалось такое, будто новое дело дается им легко.

Когда монтажники сделали перерыв, я подошел к ним, познакомился с людьми, сказал об этом своем впечатлении. Они заулыбались, а один из рабочих, мужчина кряжистый, основательный, сказал запомнившуюся мне фразу:

- Будет просто, когда сделаешь раз по сто!

Но где они могли сделать это «раз по сто», если все тут строилось впервые? Разговорились, и выяснилось, что позади у монтажников сложнейшие задания. Это были знатоки, умельцы в своем деле. 

Та же бригада монтировала, например, реактор на первой в мире атомной электростанции в Обнинске. Эти рабочие не только с академиком С. П. Королевым были знакомы, но и с академиком И. В. Курчатовым.

Таких мастеров высочайшего класса приходилось встречать повсюду — на строительных площадках, у прокатных станов и сталеплавильных печей, в угольных шахтах и на нефтепромыслах, в цехах многих заводов. Их отличали гордость своей профессией, глубокие знания, высокое чувство ответственности, преданность избранному делу.

Всякое задание, за которое брались эти люди, они выполняли качественно, вовремя, на совесть.

Могу сказать, что с огромным уважением отношусь к мастерству рабочего человека».

 Леонид Ильич Брежнев.

Это отрывок из книги - «Воспоминания». Автор Леонид Ильич Брежнев. 

Опубликовал этот отрывок Александр Коммари на своей страничке в ЖЖ под названием - Руки рабочих, вы даете движенье планете...

6

Это, если по-простому, было так.

Было ( в Российской Империи) 160 000 дворян-помещиков, которые ели-пили, веселились. 

На фотографии какие-то русские знатные люди в Каннах, Франция:

Были буржуи-капиталисты, которые, в силу отставания России, уже опоздали стать самостоятельной прогрессивной силой, способствующей развитию страны, как это было в странах Европы.

Наконец, был слой людей, которые вокруг всего этого кормились, включая интеллигенцию - тоже очень небольшой слой, довольно высококультурный, но практически замкнутый сам на себя.

И было 80 процентов крестьян, которые жили практически так, как они жили и 100 и 200 и 300 лет назад. Каждые три года массовый голод, труд от зари до темна, темнота и дикость.

При этом развитие капитализма сформировало еще и рабочий класс, несколько миллионов человек, тоже очень своеобразный - с одной стороны, еще не потерявший своих крестьянских корней, с другой - очень сильно спаянный между собой в силу поразительно высокой для отсталой страны концентрации на больших и довольно технологически продвинутых заводах - часто казённых или связанных с иностранным капиталом. И тоже живущих прямо скажем крайне неблагополучно на окраинах крупных городов.

Чтобы все это не рвануло, все это держалось с одной стороны на аппарате подавления - полиция, казаки, воинские команды, с другой на идеологической обработке церковью.

Ситуация была крайне ненормальной и какая-то часть элиты это чувствовала. Все время какие-то комиссии и комитеты создавались "для улучшения быта простонародья", только толку от этого было ноль.

Одна из таких комиссий, созданных при Витте, в итоге родила очередной закон, улучшающий жизнь... дворян, естественно.

А у тех все хорошо было, и даже культурненько - Баден-Баден, Канны, русские вечера в Париже, Дягилев и Нижинский. Серебряный век, Мир искусств, символизм - все очень красиво, не хухры.

Но международные расклады требовали еще и активной международной политики, которая всегда подкрепляется армией и ВПК. То есть научно-техническим развитием. 

Не сказать, что в России не было хороших ученых и инженеров, были, но общая социальная неорганичность, архаичность и уродливый капитализм не могли никак способствовать развитию и науки и техники.

Поэтому русских начали бить. При этом даже те, кто позже их начал модернизацию, как это случилось с Японией.

Звоночек услышан не был, от революции отбились и даже попробовали вернуть все назад, но были за это сильно должны нашим европейский партнёрам. В том числе и по этой причине влезли в Мировую войну, к которой оказались элементарно неготовы.

Но вот 11 миллионов этих самых крестьян получили ружья. 

И на каком-то этапе стали задавать себе вопрос: а собственно, зачем и для кого мы умираем и кормим вшей в окопах.

После этого уже ничто не могло остановить хаос.

Почти ничего, точнее.

Потому что в России была небольшая партия социал-демократов и ее радикальное крыло, возглавлявшееся Лениным. Особенностью их было очень тесная связь с рабочим классом, теми самыми людьми, которые жили по окраинам больших городов.

Ленин, его партия и рабочий класс единственные сумели предложитьвыход из того тупика и хаоса, в который завели страну эгоизм и близорукость элиты.

Выход этот не был осыпан розами, с чрезвычайно высоким уровнем ущерба, но никакого другого пути не было - история давала возможность разным силам попробовать себя и все провалились.

А большевики, коммунисты, не провалились.

Именно поэтому Ленин не просто один из тех, кому отдаем свое признание и уважение мы, сторонники социализма.

Ленин также одна из главных фигур в пантеоне русской, отечественной истории.

При этом не имеет значения то, что сам он ставил часто совсем другие, более глобальные задачи - например, освобождение всего человечества от капиталистического рабства.

Выход из катастрофы, в которую попала Россия, был возможен с помощью крайне нестандартного решения, и марксизм, идея всемирной коммунистической революции, оказался этим решением.

Именно поэтому Ленин, условно говоря, должен быть героем и культовой фигурой не только для коммунистов-интернационалистов, но и для самых упёртых (и упоротых) государственников, русских патриотов и даже отмороженных националистов с капустой в бороде.

Почему так НЕ происходит - я решительно не понимаю. 

Наверное, потому что они глупее, чем их некоторые предшественники, которые этот факт были способны понять.

Александр Коммари - Про Владимира Ильича Ленина.

* * *

На этом всё, всего хорошего, канал Веб Рассказ, Юрий Шатохин, Новосибирск.

До свидания.