На
затейливом сайте "Нового литературного
обозрения", где обретается журнал "Неприкосновенный запас", меню выглядит как
набор масок-персонажей с постоянными ролями: "Философ", "Артист", "Журналист", "Светский
лев" и т.д. Соответственно, все материалы, помещенные на сайте "НЛО", получают "маску".
"Маски" не прикрепляются к авторам (точнее, авторы к "маскам"), они "выдаются" по
факту.
По факту последнего
номера "НЗ" практически все его авторы получили одну "маску" - "Политикан". Это
в самом деле походит на старой памяти интеллигентскую кухню с присущими ей малообязывающими
политическими разговорами, с обычными для кухонного жанра (но непривычными в профессиональном
журнале) ссылками на родственников и общих знакомых, бесконечным продолжением затянувшихся
на месяцы одних и тех же тем, "мыслями вслух", одновременным всеобщим говорением
и одновременным же никого-не-слушанием.
Вот Алексей Левинсон под зазывным названием "Меняю гендер на секс" рассуждает о государственных интересах и бюджетных
сферах. Сам автор определяет жанр как "Несколько взволнованных выкриков".
Выкрики между тем "закруглены" в скучный ВЦИОМовский отчет и разбавлены газетными
шапками вроде "Вот это да!" или "Совбюры, ау!". А вот "нестандартный банкир" развивает парадоксы "постиндустриальной
эпохи". Вполне банальные: свобода несовместима с равенством, а социальные процессы
все менее обусловлены материальными ресурсами. "Нестандартный банкир" подан в "НЗ"
как "герой нашего времени". Остальные "герои" - Максим Соколов и Владимир
Путин. Максим Соколов, по
мысли Андрея Зорина, пережил эволюцию: от либерала к державнику. Эволюция эта
либер!
алу Зорину очевидно несимпатична. Притом для Зорина столь же очевидно, что Соколов
- "культурный герой":
"В распадавшемся культурном пространстве Максим Соколов был одним из считанных
людей, кто предложил образец стилистически оформленной и вменяемой позиции. Люди,
знающие, что, как и зачем они делают, редки всегда, а во времена потрясений особенно,
неудивительно, что Соколов обрел статус первопроходца и культурного героя, за которым
последовали десятки, если не сотни, подражателей и эпигонов".
Проблема, как ее видит Зорин, в "приобретшем в последний год черты эпидемии
отказе значительной части нашего сообщества от либеральных ценностей". Но, кажется,
все гораздо сложнее. С либеральными ценностями по крайней мере. Однако об этом ниже;
что до зоринского "героя", то почему бы не предположить, что он всегда был державником?
Во всяком случае, никому - и Зорину в том числе - не удалось доказать обратное.
Владимира Путина (или "тайну Владимира Путина") берется разгадать поэт-либерал Виктор Кривулин. Ему в подмогу -
Фрейд, Пастернак, но более всего - комментаторы НТВ: "Как политик Путин - порождение
скрытых страхов и обид, которые накопились в обществе за десятилетие неудавшихся
реформ. И в этом качестве он неотделим ни от неудач, ни от реформ. Он - персонификация
"комплекса бессильной силы", "нестрашного страха". В результате, сетует
Кривулин, этот герой обращает все свои поражения в победы или пользуется счастливым
свойством своего народа, который пораженья от победы отличить не в силах. Между тем
первое - счастливое качество политика, а второе - по Пастернаку - обязательное качество
поэта.
Далее Игорь Федюкин, взяв в качестве эпиграфа англоязычное интервью с Борисом
Березовским, рассуждает
о российских политических мифах, о фаворитизме, Потемкине, о Западе и Востоке, о
том, как порой некоторые персонажи педалируют навязанный им образ, и о том, как навязываемый
России Западом миф начинает восприниматься как аутентичный. Заканчивается эта статья
вполне неожиданно и совершенно так же, как зоринская: напоминанием о сыновьях и о
призывном возрасте.
И в том же "легендарно-мифологическом" разделе Сергей Козлов берется описать некоторые
"политические
метафоры последнего месяца" (месяц после выборов имеется в виду). Месяц,
наверное, был неудачным в плане политических метафор, и Сергей Козлов что-то натягивает
из речи космонавта Леонова про Владимира Красное Солнышко и заголовка про Спящую
красавицу из "НГ". Андрей Зорин и Клиффорд Гирц, которым посвящает свой опус Козлов,
возможно, справились бы с этой задачей лучше. Или не стали бы трудиться.
Наконец, статьи, которые в этом скучном номере "НЗ" более всего понравились Немзеру. Они находятся в загадочном разделе "Я и Оно".
Ольга Кушлина (Cry,
cry, the soul of orthodox) очень красноречива, хоть и многословна; она за церковность,
но без пошлой обрядности, за веру, но без суеверия (при всем том она пытается растолковать
"зазор" между интеллигенцией и Церковью, которая традиционно от интеллигенции
дистанцировалась); она замечательно объясняет, почему православная Церковь должна
оставаться со старым календарем и почему нельзя переводить молитвы. Кроме прочего,
в ее длинной статье есть редкостный пассаж о "компьютерном экзорцизме", который
хочется привести полностью. Итак - прямая речь близкой подруги:
"Сидим у тебя на Васильевском, разговариваем с В. о деле. Открывается дверь,
появляется фигура - вся в черном, в платке, согнутая, и что-то несет в горсти, прижимая
к груди. Ни с кем не здоровается, прямиком идет через всю комнату и лезет на письменный
стол. Потом сверху раздается раздраженный голос: "Над этим блядским компьютером даже
лампадка не горит!" Тогда я поняла, что это - ты".
Далее есть место о том, как святая вода изгоняла вирусы из кушлинского компьютера.
"Патриотическая"
статья Мариэтты Чудаковой для сетевого читателя не новость, но в контексте этого
номера "НЗ" она кое-что проясняет насчет либеральных ценностей и просвещенного патриотизма.
По Чудаковой, "либеральные ценности" приходят в противоречие сами с собой:
"Попадает под особую защиту и выдвигается как приоритетное право личности как
части некоего отягощенного тяжелым прошлым целого - право провозгласить, например,
свою особую и требующую привилегий чисто родовую, этническую связь с черной Африкой.
В последнее десятилетие века предпочтение афро-американцев... - "белым" при университетских
вакансиях, как известно, открыто декларируется. Тем, в сущности, нарушается право
каждого отдельного белого PhD на свободное соревнование - нарушается во имя права
не другой личности, а скорее безличной частицы этноса (имея в виду неравенство возможностей
этого этноса в целом по сравнению с "белыми" этносами). Неосознанно поощряется возрождение
расизма с обратным знаком".
Но страсти разгорелись из-за другого положения этой статьи - из-за права либерально
мыслящего индивида "покинуть свою неудачную страну". Автору это право тоже
не кажется безусловным.
Но самый странный и необъяснимый жанр "НЗ" - курицынские "Работы над цитатами". Перевод сетевого "клипа" на бумажный носитель
выглядит не сказать чтоб дико, - просто никак. Бумажному читателю не понять, про
что звон, и кто кому сурок, и на что бранится Кузьминский, и за что ратует Курицын. А уж в сетевой версии
это и вовсе ни на какую голову не налазит:
"Ошибка! Закладка не определена. Русский журнал Ошибка! Закладка не определена. СМИ.РУ Ошибка! Закладка не определена. Весь Немзер Ошибка! Закладка не определена. Современная литература с В. Курицыным".
Помнится, сам Курицын сетовал,
что в бумажной версии РЖ ссылок недостает... А где сетовал... закладка не определена.
После политиканствующей нон-фикшн в "НЗ" читателя тянет на беллетристику; в этом
смысле замыкающие номер "Времена и нравы" как нельзя более к месту. Здесь ностальгически-утопический
послевоенный Львов,
таинственная история с "седьмым арестом Сталина", закончившаяся хэппи-эндом (это про
то, как рукописный отдел Ленинки готовил подарок к 70-летию отца народов), и подневные
записки
"безработного космополита из губернского города Kiel" Михаила Шлейхера
- они уж вовсе как святочный рассказ: на фоне историй про львовское межвременье и
сталинский юбилей топающий ногами немецкий Vermieter - просто плюшевый мишка.