Auslogics BoostSpeed

AusLogics BoostSpeed - единственная программа, которая позволит Вам быстро и качественно произвести настройку Вашей системы на максимальную производительность. Встроенный System Adviser проверит настройки Вашей системы с помощью 50 различных тестов и предложит Вам рекомендации по каждому тесту.

Помимо этого программа предлагает мощные возможности очистки реестра и диска, что в свою очередь позволит вашему компьютеру работать более быстро и эффективно.

Читать далее
 

ИноСМИ: взгляд на Россию

Год диалога в Сети с российскими читателями

Южная Осетия превращается в обузу для России

Тот, который ушел дразнить медведя

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Кто убил этих российских журналистов?

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Выстраивание новых отношений с Россией

Кризис. Made in Ukraine

Формула от балды

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

Москва - Год назад, примерно в то время, когда здесь проводились парламентские выборы, я отвечал на вопросы читателей нашего сайта. Реакция читателей меня воодушевила - надо же, людей действительно интересует Россия - но поразило меня еще кое-что: те немногие россияне, которые участвовали в онлайн-дискуссии, поделились собственным оригинальным видением событий в своей стране.

Осознав это, в конце февраля я создал русскоязычный блог, стремясь глубже разобраться в российском общественном мнении. Я рассчитывал на то, что комментарии россиян по поводу текущих событий и статей в New York Times могут быть переведены на английский, чтобы дать нашим читателям некоторое представление о том, что на уме у россиян.

Результаты превзошли мои ожидания. В блоге появилось более 26.000 комментариев, и для газеты он стал важным инструментом лучшего понимания и объяснения России. Название блога - 'Расскажи американцам и всему миру о России', и именно это делают россияне.

Сайт, созданный при помощи 'Живого журнала', самой популярной блог-платформы в России, часто оказывался одним из наиболее посещаемых сайтов Рунета, насчитывающего более 30 миллионов пользователей.

Блог начался первой статей из моей серии 'Правила Кремля', в которой рассматривается ужесточение политического режима в России при Владимире Путине. Когда был опубликован перевод, он, можно сказать, вызвал сенсацию в российской блогосфере - о блоге написали несколько российских интернет-изданий. За неделю к статье было добавлено более 3000 комментариев.

Позже мы переводили не только статьи из серии 'Правила Кремля', но и переводы других статей из [New York] Times, а также опросы, стараясь узнать мнение россиян о текущих событиях. Профессор Майкл Макфол (Michael McFaul), бывший во время предвыборной кампании советником Барака Обамы по российским делам, даже согласился ответить на вопросы, заданные минувшей весной нашими читателями.

Конечно, я, как и любой журналист, старался лично поговорить с как можно большим числом людей, чтобы лучше понять российскую жизнь. Но блог открыл совершенно новые возможности для меня и Майкла Швирца, моего коллеги из московского бюро NYTimes, который участвует в реализации проекта.

Россияне оставляли комментарии о политике и правительстве, культуре и спорте. Они давали нам советы по поводу освещения событий и без колебаний указывали нам на то, что казалось им ошибочным. Они хвалили нас за то, что мы уделяем внимание России.

С тех пор, как существует блог, мы опубликовали не одну сотню переведенных комментариев на сайте NYTimes.com и в газете. (На нашем сайте вы можете открыть любую статью из серии 'Правила Кремля' и рядом с каждой статьей вы найдете ссылку на длинную цепочку комментариев читателей блога, перемешанных с комментариями читателей NYTimes.com). Мы пообещали читателям представлять широкий спектр мнений, включая враждебные по отношению к Соединенным Штатам и New York Times.

Похоже, многие сомневались, что это будет так - вероятно, потому, что люди привыкли к более жестким ограничениям, существующим в подконтрольных государству СМИ. Но некоторых удивило то, что мы сдержали свое обещание, и, похоже, это несколько повысило их уважение к американской журналистике.

Реакции не всегда были дружественными. Порой блог захлестывала волна грубого антиамериканизма, и некоторые российские читатели были убеждены в том, что статьи в Times заказываются администрацией Буша для того, чтобы нанести урон России.

Я спросил Антона Носика из 'Живого журнала', одного из известнейших российских экспертов по Интернету, о том, почему так интенсивна эта реакция - особенно, на статьи из серии 'Правила Кремля'. Носик ответил мне по электронной почте: 'Это отчасти связано с феноменом, отмеченным Пушкиным: 'Мы можем говорить самые жесткие слова о нашей Родине, но не выносим, когда те же слова звучат из уст иностранца'. Поэтому сами тексты крайне провокационны и вызывают мощную эмоциональную реакцию'.

Конечно, грубость в Интернете распространена повсеместно. А я узнал ряд новых русских слов - не из разряда тех, что могут быть опубликованы в газете для всей семьи. (Порой я встречался в блоге с незнакомым выражением, адресованным лично мне, и спрашивал, что оно значит, у двух многолетних переводчиков московского бюро NYTimes - Николая Халипа и Виктора Клименко. В ответ они разражались дружным смехом).

NYTimes также использовала этот блог для отработки новой модели работы иностранного корреспондента на основе статей из серии 'Правила Кремля'.

Сначала Халип и Клименко старательно переводили на русский язык каждую из статей серии. Всего их было девять, включая последнюю, опубликованную в сегодняшнем номере газеты). Затем переводы публиковались на русском языке в блоге как минимум за день до появления оригинальной английской статьи в самой NYTimes.

Затем мы переводили на английский язык подборку комментариев, публикуя их на сайте NYTimes, когда появлялись англоязычные версии статей, вместе с комментариями читателей NYTimes.com - как, например, в случае с первой статьей из этой серии.

Иными словами, читатели нашего сайта имели возможность увидеть, как россияне уже отреагировали на ту самую статью, которую они читают. Читатели могли добавлять собственные комментарии, реагируя на реакции россиян. И так далее.

Люди со всего мира слали нам свои отзывы. Один из моих любимых комментариев поступил от читателя по имени Джек:

"Это один из самых увлекательных наборов комментариев в блоге, который я когда-либо читал. У меня такое ощущение, что я украдкой заглянул в глубины русской души. Эти статьи, печатающиеся на местном языке, а затем переводящиеся на английский, намекают на безграничные возможности и власть Интернета. Пожалуйста, продолжайте в том же духе, и делайте это в как можно большем числе стран. У меня такое ощущение, что я только что покинул Красную площадь, проведя долгий день в разговорах с сотней россиян."

Клиффорд Леви (Clifford J. Levy), 26 декабря 2008 ("The New York Times", США)

Антон Беспалов, ИноСМИ.Ru
Опубликовано на сайте inosmi.ru: 26 декабря 2008, 16:38
Оригинал публикации: On the Web, a Year of Dialogue With Russian Readers

[Обсудить публикацию]
 

Южная Осетия превращается в обузу для России

Южная Осетия превращается в обузу для России

Тот, который ушел дразнить медведя

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Кто убил этих российских журналистов?

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Выстраивание новых отношений с Россией

Кризис. Made in Ukraine

Формула от балды

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

Тяжелые тучи висят над крышами Цхинвали, как будто туман окутал городские кварталы. Но это клубы дыма, поднимающиеся из труб домов этого города с населением в 27 тысяч человек. Печки там топят дровами, централизованного газоснабжения в столице Южной Осетии нет, и газопровод туда планируют провести не раньше будущего года.

Снег и холод обрушились на этот небольшой кавказский городок, заставив Валентину Тадтаеву вместе с семьей снова менять место жительства. "Это уже третий раз с начала войны", - говорит эта худая седовласая женщина.

В ночь на 8 августа, когда грузинские войска нанесли свой внезапный удар по самопровозглашенной республике Южная Осетия, которая находится к северо-западу от Тбилиси, снаряды сорвали крышу и разрушили одну из стен ее дома. 59-летняя Валентина и ее 62-летний муж Павел вместе с сыновьями Аланом 27 лет, Олегом 26 лет и его женой Азой 21 года спрятались в подвале. "Мы боялись за свои жизни", - говорит Валентина.

Война для Тадтаевых длилась три дня. Когда русские освободили Цхинвали, они переехали в квартиру тещи своего младшего сына, где в двух маленьких комнатах ютилось 14 человек. Спустя четыре недели военные разбили во дворе их дома армейскую палатку защитного цвета, а городские власти пообещали отремонтировать дом в течение нескольких недель. "Но пока никто ничего не сделал", - жалуется Валентина. Теперь ее семья вынуждена вновь переезжать к родственникам. "Они о нас забыли, - говорит Тадтаева, - теперь мир становится тяжким бременем".

Прошло четыре месяца с тех пор, как между Россией и Грузией разразилась война из-за этого крохотного государства размером чуть больше Люксембурга, с населением около 70000 человек. Эта война вызвала настоящее геополитическое землетрясение. Москва пришла на помощь Южной Осетии. Сосредоточив всю свою военную мощь, русские отбросили грузинские войска прочь от Цхинвали и ясно дали понять всему миру, что Грузия входит в сферу их влияния. То, что казалось борьбой между Грузией и Россией, превратилось в конфликт между Россией и Западом.

Но что дала эта победа Южной Осетии - крошечной территории в горах, провозгласившей после окончания боевых действий независимость? Что произошло с этим государством, судьба которого якобы так сильно беспокоила Кремль? Государством, для которого Москва по-прежнему собирает через свои посольства за рубежом пожертвования - средства на нужды "жертв гуманитарной катастрофы в Южной Осетии"?

Кроме России, эту сепаратистскую республику признала лишь Никарагуа. Иностранным журналистам разрешается ездить по этой крохотной стране исключительно в сопровождении представителей российского министерства иностранных дел. Даже Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и Европейскому Союзу, которые выступили посредниками между Россией и Грузией и добились прекращения огня, Южная Осетия и ее защитница Россия отказывают во въезде на территорию республики. Поэтому заслуживающей доверия информации из этого региона поступает очень мало.

Усиливается критика со стороны России

Поэтому огромное удивление вызвали сообщения, появившиеся недавно в российских газетах. Они написали, что республика накануне начала зимы находится на грани социального взрыва, объяснив это тем, что правительство якобы присвоило деньги, выделенные Россией на восстановление, о чем говорил русский генерал - бывший министр обороны Южной Осетии, возглавляющий ныне ее совет безопасности. Газеты также сообщали, что президент Южной Осетии Эдуард Кокойты во время войны трусливо бежал; что миллионы рублей, хранившиеся в сейфах национального банка в Цхинвали, бесследно пропали; что российские бизнесмены отказываются инвестировать средства в Южную Осетию, пока у власти находится ее мускулистый сепаратистский лидер.

Бывший спортсмен Кокойты, занимавшийся вольной борьбой, сегодня сидит в "офисе президента" - шестиэтажном бетонном здании советской эпохи. Он называет звучащую в российских газетах критику "подстроенной". Определенные прогрузинские силы в России, говорит он, пытаются "дискредитировать Южную Осетию и ее руководство в глазах россиян". Да, признает Кокойты, сейчас в Цхинвали холодно, но "нас время от времени согревает радость победы и независимости". У него в кабинете стеклопакеты из Турции, установленные после войны.

В городе восстановлено 10 школ, детских садов и больница. Но во многих домах сегодня вместо окон целлофан и одеяла. "Мы привезли в Цхинвали столько стекла, что его хватило бы три раза застеклить весь город", - раздраженно заявил российский министр по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу.

Никто точно не знает, куда подевалось это стекло и все прочие стройматериалы. То же самое можно сказать и об остальной российской помощи в размере 350 миллионов евро, выделенной на восстановление. На всякий случай Москва послала в Цхинвали пару своих людей на должности премьер-министра и министра финансов. Но президент Кокойты объявил, что бюджет страны, пополняемый после войны почти исключительно за счет средств из России, является государственной тайной. Бывший советник по безопасности обвиняет Кокойты в том, что тот окружил себя близкими дружками из Самарской и Ульяновской областей России, и занимается отмыванием денег через сомнительные компании.

Бывший премьер-министр Юрий Морозов, после войны ушедший в отставку (предположительно, по собственному желанию), говорит о том же. По его словам, незадолго до конфликта было украдено 100 миллионов рублей (около 2,7 миллиона евро), предназначавшихся для выплаты зарплат госслужащим. Большая часть этих денег должна была пойти на выплату денежного довольствия бойцам военизированных формирований Южной Осетии.

Россия оказалась в сложной ситуации. Если в остальной Грузии беженцы получат новые дома благодаря помощи в 3,4 миллиарда евро (в основном из Евросоюза и США), то восстановление Южной Осетии может оказаться для России делом неблагодарным. От этого пострадают также и попытки России предстать в роли защитницы народов Кавказа.

Источник беспокойства для Москвы

Но есть в Цхинвали одно местечко, которое выглядит так, как того хочет Москва. На улице Сталина, в доме 27, который расположен как раз напротив здания правительства Кокойты, российская компания сотовой связи "Евросеть" открыла свой магазин. Продавщицы в модной одежде в качестве кассового аппарата используют компьютер - пока не начинаются перебои с электричеством. В магазине тепло, в стеклянных витринах сверкают мобильные телефоны Nokia и фотоаппараты Canon. Он стал островком современной благоустроенной жизни в этом городе, где шрамы войны можно без труда увидеть на каждом углу.

Магазин ежедневно посещает около тысячи человек. Это хороший показатель даже для коммерческих предприятий розничной торговли в центре Москвы. Но проблема в том, что мобильные телефоны и камеры почти никто не покупает. "Люди заходят сюда, чтобы просто посмотреть на нормальную жизнь", - говорит продавщица магазина Ирма Альборова.

Нормальная жизнь? У Южной Осетии, которую так стремятся взять под свой контроль русские, с начала 90-х довольно скверная репутация. Сегодня ее считают центром преступности и контрабанды. Она восстала против центрального правительства Грузии в ходе кровопролитной войны в начале 90-х годов. А после войны оказалась в нищете и изоляции. Многие ее жители зарабатывали на жизнь, торгуя водкой на черном рынке.

Кокойты получил известность, будучи "торговым представителем" региона в Москве. А затем он при поддержке Москвы занял кресло президента этой мятежной республики. Но сейчас даже Россия начинает сомневаться в том, что он подходит для этой должности.

На карту поставлен контроль России над Кавказом

Если в Южной Осетии начнется хаос, Россия может утратить контроль над всем нестабильным кавказским регионом, где большая часть населения мусульмане. В российских автономных республиках Дагестан и Ингушетия правительственные силы почти ежедневно вступают в бой с незаконными группами боевиков. Даже в христианской Северной Осетии, которая до сего дня считалась опорой российского империализма, религиозные радикалы пытаются поднять мусульманское меньшинство на сопротивление "русским оккупантам".

Кокойты правит своей территорией как мафиозный босс. Его аппарат безопасности грозит депортацией критикам. Членам его семьи раздают посты в администрации. Кокойты направил своего брата-бандита Роберта, наводившего страх на жителей Цхинвали, послом в солнечную черноморскую Абхазию.

Безусловно, осетины должны быть благодарны русским за то, что те остановили в августе войска грузинского президента Михаила Саакашвили, предотвратив тем самым возвращение этой провинции в состав Грузии. Но они все более скептически относятся к режиму Кокойты.

Осетинский лидер, который на виду у всех осушил трехлитровую емкость с вином в честь победы русских, намерен теперь придать своему режиму цивилизованный облик и заслужить расположение Москвы. Улица Сталина (единственная среди всех столиц мира улица, носящая такое имя) должна быть переименована в улицу Медведева.

Но даже российский президент Дмитрий Медведев знает, что в Южной Осетии "далеко не все идет хорошо", как он признал недавно.

Однако, чтобы избежать полной изоляции на международной арене, Россия не пошла на официальное включение в свой состав этой захваченной ею горной провинции. В этом есть свои негативные моменты. Например, Кремль не может просто так отправить Кокойты в отставку, как какого-нибудь российского губернатора. Вместо этого он должен относиться к нему с уважением, как к главе государства - хотя боевики Кокойты с недавнего времени вступают в перестрелки с российскими военными. Многие в Москве сегодня понимают, что Россия вела войну за регион, который не имеет никакого значения, и кроме того, что руководство этого региона так же непредсказуемо, как и Саакашвили.

А в Цхинвали Валентина Тадтаева вместе с сыновьями паковала свою оставшуюся утварь: одеяла, чайник, столовые приборы и семейные фотографии. Они отнесут к своим родственникам и корзину яблок. Это яблоки из грузинской деревни Кечви, находящейся на территории Южной Осетии. Она одна из тех деревень, что во время войны были "стерты с лица земли", как говорит Кокойты, и сожжены дотла. "Мы собрали эти яблоки после войны, чтобы у нас было хоть что-то", - объясняет Валентина.

Она помнит те дни, когда грузины продавали на рынке в Цхинвали свои фрукты. "Сейчас кажется, что это было очень давно, - говорит она, - да и рынок сегодня разбомбили".

Перевод с немецкого на английский - Кристофер Султан (Christopher Sultan)

26 декабря 2008 ("Spiegel", Германия)

Евгений Еремин, ИноСМИ.Ru
Опубликовано на сайте inosmi.ru: 26 декабря 2008, 14:07
Оригинал публикации: South Ossetia Becomes Thorn in Russia's Side

[Обсудить публикацию]
 

Тот, который ушел дразнить медведя

Южная Осетия превращается в обузу для России

Тот, который ушел дразнить медведя

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Кто убил этих российских журналистов?

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Выстраивание новых отношений с Россией

Кризис. Made in Ukraine

Формула от балды

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

Пять лет назад Михаил Саакашвили, вставший во главе "революции роз", которая сделала его самым молодым президентом Европы, казался идеальным революционером двадцать первого века. Образование (выпускник украинского Киевского и американского Колумбийского университетов), харизматичность, неистовость, опыт международной работы и недюжинное красноречие (причем на нескольких языках) позволили ему прочно внедрить маленькое закавказское государство Грузия в международное сознание и открыли ему массу дверей во всем мире. Страны Запада - в первую очередь Соединенные Штаты - просто в очередь выстраивались, предлагая помощь и содействие.

Но в игре когда-нибудь надо раскрывать карты. Этот момент наступил в 2008 году: когда Саакашвили позволил втянуть себя в короткую и жестокую войну с Россией за контроль над Южной Осетией, смутные сомнения относительно его характера, терзавшие многих, моментально реализовались самым неприятным образом. Всего за несколько недель Саакашвили сначала сделался не просто национальным, а интернациональным героем - лидером отважной маленькой страны, раздавленной агрессивным русским медведем, - а в конце превратился в 'главного фигуранта дела': даже самые ярые его сторонники признали, что войну начал именно он, а не русские; что именно он попытался силой вернуть Южную Осетию.

К тому моменту репутация Саакашвили уже была подмочена, но именно после конфликта с Россией из-за Южной Осетии, а также из-за другого анклава с этническим меньшинством, Абхазии, в его адрес начали раздаваться вопросы о профпригодности, которые и сейчас могут стоить ему президентского поста. Провокации со стороны России были, кое-кто говорит, что русские даже расставили ему ловушку, уверенные, что Саакашвили потеряет терпение. Он и Владимир Путин друг друга не переносили; после конфликта, говорят, Путин даже выражал желание 'подвесить его за яйца'.

Итак, югоосетинская катастрофа показала нам другую сторону Саакашвили - буйство, несдержанность и, если не склонность к иллюзиям, то стремление изворачиваться до конца. Восстановить тот имидж, который привел к его порогу аплодирующий Запад - имидж человека принципиального, обаятельного и харизматичного - Саакашвили будет чрезвычайно трудно, если вообще возможно.

Мэри Дежевски (Mary Dejevsky), 26 декабря 2008 ("The Independent", Великобритания)

Анна Гонсалес, ИноСМИ.Ru
Опубликовано на сайте inosmi.ru: 26 декабря 2008, 11:24
Оригинал публикации: The maverick who went bear-baiting

[Обсудить публикацию]
 

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Южная Осетия превращается в обузу для России

Тот, который ушел дразнить медведя

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Кто убил этих российских журналистов?

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Выстраивание новых отношений с Россией

Кризис. Made in Ukraine

Формула от балды

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

Сколько людей ежедневно пересекает Таймс-Сквер? Это очень важный вопрос, причем не только для поддержания общественного порядка, но и для торговли, поскольку стоимость аренды торговых помещений и цены на рекламу напрямую зависят от количества ног и глаз, проходящих и глазеющих по сторонам на пересечении Бродвея и Седьмой авеню в промежутке сороковых улиц.

"Ну, это как будто вы пересчитываете горошины в банке, - говорит Тим Томпкинс (Tim Tompkins) - глава компании Times Square Alliance, которая тратит до ста тысяч долларов в год, чтобы ответить на этот вопрос, - это похоже на интересную научную головоломку, которая требует выработки определенной методики, чтобы сосчитать общее количество прибывающих и убывающих с площади людей".

Здесь в дело шли все новейшие приспособления: вертикальные камеры, лазеры, видеозаписи. Но оказалось, ни одно из них не может сравниться в эффективности с эмигрантом из России - по крайней мере, на Таймс-Сквер.

Машины просто не в состоянии пересчитать сотни тысяч людей, ежедневно проходящих и проезжающих через шесть кварталов этой площади, говорит Филип Хабиб (Philip Habib), чья компания последние десять лет занимается подсчетом людских потоков, плывущих через Таймс-Сквер. "Такой техники сегодня не существует", - добавляет он.

Поэтому подсчетом людских рек занимается десяток эмигрантов из России, вооруженных папками-планшетами, складными стульями и счетчиками. Они считали людей и во вторник - как и в другие дни, по много раз за год, работая глазами и пальцами, по два часа подряд с перерывом, за 8 долларов в час, круглые сутки.

Щелк, щелк. Туристы. Щелк, щелк. Группы школьников. Театралы. Щелк. Они считают людей в северном направлении, в южном направлении, людей, идущих по тротуарам, даже людей на проезжей части (дополнительный аргумент, чтобы заставить городские власти расширить пешеходную зону).

"Когда люди идут толпой, это бесполезно", - говорит 66-летний Александр Тюрин, пересчитывающий людей перед представительством Virgin Atlantic в час пик около пяти вечера - когда народ заканчивает работу и идет домой, а вечерний приток посетителей театров и кино еще не начался.

Бывший преподаватель французской литературы Тюрин уехал из России в 1976 году. Он говорит, что подсчетами занимается в качестве приработка. "Иногда надо заниматься самой примитивной работой", - заявляет он.

Неизвестно по какой причине, но в Нью-Йорке, где иммигранты поделили профессиональные ниши между собой, даже подсчетами людей занимается одна определенная демографическая группа.

"Долгое время мы пользовались услугами группы нигерийцев, которых один наш стажер знал по учебе в колледже. Но в какой-то момент мы переключились на русских", - говорит инженер Ник Кейси (Nick Casey), руководящий подсчетами на Таймс-Сквер.

Велики шансы на то, что если вас сосчитали в толпе, движущейся по Центральному вокзалу, по Тайм Уорнер Центру или по Таймс-Сквер, то человеком, щелкавшим счетчиком и отмечавшим ваше присутствие, мог быть еврей пенсионного возраста из России или с Украины, живущий в Бруклине, говорящий или не говорящий по-английски. Прежде чем стать учетчиками, многие из них работали у себя на родине бухгалтерами, программистами или инженерами.

"Они в большинстве своем имеют хорошее образование, но не очень хорошо владеют английским", - говорит 47-летняя эмигрантка из России Ольга Клименко, ставшая организатором группы учетчиков благодаря знанию языка.

Сейчас она по заказам многочисленных компаний организует группы русских для осуществления подсчетов, которые проводятся до 10 раз в месяц.

Ольга вспоминает, что вначале работавшая на компанию Хабиба женщина из России собрала группу русских учетчиков. А когда женщина ушла с этой работы, ее обязанности стала выполнять она. Клименко обнаружила, что непосредственное общение - это лучшая система подбора новых кадров учетчиков.

А как насчет статистики по Таймс-Сквер? В апреле, когда компания Хабиба проводила подсчет в последний раз, за день площадь пересекло примерно полмиллиона человек. Среди них было 365 тысяч пешеходов, 15 тысяч пассажиров автобусов и 128 тысяч водителей и пассажиров самых разных автомашин. Она полагает, что в декабре людей будет еще больше.

Дженнифер Ли (JENNIFER LEE), 26 декабря 2008 ("The New York Times", США)

Евгений Еремин, ИноСМИ.Ru
Опубликовано на сайте inosmi.ru: 26 декабря 2008, 16:05
Оригинал публикации: How Russians Count New York Crowds

[Обсудить публикацию]
 

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Южная Осетия превращается в обузу для России

Тот, который ушел дразнить медведя

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Кто убил этих российских журналистов?

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Выстраивание новых отношений с Россией

Кризис. Made in Ukraine

Формула от балды

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

На Черном море стратегические национальные интересы Турции, несмотря на членство в НАТО, совпадают с российскими, хотя и по разным причинам. Турции до сих пор удавалось блокировать предложения США провести в Черном море маневры НАТО из опасения, что подобное присутствие Запада может привести к попыткам ревизии Конвенции Монтре 1936 года и создать угрозу для контроля Турции над стратегически важными проливами Босфор и Дарданеллы.

Россия, со своей стороны, поддерживала политику Турции главным образом потому, что она не давала США свободно поднимать свой флаг в Черном море.

При этом, чтобы успокоить США Турция делится с ними всей информацией, которую получает в рамках операции 'Черноморская гармония', предназначенной для выявления контрабанды ОМП и ядерных материалов, а также торговли людьми. Россия и Украина также согласились принять участие в этой операции, приглашения присоединиться получили и другие страны черноморского побережья.

После кризиса в Грузии, этим летом приведшего к российскому военному вторжению, возобновился старый спор о том, могут ли корабли США свободно заходить в Черное море в нарушение Конвенции Монтре.

Несмотря на протест Москвы, Турция разрешила кораблям США с гуманитарной помощью для Грузии проходить через проливы, заявив, что конвенция это позволяет.

Тем не менее, в целом Турция и Россия, защищая свои национальные интересы, поддерживают ровные отношения на Черном море.

В последнее время, две страны начали укреплять сотрудничество в области поставок вооружения, несколько омраченное спором вокруг поломок российских вертолетов Ми-17, закупленных Турцией в начале девяностых вместе с бронетранспортерами. Компромисса по этой проблеме сторонам удалось достичь лишь совсем недавно.

Знаком укрепления сотрудничества и восстановления доверия к российским вооружениям стал доставшийся России в этом году 80-миллионный контракт на поставку 800 противотанковых ракет средней дальности.

Вдобавок, Россия считается одним из кандидатов на участие в проекте создания турецкой противоракетной обороны с бюджетом около 4 миллиардов долларов.

Сверх того, Турция недавно вступила в прямые секретные переговоры с российским 'Рособоронэкспортом' о закупках 32 ударных вертолетов Ми-28, для борьбы с незаконной Рабочей партией Курдистана (PПK). Сумма контракта составит около 1 миллиарда долларов.

Турция всячески поощряет участие России в своих тендерах на приобретение оружия. Это означает, что ее нынешнее руководство не слишком заботят проблемы совместимости вооружений, которые могут возникнуть у страны НАТО при закупке российских военных технологий.

Также возможно, что Турция со своими закупками ракет и вертолетов прибегает к старой тактике использования России в игре против США, как она уже поступала раньше в истории с аннулированным в 2004 году тендером на поставку вертолетов.

Исход ракетного проекта и прямой покупки российских вертолетов покажет, что на уме у турецких властей. Тем не менее несомненно одно - Турция и Россия восстановили взаимное доверие, что открывает путь к дальнейшему оборонному сотрудничеству.

Лале Сариибрахимоглу (Lale Sariibrahimoglu), 26 декабря 2008 ("Zaman", Турция)

Евгений Губницкий, ИноСМИ.Ru
Опубликовано на сайте inosmi.ru: 26 декабря 2008, 15:24
Оригинал публикации: Turkish-Russian arms cooperation

[Обсудить публикацию]
 

Кто убил этих российских журналистов?

Южная Осетия превращается в обузу для России

Тот, который ушел дразнить медведя

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Кто убил этих российских журналистов?

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Выстраивание новых отношений с Россией

Кризис. Made in Ukraine

Формула от балды

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

На фоне нераскрытых убийств российских журналистов появляется все больше признаков того, что безнаказанность российских наемных убийц - не случайность. Возможно, одна из причин отсутствия подвижек заключается в том, что правоохранительные органы, ответственные за расследование убийств российских журналистов, на самом деле к ним причастны.

5 декабря, во время суда над тремя обвиняемыми в убийстве Анны Политковской, самого известного их российских журналистов-расследователей, Сергей Соколов, заместитель главного редактора 'Новой газеты', в которой работала Политковская, заявил собравшимся в переполненном зале суда, что у него есть информация, согласно которой Джабраил Махмудов, один из обвиняемых, - агент Федеральной службы безопасности, и что ФСБ следила за Политковской вплоть до ее гибели в октябре 2006 г. 'Новая газета' ведет независимое расследование дела.

Соколов отказался называть свои источники, но свидетельства связей обвиняемых в убийстве Политковской с российскими правоохранительными органами были еще до того, как Соколов выступил со этими сенсационными обвинениями. В организации убийства Политковской обвиняется Сергей Хаджикурбанов, бывший майор управления по борьбе с организованной преступностью. Вместе с бывшим офицером ФСБ подполковником Павлом Рягузовым Хаджикурбанов проходит по другому делу, о похищении и пытках российского бизнесмена в 2002 г. В связи с делом Политковской прокуратура предъявила обвинение и Рягузову. Третий обвиняемый - брат Махмудова Ибрагим.

Мало того, Соколов заявил, что он может доказать, что Махмудовых к убийству Политковской привлек их дядя Лом-Али Гайтукаев, который тоже ранее работал в ФСБ. Если это так, то убийство Политковской было санкционировано ФСБ на высоком уровне. В отличие от ЦРУ или ФБР, ФСБ - военная организация. По словам Константина Преображенского, бывшего офицера КГБ и автора новой книги The FSB's New Trojan Horse ('Новый троянский конь ФСБ'), 'Никто не может ничего сделать по собственной инициативе. Даже бывшие агенты подчиняются дисциплине'.

По словам Соколова, Гайтукаев также контактировал с Казбеком Дукузовым, признанным в 2006 г. невиновным в убийстве главного редактора российской версии журнала Forbes Пола Хлебникова. Верховный суд отменил оправдательный приговор и назначил новые слушания, но тем временем Дукузов бежал.

Причастность сотрудников правоохранительных органов к заказным убийствам должна была бы вызвать огромный скандал, но уничтожение в России независимых центров силы при премьер-министре (и бывшем президенте) Владимире Путине создало ситуацию, при которой правоохранительные органы интегрированы с коррумпированной олигархией, управляющей экономикой. Когда независимые журналисты угрожают интересам этой олигархии, правоохранительные органы неспособны обуздать коррупционеров и часто оказываются на их стороне. В результате, наемные убийцы выступают в роли цензоров последней инстанции.

Известен ряд случаев сотрудничества агентов российских спецслужб с преступными элементами при осуществлении неправовых действий. Два бывших агента КГБ были обвинены во взрыве троллейбуса в Москве в 1996 г. и организации подрыва железнодорожного моста через Яузу в российской столице. Бывшие агенты ФСБ состояли в преступной группировке, возглавлявшейся Максимом Лазовским.

В 2004 и 2005 гг. в Калининграде офицеры ФСБ были связаны с преступной группой, занимавшейся похищениями людей и вымогательством. Агент ФСБ, состоявший в группировке, рассказал на допросе, как он застрелил известного калининградского бизнесмена по приказу начальника отдела по борьбе с терроризмом калининградского управления ФСБ. Поразительно, что несмотря на эти прямые свидетельства, ни ФСБ, ни прокуратура не занялись расследованием сделанных обвинений.

В других случаях гибели журналистов, бывших, скорее всего, убийствами, были замешаны важные деловые интересы ФСБ. В 2003 г. Юрий Щекочихин, заместитель главного редактора 'Новой газеты', вел расследование деятельности сети мебельных магазинов 'Три кита', которые уклонились от уплаты таможенных пошлин на несколько миллионов долларов. Соучредителями компании были фирмы, связанные с отцом Юрия Заостровцева, заместителя директора ФСБ. В июле 2003 г. совершенно здоровый Щекочихин заболел неизвестной болезнью, которая прогрессировала от шелушения кожи к отекам легких и головного мозга. Когда представители 'Новой газеты' попытались установить, не был ли он отравлен, им заявили, что вся информация является 'врачебной тайной'.

С 2000 г. в России убито не менее 16 журналистов. Ни в одном из случаев заказчик не был арестован, а организаторы большинства убийств не были установлены и не разыскивались. Выступая недавно на тему свободы СМИ, президент России Дмитрий Медведев заявил, что журналисты должны писать правду и 'отвечать за то, что вы публикуете'. Но гораздо важнее, чтобы российские власти перестали использовать спецслужбы для сведения счетов, когда опубликованная правда нестерпима для режима.

Дэвид Сэттер - старший научный сотрудник Хадсоновского института (Hudson Institute) и приглашенный профессор Школы фундаментальных международных исследований Университета имени Джонса Хопкинса (Johns Hopkins University School of Advanced International Studies). Его последняя книга - 'Тьма на рассвете: Становление криминального государства в России' (Darkness at Dawn: The Rise of the Russian Criminal State)

Дэвид Сэттер (David Satter), 26 декабря 2008 ("Forbes", США)

Антон Беспалов, ИноСМИ.Ru
Опубликовано на сайте inosmi.ru: 26 декабря 2008, 12:35
Оригинал публикации: Who Murdered These Russian Journalists?

[Обсудить публикацию]
 

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Южная Осетия превращается в обузу для России

Тот, который ушел дразнить медведя

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Кто убил этих российских журналистов?

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Выстраивание новых отношений с Россией

Кризис. Made in Ukraine

Формула от балды

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

БЕРЛИН - 2009 год должен был стать периодом, когда Европа и Россия будут диверсифицировать свои источники энергоресурсов и маршруты их доставки.

Российско-германский газопровод Nord Stream, прокладку которого по дну Балтийского моря планировалось завершить в ближайшие месяцы, должен был начать перекачивать газ в 2010 году. С реализацией данного проекта осуществились бы мечты России о снижении своей зависимости от ненадежных стран-транзитеров, таких как Украина. Это стало бы также высшей точкой в особых взаимоотношениях России и Германии. Подводная часть газопровода Nord Stream должна была начинаться в Выборге, что под Санкт-Петербургом, а заканчиваться в Грейфсвальде, на северо-восточном побережье Германии. Однако по состоянию на сегодняшний день прокладка газопровода даже не началась.

Есть также планы строительства трубопровода "Южный поток", который должен быть проложен Россией по дну Черного моря вместе с итальянской энергетической компанией ENI. Он призван связать Россию с Болгарией, лишив, таким образом, Турцию высоких доходов от транзита.

У Европейского Союза тоже имеется трубопроводный план: Nabucco. Шесть лет назад этот план превозносили как способ устранения газовой зависимости Европы от России. Завершить строительство газопровода планировалось к 2009 году. Но пока не уложено ни одной трубы. А тем временем, зависимость Европы от российского газа, за счет которого она уже удовлетворяет 42 процента своих потребностей, только увеличивается.

Россия и ЕС строят эти амбициозные планы по той простой причине, что европейцам нужен газ, а русским - богатые рынки Европы. Газовые месторождения в Северном море, за счет которых Европа обеспечивала большую часть своих потребностей, очень быстро истощаются. И несмотря на призывы Евросоюза к диверсификации в целях обеспечения энергетической безопасности, европейцы по-прежнему рассчитывают в основном на энергоресурсы из России.

Но поскольку, согласно прогнозам, потребление газа в 27 странах-членах ЕС к 2030 году увеличится с 300 до 500 миллиардов кубометров в год, нет никаких гарантий, что Россия будет в состоянии удовлетворить эти потребности. Российские месторождения в Западной Сибири почти полностью выработаны, строительство трубопроводов Nord Stream и "Южный поток" (а также Nabucco) откладывается - и далеко не ясно, смогут ли они обеспечить растущие потребности.

Свою роль в этих задержках сыграл мировой экономический кризис. Цены на нефть, к которым тесно привязаны газовые цены, совершили резкое падение со 140 долларов за баррель прошлым летом до 40 долларов в этом месяце. В связи с такой ситуацией энергетические компании проявляют гораздо больше осторожности в отношении инвестирования средств в долгосрочные и капиталоемкие проекты.

У трех этих трубопроводов есть свои собственные проблемы. Пока не получены разрешения на планировочные работы газопровода Nord Stream от всех стран, имеющих выход к Балтийскому морю. А кризис кредитования показывает, что банки не станут особо торопиться с финансированием строительства трубопровода, стоимость которого составляет 7,4 миллиарда евро, или 10,3 миллиарда долларов. Российская государственная энергетическая компания "Газпром", которой принадлежит контрольный пакет акций в проекте Nord Stream, не станет финансировать его в одиночку, говорит специальный представитель чешского правительства по вопросам энергетики Вацлав Бартушка (Vaclav Bartuska). "Русским нужны европейские деньги. Но пока далеко не ясно, дадут ли их немецкие банки", - добавляет он.

Но, по крайней мере, стальные трубы для газопровода уже заказаны. Бывший канцлер Германии Герхард Шредер (Gerhard Schröder), возглавляющий комитет акционеров Nord Stream, а также поддерживающий особо тесные взаимоотношения с российским премьер-министром и бывшим президентом Владимиром Путиным, твердо намерен добиться реализации этого проекта.

И хотя Путин в прошлом месяце предупредил, что Россия может отказаться от строительства газопровода, если европейцы не окажут ей политическую поддержку, эксперты по энергетике говорят, что он блефует. "Путину нужен Nord Stream, потому что он привяжет российский экспорт энергоресурсов к Европе", - заявил директор Института стратегических исследований из столицы Словении Любляны Борут Гржич (Borut Grgic). Да и немецкие энергетические компании BASF/Wintershall и E.ON Ruhrgas, которые создали вместе с "Газпромом" консорциум по строительству газопровода, также не готовы спрыгнуть с этого поезда.

Есть проблемы и со строительством "Южного потока". На этой неделе Сербия подписала соглашение с "Газпромом" об участии в данном проекте. Произошло это после длившихся целый год споров по поводу условий договора. Но свои возражения высказывают и другие страны из числа предполагаемых участников проекта, в том числе, Болгария. Отвечая на вопрос о том, будет ли вообще реализован этот проект стоимостью 10 миллиардов долларов, специальный представитель венгерского правительства Михали Байер (Mihaly Bayer) (Венгрия участвует и в проекте "Южный поток", и в проекте Nabucco) сказал довольно уклончиво: "Необходимо еще доработать ряд межправительственных соглашений". Даже председатель правления "Газпрома" Алексей Миллер заявил недавно, что "Южный поток" будет построен не раньше 2015 года.

Строительство трубопровода ЕС Nabucco стоимостью 7,9 миллиарда евро, по которому планируется перекачивать газ из Азербайджана, а со временем и из Ирана, отстает от графика примерно на три года. "Европа объявила о строительстве Nabucco, не имея производителей, которые будут заполнять трубу, - говорит Гржич, - а если нет гарантированных источников поставки, то нет и рынков. А не имея рынков, консорциум не получит финансирование".

Руководство Nabucco на этой неделе опровергло предположения о том, что проект в беде. "Финансовые институты отходят от финансирования рискованных и ненадежных коммерческих предприятий, предпочитая долгосрочные инфраструктурные проекты, такие как Nabucco", - говорится в его заявлении.

Но какая бы участь ни ждала три эти проекта, ни по отдельности, ни вместе они не смогут удовлетворить растущие потребности Европы в газе. По газопроводу Nord Stream можно будет поставлять 55 миллиардов кубометров газа в год, но это будет газ со старых месторождений. "Это будет газ, который в противном случае шел бы транзитом через Украину", - заявил представитель компании Nord Stream. То же самое можно сказать и о "Южном потоке" с его пропускной способностью в 30 миллиардов кубометров. По нему может пойти газ из некоторых стран Центральной Азии. А что касается Nabucco, то по нему планируется перекачивать всего 31 миллиард кубометров в год.

Причина, по которой в Европу будет поступать так мало нового российского газа, это не только рост внутреннего спроса. Россия не вкладывает достаточных средств в эту отрасль. Даже когда цены на энергоресурсы были высокими, Путин не воспользовался поступавшими доходами для модернизации энергетической инфраструктуры и введения энергосберегающих технологий. Вместо этого "Газпром" тратил деньги на приобретение энергетических активов в Центральной Азии и на Балканах, на покупку газет и строительство шикарных офисных зданий.

А Европа, как будто не замечая всего этого, не удосужилась найти новые, альтернативные источники газовых поставок. Она вполне могла поддержать восстановление энергетического сектора в Ираке, протянуть руку богатому энергоресурсами Азербайджану, а также сделать гораздо больше для энергосбережения и использования возобновляемых источников энергии. А сейчас экономический кризис лишит Европу остатков желания искать новые энергоресурсы. Но опасность становится все более явной.

Джуди Демпси (Judy Dempsey), 26 декабря 2008 ("The International Herald Tribune", США)

Евгений Еремин, ИноСМИ.Ru
Опубликовано на сайте inosmi.ru: 26 декабря 2008, 11:28
Оригинал публикации: Pipeline dreams entangle Russians and Europeans

[Обсудить публикацию]
 

Выстраивание новых отношений с Россией

Южная Осетия превращается в обузу для России

Тот, который ушел дразнить медведя

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Кто убил этих российских журналистов?

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Выстраивание новых отношений с Россией

Кризис. Made in Ukraine

Формула от балды

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

Мало кому из президентов США приходилось начинать свой срок с такого количества кризисов, как Бараку Обаме, поэтому у него может возникнуть искушение отложить вопрос отношений с Россией в долгий ящик, не в последнюю очередь потому, что Владимир Путин - явно не тот человек, с кем многие американцы хотели бы в наши дни вступать в сотрудничество.

Однако российско-американские отношения стремительно разваливаются, их уровень уже опасно низок. Кремль все чаще действует явно в пику Соединенным Штатам - здесь можно вспомнить и отправку боевых кораблей в Венесуэлу, и отказ от сотрудничества по Ирану. В то же время, если эти вопросы могут быть решены, потенциал России для участия в разрешении других кризисов слишком велик, чтобы не обращать на него внимания.

Еще одна нехорошая новость: европейские союзники Америки сейчас не в настроении прислушиваться к Вашингтону, когда речь заходит о России. Большая их часть воспротивилась планам Америки ускоренными темпами привести в НАТО Грузию и Украину. Более того, Альянс, приостановивший официальные отношения с Россией после российско-грузинской августовской войны, уже начал 'постепенное восстановление взаимодействия' с Москвой 'на определенных условиях'. Учитывая, что НАТО ранее провозглашала, что, пока Россия не выведет свои войска из Грузии и не отменит аннексию двух ее провинций, отношений по принципу 'никаких претензий' с ней не будет, это 'восстановление взаимодействия' выглядит больше как проявление страха перед прекращением поставок российских энергоносителей - однако налицо также и снижение доверия европейцев к лидерству Америки после восьми лет правления Джорджа Буша.

У Обамы в том, что касается отношений с Россией, есть определенные преимущества: он для русских - человек новый, и они знают о нем не больше, чем кто-либо другой в мире. Кроме того, ни у него, ни у его внешнеполитической команды уже не может быть никаких иллюзий относительно путинского Кремля. И, наконец, Россия оказалась в глубоком экономическом кризисе. Популярность и власть Путина были во многом обусловлены сверхдоходами, которые Россия получала от растущих цен на энергоносители. А сейчас, когда фондовый рынок России рушится, а заводы закрываются, его рейтинги падают, увеличивается активность либеральной оппозиции.

Обама должен подать русским сигнал, что он хочет с ними более тесных отношений. Это значит, что США придется делать уже значительно меньше воинственных заявлений; русских надо будет пригласить к проведению консультаций на высоком уровне по таким вопросам, где Россия и Соединенные Штаты могут быстро договориться - например, по борьбе с пиратством. Также Обама должен продемонстрировать готовность к продлению договора СНВ-1 о сокращении стратегических ядерных сил, срок действия которого истекает в декабре 2009 года. Он может не так громко требовать членства в НАТО для Грузии и Украины - в особенности потому, что объективно ни одна из этих стран к членству не готова - и начать пересмотр планов развертывания оборонительных ракетных систем в Польше и Чехии.

С другой стороны, США должны дать понять, что на каждый свой жест они ожидают ощутимый ответный жест. Речь идет, во-первых, о помощи в прекращении ядерной программы Ирана; во-вторых, о продолжении сотрудничества в борьбе с международным терроризмом, а также о выводе российских войск из Грузии. И если Россия на жесты Америки не ответит, Обаме придется стать жестче.

Редакционная статья, 26 декабря 2008 ("The International Herald Tribune", США)

Анна Гонсалес, ИноСМИ.Ru
Опубликовано на сайте inosmi.ru: 26 декабря 2008, 08:58
Оригинал публикации: Forging new relations with Russia

[Обсудить публикацию]
 

Кризис. Made in Ukraine

Южная Осетия превращается в обузу для России

Тот, который ушел дразнить медведя

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Кто убил этих российских журналистов?

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Выстраивание новых отношений с Россией

Кризис. Made in Ukraine

Формула от балды

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

2008 год в Украине начался раздачей обещанных сбережений (именуемых в народе 'Юлиной тысячей'), и казалось, что фейерверк подарков будет продолжаться весь год.

За рост пенсий в 2008-м расплатимся в 2009-м

Когда в июле парламент отказался принимать изменения к бюджету об увеличении пенсий, Кабмин увеличил их собственным постановлением. Денег на казначейском счете прибывало, таможня рапортовала о беспрецедентном увеличении поступлений от налогов на импорт, ВВП, и доходы населения росли как на дрожжах.

Вот только рост доходов населения в 2008-м многократно опережал рост ВВП. Доля зарплат в доходах постепенно уменьшалась, удельный вес пенсий и государственной помощи увеличивался. Первое неизбежно приводит к инфляции, второе - к привычке общества жить подаяниями из казны.

Сама же казна превращается в кассу по выплате пенсий, зарплат и дотаций. В 2008-м, как и в предыдущие годы, зарплаты бюджетников росли год от года на 25-30%. Радоваться бы, но законы бюджетной арифметики непреодолимы - такой безудержный рост рано или поздно должен был вылезти боком. Он 'вылезет' уже в 2009-м, когда зарплаты бюджетников, в лучшем случае, будут расти в соответствии с инфляцией.

Инфляцию гасили зерном и мясом

Именно инфляция была объявлена в начале года врагом номером один, и на ее преодоление были брошены все силы. Кто помнит, бороться с инфляцией вменялось и главам обладминистраций, еще б чуть-чуть - и вину за ее рост вменяли бы сельским головам. На плаху инфляции были принесены в жертву и экспорт зерна, и импорт мяса. И то, и другое оказалось не просто ошибочным, но и роковым.

Когда в мире ощущался дефицит зерна, когда цена на пшеницу на сельскохозяйственных биржах побила все рекорды, прошлогодний украинский урожай просто гнил в закромах, а раздосадованные трейдеры, как писал британский 'Экономист', даже ссыпали истлевшее зерно в Черное море. А все потому, что правительство, упреждая малейшую возможность повышения цен на хлеб, запретило экспорт зерновых - усугубив дефицит платежного баланса и заставив понесших убытки зернотрейдеров бежать из Украины.

Шлюзы для мяса и мясопродуктов сомнительного качества были, наоборот, открыты настежь - лишь бы сбить рост цен. А заодно ударили демпингом 'по печени' и отечественных производителей, себестоимость продукции которых не могла конкурировать с дешевым импортным сырьем. Да и как тут конкурировать, если главного государственного импортера - Госрезерв - наделяют правом ввозить мясопродукты с отсрочкой налоговых платежей? (Самое время депутатам поинтересоваться, уплатил ли в конце концов Госрезерв эти налоги).

К борьбе с инфляционной гидрой приложил руку и Нацбанк - он начал укреплять гривню, чтобы меньше печатать денег в обмен на потоком льющиеся в Украину доллары. В те времена кажущегося благополучия особых разногласий между Кабмином и НБУ на публике не возникало, ибо последний, как мог, помогал правительству гасить инфляцию.

При всем уважении к антиинфляционным мерам, предпринятым в 2008 году Кабмином и НБУ, остановил рост цен все же мировой кризис. Резкое падение мировых цен на сырье остудило цены производителей, а затем оцепенел и потребительский спрос, что не могло не сказаться на замедлении розничной инфляции.

Фабрика денег 'Таможня'

Бравые отчеты таможенников о перевыполнении плановых показателей и наполнении госказны преподносились как реализация программы 'Контрабанде - Стоп!' и возможность осуществить самые смелые бюджетные программы. Мало кто задумывался, что наполнение бюджета преимущественно за счет импорта - это палка о двух концах.

Удовлетворение потребностей потребителей качественным, а часто и более дешевым товаром - отлично. Но ведь безудержный рост импорта обязательно аукнется (если ему вдогонку не бросится экспорт) дефицитом торгового баланса, все возрастающим спросом на доллары и креном гривни в сторону обесценивания.

До поры до времени мы финансировали расширяющуюся дыру в платежном балансе внешними заимствованиями предприятий и банков, львиная часть которых направлялась не на покупку технологий и оборудования, а на потребление. К примеру, на то же потребительское кредитование. Так длилось бы еще некоторое время, если бы не разразился глобальный кризис. В сентябре все в Украине с удивлением обнаружили - финансировать дыру во внешнеэкономическом балансе нечем. На пороге появился полузабытый МВФ.

Бюджет 'дерибанили', когда надо было его спасать

А еще весной, да и летом бюджет разбухал от обилия денег. Первого апреля премьер заявила: 'У нас сегодня профицит бюджета. А это значит, что Украина не будет одалживать лишних денег, не будет дальше двигаться в долговую зависимость и не будет этими внешними займами разрушать правильную монетарную политику в государстве'.

Еще в сентябрьском варианте бюджета предельный потолок суверенного долга на 2009 год был определен в 92 млрд. грн., а в рассматриваемом сегодня в Раде - уже в 195 млрд., то есть вдвое выше. Это наглядно иллюстрирует, какая пропасть пролегла между весенним шапкозакидательством и осенним 'разбитым корытом'.

В официальных обращениях к народу украинского истеблишмента и в разного рода антикризисных инициативах мы не встретим ссылок на украинский кризис - нам втирают, что наши сложности - всего лишь последствие шторма, бушующего за нашими стенами. Если даже согласиться с этим спорным утверждением, то в иных странах в случае штормового оповещения начинают складировать запасы впрок и урезают второстепенные расходы. Наши же политики, когда воронка глобального кризиса уже начала засасывать страны и отрасли, в сентябре с подачи правительства дерибанили бюджет налево-направо и уверяли нас, что кризис обойдет Украину стороной.

А теперь, в последние дни года, Киев рискует оказаться 'столицей' мирового кризиса: гривня - в лидерах по обесцениванию, армия безработных растет, бюджета на 2009 год до сих пор нет. Дохозяйничались.

Обратите внимание

'Юлины тысячи' закончились

Вчера в 'Ощадбанке' получали компенсации вкладчики из апрельской очереди. Когда начнут выплачивать остальным - неизвестно.

В последний день, когда можно было получить компенсацию за сгоревший в 1991 году вклад Сбербанка СССР, особого ажиотажа в столичных отделениях 'Ощадбанка' не наблюдалось. Хотя утром кое-где были очереди: одним пришла пора получить свою тысячу гривен в порядке очереди, другие просто интересовались, светят ли им выплаты вообще.

- Меня жена уговорила зарегистрироваться в октябре, - рассказывает пенсионер Филипп Зозуль. - Я вообще мало верил в компенсацию, и как только о ней объявили, зашел в банк, увидел столпотворение и больше не приходил. Сейчас нам говорят, что компенсации тем, кто записался в октябре, может и не быть.

По словам кассиров Киево-Святошинского отделения 'Ощадбанка', о том, как будут платить 'тысячу' в 2009 году - им неизвестно. То же ответили и в киевском отделении банка по ул. Фрунзе.

Всего в 2008 году в Ощадбанк за компенсацией обратились 12,5 млн. украинцев. Из них по 1 тыс. грн. получили 6,3 млн. человек. Тех, кто не успел получить деньги в этом году, обнадежить нечем: в проекте госбюджета на компенсации утерянных вкладов Кабмин заложил всего 1 млрд. грн. А это значит, что в 2009 году из 5,7 млн. обманутых вкладчиков, зарегистрировавшихся и не получивших денег в этом году, компенсации могут получить всего 1,8 млн. человек.

Станислав Голубенко, Мария Углецова, 26 декабря 2008 ("Газета по-Киевски", Украина)

Опубликовано на сайте inosmi.ru: 26 декабря 2008, 12:03
Оригинал публикации: Газета по-Киевски

[Обсудить публикацию]
 

Формула от балды

Южная Осетия превращается в обузу для России

Тот, который ушел дразнить медведя

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Кто убил этих российских журналистов?

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Выстраивание новых отношений с Россией

Кризис. Made in Ukraine

Формула от балды

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

Все кому не лень знают, с каким счетом Лукашенко проиграл в хоккей 'Газпром-Экспорту'.

Но никто не знает, с каким счетом закончилась вчера встреча Лукашенко - Медведев.

Хотя второе несравненно важнее. Одно дело - гонять шайбу, пусть даже в самом звездном составе, и совсем другое - ставить на кон судьбу страны.

Свиты обоих президентов состязаются в эзоповой речи. Вот московская дама глаголет, что договорились, мол, о принципах поставок и оплаты газа. Жутко интересно, какой же принцип поставок выбрали? По трубе - или что-то новенькое придумали? :) А принцип оплаты? Деньгами или бульбой отдавать будем?

Максимум, что мог позволить себе источник в белорусской делегации, - это туманно сообщить, что якобы удалось выторговать газ 'на вполне приемлемых для Беларуси условиях'.

И второй намек: 'По тем вопросам, которые обсуждались на встрече президентов двух стран, включая вопросы военно-технического сотрудничества, приняты соответствующие решения, которые будут документально оформлены на запланированном на конец января заседании Высшего госсовета'.

Вот это уже горячее. Похоже, речь идет о многострадальной единой системе ПВО. А тут вопрос N 1 - где будет командный пункт. То есть - чей палец на кнопке 'Пуск'. Вряд ли Москва весь этот огород городила, чтобы в итоге отдать командование белорусам.

Значит, в военно-стратегической сфере мы поступаемся частью суверенитета. И получаем новый фактор риска. Помните анекдот про ракетчика, который задремал и облокотился на пульт? 'Товарищ майор! За время моего дежурства происшествий не было!' - 'Не было, говоришь! А Бельгия, блин, где?'.

Далее. По версии 'Коммерсанта', Кремль перед встречей ставил вопрос о контрольном пакете акций 'Белтрансгаза'. Так уже отдали трубу или еще нет? Помня о детективной истории с 'Велкомом', нельзя исключать никаких сюрпризов. В 'государстве для народа' активы повадились распродавать без шума и пыли, не особо спрашивая этот самый народ и даже не особо информируя.

Ладно, прочь гнусные подозрения! Наивный вопрос: а почему, собственно, газом занимаются президенты? По идее, не царское это дело. Помните, сколько было звону про европейскую формулу? Вот, мол, теперь цена голубого топлива не от балды будет определяться, а - строго вычисляться. Короче, задачка для технарей.

Но формула, как видим, липовая. И все равно цена получается политической. И снова и снова белорусский начальник едет в белокаменную, как некогда колхозные председатели пилили в район 'выбивать фонды'.

В последнее время высокое начальство отбросило даже минимум приличий в плане информирования граждан двух стран о перипетиях 'интеграционного процесса'. Сплошной сиреневый туман над нами проплывает...

Впрочем, все эти танцы вокруг цены на газ объяснимы. Москва банально не верит слезам и клятвам союзника. А посему нечто такое пообещала, но в условном контексте: 'Только в том случае, если вы...' (далее загибаются пальцы). То есть, по сути, подвесила вопрос до того момента, пока не увидит подписи под желанными для нее документами типа соглашения о единой ПВО. Чего еще там ждут, что заложило наше начальство в российский ломбард - мы можем только гадать.

В общем, в отношениях Москва - Минск царит хитромудрое византийство, в основе которого - банальное обоюдное желание объегорить.

Например, белорусской стороне удалось-таки замариновать вопрос о признании двух мятежных грузинских территорий. Пока почта работала возмутительно плохо и челобитные из Сухуми и Цхинвали никак не могли попасть в наш стерильный парламент, он тихо дотянул до каникул, а следующая сессия - только в апреле. Ку-ку!

Впрочем, и Москва не лаптем щи хлебает. Она не мытьем, так катаньем свое возьмет. Например, через скользкие условия кредитования, чреватые экспансией российского рубля.

Но пока у Минска появляется дополнительный шанс получить зачет в Брюсселе. Подводя по весне итоги полугодового теста для белорусской власти, Евросоюз наверняка учтет и упорство (или мастерство прикинуться валенком) в вопросе об Абхазии и Южной Осетии.

Другое дело, что и Брюсселю Минск хочет, жаргонно выражаясь, впарить куклу. Вот вам две оппозиционные газеты в киосках (на грабительских условиях), вот вам регистрация движения Милинкевича (рейтинг которого уже сползает к статистической погрешности), вот вам семинары с ОБСЕ (посидели, погудели, разошлись). Чего еще надо, господа европейцы?

Системными изменениями и не пахнет. Брюссель же, впрочем, ныне и сам обманываться рад. Часть европейских деятелей тоже не прочь вместо четкой дорожной карты использовать формулы от балды, лишь бы и дальше плести 'прагматический диалог'.

Но вся хитромудрость нашего начальства направлена на латание дыр. Кредиты тают как снег на печке. Лондонский инвестиционный форум - этот пиар во время финансовой чумы - больших плодов в принципе не мог принести.

Да, новые заимствования способны слегка отодвинуть коллапс экономики, но если мировой кризис затянется, то Беларусь в эту яму засосет с гарантией 100%. Скукоживается российский рынок, поглощавший наш не ахти какой по мировым меркам товар. И куда потом эти складские залежи, в которых уже на сегодня омертвлено капитала на 2,5 миллиарда долларов?

Отдадим должное: некоторое время Россия и впрямь выглядела щедрой душой (не без задней, однако, мысли: а вот мы их шестью-то областями сейчас и интегрируем в свое лоно). Так или иначе, благодатные годы дотационного рая растрачены впустую. Миллиарды долларов энергетического гранта пошли не на модернизацию, а на унитаз.

И сегодня, когда обстоятельства прижали, мы снова видим отнюдь не стратегический выбор, а сугубо ситуативное поведение. Декларированная либерализация экономики сильно смахивает на большевистский нэп: дадим буржуям нагулять жирок, а там - гм-гм - видно будет... Внешняя же политика сводится к лихорадочному маневрированию между Москвой и Брюсселем.

А по-другому и быть не могло. Эта власть слишком вошла во вкус самоуправного владения страной, чтобы делиться лакомыми кусками с Россией. И слишком боится принципов конкурентной внутренней политики, чтобы по-крупному уступать требованиям Европы.

Поэтому вместо четких, прозрачных отношений мы видим по всем азимутам сиреневый туман. И вся надежда нашего начальства - на спасительные формулы от балды.

Александр Класковский, 26 декабря 2008 ("Белорусские Новости", Белоруссия)

Опубликовано на сайте inosmi.ru: 26 декабря 2008, 09:51
Оригинал публикации: Белорусские Новости

[Обсудить публикацию]
 

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Южная Осетия превращается в обузу для России

Тот, который ушел дразнить медведя

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Кто убил этих российских журналистов?

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Выстраивание новых отношений с Россией

Кризис. Made in Ukraine

Формула от балды

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

Стало модным проводить параллели между кризисом, в который ввергнута Украина, и Великой депрессией в США, экономическим кризисом в Аргентине или потрясениями, которые испытала Юго-Восточная Азия. Бесспорно, практически в любых кризисах можно найти сходные черты. Можно долго рассуждать об экономических последствиях того или иного кризиса, проецируя их на Украину. Но я не экономист, поэтому не собираюсь распространяться об этом. Меня как политолога и историка волнует другая параллель, о которой почему-то в нашей стране стараются не упоминать: параллель с экономическим и политическим кризисом в Германии в конце 20-х - начале 30-х годов.

Когда высоколобые экономисты и (что выглядит особенно весело) узколобые политики с телеэкранов рассуждают о том, каким благом для украинской экономики в итоге станет завершение кризиса, какое очищение он принесет Украине, и приводят при этом положительные примеры выхода той или иной страны из подобных потрясений, я удивляюсь, почему публике не говорят о неудачных финалах. Ведь некоторые государства (в одном из них довелось пожить многим из нас) не пережили таких кризисов. А в иных (как в Германии) после очень похожего кризиса наступили самые мрачные в их истории времена.

Говоря о бедах промышленности или торговли, нельзя забывать и о том, что очень часто в мировой истории экономический кризис приводил к параличу и краху политсистемы той или иной страны со всеми вытекающими из этого последствиями. Украинские политики настолько увлеклись взаимным истреблением, соревнованием лозунгов и речевок, что не заметили опасности, которая роднит украинский кризис начала XXI в. с германским кризисом прошлого столетия: наш народ постепенно разочаровался не только в политиках, но и в самой политсистеме государства, в самой демократии, с которой, к сожалению, связывают скомпрометировавших себя политических лидеров Украины.

Если США после Великой депрессии или Аргентина после недавнего кризиса вышли из экономических потрясений без ревизии своей политсистемы, это не значит, что Украина повторит их путь, а не свернет на гибельную дорогу Германии 30-х. К сожалению, для повторения этого сценария сейчас имеется немало предпосылок.

Германия 20-х - аналогии прозрачны

Понимаю, что аналогии с кризисом Веймарской республики многим могут показаться натянутыми. Ведь даже из школьных учебников известно, что одной из основных причин кризиса и последующего прихода нацистов к власти стали непомерные выплаты по репарациям, которые немцам пришлось выплачивать после Первой мировой войны. Мол, Украине ничего похожего не грозит, стало быть, природа нашего кризиса в значительной степени отличается от таковой в Германии прошлого века.

Но это упрощенное объяснение кризиса в Германии. Я не раз задавался вопросом: если бедственное положение, в котором оказалась немецкая экономика к началу 30-х, было вызвано исключительно репарациями по Версальскому мирному договору 1919 г., то чем объяснить небывалый экономический бум в Германии в середине 20-х? Ведь все это время немцы более или менее исправно выплачивали репарации, которые не стали препятствием для быстрого восстановления страны.

Рост немецкой экономики в этот период вполне сопоставим с резким ростом украинской экономики последних лет, да и длился он примерно столько же. Сейчас наконец-то практически все поняли, что украинское 'экономическое чудо' базировалось во многом на кредитной пирамиде, в которой в равной степени были задействованы государство и частный, особенно банковский, бизнес. При малейшем изменении мировой конъюнктуры такие пирамиды обречены на резкий обвал.

Именно это и произошло в Германии, которая получила с 1923 по 1929 г. 4 млрд. долл. внешних займов. Небывалый рост потребительских кредитов привел к резкому росту потребления и импорта ширпотреба. Миллионы немцев влезли в кредиты, позарившись на легкие деньги и сравнительно небольшие проценты. Уже в 1926 г. президент Рейхсбанка Шахт пытался ввести ограничения на частные заимствования за рубежом. Но правительство, наоборот, вводило дополнительные налоговые привилегии для иностранных кредитов.

К 1927 г. производство металла и машиностроение в Германии вышли на свой пик. 'В том же году германский рынок оказался перенасыщен, с одной стороны, деньгами, с другой - промышленной продукцией. Внутренний рынок просто не успевал их переваривать, а экспортные каналы были закрыты', - так характеризует ситуацию 1927 г. довольно модный ныне в России историк Василий Галин. Именно тогда, столкнувшись с первыми признаками изменения мировой конъюнктуры и спроса на промышленную продукцию, немецкая индустрия начала стремительное падение.

Заметьте, до Великой депрессии в Соединенных Штатах оставалось еще два года, мировая экономика переживала только первые признаки кризиса, который уже вовсю охватил Германию. Вызвано это было в первую очередь тремя факторами: значительной зависимостью экспортно-ориентированной экономики от зарубежных рынков, ничем не обеспеченной кредитной пирамидой и, конечно же, нестабильностью политической ситуации. Германию лихорадило от частой смены правительств, от неспособности партий в рейхстаге сформировать действенное большинство, от состязания основных политигроков в области социал-популизма. Что-то это нам сейчас напоминает, не правда ли?

Кризис: made in Ukraine

Когда мы говорим о нынешнем украинском кризисе, надо понимать, что мировой кризис, на который так любят ссылаться лидеры нашего государства, послужил лишь катализатором сугубо внутренних проблем, накопившихся за последние несколько лет. Чтобы убедиться в безосновательности заклинаний Тимошенко о всеобщем характере кризиса, достаточно посмотреть лишь на несколько цифр, взятых из совершенно разных источников.

Например, взгляните на данные Статистического комитета СНГ по объему производства в республиках Содружества за октябрь 2008 г. по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В среднем по СНГ объем производства сократился на 2%, львиную долю из которых составил обвал промышленности в Азербайджане и особенно в Украине. Если в России резкое замедление роста промышленного производства до 0,6% (но все-таки роста!) восприняли как серьезный показатель, свидетельствующий о кризисе, то как нам реагировать на 20%-й обвал? Если это мировой кризис, общий для всех нас, то почему такого обвала нет в других странах СНГ и мира?

В другой таблице содержатся сведения того же Статкомитета СНГ по сальдо торгового баланса для стран Содружества на 2008 г. (данные приводятся в млн. долл.). Только Украина имеет весьма печальную картину во внешней торговле. Для сравнения: в прошлом году данный показатель был ниже более чем в два раза. Однако это не помешало Блоку Юлии Тимошенко использовать именно этот показатель в критике правительства Януковича.

На тот случай, если кому-то не нравятся ссылки на данные статистического органа СНГ, обратимся к другому источнику, который у 'оранжевого' лагеря должен был бы вызвать больше доверия, - к данным МВФ. В ней приведены прогнозы на 2008-2010 гг. по изменению (в процентах) роста ВВП в странах СНГ. Обратите внимание на безрадостные показатели Украины, которые прогнозирует МВФ на ближайшие два года - 2,5% и 4,3% соответственно. Это худший прогноз для всего СНГ, включая послевоенную Грузию с ее не менее авантюрным режимом и не более стабильной политической ситуацией.

Уж простите за обилие цифр. Но на самом деле можно приводить еще много различных статданных, которые свидетельствуют об одном: при общих кризисных явлениях для всего постсоветского пространства ситуация в Украине особенно тяжелая, если не сказать катастрофичная. Это свидетельствует о том, что наши проблемы имеют специфические особенности по сравнению с мировыми. И политические последствия данного кризиса могут быть для нас также специфическими.

Безработица - путь к люмпенизации общества

Чтобы понять схожесть украинской ситуации начала XXI в. и германской ситуации конца 20-х гг. прошлого столетия, позволю себе пространную цитату из книги 'Взлет и падение Третьего рейха' известного американского историка и журналиста Уильяма Ширера: 'Германская валюта практически полностью обесценилась. Покупательная способность заработной платы была сведена к нулю. Сбережений буржуазии и рабочего класса больше не существовало. Но было потеряно нечто более важное - вера народа в экономическую структуру германского общества. Чего стоили устои и деятельность такого общества, которое поощряло сбережения и вклады и торжественно провозглашало их гарантированный возврат владельцам, а затем отказывалось от выплат? Не являлось ли это простым обманом населения? С этого момента правительство, подстегиваемое крупными промышленниками и землевладельцами, которые лишь выигрывали от того, что народные массы терпели финансовый крах, умышленно шло на понижение курса марки, чтобы освободить государство от долгов'.

То же самое мы переживаем сейчас, бессильно глядя, как падает в пропасть украинская национальная валюта, а с ней - зарплаты и сбережения граждан. Классик мировой экономики Джон Кейнс писал: 'Нет более тонкого и верного способа переворота существующих основ общества, чем разложение валюты. Этот процесс привлекает все скрытые силы экономического закона на сторону разрушения'. Именно это - разрушение политических основ украинского общества - мы и наблюдаем сейчас, даже не осознавая, что проблемы экономические должны обернуться не менее серьезными потрясениями во всех сферах общественной и политической жизни.

Главное потрясение, конечно же, связано с неминуемым ростом безработицы, которая в скрытых формах (вроде неоплачиваемых отпусков) уже стала реальностью для многих промышленных регионов Украины. Рост безработицы и резкая люмпенизация общества, хотим мы того или нет, поневоле ведет к росту радикальных настроений, а значит, растет и спрос на радикальные политические проекты. Рост популярности нацистской партии Гитлера фактически (с некоторыми исключениями) был прямо пропорционален росту безработицы в Германии. Для иллюстрации этого приведу диаграмму, сравнивающую уровень безработицы и результаты НСДАП на парламентских выборах (данные в тыс. человек).

Чем завершилось это 'триумфальное шествие' нацистов, думаю, рассказывать не стоит. Конечно, не только и далеко не все безработные голосовали за Гитлера - часть рабочих, оказавшихся на улице во время финансово-экономического краха Веймарской республики, отдали голоса и за левые радикальные проекты. Но наверняка неслучайной является закономерность, проверенная во многих странах (в т. ч. и нашей): по мере роста безработицы и обнищания населения возрастает популярность радикальных партий.

'Дорога к рабству'

С учетом этого очень любопытно обратить внимание на рецепты борьбы с безработицей, которые сейчас фонтанируют украинские политики разного калибра. Например, уже несколько недель Тимошенко и высшие чиновники ее правительства твердят, что панацеей должно стать массовое привлечение безработных к строительству дорог и объектов Евро-2012. Это, мол, обеспечит занятость населения и будет способствовать значительному улучшению инфраструктуры Украины.

Глава Госслужбы автодорог Вадим Гуржос недавно заявил по поводу правительственных планов по строительству дорог: 'Создается масса новых рабочих мест - до десятков тысяч на каждый миллиард долларов инвестиций. Растут доходы занятых в этой отрасли, а значит, и их покупательная способность. Это в свою очередь поддерживает легкую промышленность, сельское хозяйство, сферу услуг... В прошлом веке таким методом оживления экономики, как строительство автодорог, успешно воспользовались многие страны. В результате они не только быстро преодолевали экономические кризисы, но и становились мировыми лидерами по темпам развития'. На примеры прошлого века ссылаются многие из тех, кто озвучивает подобные прожекты. А менее официальные лица открыто называют, чей пример они имеют в виду - нацистской Германии.

Общеизвестен факт: Гитлер буквально за несколько лет правления практически ликвидировал безработицу. Официальная статистика свидетельствует, что в январе 1933 г. число безработных в Германии превышало 6 млн. человек, а к январю 1939-го их количество уменьшилось до 300 тысяч. И якобы толчком для возрождения германской экономики послужило именно массовое привлечение к общественным работам незанятого населения.

При этом немногие знают, что данные цифры - предмет нехитрых манипуляций. Так, Гитлер в первые же годы правления фактически наложил запрет на получение работы женщинами. Таким образом, многие безработные мужчины получили места уволенных немок, а женщины перестали учитываться в статистике занятости, что резко изменило пропорции. Ну и, думаю, всем понятно, что в число безработных не были включены евреи, которые с первых лет установления нацистского режима изгонялись из различных сфер деятельности - торговли, медицины, образования и т. д. Их места занимали 'истинные арийцы'. Таким образом, количество работающих немцев увеличивалось, но это не значит, что безработных от этого становилось намного меньше.

Кроме того, нельзя забывать, кто и как строил дороги в нацистской Германии, а также занимался другими общественными работами. В трудовые лагеря людей зачастую загоняли силой. В стране царила палочная дисциплина. На многих работах были задействованы заключенные концлагерей, которые, конечно же, тоже не считались безработными. Неужели кто-то хочет повторить этот опыт в наши дни?!

Тимошенко в недавнем эфире на ТРК 'Украина' по сути заявила о планах ликвидации пособий по безработице, предлагая заменить их общественными работами, как обычно, сославшись на некий 'мировой опыт'. 'Фонд занятости - 500 гривен - помощь человеку, который застрахован по безработице, - заявила премьер. - Скажите, пожалуйста: а где гарантия, что за этой помощью не приходят те люди, которые, например, занимаются малым бизнесом? И потому сегодня в мире переходят на специальные общественные работы (как обычно, Тимошенко не удосужилась назвать примеры стран, где отменяются пособия по безработице. - Авт.). Это строительство местных дорог, это, например, посадка лесов, это, например, уход за теми людьми, которые в этом нуждаются, это обучение людей в интернатах, это общественные работы. И если нужны рабочие места, то давайте все-таки, эти колоссальные фонды, которыми является помощь по безработице, потратим на то, чтобы людям заплатить зарплату за общественные работы'.

Тимошенко в своем кратком спиче фактически перечислила ряд мер, к которым прибегал Гитлер в начале 30-х (хотя и у того не хватило ума отменять пособия по безработице вообще, заменив их милыми его сердцу принудительными работами). Придя к власти, Гитлер снизил выплаты по безработице с 434 млн. марок до 200 млн., заодно урезав средние пенсии (с 39 до 25 марок), снизив средние зарплаты (на 20-30%) и увеличив налоги. В итоге этих мер, помноженных на инфляцию, бюджет среднего немецкого рабочего оказался на 44% ниже прожиточного минимума. При этом, как это призывает делать и Тимошенко, власти устанавливали жесткий контроль за работодателем с тем, чтобы защитить рабочих от необоснованных увольнений.

На общественные работы Гитлер ассигновал более 5 млрд. марок, объявив тотальную мобилизацию всех слоев общества. Люди вынуждены были работать на строительстве дорог практически бесплатно, так как были обязаны отрабатывать свои жалкие пособия.

'Дорогой к рабству' назвал подобные работы классик мирового обществоведения Фридрих фон Хайек в одноименной работе. 'Конечно, вполне возможно создавать в свободном обществе какие-то островки жизни, организованной по этому принципу, и, по-моему, нет причин делать такой образ жизни недопустимым для тех, кто его предпочитает, - писал он. - Действительно, добровольная трудовая служба, организованная по военному образцу, - это, наверное, лучший способ, которым государство может дать всем работу и минимальные средства к существованию. И если до сих пор такие предложения отвергались, то только потому, что люди, готовые пожертвовать свободой ради защищенности, требовали лишить свободы также и тех, кто на это не согласен'. Именно так было и в нацистской Германии, на чей пример недвусмысленно указывают Тимошенко и Ко.

Неужели в самом деле мы не представляем, как будет использоваться в нашем пронизанном сверху донизу коррупцией обществе практически бесплатная рабочая сила, брошенная на 'общественные работы' за мизерную пайку? Неужели Тимошенко и Турчинов, официально озвучивший идею невыплаты пособий по безработице тем, кто отказывается от общественных работ, не понимают, что эта рабочая сила будет использована точно так же, как до сих пор используют солдат-срочников на строительстве дач генералов и сильных мира сего? При этом, конечно же, деньги налогоплательщиков будут активно проедаться чиновниками, занятыми на строительстве дорог.

И еще один аргумент, который, по-моему, полностью игнорируют сторонники 'дорожного' прожекта, ссылающиеся на опыт прошлого века. Похоже, они не заметили, что сейчас не следующий век наступил, а следующее тысячелетие. Для наглядной иллюстрации этих изменений привожу три фотографии.

На первых двух показано, как строили дороги в XIX и XX веках (кстати, на фотографии 1934 г. как раз показаны работники лагеря помощи безработным в Канаде). Согласитесь, разницы между методами строительства дорог в этих двух столетиях было немного. А на третьей продемонстрировано, как дорожные работы происходят сейчас, в третьем тысячелетии. Правда, есть разница?

Те, кто считает, что, выгнав сотни тысяч безработных в мороз с киркой повторять подвиг Павки Корчагина, они решат проблемы массовой безработицы, не понимают простой истины: в наши дни, во-первых, невозможно построить качественные дороги усилиями неквалифицированной и немотивированной рабочей силы, а во-вторых, для строительства дополнительных сотен километров дорог не нужны уже сотни тысяч людей. Господа, времена изменились! Даже если бы вы в стиле Гитлера загнали бы своих сограждан в трудовые лагеря, заставив их трудиться за тарелку похлебки, они не стали бы строить качественные автобаны, поскольку работали бы теми самыми кирками, которыми работали и в довоенной Германии.

Строим автаркию?

Еще одна опасная и непродуманная мера, с которой начало играть украинское правительство, - введение искусственных запретов и ограничений импорта, к чему также активно прибегал Гитлер, который пафосно заявлял: 'Германия должна экспортировать или умереть'. С одной стороны, вполне понятно желание украинского Кабмина сократить страшные диспропорции между экспортом и импортом, которые возникли в первую очередь благодаря бездарным, уничтожительным действиям того же правительства по отношению к отечественным экспортерам. Вот и бросились наши Кабмин и парламент под овации украинских экспертов и массмедиа бороться с импортом привычными для себя методами - запретами.

Читаю призывы некоторых украинских журналистов едва не полностью запретить импорт и диву даюсь. А кто считал экономические и политические последствия таких запретов? Кто задумался над тем, почему, скажем, ведущий украинский производитель кондитерской продукции вынужден закупать молоко во Франции, а ведущий украинский производитель кетчупов - привозить помидоры из Китая. Ведь не от хорошей жизни они это делают! Конечно, им хотелось бы снизить свои затраты на транспортировку сырья. Да вот беда! Качество украинского молока и украинских помидоров не позволяют делать им десерты и кетчупы, которые соответствовали бы их брендам. Допустим, их теперь лишат возможности завозить импортное сырье. Каков для них выход? Либо приостанавливать работы, а это значит увеличивать число безработных, либо резко снижать качество продукции, что неминуемо приведет к падению спроса на нее за рубежом, а значит - сократит тот самый украинский экспорт. За что боролись-то тогда?

Неужели не понятно, почему украинский потребитель предпочитает автомобили японской сборки машинам, собираемым вместе с 'Запорожцами', и упорно не хочет покупать свои холодильники, чье производство он не раз оплачивал то ценой облигаций, то ценой запрета импортной продукции? Допустим, мы вновь создадим неконкурентные условия, навязывая некачественный отечественный продукт взамен запрещенного качественного. Но будет ли это стимулировать развитие украинской экономики?

А самое главное в другом. И дефицитом нас уже не удивить, и резким ростом цен на продукцию, импорт которой был неуклюже ограничен. Не удивишь нас даже тем, что, вводя подобные ограничения, мы откровенно нарушаем обязательства, взятые нами при вступлении в ВТО, - в конце концов они знали, кого принимают. Однако возникает закономерный вопрос: а готовы ли мы к ответным мерам со стороны тех стран, откуда в результате наших запретительных шагов резко сократится ввоз товаров?

Допустим, завтра Польша, которая в первую очередь пострадает от запрета на экспорт в Украину своего мяса, инициирует и продавит в Евросоюзе вопрос о полном запрете на ввоз туда продукции украинской металлургической отрасли, и без того бьющейся в конвульсиях из-за резкого падения спроса в мировом масштабе. И что тогда будет с нашим внешнеэкономическим сальдо? В итоге мы можем окончательно добить своих экспортеров, вызвав острый дефицит разных категорий продуктов в Украине.

При этом реакция украинских политиков на ответные меры других стран известна. Они вновь невинно будут вопрошать: 'А нас за что?!' К примеру, уже после того как украинские депутаты чуть ли не единодушно поддержали ряд запретительных мер и громко поаплодировали себе же за эти героические дела, прозвучало замечание российского премьера Владимира Путина о необходимости ограничить импорт украинских товаров в Россию.

Что тут началось! Процитирую для примера нардепа от НУНС Ксению Ляпину: 'Это способ, которым Россия давно шантажирует Украину. Они шантажировали Украину этим и до вступления нашей страны в ВТО и шантажируют сейчас. Потому что понимают, что для нас критически важными являются любые внешние рынки, поскольку любое обрезание внешних рынков уменьшает поступление валюты, увеличивает наш дисбаланс, сокращает рынок, то есть сокращает производство'. Но простите, а разве это высказывание не относится в равной мере и к экономикам других государств? Почему они, по мнению наших политиков, должны спокойно взирать на сокращение собственных рынков сбыта и не предпринимать симметричные ответные меры?

Именно так поступали западные страны и с Гитлером. Его неуемная борьба с импортом путем введения искусственных ограничений и барьеров привела его страну к самоизоляции, а Гитлера - к идее автаркии, суть которой заключалась в экономической самодостаточности страны. Главный теоретик национал-социалистической экономики Готфрид Федер, один из духовных наставников Гитлера, провозглашал, что основной целью нацистской политики создания рабочих мест должно стать 'переключение от либерально-капиталистической экономики к национальной экономике, стремящейся к рациональной автаркии'. В итоге первый же гитлеровский 'четырехлетний план' одной из главных мер определил законодательное ограничение импорта.

Выход из кризиса - не всегда очищение

Одним из общих заклинаний, которые звучат из уст всевозможных экспертов в эти дни, является заверение, что для Украины и ее экономики данный кризис завершится благом. Вот лишь одно из массы мнений, которые высказывают в последнее время различные экономисты: 'После кризиса наступит 'переоценка ценностей'. Рынок очистится, примет более эффективную форму, с него уйдет 'пирамидальная стоимость', прежде всего на рынке недвижимости. Впрочем, это коснется и ряда других 'искусственно созданных стоимостей'. Мы это ощутим в ближайшем полугодии'.

Это сказал финансовый эксперт Владимир Компаниец, но хотел бы подчеркнуть, что это - общепризнанное мнение, которое единодушно высказывают экономисты, политики и даже иностранные дипломаты. Так, посол Аргентины в Украине Лила Ролдан Васкес заявила на днях: 'Любой кризис - это своего рода возможность, которая предоставляется для дальнейшего более активного развития... Нужно относиться к кризису как к испытанию, после преодоления которого появятся перспективы на будущее'.

При этом эксперты вспоминают позитивные примеры оздоровления экономик вроде США после Великой депрессии или Аргентины после 2001 г. Мне это напоминает давний спор о том, спасают ли дельфины тонущих людей. Сторонники этой версии приводили массу подобных примеров, но все их аргументы сводились на нет одним лишь утверждением: люди, которых дельфины уносили вдаль от берега, никогда об этом не могли рассказать. Мы же знаем немало примеров того, как экономический кризис, сопряженный с политическим, приводил к коллапсу государства и помощнее Украины, свергал политические режимы и ввергал некоторые страны в длительные, болезненные для всех периоды тоталитарных и авантюрных режимов. И как вы понимаете, я не зря постоянно ссылался на пример Германии.

Да, при массе схожих черт нынешнего украинского кризиса и германского есть одно серьезное отличие - Германия не была столь разделена в ментальном смысле по географическому принципу, как сейчас Украина. С одной стороны, это некая страховка от появления общенационального Гитлера. Но с другой - можно вспомнить и пример Испании, где ментальная раздробленность регионов не помешала установлению кровавой диктатуры генерала Франко.

А тревожные симптомы скатывания нашей страны к тоталитаризму налицо. Я говорю даже не столько о политических воззрениях Ющенко, который, надеюсь, доживает свой политический век, и даже не столько о репрессивных действиях его политохранки в лице известно какой службы. Гораздо более тревожным симптомом являются данные, обнародованные несколько недель назад фондом 'Деминициативы'. Согласно опросу, проведенному среди выпускников украинских общеобразовательных школ, лишь 18,9% старшеклассников сказали, что наилучшей системой для Украины является демократия. 40,6% (а это больше половины тех, кто определился с ответом) заявили: 'Нашей стране нужна не демократия, а 'сильная рука' в лице жесткого руководителя, который наведет порядок в стране', еще 17,4% сказали, что 'ради обеспечения гражданского спокойствия от демократических принципов можно иногда отступать'.

Думаю, ни у кого не вызывает сомнений, какова природа таких настроений среди молодого поколения украинцев, как, собственно, и среди граждан Украины вообще. Люди устали от бесконечной войны политиков, скандалов. Многие во всем винят не только власти, но и систему. Совсем как в 20-30-е годы в Германии.

Позволю себе еще одну цитату из Ширера: 'И разве не демократическая республика... повинна во всех бедствиях? К несчастью, что ставило под вопрос ее существование, республика действительно несла определенную ответственность. Инфляцию можно было приостановить простым сбалансированием бюджета - трудной, но вполне выполнимой операцией... Широкие народные массы не осознавали, что промышленные воротилы, армия и государство в результате валютного кризиса остались в выигрыше. Им было известно, что даже крупный банковский счет не позволял купить жалкого пучка моркови, полпакета картофеля, несколько унций сахара и полкилограмма лука. Они знали, что каждый из них стал банкротом... И они в отчаянии обвиняли во всем случившемся республику. Такие времена были ниспосланы Адольфу Гитлеру самим Всевышним'.

Сомневаюсь, что Всевышним, но такие времена ниспосланы и нашим радикалам различных мастей. На фоне резко обостряющегося кризиса протестные настроения начнут очень быстро принимать все более радикальные черты. Если дошло до того, что вчерашние либералы-политики и эксперты все чаще говорят о необходимости появления 'жесткой руки', то осталось только найти эту 'жесткую руку'. Или же назначить ее, как это было в случае с Гитлером.

Что ж, вспомним слова Бенджамина Франклина: 'Те, кто готов отдать необходимые свободы для получения временной безопасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности'.

Владимир Корнилов, 26 декабря 2008 ("Газета 2000", Украина)

Опубликовано на сайте inosmi.ru: 26 декабря 2008, 11:32
Оригинал публикации: Газета 2000

[Обсудить публикацию]
 

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

Южная Осетия превращается в обузу для России

Тот, который ушел дразнить медведя

Как русские считают толпы в Нью-Йорке

Турецко-российское оборонное сотрудничество

Кто убил этих российских журналистов?

Русские и европейцы запутались в трубопроводных мечтах

Выстраивание новых отношений с Россией

Кризис. Made in Ukraine

Формула от балды

Украинский кризис - дорога к рабству и тоталитаризму

Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне

Джон Миршеймер - профессор Чикагского университета, содиректор программы 'Политика в области международной безопасности'. Автор многочисленных книг и публикаций по теории и практике международных отношений.

*****

Данная статья одного из наиболее видных представителей школы неореализма в международных отношениях была впервые опубликована в журнале Atlantic в августе 1990 года и вызвала тогда широкий резонанс по всему миру. Сегодня 'новая холодная война' является одним из наиболее популярных понятий в мировой околополитической дискуссии. В этой связи рассуждения Джона Миршеймера и его прогнозы 18-летней давности представляют собой крайне любопытный материал для анализа минувшей эпохи - периода бурных перемен, которые так и не привели к появлению стабильного 'нового мирового порядка'.

________________________________________

Мир - это прекрасно. Я люблю мир не меньше любого другого человека, и у меня нет желания нагнетать тоску, когда вокруг царит оптимизм в отношении будущего устройства нашей планеты. Тем не менее мой основный тезис в данном эссе таков: вероятно, мы вскоре пожалеем, что холодная война осталась в прошлом.

Безусловно, никто не заплачет по поводу таких побочных продуктов холодной войны, как конфликты в Корее и Вьетнаме. Ни один человек не захочет повторения истории с самолетом U-2, нового карибского ракетного кризиса или вторичного сооружения Берлинской стены. И уж точно никто не пожелает очутиться в условиях, которые царили во времена холодной войны внутри стран: чистки и клятвы на лояльность, ксенофобия и подавление инакомыслия. Вряд ли мы однажды вдруг откроем для себя новые мудрые мысли в угрожающих заявлениях Джона Фостера Даллеса.

Однако может случиться, что в один прекрасный день мы станем горько сожалеть об утрате порядка, который благодаря холодной войне пришел на смену хаосу в международных отношениях. Ведь на протяжении 45 лет ХХ века, до воцарения холодной войны, Европа пребывала в состоянии необузданной анархии.

Необузданная анархия (война всех против всех, по Гоббсу) - первопричина вооруженного конфликта. Те, кто полагает, что о вооруженных конфликтах между европейскими государствами сейчас не может быть и речи, что две мировые войны раз и навсегда вытравили войны из Европы, смотрят на будущее с неоправданным оптимизмом. Теории мира, которые имплицитно подпитывают такой оптимизм, весьма поверхностны. Они не выдерживают критики ни с логической, ни с исторической точек зрения. На точность предсказаний, содержащихся в этих теориях, нельзя положиться.

Мировому сообществу предстоит подвергнуть серьезному испытанию теории войны и мира, выдвинутые учеными-обществоведами: они ведь и представить себе не могли, что их идеи будут проверяться всемирно-историческими событиями, о которых почти ежедневно сообщают газеты. Автор этих строк, отважившись сделать прогноз относительно будущего Европы, готов выложить свои теоретические выкладки на стол. Я надеюсь предпринять против альтернативных теорий войны и мира такую интеллектуальную атаку, на какую только способен. Берусь доказать, что перспектива возникновения крупных кризисов и даже войн в Европе, вероятно, резко возрастет после того, как холодная война станет достоянием истории. Следующие 45 лет в Европе вряд ли будут такими же бурными, как 45 лет, предшествовавшие холодной войне, но они, скорее всего, могут стать гораздо более бурными, чем последние 45 лет - эпоха, которую мы, возможно, когда-нибудь будем называть периодом не 'холодной войны', а 'длительного мира', говоря словами Джона Льюиса Гэддиса.

Такой пессимистический вывод основывается на общей посылке, что коренными причинами войны и мира являются характер и распределение военной мощи между государствами. Так, состояние мира в Европе с 1945-го - вначале хрупкого, затем все более прочного - объясняется тремя факторами:

- биполярным распределением военной мощи на европейском континенте;

- примерным военным паритетом между противостоящими державами - Соединенными Штатами и Советским Союзом;

- тем фактом (по поводу которого принято выражать сожаление), что каждая из этих сверхдержав обладает весьма значительным ядерным арсеналом.

Нам пока неведомо, что будет представлять собой новая Европа. Но некоторые моменты известны. Например, мы знаем, что произойдет возврат к многополярному распределению силы, которая характеризовала европейскую государственную систему с самого ее основания, - с Вестфальского мира 1648 года вплоть до 1945-го. Мы знаем, что войны сопутствовали этой многополярной европейской государственной системе с начала до конца. Мы знаем, что с 1900 по 1945 год в войнах, которые были вызваны в основном нестабильностью такой государственной системы, погибло около 50 миллионов человек. Мы также знаем, что с 1945-го в войнах погибло одних только европейцев около 15 тысяч: примерно 10 тысяч венгров и русских в ходе событий, которые мы можем назвать русско-венгерской войной октября - ноября 1956 года, и примерно от 1,5 до 5 тысяч греков и турок в войне за Кипр в июле - августе 1974-го.

Мысль ясна: Европа возвращается к государственной системе, которая давала очевидные поводы для совершения агрессии. Если вы, подобно представителям реалистической школы теории международных отношений (к которым принадлежу и я), считаете, что политический строй государств не оказывает заметного влияния на перспективы международного мира и что вести войну государства побуждает характер государственной системы, а не отдельных ее составляющих, то трудно разделить широко распространенный ныне энтузиазм по поводу будущего Европы. Прошлый год (1989) часто сравнивали с 1789-м, когда началась Великая французская революция, как с годом свободы - таким он и был. Только в обстановке всеобщего ликования забыли, что полные надежд события-1789 знаменовали собой начало эры войн и завоеваний.

'ЖЕСТКАЯ' ТЕОРИЯ МИРА

Отчего до 1945 года в Европе царила эпоха насилия и почему послевоенная эра - период холодной войны - стала намного более мирной? Две мировые войны, произошедшие до 1945-го, имели множество конкретных и неповторимых причин, но для исследователя в области международных отношений, стремящегося найти в поведении государств в прошлом общие черты, которые могли бы помочь предсказать их поведение в будущем, важны два главных фактора. Это - многополярный характер распределения силы в Европе и дисбаланс военной мощи великих держав, который возникал, когда они боролись за первенство или преимущества.

В геометрии силы в международных отношениях есть нечто элементарное, поэтому легко не заметить ее важность. 'Биполярность' и 'многополярность' - неблагозвучные неологизмы, но без них не обойтись. Холодная война, когда две сверхдержавы скрепляют противостоящие союзы явно более слабых государств, - наша модель биполярности. Европа 1914 года с Францией, Германией, Великобританией, Австро-Венгрией и Россией в качестве великих держав - наша модель многополярности. Если случившееся в 1914-м достаточно убедительно доказывает, что многополярные системы представляют собой более опасную геометрию силы, тогда, пожалуй, другие аргументы не нужны.

Увы, нет эмпирических исследований, обеспечивающих убедительную поддержку данному постулату, что лишает его теоретической стройности. Европейская система государств с момента ее возникновения по 1945 год была исключительно многополярной, поэтому в прошлом нет примеров различных последствий функционирования двух систем. Безусловно, в более ранние времена можно найти разрозненные примеры биполярных систем, в том числе таких, которые были настроены на войну (например, Афины и Спарта, Рим и Карфаген). Но современная история не дает убедительных примеров, поскольку она еще не завершена. В отсутствие всеобъемлющего исторического обзора мы можем лишь предложить доводы, доказывающие правоту то одной, то другой стороны в дебатах. В результате аргументы в этом эссе строятся в основном на умозаключениях.

Если рассуждать логически, биполярная система имеет более мирный характер по той простой причине, что в состоянии соперничества находятся только две крупные державы. Больше того, при данной системе великие державы, как правило, требуют лояльности от малых стран, что с высокой долей вероятности приводит к образованию жестких союзнических структур. Малые государства, таким образом, защищены не только от нападений со стороны противостоящей великой державы, но и друг от друга. Следовательно, биполярная система имеет только одну диаду (пару), в которой может разразиться война.

Многополярная система обладает гораздо большей подвижностью и содержит множество таких диад. Поэтому при равенстве других факторов вероятность войны статистически выше при многополярной модели, чем при биполярной. Принято считать, что в многополярном мире вооруженные конфликты, в которых участвуют только малые страны или только одно крупное государство, не столь разрушительны, сколь столкновение между двумя крупными державами. Но малые войны потенциально всегда могут перерасти в крупные.

Далее, при многополярной системе государств сложно осуществлять сдерживание, поскольку часто имеет место дисбаланс, и когда асимметрия сил прогрессирует, становится трудно сдерживать сильное государство. Две крупные державы могут объединиться для атаки на третью страну, как это сделали Германия и Советский Союз в 1939 году, когда они вместе напали на Польшу. Кроме того, крупное государство может просто запугивать более слабое в противостоянии один на один, используя превосходящую силу, чтобы устрашить малое государство либо подчинить его. Действия Германии против Чехословакии в конце 1930-х как раз дают пример такого поведения. Объединение и устрашение, как правило, неизвестны при биполярной системе - когда на мировой арене доминируют две крупные державы, невозможно достижение такой асимметрии сил, которая привела бы к объединению и устрашению.

Есть и вторая причина, по которой при многополярности сдерживание становится проблематичным. В условиях такой геометрии силы намерения соперничающих государств, а также размер и мощь противостоящих коалиций трудно просчитать, поскольку контуры мирового порядка остаются переменной величиной, - ведь коалиции имеют тенденцию обретать и терять партнеров. Это может подвести агрессоров к ошибочным заключениям, что они имеют право принуждать другие страны, запугивая их войной, или даже добиваться полной победы на поле боя.

Например, Германия до 1914 года не была уверена, что если она будет стремиться к гегемонии на европейском континенте, то Великобритания выступит против нее, и абсолютно не ожидала, что Соединенные Штаты в конечном счете вступят в войну. В 1939-м Германия надеялась, что Франция и Великобритания останутся в стороне, пока она будет завоевывать Польшу, и опять же не предвидела вступления в войну Америки. В результате Германия переоценила свои шансы на успех.

Перспективы сохранения мира, однако, не являются просто функ-цией от числа крупных держав в системе. На эти перспективы влияет также относительная военная мощь крупных держав. И биполярные, и многополярные системы с большей вероятностью будут иметь мирный характер, если сила в них распределяется равномерно. Неравенство сил провоцирует войну, поскольку возрастают шансы агрессора на победу на поле боя.

В большинстве крупных войн, которые сотрясали Европу на протяжении последних пяти веков, одна наиболее сильная держава воевала против остальных ведущих государств. Такая модель была характерна для тех войн, которые начались из-за притязаний на гегемонию со стороны Карла V, Филиппа II, Людовика XIV, революционной и наполеоновской Франции, Германии при Вильгельме и нацистской Германии. Отсюда следует, что масштаб разрыва в военной мощи между двумя ведущими государствами в системе - основной фактор стабильности. Небольшой разрыв способствует миру, большой разрыв ведет к войне.

Ядерное оружие, кажется, на плохом счету почти у всех, но факт остается фактом: это оружие - мощный фактор мира. Сдерживание, скорее всего, оказывается эффективным, когда издержки и риски развязывания войны, безусловно, высоки. Чем более страшной представляется будущая война, тем меньше вероятность того, что она начнется. Также можно утверждать, что сдерживание является более действенным фактором, если завоевание (другой страны) представляется более трудным. Очевидная бесполезность попыток экспансии может остановить потенциальные государства-агрессоры.

Исходя из обеих посылок, можно говорить о том, что ядерное оружие служит миру. Это оружие массового уничтожения приведет к страшным разрушениям, в каком бы масштабе оно ни применялось. Больше того, оно гораздо полезнее для самообороны, чем для нападения. Если ядерные арсеналы обеих сторон защищены от атаки, создавая тем самым договоренность взаимного гарантированного уничтожения, ни одна из сторон не может применить это оружие для достижения значительных военных преимуществ. Международные конфликты становятся тогда только испытанием воли. Кто осмелится применить средства немыслимой разрушительной силы? Обороняющиеся страны в этом случае имеют преимущество, так как они обычно дорожат своей свободой больше, чем агрессоры ценят новые завоевания.

Ядерное оружие способствует укреплению мира, так как с позиции военной силы отношения между государствами становятся более равноправными. Страны, обладающие средствами ядерного сдерживания, могут на равных противостоять друг другу, даже если размеры их арсеналов сильно различаются, поскольку обе стороны обладают потенциалами гарантированного уничтожения. Кроме того, взаимно гарантированное уничтожение помогает снять остроту запутанной проблемы неправильной оценки, так как почти не остается сомнений по поводу относительной силы государств.

Никакая дискуссия о мире в XX столетии не была бы полной без упоминания о национализме. Я не имею ничего против понятия 'национализм' как синонима 'любви к стране'. Но гипернационализм - убеждение, что другие нации или национальные государства хуже и представляют опасность, - является, пожалуй, самой большой единичной угрозой миру, исходящей изнутри, хотя гипернационализм пока еще не является ведущей силой в мировой политике. Гипернационализм возник в прошлом среди европейских стран, поскольку большинство из них были национальными государствами, то есть государствами, населенными в основном представителями одной этнической группы. Эти страны существовали в анархичном мире, испытывая постоянную угрозу со стороны других государств. При такой системе люди, которые любят свой народ, могут легко перейти к тому, чтобы с презрением относиться к национальностям, населяющим противостоящие государства. Проблема усугубляется, когда элиты внутри стран демонизируют нацию противника, чтобы обеспечить поддержку своей политике национальной безопасности.

Гипернационализм имеет под собой особенно благодатную почву при военных режимах, опирающихся на массовые армии. Чтобы удержаться у власти, таким режимам нужны жертвы, и государство подвержено искушению апеллировать к националистическим чувствам, чтобы мобилизовать своих граждан на эти жертвы. Усиление гипернационализма наименее вероятно, когда государства могут положиться на небольшие профессиональные армии либо на сложные высокотехнологичные военные организации, которые функционируют без привлечения огромных людских ресурсов. По этой причине ядерное оружие смягчает национализм, так как благодаря ему основа военной мощи смещается от массовых армий к меньшим по численности высокотехнологичным организациям.

После 1945 года гипернационализм в Европе резко пошел на спад не только из-за 'ядерной революции', но и потому, что после войны его сдерживали оккупационные силы. Больше того, у европейских государств, уже не обеспечивающих свою собственную безопасность, не было повода разжигать национализм для усиления общественной поддержки национальной обороны. Но самые радикальные перемены произошли, когда центр европейской политики сместился в сторону Соединенных Штатов и Советского Союза - двух государств, населенных многочисленными этническими группами, в которых не было таких крайних проявлений национализма, как в Европе. Этому благоприятному фактору - отсутствию гипернационализма - способствовало также укрепление стабильности послевоенной системы. Поскольку вероятность войны снизилась, ни одна из сверхдержав не испытывала необходимости в мобилизации своих граждан.

Биполярность, равновесие военной мощи и ядерное оружие - это основные элементы, которые, по моему мнению, объясняют 'длительный мир'.

Многие думающие люди считают, что биполярная система в Европе - одиозное явление, и стремятся покончить с ней, разрушая советскую империю в Восточной Европе и подрывая советскую военную мощь. Многие также сокрушаются по поводу военного паритета между сверхдержавами.

Одни сожалеют о неопределенной, тупиковой ситуации, к которой привел этот паритет, и рекомендуют добиваться военного превосходства. Другие жалеют об ассигновании сотен миллиардов долларов на то, чтобы не допустить войны, которая так и не началась. Последние доказывают не то, что эти средства, хотя и были велики, окупились, а скорее то, что их потратили зря. Что же касается ядерного оружия, то, по общему признанию, это - плохая вещь. Ненависть, которую вызывает данный атрибут послевоенной системы, не позволяет многим на Западе признать жестокую правду: ядерное оружие сохраняет мир.

Хватит рассуждать о прошлом. Что сохранит мир в будущем? Говоря конкретно, какой новый порядок может установиться, если НАТО и Организация Варшавского договора будут распущены (что и произойдет, если холодная война действительно закончится), Советский Союз покинет Восточную Европу, а американцы уйдут из Западной Европы, забрав с собой ядерное оружие? Следует нам радоваться такому ходу событий или опасаться его?

Одно очевидно: новый европейский порядок будет многополярным. Германия, Франция, Великобритания и, возможно, Италия приобретут статус крупных держав. СССР не сохранит статуса сверхдержавы - и не только потому, что его Вооруженные силы будут, безусловно, сокращены, но и потому, что с выводом войск из Восточной Европы Советскому Союзу станет гораздо труднее распространять свое влияние на континенте. СССР, конечно, останется крупной европейской державой. Система, которая образуется в результате (при четырех либо пяти крупных странах), будет страдать от проблем, типичных для многополярности, и таким образом возрастет риск нестабильности.

Вероятность проявления двух других аспектов нового европейского порядка - распределения силы между крупными государствами и распределения ядерного оружия - не столь велика. Строго говоря, вопрос о том, кто получит ядерное оружие, станет, вероятно, самым неясным для новой Европы. Возможны три сценария ядерного будущего Европы.

СЦЕНАРИЙ 'ЕВРОПА БЕЗ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ'

Многие европейцы (и некоторые американцы) хотят, чтобы Европа полностью освободилась от ядерного оружия. Создание безъядерной Европы потребовало бы от Великобритании, Франции и Советского Союза отказа от этих талисманов суверенитета - трудно представить себе такой ход событий, если не сказать больше.

Те, кто желает этого, тем не менее, верят, что это был бы самый мирный вариант из всех возможных. На деле же безъядерная Европа - самый опасный сценарий устройства после холодной войны, какой только можно вообразить. Умиротворяющий эффект ядерного оружия сойдет на нет. Осторожность, которую оно внушает, безопасность, которую оно обеспечивает, примерное равенство, которое оно устанавливает, ясность относительной силы, которую оно создает, - все это будет утрачено. Мир окажется зависимым от других параметров нового порядка - числа полюсов и распределения силы между ними. Геометрия силы в Европе станет во многом такой, какой она была в период между мировыми войнами, - схемой провоцирования напряженности, кризиса и, возможно, даже войны.

Советский Союз и объединенная Германия, скорее всего, превратятся в самые сильные государства безъядерной Европы. Между ними будет пролегать полоса из малых независимых стран Восточной Европы. Эти страны, наверно, станут опасаться Советского Союза не меньше, чем Германии, и, следовательно, не будут особенно склонны со-трудничать с СССР для сдерживания возможной германской агрессии.

Данная проблема фактически возникла в 1930-х, а 45 лет советской оккупации уж никак не уменьшили страхи восточноевропейских государств перед лицом советского военного присутствия. Таким образом, сценарии, по которым Германия применяет силу против Польши, Чехословакии или даже Австрии, в безъядерной Европе приобретают черты реальности.

Далее, вывод советских войск из Восточной Европы едва ли гарантирует их уход навсегда. В самом деле, российское присутствие в этом регионе на протяжении нескольких последних веков то расширялось, то сокращалось. На саммите в Вашингтоне один из членов делегации, возглавляемой президентом Михаилом Горбачевым, сделал серьезное предупреждение: 'Перед вами та же проблема, чреватая взрывом, что была в связи Германией в 1930-х годах. Унижение великой державы. Экономические неурядицы. Подъем национализма. Не следует недооценивать опасность'.

Конфликты между восточноевропейскими государствами также могут угрожать стабильности нового порядка. Уже возникли серьезные трения между Венгрией и Румынией по поводу отношения Бухареста к венгерскому меньшинству в Трансильвании. Эта территория раньше входила в состав Венгрии, и здесь до сих пор проживают около двух миллионов этнических венгров. Если бы не советская оккупация Восточной Европы, Румыния и Венгрия, возможно, уже воевали бы друг против друга из-за этой проблемы, которая и в будущем может стать причиной войны.

Это не единственная потенциально 'горячая точка' в период распада советской империи. Источником конфликта может стать польско-германская граница. Пограничный спор существует между Польшей и Чехословакией. Если Советский Союз позволит некоторым своим республикам получить независимость, поляки и румыны способны заявить о претензиях на территории, которые сейчас входят в СССР, а в прошлом принадлежали им. Если обратиться к югу Европы, то отчетливо вырисовывается возможность развязывания гражданской войны в Югославии. Югославия и Албания могут столкнуться из-за Косово, одного из районов Югославии, в котором большинство жителей - националистически настроенные албанцы. У Болгарии назрел конфликт с Югославией из-за Македонии, а Турция выражает недовольство отношением к турецкому меньшинству в Болгарии. Опасность того, что эти ожесточенные этнические и пограничные споры выльются в войну в безъядерной Европе, которая должна стать чем-то вроде Эдема, настолько реальна, что впору ощутить ностальгию по холодной войне.

Военные действия в Восточной Европе принесли бы огромные страдания ее жителям. Война может оказаться более масштабной, и в нее вступят крупные государства, особенно если беспорядок приведет к неустойчивости в политической жизни, что создаст возможности для расширения влияния, либо возникнет угроза поражения стран, находящихся в дружественных отношениях с той или иной крупной державой. В период холодной войны обе сверхдержавы были втянуты в конфликты по всему земному шару, зачастую в отдаленных районах, имеющих небольшое стратегическое значение. Восточная Европа, находясь в непосредственной близости и от Советского Союза, и от Германии, играет важную роль в экономическом и стратегическом плане. Поэтому беспорядки в Восточной Европе дали бы этим двум государствам гораздо более существенный повод для вмешательства, чем конфликты прошлого в Третьем мире - сверхдержавам. Больше того, страны Восточной Европы могут иметь весомый стимул втягивать крупные державы в свои локальные столкновения, потому что исход таких конфликтов будет во многом определяться относительным успехом каждой стороны в обретении союзников.

Трудно предсказать точно, каков будет баланс сил в обычных вооружениях в Европе после окончания холодной войны. Может случиться так, что Советский Союз восстановит свое могущество вскоре после ухода из Восточной Европы. В этом случае советская мощь превзойдет германскую. Но возможно и то, что центробежные национальные силы приведут к распаду Советского Союза и ни одно из государств, образовавшихся в результате этого распада, не будет равно по силе объединенной Германии. Наконец, последний вариант (наиболее вероятный): Германия и Советский Союз станут государствами, примерно равными по мощи. Первые два варианта геометрии силы, при которых два ведущих государства будут заметно отличаться по своей военной мощи, вызывают особую тревогу, хотя, если Советский Союз и Германия достигнут баланса сил, причина для беспокойства тоже сохранится.

Завершая этот перечень опасностей, хочу отметить, что безъядерная Европа, скорее всего, пострадает от гипернационализма, поскольку безопасность при таком порядке будет основываться на массовых армиях, а это, как мы убедились, зачастую невозможно обеспечить без общественной поддержки. Проблема, наверное, приобретет особенно острый характер в Восточной Европе с ее неопределенными границами и группами этнических меньшинств. Однако почва для возникновения национализма есть и в Германии. Немцы за последние 45 лет сделали очень много для борьбы с гипернационализмом и преодоления мрачного наследия прошлого. Тем не менее вызывают тревогу такие факты, как недавний призыв нескольких известных немцев вернуться к более националистическим (патриотическим) принципам в историческом образовании.

По всем вышеуказанным причинам безъядерная Европа, как бы этого ни желали многие европейцы, вряд ли станет реальностью.

СЦЕНАРИЙ 'СОХРАНЕНИЕ НЫНЕШНЕГО КЛУБА ЯДЕРНЫХ ДЕРЖАВ'

Согласно этому сценарию, Великобритания, Франция и Советский Союз сохраняют ядерное оружие, но в Европе не появляются новые ядерные державы. Эта мечта о безъядерной зоне в Центральной Европе, когда ядерное оружие остается на флангах континента, популярна, но сомнительно, что она превратится в реальность.

Германия в конечном счете будет этому препятствовать. Немцы вряд ли проявят готовность полагаться на поляков и чехов в обеспечении обороны переднего края в случае возможного прямого нападения СССР с применением обычных вооружений. Также маловероятно, что Германия поверит в то, что Советский Союз будет всегда воздерживаться от ядерного шантажа. Отсюда следует, что немцы в итоге обратятся к ядерному оружию как самому надежному средству обеспечения безопасности, как это сделала НАТО.

Сильная мотивация приобрести ядерное оружие возникнет и у малых государств Восточной Европы. Без этого они будут уязвимы перед лицом ядерного шантажа со стороны Советского Союза или Германии. Даже если бы у этих крупных держав не было ядерных арсеналов, ни одна страна Восточной Европы не могла бы сравниться с германским либо советским арсеналом обычных вооружений.

Очевидно, что сценарий, по которому сохраняется нынешний состав государств, обладающих ядерным оружием, и не происходит его распространение, нереален.

СЕНАРИЙ 'РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ'

Наиболее вероятный ход событий после холодной войны - дальнейшее распространение ядерного оружия в Европе. Его итог чреват опасностями, но, возможно, именно в этом случае можно надеяться на поддержание стабильности на континенте. Все зависит от того, как будет управляться процесс распространения. При плохом управлении это может закончиться катастрофой; хорошо управляемый процесс может привести почти к такому же стабильному порядку, как при 'длительном мире'.

Опасности, которые могут возникнуть при плохо управляемом распространении, многочисленны и серьезны. Существует опасность, что сам процесс распространения может дать одной из нынешних ядерных держав сильный стимул помешать неядерному соседу вступить в ядерный клуб. Так поступил Израиль, применив силу, чтобы не дать Ираку возможность приобрести ядерное оружие. Существует также опасность, что среди новых ядерных государств возникнет ядерная конкуренция, порождающая нестабильность. Этим странам, вероятно, не будет хватать ресурсов для того, чтобы сделать свои ядерные силы неуязвимыми. А это может породить страх перед первым ударом и мотив его нанести, что в случае кризиса означает катастрофу. И, наконец, существует опасность, что, если к ядерному пусковому крючку допустить больше стран, это увеличит риск того, что оружие будет использовано случайно, либо захвачено террористами, либо применено сумасшедшими.

Вышеперечисленные и другие опасности распространения можно уменьшить, если нынешние ядерные державы примут надлежащие меры. Для предотвращения превентивных атак можно расширить гарантии безопасности. Чтобы помочь новым ядерным государствам обезопасить их ядерные средства сдерживания, следует предоставить им техническую помощь, а также помочь обществу в новых ядерных странах осознать смертоносный характер вооружений, которые они обретают. Такое хорошо управляемое распространение могло бы способствовать укреплению мира.

Распространение должно в идеале остановиться на Германии. Она располагает прочной экономической базой, поэтому могла бы позволить себе содержать безопасные ядерные силы. Больше того, Германия, безусловно, не чувствовала бы себя в безопасности без ядерного оружия, а в этом случае ее внушительная мощь, основанная на обычных вооружениях, дала бы ей реальную возможность нарушить мир и спокойствие в Европе. Но если окажется невозможным предотвратить более широкое распространение ядерного оружия без экстренных мер, то нынешним ядерным державам следует допустить его распространение в Восточной Европе, одновременно делая все возможное, чтобы направить этот процесс в безопасное русло.

Однако я не испытываю оптимизма в отношении того, что процессом распространения можно эффективно управлять. Члены ядерного клуба, скорее всего, будут противиться распространению, однако они не могут успешно управлять этим сложным процессом и в то же время противостоять ему. (А ведь у них есть несколько причин, чтобы препятствовать распространению).

Официальные ядерные державы будут чрезвычайно осторожны, помогая новым ядерным странам создавать безопасные средства сдерживания, поскольку делиться военными тайнами противоречит сути поведения государства. Ведь знание чувствительной военной технологии может быть использовано против государства-донора, если эта технология передается противнику. Больше того, распространение в Европе подорвет легитимность Договора о нераспространении ядерного оружия от 1968 года и откроет шлюзы распространения по всему миру. Признанные ядерные державы не хотят, чтобы это произошло, поэтому они, вероятно, приложат усилия к тому, чтобы не допустить распространение, а не к тому, чтобы управлять этим процессом.

Оптимальным временем для распространения стал бы период относительного спокойствия на мировой арене. Распространение в разгар кризиса представляло бы опасность, поскольку государства, конфликтующие с только что возникшей ядерной державой, имели бы веский довод прервать этот процесс силовыми методами. Однако протесты против распространения со стороны граждан потенциальных ядерных государств были бы настолько яростными, а внешнее сопротивление ядерного клуба столь велико, что только кризис заставил бы эти страны пойти на серьезные издержки и во внутренней, и в международной политике для создания своих ядерных арсеналов. Все это означает, что распространение может иметь место при международных условиях, которые фактически гарантируют, что этот процесс будет плохо управляем.

ВОЙНА УШЛА В ПРОШЛОЕ?

Многие исследователи европейской политики не согласятся с моим пессимистическим анализом положения в Европе после холодной войны. Они станут утверждать, что многополярная Европа (с ядерным оружием или без него) будет не менее мирной, чем ныне. Было выдвинуто три конкретных сценария мирного будущего, каждый из которых основан на хорошо известной школе международных отношений. Однако эти 'мягкие' теории мира имеют и узкие места.

В соответствии с первым оптимистическим сценарием безъядерная Европа останется мирной, потому что европейцы признают, что даже война с использованием обычных вооружений была бы ужасна. Лидеры государств, отрезвленные историей, сделают все, чтобы избежать войны. В основу этого сценария положена теория 'устарелости войны', которая исходит из того, что современная война с применением обычных вооружений к 1945 году стала столь разрушительной и смертоносной, что уже нельзя ее рассматривать как инструмент государственной политики. Война - кошмар вчерашнего дня.

Тот факт, что Вторая мировая война имела место, бросает тень на такую теорию. Если какая-нибудь война и могла убедить европейцев отказаться от ведения войны с использованием обычных вооружений то это должна была бы быть Первая мировая с ее огромными потерями. Главный недостаток данной теории - положение, что все столкновения с применением обычных вооружений, будут длительными и кровопролитными войнами на изматывание противника. Сторонники данной концепции игнорируют опыт ряда вооруженных конфликтов, возникших после 1945 года, равно как и нескольких сражений, завершавших Вторую мировую войну. Опыт, доказывающий возможность добиться быстрой и решительной победы с использованием обычных вооружений и избежать опустошений, которые несет с собой затянувшийся конфликт.

В войне с применением обычных вооружений одержать победу можно без больших затрат; в ядерной же войне это невозможно, поскольку ни одной из сторон не удастся избежать разрушений, причиненных противником, независимо от того, что происходит на поле боя. Таким образом, в ядерном мире мотивы, по которым стремятся избежать войны, относятся к иному порядку интенсивности, нежели в мире обычных вооружений.

В этом сценарии есть еще несколько узких мест. Так, отсутствуют систематичные доказательства того, что европейцы считают, будто войны относятся к прошлому. Непохоже, что румыны и венгры восприняли эту мысль. Даже если бы в Европе был широко распространен взгляд на войну как на нечто немыслимое, позиция может меняться. Как известно, общественное мнение по вопросам национальной безопасности, увы, весьма переменчиво и реагирует как на изменения климата на мировой арене, так и на манипуляции со стороны элит. Как мы убедились, окончание холодной войны будет сопровождаться кардинальной трансформацией геометрии силы в Европе, что, безусловно, повлечет за собой перемены в отношении европейцев к вопросам войны и мира.

Разве невозможно вообразить, например, что представления немцев о преимуществах, которые дает контроль над Восточной Европой, заметно изменятся, как только американские войска уйдут из Центральной Европы и немцам придется самим обеспечивать свою безопасность? Разве немыслимо, что немцы будут вести войну с применением обычных вооружений против значительно более слабого восточноевропейского государства, чтобы укрепить свои позиции в отношениях с Советским Союзом? В конце концов, чтобы сделать войну возможной, достаточно того, чтобы одна страна решила, что война не исключена.

ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ПРОЦВЕТАНИЕ ПУТЕМ К МИРУ?

Приверженцы второго оптимистического сценария объясняют свой оптимизм по поводу будущего Европы созданием в 1992-м единого европейского рынка - воплощения мечты Европейского сообщества. Сильное Европейское сообщество, утверждают они, гарантирует процветание экономики, что обеспечит сотрудничество стран друг с другом. Процветание откроет путь к миру. Предполагаемая угроза со стороны агрессивной Германии будет устранена, поскольку только что объединенное германское государство окажется в теплых объятиях Европейского союза (договор о нем подписан в феврале 1992 г. - Ред.). Даже Восточная Европа и СССР могут в конечном счете быть приняты в Евросоюз. И тогда мир и благоденствие будут царить на всем пространстве от Атлантики до Урала.

Этот сценарий основан на теории экономического либерализма, которая исходит из того, что главным мотивом деятельности государств является достижение процветания, а руководители ставят материальное благосостояние своего населения выше всех прочих соображений, в том числе безопасности. Стабильность строится не на военной мощи, а на либеральном экономическом порядке. Есть несколько объяснений, почему либеральный экономический порядок укрепляет мир и снижает возможность возникновения конфликта.

Во-первых, чтобы торговая система работала и государства богатели, необходимо политическое сотрудничество. По мере дальнейшего процветания государств растут стимулы для расширения политического сотрудничества. Между политическим сотрудничеством и процветанием устанавливается позитивная взаимосвязь по принципу спирали.

Во-вторых, либеральный экономический порядок способствует экономической взаимозависимости. Когда ее степень высока, гласит эта теория, меньше искушения идти на обман либо вести себя агрессивно по отношению к другим государствам, потому что все государства могут дать отпор экономическими мерами.

Наконец, как полагают некоторые теоретики, при расширяющемся политическом сотрудничестве такая международная организация, как ЕС, станет настолько могущественной, что будет жить своей собственной жизнью, превратившись в итоге в сверхгосударство. Суммируя сказанное, можно утверждать, что предчувствия Маргарет Тэтчер относительно Европейского союза абсолютно верны.

У этой теории есть один серьезный недостаток: главный тезис, на котором она построена, ошибочен. Основным мотивом деятельности государств является отнюдь не стремление добиться процветания. Хотя экономические расчеты для них немаловажны, государства существуют как в международной политической, так и в международной экономической среде. Когда эти две системы вступают в конфликт, политическая среда оказывается более важной. Выживание в анархичной международной политической системе - самая главная задача государства.

Сторонники экономического либерализма в основном игнорируют воздействие анархичности на поведение государства и делают акцент на экономических мотивах. Когда это упущение исправляется, их аргументация рассыпается по двум причинам.

Соперничество в достижении безопасности затрудняет сотрудничество, а согласно теории экономического либерализма, страны должны сотрудничать. Когда безопасность недостаточна, государства начинают больше беспокоиться об относительной, а не об абсолютной выгоде. Вместо вопроса 'Выиграем ли мы оба?' они задают вопрос 'Кто выиграет больше?'. Они даже отвергают сотрудничество, которое даст абсолютный экономический выигрыш, если другое государство выиграет больше, из страха, что оно обратит выигрыш на укрепление своей военной мощи, а затем использует эту мощь для того, чтобы в последующих раундах одержать верх путем устрашения.

К сотрудничеству гораздо легче придти, если государства беспокоятся только об абсолютном выигрыше. В данном случае цель состоит лишь в увеличении общего экономического 'пирога' и получении каждым государством по крайней мере какой-то части от этой прибавки. Однако при анархичном порядке безопасность зачастую недостаточно обеспечена. В таких случаях возрастает обеспокоенность государств относительным выигрышем, что в свою очередь затрудняет сотрудничество, если только 'пирог' не делится на тонкие ломти так, чтобы отразить и соответственно не нарушить существующий на данный момент баланс сил.

Больше того, взаимозависимость может привести не только к сотрудничеству, но и к конфликтам, поскольку страны будут стремиться избежать уязвимости, которую создает взаимозависимость, чтобы повысить уровень своей национальной безопасности. В период кризиса или войны государства, которые зависят от важных экономических поставок из других стран, станут опасаться, что поставки прекратятся либо будут использованы для шантажа. Возможной реакцией станет попытка захватить источник поставок силой.

Есть множество исторических примеров того, как государства проводили агрессивную военную политику для достижения экономической автаркии. На ум сразу приходят и Япония, и Германия в межвоенный период. Можно также вспомнить, как во время нефтяного эмбарго в начале 1970-х в Америке много говорили об использовании военной силы для захвата нефтяных месторождений в арабских странах.

В XX веке Европа пережила два периода либерального экономического порядка с высоким уровнем взаимозависимости. Согласно теории экономического либерализма, эти периоды должны были бы стать временем стабильности. Но этого не случилось.

Первый период четко опровергает идеи экономистов-либералов. Временем наиболее высокого уровня экономической взаимозависимости в европейской истории, наверное, можно считать период с 1890 по 1914 год. Однако эта стадия процветания незаметно стала прелюдией к Первой мировой войне.

Второй период охватывает годы холодной войны; то время характеризовалось высоким уровнем взаимозависимости и мирным характером отношений между государствами - членами Европейского сообщества. Неудивительно, что данный временной отрезок - главный аргумент экономистов-либералов.

Конечно, связь между взаимозависимостью и стабильностью в то время очевидна, но это отнюдь не значит, что сотрудничество стало следствием взаимозависимости западных демократий. С большей долей вероятности можно утверждать, что первопричиной взаимодействия между западными демократиями и процветания в отношениях между государствами - членами Европейского сообщества, была холодная война. Сильный и потенциально опасный Советский Союз вынуждал Запад объединяться, чтобы отражать общую угрозу. Эта угроза отодвигала на задний план обеспокоенность по поводу относительного выигрыша, вытекавшего из экономического сотрудничества государств - членов Европейского союза, поскольку каждая демократическая страна Запада была заинтересована в том, чтобы ее партнеры по альянсу становились сильнее. Каждая прибавка силы помогала сдерживать СССР. Больше того, у всех этих государств был весомый стимул избегать конфликтов друг с другом, пока на Востоке маячил Советский Союз, готовый воспользоваться разногласиями на Западе.

Кроме того, доминирующая роль Соединенных Штатов в НАТО, военном визави ЕС, сдерживала влияние анархии на западные демократии и побуждала их к сотрудничеству. Америка не только обеспечивала защиту от советской угрозы, но и гарантировала, что ни одно государство Европейского сообщества не нападет на другое. Так, Франции не надо было опасаться Германии, когда та перевооружалась, так как американское присутствие на германской территории означало сдерживание немцев. Поскольку США выполняли роль 'ночного дозорного', опасения по поводу относительного выигрыша среди западноевропейских государств гасли. Больше того, эти страны были готовы к тому, чтобы их экономики стали тесно взаимосвязаны.

Уберите нынешнюю советскую угрозу, верните американские войска домой - и отношения между государствами - членами Европейского сообщества коренным образом изменятся. Без общей советской угрозы или без Америки в роли 'дозорного' западноевропейские страны будут относиться друг к другу с постоянным подозрением, как делали это веками до наступления холодной войны. В результате они будут беспокоиться о дисбалансе в выигрыше и утрате автономии, которая вытекает из сотрудничества. Сотрудничество при новом порядке будет более трудным, чем в период холодной войны. Возрастет вероятность возникновения конфликтов. Итак, есть веские причины относиться скептически к заявлениям, что более сильное Европейское сообщество может стать основой для сохранения мира в многополярной Европе.

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ГОСУДАРСТВА ЛЮБЯТ МИР?

Согласно третьему сценарию, войны удается избежать, потому что с начала XX столетия многие европейские страны стали демократическими, а либеральные демократии просто не воюют друг с другом. Как минимум, присутствие в Западной Европе либеральных демократий гарантирует, что половина Европы свободна от вооруженных конфликтов. Как максимум, демократия распространяется на Восточную Европу и Советский Союз, тем самым укрепляя мир. Мир тесно связан с демократией - такое видение международных отношений разделяют и либералы, и неоконсерваторы.

Этот сценарий основывается на теории 'миролюбивых демократий'. В ее пользу приводятся два аргумента.

Во-первых, некоторые утверждают, что авторитарные лидеры более склонны начинать войну, чем руководители демократических стран, потому что при авторитарных режимах лидеры не подотчетны своему населению, которому приходится нести бремя войны. При демократии граждане, которые оплачивают все издержки войны, оказывают большее влияние на действия правительства. По этой логике народ с меньшим желанием начинает конфликт, потому что именно ему приходится оплачивать его кровью. Следовательно, чем большим влиянием обладает народ, тем меньше войн.

Во-вторых, граждане либеральных демократий, мол, уважают демократические права людей - своих соотечественников и жителей других стран. Они считают, что демократические правительства обладают большей легитимностью, чем правительства при других режимах, и поэтому им чужда идея навязывания силой иностранного режима демократическому государству. Вот почему запрет на войну, отсутствующий в международных отношениях иного типа, появляется, когда речь идет об отношениях между двумя демократиями.

Первый аргумент уязвим, поскольку невозможно обосновать, что в демократической стране люди особенно чувствительны к издержкам войны и потому менее склонны к развязыванию вооруженных конфликтов, чем авторитарные лидеры. На самом деле исторические факты свидетельствуют о том, что демократии абсолютно в той же степени, что и авторитарные государства, склонны к ведению войн, хотя, следует признать, до сих пор это не были войны с другими демократиями.

Больше того, народные массы при демократии или другом строе могут быть охвачены сильными националистическими либо религиозными страстями, вследствие чего они более склонны поддерживать агрессию и не задумываться об ее издержках. Пример такого явления - широкая поддержка народом войн, которые вел Наполеон после Великой французской революции. В то же время авторитарные лидеры зачастую боятся развязывать войны, потому что они нередко высвобождают демократические силы, способные подорвать режим. Вывод: цена ведения войны может быть высокой не только для граждан, но и для авторитарных лидеров.

Второй аргумент, подчеркивающий существование в демократических государствах уважения к правам не только своих граждан, зиждется на второстепенном факторе, роль которого практически перечеркивается другими факторами, такими, как национализм и религиозный фундаментализм. Больше того, с этим аргументом связана еще одна проблема. Всегда существует вероятность того, что демократическая страна, особенно только возникшая и подобная тем, которые появились в Восточной Европе, вернется к авторитаризму. А это означает, что одно демократическое государство никогда не может быть уверено в том, что другое демократическое государство не нападет на него в будущем. Поэтому либеральные демократии должны беспокоиться по поводу относительной мощи друг друга, что равносильно утверждению, будто у каждой страны есть основания рассматривать возможность совершить агрессию против другого государства, чтобы предупредить неприятности. Достойно сожаления, что даже либеральные демократии не в состоянии преодолеть анархию.

Если отложить в сторону дедукцию, то на первый взгляд кажется, что исторические факты убедительно подтверждают правильность теории миролюбивых демократий. Либеральные демократии как будто бы никогда не воевали друг с другом. Однако если посмотреть на доказательства, то возникают сомнения в правоте такого вывода.

Во-первых, в последние два столетия демократических государств было немного, а следовательно, немного было и ситуаций, при которых две демократии могли бы воевать друг с другом. Обычно вспоминают, что Великобритания и США живут мирно с 1832 года по настоящее время, что были мирные периоды в отношениях между Великобританией и Францией (1832-1849, 1871-1940), что западные демократии мирно сосуществуют с 1945-го.

Во-вторых, есть и другие убедительные объяснения, почему в указанных трех случаях не началась война, и эти противоречащие друг другу объяснения следует исключить, прежде чем принимать теорию миролюбивых демократий.

В то время как отношения между англичанами и американцами на протяжении XIX века едва ли можно назвать безоблачными, в XX столетии они вполне гармоничны и, таким образом, укладываются в про-гнозы этой теории. Однако такого рода гармонию можно легко объяснить общими угрозами, которые заставляли Великобританию и Соединенные Штаты действовать заодно: в первой половине XX века была серьезная опасность со стороны Германии, позже - советская угроза.

Тот же самый основной довод относится к Франции и Великобритании. Хотя эти страны находились далеко не в лучших взаимоотношениях на протяжении большей части XIX столетия, на рубеже XIX и XX веков (с подъемом Германии) их отношения значительно улучшились. Наконец, как отмечалось выше, советская угроза во многом объясняет отсутствие войн между западными демократиями после 1945 года.

В-третьих, несколько демократических государств были близки к вооруженным конфликтам, что позволяет предположить, что отсутствие войн, возможно, просто случайность. Франция и Великобритания оказались на грани войны в 1898-м во время кризиса вокруг опорного пункта Фашода, (вызванного захватом французскими войсками этой суданской торговой и военной базы. - Ред.). В 1920-х годах в отношениях между Францией и веймарской Германией чуть было не дошло до столкновения из-за Рейнской области. В эпоху холодной войны Соединенные Штаты активно противодействовали нескольким демократически избранным правительствам стран Третьего мира, в том числе режимам Сальвадора Альенде в Чили и Хакобо Арбенса в Гватемале.

И последнее. Некоторые считают Германию при Вильгельме демократией или, по крайней мере, квазидемократией. Если так, то Первая мировая война становится войной между демократиями.

Хотя распространение демократии по всей Европе несет с собой большие потенциальные возможности для защиты прав человека, оно не гарантирует мирных отношений между государствами после холодной войны. Многие американцы найдут, что этот аргумент идет вразрез с их чувствами и убеждениями. Они считают, что Соединенные Штаты - миролюбивая, по сути, страна, и приписывают миролюбие ее демократическому характеру. Отсюда они делают вывод, что демократии - это более миролюбивые государства, чем авторитарные, и, значит, полная демократизация Европы в основном устранит угрозу войны. Такой взгляд на международную политику, по всей вероятности, будет опровергнут ходом событий в предстоящие годы.

ТОСКА ПО ХОЛОДНОЙ ВОЙНЕ

Выводы моего эссе однозначны, хотя и парадоксальны. Окончание холодной войны предвещает опасные события. Запад заинтересован в поддержании мира в Европе. Следовательно, он заинтересован в сохранении порядка, который установился в эпоху холодной войны. Отсюда вытекает, что Запад заинтересован в сохранении конфронтации, характерной для холодной войны. Антагонизм холодной войны мог бы продолжиться при более низком уровне напряженности между Востоком и Западом, чем это было в прошлом, но при полном окончании холодной войны новых проблем стало бы больше, чем решенных.

Судьба холодной войны находится главным образом в руках Советского Союза. СССР - единственная сверхдержава, которая представляет серьезную угрозу для Европы, а советская угроза - это клей, который скрепляет НАТО. Устраните эту угрозу - и США, вероятно, покинут европейский континент. Оборонительный союз, который Соединенные Штаты возглавляли в течение 40 лет, скорее всего, распадется, и таким образом будет положен конец биполярному порядку, благодаря которому в Европе последние 45 лет сохранялся мир.

Американцы или западноевропейцы мало что могут сделать для сохранения холодной войны.

Во-первых, этому препятствуют внутриполитические факторы. Очевидно, что западные лидеры не могут строить политику национальной безопасности, исходя из необходимости сохранять вооруженные силы в Центральной Европе только для того, чтобы там оставались советские войска. Идея размещения крупных воинских контингентов с целью вовлечения Советского Союза в гонку вооружений для поддержки нынешнего порядка была бы отвергнута как эксцентричная и противоречащая общему убеждению, что окончание холодной войны и освобождение от советского ига в Восточной Европе сделают мир безопаснее и лучше.

Во-вторых, идея поддержки теряющего силу соперника идет вразрез с основными нормами поведения государств. Государства заботит в основном вопрос их относительной силы в системе, и поэтому они заняты поиском возможности обмануть друг друга. Так или иначе, они хотят, чтобы их соперники теряли силу и влияние, и неизменно делают все, чтобы ускорить этот процесс и добиться максимально негативных для соперника результатов. Другими словами, государства не задаются вопросом, какое распределение силы наилучшим образом способствует стабильности, чтобы затем приложить максимум усилий для создания и поддержания такого стабильного порядка. Вместо этого каждая страна преследует более узкую цель - добиться максимального превосходства над потенциальными противниками. А международный порядок, который в итоге устанавливается, - это всего лишь побочный продукт подобного рода соперничества.

Рассмотрим, например, происхождение порядка, установившегося в период холодной войны. Ни одно государство не намеревалось его создавать. Фактически и США, и Советский Союз изо всех сил стремились в первые годы холодной войны подорвать позиции другой державы в Европе, что положило бы конец биполярному порядку на континенте. Превосходная стабильная система, которая возникла в Европе в конце 1940-х, стала ненамеренным следствием интенсивного соперничества между сверхдержавами.

Больше того, даже если бы американцы и западноевропейцы хотели помочь Советскому Союзу сохранить статус сверхдержавы, вовсе не очевидно, что они смогли бы это сделать. СССР уходит из Восточной Европы и сокращает свои Вооруженные силы прежде всего потому, что его экономика испытывает огромные трудности. В Советском Союзе не знают, как исправить положение дел в экономике, а западные правительства мало чем могут тут помочь. Запад может и должен избегать причинения злонамеренного вреда советской экономике, но в настоящий переломный момент трудно понять, каким образом Запад мог бы серьезным и позитивным образом повлиять на ситуацию.

Тот факт, что Запад не способен удержать ситуацию в состоянии холодной войны, не означает, что США не должны пытаться сохранить нынешний порядок. Соединенным Штатам необходимо сделать все возможное, чтобы избежать полного взаимного вывода войск из Европы. Так, на переговорах по контролю над обычными вооружениями американцы должны стремиться добиться крупного взаимного сокращения сил, но им не следует ставить себе целью полный взаимный вывод. Возможно, Советский Союз все же выберет вариант полного ухода. Если такое случится, Соединенные Штаты мало что могут сделать, чтобы помешать этому.

Если же полный вывод советских войск из Восточной Европы окажется неизбежным, перед Западом встанет вопрос, как поддерживать мир в многополярной Европе. Ниже предлагаются три рекомендации относительно того, какой политический курс надо проводить в отношении Европы.

Первая рекомендация. США должны поощрять ограниченное и тщательно управляемое распространение ядерного оружия в Европе. Лучший способ избежать войны на континенте после холодной войны - ядерное сдерживание. Отсюда следует, что распространение ядерного оружия в определенной степени необходимо, чтобы компенсировать вывод советского и американского ядерных арсеналов из Центральной Европы. В идеале, как я уже упоминал, ядерное оружие должно быть у Германии, но ни у какого другого государства.

Вторая рекомендация. Великобритании и Соединенным Штатам, наряду с европейскими странами, придется противостоять любому новому агрессору активно и эффективно, с тем чтобы уравновесить процесс объединения стран и взаимного устрашения, который неизбежно начнется в Европе после холодной войны. Однако установление баланса в многополярной системе затрудняется либо из-за географического фактора, либо из-за проблем с координацией действий. Великобритания и США, будучи физически отделены от европейского континента, могут посчитать, что они не особенно заинтересованы в развитии событий там. Это означало бы отказ от обязательств и, что более важно, отказ от своих интересов в Европе.

Обе эти державы не сумели противодействовать Германии в периоды, предшествовавшие двум мировым войнам, и тем самым повысили степень вероятности развязывания этих войн. Для мира в Европе весьма существенно, чтобы Великобритания и Соединенные Штаты не повторили ошибки прошлого.

Оба этих государства должны поддерживать вооруженные силы, которые можно развернуть против тех континентальных стран, от которых исходит угроза миру. Для этого они должны будут убедить своих граждан одобрить политику продолжения выполнения обязательств в Европе. Сейчас сделать это будет труднее, чем в прошлом, потому что главной причиной продолжения курса на дальнейшее выполнение этих обязательств будет не предотвращение грядущей гегемонии, а сохранение мира; необходимость предотвращения гегемонии объяснить общественности легче. Больше того, согласно этой рекомендации, Великобритания и США должны взять на себя решение непривычной задачи, учитывая то, что государствам по их природе присуще уделять основное внимание максимальному увеличению относительной силы, а отнюдь не укреплению стабильности.

Тем не менее британцы и американцы реально заинтересованы в мире, особенно из-за риска широкомасштабного использования ядерного оружия в будущей европейской войне. По этой причине правительствам обеих стран следует убедить общественность признать эту заинтересованность и поддержать политику, направленную на ее поддержку.

Советский Союз может в конце концов вернуться к своей прежней политике экспансионизма и угрожать нарушением status quo. Если такое случится, мы вновь возвратимся к холодной войне. Однако, если СССР будет придерживаться политики сохранения status quo, его мощь могла бы сыграть важную роль в противодействии Германии и в поддержании порядка в Восточной Европе. Важно, чтобы в тех случаях, когда Советский Союз действует как уравновешивающая сила, Соединенные Штаты сотрудничали бы со своим бывшим противником и не допускали бы проявлений недоверия как пережитка холодной войны.

Третья рекомендация. Необходимы совместные усилия для того, чтобы не допускать проявлений гипернационализма, особенно в Восточной Европе. В период холодной войны национализм удавалось сдерживать, но он может проявиться, как только советские и американские войска покинут центр Европы. Если национализм не обуздать, он станет причиной беспорядков. Честное преподавание истории своей страны особенно важно, поскольку ложная, шовинистическая интерпретация истории - основное средство распространения гипернационализма. Страны, в которых история преподается в искаженном виде, когда политика собственного государства оправдывается и само государство возвеличивается, нужно открыто критиковать и подвергать санкциям.

Выполнение любой из перечисленных задач будет нелегким делом. Собственно говоря, я не предполагаю, что этим рекомендациям будут следовать; большая часть из них идет вразрез с превалирующими настроениями и общественным мнением в Америке и Европе, а также с сутью поведения государств. Даже если данные рекомендации будут выполняться, это не сможет гарантировать мир в Европе. Если холодная война действительно осталась в прошлом, тогда вряд ли в ближайшие десятилетия можно надеяться на стабильность, которая царила в Европе последние 45 лет.

От редактора

Статья Джона Миршеймера была опубликована в августе 1990 года, ровно в середине отрезка между двумя историческими событиями. Почти годом раньше - осенью 1989-го - рухнула Берлинская стена, что знаменовало конец 'советского блока' в Европе. А еще через год - летом 1991-го - по сути, прекратил свое существование Советский Союз, хотя до юридического оформления этого факта прошла еще пара месяцев.

В возбужденной атмосфере судьбоносных перемен, когда казалось, что мировая политика пойдет отныне по какой-то иной, чем раньше, траектории, сумрачный реализм Миршеймера представлялся несвоевременным и неоправданным.

Спустя почти два десятилетия приходится признать, что предостережения чикагского профессора ближе к реальности XXI столетия, чем предчувствие 'новой эры', о котором говорили его тогдашние оппоненты. Мир действительно оказался куда менее стабильным и предсказуемым, чем в годы холодной войны.

К счастью, не все из того, что ожидал Джон Миршеймер, осуществилось. Так, вопреки его опасениям, объединенная Германия не стала источником реваншизма и великодержавных амбиций. Будучи последовательным реалистом, то есть представителем школы, которая считает национальное государство исключительным субъектом международных отношений, Миршеймер не верил в феномен Европейского союза. Между тем это надгосударственное объединение с уникальной политической культурой действительно изменило атмосферу Старого Света, скорректировав поведение государств.

По той же причине не осуществились сценарии ядерной гонки в Европе, однако в более широком контексте они реализованы. Ядерное оружие действительно расползается по планете, превратившись и в средство защиты суверенитета, и в атрибут особого статуса.

Вообще, то, о чем пишет Миршеймер, воплотилось в жизнь, но не в европейском, а мировом масштабе. Что, в общем, вполне объяснимо: он все-таки анализировал эпоху, на протяжении которой большая мировая политика практически исчерпывалась Европой и евро-атлантическим пространством. А в конце XX - начале XXI столетия глобальная арена резко расширилась, включив в себя регионы, не игравшие серьезной самостоятельной роли в предыдущие века. Утрата баланса международной системы, опасность многополярности как весьма нестабильной модели, конкурентная и 'внеэкономическая' логика поведения государств, рост национализма - все это наглядно проявилось в прошедшие годы.

Подход Миршеймера противоречит либеральному представлению, которое доминировало в оценке мирового развития в последние два десятилетия. По его мнению, достижение экономической рентабельности и процветания - это не определяющая цель деятельности государства как международного субъекта, таковой является только обеспечение безопасности. И когда эти две задачи сталкиваются, политическая всегда берет верх, разрушая, казалось бы, разумные экономические аргументы. Трудно найти более убедительный пример справедливости подобной точки зрения, чем политизация энергетики и те страсти, что кипят в Европе вокруг поставок российских углеводородов.

Автор ставит под сомнение и такую аксиому, как 'демократии не воюют друг с другом'. И хотя со времени написания статьи вооруженных конфликтов между развитыми демократиями не случилось, примечательно, что именно демократии масштабно применяли военную силу: Югославия, Афганистан, дважды Ирак, не считая локальных проявлений.

Некоторые моменты статьи Джона Миршеймера перекликаются с сегодняшними конфликтами. Скажем, ему и в голову не приходило, что после роспуска Организации Варшавского договора НАТО сохранится, а Москва это позволит. Для автора само собой разумелось, что с концом идеологического противостояния его инструменты уйдут в прошлое и придется создавать новые институты. Скорее всего, рано или поздно так и будет, но прощание с Североатлантическим альянсом затянулось. Миршеймер ошибся и в том, что США придется уговаривать не уходить из Европы. Вашингтон не собирается уступать там позиции, хотя расхождение стратегических горизонтов Старого и Нового Света весьма заметно.

Ну и, конечно, пророчески звучит следующий пассаж: 'Честное преподавание истории своей страны особенно важно, поскольку ложная, шовинистическая интерпретация истории - основное средство распространения гипернационализма. Страны, в которых история преподается в искаженном виде, когда политика собственного государства оправдывается и само государство возвеличивается, следует открыто критиковать и подвергать санкциям'. Как будто обращено напрямую к властям государств, возникших на территории бывшего СССР, у которых то эсэсовцы становятся национальными героями и истинными патриотами, то Сталин провозглашается 'эффективным управленцем'.

Статья 'Почему мы скоро будем тосковать по холодной войне' создает благоприятную почву для размышлений именно сегодня, когда всем очевидно: что-то в мире пошло не так. Конечно, схемы прежней эпохи восстановить невозможно да и не нужно. Но полезно внимательно взглянуть на то, от чего мы уходили, чтобы всерьез задуматься, почему мы пришли не туда, куда стремились.

Джон Миршеймер, 26 декабря 2008 ("Россия в глобальной политике", Россия)

Опубликовано на сайте inosmi.ru: 26 декабря 2008, 16:14
Оригинал публикации: Россия в глобальной политике

[Обсудить публикацию]
 

Источник: ИноСМИ.Ru