Аналитика, эссе, интервью в Русском Журнале Аналитика, эссе, интервью

Дедовщина - свойственна не только армиям, комплектующимся по призыву, но любым   структурам, участие в которых не является добровольным.

Развенчание мифов

Если мы задаемся вопросом о причинах дедовщины в российской армии, то поиск истины лучше всего начинать с развенчания связанных с этой темой мифов.

Первый миф - дедовщина зародилась в российской армии с развалом СССР и является следствием поразившего страну социально-экономического кризиса. В действительности, дедовщина существует в отечественной армии как минимум несколько десятилетий и в своем нынешнем виде сформировалась в 70-е годы. Суть порочной практики в том, что офицеры дают определенные поблажки "старым" солдатам, закрывая глаза на их вольности, чтобы те, в свою очередь, занимались "воспитанием" новобранцев.

Механизм дедовщины может быть самый разный. Например, командир подразделения вызывает "дедов" и приказывает следить за порядком в казарме. Деды строят так называемых "черпаков". И уже эти черпаки строят совсем молодых. Александр Сивяков, проходящий по делу избиения Андре! я Сычева, отслужил всего на полгода больше своей жертвы. Главная роль неформального института дедовщины - лишить новобранцев воли к сопротивлению армейским порядкам и облегчить работу офицерам, которые, таким образом, без особых усилий достигают дисциплины во вверенных им подразделениях. Другое дело, что, усердствуя в воспитании солдат, выслуживаясь перед начальством, деды часто переходят рамки дозволенного и входят в садистский раж, что часто не замечается офицерами.

Второй миф - дедовщина есть что-то ненормальное, присущее только советской армии и ее наследнице. Дедовщина - свойственна не только армиям, комплектующимся по призыву, но любым структурам, участие в которых не является добровольным. Иерархия в зоне по природе ближе всего к явлению дедовщины. Разница лишь в том, что в армии ее выстраивают подростки, а в зоне - матерые мужики. В конце 90-х армия превратилась в самую отсталую область, как социально, так и психологически не состыковывающуюся с совреме! нными реалиями, главной из которых стало экономическое принужд! ение.

Падение коммунистического режима подорвало те немногие моральные рычаги воздействия на военнослужащих, которые оставались в распоряжении офицеров. На повестку дня вышли полукриминальные методы управления обществом и армией, в частности, неуставные наказания. Можно вспомнить, как усугубилась ситуация с дедовщиной после отмены гауптвахты. Единственным результатом опрометчивого решения было увеличение числа изуверских, "дедовских" наказаний.

Антропологические константы

Неоднократно отмечалось, что причины дедовщины коренятся в эгоистическом антагонизме, в человеческой "асоциальной социабельности". Расслоение общества по признаку физической силы имеет более чем убедительную этологическую параллель. Стремление к доминированию присуще всем стайным и стадным животным и особенно четко прослеживается у приматов. Молодые самцы животных постоянно дерутся в припадках самоутверждения. Неравенство в физической силе и уровне агрессивности приводит! к образованию между ними отношений соподчинения - естественной иерархии, на вершине которой оказываются доминантные особи.

Эквиваленты дедовщины существуют в любых закрытых заведениях - детских домах, колониях, пансионах. Причина кроется в глубинных биологических мотивациях поведения молодых людей с еще не сформированными навыками социального общения. Для подростка драка служит главной цели в жизни: выделиться. В подростковой среде драки не редки и на гражданке, только способов выделиться там гораздо больше - с помощью ума, одежды, спорта. В армии гораздо меньше способов утилизации агрессии. И потому стремление выделиться выступает в наиболее грубой форме - как физическое насилие.

Второй фактор - тяжелые физические или психологические условия. Дедовщина - результат самоорганизации в условиях острого дефицита благ и, как таковая, способствует выживанию большинства за счет самых неприспособленных. В тяжелых условиях человек ищет опоры в самоутверждении за счет др! угого. Сильный начинает бить и унижать слабого. Плохо обоим, н! о один н аходит себе психологическую компенсацию, а положение другого катастрофически ухудшается. Как правило, те молодые ребята, которые в начале службы прошли через дедовщину, продолжают "эстафету" в полном соответствии со старой истиной: худший управляющий поместьем - бывший крепостной. Не имея возможности отомстить своим обидчикам, новоиспеченные деды отыгрываются на тех, кто младше. Таким образом дедовщина воспроизводится.

Встает вопрос: если склонность к физическому самоутверждению такая же антропологическая константа, как, например, стремление к счастью, что может служить блокатором агрессии? Таких факторов можно выделить три:

моральный фактор, или чувство справедливости;

субморальный фактор, или чувство страха;

 сверхморальный фактор, или чувство долга.

Решит ли проблему переход к контрактной армии?

Переход к контрактной армии мог бы решить проблему с дедовщиной, если бы существовала возможность формирования Воору! женных сил целиком на контрактной основе. Существующий опыт создания частей постоянной боевой готовности, стопроцентно укомплектованных контрактниками, не внушает оптимизма.

В 1993 году Вооруженные силы России составляли 2 миллиона 750 тысяч военнослужащих. 1 января 2005 года численность Вооруженных сил была выведена на оптимальный уровень оборонной достаточности. Данный процесс сокращения был болезненным, в значительной мере из-за его масштабности. С учетом Железнодорожных войск численность Вооруженных сил России составила 1 миллион 207 тысяч военнослужащих и 876 тысяч гражданских специалистов. Эксперимент по комплектованию 76-й воздушно-десантной дивизии военнослужащими, проходившими военную службу по контракту, дал несколько любопытных наблюдений. Только 4,2 процента из отобранных военкоматами кандидатов остались служить в дивизии. Это означает, что в военкоматах должно быть как минимум 23-24 кандидата на одно место. Укомплектовать контрактниками 1,2-миллионную арм! ию при таких условиях невозможно.

Нужно иметь также в ви! ду, что, во-первых, реализация программы частичного перехода Вооруженных сил на контракт не снимает необходимости сохранения подготовленного мобилизационного резерва. Во-вторых, контрактными армиями сегодня располагают только достаточно развитые и богатые страны. Американцы со своим колоссальным бюджетом и населением в два раза большим, чем в России, едва-едва набирают рекрутов на Ирак. С другой стороны, геополитическое положение России требует такой численности вооруженных сил, что комплектование их целиком на контрактной основе, невзирая на кадровую сложность этого, легло бы непосильным бременем на бюджет.

Все это вынуждает значительно более снисходительно смотреть на стремление Министерства обороны уменьшить количество отсрочек от армейской службы, предусмотренных действующим законодательством, и таким образом повысить качество призывного контингента. Отсрочки, конечно, целесообразно сохранить, но с обязательным последующим прохождением службы. Вообще, если в армию будут пр! иходить не сопливые пацаны, а хотя бы чуть постарше, это скажется положительно. Генералов можно понять - они зажаты в жесткие рамки заданным количеством Вооруженных сил, потребностью силовых структур и демографической ситуацией.

Справедливость

Русский человек от природы наделен обостренным чувством справедливости. Дедовщина, по видимости, опровергает это утверждение.

Во-первых, несправедливость лежит в самой основе призыва. Подсчитано, что только 12 процентов юношей, достигших 18 лет, призываются в армию. Остальные любыми путями избегают воинской службы. Главным образом благодаря блату, взяткам и отсрочкам. Военные кафедры дают практически гарантированный "откос" от армии, поскольку сегодня востребован только каждый десятый офицер запаса, подготовленный на этих кафедрах. Ситуация с неравными условиями призыва изначально размывает понятие справедливости, создавая своего рода моральное "алиби" для подростка, имевшего несчастье &quo! t;загреметь" в Вооруженные силы.

Во-вторых, недоста! точно вн имания уделяется тому факту, что старослужащий имеет больше знаний и имеет право претендовать на большие "привилегии". Так происходит не только в армии, но везде и всегда. Молодому водителю дают самую плохую машину, новому сотруднику - неважный компьютер. И самую низкую зарплату. "Дедам" в той или иной степени приходится участвовать в передаче знания, не получая за это никакого материального поощрения. С точки зрения подростковой справедливости, дедовщина выступает в роли ранжированной в зависимости от срока службы компенсации за больший профессионализм. Невыносимой дедовщина является только для относительно немногочисленных салаг, находящихся на самом дне пирамиды, все остальные в той или иной мере от нее выигрывают.

В-третьих, каждый солдат имеет все шансы перейти из слонов в черпаки и, наконец, деды. Каждая следующая неформальная ступенька постепенно наделяет солдата правами. Конечно, не все готовы принять эти новые "привилегии". Есть р! ебята, которым по складу характера трудно участвовать в дедовщине. Многие солдаты, не исключая физически крепких, психологически не способны отдавать приказания или ударить человека, не угрожающего им лично. Однако даже им приходится пассивно соучаствовать в дедовщине, чтобы самим не подвергаться притеснениям.

В XIX веке, когда российская армия была по преимуществу православная, моральный фактор имел громадное значение. В сегодняшних условиях гораздо более перспективными представляются репрессивно-просветительские методы, апеллирующие, соответственно, к чувству страха и чувству долга.

Инстинкт самосохранения

Неоднократно отмеченное отсутствие дедовщины в частях, задействованных в горячих точках, имеет простое объяснение. В обстановке реальной войны каждый человек понимает, насколько он зависит от товарищей: если они плохо воюют, то это смертельно опасно. "Армия воюющая" подразумевает "симбиоз", ту или иную форму "чувства лок! тя". На войне есть прямая взаимозависимость. Так возникае! т " окопное братство", воспетое Ремарком и другими баталистами.

После 1994 года появилось множество работ, рассматривающих негативные последствия чеченской войны, но никем не были проанализированы положительные результаты в деле повышения обороноспособности страны и привлечения общественного внимания к вопросам государственной безопасности. Трудно оценить до какой черты дошло бы разложение армии, если бы первая чеченская кампания не вскрыла самые гнойные язвы. Чечня сыграла роль антибиотика, сфокусировав внимание общества на проблемах армии.

В "армии мирного времени" отсутствует взаимозависимость частей живого организма. Это искусственный агрегат, в котором каждому все равно - хорошо ли его соседу или плохо. Отсюда неуставная иерархия, которая лишь отчасти определяется сроком службы, - деление на духов, слонов, черепах и дедов. Как результат, прямые и косвенные потери России от дедовщины превосходят потери армии от военных операций в Чечне.

По да! нным Министерства обороны, в 2005 году так называемые "небоевые потери" Российской армии составили 1170 человек. При численности Вооруженных сил Российской Федерации в 1,2-миллиона в процентном отношении это примерно 0,1 процента военнослужащих, т.е. один из тысячи. Боевые потери России на Кавказе и в Чечне, несмотря на продолжающиеся антитеррористические операции, сравнительно невелики и составляют около 10 процентов (103 из всех погибших). Если исключить из "небоевых потерь" ДТП, то получится 743 человек, которые погибли от убийств в результате неуставных отношений, самоубийств, несчастных случаев, преступлений гражданских лиц. Прежде всего ужасает количество покончивших собой - 276 человек. Это более чем в два раза больше боевых потерь. Основная их причина - дедовщина и невыносимые условия службы, несовместимые с человеческим достоинством.

Серьезность проблемы естественным образом ставит вопрос об ужесточении наказаний за преступления на почве н! еуставных отношений и проведении показательных процессов не то! лько над дедами, но и попустительствующими или безответственными офицерами. Нет сомнений, удар пришелся бы только по вершине айсберга, что, однако, не мешает ожидать громадного положительного эффекта. Преступность вообще может рассматриваться как особая форма рационального выбора: когда прибыльность преступления понижается или его стоимость в смысле наказания возрастает, совершается меньше преступлений. Мировая практика служит надежным подтверждением этого вывода.

Деградация офицерства

Возрождение армии не может начаться иначе, как с офицерства, по той же причине, по которой с офицерства началось и ее разложение. Предоставленные самим себе в первой половине 90-х, офицеры были вынуждены искать какой-то, хотя бы незначительный, приработок. По закону офицер не может заниматься коммерческой деятельностью, а у значительной части офицерских семей лишь глава семьи получает денежное обеспечение. Результатом была волна увольнений из армии. Массовый отток профессиональных к! адров не приостановился. Только за последние пять лет из армии уволилось свыше 250 000 офицеров, из них около 170 000 - досрочно.

Те, кто не уволились, быстро сообразили выгоды от разворовывания армейского имущества, вооружения и ГСМ, а также использования дешевой солдатской силы. Еще в дореволюционные времена сложилась порочная практика использования солдат на хозяйственных, или, как их еще называли, - "вольных работах". Служба многих солдат так и проходила в цейхгаузах, хлебопекарнях, мастерских. Наибольшего расцвета так называемые "рабочки" (на пилорамах, овощных базах, дачах высокопоставленных офицеров) приобрели в середине 90-х.

Крайне низкое финансовое довольствие лишило офицеров заинтересованности в наведении строгого уставного порядка. Началось стремительное расслоение самого офицерского корпуса. Принцип "каждый сам за себя" стал вытеснять определяющие черты профессии военного: честь и достоинство. В ходе боевых действий в с! оставе Объединенной группировки войск на Кавказе почти у 1/3 в! оеннослу жащих "не сложились отношения в коллективах". В 76-й воздушно-десантной дивизии состояние воинской дисциплины, несмотря на переход на контрактную основу комплектования, по ряду показателей ухудшилось, увеличилось количество самовольно оставивших часть, а также проступков в общественных местах, особенно на почве пьянства и хулиганства. За три последних года осуждены за уголовные преступления свыше 350 офицеров. В 2004 году на Тихоокеанском флоте были приняты на контрактную службу более 700 человек, в том числе около 200 из запаса. Уволены около 600 человек, из них 58 процентов за невыполнение условий контракта. Основная причина - недостаточное финансирование.

Очевидно, без увеличения денежного содержания, а также кардинальных изменений в действующей системе социального обеспечения военнослужащих жильем, невозможно привлечение на контрактную службу количества кандидатов, достаточного для конкурсного отбора, а значит, невозможно и возрождение офицерства, не гово! ря уже о создании контрактной армии.

Иерархическая природа власти

Вооруженные силы отличаются от других социальных институтов в первую очередь тем, что в армейских, а в особенности в боевых условиях, законодательная система не в состоянии обеспечить юридически безукоризненное основание деятельности. Задача офицера - преодолевать пропасть между всеобщностью закона и конкретной ситуацией.

Еще древние отмечали, что есть люди, изначально предрасположенные к исполнению властных функций, обладающие неразложимым качеством, возвышающим их над другими людьми. Есть прирожденные лидеры и есть прирожденные исполнители, рожденные, так сказать, с руками по швам. В XX веке этот факт получил неожиданное подтверждение в этологии. Ученые неоднократно отмечали странности в поведении крыс, собак и других животных, которые, встретив своего собрата, внешне ничем не отличающегося от контрольной особи, неожиданно выказывали знаки безусловного повиновения.

Существован! ие "харизматиков" подтверждается историей. Шестикрат! ный конс ул Марий, по свидетельству Аппиана, останавливал взглядом руку с занесенным над ним мечом. Известно сколь значительную роль в последней чеченской компании сыграли харизматические генералы Казанцев, Шаманов и Трошев. Привлечение прирожденных лидеров на руководящие должности - основная задача кадровой политики в Вооруженных силах.

Необходимо восстановление волевых военных ценностей, главными из которых является умение повелевать и повиноваться. Одной из причин успехов немецкого оружия была соответствующая система ценностей. Подобно тому, как современная немецкая государственность целиком вышка из прусской военной машины, вся немецкая философия несколько веков служила своеобразным дополнением к немецкому военному кодексу.

Для немцев и немецких философов, в частности, слова "иерархия" и "субординация" всегда были окружены сверхъестественным ореолом. В максимальном обобщении вся классическая немецкая философия сводится к специфическому взгляду, в с! оответствии с которым все ступени бытия занимают, согласно отношениям субординации, некоторое место во всеобщей иерархии рангов. Мир, таким образом, представляет собой градацию форм, царство расположенных в последовательном порядке существ, каждое из которых по своей природе стоит в отношении к совокупности всех прочих через свое положение в ряду. Усилия немецкой философии были направлены на то, чтобы сообщить военной иерархии иератический, священный характер. Ничего подобного не было в России. Усилия российской интеллигенции прилагались в диаметрально противоположном направлении.

Во все времена успех в бою решала не техника, а люди. От их боевого духа и моральной силы зависело решение поставленных задач. Воспитание личного состава, поддержание высокого уровня воинской дисциплины всегда были, есть и будут одной из основных задач военных руководителей всех уровней. Высокий боевой дух не возникает вдруг. Он представляет собой результат сознательного, целенаправленного в! оздействия на мировоззрение, интеллект и психику. Без изменени! я отноше ния всего общества к военной службе, без возвращения офицерству должного статуса невозможно вернуть человеку в погонах веру в необходимость его работы и подтолкнуть к качественному исполнению своих прямых служебных обязанностей.

Унтер-офицерство

Еще одна из нерассмотренных причин дедовщины - неподготовленность и историческая слабость российского кадрового унтер-офицерского состава. Прославленная немецкая военная машина, представлявшаяся русской интеллигенции в образе бесконечных равномерно выпяченных грудей, подобранных животов, потерявших индивидуальные приметы лиц, держалась, как известно, на немецком фельдфебеле.

Институт унтер-офицеров в русской армии существовал с 1716 по 1917 гг. Унтер-офицерский корпус рекрутировался из солдат, изъявивших желание остаться в армии по найму по истечении срока срочной службы. Назывались они "сверхсрочнослужащими". После истечения срока действительной военной службы руководство военного министерства стре! милось оставить в армии как можно больше солдат и ефрейторов на сверхсрочную, при условии, что оставляемые будут полезны для армии по служебным и нравственным качествам.

Центральная фигура унтер-офицерского состава русской армии - фельдфебель. Он подчинялся командиру роты, являлся его первым помощником и опорой. Обязанности фельдфебеля, согласно вышедшей в 1883 году инструкции, были достаточно широки и ответственны:

Следить за сохранением в роте порядка, за нравственностью и поведением нижних чинов и за точным исполнением обязанностей начальствующими нижними чинами, дежурным по роте и дневальными.

Передавать нижним чинам все отданные ротным командиром приказания.

 Отправлять заболевших в приемный покой или лазарет.

Производить все строевые и караульные расчеты роты.

 При назначении в караул наблюдать, чтобы на посты, имеющие особое значение, были назначены люди испытанные и расторопные.

Распределять и уравнивать ! между военнослужащими все очередные наряды на службу и на рабо! ты.

 По окончании вечерней переклички принимать рапорты от взводных.

 Проверять целость и исправное состояние в роте оружия, мундирных и амуничных вещей и всего ротного имущества.

 Ежедневно представлять ротному командиру рапорт о состоянии роты: обо всем случившемся в роте, о делах по хозяйству и продовольствию роты, о нуждах военнослужащих.

Однако количество сверхсрочнослужащих не соответствовало расчетам Генерального штаба и далеко уступало укомплектованности сверхсрочнослужащими в западных армиях. В 1898 году сверхсрочных строевых унтер-офицеров насчитывалось: в Германии - 65 тыс., во Франции - 24 тыс., в России - 8,5 тыс. человек. Это было одной из причин слабости, обнаружившейся в русско-японской компании и Первой мировой войне.

И вс! е же состояние воинской дисциплины в частях и подразделениях русской армии во второй половине XIX - начале XX века оценивалось как удовлетворительное. Причиной этого являлся не только труд офицера, но и старания унтер-офицерского корпуса. В боевой обстановке подавляющее большинство унтер-офицеров отличалось отменной храбростью, увлекало за собой солдат. В Русско-японской войне унтер-офицеры часто исполняли обязанности офицеров.

Становление института сверхсрочнослужащих и во время российской империи проходило медленно - сказывался менталитет русского народа. Солдат понимал свой долг служить Отечеству в годы срочной службы, но сознательно противился оставаться сверх того служить за деньги. С целью увеличения количества сверхсрочнослужащих правительство стремилось заинтересовать желающих: расширялись их права, повышался оклад, устанавливались ряд наград за службу, улучшенная форма одежды и знаки различия, по окончании службы - неплохая пенсия. Фельдфебели проживали в рас! положении своих рот в отдельных комнатах.

Попытка возрод! ить унте р-офицерский корпус была предпринята в Советских Вооруженных силах в 1972 году с введением воинского звания "прапорщик". Но должного развития этот институт так и не получил, превратившись в излюбленный объект армейского фольклора.

Заключение

В заключение хотелось бы резюмировать мероприятия, способствующие искоренению дедовщины в армии:

Создание института полномочных представителей с широкими правами, в обязанности которых будет входить расследование конкретных случаев неуставных отношений, экономических и уголовных преступлений в армии.

Показательные процессы по наиболее возмутительным преступлениям на почве неуставных отношений.

 Привлечение на военную службу наиболее достойных офицеров путем увеличения денежного содержания, а также кардинальных изменений в действующей системе социального обеспечения офицеров жильем.

Укрепление института прапорщиков и восстановление традиций кадрового унтер-офицерства.

!  Реорганизация или упразднение штатных должностей психологов и заместителей командира по воспитательной работе, превратившихся в синекуры.

 Формирование общественного сознания, без которого нельзя рассчитывать на общенациональную поддержку реформ в армии.

 Усиление государственной политики в области патриотического и физического школьного воспитания.

 Привлечение в армию гражданских специалистов, передача гражданским лицам финансового, юридического, материального, медицинского, тылового и технического обеспечение деятельности армии.

Драматизм формулирования смысла путинской идеологии - в балансировании между панегириком и анафемой, которые сегодня оказываются, к сожалению, наиболее адекватными времени методами разговора с властью и о власти.

То, что эта книга вышла именно сейчас, очень симптоматичная примета времени. Существование исследования под кодовым названием "Идеология Ельцина" было невозможно по определению - у предыдущего президента России никакой идеологии не то, что не было, но и быть не могло. В 90-е не до идеологий было. Впрочем, на заре президентства Путина речи о внятном формулировании позиции власти также не шло: нужно было "день простоять да ночь продержаться".

Простояли и продержались. А это значит, что у Путина появилось поле для формулирования особых смыслов правления, смыслов не только "дня сегодняшнего", но и "дня завтрашнего". Задача выстраивания перспективы - фундаментальная задача любой власти, перешагнувшей за черту "быть или не быть" в сторону "быть". Потому-то и становятся принципиально важными вопросы "как?" и "зачем?" быть: сам переход от общего вопроса дееспособности режима к проблемам конкретн! ых действий уже заключает в себе то, что Глеб Павловский в предисловии к исследованию назвал "драмой формулирования" государственной идеологии.

Драма эта усугубляется и тем, что потенциальные читатели оказались не готовы к системному и структурному осмыслению действий власти: потому-то критика книги Алексея Чадаева свелась к разбору многочисленных "сопутствующих обстоятельств". Сам текст остался словно бы за кадром разговора - так можно было говорить о "диггерских" байках Елены Трегубовой, воспоминаниях Коржакова или встречах Андрея Колесникова с президентом. Все эти книги - политический мейнстрим, в смысловое поле которого сопутствующие обстоятельства включены a priori. Исследование Чадаева - текст совсем иного рода. В книге "Путин. Его идеология" нет ничего тайного и интригующего: автор всего лишь анализирует президентские Послания Федеральному Собранию, тексты более чем явные и не требующие умения выстраивать загадочные консп! ирологические конструкции.

Задача исследования - в друго! м: " ;попытаться обнаружить ценности, которыми руководствуется действующий Президент, в последовательности задач, которые он ставит перед государством, и средств, которые он предлагает для их реализации". Собственно, в узком пространстве ценностей, узнаваемых через их конкретное применение, и работает Чадаев. Его книгу трудно определить по ведомству "политической философии": слишком узок круг анализируемых ценностей, да и "эпоха Путина" еще не подошла к концу, нет исторической дистанции для создания полной идеологической картины происходящего. "Путин. Его идеология" - текст практического анализа, объяснения и применения. Подобная "механистичность" исследования продиктована, прежде всего, самой логикой власти: "Все предыдущие послания (Послания Путина Федеральному Собранию - М.Б.) строились как манифесты, что давало возможность расшифровывать их вне привязки к конкретным действиям. Сейчас задача состоит в том, чтоб! ы развернуть лозунги в программу действий. Это создает гораздо более узкий коридор", - эти слова Чадаева справедливы не только для высказываний власти, но и для его собственного высказывания о власти.

Формальная практичность текста и имманентное свойство любой идеологии быть предельно абстрактной - основное противоречие книги Чадаева. С одной стороны, идеологию Путина на хлеб не намажешь, на баррикады с ней не полезешь (за этим пожалуйте к Лимонову и Проханову), от ее появления и формулирования на Марсе яблони не зацветут и цены на бензин не упадут. Хотя хотелось бы. С другой стороны, из пространства "чистой идеологии" описываемая Чадаевым схема проговаривания властью принципиально важных для нее моментов выпадает. Так и повисает "идеология Путина" между баррикадой и тишью кабинета с портретом "гражданина начальника" в золоченой рамке.

В этом - одновременно и сила, и слабость реконструированной в исследовании идеологической! модели.

Самая сильная сторона рассуждений Чадаева - та,! что бли же к "чистой теории". Говоря о "демократии" и "суверенитете" (содержанию этих понятий как особого рода ценностей посвящены две первые главы книги), автор предлагает в качестве выхода из тупика распространяемой вовне американской демократии конструкцию под названием "демократический суверенитет": "...реальный суверенитет предполагает создание процедурной возможности для того, чтобы население само, без влияния извне, могло в рамках фиксированного интервала политических циклов решать вопрос о власти. Для того чтобы это стало возможным, жизненно необходима вся эта громоздкая аппаратура демократии - партии, парламент, СМИ, "третий сектор" и т.п. В этом смысле построение реального суверенитета и построение реальной демократии - это две стороны одной и той же задачи. Одна из них относится к защите политической системы от вызовов извне, а другая - изнутри".

Эта идеологическая конструкция всем хороша, если бы не! пример празднования 9 Мая, приведенный Чадаевым в качестве иллюстрации "символического выражения <...> идеи" демократического суверенитета. Приглашение на торжества президента Латвии после откровенно русофобских заявлений последней о "водке и селедке" свело всю "символичность" на нет. "Монетизация льгот", едва утихнувшая к 9 Мая, со всеми ее довольно жалкими подачками ветеранам, и неумение российской власти делом отвечать на попытки наших прибалтийских соседей пересмотреть историю в свою пользу - все это говорит о том, что ни на внутренние, ни на внешние вызовы Путин в мае не был готов отвечать.

Демократический суверенитет - едва ли не единственная на сегодняшний день возможная форма государственной идеологии России. И ее формулирование, ясное и четкое, предложенное в книге Чадаева, - теоретически крайне сложно оспорить. Но как только дело доходит до практического применения, до адекватности идеологии тому, что про! исходит в действительности, стройная система немедленно дает с! бой.

Так и определение Общественной палаты как "субститута дворянского собрания в обществе без аристократии; попытки как-то решить проблему вопиющего отсутствия в нашем социуме общепризнанных гражданских статусов и компетенций" неизбежно оспаривается фигурой Юлии Городничевой, чья позиция вряд ли кем-нибудь всерьез воспринимается в качестве "общепризнанного гражданского статуса".

Драматизм формулирования смысла путинской идеологии - в балансировании между панегириком и анафемой, которые сегодня оказываются, к сожалению, наиболее адекватными времени методами разговора с властью и о власти. Исследование Алексея Чадаева в этом смысле - шаг вперед, в то чаемое самим автором "Его идеологии" время, когда все те механизмы, которые описаны в книге, будут действительно работать, а не просто существовать как некая умозрительная данность.

В будущее обращена третья глава книги ("Преодоление бедности"), посвященная механизмам и сут! и национальных проектов, предложенных Путиным в качестве альтернативы провальным "реформам 90-х". Важной смысловой составляющей, выделяемой Чадаевым в самой идее нац. проектов, является работа власти с пространством: "Больница, поликлиника, так же как и школа, есть инструмент несилового контроля над пространством, удержания его в качестве пригодного для жизни и тем самым управляемого". О пространстве говорится и применительно к обеспечению молодых специалистов жильем, и применительно к модернизации образования. Идея освоения пространства и мысль о коллективной ответственности власти и общественных институтов - пожалуй, наиболее выпукло иллюстрируют два направления, по которым уже сейчас начинается модернизация политической системы страны. Эта модернизация, в конечном счете, и должна привести к построению того самого "демократического суверенитета", который должен обеспечить дальнейшее физическое существование России как государства.

Хочется нам того или нет, но в основе России как государства с широким кругом политических полномочий должна лежать концепция, объясняющая шаги власти (действующей или будущей) по всем направлениям. Пока эта концепция - та, что предложена Чадаевым. Другой нет ни у самой власти, ни у оппозиции. Появятся ли альтернативные "идеологии", покажет время.

Если действительно случится так, что новая идеология все же будет написана, то нас ждет еще большая драма формулирования смыслов. Так или иначе, но ! теперь отталкиваться критикам придется от той ценностной системы, которая была описана Чадаевым. И в этом смысле "Путин. Его идеология" - текст, маркирующий начало потенциально новой, более насыщенной эпохи собирания разбросанных в 90-е камней. Потому-то можно критиковать "путинскую идеологию" сколько угодно: будучи озвученной, она уже обозначила вектор дальнейшей идейной борьбы, в ходе которой и решится, какой будет Россия в будущем.

Государственная дума планирует принять во втором чтении Федеральный закон "О противодействии терроризму". В первом чтении этот закон был принят еще в 2004 году. Но зачем принимать специальные законы, когда достаточно чтить Уголовный кодекс?

Сбить или не сбить?

Государственная дума планирует 22 февраля принять во втором чтении Федеральный закон "О противодействии терроризму". В первом чтении этот закон был принят еще летом 2004 года. Честно говоря, я не понимаю, почему вообще понадобилось принимать новый закон взамен действующего Федерального закона "О борьбе с терроризмом" ? 130-ФЗ от 25 июля 1998 года. Ничто не мешает внести в этот закон какие угодно поправки. В Европе, к примеру, нередко действуют еще средневековые законы, со временем, правда, переписанные до полной неузнаваемости. Между тем как в новейшей России постоянно царит нормотворческая горячка. Так, с января 2004 года Дума рассмотрела 1496 законопроектов.

Впрочем, не о юридической технике сейчас речь. Второй год в связи с мерами по противодействию терроризму живейшим образом обсуждается необходимость законодательного дозволения военным обстреливать суда, воздушные или водные, предположительно захваченные террористами и представляющие опасность для стратегических объектов. Для того чтобы понять, можно это делать или нельзя, военным нет нужды добиваться чего-то от депутатов. Достаточно вслед за всенародно любимым литературным персонажем свято чтить Уголовный кодекс.

Согласно УК РФ, гибель пассажиров и экипажа в результате действий военных будет рассматриваться сквозь призму института "крайней необходимости".

Статья 39. Крайняя необходимость

1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

2. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда.

Лишение жизни случайных людей, естественно, также подпадает под понятие "вред". В Гражданском кодексе РФ есть специальный параграф, посвященный возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью, а Уголовно-процессуальный кодекс РФ устанавливает правовой статус потерпевшего от преступления, в том числе преступления против жизни. В конце концов, попытка не распространять понятие "вред" на причинение смерти привела бы нас к абсурду. Получилось бы, что убийство безвредно, так как убитого более нет в живых. В действительности вред (физические и нравственные страдания) причиняется самому убиваемому в момент смерти, а его близкие родственники получают право требовать возмещения как бы по праву наследования и условно признаются потерпевшими.

Современное общество считает человеческую жизнь высшей ценностью. Следовательно, нельзя причинить человеку смерть ради сохранения, например, сколь угодно ценного имущества. Это будет превышением причиненного вреда над предотвращенным. Нельзя лишить жизни одного человека ради сохранения жизни другого человека. Это будет равенство вреда. Но можно причинить смерть одному ради спасения жизни двух людей. Труп - это ужасная трагедия, но два трупа - хуже ровно вдвое. Добавлю, что при крайней необходимости лишение жизни обычно осуществляется с косвенным умыслом. Люди в погонах не ставят своей задачей уничтожение заведомо невиновных, но знают о возможности наступления таких последствий и допускают их. Вот, собственно говоря, и вся правовая составляющая этого вопроса.

Далее уже профессионалам решать, как быстро и одновременно с максимально возможной степенью достоверности установить характер и степень угрожающей опасности, оценить наличие или отсутствие иных средств ее устранения. Это не дело обывателей, журналистов или юристов. Профессионалы и обязаны издавать надлежащие должностные инструкции - ведомственные нормативные акты. Но потерпевшие все равно неизбежно будут со своей обывательской меркой оценивать и оспаривать действия военных, милиции, ФСБ. Обязательно очередные "бесланцы", "нордостовцы" и т.д. начнут требовать расстрелять генералов, причинивших смерть их близким. Вот генералы и хотят сделать так, чтобы матери случайных жертв заодно требовали расстрелять всю Государственную думу, принявшую специальный закон, весь Совет Федерации, его одобривший, и президента, его подписавшего. Грубо говоря, они хотят вынести ведомственную должностную инструкцию на уровень закона, чтобы потом освистывали не их одних.

Человеческая психика так устроена, что непосредственно проливаемая слеза конкретного ребенка часто заслоняет собой океан детских слез, пролитие которых носит опосредованный и предположительный характер. Не всем достает "умственного зрения", чтобы увидеть этот океан. Герой Достоевского из-за детской слезы весь мир отвергал, за что, согласно вполне убедительному толкованию Бердяева, писатель его осуждал. Конечно, если это слеза вашего ребенка, общество отнесется к вам снисходительно, понимая, что постигшее вас горе вызывает чувства, способные заглушить голос рассудка. Хотя если вы верите, что любую беду можно преодолеть, ничем не жертвуя, вам прямая дорога к Грабовому.

Вся проблема в том, чтобы оппозиция и средства массовой информации постеснялись эксплуатировать трагедию, обращаясь к людским эмоциям, а не к разуму. Чтобы нигде в мире судьи не принимали таких странных решений, как решение Конституционного суда ФРГ, постановившего, что жизнь отдельного человека священна, пусть даже погибнет мир. Чтобы, наконец, генералы стоически твердо и мужественно выполняли свой долг.

Интернет в законе

В Думе имеется и другой законопроект, направленный на борьбу с экстремизмом. Он представляет собой пакет поправок к УК РФ, КоАП РФ, Закону "О противодействии экстремизму" и зовется также "поправкой Крашенинникова". Законопроект содержит в себе много принципиальных положений, но хотелось бы остановиться лишь на одном. Впервые здесь интернет прописан в явном виде, то есть указано на то, что экстремистские материалы, публичное распространение которых запрещено, не могут демонстрироваться и в интернете.

Классический плеоназм. Только очень упорные догматики будут сейчас утверждать обратное и оспаривать принадлежность сети интернет к публичному пространству. Очевидно, что если некая информация размещена в месте, легально доступном неопределенному кругу лиц, это означает ее публичное распространение. Никто не может ссылаться на приватный характер записей в своем дневнике, если он умышленно оставил этот дневник в людном месте раскрытым. Не поможет и надпись: "Это мой дневник. Никто да не смеет его читать!" Она будет воспринята только в качестве шутки или неуклюжей попытки уйти от ответственности.

Впрочем, законодатель и ранее ступил на порочную стезю плеоназма, написав: "публично или в средствах массовой информации". Как будто кто-то мог усомниться, что распространяемое в СМИ распространяется публично. Законы пишут не столько для юристов, сколько для обывателей. Человеку, чье упорство выше, чем проницательность, нужно, чтобы требование было записано не только в общем виде, но и конкретизировано для его уровня понимания. "Козлов: для вас здесь поставлен знак", - гласит известный анекдот про водителя и инспектора ГАИ.

САМНОК - не виданный в России "сверх-университет" нового типа, факультетами которого должны стать существующие НИИ, КБ, инновационные фирмы и предприятия Новосибирска. Проблема в том, что НГУ не хочет становиться САМНОКОМ.

Романтики средних лет - это уже неисправимые романтики. И когда они собираются в небольшую стаю, то их, что называется, несет. Начинает придумываться университет. Точнее - Северо-Азиатский Международный научно-образовательный комплекс. САМНОК.

САМНОК почти равняется Новосибирску - третьему по величине российскому городу, за последние годы подрастерявшему прежний смысл своего существования - оборонную промышленность. Остались три Академии наук ("большая", медицинская и сельскохозяйственная) и множество вузов, которые по количеству и ассортименту могут покрыть образовательные потребности приличной развивающейся страны. А если считать возможными преподавателями всю армию новосибирских докторов наук, не говоря про кандидатов, то потенциал получается просто огромный. И это еще не все. Наметилось интересное явление - в новосибирский Академгородок стал возвращаться из дальнего зарубежья некогда уехавший ученый люд. Все же на родине жить по-своему хорошо - особенно с западной пенсией "полного профессора" в кармане. Эти белозубые загорелые пенсионеры полны энергии и могли бы интегрировать будущий САМНОК в мировую научно-образовательную систему. А если еще не окажется блефом очередная кремлевская инициатива по репатриаци! и соотечественников из дальнего и ближнего зарубежья, то таких людей может стать значительно больше.

САМНОК - это еще не виданный в России "сверх-университет" нового типа; факультетами, точнее, факультетской базой которого должны стать существующие научно-исследовательские институты, конструкторские бюро, инновационные фирмы и предприятия Новосибирска. Они будут пропускать через себя большой поток талантливой молодежи со всего мира (по меньшей мере, из Сибири и азиатских стран) и "осаждать" лучших в России.

- Фантастика, кто поедет учиться в Новосибирск?! - возмущаются скептики.

Поедут как миленькие, если преподавать будут действительно авторитетные ученые. Такие люди есть в Академгородке, они печатаются в рейтинговых общемировых научных журналах, их приглашают с лекциями в лучшие университеты Запада и Востока. Далеко не все из них преподают в существующем Новосибирском государственном университете, потому что это очень специфическое учебное заведение. Наверное, больше нигде в мире не существует позиция "профессора за так" - то есть преподавателя-волонтера, которому разрешают заниматься со студентами, но не платят вообще ничего. Ни копейки. Впрочем, штатные преподаватели получают немногим больше. Еще одна специфическая черта НГУ - это очень небольшой университет, всего на 6 тысяч студентов. Так исторически сложилось, и до сих пор руководство университета и СО РАН считает, что массовость помешает элитному характеру образования научной смены. В советские времена такая логика неплохо работала, потому что действовала почти идеальная система отбора бу! дущих гениев, придуманная великим основателем Сибирского отделения РАН академиком М.А. Лавреньевым: через систему олимпиад велся постоянный поиск талантливых школьников в глубинке, лучшие из них приглашались на обучение в физико-математическую школу-интернат, а потом становились студентами университета. Система действует и сейчас, но в ущербном, ослабленном виде. В университет идет в основном абитура из ближнего региона, даже просто окрестные жители. Студентов мало, да еще лишь единицы из них стремятся в науку. Сильные лаборатории Академгородка чуть не дерутся за толковых дипломников. Доходит до смешного - один из успешных лидеров новосибирской науки недавно пожаловался автору этих строк: "Представляешь, не могу найти молодого специалиста, чтобы сразу послать на стажировку в Японию к нашим партнерам по перспективной теме. Срывается договор!".

Кажется очевидным, что для получения небольшого количества сливок нужно переработать изрядное количество молока. Ведь далеко не все отличники, успешно поступившие в университет, обладают специфическими качествами ученого. Руководители многочисленных IT-компаний Академгородка тоже говорят, что развитие их бизнеса лимитируется количеством и качеством персонала: чтобы подготовить десяток действительно толковых программистов, нужно брать на учебу в сто раз больше смышленых хакеров. А "университет не резиновый", как отшучивается ректор НГУ Н.С.Диканский.

Проблема в том, что НГУ не хочет становиться САМНОКОМ. Этого не хочет и руководство СО РАН. И даже честолюбивый губернатор Новосибирской области В.А.Толоконский с большим сомнением относится к идее международного университета - на днях на заседании Попечительского совета НГУ он полушутя произнес: "Понаедут ребята из Зимбабве, потом не оберешься с ними хлопот".

Легко обнаружить, что придуманный местными романтиками САМНОК почти полностью совпадает с концепцией НАЦИОНАЛЬНОГО УНИВЕРСИТЕТА, предложенной Министерством науки и образования. Трудно вообразить более подходящее для этого место, чем Новосибирск и Академгородок. И ведь деньги огромные федеральные есть, по крайней мере, обещаны. Нет только встречного импульса, поэтому Национальный университет - наверное, с отчаянья - планируется разместить в Красноярске, где и близко нет такого научно-образовательного потенциала, как в Новосибирске. Можно ли надеяться, что он мигом возникнет оттого, что красноярский губернатор хлопнет в ладоши?

Заседание попечительского совета НГУ показало, что главная идея собравшихся - ничего не менять, но требовать для элитарного вуза особенного статуса и прилагаемого к нему особого финансирования. Но на сегодня нет даже четко изложенной на бумаге концепции "исследовательского университета", которым хочет объявить себя НГУ. Пока просто нечего предъявить и защищать в Москве, поэтому уникальный вуз вот-вот останется вообще без финансирования.

Собрание пожилых не по возрасту, усталых и растерянных людей фактически решает судьбу не только НГУ, но и всего Новосибирска. Так не должно быть! Разум и душа протестуют.