Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Выйти замуж!" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
Аналитика, эссе, интервью в Русском Журнале Аналитика, эссе, интервью
Аналитика, эссе, интервью
Сегодня в выпуске
13.03.2006
Как я был ПОЛИТИКОМ. Часть 1
Мои вроде как сверстники сделали все, чтобы стать революционерами, но ничего, чтобы сделать революцию. Им быстро разонравилось быть субъектами революции.
Конечно, я не считаю (и не считал) себя "политиком". Но другие считают. Люди так живут, что реально именно то, что они считают реальным, не потому, что это реальность, а потому что они так между собой договорились.
Мне до сих пор звонят и спрашивают, не могу ли я прислать людей (каких людей, люди?!), а многие, даже очень знакомые, они все спрашивают, как там мой фронт. Мой фронт со мной, так, верно, надо отвечать.
На самом деле, мне как-то сложно об этом писать. Это все такая жизнь вшей, такая ненужная часть того, что должно. Но мне хочется "обелить свою репутацию" – вдруг я когда-нибудь буду жить так, что мне нужна будет репутация? Мне хочется сделать свое имя белым, таким как мой фронт. И это актуально на фоне происходящих событий. К примеру, недавно из НБП ушел бывший в прошлом году некоторое время зиц-председателем московского отделения Сергей Смирнов. Я писал ему в блог: "Смирнов! Как только (и если) "нацболы-декабристы&! quot; выйдут на свободу, НБП начнет распадаться". Писал не потому, что я злой, просто это казалось очевидным. Как бы там ни было с НБП, сам Смирнов недавно из партии вышел. И не только он. Партия фактически раскололась.
Мои вроде как сверстники сделали все, чтобы стать революционерами, но ничего, чтобы сделать революцию. Им быстро разонравилось быть субъектами революции. Многим больше оказалось по вкусу то, как живут публицисты. Потому что последние могут, даже обязаны менять ориентацию – иначе их не будут читать. Вот радикальные политики и пишут то о начале революции, то о конце, чтобы оставаться актуальными. Чтобы цитировали. Чтобы были ссылки, вот как есть ссылки про белый фронт.
Лидеры переняли у взрослых (у респектабельных политиков) самую мерзкую вещь – celebrity lifestyle – есть такая песня у ансамбля Swans, слов которой я не! понимаю, это по-зарубежному, но видимо они поют об этом самом! , о в севместе. Будь ты националист, либерал, демократ или державник – главное, что ты уважаешь тех, кто засвечен, кого знают, кто на той же странице в газете, что и ты. А враги – это не идеологические оппоненты, а как раз люди одного с тобой поля, ты подозреваешь, что они претендуют на твою пайку.
Если верить политологам, в России в настоящий момент существуют две (чумовые) политические организации: Либертарный прорыв и Белый фронт. Первых политологи считают "либертарианцами и радикал-либералами", вторые – вообще непонятно кто. Кто является лидером первой организации, политологи не знают. Вторую возглавляю я. Если нехитрым способом поискать в Интернет! е, можно найти много ссылок по деятельности и Прорыва, и Фронта. В частности, видно, что их реальная активность (что одного, что второго) в прошлом году была не намного ниже, чем у легитимных выразителей молодежного (казалось бы революционного) протеста. Я беру "реальную активность" в понимании "реального" активистами легитимных выразителей чаяний. Когда они спорят о том, кто реально действует, а кто "только в Интернете" (хотя все они в Интернете, вопрос в степени), то критерием реальности выступают публичные, массовые акции.
За прошлый год я и те, кто был со мной, организовали десятка полтора массовых и условно-массовых акций1, в том числе и несанкционированных (что считается наиболее ценным). В них приняло участие много (тысячи) людей.
Мы сделали больше сотни плакатов и лозунгов, многие из которых стали частью низовой политической культуры. Мы распространили тысячи листовок, информационных лис! тков и стикеров. Я разослал десятки пресс-релизов (журналисты ! знают, ч то все они прекрасны), дал сотни комментариев, интервью в центральной и не очень прессе.
Я девятьсот восемь раз написал словосочетание "символический «захват» приемной администрации Президента" и две тысячи пятьсот два раза проскандировал "нет политическим репрессиям, свободу политзаключенным". Я был приглашен в соучредители организации Оборона, а после ее первого собрания записан (правда, без моего согласия) в ее создатели.
Впервые в политической истории России я употребил с трибуны митинга слово онанизм (что прекрасно само по себе). Я придумал и организовал самую красивую акцию года – она была признана одной из лучших акций российской алл-хистори (по мнению Большого Города) в современной России, о ней даже в книжках пишут - те, кто книжки пишет (Павел Данилин вот пишет, правда привычно называет организаторов нацболами).
Будь я нацболом, я бы вошел в Историю и вместо просмотра наиболее бессодержательных телепередач! (с целью собственной дегуманизации) с чувством читал бы на ночь историю РАФ или просто пафосно сидел, думая о судьбах России - как тот, кто вошел в Историю (те, кто вошел, даже не думают, а мыслят). Но в истории "партии НБП" (которой не будет, так что это еще один феноменалистский ход) я останусь не тем, кто самоотверженно "боролся с режимом за освобождение героев-политзеков", а злом из-под ковра. Знаете, под ковром живет такое зло – это специальное, неясное зло. Это зло, которого нет, – поэтому оно и страшное. Это специальный вид зла – он порождается любой пропагандистской машиной, им всегда пугают детей.
Я понял нечто странное за этот год. С точки зрения анархиста, ФСБ не хуже НБП или ЖКХ. НБП тоже имеет определенную власть, в некоторых областях – большую, чем ФСБ. Например, в медийных пространствах.
Когда я опубликовал в РЖ свою малую статью "Правда о декабристах", я и подумать не мог, чт! о кто-то из сторонних наблюдателей мне не поверит. В конце концов, это я придумал термин "декабристы" относительно символических захватчиков приемной администрации президента. Это я (главным образом я) создал тот бэкграунд, который позволит им еще некоторое время полубыть героями (тем, кто хочет).
Моя жена сидела в тюрьме (что само по себе совсем не здорово), и я пытался сделать так, чтобы она и те, кто был с ней на акции 14 декабря, как можно быстрее вышли на свободу.
Более того, я делал это, не перечеркивая идеологию тех, кто сидел в тюрьме. Конечно, было бы проще с самого начала кричать, что они сюся, в смысле нехорошо держать в тюрьме маленьких (действительно плохо), или что Лимонов их подставил и ничего не делает, чтобы их на самом деле вытащить оттуда. Но я не мог – если люди нацболы, то надо их защищать как нацболов, а не как сюся. И я нигде не выказывал своих сомнений, что их банально подставили. Мы делаем общее дело – надо быть вместе.
! И так было более полугода. Но когда начался суд и партийные адвокаты стали всячески его затягивать (продлевая время нахождения в СИЗО), более того, когда они придумали что «декабристам» необходимо проявить "неуважение к суду" (это типа статья уголовная есть, увы) – мне пришлось напечатать то, что я напечатал. И больше попыток провокаций не было.
Правда я заплатил за это – адвокат Аграновский и его томные коллеги пошли к "декабристам", чтобы настроить их против Белого фронта (фронт, лидером которого я являюсь), и не раз пошли. Аграновский, который не мог несколько месяцев найти время придти в СИЗО "Печатники" к своей подзащитной, у которой страшно болел зуб, и принести ей хотя бы одну таблетку от боли.
Зато о том, что Алексей Радов – это зло из-под ковра, он хорошо рассказал своим подопечным. Я тогда пришел на заседание суда, и из клетки мне кричат: "Радов, фак офф". Я был рад познаниям русских патр! иотов в чужеродных словах, но мне не было смешно. Накануне я и! Никлас, мой напарник по Фронту, почти до утра рисовали плакаты для очередного митинга. Тридцать девять плакатов (мы все с размахом делали) – с фамилиями арестованных. И там было два Королевых, все не знали как их написать. Полные имена – как-то слишком официально, инициалы (Е, И) – тоже глупо, и тогда Н. сказал что-то вроде: "напишем "Свободу Королеву Жене", чтобы все поняли, что это просто мальчик, живой, что он есть, что он не абстрактный, как Путин, что он дышит, он в тюрьме, и ему плохо". Никлас вообще был очень поэтичным.
Факты, изложенные в "Правде о декабристах", никто публично так и не опроверг, зато сетевые нацболы долго писали, что я агент ФСБ. И этому, мне кажется, многие верили. А все потому, что у НБП в нашем обществе есть символическая власть заносить людей в агенты ФСБ. Эту власть нацболы получили, просто обозначив ФСБ своим главным врагом.
Впрочем, меня лично Лим! онов в зловредные агенты пока не записал. Хотя я знаю о его особой любви ко мне (не в порнографическом смысле). На людях он презентует "Лимонов против Путина", а в частных разговорах (известно) говорит, что плохой – это Радов, что это зло – зло из-под ковра.
Последняя статья Лимонова в этом смысле прекрасна. Аркадий Мамонтов, учись, как камни обжигать. Оказывается, все враги НБП – они как-то вместе, они группа. И все они или работают на ФСБ, или являются никчемными личностями. Они "никто", как сказал Лимонов о тех, кто принес славу его партии, кто фактически обеспечил спрос на него сегодня как на гламурную фигуру, которая может и ненавязчиво пиджачок прорекламировать в глянцевом журнале, и на глазах слегка переевших на банкете менеджеров вручить премию за ценные достижения в жизни.
Я не буду подробно опровергать ложь, которая там написана, – в конце концов, сомнений в том, что командиры нацбольских отделений и вчерашние ге! рои-политзаключенные смогут сами за себя ответить, у меня нет.!
В прочем, единственный, кто сделал что-то реальное, – после года глухого массового недовольства собрал оппозиционную Лимонову и Линдерману2 партийную конференцию, – уже в тюрьме. Очень странная история – Александр Назаров, глава челябинского отделения НБП арестован за статью, которую он якобы (идет следствие) опубликовал. Статья называется "Веселье" – это такой стеб (впрочем, на мой взгляд, посредственный) над пещерным национализмом и вообще политическими фетишами. Арестован Назаров по чисто политической статье – "разжигание национальной розни". Лимонов пишет, что выступление Назарова против нынешнего курса партии – это все хитроумная спецоперация ФСБ. Но отчего-то Назаров в тюрьме, и я знаю, что будет написано в следующем "слове вождя": "ФСБ хитроумно арестовало своего агента Назарова и посадило ! в СИЗО, испугавшись, что мы его раскрыли".
Зло из-под ковра – это такая вещь, что чем больше его НЕТ, тем больше ты его боишься. Ну да, это как про ложь – чем менее похожа на правду, тем правдоподобней.
Про конференцию в Челябинске сетевые лимоновцы писали, что не верят, что она была, потому что нет фотоотчета. Это очень показательно – есть, это когда фотоотчет. Жизнь для фотоотчета, и жизнь как фотоотчет.
Мне кажется, именно в этом – противоречие между отколовшимися в Челябинске национал-большевиками и теми, кто сейчас на первых ролях в НБП. Первые действуют, чтобы что-то было, вторые – чтобы чем-то быть. Последних я очень хорошо понимаю, это такой способ существования - жизнь как искусство (и Лимонов, понятно, свою жизнь так и вел): как будто тебя все время снимает камера. Но сколько ни пытайся вести себя так, словно ты - главный герой фильма, это никогда не будет так. И не важно, навсегда ! ли ты вспарываешь живот, как Юкио Мисима, или временно садишьс! я в тюрь му ради будущих преференций, как Лимонов.
Никакой "Истории" – нет. В Историю большебуквенную очень верят, кстати, те, кто не растит своих детей. Большинству людей атеистический рай (остаться в памяти людей) обеспечивают их дети. Тем, у кого детей нет, надо создавать историю на стороне. Вот только неужели Лимонов думает, что какой-нибудь лысеющий журналист (они как-то все лысеют, не ищите соответствия), который мутно хочет какого-нибудь не такого секса с коллегой по профессии (а дома – немытые тарелки и одинокий полпомидора в холодильнике), введет его в Историю? СМИ – они же не для того, чтобы люди нечто запоминали, они – чтобы люди побольше забыли.
Или вот – будет реакция на данную статью – "конечно, это все глебпавловский", скажут сетевые нацболы3. Я, правда, Павловского никогда не видел, и почти уверен, никогда не увижу. И будь все честным, я бы н! апечатал статью где-нибудь в активистской газете, но тогда руководство нбпы сделало бы вид, что ее нет. Они там как раз придерживаются официальной версии того, что есть, а чего нет. Телевизор там, программа "Детали", или "Воскресное время" - это есть, а какого-нибудь информационного листка Насильственный захват (несколько тысяч, точно не помню) – как бы не существует. Ну а в Интернете – там просто спецоперцаия, куда ни посмотри.
Спецоперация, как ее втирает Лимонов, строится через недобрый форум nbp.fastbb.ru. Недобро форуму помогает в! ыглядеть некто под ником A Chechen – он пишет от имени Ан! дрея &qu ot;Чечена" - сотрудника отдела по противодействию экстремизму и другим радостям ФСБ РФ. Лимоновцы говорят, что это реальный Чечен, и то, что раскольники с форума общаются с тем, кто задерживал и бил нацболов, – подтверждает то, что они все – из одной конторы, и это все Спецоперация. Спецоперация против НБП в Интернете.
Теперь представьте: вы - сотрудник ФСБ. Ваша цель – спецоперация против НБП (в Интернете). Ваши действия: идете на форум партийцев, несогласных с изменившимся курсом партии, и начинаете активно комментировать треды, от своего собственного лица. В итоге форум приобретает вид подставы, изобретенной в недрах ФСБ, и у "лимоновцев" появляется эмоциональный аргумент против "национал-большевиков" (как они себя позиционируют).
Мне кажется, что при заданной цели реальный сотрудник ФСБ никогда не поступил бы так. Иными словами, или от лица вирутального "Chechen'а" пишет тот, кто хочет очернить форум, или это ! сам «Чечен», но цель у него – вовсе не спецоперация против Лимонова. А какая-та другая спецоперация. Или просто скука заела.
Справедливости ради – надо отметить, что есть в сети сайты, которые явно топят НБП. Пишут про НБП ложь. Ну а Лимонов пишет ложь про своих бывших соратников. Только я вот ложь почти не пишу, потому что я очень хороший.
В принципе, нацболы не параноики, есть основания везде подозревать зло из-под ковра. Например, такая была история – перед одним из митингов на Пушке наша белофронтица слышала разговор двух бомжей в переходе. Типа, Главный сказал: идти. Куда идти? На митинг, все идем. Ну и было много бомжей – это на Пушке, например, постоянно, и они вмешиваются в ход акции, а потом об этом рассказывают в газетах, и акция теряет в респектабельности, что не всегда хорошо.
Вернемся к последней статье Лимонова, первая часть которой - тоже ложь. Долгова, ей европейский суд присудил пять тысяч евро, – больше ! не активистка НБП. После освобождения она перестала участвоват! ь в нб-д еятельности – не потому что испугалась, естественно, – наверное, просто стало не то. Но Лимонов легко пишет о ней как о действующей нацболке, а не пишет, как хамил ее матери по телефону, а потом (я сидел рядом, это было в суде) вещал своим харизматичным голосом, что, мол, позвонила ему вчера мама одной девочки, и это очень неправильная мама. Мама, кстати, очень правильная. Неправильно, что она, как и подавляющее большинство родителей, боялась лимоновцев. Родители героев-политзеков говорили: мы убьем Лимонова, мы побьем Лимонова – и так целый год. Вот только суд кончится, и мы забьем Лимонова.
И было за что. Сто раз было за что. Но годичное чтение нбп-инфо и Политковской (которая писала – спасибо ей, конечно, все было важно – но тем не менее слезливую ересь) – наложило свой отпечаток. И одна мама говорила мне под конец года: мы закидаем Лимонова майонезом (!). Но и этого не произошло. Что до детей, то, насколько ! мне известно, из тех, кто вышел на свободу, в активной «политической» деятельности участвуют далеко не все. Кассацию на приговор, кстати, написала только половина.
В полемическом задоре Лимонов посчитал нацболов своими детьми (см. выше об этой Истории). Это тогда он писал в "Лимонку": "Вы не наш папа Сергей Беляк" - адвокату Беляку, который спас его от более крупных неприятностей в Саратове. Беляк, в отличие от лимоновских адвокатов (пять лет общего, так их называли сами подсудимые), не был заинтересован в том, чтобы процесс завершился, как дело Минздрава. И Лимонов написал статью – для "декабристов", там была такая мерзкая схема – родители "декабристов", отчего-то уверенные, что их детям необходимо читать все, что о них пишут (как будто они сами не знают, что с ними происходит), передавали в клетку газеты-"лимонки" – и там дети должны были узреть, что Беляк – адвокат буржуазного по! литика Жириновского (это Лимонов его так ужасно обвинил), да и! другие злые подробности жизни Беляка узнать.
Беляк на статью просто рассмеялся – у него к бывшим подзащитным (и к Лимонову, разумеется) выработалось, как мне кажется, профессиональное отношение – как к неразумным детям. Беляк отвечать публично не стал – я же пришел на следующее заседание в самодельной прекрасной майке "Вы наш папа, Сергей Беляк".
Но это все так – мелкие шалости. Впрочем, и начался мой с НБП антагонизм также с шалости. Это касается пирожного. Делаю официальное
признание – я знал, что анархист Укроп кинет в Лимонова пирожным. Более того, я сам это пирожное и купил. Вот только не потому, что я – зло из-под ковра, как можно предположить. Историю, как это было, – можно прочитать вот здесь.
На самом деле я сам хотел это сделать, но Укроп (которого я видел до этого один раз) пришел на прессуху с тем же намерением, которое я, конечно, не мог пресечь, даже если !
бы хотел. Я анархист, Укроп анархист, а анархист анархисту не указ. В общем, с моей стороны это был эксперимент, я никогда не был нацболом, не был с нацболами, зато были очень серьезные сомнения, вызванные фактом того, что моя жена как-то незапланированно оказалась в тюрьме. И мне надо было знать, можно ли им (руководству НБП) доверять, то есть, честные ли они ребята. Что я и выяснил за пять секунд (см. наш с Укропом рассказ).
Обвинения в подготовке "пирожной" атаки, которые мне преподносили нацболы, я отрицал. Подготовки действительно не было, впрочем, я не ждал от них такой реакции и не хотел, в конечном счете, ссориться (это шло бы всем во вред). Несколько месяцев мне говорили, что "пацанское население Бункера" (какая прелесть) хочет меня побить. Но никто из пацанского населения Бункера так и не появился.
Впрочем, очень скоро НБП стала очень странно реагировать на мою (такую вроде как пра! вильную) деятельность в защиту "декабристов", и стал! о ясно, что пирожное – не пирожное, а дружба у нас все равно бы не получилась. Они имели на политзеков свои виды, полагая их своим политическим капиталом. Почему это было нечестно, а также: как я стал Лидером, как я организовывал Оборону и имел моральные мучения, связанные с Романом Доброхотовым, – фронтменом самой маленькой в мире (на тот момент) молодежной организации, как НБП боролась со мной, еще об акции 14 декабря, как Прорыв стал Фронтом, и зачем нужны Названия, что такое органы и многое другое – в нашей следующей серии.
А здесь я хотел бы (поздновато, но все же) выразить благодарность всем тем, кто ходил на наши акции, сидел со мной в милиции, писал письма, обращения, инициировал рассмотрения вопроса в отечественных и европейских инстанциях, помогал морально, политически, и материально-взаимообразно.
Персонально двум людям, без которых у НБП до сих пор было бы на тридцать "политзеков" больше. Это правозащитник Лев Пономарев и адвокат Сергей Беляк.
Примечания:
1 Условно-массовой я называю
акцию массовую по форме, но не по числу участников.
2 Отчего я так все пишу, что Абеля зовут Линдерман. Вовсе не затем, чтобы показать лицо русского национализма или как-то запорочить члена ЦК НБП неарийской кровью. Просто вот если человек по фамилии Линдерман начинает называть себя Иванов – это грустно, но осуждать не стоит. Ну не хо!
чет человек быть евреем – евреем быть как-то менее стабил!
ьно, это
известно. Но вот если человек Линдерман выбирает самоназвание Абель – это значит, что он активно стыдится того, что его смогут посчитать евреем. И вот это уже можно осуждать.
3 Кстати, рост числа сетевых нацболов и рост у них, соответственно, слегка иного сознания – несомненная удача проекта НАШИ.
Блокада
Украина поддерживала Тирасполь даже тогда, когда его бросила на произвол судьбы Россия. Особенно эта поддержка усилилась в последние годы президентства Леонида Кучмы, когда Москва испытывала определенные иллюзии насчет "пророссийского" президента-коммуниста Воронина.
Вторую неделю Приднестровская Республика существует в условиях экономической блокады. Неделю назад Украина перекрыла таможенные пункты для приднестровских грузов, вынуждая приднестровские предприятия проходить регистрацию в Республике Молдова. Таким образом, Украина из страны-посредника в конфликте превращается в участника конфликта. Более того, в Приднестровье вообще потеряли доверие к Украине как к стране - гаранту безопасности.
Решение украинского кабинета министров, как и предыдущее соглашение между премьер-министрами Украины и Молдовы, в корне противоречит всем ранее заключенным договорам, включая меморандум 1997 года, согласно которому Приднестровье обладает полным правом на внешнеэкономическую деятельность. Под этим документом стоят подписи президентов Украины (Леонида Кучмы) и Молдовы (Петра Лучинского). Сегодня на Украине и в Молдове отказываются от преемственности договоров, но юридическую силу эти договора не утрачивают.
Понятно, что ни Ющенко, ни В! оронин не свободны в своем решении. Объективные интересы и Украины, и Молдовы заключаются как раз в обратном - заручиться доверием руководства ПМР и самих приднестровцев. Президент Молдовы Владимир Воронин, пришедший к власти в 2001 году на волне пророссийских лозунгов о государственном статусе русского языка и вхождении Молдовы в союз России и Белоруссии, был готов подписать так называемый меморандум Козака, предусматривавший создание единой Молдавской Федерации, включающей в свой состав Приднестровье и Гагаузию.
Во главе федерации должен был стоять двухпалатный парламент, а каждый из ее субъектов обладал бы правом вето. Этот исход был бы благоприятным для Молдовы, поскольку Приднестровье до этого в течение 13 лет существовало как де-факто независимое государство, на которое никак не распространялась власть Молдовы. Оговаривалось пребывание на территории новой федерации и российских военных баз, правда, на ограниченный срок - на 20 лет. Т.е. Приднестровье отказывалос! ь от своей фактической независимости в пользу весьма туманной ! перспект ивы федерации, когда через 20 лет исчезнет последняя гарантия безопасности приднестровцев.
Нельзя сказать, что "меморандум Козака" был с большим энтузиазмом воспринят приднестровцами. Наиболее популярным тогда в Тирасполе лозунгом был "Не дадим себя отфедерасить!". Популярная газета "Днестровский курьер" выходила под шапкой с лозунгом "Нет - оккупации под маской федерации!". Кишинев сотрясали митинги с противоположными лозунгами: "Нет - легитимации смирновского режима!", "Путин, Молдова - не твоя!" и т.д. Однако срыва подписания ничего не предвещало. И когда самолет президента России был готов к вылету в Кишинев, на площади перед президентским дворцом стали жечь портреты Путина. Что же касается президента Молдовы Владимира Воронина, то он отказался от подписи документа, сославшись на консультацию с лидерами Евросоюза. Формально Россия имела полное право признать ПМР уже тогда, но не сделала этого.
Придне! стровье последние три года жило в условиях телефонной блокады, объявленной Кишиневом. Удавалось выкручиваться за счет Украины, особенно в годы президентства Леонида Кучмы. В конце 2004 года в результате известных событий в Киеве пришли к власти люди, откровенно ориентированные на США. Их программа основывалась не на величии Украины, ее нейтральном и независимом статусе, а на евроинтеграции, т.е. на изначальном подчинении своих интересов чужим.
Приднестровье исторически очень тесно связано с Украиной (как, впрочем, и с Россией, если спорить о том, кто является подлинным наследником Руси времен князей Владимира Святого и Ярослава Мудрого). Испокон веков здесь жили восточнославянские племена, известные под именами тиверцев и уличей. Еще князь Олег был вынужден вступать с ними в противостояние, а при Игоре Рюриковиче эти племена вошли в состав Киевской Руси. При его сыне Святославе, построившем, как известно, свою столицу на Дунае, земли Днестра надолго стали срединными з! емлями Руси. Позднее территория Приднестровья (тогда она назыв! алась По низьем) вошла в состав Галицко-Волынского княжества, здесь на границе с кочевьями Ногайской орды стало зарождаться русское и украинское казачество.
В конце XVIII века все Приднестровье вошло в состав Российской империи (в Подольскую и Херсонскую губернии), тогда же при участии фельдмаршала Суворова на месте русской крепости был заложен город Тирасполь. После 1918 года здесь, на левом берегу Днестра, впервые была создана молдавская государственность. Для предъявления претензий на Бессарабию, оккупированную Румынией, на противоположном берегу возникла Молдавская АССР в составе Украинской ССР. Молдаване среди всего населения автономии составляли чуть более 20%. Как тут не вспомнить созданную с теми же целями Карело-Финскую ССР, в которой, как известно, было два финна - Минфин и фининспектор. В 1991-1992 годах многие украинцы, в том числе и националисты, сражались в молдо-приднестровской войне на стороне Приднестровья. Все последующие годы Украина поддерживала Тирасполь да! же тогда, когда его бросила на произвол судьбы Россия. Особенно эта поддержка усилилась в последние годы президентства Леонида Кучмы, когда Москва испытывала определенные иллюзии насчет "пророссийского" президента-коммуниста Воронина, бывавшего в Москве и посещавшего Кремль раз в неделю.
Все радикально изменилось после президентских выборов на Украине 2004 года. В Приднестровье тогда 92,5% избирателей, имеющих право голоса на украинских выборах, отдали голоса Виктору Януковичу как пророссийскому кандидату. Тогда мало кто предполагал, что команда Кучмы легко расстанется с властью. У власти в Киеве оказался президент, которому в Приднестровье дали от ворот поворот. Глупая и бессмысленная месть не заставила себя долго ждать. Обвинения в адрес Приднестровья как "черной дыры Европы" посыпались из уст "оранжевой" команды как из рога изобилия. Одновременно новый внешнеполитический вектор Киева становился все более антироссийским и соответственно! прозападным. Был реанимирован почивший было блок ГУАМ, а зате! м было с оздано новое объединение - "Содружество демократического выбора".
Однако само руководство ПМР старалось закрывать на это глаза, как и на резкие и неправдоподобные обвинения в свой адрес из уст президента Виктора Ющенко, премьер-министра Юлии Тимошенко и министра иностранных дел Бориса Тарасюка. Руководство ПМР умудрялось даже закрывать глаза на расправы над друзьями Приднестровья, воевавшими на его стороне (в частности, над соратниками Дмитрия Корчинского). В конце концов в Тирасполе даже поддержали "в общих чертах, но с оговорками" план приднестровского урегулирования "7 шагов", более известный как "план Ющенко", несмотря на то, что этот план де-факто означал ликвидацию какой бы то ни было самостоятельности Приднестровья.
Иллюзии частично рассеялись после двух недружественных шагов Украины: резкого заявления о непризнании выборов в Верховный совет ПМР, когда явка на избирательные участки превысила 50% при необходимых 25%, ! и отказа открыть на территории республики избирательные участки для 67 тысяч граждан Украины при выборах в Верховную Раду. И вот 3 марта последовал окончательный удар. Но это не был удар ножа в спину. Это был открытый, расчетливый и спланированный заранее удар в упор.
Правящая элита Украины, добившаяся власти путем насильственного переворота (будем называть вещи своими именами), являясь откровенной креатурой евроатлантического альянса и действуя в его интересах вопреки объективным интересам Украины как самостоятельной державы, является типичной компрадорской элитой. Украина и без того была расколотой страной - теперь раскол ее увеличится еще более. Ющенко обладает не самым высоким рейтингом даже на западе и севере страны. Что же говорить о юго-востоке, где сосредоточены все ресурсы выживания Украины!
Изменить ситуацию могут выборы на Украине, но там никто не сможет самостоятельно сформировать коалицию. Единственная надежда Украины - отставка Тарасюка. Ющенко на ! это может пойти, свалив всю вину на Тарасюка, но это будет озн! ачать, ч то Ющенко не управляет даже собственной командой, а Тарасюк перейдет в лагерь Тимошенко. Кроме этого, отставка Тарасюка будет означать для Ющенко то же самое, что означала отставка Козырева для Ельцина в 1995 году: новый министр иностранных дел будет вынужден снова доказывать Западу свою "белизну" и "пушистость", причем доказывать именно на приднестровском направлении, так что отставка Тарасюка при сохранении влияния кланов Ющенко и Тимошенко принципиально ничего не изменит ни в какую сторону.
Нынешняя конфигурация в очередной раз (в который уже по счету!) предоставляет шанс для России восстановить свое влияние в регионе. В ПМР и ранее возлагали на Москву все надежды. Казалось, что республика станет "мостом дружбы" между Москвой и Киевом. Сегодня в Тирасполе наступает отрезвление даже у самых ярых украинофилов. Если сегодня в Приднестровье провести референдум о присоединении к России - положительно проголосуют примерно 99,9% жителей этого ! региона.
В регионе возникает уже привычная геополитическая конфигурация: граница двух цивилизаций, западной и русско-православной, проходит по Днестру. России придется вернуться на Днестр, вне зависимости, хочет этого современный российский политический класс или нет. Да, в сущности, не надо никуда России возвращаться - она отсюда никуда и не уходила. Российские миротворцы, остановившие войну 1992 года, продолжают находиться здесь, сохраняя мир. И никакие "голубые каски" российских миротворцев не заменят. Что такое KFOR - мы уже убедились на примере Южного Ливана и Косово. Спасибо, больше не надо.
День 3 марта убил как Стамбульские соглашения 1999 года, так и последний договор Путина - Ющенко по молдово-приднестровскому урегулированию от 15 декабря 2005 года. Стамбульский саммит проводился в условиях действия Московского меморандума 1997 года. Если никто не обязан выполнять условия этого договора, то никто не обязан выполнять условия договора, з! аключенного двумя годами позже. Никаких разговоров о выводе Ро! ссийской армии из региона быть не может, учитывая то, что как у Молдовы, так и у Украины может возникнуть искушение использовать силу. Косовский прецедент обязывает признать ПМР. Уже открыто представительство торгово-промышленной палаты Российской Федерации, следующий шаг - постоянное консульство РФ. А провозглашение независимости Косово и его признание со стороны США просто-таки не оставит для России иного выхода, кроме как признать Приднестровскую Молдавскую Республику.
Проблема будет в том, что между Россией и Приднестровьем, в отличие от Абхазии и Южной Осетии, нет общей границы. Однако данная проблема, как совершенно справедливо заметил Михаил Леонтьев, решается в контексте всей Украины. Приднестровье - область, отторгнутая, но исторически, духовно и ментально принадлежащая к большому пространству, именуемому Юго-Восточная Украина. Признания Приднестровья при отсутствии решения всей проблемы Юго-Востока (а такая проблема реально существует) будет явно недостаточно. Необхо! димо создать "новороссийскую ось": Тирасполь - Одесса - Симферополь - Донецк - Харьков. Подобная конфигурация сможет функционировать в любой ситуации - и приносить России дивиденды. Только все связи в этой оси должны быть грамотно и идеально выстроены. Это - то самое направление, на котором кремлевских технологам надлежит сфокусировать свое внимание на длительное время.
Збигнев Бжезинский сказал: "С Украиной Россия всегда будет сверхдержавой, без Украины - никогда". Учитывая то, с каким неистово экстатическим рвением Запад в конце 2004 года отрывал Украину от России, можно смело утверждать, что постулат "великого шахматиста" не потерял актуальности и не потеряет еще долго. А ключ к Украине находится в Приднестровье. Поэтому, если России будет суждено когда-либо возродиться в качестве важнейшего мирового игрока, это возрождение начнется с берегов Днестра.
ПодробнееРегиональные СМИ # 3. "Наши" как фигура умолчания
"Наши" превратились в чемодан без ручки: нести - тяжело, а выкинуть - жалко. И виновата в этом сама организация, руководство которой слишком уж быстро стало открывать двери кабинетов ногой и взяло себе за правило постоянно упоминать "высоких покровителей".
Общий уровень провинциальной прессы таков, что писать о некоторых, без сомнения, важных проблемах журналисты многих изданий попросту не в состоянии. Так, например, хотя бы упоминаний о том, что существуют где-то биржевые индексы и что эти индексы более чем серьезно влияют на жизнь всей страны, в регионах днем с огнем не сыскать. Можно сколь угодно долго говорить о разного рода "инновационных прорывах" и прочих высоких сущностях, но в России не все себе представляют, как устроена банковская система. Местные СМИ не пишут об этом, а значит, существование банков - это вообще большой вопрос.
Та же беда и с молодежью. Писать о "цветах жизни" вроде бы и необходимо: они же где-то существуют и что-то делают. Мало того, они и есть воплощенное сегодня будущее. Однако за исключением специфических "молодежных изданий", аудитория которых не так велика, о подростках если и упоминают, то чаще всего в отчетах МВД о "росте числа правонарушений среди! несовершеннолетних". Если добавить к этому короткие описания различного рода акций, проводимых молодежными движениями то тут, то там, полная картина реакции региональных СМИ на "наше завтра" вполне может считаться ясной. О кошках и комнатных цветах и то говорят больше.
С созданием движения "Наши" могло показаться, что описанная выше ситуация рано или поздно изменится. Во-первых, многих поражал широкий региональный охват и привлечение в организацию самых разных, зачастую и вовсе аполитичных, молодых людей. На фоне эфемерного "Молодежного единства" и маргинальных "левых" и "правых" молодежных движений, подобная демократичность выглядела выигрышно. Во-вторых, социальная, а не политическая направленность акций "Наших" шла вразрез с общим недовольством "этой молодежью" (само это недовольство, в свою очередь, можно объяснить только извечным иррациональным недоверием "отцов" к идеологии &qu! ot;детей") и немного сглаживала пресловутый конфликт поко! лений.
Однако почти сразу после начала бурной деятельности "Наших" региональные СМИ к организации стали относиться настороженно. Соответственно писать тоже стали меньше: когда хвалить неприятно, а ругать нельзя, удобнее всего промолчать. Выбирать позицию между хулой и дифирамбами за десятилетие непростых отношений с местной властью провинциальные издания так и не научились. "Наши" превратились в чемодан без ручки: нести - тяжело, а выкинуть - жалко. И виновата в этом, прежде всего, сама организация, руководство которой слишком уж быстро стало открывать двери кабинетов ногой и взяло себе за правило постоянно упоминать "высоких покровителей". Так новые "тимуровцы" в одночасье превратились в "мальчишей-кибальчишей", которым начальство раздает корзины с печеньем. Бороться с "Нашими" в регионах, разумеется, никто не стал: себе дороже может выйти. Но окружить самое большое молодежное движение России стеной молчания регионал! ьным средствам массовой информации оказалось под силу.
Сегодня информационное освещение акций "Наших" представляет собой более или менее связные отчеты "с места события". Последнее такое событие - бесспорно важное и нужное дело - прошедшие в некоторых городах России проверки продуктовых магазинов на продажу алкоголя и сигарет детям. Об этих мероприятиях говорили мало и в общем-то не очень охотно. Без искры и душевного желания. В одном и том же ключе.
Информационный портал IvanovoNews.ru: "Сегодня комиссары движения повторно провели контрольные закупки в магазинах, которые уже были занесены в черный список "Наших". Из четырех проверенных точек алкоголь и сигареты несовершеннолетним продали в трех. Около них мгновенно развернули пикеты. Перед магазинами-нарушителями комиссары ходили с плакатами "Хватит спаивать наших детей". Акция нашла большой о! тклик у горожан. Ивановцы активно участвовали в сборе подписей! против произвола продавцов. За час пикетирования трех магазинов свои автографы оставили более 130 ивановцев".
Если вспомнить, что население областного центра - 453 800 человек, улов "Наших" представляется более чем скромным. Видимо, информационный портал умолчал об этом факте исключительно из одной деликатности. Зачем, мол, обижать активистов…
Телерадиокомпания "Вести-Кострома" "отчиталась" об акции "Наших" довольно сухо и предсказуемо: "Бутылка водки и сигареты проданы девочкам 14 и 13 лет. Это только один из проверенных магазинов. Но, как говорят участники акции, отказа в продаже алкоголя несовершеннолетним не было и в других торговых точках, расположенных близ улицы Советской.
После подведения итогов своеобразной проверки ребята разнесли по магазинам символические дипломы. "За! нарушение закона о реализации спиртных напитков и табачных изделий и за развращение российской молодежи". Следующим этапом должны были стать пикеты. Первый члены костромского регионального отделения "Наши" провели у "Дома еды" на улице Советской. Участников всего двое. В этом случае закон не требует разрешения на проведение массового мероприятия. Парень стоял с плакатом, а девушка собирала подписи тех, кто согласен с протестующими. Костромичи охотно ставили свои автографы. Но акция внезапно была прервана охранниками магазина".
Поразительна в двух процитированных отрывках даже не столько "информационность" подачи материала, сколько общая скудость журналистского лексикона. Чего стоят хотя бы появившиеся в обоих текстах "автографы". Невольно закрадывается подозрение, что репортажи суть просто немного переработанные (причем довольно неумело) пресс-релизы самих "Наших". Сомнительно, что организация "зака! зывает" материалы о себе, но еще большее сомнение вызывае! т желани е журналистов писать о проводимых движением акциях. Впрочем, и эти реплики могут считаться удачей: в большинстве случаев "Наши" уже превратились в "фигуру умолчания" и сами, по-видимому, против такого положения дел ничего против не имеют.
Репортаж ГТРК "Владимир" - если внимательно присмотреться - похож на материалы из других регионов как две капли воды: "Сегодня активисты молодежного движения "Наши" на встрече с руководителем фракции "Единая Россия" в Законодательном собрании Сергеем Бородиным подвели итоги трехнедельного рейда. В течение этого времени они боролись с продавцами и владельцами магазинов, где подросткам продают спиртные напитки.
"Мы не будем продавать алкогольные напитки в магазине "Софи" несовершеннолетним", - этих слов активисты движения "Наши" добивались от каждого владельца или ! продавца магазина, где продавали спиртное подросткам. Делали контрольные закупки. Все снимали на скрытую камеру. После этого стояли по несколько часов на морозе. Пикетировали. Требование одно: прекратить продажу алкоголя несовершеннолетним.
Вопрос о том, кто же все-таки делает эти заметки/репортажи и прочие информационные выпуски-близнецы, остается открытым. Тут грешным делом и призадумаешься, а не стоит ли где-нибудь в ивановских лесах привезенный из Великобритании конвейер, производящий на-гора десяток другой отличающихся лишь деталями текстов.
Впрочем, чур… Информация экономического еженедельника "Афанасий-биржа" (Тверь) легко опровергает всяческие конспирологические версии: "Комиссары и активисты движения "Наши" считают такую ситуацию недопустимой и намерены решительно бороться с этим позорным и страшным по своим последствиям явлением.
Они будут вы! являть магазины и иные точки торговли, где несовершеннолетние ! могут бе спрепятственно приобрести алкоголь и табак, и проводить пикетирование этих торговых объектов.
Так пространно и штампованно писали еще в газете "Правда". Безо всяких английских конвейеров. Товарищи, в общем, идут верной дорогой, что тут еще сказать.
Напоследок позволю себе привести очень показательный пример реакции СМИ почти на все действия "Наших". В Великом Новгороде юные антифашисты совместно с антисектантским проектом "Гнев" (общим числом человек в тридцать - в лучших традициях какой-нибудь несуществующей "Обороны") пикетировали завод "Спектр", в здании которого нашла себе приют странноватая организация "Новый Акрополь".
ИА "НовгородИнформ" закончило свою заметку об акции следующими словами: "По словам организаторов, следующий митинг у стен завода пройдет 5 марта. "В последний момент выяснилось, что &! quot;Новый Акрополь" перенес 2-недельный курс своих лекций с 26 февраля на 5 марта. Причины этого переноса неизвестны, афиши в городе заклеены. Но мы обязательно придем сюда 5 марта", сообщили представители "Наших".
Пятого марта "Наши" к заводу "Спектр" не пришли. Почему? Придут ли когда-нибудь еще или же претензий к "Новому Акрополю" движение не имеет? А вот это уже информационному агентству совершенно не интересно. Не пришли - и не пришли, писать, значит, не о чем. "Наши" в свою очередь ситуацию тоже никак прокомментировали. В общем, захотели - пришли на митинг, не захотели - не пришли. Какой с них спрос?
Вывод напрашивается сам собой, и он вряд ли утешит "Наших" и их спонсоров. Если завтра самое крупное в России молодежное движение неожиданно прекратит свое существование, о нем забудут через неделю. И больше не вспомнят никогда. О "Наших" уже сейчас говорят, как о мертвых: хор! ошо, но словно бы сквозь зубы. О какой "кадровой революци! и" может идти речь в свете всего вышеописанного, совершенно не ясно. Десяток акций провести и страну принять "из рук в руки" - далеко не одно и то же. "Наши", конечно же, не развалятся со дня на день, как истерично предрекают оставшиеся не у дел "вьюные" либералы. Но и национальной элитой представителям молодежного демократического антифашистского движения не стать уже никогда.
Размах не тот.
ПодробнееСлободан
Кинуть на растерзание европейскому обывателю лидера такого масштаба, как Милошевич, дорогого стоит, и уже ради одного только этого стоило затевать человеколюбивые бомбежки сербских женщин и детей.
Смерть всегда представляется человеку чем-то особенным, выходящим за привычные рамки наших представлений о существующем мире - каким-то шагом в запредельное ничто, омывающее морями ойкумену. В этом своем значении (от себя добавим - далеко не единственном и, быть может, не самом важном) смерть есть лучшее мерило абстрактных человеческих ценностей. Потому-то дети не ведают ни страха, ни пиетета перед ней, что никакие ценности ими еще просто не усвоены: им позволено быть жестокими хотя бы потому, что смерти, как и жизни, еще необходимо научиться.
Когда после странной и еще до конца никем и ни кому не объясненной смерти экс-президента Югославии Слободана Милошевича в камере Международного уголовного трибунала для бывшей Югославии (МТБЮ) в Гааге весь мир кинулся выискивать виноватых, стало очевидно, что медицина вновь восторжествовала над культурой и искусству постижения смерти каждый раз необходимо учиться заново.
В судорожных попытках прокомментировать, уб! ивал ли гаагский трибунал Милошевича или же "сербский тиран" ушел из жизни самостоятельно, нам видится, прежде всего, нежелание и неумение говорить о тех ценностях, олицетворением которых был Слободан Милошевич. Действительно, акцентировать внимание на ишемической болезни сердца - намного удобней. Знатокам практической медицины есть где развернуться.
В сущности, вопрос о легитимности и адекватности МБТЮ разрешила главный прокурор Международного трибунала по бывшей Югославии Карла дель Понте, заявившая, что "глубоко сожалеет о том, что в результате смерти Милошевича жертвы преступлений и их родственники лишились возможности стать свидетелями торжества правосудия. Что же касается просьб Милошевича разрешить ему поехать на лечение в Москву, то Карла дель Понте не видит причин для сожаления по этому поводу". Навязчивая кровожадность дель Понте легко объяснима и с пресловутым "соблюдением зак! онности" ничего общего, разумеется, не имеет: Европе немн! ого скуч но в темнице своей политкорретности. Кинуть на растерзание европейскому обывателю лидера такого масштаба, как Милошевич, дорогого стоит, и уже ради одного только этого стоило затевать человеколюбивые бомбежки сербских женщин и детей.
Недавнее более чем странное самоубийство судимого все тем же трибуналом лидера хорватских сербов Милана Бабича, находящийся на свободе бывший премьер Косово Рамуш Харадинай (вот уж кто, казалось бы, военный преступник), отказ от предоставления Слободану Милошевичу лечения в Москве - все это легитимности Гааге не добавляет.
Однако важным нам представляется совсем другое. Важным представляется та идеологическая доктрина, которой отчаянно сопротивлялась Европа и которую отстаивал перед обвинителями бывший сербский президент. Кроме этой идеологии, в истории все равно ничего не останется: в век оптоволокна судьбы и даты порастают травой еще быстрее, чем сто лет тому назад.
Слободан Милошевич пришел к власти в 1989 году с чудовищным,! по существу, обращением к своему народу: "Никто не имеет права бить вас". Сразу же, на уровне стиля, сербский лидер безошибочно точно очертил границы между самим собой и народом: бить впредь нельзя было не "нас, сербов", а "вас, сербов". Милошевич сам определил собственную роль: он хотел быть не национальным лидером, а, как это модно сейчас говорить, "кризисным менеджером" расползающейся на глазах страны. Отличие первого типа руководства от второго предельно прозрачно: "менеджер" заботится о выполнении работы и о сохранении личных преференций, национальный лидер оперирует иными понятиями - целостности народа и суверенности государства.
Чудовищность первого высказывания Милошевича в том, что, придя к власти со здравой и, по сути, единственно верной в сложившейся ситуации патриотической риторикой, он не мог быть "менеджером". Историческая целесообразность навязала ему роль национального лидера всего сер! бского народа, который оказался шире, чем просто "корпора! ция" ; или огромное акционерное общество. "Кризисный менеджмент", возможно, мог бы стать самым разумным выходом из очередного периода балканской нестабильности, если бы только сербы согласились стать которой уже по счету малой европейской народностью, заняв пустующее место где-нибудь между португальцами и норвежцами.
Но первое, с чем столкнулся Милошевич, было страстное желание сербского народа на самоопределение и суверенность не в чьих-то навязанных извне рамках, а собственных, установленных нацией границах. Приняв этот вызов, президент Сербии вынужден был "собирать территории". Решения 1992 года о создании на основе Сербии и Черногории Союзной Республики Югославии было неизбежным следствием принципа, описанного еще Львом Троцким: "Для многих, если не для большинства, угнетенных наций и национальных групп и осколков самоопределение означает расторжение существующих границ и расчленение нынешних государств"1. И поддержка Милошевичем хорватских и боснийских сербов была частью большой работы по созданию нового суверенного государственного образования, которое в перспективе могло бы стать важнейшим фактором политики Балканского региона. Тогда-то Милошевич и заслужил право говорить от имени всех сербов, тогда-то многим и показалось, что на их глазах свершилось настоящее рождение национального лидера.
Но высказывание "Никто не имеет права бить вас" так и не было переформатировано: несмотря на то, что Милошевич спокойно и свободно говорил за сербов, слов "мы, сербы" так и не прозвучало. За это, а вовсе не только за свои постоянные метания между Россией и НАТО сербский лидер и расплачивался всю свою жизнь. К словам вообще стоит относиться крайне осторожно, а уж к идеологическим формулировкам - тем более. Не сумев принять навязанную историей роль, Милошевич в конечном счете проиграл, и проиграл не на выборах 2000 года и не Воиславу Коштунице. Нереали! зованной оказалась та ценностная миссия, которую взял на себя ! представ ший вскоре перед Гаагским трибуналом политик, - миссия "собирания земель и строительства нации".
Из своего поражения Милошевич, уже находясь под судом, извлек множество отдельных внятных и ясных формулировок несостоявшейся когда-то победы. Однако время ушло безвозвратно, а после смерти Слободана - как бы к нему ни относились сами сербы - история независимости Сербии (или Югославии, как угодно) может считаться закрытой. Европе теперь нет необходимости даже доказывать сомнительную причастность Милошевича к "военным преступлениям": мертвые сраму не имут. Впрочем, радоваться Европе не от чего. И дело не в том, что "законнице" дель Понто не дали довести до конца дело (за шесть лет его можно было бы закончить несколько раз), а в том, что с европейской карты окончательно исчезло последнее государство, претендовавшее на вненатовский, свой собственный суверенитет. И это - фатальное поражение Старого Света, который в скором времени будет задвинут на! задний план мирового театра политической игры, став навеки королевой для парада и сытым потребителем производимых "третьим миром" благ. Дай бог, и Сербии перепадет что-нибудь.
А Слободан Милошевич, как и любой другой политик, не был ни плохим, ни хорошим. Он искренне пытался избежать груза ответственности национального лидера возрождающегося народа - это и предрешило его судьбу, которая не закончилась смертью, а всего лишь стала фактом истории и началом нового мифа о сербах, которым так и не дали стать свободным народом.
У нас есть все основания полагать, что у этого мифа будет долгая жизнь.
Примечание:
1 Троцкий Л.Д. Программа мира // Троцкий Л. К истории русской революции. - М., 1990. - С. 133
Поиск по РЖ
Приглашаем Вас принять участие в дискуссиях РЖ
© Русский Журнал. Перепечатка только по согласованию с редакцией. Подписывайтесь на регулярное получение материалов Русского Журнала по e-mail.
Пишите в Русский Журнал.
| В избранное | ||
