[Будь-здоров! 2] Медицинская история. И тут в палату врывается кудесник, весёлый и хладнокровный боец спецназа медицины, <<Не бзди, сынок -- прорвёмся! День медсестер - США
[Будь-здоров! 2] Медицинская история. И тут в палату врывается кудесник, весёлый и хладнокровный боец спецназа медицины, <<Не бзди, сынок -- прорвёмся! День медсестер - США
приветствует Вас!
Прорвёмся!
И одну
политбеседу
Повторял:
-- Не унывай!
<<Василий Тёркин>>
Александр Твардовский
Уныние -- давний смертельный враг успеха и благополучия.
Это хорошо известно и военным и медикам и священнослужителям.
Последние даже занесли его в список семи смертных грехов
Почитаемый и в западной и в восточной церкви святой и философ Иоанн
Лествичник пишет об унынии так:
<<Уныние есть расслабление души, изнеможение ума... оболгатель Бога, будто
Он немилосерд и нечеловеколюбив>> (Лествица 13:2)>>.
Особенно опасно уныние для больного человека.
И я могу с гордостью сказать -- никогда не упускаю случая приободрить
своих пациентов, повеселить, отвлечь.
По слухам -- вроде как неплохо получается ...
Однако понимание важности борьбы с унынием, умение бороться с ней --
врачебным дипломом не гарантируется.
Необходим жизненный опыт, зачастую нелёгкий личный опыт.
Уход за близкими -- самый верный способ приобрести его.
Самое главное -- понять, что может приободрить и повеселить, что для
конкретного человека сработает, а что нет.
С мамой было просто, её угнетало, что она стала обузой и что я, бросив
работу для ухода и координации её лечения, несу непоправимые убытки и
ущербы: вот ты тут со мной сидишь, а ведь ты уже не в университете на
зарплате, частная практика -- она такая, не работаешь -- так и денег не
будет...
Она всегда была держателем семейного общака и, даже болея, беспокоилась
о финансовом состоянии семьи.
Пришлось пойти на обман: мам, ну не работаю -- так и зачем, деньги есть,
хватит, дом и машина выплачены, страховки уплачены, долгов нет, чего
беспокоиться...
Дом выплачен?!?
И умиротворение сходило на мамино лицо и на сердце у неё становилось
легче -- дом, ей сильно полюбившийся, принадлежит семье, есть гнездо,
есть куда вернуться из больницы... она успокаивалась и засыпала,
улыбаясь во сне...
А вот с отцом нужен был другой подход, эрудированный полиглот и меломан
-- он сильно скучал в больнице по своему компьютеру и своему кругу общения.
Его жизнелюбие и жадное любопытство нуждались в газетах, разговорах,
посетителях, музыке.
Всё это достаточно эффективно работало в течении всех многочисленных
поступлений в больницы, где старый солдат одерживал одну победу за
другой, опять и опять оставляя смерть в дураках.
Последняя его ходка, однако, запомнилась мне больше всего...
Всё началось с возобновления сердечных приступов, хорошо известных и мне
и отцу.
Их не было уже лет 7, с момента операции -- они вернулись, сначала при
нагрузке, затем и в покое, лекарства довели до максимума, они перестали
помогать...закрывался один из главных сосудов, возможно -- и самый главный...
Делать нечего, папа, надо ехать, сдаваться.
Вызвали специализированную скорую и приземлились в реанимации,
капельницы, ему полегчало.
Прибежал наш любимый кардиолог, маленький толстенький бешено умный и
добрый индус, кудесник и мудрец, спасавший отца много раз -- галопом на
ангиографию, срочно!
И я с ними, как обычно.
Ангиография закончилась, индус вышел мрачный, задумчивый... там тяжёлая
патология, Миша, я боюсь трогать.
Не бойтесь, мы вам верим, вы нас и не из такого вывозили!
Нет, Миша, из такого не вывезешь, никто не возьмётся, кроме пары-тройки
виртуозов...
Мнда... индус нам ищет виртуоза, отказы приходят один за другим.
Отчаяние начинает меня подтачивать, не поддаюсь и отцу не даю --
организую посещения, чтение новостей и всяческой развлекухи.
Одна из посетительниц, моя старинная приятельница, знала моего отца
очень хорошо, да и он ей очень симпатизировал, подыгрывая мне, с жаром
рассказала о каком-то редчайшем астрономическом феномене, который
случится через месяц, а следующий раз -- через 590 лет и который надо
обязательно посмотреть!
Мендель Бенционович -- обязательно!!
Отец, мягко улыбнувшись, пообещал: обязательно, дорогуша, посмотрю!
Возможно, правда -- с другой стороны...
Пауза.
Первым засмеялся отец, мы тоже прыснули.
А к утру появилась надежда -- один гуру взялся попробовать, наш индус его
упросил, переводим в другой госпиталь.
Как мы выжили перевод -- ума не приложу!
Реанимация -- реанимационная машина -- реанимация -- с тикающей бомбой на
носилках под капельницами...
Велики дела твои!
И тут в палату врывается кудесник, весёлый и хладнокровный боец спецназа
медицины, спустившийся с Олимпа для совершенно безнадёжного дела
кардиолог, южноафриканский еврей с британским акцентом, свободно
говорящий на идиш!!
У меня голова пошла кругом от их болтовни, они быстро всё обговорили,
отец здорово повеселел при звуках языка его детства...
Уходя, Стив напомнил отцу хорошо знакомую ему неприличную поговорку на
идише: коли свадьба так дорого обошлась -- давайте уж хоть невесту трахнем!!
Мы засмеялись, он ушёл готовиться, мы стали прощаться...
От многих знаний... будучи врачом, я понимал -- вижу я отца последний раз.
Мы поцеловались, отчаяние сжало мне сердце -- а мой маленький храбрый
солдат, идущий в свой последний бой -- обернулся в дверях операционной и
сказал, подмигнув:
<<Не бзди, сынок -- прорвёмся!>>
Послесловие.
Стив не зря слыл кудесником -- ему удалось невозможное, он ухитрился
восстановить кровоток самого главного сосуда.
Отец, по словам Стива, пел песни, а в самых тяжёлых моментах операции
матюкался на всех известных ему языках.
Тремя днями позже отец вернулся домой и прожил ещё два года полноценной
жизни...
К чему я вам это рассказал?
Приметесь унывать, почувствуете, что уныние и отчаяние лапает ваше
сердце холодными ладонями -- вспомните задорный завет моего отца:
-- Не бзди -- прорвёмся!
