[Dailyreading] книга

Выпуск 1000

Григорий Зинченко
Побег из Бухенвальда
(продолжение)

Побег из Бухенвальда

В ночь под пятое марта я открыл свою тайну другу и попросил его помощи.

- После вечерней проверки и ежедневного <Мютце аб> (снять головной убор), побрей
мне ножом голову. Завтра, после обеденного перерыва, решил бежать, предлагаю
и
тебе присоединиться ко мне. Как только дадут сигнал к работе, мы первыми
поднимаемся вверх по склону. Я пойду по дороге влево, а ты вправо. Возможно,
одного из нас убьют, а может, и вдвоем останемся живы. Если повезет, то
встретимся через ночь на рассвете, на вершине горы.
В ту ночь он сбрил мне крест на голове, а когда я ему предложил сбрить, он
отказался. Побоялся, вдруг побег не состоится, то за побритую голову - смертная
казнь. Видя его волнение и я заволновался, но отступать было некуда, голова уже
побрита.
Пятое марта. Обед. Я попил кофе, отдохнул. И вот уже сирена на работу. Быстро
стал подниматься вверх к дороге. Взял кирку на плечо и стал удаляться как можно
дальше от часового. По времени определил, что уже большая часть рабочих
поднялись на дорогу. Через три минуты все поднимутся и часовой станет кричать.
Бросил кирку и побежал. Обувь я приготовил заранее, вместо деревянной подошвы,
которая веревками прикреплялась к ногам, сделал тапочки. Так я бежал, напрягая
все силы и одновременно прислушиваясь, началась ли стрельба. Но почему-то не
слышал ни криков, ни погони, ни стрельбы. Силы стали покидать меня. Уже и лесок
недалеко, но голова стала отключаться, как хочется упасть и хоть одну минутку
передохнуть. И лес рядом, осталось пробежать метров десять, но ноги уже не идут.
Приостановился, чтоб перевести дыхание, но не удержался на ногах и повалился
на
землю. Первая мысль, которая пронзила мое сознание, что меня подстрелили.
Добраться бы до леса и перевязать как-нибудь ноги. Боли я не почувствовал, но
ноги совершенно не двигались. Стал пробовать приподняться на колени, но из этого
ничего не получилось. Попытался ползти, работая изо всех сил руками. В детстве,
когда мы играли, я очень ловко ползал на одних локтях, а тут еле-еле
передвигаюсь, но все же добрался до леса. Прилег под елкой,
потом, подтягиваясь на руках, приподнялся, чтоб посмотреть, далеко ли погоня.
Ничего не вижу. Недалеко увидел бугор и решил подползти к нему. Снова
осмотрелся, но никакой погони не было. Решил перевязать свои раны, сел и стал
осматривать ноги. Крови нет, значит я не ранен. Может, это от перегрузки мои
ноги отказали? Быстро успокоился, все-таки не ранен и погони пока не видно.
Снова переполз под дерево. Сейчас побыстрее бы добраться до воды и смыть следы,
ведь через полчаса уже точно немцы с собаками будут тут. Я лег против солнца,
немного расслабился. Стал думать, что делать дальше. Приходили ужасные мысли,
как меня собаки будут терзать, как мое тело будут разрывать. Ноги не отходили.
В
коленях появилась боль, как будто они переломанные. Еще раз осмотрел колени,
но
все было в порядке. Стал совершенно безразличным ко всему окружающему. Тело
тяжелое, как свинцом налитое, потом бросило в жар. Сколько я пролежал совершенно
не осознавая окружающего, не знаю. Жар прошел, но никак не мог понять, сколько
я
так пролежал. Не слышно лая собак. Решил встать и потихоньку добраться до воды.
Но что случилось? В мыслях я поднялся, а сам лежу. Хочу поднять руки, но и они
не слушаются. Все... На этом моя жизнь прервется, умру, но на свободе. Долго
я
лежал прислушиваясь, ожидая собак, но вокруг была тишина. Несколько раз делал
попытки подняться, но все бесполезно. Жар совсем утих, но глаза не мог открыть,
сильно клонило в сон. Стал бороться со сном. И вдруг услышал сирену, значит
конец рабочего дня, пять часов вечера. Четыре часа пролежал на свободе, четыре
часа и нет собак, нет погони? А может, часовой не заметил, что я убежал, может,
обратил внимание на моего друга? Правда, я не уверен, что он хотел бежать.
Скорей всего, он отошел далеко, но не побежал, а вернулся, когда его часовой
окликнул. Тогда на него вся бригада обратила внимание, а что меня нет, того не
заметили. Теперь мой побег обнаружат только в десять часов вечера, во время
проверки, значит, еще есть время. Я совсем успокоился и уснул. Не знаю, сколько
я проспал, но когда проснулся, было уже темно. Сильно замерз и сразу не мог
понять, где нахожусь. Но постепенно мысли стали проясняться: совершил побег,
уснул в лесу под деревом. Вспомнил, что мои руки и ноги не работали, а как
теперь? Стал поднимать одну руку, потом вторую. Сел... Взялся за ветку, чтоб
приподняться... И вот стою на своих ногах. Немного прошелся. Боли нет, куда
теперь идти? В воду следы смыть, но для этого надо спуститься вниз, а потом
снова вверх. Нет, я потрачу много сил и времени. Ужасно мучил голод, что бы
поесть? Об этом я совершенно не подумал. Есть ли здесь деревня близко? Наверное,
есть, ведь не могли же немцы ездить в лагерь за тридевять земель, значит, они
жили где-то поблизости. Надо подняться на вершину горы, ведь без деревни мне
не
обойтись. Идти было легко и даже кушать не хотелось. Когда поднялся на вершину
горы, уже занималась заря. По солнцу я определил, где восток. В том направлении
заметил деревню, лес подступал к самым домам. С другого конца деревни открытое
поле. Пока ночные сумерки не рассеялись, я решил пройти к деревне через поле.
Немецкие дворы я хорошо знал, кругом постройки или стена из камней. Самое
главное, пробраться во двор, замков в сараях нет и забраться в курятник или
подвал было легко. Хорошо, что главная улица с другой стороны, а поле подвело
меня прямо к задней стене какого-то дома. Подошел к забору и стал открывать
калитку, но она оказалась закрытой. Тогда я перелез через забор и открыл
калитку. Тишина. Скребусь тихонько по двери сараев, в одном из сараев отозвались
куры. Стараясь не поднимать шума, открыл дверь. Решил взять только две курочки.
Хозяева не обеднеют, у них было много кур, а мне хорошая поддержка будет.
Повадки курей я знал, если ей головку зажать под крыло, она не закричит.
Пока взошло солнце, я уже был в лесу. Лес был смешанный. Теперь нужно как можно
глубже уйти в лес. Вспомнил, как мы во время голода искали желуди, решил найти
дуб и устроиться под ним. Приметил одно дерево и стал пробираться к нему. Когда
подошел к дубу, там столько прошлогодних желудей было, что мне стало на душе
легче. Во время голода я ел желуди, горькие, но кушать можно. Здесь же под дубом
устроил себе завтрак. В первую очередь набросился на кур. Наступил на головку,
дернул - головка отлетела и я стал с жадностью пить кровь. То же сделал и со
второй курицей. Со стороны можно было подумать, что зверь терзает кур. Как бы
я
ни осторожничал, но все же весь выпачкался в кровь.
Когда покончил с этой процедурой, мне не стало легче,
но почувствовал голод с еще большей силой и готов был проглотить этих кур вместе
с перьями. Но я вспомнил голод тридцать третьего года, когда голодные люди
съедали лишнее и умирали от этого. Только бы мне сейчас
не съесть лишнего. Очистил несколько желудей. Курицу общипать не хватило
терпения. Я разорвал ее на части и достал внутренности. Прости, читатель, с
кишок я немного сдавил и стал есть с очищенными желудями. Чем
больше ел, тем сильнее чувствовал голод. Я не понимал,
что со мной творится. Начал бить себя по рукам, потом поднялся и стал ходить
вокруг кур. Сознание говорило, чтоб я не ел, но терпения на это не хватало.
Разрешил себе съесть два желудя, и постепенно дрожь в теле от голода утихла,
успокоился и голод уменьшился. Солнце уже было высоко, а я все продолжал ходить
вокруг дерева. В конце концов подошел и общипал кур. Хотя вокруг меня было очень
много желудей, но я не позволял себе даже их есть. Только периодически съедал
несколько штук. Я находился на свободе, но борьба за жизнь продолжалась, хотя
и
имел что покушать. После обеда разрешил себе распотрошить вторую курицу. Какой
приятный запах! Я не ощутил его совершенно, когда потрошил первую. Теперь ел
медленно, хорошо пережевывая мясо с желудями. Какое удовольствие глотать!
Уверен, что человек, проживший всю жизнь в роскоши, ни разу так не наслаждался
обедом, как я наслаждался в ту минуту.
К вечеру собрал побольше листьев и устроил постель. Перед сном еще раз решил
покушать мяса с желудями, но как только укусил первый раз, почувствовал, что
снова превращаюсь в зверя и сейчас проглочу все с костями. С трудом овладел
собою и стал есть желуди, а ногтями отщипывать мясо маленькими кусочками. Силы
воли в борьбе за жизнь было достаточно. Оставил кур в покое до следующего дня,
подвесил тушки на дерево и улегся спать. В листьях было и мягко и тепло.
Проснулся, когда солнце стояло высоко, посмотрел на кур, которые висели надо
мной, но кушать не хотелось. Чувствовал жажду и не знал, что делать. Деревня
находилась в двух километрах от меня, но днем появляться там было рискованно,
ведь в свой первый побег я уже ходил днем в деревню и сразу поймался. Тем более,
что сейчас я был в полосатой одежде. Любой человек узнает, что я беженец из
Бухенвальда. Все-таки нужно терпеть до вечера.
Походил взад, вперед возле своей берлоги, жажда
немного прошла, и я решил поесть. Снова стал отрывать мясо маленькими кусочками,
сколько ногтями оторву, то и в рот отправлю, вперемешку с желудями - всему своя
норма. Но вот чудо - небо покрылось тучами, и к обеду
пошел дождь. Быстренько собрал свою постель под дерево. Стал собирать капли
дождя в ладони, чтоб попить, но ужаснулся, когда увидел свои руки. Они были все
в крови, почему-то раньше я этого не замечал. Помыл руки, собрал воды в
пригоршню и стал пить, но вода снова оказалась красная. Я понял, что мое лицо
тоже все в крови. Если бы я пошел в таком виде в деревню не только люди, но и
собаки разбежались бы с перепугу. Посмотрел на пиджак, он был тоже весь
перепачкан. Застирал его и привел себя в порядок. Теперь спокойно смогу пойти
в
деревню. Я оставил пиджак под дождем, а сам спрятался под дерево. Дождь шел
мелкий, но пиджак быстро промок, хоть выкручивай. Я так и сделал, и тут пришла
мысль, а что если таким способом попить воды? Стал выкручивать пиджак и пить
эту
воду, так за несколько раз и напился. Стало веселее работать возле курицы,
пиджак воду собирает, а я обедаю. Ясно, что без воды мне не прожить, решил
вечером сходить в деревню за посудиной, а потом уже отправляться в путь. Снова
выглянуло солнце. Повесил просушить одежду, а сам прилег набираться сил. К
вечеру вышел на опушку леса, чтоб меньше ночью идти. Хорошо сориентировался,
где
моя постель и стал ждать до полуночи. Как стемнело, пошел в деревню. Иду как
к
себе домой, хотя был здесь всего один раз. Без особых приключений зашел в
коровник. Почувствовал запах картошки. Нашел в углу ведро, положил в него
картошку и пошел домой, в лес.
Немного пронес - тяжело, решил отсыпать чуть-чуть и пошел дальше. В лесу никак
не мог сориентироваться, где моя постель. До утра просидел под деревом, а как
только рассвело, заметил свой <дом>, так как мое дерево
было выше других. Очень обрадовался. Теперь я имел
хороший запас продуктов и решил немного пожить здесь, пока окрепну, а потом
можно отправляться в путь. Прожить сутки в лесу, что год прожить, а сколько
прошло дней, со счету сбился. Мясо кончилось, но желудей было
много, да еще и картошка, ничего что сырая, но намного лучше лагерной жидкости.
Я был рад, что в Германии в марте месяце часто идут дожди, поэтому меня не
волновал вопрос, где взять воды. После дождя вода собиралась в лужи и, когда
отстоится, можно было пить. Но долго так продолжаться не могло, нужно было
отправляться в путь, но прежде всего сходить в деревню запастись продуктами на
дорогу. На этот раз я забрался в подвал и набрал картошки. Затолкал ее в карманы
и стал искать по полкам какую-нибудь посуду для воды. Нащупал бутылку с чем -то,
стал вытаскивать и зацепил что-то, опрокинул и наделал шуму. Залаяла собака.
Я
кинулся к выходу, прислушался - собака лаяла у соседей, скорей уходить. С
бутылкой в руках побежал через поле, а лай собаки сопровождал меня. Отбежал уже
далеко, когда услышал голос мужчины и собака перестала лаять. За все время
свободы, первый раз пришел в ужас, услышав человеческий голос. Все, в этот день
ухожу отсюда. Пообедал желудями с картошкой, запил соком, который оказался в
бутылке, затем долил ее водой и отправился в путь. Жизнь деревни я уже изучил.
Сюда приезжают машины утром и вечером, привозят одних военных, а увозят других.
Я понял, что это военный городок и от него надо держаться подальше. Но вот новая
беда: когда тронулся в путь, обнаружил, что лес, в котором я находился, был
огражден сеткой и вдали виднелись сторожевые будки. Все это время я находился
на
территории лагеря. Меня часто интересовал вопрос, почему по следу не были пущены
собаки, но только с годами я понял, что никому и в голову не придет искать
беглеца у себя под носом. Оставался один путь - опять перейти деревню ночью и
через поле уходить, так как другой дороги нет. Деревня стояла сплошной стеной,
но из каждого двора был выход. В лесу оставаться опасно, и я решил любыми путями
уходить из лагеря. В любой момент мои следы могут обнаружить, да еще в таком
маленьком лесу, который и лесом назвать нельзя.
Наступила глубокая ночь, и я двинулся в путь. Осторожно подхожу к крайнему
двору, кажется, и дышать боюсь. Бросил камень, узнать есть ли собака во дворе.
Тишина. Еще раз бросил, ни звука. Пробрался через двор, но заднюю калитку
оставил приоткрытой, на случай, если придется убегать. Подошел к воротам, но
они
оказались закрытыми. Тогда я попробовал маленькую калитку, которая находилась
рядом, но и она была на засове. Открыл потихонечку ее, а сам боюсь выйти. Там
свобода, но там и опасность, охрана. Бесшумно вышел и прижался к стене, весь
превратившись в слух. Казалось, только оторвусь от стены, сразу услышу проклятое
<Хальт>. Почему так страшно? Сделал шаг, потом второй и бесшумно пересек улицу,
а дальше в чистое поле. Иду, не слыша своих шагов и не оглядываясь. Оглянулся
уже далеко за деревней. В некоторых окнах горел свет. Далеко впереди тоже
заметил огоньки и старался идти от них подальше. Уже начало светать, а силы на
исходе. На горизонте появился лес. Только бы дойти к нему! Решил присесть и
чуть-чуть отдохнуть. Прикинул, что за ночь прошел не более пяти километров, а
до
леса еще с километр. Напился немного и снова пошел. Когда взошло солнце я был
уже в лесу. Тут же присел отдохнуть. Возле леса проходила асфальтная дорога.
Не
успел сесть, как услышал шум машины. Двигаться в глубь леса у меня не было сил
и
я решил лечь, чтоб остаться незамеченным. Возможно, это эсэсовцы едут в лагерь
смену принимать, а с ними будут и собаки. Проехало несколько машин и стало снова
тихо. Надо идти в глубь леса, так как оставаться на опушке было опасно. Здесь
был густой смешанный лес. Это был настоящий первый день на свободе. Я очень
радовался этому и стал прикидывать, в каком направлении нужно двигаться. Решил
идти на Чехословакию, ориентируясь днем по солнцу, а ночью по звездам, но самое
главное, я знал, что мне нужно идти на юг.


***
Это сообщение от автора Michael Burchak
за номером 1000
на тему [Dailyreading] книга,
опубликованое в день 2006-11-03 и в час 06:51,
разошлось для 19
участников телеконференции Ежедневные духовные чтения