Путин назвал танцовщика Васильева "гордостью русского балета"
2010-04-18 19:54 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
МОСКВА, 18 апр - РИА Новости. Премьер-министр РФ Владимир Путин поздравил танцовщика, хореографа и педагога Владимира Васильева с 70-летием и отметил его значимость в истории отечественной школы хореографии, сообщает пресс-служба правительства РФ в воскресенье.
"Вас по праву называют гордостью русского балета, человеком, олицетворяющим целую эпоху в истории отечественной школы хореографии. Неиссякаемая творческая энергия, великолепное исполнительское мастерство и, конечно, огромное трудолюбие позволили Вам завоевать высокое признание и профессионалов, и всех ценителей настоящего искусства", - говорится в поздравительной телеграмме главы правительства.
Васильев родился 18 апреля 1940 года в Москве. В 1958 году окончил Московское академическое хореографическое училище и сразу же был принят в балетную труппу Большого театра. Его первой большой сольной партией стала партия Пана в хореографической сцене "Вальпургиева ночь". Потом на молодого танцовщика обратила внимание балерина Галина Уланова, которая предложила ему быть ее партнером в классическом балете "Шопениана".
В 1958-1988 годах Владимир Васильев был ведущим солистом Большого театра. Постоянной его партнершей и спутницей жизни была балерина Екатерина Максимова, которую он всегда называл своей Музой.
Среди лучших ролей Владимира Васильева принято считать партии Принца ("Золушка"), Ромео ("Ромео и Джульетта"), Ивана Грозного ("Иван Грозный") - все балеты Сергея Прокофьева, Базиля ("Дон Кихот"�Минкуса), Альберта ("Жизель" Адана), Дезире ("Спящая красавица" Чайковского).
С 1971 года Васильев стал работать и как хореограф - он ставит балетные спектакли в Советском Союзе и за рубежом, оперы, поставил телефильм "Евангелие от лукавого". Кроме того, он снимался в художественных фильмах, экранизациях балетов.
В 1982 году Васильев окончил хореографический факультет ГИТИСа по специальности балетмейстер-постановщик и с этого же года начал там преподавать. С 1985 по 1995 годы был заведующим кафедрой хореографии ГИТИСа (РАТИ). В 1989 году ему присвоено ученое звание профессора.
В 1988 году в результате конфликта Васильев и Максимова покинули Большой театр. Васильев работал балетмейстером труппы Кремлевского дворца съездов "Балет Кремля". С марта 1995 года по сентябрь 2000 года был художественным руководителем - директором Государственного академического Большого театра России.
Сейчас активно сотрудничает со многими театрами мира, возглавляет и участвует в работе жюри различных международных конкурсов артистов балета, дает мастер-классы, репетирует, готовит новые спектакли и роли. Он возглавляет Фонд Галины Улановой, ставит и проводит ежегодные гала-концерты "Галине Улановой посвящается".
Васильев - почетный профессор МГУ, действительный член Международной академии творчества и Академии российского искусства, секретарь Союза театральных деятелей России, заместитель председателя исполкома Российского центра Международного совета танца при ЮНЕСКО.
Деятельность Васильева отмечена многими государственными и профессиональными наградами. В частности, он народный артист России, народный артист СССР, лауреат Ленинской премии (1970), Государственной премии СССР (1977), Государственной премии РСФСР (1984), Государственной премии России (1991), награжден орденами Ленина (1976), Трудового Красного Знамени (1986), Дружбы народов (1981). Отмечен многочисленными международными премиями и почетными медалями.
В конце 20 столетия по опросу ведущих специалистов мира Владимир Васильев был признан "Танцовщиком XX века".
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Концерты":

Настоящий Кончаловский
2010-04-19 00:52 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Сейчас, когда в Русском музее проходит грандиозная выставка картин Петра Кончаловского, его правнучка и наш постоянный автор — Ольга Семенова рассказывает о своей семье и о том, как писались эти картины
Ольга Семенова
Впервые заглянув 23 лет от роду в мастерскую Петра Петровича Кончаловского в Буграх, что под Обнинском, мой отец зачарованно остановился, наблюдая за работой мэтра. Петр Петрович широкими мазками писал натюрморт — только что сорванные в саду пионы. Казалось, что от холста исходит не дурманящий запах свежих масляных красок, а густой аромат красно-розовых, с капельками росы в лепестках цветов. Глядя на его прямую спину и твердые движения руки, трудно было поверить, что ему несколько месяцев назад исполнилось 79 лет. Тогда, 12 июля 1955 года, в деревянном, выстроенном в конце XIX века из лиственницы бугровском доме готовились отмечать один из самых любимых семейных праздников — Петров день. Собралась вся семья. Сын Михаил Петрович, его жена-испанка Эсперанса, их дети Маргот и Лаврентий. Дочь — поэтесса Наталья Кончаловская с мужем Сергеем Владимировичем Михалковым, сыновьями Андреем и Никитой и дочерью от первого брака Катенькой. Каждый занимался подобающим ему делом. Совсем еще маленькие Никита и Лаврентий с веселыми визгами бегали по огромному саду с яблоневыми деревьями и сиренью. Андрей и Маргот — взрослые и рассудительные люди 19 и 14 лет от роду — спокойно беседовали. Михаил Петрович (тоже художник) показывал свои новые работы старшей сестре и Сергею Владимировичу. Жена Петра Петровича — Ольга Васильевна (дочь Василия Ивановича Сурикова), которую дети и внуки звали Лелечкой, руководила приготовлениями на кухне. Помогала ей Катенька — выращенная ею и Петром Петровичем старшая внучка и моя будущая мама. Совсем тогда молоденькая, она три месяца назад вышла замуж за аспиранта исторического факультета МГУ, эрудита и обаятельного парня. Он-то и любовался работой Петра Петровича в мастерской, не подозревая, что через два года бросит науку, пойдет работать корреспондентом в "Огонек", а потом станет писателем Юлианом Семеновым и придумает Штирлица.
Большая семья. Верхний ряд слева направо: Екатерина Семенова (дочь Натальи Петровны Кончаловской от первого брака), Наталья Петровна Кончаловская (дочь художника), сын Михаила Петровича Кончаловского от первого брака Алексей, Эсперанса (жена Михаила Петровича Кончаловского), Михаил Петрович Кончаловский (сын художника), Андрон Кончаловский. Нижний ряд слева направо: Маргот (дочь Михаила Петровича от второго брака), Ольга Васильевна Кончаловская (жена художника), Петр Петрович Кончаловский, Лаврентий (сын Михаила Петровича от второго брака), Никита Михалков, Сергей Владимирович Михалков. 1950-е
14 июля разъехались после праздника дети и внуки, начали обсыпаться полевые цветы, принесенные в подарок соседскими крестьянами, гулко стучали по деревянному полу опустевшего дома каблучки Ольги Васильевны. Петр Петрович полеживал под большой липой возле мастерской, а потом попросил набрать с гряд клубники. Ему принесли ее на белой тарелке, с листьями. Не спеша он начал писать на маленьком холсте и через три-четыре часа закончил. У Лелечки было обыкновение помечать на обратной стороне картин год их создания. А тут она своим аккуратным гимназическим почерком вывела день. На следующее утро Петр Петрович написал из окна мастерской дом и куст жасмина. Эту вещь они пометили на обороте "15 июля". 16 июля был написан прелестный букет роз с аспарагусом, 17-го — засохший именинный букет, 18-го — тот же букет на темном фоне. Петр Петрович позвал Лелечку в мастерскую и, рассматривая поверх круглых очков в черной оправе выставленные в ряд пять картин, весело сказал: "Лет через десять, Оленька, все эти картины будут висеть по музеям, и люди будут спрашивать: "Неужели Кончаловский писал вещи за один сеанс?" — и тогда одни будут говорить: "Потому-то и так хорошо!" А другие станут им возражать: "Потому-то и так плохо!"" Большой талант не боится посмеяться над собой. Не боится он ни критики, ни хулы, одного только страшится — не успеть. Летом 1955 года Петр Петрович особенно торопился писать и по-юношески восхищался окружавшей его красотой: "Посмотрите, природа-то что вытворяет сегодня! Красного-то сколько появляется в листве, в деревьях. А тут-то синька гуляет по стволам какая — чудо. Ну и натура поддает жару!" В феврале 1956-го его не стало...
"Режь, Петечка"
Я не знала моего прославленного прадеда, потому что родилась много позже. Почему же тогда меня не покидает ощущение, что хорошо его помню?
Из-за автопортрета, что в Третьяковке, где Дадочка (так называли Петра Петровича в семье) стоит в полный рост — высокий, статный, в распахнутой шубе и меховой шапке? Из-за его фотографий в семейном альбоме? Из-за воспоминаний Лелечки, записанных ею в далеких-предалеких пятидесятых? Из-за бесчисленных маминых рассказов? Наверное, все вместе.
Рассказывает мама о своем деде всегда восторженно.
— Ты можешь себе представить, что Дадочка говорил по-французски, по-испански и по-итальянски, а в 50 лет решил учить еще и английский. И выучил! И стал читать Шекспира в подлиннике. И пел как настоящий оперный певец! Садился по вечерам к роялю, исполнял арии и напевал испанские песни, которые они слушали с Суриковым в маленьких тавернах, когда путешествовали по Испании в 1910 году... Яблоньки в Буграх прививал, как профессиональный садовник. А как он прекрасно декламировал "Евгения Онегина". Это был универсальный, гениальный человек!
Бабушка. Наталья Петровна Кончаловская. 1970-е
Из маминых рассказов я рано поняла, что в семье Петра Петровича и Ольги Васильевны понятия "люкс" и "комфорт" не существовали, а словечко "уют" терпели, но не особо жаловали. Отношение к быту у них было восхитительно пренебрежительное. В трехкомнатной московской квартире на Конюшковской и в Буграх царила атмосфера если не аскетизма, то крайней умеренности, прекрасно уживавшейся с радостью бытия, неизменно сопутствующей творчеству. На завтрак всегда пили кофе из большого турецкого кофейника и ели поджаренные на сковородке сухарики с маслом и сыром. На обед варили овощные супы и готовили треску с мелко порубленным яйцом, залитым растопленным сливочным маслом. Одежда выбиралась не по принципу "модно", а по принципу "удобно, значит, элегантно". Зимой Дадочка "на выход" надевал темно-зеленую брючную пару с жилетом, летом — светлый костюм. Лелечка носила длинные, чуть расклешенные книзу платья. Единственной слабостью Дадочки было душистое мыло, которое он постоянно покупал и клал в шкаф с бельем. (Его набралось столько, что хватило на все четыре года войны.) Дисциплина в доме Кончаловских была железная, дети не знали слова "не могу" или "не хочу". Ольга Васильевна с младенчества приучала их к одному: "Надо". День моей мамы в детстве был строго расписан — уроки, пианино, французский. Единственным допустимым отдыхом считалось чтение. Лелечка не только занималась домом и детьми, но и подбирала букеты, которые Дадочка писал, снаряжала мужа и сына на этюды, первой заходила в мастерскую посмотреть на новую работу. Ее коронная фраза в момент принятия важных семейных решений: "мы этого делать не будем" (или "мы это делать будем"), которую она произносила, полностью ассоциируя себя с мужем, воспринималась не как вызов сильной половине человечества или проявление воинствующего феминизма, но как право, заслуженное годами мудрости, терпения и верности. Дадочка написал за свою жизнь более полутора тысяч полотен и сотни рисунков, акварелей и театральных декораций, но мало кто помнит, что до 32 лет он почти все свои картины уничтожал. Первые годы замужества Лелечка наблюдала за появлением замечательных полотен и... их безжалостным разрезанием. Как истинный джентльмен, Петр Петрович сперва советовался с женой: "А не порезать ли мне эту картину, Олечка?" — спрашивал он, придирчиво разглядывая свое очередное новое полотно на мольберте. И Ольга Васильевна, раз и навсегда для себя решившая, что все, что делает муж, правильно, спокойно отвечала: "Режь, Петечка".
Париж — Москва
Сын русского дворянина и интеллигента, Петр Петрович еще подростком познакомился с Суриковым, Врубелем, Коровиным и Серовым. Отец его, Петр Кончаловский, перевел многое из Жан-Жака Руссо, "Робинзона Крузо" Даниэля Дефо и издал Пушкина и Лермонтова с иллюстрациями лучших русских художников. Врубель, работая над иллюстрациями к Лермонтову, даже некоторое время жил у Кончаловских и подарил Пете свой рисунок. А Коровин, заметя у юноши задатки художника, уговорил Кончаловского-отца отправить сына учиться живописи в Париж, в Академию Жюлиана.
Юлиан Семенов с дочерью Ольгой в своем кабинете перед картиной П.П. Кончаловского «Береза». 1980-е
Вернувшись через три года в Россию, Петр Петрович женился на Ольге Васильевне. Лелечку он узнал в 16 лет, когда зашел с отцом к Сурикову, но тогда кареглазая аккуратная девочка 14 лет в гимназической форме даже не удостоила его разговором. Спустя 10 лет, в 1902 году, она совсем иначе отнеслась к высокому красивому молодому человеку, с которым встретилась на праздничном вечере у общих друзей. Через три недели они поняли, что жить отдельно не могут, обвенчались в Хамовнической церкви и сразу уехали в Петербург, где Петр Петрович учился в Академии художеств. Как и многие молодые таланты, он объявил академизму войну в буквальном смысле этого слова: проходя со своим другом Сергеем Коненковым и еще несколькими студентами ночью мимо академии, бросил калошу в окно ректора Беклемишева. В это время градоначальник Петербурга барон Нолькен совершал свой объезд. Он увидел студентов, они тотчас были отведены в полицию. Дело закончилось судом. Но так как студенты были талантливы, за них заступились президент академии и профессор П. П. Чистяков, в окно которого по ошибке попала калоша. Пятерых студентов приговорили к штрафу по 8 рублей. Самое смешное, что когда у Петра Петровича и Ольги Васильевны родилась дочка Наташа и были крестины, то пришел околоточный получать штраф. Все были налицо, и даже сам крестный отец Коненков.
Через три года после рождения дочери появился сын Миша. Дети и пресловутый семейный быт Петру Петровичу работать не мешали, а скорее помогали. Он с удовольствием пел им колыбельные, делился красками для рисования, а когда Наташенька заболела скарлатиной, целый месяц ее выхаживал.
...Все зимы, вплоть до 1914 года, Кончаловские проводили в Париже. Селились всегда в Латинском квартале. Петр Петрович ходил по музеям, писал. Ольга Васильевна занималась хозяйством, водила в школу дочку, гуляла с сыном в Люксембургском саду... Париж перед Первой мировой войной бурлил, кафе Монпарнаса были заполнены полуголодными живописцами, чьи полотна ныне украшают лучшие музеи: Задкин, Фужита, Кислинг, Вламинк, Фернан Леже, Модильяни. Последний расплачивался за еду с хозяйкой монпарнаского ресторана (бывшей моделью) рисунками, а та, не веря в талант Модильяни, топила ими печку. Быстро и неузнаваемо менялся мир. Умирали непризнанными, в нищете молодые гении. В скандалах, под сердитое жужжанье роя критиков рождалась новая живопись. В наэлектризованной творчеством парижской атмосфере Петр Петрович чувствовал себя как рыба в воде: подружился с Ле Фоконье, Шарлем Мангеном, Шарлем Камуэном, Матиссом и Пикассо, выставлялся с ними. Летом Кончаловские обычно уезжали на юг, к Средиземному морю. В 1908 году остановились в прогретом южным солнцем Арле. Все там было ван-гоговским, а значит, милым сердцу Петра Петровича: каменоломни, поля, женщины в своих нарядах, старики на скамейках. Дадочка зашел в лавочку, где покупал краски Ван Гог. Старый хозяин его помнил: "Как же, белобрысенький паренек со смешным акцентом? Он мне оставил в залог за краски одну картинку. Денег так и не принес, а картинку мой внучек-сорванец продырявил гвоздем. А жаль, не будь этой дыры — продал бы за сотню франков каким-нибудь заезжим!" "Не могли бы вы мне эту "картинку" показать",— скрывая волнение, попросил Петр Петрович. Старик, кряхтя, забрался на чердак и принес маленький холст, с которого грустно смотрел на мир голубыми глазами ребенок с зияющей дырой в щечке. Дадочка отнес полотно в гостиницу, "залечил" щечку и вернулся к старику: "Возьмите. Эта картина стоит десятки тысяч".
Первая мировая война застала Кончаловских в Красноярске, на родине Сурикова, куда они приехали погостить с детьми и Василием Ивановичем к его брату, Александру Ивановичу Сурикову. Из Красноярска Дадочка и ушел на фронт. Ольга Васильевна долго смотрела вслед длинному составу с красными огоньками на хвосте, увозившему офицера Кончаловского из 8-го Сибирского стрелкового артиллерийского дивизиона, и, вернувшись в суриковский сруб, заголосила, как голосили на вокзале крестьянки, провожавшие мужей-солдат. А Дадочка попал в первые бои, дошел до города Лецена в Германии, прорывался из окружения, подбадривал струхнувших молодых солдатиков, был ранен. И все три года носил на груди письма детей с подробнейшим описанием домашних новостей, гимназических успехов и первыми стихами Наташеньки, сочиненными специально для папочки.
Война сменилась революцией. Испугались и уехали Бенуа, Сомов, Добужинский, Сорин, Судейкин. Кончаловский остался. Они жили с детьми в неотапливаемой квартире, сгрудившись вчетвером в одной комнате, где стояла единственная чугунная печка. Эта печка и стала на несколько послереволюционных лет центром жизни. Возле нее Петр Петрович писал закутанных в тулупчики Наташу и Мишу. На ней варили привезенную знакомыми из Можайска картошку. К ней подсаживались по вечерам зашедшие в гости знакомые пианисты — Игуменов, Боровский, Орлов. Грели окоченевшие на морозе пальцы, пили горячий чай, а потом садились за сохраненный Кончаловскими рояль, и неслись над испуганно-притихшей Москвой звуки радостных пьес Моцарта и надмирных сонат Баха.
Дверь Пушкина
Всю жизнь Петр Петрович часто выезжал с Мишей и Лелечкой на натуру, писал в Новогороде, Мурманске, Крыму, Кавказе, но особенно ему работалось в Буграх.
Дом в Буграх Дадочка купил в 1932 году. В молодости он несколько месяцев писал в близлежащем имении Белкино, в котором останавливался Пушкин. Узнав, что Белкино перестраивают и многое ломают, поехал и забрал предназначенные на выброс дверь, "через которую входил Пушкин", и изразцы с печки, возле которой тот грелся. Дверь установил в бугровской мастерской, изразцами украсил печь бугровского дома... Хозяйство в Буграх было большое: в загончике хрюкал боров Рауль, перед домиком сторожа важно прохаживался петух и поклевывали песок курицы, встряхивал гривой, отгоняя оводов, привязанный к дереву конь Мальчик. В страшные годы репрессий Кончаловские проводили в Буграх по 8 месяцев. Возвращались в кишащую черными воронками столицу лишь под Новый год, а в начале апреля снова уезжали. Ехали на машине. Путь в 120 километров преодолевали за четыре часа: останавливались, устраивали пикники. Как только сидевший за рулем сын превышал скорость 40 километров в час, Ольга Васильевна строго говорила: "Миша, не гони". Рано утром помощница Маша разводила на кухне самовар. Весь день Петр Петрович писал в мастерской с "пушкинской" дверью или ходил с сыном на этюды. Иногда отправлялись на утиную охоту, гоняли зайцев и охотились на лис. Принеся добычу домой, ее сперва обязательно писали, а уж потом свежевали. По вечерам семья собиралась в столовой. До наступления темноты (электричества в доме не было, жили при свечах) читали вместе Пушкина, Горация, Дидро и Шекспира. В Бугры приезжали писатель Алексей Толстой, пианист Софроницкий, режиссер Мейерхольд, композитор Прокофьев, артист Ливанов, ученый Капица, живописец Машков. Его жена, не выговаривавшая букву "р", любила посудачить с Лелечкой о нападках критиков на их благоверных: "Оленька, Петг Петгович — такая гуина! Что ему эта кгитика? Ему все гавно! А вот Илье Ивановичу не все гавно!"
Ольга Семенова с матерью Екатериной Семеновой в Буграх. 2001
Многих своих друзей Кончаловский усаживал позировать. Так появились великолепные портреты Алексея Толстого за пантагрюэлевской трапезой, с хрустальной рюмкой в холеной руке, и Прокофьева — в плетеном кресле, с нотами на коленях, на фоне пронизанного солнцем летнего сада.
После ареста Мейерхольда, портрет которого Петр Петрович незадолго до этого написал, его просили поставить подпись под клеветническим письмом, обвинявшем режиссера в антисоветской деятельности. Он отказался. Предложили писать Сталина. "Когда я смогу встретиться с Иосифом Виссарионовичем для первого сеанса?" — спросил Дадочка. "Товарищи" объяснили то, что он и так прекрасно знал. Встретиться с вождем нельзя, писать надо по фотографии. "Какая жалость,— развел руками Дадочка,— ничего у нас, видно, не получится. Я пишу только с натуры".
Продолжал увлеченно писать друзей, жену, детей, внуков, крестьян, яблони в цвету, сирень, курительные трубки, собак и куриц. Глядя на этот пестрый калейдоскоп, партийные бонзы, жаждавшие соцреализма, как вурдалаки крови, всегда растерянно переглядывались: "Где же в этих картинах социалистическая сущность? Где отображение нашей борьбы?!" Вплоть до своей смерти положение спасал Луначарский: "Не горячитесь, товарищи. Художник талантливо воспевает поэзию наших будней". Хвалебные статьи наркома просвещения к выставкам Дадочки надолго стали его охранной грамотой.
Поздней осенью 1941-го немцы подошли к Буграм, и Петр Петрович с Ольгой Васильевной перебрались в город. Верная Маша зарыла в саду самое ценное и, стоя на пороге сторожки, враждебно следила за размещением в доме арийских жильцов. Проводив в эвакуацию дочь Наташу с Катенькой и Андроном, Петр Петрович с Ольгой Васильевной остались в Москве. Днем Дадочка писал портрет Лермонтова. Однажды ночью пришел с проверкой документов комендантский патруль. Красноармейцы направили фонарик в неосвещенную мастерскую. Сноп света выхватил во мраке печальное лицо молодого Лермонтова. "А это кто тут живет?!" Миша весело: "Гражданин без прописки". Разобравшись в "обмане", красноармейцы уважительно спросили: "Кто же у вас так работает?" — "Отец". "Крепко работает!" — заключили красноармейцы и, пожав Дадочке руку, ушли.
А вскоре после войны "придворный" живописец Александр Герасимов начал на Петра Петровича травлю. К нему охотно примкнули несколько злобствующих критиков. Дадочка и Лелечка сохраняли олимпийское спокойствие. На одном приеме вокруг них образовалась угрожающая пустота. Подошел один знакомый художник, сказал негромко: "Ольга Васильевна, те, кто пакостят Петру Петровичу, в подметки ему не годятся. Плюньте!" Лелечка в своем единственном вечернем платье из вишневого бархата и придававшей ей вид опальной королевы горностаевой пелеринке на плечах со светской улыбкой ответила: "На всех плевать — слюней не хватит!" На счастье, Сталин тепло упомянул в одной из речей имя Сурикова, критики прикусили язык, и Дадочка до конца жизни писал так, как хотел...
Когда Петра Петровича не стало, Лелечка растерялась, постарела и даже будто стала меньше ростом. Однажды мама зашла к ней в гости. Лелечка стояла возле окна, глядела на высокие весенние облака, на молодую зелень деревьев, на солнечные блики на домах, а потом, судорожно вдохнув воздух, хранивший запах масляных красок, тихо сказала: "Как красиво. Только зачем все это нужно, если Петечки больше нет".
***
Одни любители искусства называют Кончаловского русским Сезанном, другие мастером реализма, третьи — авангардистом. И каждый утверждает: "Вот это — настоящий Кончаловский!" И все они правы, потому что в каком бы стиле Дадочка ни писал, он оставался самим собой. Он всегда оставался самим собой. Когда кидал калоши в академию, учился у Ван Гога и выставлялся с Пикассо. Когда основал с друзьями-художниками общество "Бубновый валет". Когда неделями нянчился с заболевшей дочкой. Когда воевал. Когда не предавал друзей. Когда вместо портрета Кобы писал внуков и цветы. Поэтому, вглядываясь в его жизнь, я испытываю за моего прадеда гордость и, как посетители музеев перед его картинами, зачарованно говорю: "Вот это — настоящий Кончаловский!"
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Луна":

Последние новости по теме "Солнце":

Ненужный свидетель
2010-04-19 01:19 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Откровения советской школьницы 30-х годов пользуются огромным успехом на Западе, их автора называют "русской Анной Франк". В России о девочке, которая из-за своего личного дневника оказалась в ГУЛАГе, не знают практически ничего. И знать не хотят
Наталья Радулова
"На русском я почти ничего не слушала, какая-то магическая сила тянула мои глаза к первой парте у окна, к светлому профилю Левки, и я, быстро перебегая с предмета на предмет, вдруг неожиданно вскидывала на него глаза, совсем не останавливаясь, и так без конца. Он все чаще смотрел в окно, иногда на учителя и редко в нашу сторону". Это писала в своем дневнике в 30-е годы школьница Нина Луговская. Подобные банальности во все времена пишут — хоть в общей тетради в клеточку, хоть в подзамочном посте в ЖЖ — все девочки, влюбленные в одноклассников. Но не у всех проходят дома обыски. Не всех девочек отправляют в ГУЛАГ из-за их тайных дневников.
"Мерзавцы большевики"
Нина вела записи с 1932 по 1937 год. Дочь политического ссыльного, она ненавидела тоталитарный режим. Но в 13 лет, как и положено человеку столь солидного возраста, бралась анализировать подряд все, с чем сталкивалась: школьные дела, аресты знакомых, собственное взросление, фокстрот, девичьи восторги по поводу самого симпатичного героя-челюскинца.
Письмо Нины отцу, в котором следователи НКВД тоже нашли крамолу
Луговскую арестовали, когда ей исполнилось 17. Инкриминировали заговор с целью убийства вождя партии, обвинение основывалось на строках, написанных Ниной после того, как ее отцу отказали в паспорте: "Несколько дней я часами мечтала, лежа в постели, о том, как убью его. Его обещания, его диктатуру, порочного грузина, который искалечил Россию. Как такое возможно? Великая Россия, великий народ попали в руки негодяя". А через несколько страниц автор с не меньшей подростковой яростью восклицала: "Уроков, боже мой, как много уроков. Мерзавцы большевики! Они вовсе не думают о ребятах, не думают о том, что мы тоже люди".
Опасалась ли Нина, что когда-нибудь ее записи обнаружат? Судя по всему — вполне. В доме врага народа время от времени проводились обыски. Но девичьи тревоги насчет дневника были так наивны: "Вдруг... его возьмут случайно, наткнувшись на нецензурные слова о Сталине. И он очутится в руках шпиков. Будут читать его, смеяться над моим любовным бредом". Так и получилось. Нашли. Первым читателем дневника стал следователь НКВД — красным карандашом он подчеркнул крамольные, антисоветские высказывания. Смеялся ли он над "любовным бредом", не представляющим интереса для следствия? О чем думал, разбирая детский почерк: "А все-таки мне Левка порядком нравится", "Мы весь урок географии перекидывались с мальчишками записками", "Левка, по обыкновению, ноль внимания, фунт презрения", "Три дня назад мне показалось, что Левка бегает за Зиной", "На уроках я все время дралась с ребятами и вообще очень хорошо себя чувствовала", "Они думают, что он глядит только на меня, я иногда тоже так думаю, но не уверена". Следователь, такой же вчерашний Левка, улыбался ли он, читая все это?
"Меня вдруг оставила всякая надежда, что он меня любит... Случилось это на уроке рисования, я, вероятно, показалась смешной мальчишкам, они заржали, потом начали кричать "дура", и мне даже показалось, что Левка кричит "косая". Я вспыхнула и, продолжая спокойно рисовать, почувствовала вдруг, как что-то рушится в душе моей и, смешиваясь с оскорблением, исчезает надежда. Как неприятны такие минуты... Жизнь, если взглянешь с холодным вниманием кругом, такая пустая и глупая шутка".
Начало 90-х годов. Последние годы жизни Нины Сергеевны
Строгий и внимательный читатель отметил красным карандашом последнюю фразу. Чем не понравилась раскавыченная лермонтовская цитата? Может быть, он решил, что пионерка Луговская возражает против утвержденного партией оптимизма и речи самого товарища Сталина — "Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее"?
Беспощадный красный карандаш заметил и недовольство ценами: "60 копеек — кило белого хлеба! 50 копеек — литр керосина! Москва ворчит", не пропустил свидетельства голода: "Упорно и безостановочно стекаются беженцы в крупные города. Не раз их гнали обратно, целыми длинными составами туда, на верную смерть", он даже отреагировал на недостаточный энтузиазм: "На демонстрацию я не ходила, накануне поздно легла спать, и не хотелось рано вставать". Ну и конечно же не мог не подчеркнуть пассаж: "В душе вдруг поднялась вся злость и досада на того, кто смел отнять папу... О, большевики, большевики! До чего вы дошли, что вы делаете?"
На допросах школьница была вынуждена признать, что "резко враждебно настроена против руководителей ВКП(б), и в первую очередь против Сталина" — формулировку "порочный грузин" расшифровали как надо. И причину тоже нашли быстро — дочь хотела отомстить за отца. В следственном деле сохранилось наивное признание Луговской, явно написанное под диктовку: "Я думала только встретить Сталина у Кремля и совершить покушение выстрелом из револьвера, предварительно узнав, когда он выходит из Кремля".
Почти через 20 лет, после тюрьмы, лагерей и ссылки, Нина Луговская будет добиваться реабилитации и в письме Хрущеву объяснит, что фразы из ее отроческого дневника были предъявлены ей в качестве доказательств обвинения, что допросы были слишком жестоки, с угрозами, вплоть до расстрела. Все это довело ее до состояния, когда уже "не имело значения, что подписываешь, лишь бы поскорее все кончилось".
Третья попытка
Вряд ли Нина могла предположить, что в архивах сохранились документальные свидетельства по ее делу. Три ученические тетради обнаружат через годы после ее смерти, в начале 2000-х. И эти тетради сделают ее знаменитой. "Советская Анна Франк" — так будут называть ее во всем мире. Дневник будет переведен на 20 языков, претерпит множество переизданий, будет рекомендован для чтения в школах, дети других стран станут участвовать в национальных конкурсах сочинений на тему "Nina Lugovskaya". И только в России о судьбе школьницы-политзаключенной будут знать лишь некоторые специалисты.
Нина и ее сестра Елена (на фото) при аресте. С мамой после лагеря, в ссылке на Колыме
Лия Должанская, сотрудник правозащитного общества "Мемориал", первой обнаружила дневники и письма Нины в Государственном архиве. "Несколько дней я сидела в слабоосвещенном и холодном хранилище, читала эти тетради и не могла оторваться. Очень хотелось, чтобы и другие это прочли".
Девичьи откровения всегда трогают непрошеного читателя, особенно если он, читатель, уже в курсе, чем все закончится. Поэтому так пронзителен дневник Анны Франк: "Неужели действительно придет долгожданное освобождение, которого мы так давно ждем? Станет ли этот 1944 год годом победы?", а читатель уже знает, что в 44-м Анна сделает свою последнюю запись. И этот предрешенный финал делает наивные отроческие записи необычайными по силе воздействия.
Вот и сотрудники "Мемориала", вручную переписывающие страничку за страничкой из тетрадок Нины Луговской, не могли сдержать слез. Барышня перебрасывается с мальчиками записками на уроке географии и хихикает, а безжалостная система уже готова перемолоть ее судьбу — отца Нины расстреляют, мама, как указано в ее деле, во время собственного ареста будет громко кричать: "До свидания, прощайте детки", "пытаясь своим криком обратить внимание прохожих". Мама скончается в Магадане, сестры тоже пройдут через лагеря. Но пока, пока: "Черемуха... Она стоит у меня на столике. Чудесный пышный букет белых хлопьев... Я счастлива. Вчера... у меня все настолько было переполнено счастливой радостью жизни и весны, так все пело, нежно, немножко грустно и прекрасно..."
Эти ученические тетради, исчерканные в НКВД,— важное свидетельство эпохи. "Почему сохранился дневник — для меня загадка,— удивляется доктор исторических наук Ярослав Леонтьев, ставший первым экспертом по документам Нины Луговской.— Подобные вещественные доказательства обычно уничтожались. Но, может, у следователя рука дрогнула. А может, это промысел божий".
Нина (на фото) и ее сестра Елена при аресте. С мамой после лагеря, в ссылке на Колыме
Все, кто соприкасался с записями Нины, говорили одно и то же: "Люди должны это знать". Почему-то казалось, что россияне, ознакомившись с безумным процессом "Государство против ребенка", поймут что-то новое о своей истории. Сначала дневники вышли в 2001 году в "Мемориале" крошечным тиражом 500 экземпляров и быстро разошлись среди своих. Затем, в 2003 году издатель Наталья Перова на собственные деньги подготовила второе издание — "Хочу жить! Дневник советской школьницы", 1000 экземпляров: "Я не могла не издать это. Для меня это была миссия. Я думала о нашем общем долге, который надо отдать жертвам сталинизма".
Но соотечественников книга не заинтересовала. На пресс-релизы, рассылаемые издательством, журналисты не реагировали, рецензий практически никто не писал, в магазинах покупатели активности тоже не проявляли — тысячу экземпляров не могли продать в течение 3 лет, в итоге большую часть тиража опять раздарили. Зато когда те же пресс-релизы послали в иностранные СМИ и издательства, реакция была мгновенной. О книге тут же начали писать в западной прессе, стали переводить ее. Все эти годы "Хочу жить!" пользуется огромной популярностью в Англии, Италии, Германии, Японии, многих других странах.
На такой успех глядя, в этом году в России была предпринята еще одна попытка публикации "Дневников", на этот раз издательством "РИПОЛ классик". Однако, спустя несколько месяцев после выхода книги в печать, приходится признать, что массовому российскому читателю произведения такого рода неинтересны.
Нина и ее сестра Елена (на фото) при аресте. С мамой после лагеря, в ссылке на Колыме
Наталья Перова, чьи пороги до сих пор обивают иностранные журналисты, лишь предполагает, в чем причина: "Мне кажется, что наши люди просто не хотят копаться в своем ужасном прошлом. Слишком уж это болезненно, слишком много было разоблачений в последние годы". Социолог Борис Дубин тоже считает, что очередная правда о Большом терроре нашим гражданам не нужна: "Это травматическая ситуация для массового сознания, а травмы сегодняшние россияне всячески избегают".
Более того, по данным опроса Левада-центра, две трети респондентов готовы даже представить сталинскую эпоху как нечто позитивное. "Власть и СМИ всячески способствуют этому — усилия пропаганды также направлены на то, чтобы не ворошить историю, не признавать ответственности за историю. Не случайно так просветлела в последнее время фигура Сталина".
Дневники Нины Луговской, по мнению Бориса Дубина, неизвестны в России еще и потому, что в нашем обществе нет интереса к личности: "У нас принято использовать панорамно-героическую картину — великое прошлое великой страны. Личные записки маленького человека, школьницы, конечно, проигрывают по масштабу". "Да что она могла понимать,— махнет рукой потенциальный читатель,— что она могла там видеть?"
Однако к этому потенциальному читателю обращалась Людмила Улицкая, которая написала предисловие к дневнику: "На фотографиях у Нины детское растерянное лицо. Миллионы таких фотографий хранятся в архивах. Но все уже умерли: кто от пули, кто в лагере, кто в ссылке. Нине Луговской повезло. Она вышла из ГУЛАГа. Мечта ее детства осуществилась — она стала художником, дожила до старости, и мало кто из ее окружения знал о ее прошлом. Наверное, она и сама не помнила о тех изъятых во время обыска дневниках. Но они сохранились. Они здесь. Они для нас".
Для нас?
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Грузия":

Последние новости по теме "Германия":

Господин предстоятель
2010-04-19 01:46 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Андрей Архангельский
Нынешний год будет для Михалкова символическим: слишком многое тут сошлось. И выход "Предстояния" ("Утомленные солнцем-2"), возможно, еще не самая главная премьера режиссера
Выход в прокат "Утомленных солнцем-2. Предстояние" (22 апреля) совпадает с началом работы внеочередного съезда кинематографистов в Белых Столбах, в повестке которого один вопрос — о принятии нового устава, включая и вопрос о сроках полномочий председателя союза; как пугает кинооппозиция, Михалков сможет стать председателем СК пожизненно. Примерно за месяц до этого студия Михалкова "Три Тэ" была названа в числе немногих счастливчиков, которым будет выделена львиная доля государственных денег: по новой схеме распределением федеральных средств теперь будет заниматься специальный премьерский совет. Которым фактически руководит опять же Михалков.
Действия Михалкова во всех сферах (творческой, финансовой, управленческой) удивительно взаимосвязаны и дополняют друг друга: в основе их лежит идея монополии государства на патриотическое и вообще на масштабное эстетическое высказывание. Творцом по этой версии может быть только тот, кого назначило государство (при помощи наград, званий, членства в "правильных" организациях и союзах и прочих фильтров). Фактически это тип творца-чиновника, который и воплощает Михалков на федеральном уровне.
Страстное желание "чиновничать" выглядит несколько странно для художника — признанного режиссера, лауреата "Оскара" и пр. Странным, например, выглядит желание Михалкова, как рассказывал источник в правительстве, добиваться автомобиля с мигалкой. Нет ничего удивительного в том, что государство стремится использовать кино как идеологический рычаг: уникальна тут сама фигура Михалкова, который с нетипичной для художника активностью и азартом сам спешит навстречу государству.
Вместе с тем Михалков — по-своему цельная натура: для него политика и искусство есть вещи нераздельные, подчиненные одной идее, он даже готов самого себя этой идее подчинить, даже в ущерб художественному результату. Многими критиками было замечено, что идеологические подпорки сильно испортили фильм "12", насытив его штампами и клише. Посмотрим, конечно, что получилось с "Утомленными-2": в нем, как говорят, много реверансов церкви ради идеи: война сблизила людей с Богом. После участия в недавней предвыборной кампании с фильмом "Пятьдесят пять" Михалкову, очевидно, и самому нравится роль выразителя воли власти, как он ее понимает. Недавно, выступая на обсуждении фильма "Катынь", говоря об ошибках советской власти, Михалков постоянно употреблял местоимение "мы": "мы ошибались", "мы поспешили", "мы надеялись". Михалков хочет говорить и от лица власти, и одновременно от лица народа, причем всего народа.
На сегодня в руках у Михалкова фактически сосредоточены все рычаги управления киноиндустрией: Союз кинематографистов (управление, распределение), кинофестиваль и кинопремия (премирование и популяризация), наконец, государственные дотации на кино (общая сумма, по оценкам экспертов, составляет около 120-130 млн долларов). Редактор журнала "Искусство кино" Даниил Дондурей предполагает, что новая система распределения денег и была конечной целью многоходовой операции, задуманной Михалковым: и если прошлогодний съезд кинематографистов закрепил вертикаль власти в самом СК, то новая система финансирования кино есть установление вертикали власти уже во всей киноиндустрии. "Это все было сделано очень тонко: несколько лет назад на съемки "Утомленных-2" был приглашен Путин: он был приятно удивлен масштабностью и зрелищностью происходящего. Под это настроение ему было сказано, что вот, мол, если бы десять студий в России имели возможность заниматься тем же, то у нас был бы и "большой стиль", и любовь к Родине, и успех в прокате, и победа над Голливудом. Так была сформулирована главная идея: отобрать функции распределения денег у Минкульта (где все режиссеры имели равные права на бюджетные средства, где по закону обязаны на конкурсной основе распределять). Вторым этапом был съезд: там состоялось изгнание инакомыслящих, между прочим, 300 членов союза высказали вотум недоверия Михалкову, об этом у нас сегодня даже как-то и не вспоминают. Намеченное принятие нового устава — это уже окончательное закрепление вертикали власти в кино".
Это тоже можно назвать своеобразной премьерой года, наряду с фильмом Михалкова: премьера вертикали власти в кино.
Система "государственного заказа" на патриотику, которая фактически возвращается с введением новой схемы распределения федеральных денег, напоминает ситуацию, которая сложилась в советском кино еще в 1970-е годы: именно тогда перед Госкино была поставлена задача не только создавать патриотические картины, но и зарабатывать на них. В этих условиях кино перешло от индивидуального к поточному производству патриотики, от которой требовали массовости, доступности, позитивности и доходности. Совмещать художественность, глубину и массовость в кино на практике оказалось почти невозможно. Не говоря уже о том, что многое подлинно патриотическое, как, например, "Андрей Рублев" Тарковского, создавалось вопреки, а не благодаря официальным установкам, в том числе и церковным. Михалков, отвечая на вопрос о том, какое кино он считает для нашего времени эталонным, приводит в пример кино "большого стиля" — "Война и мир" или "Они сражались за Родину". Однако он перечисляет шедевры 1960-1970-х годов. Между тем основной поток патриотики в 1970-е состоял из наскоро и довольно поверхностно слепленных полотен о войне или производстве, почти не имевших художественной ценности и успеха в прокате. Фильмы эти скорее дискредитировали идею патриотизма: они делались из-под палки, поскольку ответственности на режиссерах не было никакой. "Деньги выделялись, фильмы снимались, а результат принимался как данность",— говорит исследователь советского кино Александр Шпагин.
Своими действиями Михалков невольно консолидировал оппозицию: если год назад она была еще разрозненна, то сегодня активно объединяется. На прошлой неделе инициативная группа распространила в интернете обращение под названием "Нам не нравится" ("Нам не нравится тоталитарный стиль руководства нашим союзом... единомыслие, казенный патриотизм и холуйство"), которое завершается призывом создать новый киносоюз. По данным на 16 апреля, его подписали уже около 80 деятелей кино, в том числе Виталий Манский, Андрей Смирнов, Гарри Бардин, Эльдар Рязанов, отец и сын Германы, Александр Сокуров, Юрий Норштейн, Борис Хлебников, Алексей Попогребский, Николай Хомерики. Новость быстро распространилась в СМИ, между тем никакой организации и структуры у нового союза пока нет. "Все меня спрашивают: когда съезд, сколько человек?.. Это все советское мышление,— говорит Даниил Дондурей, один из инициаторов письма.— Это акт прежде всего символический. Он фиксирует, что есть какая-то часть кинематографистов, которые не хотят жить при феодализме. Не хотят, чтобы от их имени произносились здравицы партии и правительству. В основе самой идеи — создание союза действующих, в отличие от состава нынешнего СК, кинематографистов. Посмотрите, от Михалкова бегут в том числе и те, кто сегодня активно работает".
По поводу отколовшихся от официального СК уже прозвучало слово "раскольники", а также было заявлено, что одновременно состоять в обоих союзах нельзя. "При каком вообще мы строе живем? Из какого лексикона это слово? Человек имеет право состоять в любых союзах и обществах. Союз кинематографистов это что, партия?" — возмущаются участники обращения.
Известный кинокритик Виктор Матизен также подписал заявление, хотя по-прежнему считает, что нужно "биться на старом съезде": "Конечно, против нас есть огромный финансовый ресурс, благодаря которому есть возможность "покупать" голоса делегатов. Не впрямую, конечно: в виде бесплатных поликлиник, путевок, разного рода доплат и так далее. Понимая это, мои коллеги решили, что бороться на старом съезде бесполезно, и решили создать новый в основном, чтобы поддержать морально тех, кто не хочет играть в игры Михалкова. Таких на самом деле много, но в СК им говорят: если хотите вступить в новый союз, выходите из старого, на это большинство, конечно, не пойдет".
Нужен ли кинематографистам союз вообще, не устарела ли эта форма объединения сама по себе, не стоит ли создать взамен нечто принципиально новое? Виктор Матизен считает, что союз все-таки нужен: "Допустим, писатели или художники занимаются одним делом: среди кинематографистов есть режиссеры, критики, драматурги, продюсеры — у всех у них разные интересы, союз и нужен для согласования, для поиска общего языка между естественными антагонистами. Именно поэтому СК и не может существовать иначе, как дискуссионный клуб, где разные гильдии отстаивают свои права, оппонируя друг другу, вырабатывают общую позицию. В этом случае СК мог бы стать мощной общественной организацией, которая могла бы влиять на решения власти. Но для этого в союзе должно быть достаточно свободных и независимых людей. Профессиональные гильдии и представляли в союзе такие автономии, где люди чувствовали себя независимыми от руководства СК. Сегодня же Михалков хочет разогнать гильдии и опереться на недифференцированную послушную массу".
22 апреля состоится премьера фильма "Утомленные солнцем-2": она не случайно совпадает с началом съезда. Обсуждение "великого фильма о великой войне" (слоган "Утомленных солнцем-2") поможет, вероятно, не просто добиться от съезда нужных решений, но и провести их триумфально. Однако общественное мнение, по отношению к Михалкову настроенное до недавнего вполне лояльно, сегодня изменилось: достаточно вспомнить реакцию блогосферы на слоган к "Утомленным-2", который вызвал негодование и насмешки. Массовый зритель 25-35 лет, на которого и рассчитан фильм в первую очередь (его недаром называют "нашим ответом Спилбергу", имея в виду показать молодому зрителю, кто выиграл войну), не привык принимать какое-либо произведение на веру и заочно считать его великим. А в России, как известно, от большого воодушевления до большого разочарования путь короткий.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Кино":

Последние новости по теме "Солнце":

Хоккей: "А разве обязательно нужна в фильме мораль?"
2010-04-19 02:13 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
На экраны выходит фильм Никиты Михалкова "Утомленные солнцем-2. Предстояние". Незадолго до премьеры режиссер предстал перед корреспондентом "Власти" Юрием Яроцким.
"Любовь мне мораль заменяет"
Это совсем другой фильм. Мы постарались сделать, чтобы просмотр второй части никак не зависел от просмотра первой. Потому что тем, кто сейчас пойдет в кино, тогда было по два года. Рассчитывать на то, что за это время они ее посмотрели, запомнили, прочувствовали, ощутили, нет смысла. Еще мне интересно рассматривать противодействие двух таких разных людей, как Котов и Митя. И это противодействие мне было интересно схлестнуть на фоне огромной войны. А у тех, кто видел первую картину, должен быть особый интерес — увидеть как раз то, о чем вы говорите.
Конечно. Это бренд, это "Оскар", это лучший иностранный фильм "Утомленные солнцем". Он на слуху: так ли, сяк ли, в интернет залезли и нашли.
Никаких прогнозов. Честно говоря, Канн больше нужен нашим французским прокатчикам, которые еще и имеют права на мировой прокат. Им нужно там засветить картину. А я свое в Канне уже отстрадал, четыре раза там был.
«Я и “Оскар” себе как-то там пролоббировал, и венецианский “Лев” не настоящий, а так, херня какая-то, вынесли, дали, чтобы не вонял,— меня это все мало волнует»
Если считать лоббистскими возможностями то, что во Франции меня знают лучше, чем кого бы то ни было из наших режиссеров, то это может быть правдой. Но специально я, разумеется, ничего не делал. Во Франции с успехом прошла ретроспектива моих картин, состоялась премьера "12", я читал мастер-класс при полном зале. И если после всего этого выходит новая картина этого режиссера и ее берут в Канн... Ну, как говорится, полжизни работаешь на имя, полжизни имя работает на тебя. А все эти разговоры — я и "Оскар" себе как-то там пролоббировал, и венецианский "Лев" не настоящий, а так, херня какая-то, вынесли, дали, чтобы не вонял,— меня это все мало волнует.
Я вообще никогда в жизни не думал о том, какое на кого может произвести впечатление моя картина. Считаю ли я, что наша картина самая достойная для Канна? Избави Бог. Но мне кажется, что в ту политическую и художественную программу, которая выставляется на этом конкретном фестивале, мой фильм может вписаться вполне естественно.
А разве обязательно нужна в фильме мораль? Мне кажется, важна не мораль, а любовь: люблю я своих героев или нет. А я их люблю, и любовь мне мораль заменяет. Вложить в фильм мораль и заставить вас прийти к такому же выводу — это менее интересно. Я рассказываю вам историю о том, как люди, думая, что они могут отлежаться и отсидеться, не ведают, что на самом деле наступает момент, когда их всех вдруг живьем сжигают. И кто виноват? Вопрос на самом деле в том, где Бог на войне.
Почему один остается жив, а пятерых рядом накрыло? Почему мальчика с 52 ранениями выхаживали, вылечили, обмундировали, а на глазах у всего госпиталя в него снаряд-дурак прилетел? Почему лейтенант бежит в атаку, в него три минометных осколка, и один пряжку срезал, второй — каблук, третий — звездочку с пилотки и ни царапины? Здесь дело в отстраненности взгляда.
Меня еще интересует, через что проходит человек, чтобы выжить, и какой ценой ему это выживание дается, какие испытания ему посылаются.
Это совершенно разные картины. Первая — такая фреска, житие, разные эпизоды, в разные годы, с флешбэками. Вторая — линейная, восемь дней 1943 года, которые пролетают стремительно. Такая смесь "Неуловимых мстителей" и "Санта-Барбары".
Тарантино — замечательный, талантливый провокатор, я его люблю. Но его взгляд на войну совсем другой, как у человека, в стране которого войны не было. Все было — и гробы приходили, и другие несчастья были. Но это война другого качества: никто не спит в твоей кровати, никто не ест твою еду, никто не требует, чтобы ему чистили сапоги. Для него эта война — претекст, прецедент для разговора, он точно так же мог бы снять про англо-бурскую войну, про войну во Вьетнаме. Там нет его отношения к войне, есть веселое построение, странное, тарантиновское. Но у него нет генетической памяти, а у нас есть. Картина "Пять вечеров" кончается фразой "Лишь бы не было войны". И это была самая популярная фраза в 1950-1960-х годах. Потом над ней смеяться стали. Галич пел: "Лишь бы не было войны", но тогда действительно был страх. Все руководство страны сосуществовало с народом, потому что все прошли войну, пока не пришло новое поколение. Это очень важное трагическое объединяющее начало. Об одном остается жалеть: чтобы объединиться, нам нужно залезть в кровавое говно и потом из него вылезать.
«Как председатель общественного совета Министерства обороны, я на спецсигнал имею право»
"Если б я хотел, давно бы мог стать депутатом, сенатором, министром"
К сожалению, это акция людей, которые ни к чему не относятся серьезно, хотя и кричат громко. Вот, например, интересно, что подписавший это письмо Герман думает про последние фильмы Рязанова? А что думает Смирнов про актерские способности Садальского? И вот эти люди стали плечом к плечу. Я не вижу там ничего серьезного. Хотите создать свой союз аж из 86 человек — замечательно! Кто вам мешает? Объединение на основе нелюбви к кому-либо или чему-либо бесперспективно. Вы разрушите то, что вместе не любите, а потом выяснится, что сами вы любите самые разные вещи.
Придумалась идея, что деньги будут розданы некоторому количеству мейджоров, которые какими-то своими трудовыми успехами доказали, что могут снимать кино. И за полученные деньги они будут отвечать качеством продукции. Не идеологическим качеством, а просто качеством.
Нет, кино должно быть доведено до конца, и его должно быть интересно посмотреть какому-то зрителю.
Вот фильм "12" к какой категории, по-вашему, относится?
Значит, вот вам пример: фильм "12". Я не вижу необходимости прослеживать в этом идеологическое давление. Далее мы говорим о портфеле. Вот у меня сейчас в компании "Три Тэ" в производстве находится "Шпионский роман" Акунина, идет подготовка к "Харламову", фильму о хоккеисте. И если Бог даст, моя картина — либо "Солнечный удар" Бунина, либо "Жизнь и гибель Александра Грибоедова". Ни одну из этих картин нельзя снять за те $8 млн, которые мы получаем. То есть 30% дает государство и 70% мы должны искать у инвесторов. Если через три года что-то не выходит или продукция оказывается некачественной, мы из фонда уходим и приходят другие.
Нет! Писали, что я в обморок из-за этого упал,— все это чистый бред. На заборе написано "х...", а там дрова. Я не хочу быть чиновником, не хочу разбирать, кому что давать. Писали, что я в суд на блогеров подаю. Мало ли что писали! А уж коли меня называли барином, то я отвечу старинной шуткой: "Мужик на барина сердился, а барин и не знал". Если б я хотел, давно бы мог стать и депутатом Думы, и сенатором, и, может, даже министром культуры — если бы я хотел власти распределять что-то. А ничего хуже, чем распределять, нету, потому что никогда не будут довольны. А что еще слышно?
И что?
Во-первых, был ли это я? А во-вторых, как председатель общественного совета Министерства обороны, я на спецсигнал имею право. И машина эта принадлежит Министерству обороны. Важно другое. Если ты имеешь право нарушать, ты обязан обеспечить безопасность, для этого и существует спецсигнал. По сегодняшней езде выполнять без них даже 40% из того, чем мне приходится заниматься, просто невозможно. Я никогда не пользуюсь этой привилегией просто так, не вожу с мигалками блядей, не вожу на рынок дыни продавать. Конечно, бывают разные безобразия, но для всех людей, которые садятся за руль, существуют правила, которые должны выполняться. А по правилам водитель, который видит за собой машину со спецсигналом, должен принять вправо, чтобы машина не выехала на встречную полосу. Но выполнять это правило многие почему-то считают для себя оскорбительным.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Кино":

Последние новости по теме "Солнце":

"Архитектор, как политик, должен слушать народ"
2010-04-19 02:40 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В конце апреля пройдет 2-я Московская архитектурная биеннале. Ее куратор голландец Барт Голдхорн рассказал "Огоньку", почему архитектор не может и не должен быть свободен от общества
Хотя по образованию Барт Голдхорн — архитектор и даже успел спроектировать и построить дом престарелых в Эммелорде, известность он приобрел именно как пропагандист архитектуры, прежде всего традиций голландского зодчества, комфортного и приближенного к человеку. Теперь этот опыт он пытается перенести на российскую почву. "Российские города остро нуждаются в ремонте и реорганизации" — гласит кураторский манифест нынешней биеннале. В модернизации, которая, по словам Голдхорна, есть "диалог между будущим и реальностью".
— Есть стройка, а есть перестройка, в буквальном смысле. Два года назад, когда была организована 1-я биеннале архитектуры, все думали о строительстве новых городов, нового жилья. В кризис таких возможностей не осталось. Это даже хорошо, потому что, увлекаясь строительством нового города, мы забывали о старом. Я говорю сейчас не о Москве и Петербурге — это уникальные для России явления,— а о провинциальных городах. Там существует множество архитектурных, градостроительных проблем. Прежде всего в центрах городов, где часто складывается критическая ситуация. Инвесторы предпочитают возводить новые жилые районы на окраине, ведь строить в чистом поле гораздо проще. На это же направлена и государственная политика: власть дает субсидии на прокладку новых сетей, а не на замену устаревших. И центры начинают деградировать. В итоге есть риск получить такие города, как, например, американский Детройт, где центр пустует и заселяется бедными людьми, а богатые живут в пригородах.
— Нужно расширять города только внутри существующей застройки. В советское время градостроительство было очень неэкономным и неэффективным. Вследствие этого сравнительно низкая плотность застройки и большие пространственные ресурсы. В центре города есть места, которые нужно развивать, но делать это необходимо очень внимательно. Тогда уплотнение приведет к улучшению жизни. Простой пример — городские дворы. В советское время все открытое пространство по статусу было общественным. Но советский идеал не работает на почве капитализма — у людей появились разные доходы и, соответственно, разные требования к организации пространства. Сегодня существует необходимость организовать дворы, разделив их на общественные зоны и более приватные. На биеннале эти идеи будут показаны на примере проекта развития Перми, генеральный план которого сейчас разрабатывает голландское архитектурное бюро.
— В точечной застройке нет ничего плохого, если она реализуется с учетом пожеланий людей, живущих вокруг. Умение договариваться — важная часть этого процесса. Например, в Амстердаме есть старый рабочий район, который в 1980-х решили снести и на его месте возвести абсолютно новый квартал. Местные жители выступили против. Собрали комиссию из чиновников, архитекторов и обитателей района, разработали план развития. Не громадный генеральный план, а локальный проект отдельно взятой части города. В итоге часть старой застройки сохранили, а точечная застройка вводилась комплексно по всему району. И все были довольны. В России же чаще выходит, что случайный инвестор получает кусок земли от какого-нибудь бывшего детского сада и чью-то подпись, подтверждающую, что он может там построить высотное здание и обнести его забором. Он зарабатывает свои деньги, но при этом портит жизнь окружающим. А ведь можно было этого избежать.
— Инициировать должна власть, но, к сожалению, это не делается. Правительство не стимулирует инновации, а только требует построить миллионы квадратных метров в год, иначе план не выполняется. В итоге происходит погоня за квадратным метром, за количеством. Очень напоминает советские пятилетки. Это связано также и с индустрией, которая продолжает выпускать серии панельных домов, сделанных по старым принципам. Инвесторы интересуются новой архитектурой, но, когда дело доходит до строительства, они возвращаются к типовым домам, не хотят рисковать, тем более в кризис. Переход на новую серию, новую технологию будет стоить им дополнительных денег. Люди просто не знают альтернативы этим панельным домам. Они видят, например, архитектуру на Остоженке и думают: ну это же очень дорого. А на самом деле это дорогая земля, а сами дома, если поставить их на поток, могут стоить столько же, столько типовые панельные. Люди в России очень боятся изменений. И вот это действительно кризис.
— Застройка существующих городов — сейчас очень актуальная тема для европейских стран, хотя там она связана с вопросами экологии и глобального потепления. Политика на Западе ориентирована на компактный город, который позволяет уменьшить употребление ресурсов и решить транспортные проблемы. Но к этому пришли не сразу, потребовалось время, чтобы общественное сознание изменились. Трудно поверить, но еще в 1980-х в центре Амстердама, который теперь все обожают и стремятся там поселиться, было множество разваливающихся и заброшенных домов. В них никто не инвестировал — все хотели жить за городом. Кстати, в России вопросы, о которых мы говорим сегодня, тоже впервые поднимались в 1980-х, во время перестройки.
— Таких конфликтов было много, начиная с 1960-х годов, когда активно начали строить высотные дома, и отношение к городу у людей стало меняться. Но на Западе политикам не выгодно противостояние. Они слушают народ, потому что хотят быть переизбранными. Требуют объяснить, почему спорный проект нельзя реализовать иным способом, не вызывающим противоречий. Это процесс демократии, то, что в России, к сожалению, не работает. Ситуация с Охта-центром это явно подтверждает. Я лично не понимаю, зачем его строить, если есть такой большой общественный протест. Что это дает, что хорошего мы получим? Или это для того, чтобы показать, вот какие мы крутые, вопреки всему взяли и построили? Ведь можно решить этот проект по-другому, так, чтобы всех устроило.
— Искать компромиссы. Не надо мыслить категорически. Например, ситуация с ЦДХ, который хотят снести и на его месте построить новый проект. Вокруг этого здания — огромное свободное пространство. Это парк, но он используется крайне неэффективно, нет денег на его обустройство, на детские площадки, дизайн. На самом деле половину этой территории надо отдать под застройку. На вырученные деньги оставшийся парк облагородить, улучшить. Сделать более качественное пространство. Это компромисс, исходящий не из каких-то глобальных идей, а из реальности.
— Иностранных звезд для того, чтобы делать красивые картинки, России хватает. Не хватает зарубежного опыта на уровне исполнения, строительства, решения муниципальных вопросов. В России элементарно мало архитекторов, и лишь единицы из них учатся за границей. Нет обмена информацией, нет образовательных программ, трудно издавать книги и учебники, потому что они должны пройти какие-то комиссии, в которых сидят 70-летние люди, далекие от современных условий. Что со всем этим делать? Надо просто постоянно говорить об этом. Например, устраивать биеннале.
Беседовала Юлия Виноградова
Барт Голдхорн родился в 1963 году в Девентере (Нидерланды), учился в Дельфтском архитектурном университете, а также в Москве. В 1995 году получил грант от IKEA Foundation на выпуск журнала "Проект Россия" — двуязычного издания о российской архитектуре и дизайне (оно стало первым профессиональным изданием по архитектуре в России). В 1990-е Голдхорн совершил лекционный тур Homo Ludens по 16 городам России, посвященный голландской архитектуре и урбанизму. С 2008 года является организатором и куратором Московской биеннале архитектуры.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Глобальное потепление":

Последние новости по теме "Нидерланды":

"Маска" блеснула золотом // Объявлены имена лауреатов главной театральной премии
2010-04-19 03:07 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В Гостином Дворе прошла церемония вручения национальной театральной премии "Золотая маска". Результаты комментируют РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ, СЕРГЕЙ ХОДНЕВ И ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.
Решение не "прослаивать" вскрытие конвертов концертными номерами оказалось мудрым. Не откажись организаторы от дивертисментов, гостям пришлось бы томиться до полуночи. Ведь год от года у "Золотой маски" растет количество номинаций, а в этом году в некоторых из них и лауреатов стало больше. Так, "за поддержку театрального искусства" было вручено целых три премии — фонду Михаила Прохорова, уральскому бизнесмену Анатолию Павлову и управделами президента Владимиру Кожину. "За честь и достоинство" чествовали тоже троих — недавно отметившего 95-летие Владимира Зельдина, всеми любимую Веру Васильеву и солиста Новосибирского театра музкомедии Ивана Ромашко.
Кстати, премия за лучшую режиссуру Юрию Погребничко вполне может быть сочтена четвертой премией "за честь и достоинство". Из 14 номинатов-режиссеров жюри выбрало самого старшего, уважаемого мастера, несуетно и сосредоточенно работающего в крошечном московском театре "Около". Прочие именитые претенденты отпали, видимо, по разным причинам. Валерию Фокину давали год назад, Римасу Туминасу, видимо, дадут через год, а если бы дали Алвису Херманису, как думали многие, получился бы слишком сильный перевес в сторону "Рассказов Шукшина". Спектакль Театра наций и так стал абсолютным триумфатором конкурса в драматическом театре — победа в главной номинации "лучший спектакль большой формы" была подкреплена "Масками" Евгению Миронову — за лучшую мужскую роль и Виктории Севрюковой — за лучшую работу художника по костюмам.
На втором месте в драме по количеству "Масок" — Студия театрального искусства Сергея Женовача: скромная "Река Потудань" глянулась членам жюри больше, чем все прочие претенденты на "малую форму", добавили и премию за "лучшую работу художника по свету". Спектакль Дмитрия Крымова "Опус номер 7" тоже получил две премии: как и предсказывал "Ъ" (см. номер от 15 апреля), он победил в номинации "Эксперимент", лауреат в которой определяется совместным голосованием музыкального и драматического жюри. Кроме того, "Опусу" отдали и приз за лучшую сценографию — по этой составляющей он проходил как драматический спектакль. Премия, таким образом, посылает внятный сигнал театральным художникам — надо быть смелее, чаще идти на нестандартные решения сценического пространства. Призыв "Золотой маски" очень актуален: со сценографией в стране положение еще хуже, чем с режиссурой.
Из номинации "Эксперимент" выбрали своего лауреата и аккредитованные на фестивале журналисты: их спецприз получил документальный спектакль "Я думаю о вас", совместное детище фестиваля NET и Французского культурного центра. А два спецприза жюри выполнили конкретные задачи. В лице "Калеки с острова Инишман" театра "У моста" из Перми поощрили провинцию, в лице спектакля "Театра.doc" и Центра драматургии и режиссуры "Жизнь удалась" — всех апологетов "новой драмы", усилиями которых современные тексты звучали на нынешнем фестивале громче, чем на любом из предыдущих.
Музыкальное жюри "Маски", в результатах деятельности которого иной раз читается боязливое желание угодить всем или по крайней мере никого не обидеть, в этот раз обошлось с оперой и мюзиклом радикально. Итоги номинации "Оперетта/мюзикл" почти единообразны — четыре премии достались поставленным на сцене театра Et cetera "Продюсерам" (лучший спектакль, лучшая режиссура — Дмитрий Белов, лучшее исполнение мужской и женской ролей — Наталья Благих и Егор Дружинин). По-настоящему соперничали с "Продюсерами", как и ожидалось, "Шербургские зонтики" питерского театра "Карамболь": этот мюзикл наградили остальными двумя "Масками" — дирижерская работа Всеволода Полонского и хитроумные сценографические затеи Зиновия Марголина. Причем последний получил свои лавры за "лучшую работу художника в музыкальном театре", то есть в номинации более глобальной, чем награды в оперетте-мюзикле.
Обделен призами оказался "Вечер классической оперетты" Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, хотя оснований дуться на жюри у театра, прямо скажем, немного: в оперных номинациях именно музтеатр Станиславского оказался бесспорным триумфатором, получив в общей сложности пять наград. Премированы при этом оказались оба состязавшихся спектакля, страшно разных что по характеру музыкального материала, что по постановочной "картинке". Первый — это классика оперного бельканто, "Лючия ди Ламмермур" Доницетти в постановке Адольфа Шапиро. Признав ее "Лучшим спектаклем", жюри не могло не наградить и певицу, без которой постановка теряет всякий смысл,— Хиблу Герзмаву. Кроме того, судьям предсказуемо понравились тамошние великолепные исторические костюмы от Елены Степановой, победившей в номинации "Работа художника по костюмам в музыкальном театре". Правда, "Маска" за оперную режиссуру досталась Александру Тителю, ставившему второй из награжденных спектаклей своей труппы оперу "Гамлет (датский) (российская) комедия" Владимира Кобекина,— радикальный, но местами очень убедительный пастиш на темы шекспировской трагедии. И именно Владимира Кобекина жюри предпочло среди номинированных в этот раз на "Золотую маску" композиторов.
Вообще именно к современным операм жюри "Маски" в этот раз особенно благосклонно. Опера Александра Чайковского "Один день Ивана Денисовича", поставленная в Пермском театре, награждена в частной, но довольно престижной номинации "лучшая работа дирижера". Из трех спектаклей Мариинского театра вовсе отвергнуты "Свадьба Фигаро" и "Идоменей" Моцарта, зато взыскана "Гоголиада" — рассчитанная на молодые композиторско-постановочные силы "тройчатка" одноактных опер по гоголевской прозе. За "Гоголиаду" наградили исполнителя двух партий Андрея Попова ("лучшая мужская роль"), а также выдали Мариинскому театру один из двух спецпризов. Второй достался "Джанни Скикки" театра "Новая опера", что выглядит не столько утешением, сколько попыткой чуть-чуть подретушировать результаты, сделать так, чтобы оперные итоги "Маски" можно было бы скрепя сердце назвать победой московских театров, а не Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко.
Результаты балетного конкурса в этом году почти не вызывают возражений, разве что частные сожаления. Главный приз получил действительно лучший спектакль: "Русские сезоны" на одноименный вокально-скрипичный цикл Леонида Десятникова — последний балет, поставленный Алексеем Ратманским в Большом театре перед его уходом с поста худрука балетной труппы и отъездом в США. Эта работа по своей значимости и художественным достоинствам явно выходит за рамки одного сезона. Особенно важно, что "Русские сезоны", впервые исполненные труппой New York City Ballet в Нью-Йорке, в интерпретации артистов Большого выглядят совершенно самоценными. И если театр не доведет этот спектакль до запустения подобно уже пропавшей с афиши "Игре в карты", другой этапной работе Ратманского, "Русские сезоны" окажутся единственным балетом в репертуаре Большого, отвечающим разом и за современность и за национальную самобытность.
Алексей Ратманский получил "Маску" и как лучший хореограф. Но не за "Русские сезоны" (поскольку, по условиям конкурса, авторы могут быть номинированы лишь за балеты, премьера которых прошла на российских сценах), а за "Конька-Горбунка" Родиона Щедрина. И хотя этот спектакль, поставленный господином Ратманским в Мариинском театре, оказался далеко не лучшей его работой, по сравнению с опусами остальных претендентов это прямо-таки Эверест, высящийся на равнине.
Лучшим спектаклем в разделе "Современный танец" назван "Casting off" Пермского балета Евгения Панфилова. "Маска" за лучшую мужскую роль досталась юному солисту из Петрозаводска Владимиру Варнаве, обошедшему в гонке знаменитых премьеров ведущих театров. Награда и впрямь нашла героя: его легконогий Меркуцио, трагический клоун и обреченный задира — единственный, кто скрашивал претенциозную беспросветность трехчасового балета "Ромео и Джульетты". "Маску" за лучшую женскую роль получила Алина Сомова, станцевавшая Царь-девицу в "Коньке-Горбунке" слишком инфантильно и технически уязвимо, чтобы ее партию можно было сравнивать с мощной работой Натальи Осиповой в "Русских сезонах". Скорее всего, эта "Маска" — покаянный реверанс жюри в адрес Мариинского балета, оставшегося без основных наград.
Единственный настоящий прокол — это никак не отмеченная постановка "Na Floresta" музтеатра Станиславского и Немировича-Данченко. Мало того, что этот балет испанского хореографа Начо Дуато прелестен сам по себе; это еще и серьезнейшее достижение "Стасика", впервые представившего России знаменитого испанца — живого гения в расцвете сил. К тому же москвичи не просто поставили его балет; они станцевали эту сложнейшую по тонкости нюансов хореографию на уровне пластической культуры лучших театров Европы. Увы, музыкальное жюри, имевшее в своем распоряжении два специальных приза, оба отдало опере, проигнорировав отважный балетный прыжок в современность.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Концерты":

Последние новости по теме "Михаил Прохоров":

Осторожно окрашено
2010-04-19 03:34 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
23 апреля в центре современной культуры "Гараж" открывается первая в Москве выставка Марка Ротко. О классике абстрактного экспрессионизма рассказывает корреспондент "Власти" Валентин Дьяконов.
В 1961 году Марк Ротко стал первым художником поколения абстрактных экспрессионистов, удостоившимся персональной выставки в Музее современного искусства (МоМА) в Нью-Йорке. В пять часов утра он, истощенный вернисажным весельем, добрался до квартиры друга и сказал ему: "Я в отчаянии. Теперь все поймут, что на самом деле я обыкновенный жулик". Выставка в центре современной культуры "Гараж" призвана открыть Ротко, которого в России видели мало, для зрителя, который до сих пор подозревает в абстракционистах мошенников.
Сомнения в собственной правоте и состоятельности преследовали его на протяжении всей жизни. Подруга Ротко Гедда Стерн вспоминала: "Он был человеком с громадным эго и громадной неуверенностью в себе". И тут дело не только в характере человека по имени Марк Ротко, но и в историческом контексте.
Маркус Роткович родился в 1903 году в городе Двинск Витебской губернии. Его отец Яков был редкой птицей в тех провинциальных местах — евреем с высшим образованием. В 1913 году семья эмигрировала в Америку и обосновалась в Портленде, штат Орегон. Ротко хорошо учился и поступил аж в Йельский университет. Правда, атмосфера ему там совершенно не понравилась, он всегда вспоминал о ней как о расистской и снобистской. Когда в 1960-е его сделали почетным доктором университета, он не остался на празднования. Блестящей карьере выпускника Йеля Ротко предпочел неясные перспективы творца без зарплаты. Он переехал в Нью-Йорк, жил на случайные заработки и делал редкие выставки.
Ранние работы Ротко представляют собой городские пейзажи, которые можно было бы назвать экспрессионизмом, не будь они такими спокойными. Сам он не раз говорил, что в искусстве прошлого его более всего привлекают изображения фигур в статичных позах. Ротко принадлежит к типу художников, которые медленно продвигаются к своему расцвету, убирая из работ все лишнее. В полотнах 1930-х бесконечные серые стены нью-йоркских домов и подземки уже приближаются к абстракции. Но до нее все-таки далеко, и сначала Ротко проходит фазу увлечения сюрреализмом, читает Ницше и Кьеркегора, собирает силы для того, чтобы выйти на публику.
«Без названия», 1961
Впервые американский зритель узнает о нем благодаря письму Ротко и другого художника, Адольфа Готлиба, в газету The New York Times. Это манифест, в котором живописцы поведали широкой публике, какие задачи перед собой ставят: "Наше искусство многим обязано африканским идолам, идолам прошлого, которое наш разум ныне отрицает, как полное суеверий и не соответствующее нашему времени". Подобная риторика была уже давно освоена европейским авангардом: Матисс и Пикассо собирали африканское искусство, цитировали его, писали о нем. Для провинциального Нью-Йорка, однако, защита иррациональности и духа мифа была еще в новинку. Свое письмо Ротко и Готлиб закончили пассажем, достойным футуристических манифестов Европы тридцатилетней давности: "Наше искусство должно оскорблять каждого, кто чувствует духовное родство с декорацией интерьеров, картинками на стенах квартиры, картинками над камином, пейзажами, городскими сценками, чистым искусством, поделками на потребу публике". Тогда в Нью-Йорке еще гремели битвы, давно отшумевшие в Париже, Берлине и Москве. Так закалялось эго художника — в противостоянии обывательскому мнению.
Письмо было опубликовано в 1943 году, в разгар Второй мировой. Как отмечают исследователи, оно оказалось очень кстати в атмосфере всеобщего возбуждения. Именно тогда в Америке задумались над тем, что означает массовое взаимное истребление для современного мира. Известный антрополог Бронислав Малиновский писал по этому поводу: "Кроманьонский человек скрывался в пещерах в доисторическое время. Теперь современные горожане скрываются в пещерах из стекла и бетона. Так называемый прогресс цивилизации, по-видимому, идет всего лишь от одной клетки к другой".
О Ротко заговорили, но до успеха было еще далеко. В начале 1950-х он, почти пятидесятилетний, наконец находит формулу, которую мы воспринимаем как его фирменный стиль. Он начинает располагать на холсте горизонтальные полосы и прямоугольники цвета. Благодаря неровным, мягким краям их можно сравнить со светом, бьющим в окно. А иногда — с глухой стеной, о чем художник прекрасно знал, создавая картины к своему первому крупному заказу — ресторану отеля Four Seasons в Нью-Йорке. Левак Ротко хотел заставить "едоков почувствовать, что они заперты в комнате с заложенными кирпичом окнами и дверьми, и все, что им остается, это биться головой об стену". Свои полотна он называл фасадами: "Иногда я открываю одно окно и дверь, иногда две двери и два окна... В том, чтобы сказать мало, больше силы, чем в том, чтобы сказать много".
«Без названия», 1965
Правда, последнее утверждение вызывало у Ротко серьезные сомнения. Ему все время казалось, что в его работах чего-то не хватает. Это сейчас в книге Ирвинга Сандлера "Триумф американской живописи" можно прочесть о том, что Ротко стремился к диалогу со зрителем: "Его абстракции оказываются декорациями к постановке, и перед ними зритель превращается в актера, играющего самого себя". В годы создания своих работ художник не был уверен, что общение с публикой проходит удачно. Поэтому он с упорством настаивал, что не является абстракционистом и "замечательным колористом". Его знаменитые слова: "Люди, плачущие перед моими полотнами, испытывают те же религиозные переживания, что и я сам, когда писал их",— относятся скорее к желаемому, чем к действительному.
Дело в том, что американский авангард, при всей его мощи, несколько опоздал. Слава к Ротко и его коллегам пришла в1950-е — в эпоху научно-технической революции, спутника в космосе и телевизора в каждом доме. Живопись оказалась слишком громоздкой, чтобы передавать эмоции и вызывать в зрителе ощущение трагичности бытия. Она недоступна подавляющему большинству, из Ротко не сделаешь беспроводную сеть и не выдашь его порциями в прайм-тайм. Почувствовать что-то можно, только если находишься в одном помещении с его работой. Сначала смотришь на нее издалека: прямоугольник на стене. Потом подходишь все ближе и наконец останавливаешься в 30 сантиметрах — расстояние, на котором настаивал сам художник. Боковое зрение, оно у нас работает как объектив типа "рыбий глаз", превращает картину в сферу. И кажется, что вокруг нет ничего, кроме цвета. Плакать не обязательно, молиться тоже, но сильные чувства эта встреча вызовет обязательно.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Берлин":

Пополнены запасы мыла и куража // Вручили пятую "Инновацию"
2010-04-19 04:02 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В Baibakov Art Projects на фабрике "Красный Октябрь" прошла церемония награждения лауреатов V Всероссийского конкурса в области современного визуального искусства "Инновация". С решением жюри смирилась АННА ТОЛСТОВА.
Вечер начался ударно: оглушительной импровизацией выдающегося перкуссиониста Владимира Тарасова, старинного друга и соратника московских концептуалистов. На этот раз "Инновация" обошлась без запинающихся и коверкающих имена художников кинозвезд — церемония больше походила на мультимедийный концерт с музыкой Ираиды Юсуповой и медиааттракционами Павла Лабазова из "Арт-Бля" и Александра Лобанова из "Синего супа": стены одного из фабричных цехов превратились в полиэкран, где показывали презентации проектов, а номинанты появлялись виртуально — в виде проекций на плоских манекенах. Впрочем, "Инновация" изменилась в лучшую сторону не только внешне, и дело не в одном лишь необычайно высоком уровне претендентов. Среди победителей пятого конкурса не оказалось ни одного члена жюри или экспертного совета, как бывало в прошлые годы, и ни одного проекта самого Государственного центра современного искусства (ГЦСИ), который является учредителем премии наряду с Министерством культуры. И это собственная большая победа "Инновации" — не стоит удивляться, если в следующий раз количество заявок резко вырастет.
Вначале раздали почетные внеконкурсные призы. За творческий вклад в развитие современного искусства почтили покойную Ольгу Лопухову — заместитель министра культуры Андрей Бусыгин вручил награду ее дочери Вере Ройтер под бурные аплодисменты, переросшие в минуту молчания. За поддержку современного искусства премировали Stella Art Foundation, который в одном только прошлом году показал отменные выставки русского искусства на биеннале в Венеции и Салониках, а также организовал проект "In situ" Игоря Макаревича и Елены Елагиной в венском Музее истории искусства, заявленный на "Инновацию" в главной номинации "Произведение визуального искусства". Приз создательнице фонда Стелле Кесаевой преподнес директор MAK (Музея прикладного искусства в Вене), легендарный музейный революционер и член жюри Петер Нойвер. Сам же Stella Art Foundation при поддержке аукционного дома Dorotheum наградил двухнедельной творческой поездкой в Вену Александру Галкину, которая вышла за путевкой в сладкую жизнь, дымя сигареткой, отхлебывая из стаканчика и демонстрируя полное презрение к премиальной суете, как и положено молодому художнику-радикалу. Другой культурно-благотворительный фонд "U-Art: Ты и искусство" наградил Николая Полисского, ему же достался приз журнала "Интерьер+дизайн", редактор которого сказала что-то вроде: "Богатый дом немыслим без искусства". Хотя зачем тащить в дом никола-ленивецкий public art — совершенно непонятно, это как раз искусство отнюдь не частного масштаба, которое показало, что оно способно преобразовать в художественном и даже социальном плане большие общественные пространства.
Награды лауреатам в основных номинациях вручали члены жюри, которое проявило тонкий и государственный — в хорошем смысле — подход, раскладывая невероятно сложный в этом году пасьянс. В категории "Теория, критика, искусствознание" победили "Эстетические исследования" Андрея Монастырского. Выдавшая ему приз начальница отдела современного искусства Лувра Мари-Лор Бернадак призналась, что эта самая трудная номинация для не читающих по-русски иностранных членов жюри, каковых большинство, но выбор нельзя назвать случайным. В прошлом году искусствоведов вообще оставили без премии, и теперь ими опять пожертвовали: все же сочинения Андрея Монастырского — в большей степени художественное произведение, нежели теория и критика. Однако премировав идеолога "Коллективных действий" как теоретика, жюри исключило его из списка претендентов на главный приз.
В номинации "Региональный проект" победила Красноярская музейная биеннале — старейшая биеннале современного искусства в России. Но ее бессменный куратор Сергей Ковалевский получил награду не за выслугу лет, а за то, что с каждым разом биеннале становится лучше, чему последняя, "Даль", была примером. Лучшим куратором назвали давно заслуживавшую этой премии Екатерину Деготь, которая вместе с художником Леонидом Тишковым воскресила из забвения кудымкарского пропагандиста авангарда Петра Субботина-Пермяка. Проект впервые был показан в Перми, так что он тоже отчасти региональный. Нестоличное искусство поощрили и в номинации "Новая генерация", где победили петербуржцы Семен Мотолянец и Дмитрий Петухов (группа "Мыло") с остроумным и злободневным перформансом "Фигурное катание на мыле", высмеивающим подмену социальной политики индустрией незамысловатых телеразвлечений. Вручавший приз комиссар Московской биеннале Иосиф Бакштейн поблагодарил их за продолжение традиции русского перформанса, а они в свою очередь поблагодарили ГЦСИ за покупку хозяйственного мыла. Похоже, неприкаянных петербургских арт-хулиганов предпочли другим молодым художникам не только за свежесть их работы, но и потому что конкуренты "Мыла" уже поддержаны различными галереями и фондами.
Вручать "Инновацию" за "Произведение визуального искусства" вышло все жюри, и директор Литовского государственного центра современного искусства Кестутис Кузинас выкрикнул имя главного лауреата: Сергей Братков. Растерянный победитель, явно не заготовивший длинной благодарственной речи, просто сказал, что его видеоинсталляция "Балаклавский кураж" — "работа о том, что хочется жить". Она была одним из самых ярких произведений в параллельной программе последней Московской биеннале и, безусловно, достойна премии, но остальных номинантов было очень жаль. Что лишний раз говорит о серьезности конкурса. То ли жюри сочло, что соперники Сергея Браткова — Игорь Макаревич и Елена Елагина, Андрей Монастырский с "Коллективными действиями", Николай Полисский, Павел Пепперштейн — в таком статусе, что им более к лицу награды "за вклад в искусство". То ли разошлось во мнениях и согласилось на компромисс. То ли действительно искренне оценило братковскую смесь витальности с философичностью. Так или иначе, "Балаклавский кураж" поедет на выставку в парижский Гран-пале, где в июне покажут всех лауреатов "Инновации" за пять лет ее существования.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Фигурное катание":

Последние новости по теме "Концерты":

Солнце, воздух и война // Никита Михалков показал свой фильм в Кремле
2010-04-19 04:29 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В Государственном Кремлевском дворце состоялась всероссийская премьера фильма Никиты Михалкова "Утомленные солнцем 2. Предстояние". Среди 6 тыс. зрителей находились управделами президента Владимир Кожин, члены правительства Эльвира Набиуллина, Сергей Шойгу и Александр Жуков. Вероятно, следующую часть "Утомленных солнцем" придется показывать в "Олимпийском" или "Лужниках", и тогда ее можно будет назвать мировой.
Не вполне понятно, что помешало дать премьере гордое звание мировой: ориентация фильма на российского зрителя или же надежда соблюсти приличия перед лицом Каннского кинофестиваля, где в основном конкурсе будет представлена сокращенная, двухчасовая версия картины. По правилам фестиваля премьера претендующей на призы картины должна состояться именно в Канне, однако в России фильм выйдет в широкий прокат уже на следующей неделе, чтобы не пропустить богатые на сборы майские праздники.
Приглашенных на премьеру в КДС волновал вопрос о том, почему на пригласительном билете сбор гостей был назначен на три часа дня. Глава пиар-агентства Ralph Inc Дмитрий Федосов даже организовал SMS-рассылку с вопросом к друзьям, как это понимать. Коллективный разум проинформировал господина Федосова о том, что начало просмотра запланировано на пять часов вечера. Хотя путь к Кремлю в этот день не был простым: гостей премьеры заставляли совершить прогулку по Александровскому саду. Ожидалось, что очередь к входу будет длинной. Когда фойе первого этажа заполнилось, часть гостей поднялась выше, где и обнаружила городской сад с деревцами, танцплощадкой, духовым оркестром и девушкой с веслом. По парку гуляли молодые люди в военной форме 1940-х с барышнями под ручку. Некоторые из приглашенных на премьеру ветеранов Великой Отечественной войны и глава Bosco Михаил Куснирович не смогли отказать себе в удовольствии покружить этих ностальгически ряженных барышень в вальсе. Других развлечений не предлагалось: более того, администрация КДС долго боролась с арендатором площадки за право продавать алкогольные напитки перед началом фильма, но господин Михалков был непреклонен. Так что все, кто был в зале, получили возможность посмотреть фильм трезвыми глазами.
Депутат Госдумы Артур Чилингаров позировал фотографам в обнимку с абсолютной чемпионкой мира по боксу в суперсреднем весе Натальей Рагозиной и актрисой Натальей Андрейченко, тут же модельер Мария Цигаль рассказывала о радостях материнства главреду Hello! Светлане Бондарчук, супруг которой, режиссер Федор Бондарчук, безостановочно раздавал интервью. Это позволило сопровождавшему его директору Михайловского театра Владимиру Кехману сделать вывод о том, что, если вдруг режиссер Никита Михалков решит отойти от дел, режиссер Федор Бондарчук легко станет новым главным лицом и отцом российского кинематографа. Возможно, режиссер Павел Лунгин, который также пользовался большим вниманием прессы, поспорил бы с господином Кехманом, но слов его не слышал.
До последнего публика ожидала появления президента Дмитрия Медведева или председателя правительства Владимира Путина. Однако не было даже первой леди Светланы Медведевой или заместителя главы администрации президента Владислава Суркова. Тут же по залу (а гостей какими-то титаническими усилиями удалось все же посадить на места) пошли шуточки о том, что господин Михалков, наверное, за что-нибудь впал в немилость.
Наконец, на сцену поднялся сам Никита Михалков, чтобы произнести вступительную речь: "Дамы и господа, обращусь я к вам, хотя есть такое прекрасное слово, как понимал его Пушкин, товарищ! Так получается, что это понятие востребовано у нас, только когда мы стоим перед бедой, стихийным бедствием, национальной трагедией. Фильм заканчивается 43-м годом, но мы специально показываем его перед днем Великой Победы, чтобы вы понимали, чего эта победа стоила. Как говорил Лев Толстой, "бытие только тогда бытие, когда ему грозит небытие". Мы хотим, чтобы, выйдя из зала, вы обрадовались бы глотку воздуха, которого могло бы и не быть, сложись все иначе". После этих слов начался фильм, и действительно спустя три часа зрители были рады и глотку воздуха, и фуршету, куда пригласили избранных. Похоже, гостям премьеры так сильно хотелось подышать, что они позабыли устроить десятиминутную стоячую овацию создателям фильма, хотя те и поднялись на сцену. "Вот я вас сейчас порадую и перечислю всех по именам,— пригрозил господин Михалков, указывая на сотню человек у себя за спиной,— но я этого делать не буду, поскольку намного важнее имена тех, кто отвоевал для нас Великую Победу!" К счастью для собравшихся, перечислять имена всех участников Великой Отечественной войны господин Михалков тоже не стал.
Во время фуршета, который проходил тут же на шестом этаже, до появления Никиты Михалкова гости развлекались планированием оставшейся части вечера, но едва режиссер появился в зале, к нему выстроилась очередь из желающих поздравить.
Евгения Милова
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Кино":

Последние новости по теме "Бокс":

Содружественная структура // Альтернативный союз кинематографистов провел первое собрание
2010-04-19 04:56 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
В пятницу в Доме журналиста прошло собрание, посвященное планам создания альтернативного союза кинематографистов. По итогам собрания из числа самых молодых участников был избран оргкомитет.
В опубликованном в начале апреля под условным названием "Нам не нравится" открытом письме противников нынешнего руководства Союза кинематографистов прямо говорится "Мы создадим новый киносоюз, который будет защищать наши интересы, а главное — интересы отечественного искусства" (см. "Ъ" от 9 апреля). В Домжур пришли все 90 подписавших письмо — Виктор Матизен, Эльдар Рязанов, Андрей Смирнов, Павел Бардин, Даниил Дондурей, Виталий Манский, Наум Клейман и другие.
Роль председателя взял на себя Андрей Смирнов. Первым делом он предложил выбрать группу, которая будет заниматься разработкой программы нового союза, работать с юристами и заниматься организационной частью. Группа, в которую вошли Алексей Герман-младший, Владимир Досталь, Виталий Манский, Андрей Прошкин и Борис Хлебников, была избрана единогласно. От участия в создании нового союза отказался присутствовавший в зале Алексей Попогребский — он сослался на отсутствие как времени, так и сил.
Несмотря на то что друг друга собравшиеся приветствовали буквально как заговорщиков и бунтарей, по-настоящему радикальных призывов на собрании слышно не было. Выбор инициативной группы стал единственным важным решением, остальное время шли непрекращающиеся споры о том, каким должно быть новое объединение. Виктор Матизен, например, предположил, что альтернативный союз "должен принимать во внимание и профессиональные, и творческие интересы". Также прозвучало предложение создать межрегиональную организацию с физическим и юридическим членством. Юридическими членами в этом случае должны стать гильдии, своеобразные профсоюзы, которые будут обладать полномочиями региональных отделений нынешнего союза. Участников собрания проконсультировал юрист, работающий с гильдией режиссеров. Он напомнил о том, что до сих пор вознаграждение за показ фильмов в кинотеатрах и на телевидении получают только композиторы, а режиссеры и авторы сценария — нет (см. "Ъ" от 25 марта). От вопросов материальной собственности собравшиеся открестились. Особенно пламенно на эту тему высказался Алексей Герман-младший. Он заявил, что ни на какую недвижимость, принадлежащую Союзу кинематографистов, ни он, ни его соратники не рассчитывают — в отличие от главы Союза кинематографистов Никиты Михалкова, в многочисленных интервью педалирующего тему неделимой собственности и утверждающего, что вышедшие из союза мятежники не смогут собираться ни в Доме кино, ни в Белых Столбах.
По итогам собрания можно отметить, что новое объединение продумано лишь в общих чертах. Будущую организацию на собрании было предложено назвать Содружеством работников кино, чтобы не употреблять слово "союз". Управляться содружество должно коллегиально, вопреки принятому в старом союзе единоличному правлению. Как отметил в разговоре с "Ъ" президент Гильдии киноведов и кинокритиков Виктор Матизен, вес содружества "несогласных" кинематографистов будет складываться из "индивидуального веса" входящих в него людей, среди которых уже оказались, например, все значимые молодые режиссеры.
Первоочередной задачей, по мнению собравшихся в Домжуре, является подготовка уставных документов и изучение законодательства с целью выбрать оптимальную юридическую форму новой организации. После того как организация будет зарегистрирована, ее участники надеются получить право разговаривать с Никитой Михалковым уже на равных правах.
Мария Семендяева
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Кино":

Театральная биржа труда пройдет в Ярославле
2010-04-19 05:23 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
ЯРОСЛАВЛЬ, 19 апр - РИА Новости. Молодежный фестиваль "Будущее театральной России", участие в котором помогает студентам-дипломникам театральных вузов найти себе работу, пройдет в Ярославле с 19 по 25 апреля, сообщил РИА Новости директор фестиваля и директор театра имени Федора Волкова Борис Мездрич.
"Участие в фестивале - очень важно для студентов. Во-первых, это их первые профессиональные гастроли, на которых они, к тому же, выступят на сцене первого русского профессионального театра - имени Федора Волкова. А во-вторых, фестиваль для них - это возможность трудоустроиться, и потому мы стараемся подтягивать сюда работодателей из разных сфер", - подчеркнул директор фестиваля.
Именно поэтому, по словам Мездрича, кроме режиссеров и театроведов, которые смогут посмотреть на молодых актеров в работе, на фестиваль приглашены директора российских кино- и телекомпаний.
"Мы хотим, чтобы они устроили кастинг для ребят", - подчеркнул Мездрич.
Почетными гостями "БТР" станут руководитель театра "Мастерская П. Фоменко" Петр Фоменко и художественный руководитель РАМТа Алексей Бородин. Они проведут творческие встречи и мастер-классы для участников фестиваля.
Всего на фестиваль ожидаются более 400 гостей. Среди них большая часть - студенты театральных вузов и их педагоги из семи регионов страны, которые представят около 30 спектаклей.
Основной площадкой фестиваля станет сцена Волковского театра, также дипломные спектакли пройдут в Камерном театре, в Кукольном и в ТЮЗе.
Фестиваль "БТР" - совместный проект Российского государственного академического театры драмы имени Ф. Волкова и Ярославского государственного театрального института. Фестиваль проходит при поддержке министерства культуры РФ и правительства Ярославской области. Президент фестиваля - известный театровед, ректор Школы-студии МХАТ Анатолий Смелянский.
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Кино":

Последние новости по теме "Ярославская область":

В Москве прошла всероссийская премьера "Утомленных солнцем-2"
2010-04-19 10:10 noreply@blogger.com (BusinesStyle)
Всероссийская премьера фильма Никиты Михалкова «Утомленные солнцем-2. Предстояние», в котором рассказывается о дальнейшей судьбе комдива Котова, арестованного по доносу накануне войны, прошла в субботу в Государственном Кремлевском Дворце (ГКД).
Шеститысячный зал ГКД практически полностью был заполнен. Гостей встречали молодые актеры в военной форме сороковых годов и девушки, одетые по моде тех лет, которые приглашали танцевать под мелодии, популярные в те годы.
Посмотреть фильм Михалкова, работа над которым шла восемь лет, пришли многие знаменитые актеры, режиссеры, политики, а также ветераны Великой отечественной войны.
«Эту картину мы специально показываем в начале празднования 65-летия Победы, потому что эта часть фильма заканчивается не Победой, а все-таки 41-м годом. Но мы были убеждены, что для того, чтобы понять, чего стоила эта Победа, мы должны увидеть, через что прошел наш народ», - сказал Михалков со сцены перед показом фильма. РИА «Новости»
ВСЕ НОВОСТИ КУЛЬТУРЫ
Оригинальная статья

Последние новости по теме "Солнце":