Школа ESPERANTO

84

Здравствуйте, дорогие друзья! Saluton, karaj amikoj!

К. Калочай
О системе слов в эсперанто (продолжение)

   Окончание -a "помечает прилагательность" (markas adjektivecon),
следовательно, у прилагательных корней оно редундантно, бесполезно в
словообразовательном отношении.

   У существительных корней эта "прилагательность" может иметь два
значения. Во-первых, обозначать какое-то качество, а во-вторых, обозначать
какое-то отношение или принадлежность характеризуемого лица или вещи.
   1. Качественное (-kvalita). В этом смысле можно различить следующие
тонкости:
   1a. Обладающий всеми качествами кого-то или чего-то, другими словами,
идентичный с кем-то или чем-то: vidva viro, nobela persono, kverka arbo,
kotona planto. Родственным этому смыслу является случай, когда
прилагательное обозначает материал: ora cheno, marmora statuo, kotona
shtofo.
   1b. Имеющий немного чего-либо: shtona monto, kupra minejo, kotona drapo.
Этот смысл может уточняться посредством -hava (shtonhava, kuprohava); если
желательно выделить значительное содержание, можно сказать shtonricha,
kuproricha, multkotona, shtonplena; возможно использование неофициального
суффикса -oza: shtonoza vojo.
   1c. Имеющий какое-то из качеств кого-то или чего-то, другими словами,
схожий с кем-то или чем-то: olea fluidajho, kupra rugho, velura vocho. Этот
смысл может быть уточнён посредством -aspekta, -shajna, -simila: oleosimila;
возможно использовать неофициальный суффикс -eska: vitreska okulo.
   2. Относящийся, принадлежащий. В этом случае смысл очевиден: regha palaco
= regh-aparneta palaco, muzika noto = muzik-rilata noto, socia problemo =
socio-rilata problemo, kotona industrio = industrio de kotono. Можно также
использовать словосложение вместо подобных форм: regh-palaco, muziknoto,
koton-industrio.

   После глагольных корней окончание -a всегда сначала субстантивирует
(об-существляет, substantivigas) глагольный корень, а потом связывается
смыслом с этим существительным. Skriba = skribo-a. Поэтому и здесь, как и
при существительных корнях, окончание -a может иметь два значения:
"качественный" и "относящийся", "принадлежащий". Например: nutra (nutro-a)
имет смысл "nutrokvalita" в nutra manghajho и смысл "nutro-rilata" в nutra
problemo. Таким же образом мы находим два значения в murda piko
(murdo-kvalita) и murda intenco (murdo-rilata); fluga insekto
(flugo-kvalita) и fluga distanco (flugo-rilata); luma globo (lumo-kvalita) и
luma radio (lumo-rilata); gvida stelo (gvido-kvalita) и gvida kapablo
(gvido-rilata).
   В глагольных формах, наделённых окончанием существительного содержатся и
одинаково действительны как активный, так и пассивный залог глагола: в
skribo de infano "skribo" активнозалоговое по смыслу (ребёнок пишет), в
skribo de letero "skribo" пассивнозалоговое (письмо пишется). Поскольку
адъективизация ("оприлагательствование") глагольного корня проходит всегда
через его предварительную субстантивацию ("об-существительность",
substantivigo) (skriba = skribo-a), то и несущие прилагательное окончание
-a глагольные корни могут объединять в себе активнозалоговый и
пассивнозалоговый смысл. Так можно истолковать нижеприведенные, так
называемые, "гибридные" формы: ekscita sceno (ekscitanta) и ekscita animo
(=ekscitita), fiksa najlo (=fiksanta) и fiksa salajro (=fiksita), chagrena
okazajho (=chagrenanta) и chagrena koro (=chagrenita), konfuza informo
(=konfuzita). У Заменгофа можно часто встретить форму bezona (bezonata). Эти
формы можно трактовать как формы с общим значением (resumaj); использовать
их вместо полных (приведенных в скобках) форм рекомендуется только тогда,
когда контекст не даёт повода для сомнений относительно смысла.

перевел с эсперанто Mevo

Daurigota / Продолжение следует

disput-klubo

Откажемся от артикля la?

    Заменгоф ввел определенный арктикль из-за привычек западноевропейцев.
Сразу после создания эсперанто со стороны русских эсперантистов началась
критика артикля, и Заменгоф уже был готов в 1896 году отказаться от него,
когда предложил на голосование список реформ. Но, дорожа полюбившимся
языком, эсперантисты отвергли все реформы разом. А в последующие десятилетия
международный язык развивался в основном только в западной Европе, где
против la не возражали. Но в западноевропейских языках (немецком,
английском, французском и др.) определенный и неопределенный артикли
компенсируют жесткий порядок слов!
    В любой фразе всегда есть главное слово, на которое падает смысловое
ударение. И фразу можно считать как бы ответом на вопрос об этом главном
слове. Например, во фразе "мальчик идет" смысловое ударение падает на слово
"идет", и сама фраза является как бы ответом на вопрос: "что делает
мальчик?". А если мы поменяем слова местами: "идет мальчик", то смысловое
ударение уже будет падать на слово "мальчик", и вся фраза отвечает на вопрос
"кто идет?".
    В западноевропейских языках порядок слов жестко детерминирован: вначале
подлежащее, потом следует сказуемое. И поэтому нет другого способа выделить
главное, сообщающее слово в предложении, кроме как с помощью особых частиц,
относящихся к существительным. В английском, например, эти фразы приобретают
вид: "the boy goes" и "a boy goes".
    В эсперанто, так же как и в русском языке, порядок слов - свободный.
Всегда есть возможность поместить главное (сообщающее) слово в конце фразы и
таким образом выделить его. Свободный порядок слов не означает, что от
перемены слов местами ничего не изменяется. Свободный порядок слов указывает
нам, где новое в предложении, а где - то, что было известно, и это делает
определенный артикль практически излишним. Knabo iras - это ответ на вопрос
kion faras knabo? (knabo здесь - известный нам мальчик, "la knabo"). Iras
knabo - это ответ на вопрос kiu iras? (здесь knabo - какой-то, неизвестный
мальчик).
    Здесь не затрагивается вопрос о том, нужен или нет артикль при таких
словах, как tero, suno, chielo, homaro, vivo и т.п. - это тема для отдельной
большой статьи.
    На материале журнала "Scienca mondo" проводились подсчеты, показавшие,
что из каждых десяти слов одно является артиклем la. В каждом журнале
la-la-la занимает объем целой страницы! Если использовать артикль экономнее
(или вообще не использовать, что разрешено Fundamento), то сколько
дополнительной полезной информации можно было бы дать читателям!

(Н.Гришин, 1985 г.)

* * *

Я считаю, что добавление в эсперанто определенного артикля было  не самым
удачным из решений Заменгофа, но теперь по этому поводу трудно что-то
предпринять. Артикль, несомненно, останется в языке, более того, вряд ли
удастся хоть как-то упорядочить его применение. В общем-то, он мне не очень
и мешает, проблема в другом: хотелось бы чтобы он ещё и помогал чем-нибудь.
То есть, раз уж он есть, хочется использовать его для выражения своих
мыслей, а не получается. Существует слишком много противоречивых правил,
слишком много национальных традиций и слишком много причин, по которым
кто-то может поставить или не поставить артикль в определённой ситуации; это
как раз и не позволяет полагаться на употребление артикля для передачи
каких-то оттенков смысла. Не знаю, может быть, я просто недостаточно владею
языком, но сейчас у меня получается, что я почти НИКОГДА не пытаюсь что-то
СКАЗАТЬ, поставив  или не поставив артикль - просто следую на слух какой-то
обобщенной европейской традиции, этакой концентрированной дурости  народов
:) И кажется мне, что единственная перспектива, которая у меня здесь есть -
это что с практикой мой слух будет становиться все лучше и лучше и я буду
следовать традиции все точнее и точнее. Но вряд ли при этом артикль
превратится у меня из практически бесполезного балласта, которым он является
сейчас, в ценный инструмент...
~~
Так вот я, осторожненько. А если менее осторожненько, то один тот факт, что
Заменгоф разрешил артикль не использовать вообще, уже хорошо показывает,
насколько тот "необходим" с точки зрения грамматики и внутренней структуры
языка. По-моему, артикль введён в язык единственно ради удобства европейцев,
так хоть если бы они его использовали  одинаково! Получается откровенная
уступка той самой языковой разобщенности, с которой эсперанто призван
бороться... Печально.

~~
Пара выдержек из С.Покровского на тему "откуда есть пошли артикли и
сильно  ли  мы  в  них нуждаемся" (из soc.culture.esperanto)
====================
[...]

Temas ne pri lingva ekonomio, sed pri atavismo de artikolhavaj
lingvoj, kiuj evoluigis artikolojn sekve de disfalo de la kaza
sistemo.  La germana artikolo estas nenio alia ol disigxinta speco de
fleksiilo, indikanta la kazon, genron kaj nombron.

T.e., perdinte la kazajn finajxojn, la germanoj devis ekuzi apartajn
vortojn por indiki ilin.  Ili uzis la determinilojn ne por indiki
determinecon, sed por indiki la sintaksajn rilatojn.  Sed cxar ili
ekuzis pretajn vortojn, okazis tiel ke en la nedifinita pozicio
plej konvenis _unu_, kaj en la difinita pozicio plej tauxgis _tiu_.

Kaj se antaux la vorto jam staris poseda pronomo, indikanta la kazon,
tiam oni ne bezonis kroman kazindikon.  Ne tial, ke la pronomo
esprimus la determinecon -- tio estas simple malvera! -- sed cxar la
pronomo estis suficxa kazesprimilo.

En la franca kazoj malestas, sed tie la artikolo indikas la nombron,
kaj iam oni ecx markas tion ortografie (transskribante parolan lingvon,
ekz-e z'enfans).

Kompreneble por tiuj celoj la Esperanta artikolo nek tauxgas (gxi ne
estas fleksia), nek bezonatas (la esperantaj substantivoj mem entenas
suficxajn kazfinajxojn).  Oni provis reinventi la radon proponante la
akuzativan prepozicion "na" por la okazoj kiam la esperanta finajxo
mankas: "Mi vidis na Bush".

Estas ankoraux alia funkcio por kiu la artikolo povus esti utila: en la
angla gxi estas speco de sintaksa disigilo:

He was an elected president
He was elected a/the president (??)

Mi ne certas ke la dua estas konforma al la angla gramatiko, sed
espereble tio suficxas por komprenigi kion mi celas.  Tamen denove
evidentas, ke ankaux por tiu celo la Esperanta artikolo ne tauxgas.

Tial, cxiurilate, la Esperanta artikolo estas senutila balasto, sxuldata
ne al la interna strukturo de la lingvo, sed al la lingvaj kutimoj de
fremdaj lingvoj.

====================

Amike, Sergio. <jsv@gorod.bryansk.ru>

Перевод трудных фраз из романа "Мастер и Маргарита"
(продолжение)

широкую дубовую кровать со смятыми и скомканными грязными простынями
largan kverklignan liton kun chifitaj, malpuraj tukoj
канделябр с гнездами в виде когтистых птичьих лап
kandelabro kies sep ingoj havis la formon de grandkrifa birda piedo
В этих семи золотых лапах горели толстые  восковые свечи
En la oraj birdpiedoj brulis dikaj vaksaj kandeloj
На маленьком вытертом коврике стояла низенькая скамеечка
Sur trivita tapisheto staris negranda piedbenko
В комнате пахло серой и смолой En la chambro odoris je sulfuro kaj pecho
помешивая в кастрюле что-то turnmovante en kaserolo ion
Кожу на лице Воланда как будто бы навеки сжег загар
La hauto de lia vizagho shajnis por chiam forbruligita per sunbrunigo
Воланд широко раскинулся на постели Voland larghe sin disetendis sur la lito
был одет в одну ночную рубашку, заплатанную на левом плече
li surhavis nur noktochemizon, flikitan che la maldekstra shultro
- Ни в каком случае - Nepre ne
Как причудливо тасуется колода! Kiel fantazie miksighas la kartaro!
долго будет продолжаться этот балаган? Kiom ankorau dauros tiu farso?
Вылезай, окаянный! Elvenu, malbeninda!
- Не воображаешь ли ты, что находишься на ярмарочной площади?
- Chu vi imagas, ke chi tie estas foirejo?
Оставь эти дешевые фокусы для варьете
Lasu por varieteo tiujn banalajn trukojn
видеть не могу этого шута горохового
mi ne povas trankvile rigardi tiun pajacon
перламутровый дамский бинокль на ремешке
perlamota sinjorina binoklo pendanta je rimeneto
усы у кота были позолочены la lipharoj de la kato estis orizitaj
на кой черт тебе нужен галстух, если на тебе нет штанов?
pro kiu diablo vi surmetis la kravaton, se vi ne surhavas ech pantalonon?
-  Штаны коту не полагаются - Ne konvenas ke kato surhavu pantalonon
уж не прикажете ли вы мне надеть и сапоги?
chu vi volus, ke mi ankau botojn surmetu?
Кот в сапогах бывает только в сказках, мессир
Botvestita kato ekzistas nur en la fabeloj, messire

Al-teme, du anekdotoj pri Stalin:

Stalin parolas al gelernantoj en lernejo. Vidante, ke ili sufiche enuas, li
decidas paroligi ilin, kaj diras:
- Chu vi havas demandojn?
Starighas Andrechjo kaj diras:
- Mi havas al vi tri demandojn: 1) kial mia patro estis arestita; 2) kial
homoj en nia lando estas tiom malrichaj; 3) kial en nia lando homaj rajtoj
estas daure sub la premego?
Stalin sentas malvarman shviton, sed feliche tuj eksonas la fino de la
leciono. Pauzo. Post la pauzo Stalin denove demandas:
- Chu iu havas demandojn al mi?
Starighas Pechjo kaj diras:
- Mi havas al vi kvin demandojn: 1) kial ankau mia patro estis arestita; 2)
kial homoj en nia lando estas tiom malrichaj; 3) kial en nia lando homaj
rajtoj estas daure sub la premego; 4) kial la jhusa leciono finighis 20
minutojn pli frue ol necesus; 5) kie estas Andrechjo?

(Grigorij Arosev)


DANK' AL DIO!

Maljunulino vojaghas en homplena buso kaj devas stari kun siaj pezaj
pakajhoj en la manoj. Fine iu cedas sian seghon al la laca maljunulino, kaj
shi dankeme sidigas sin, dirante, "Dank' al dio!"
Viro malantau la virino alparolis shin, "Pardonu min, kamaradino, sed chi
tie estas ateista socio. Estus ege pli konsilinde se vi dirus, "Dank' al
Stalin!" anstatau "Dank' al Dio!".
La maljuna virino tuj respondas ,"Kompreneble vi pravas, sinjoro! Mi ne
forgesos tion denove! Dank' al Stalin!".
Tiam shi silentis dum momentoj kaj demandis, "Kamarado, mi jhus havis
teruran penson: Kion ni diru kiam Stalin mortos?"
"Tiukaze, kamaradino," la viro respondas, chirkau-rigardante, "Ni povus
diri: 'Dank' al Dio!'".

(Alan Mendelawitz)

Последние номера "Школы Эсперанто": 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 (письмо З. к Боровко) 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83

До новых встреч!
konkordo@itl.lv