Байки из Израиля
Сижу, слушаю: Игорь Тальков - Моя Любовь
и пишу Вам
Здравствуй, Супер-Треп.
Продожаю традицию кормить подписчиков развеселыми текстами.
Все доброго дня! ;-)
1. День выборов
В городе Н, а точнее, в посёлке городского типа Н., живут две
небольшие бедуинские семьи примерно по пятьсот домов в каждой. А
ещё там проводятся муниципальные выборы. И на выборах там с
плюрализмом всё в порядке - есть ровно два кандидата. Каждый год
- одни и те же. Главы семей, если до сих пор не ясно.
Понятно, в такой напряжённой обстановке волеизъявление народа не
обходится без эксцессов. Во избежание, в день выборов в город Н.
нагнали несколько сотен полицейских.
И выборы прошли спокойно! Члены враждующих семей вежливо
улыбались друг другу под каменными взглядами полиции, приветливо
кивали (ах, какая неожиданная встреча! И вы здесь? какими
судьбами?! ваалейкум ассалям!), неторопливо исчезали за ширмой и
появлялись, снова расплываясь в улыбке.
Подсчёт голосов продолжался до часу ночи, а в полвторого в
патрульной машине Офера прозвучал вызов диспетчера: "Всем
патрульным - срочно в город Н."
По прибытии в городе Н. обнаружились стихийные народные гуляния.
Новый городской голова отметил своё долгожданное избрание, выйдя
на прогулку со всей семьёй. В ходе веселья юная часть его
семейства, желая поделиться радостью, накостыляла представителю
дружественной семьи, а также подожгла дом неудачливого кандидата.
После чего представители противоположной стороны поспешили
присоединиться к празднику. И понеслась....
Подъехавшие машины полиции были обстреляны из автомата
Калашникова. Офер взбесился! "Меня, полицейского при исполнении,
- орал он, нервно дёргаясь всем телом и яростно вырываясь из рук
своего напарника Дуди, - какие-то черножопые... из автомата.... "
Эфиоп Дуди соглашался и бормотал ему на ухо что-то успокаивающее.
Затрещала рация.
"Всем отъехать на двести метров и залечь за машинами!" - приказал
голос замначальника отделения.
- Офер, приказ! Приказ поступил! Потом укажешь в рапорте, что
черножопые по тебе стреляли! Потом! - убеждал невидимый ночью
Дуди, сверкая белыми зубами.
Полиция отъехала на двести метров и залегла.
Через пять минут подъехала скорая помощь. Водителю понадобилось
ровно пятнадцать секунд, чтобы оценить обстановку. После свиста
первой пули скорая развернулась и отъехала за полицейский кордон.
Праздник продолжался. На горизонте, в красном мареве, метались
тени в бурнусах.
Ещё через пять минут подъехали пожарные. Унюхав жареное
профессиональным чутьём, они остановились сразу за скорой
помощью.
Начальники полиции, скорой и пожарных собрались кучкой и
принялись вяло переругиваться.
- Ну ребятки, ну вдарьте по ним из брандсбойтов, ну что вам
стоит? - неубедительно канючил полицейский.
- А чо всегда пожарники? - говорил пожарный. - Воды у нас с собой
нету. У нас с собой только гидравлические ножницы есть, из
подходящего. Вот если вы, их повяжете, а вы, - медик - их
чем-нибудь уколете, тогда мы им что-нибудь отрежем. А до того -
пусть горит, нам и отсюда неплохо видно!
Так и стояли, флегматично любуясь театром теней.
Но тут снова заговорила рация.
- Парни! Поступил сигнал, что в одном из домов притаилась группа
нелегалов с территорий. Значит, сейчас подтянутся погранцы, а
следовательно, начнут поступать раненые. Поэтому как только
погранцы подъедут, срывайтесь и дуйте в больницу, на охрану
территории.
Ровно через минуту непосредственно к крайнему дому подъехал джип.
Из джипа выпрыгнули четверо бодрых погранцов, и, не обращая
внимания на выстрелы и крики, передвинули М-16 за спину, достали
из машины именные бейсбольные биты и, высадив двери, забежали
вовнутрь.
Полиция попрыгала по машинам и унеслась в сторону ближайшего
госпиталя, разминувшись по дороге с вереницей амбулансов.
Вереница амбулансов означала, что пограничники не удержались и
перешли от задержания нелегалов к разгону демонстрации при помощи
всё тех же бейсбольных бит...
2. Больница
В приёмный покой госпиталя "Сорока" простые смертные добираются,
как правило, на общественном или личном транспорте. Заботливый
беер-шевский муниципалитет пустил автобусные маршруты номер 5, 7,
8, 12 и 16, позволяющие с комфортом посетить сей храм здоровья
всем желающим жителям и гостям города.
Можно, конечно, доехать с ветерком на карете с красной
шестиконечной звездой на борту, но я бы вам не советовал. Ещё
туда можно прилететь на вертолёте с аналогичными опознавательными
знаками, но это уж точно никому не рекомендуется.
Жители города Н., волнуясь за своих земляков, прибыли в госпиталь
настолько раньше полиции и скорой, что невольно закрадывается
мысль - а не скрывают ли в песках хитрые бедуины особую
разновидность реактивного крылатого верблюда или осла на
воздушной подушке?
У бедуинов вообще много всего закопано в песках. От артиллерии и
бронетанковой техники до ножей и дубинок. Посторонний человек, а
тем более полицейский, не найдёт никогда. А свои при нужде
откопают мигом.
Но вернёмся в стольный град Беер Шеву. Там уже начали происходить
захватывающие события!
На автомобильной стоянке перед приёмным покоем двумя беспокойными
грозовыми тучами колыхались представители Монтекки и Копулетти
города Н. Синим сполохом между ними, спиной к спине и в две
шеренги, стояли полицейские. И те, и другие с нетерпением ждали,
когда доблестные медики, наконец, подведут счёт товарищеского
матча между добрососедствующими семьями.
И тут Оферу в голову пришла светлая мысль.
- Ребята! - произнёс он громко. - А что это мы на стоянке стоим?
Нам ведь поручено охранять территорию больницы! А стоянка к ней
не относится! Что ж мы тут тогда делаем?
Полицейские, чувствовавшие себя между молотом и наковальней
довольно неуютно, мгновенно вняли голосу Оферова разума. На
глазах у слегка опешивших бедуинов полицейские развернулись и
ушли.
Причём Офер специально задержался и показал характерным жестом:
мол, не сдерживайте себя, поубивайте друг друга к чёртовой
матери, тут и морг есть рядом, если что.
С трудом верящие своему счастью кровавые мстители медленно пошли
навстречу друг другу. Сначала вяло и с оглядкой, а потом уже
бодро и задорно закипела драка, в воздухе замелькало дубьё и даже
заблестели ножи, отражая свет фонарей.
При виде этой битвы богов с титанами Офера осенила ещё одна
светлая мысль.
После того, как по нему пульнули из Калашникова, светлые мысли у
него стали появляться одна за одной - то был явно его день.
- Ребята! - сказал он вслух. - А ведь это - несанкционированная
демонстрация! Её надо разогнать!
Полицейские пожали плечами, но так и не нашли, что возразить. В
конце концов, адвокату виднее, что демонстрация, а что - просто
драка. Поэтому далее события развивались по заранее отработанному
сценарию - "ребята" экипировались шлемами, щитами и большими
резиновыми дубинками, выстроились клином, причём Офер вызвался
добровольцем на остриё, и дружно направились примерно в середину
беснующейся толпы на стоянке.
Однако представители национального меньшинства, получившие редкую
возможность всласть побиться на прекрасном ровном асфальте и под
хорошим освещением, вовсе не спешили разбегаться в ужасе.
И тогда к Оферу пришла третья, последняя на сегодня светлая
мысль. Движимый ею, Офер совершил Поступок, прославивший его на
просторах страны и навсегда обеспечивший ему место в
неофициальном зале славы израильской полиции.
Повернувшись спиной к беснующейся толпе, он сказал:
- Ребята! Что-то они не очень разгоняются. Давайте-ка мы каждый
за себя побудем!
И с этими словами он выхватил из-за пояса резиновую дубину, лихо
крутанул ею над головой и отчаянно врубился в гущу мордобоя,
принимая на щит и круша.
Неизвестно, слышал ли Офер о красной коннице времён гражданской,
о самураях с мечами но-дачи или о берсерках. Вряд ли эти
исторические сведения входили в его программу обучения.
Однако вид щуплого очкарика со щитом в полтора себя в одной руке
и демократизатором "на слонов" в другой надолго врезался в память
разбегавшихся как тараканы бедуинов.
Драка была разогнана в рекордные сроки, зачинщики из числа
медленно бегающих оприходованы и упакованы, а жертвы - доставлены
в приёмный покой, благо он был рядом.
Прибывший как всегда вовремя зам начальника отделения быстро
опросил непричастных свидетелей и в момент составил для себя
картину этого асфальтового побоища. Как только последняя деталь
мозаики легла на своё место, он вспомнил не только родные
марроканские проклятия, но и слышанный когда-то краем уха
польский и русский мат.
Выдернув безмолвного и потупившего взор Офера в сторонку, зам
выплеснул на него три ушата помоев, после чего воздел очи горе и
возопил, взывая к небесам:
- Господи! Лучше бы у тебя была судимость! Лучше бы ты содержал
публичный дом или торговал травкой! Я бы хотя бы знал, что с
тобой делать!
На пути в отделение "луноход" практически безмолствовал. Чуть
слышно гудел кондиционер, постанывали сложенные штабелем
задержанные. Прислонившийся к стеклу Офер разговаривал с мамой:
- Мамочка, ну что ты волнуешься! Я немножко задержался на работе.
Нет. Нет, я не знаю, что там был за шум возле больницы. Нет.
Задержанный у ног Офера попытался сесть.
- Мамочка - это точно был не я. Ты же знаешь, ч то я не в
состоянии ударить человека!
Офер наступил на него ногой. Задержанный рухнул обратно на пол.
- Целую, мамочка. Буду дома к завтраку.
