Три России

Три России

Из выступления Александра Дугина в <Литературной Газете>

...Мы подошли к очень важной теме. Когда мы начинаем думать над
названием темы, которую нас пригласили обсудить, - <Чего на самом деле
ждет Россия от Путина?>, возникает сразу же потребность уточнить - какая
Россия? Путин, один и от него, действительно, все чего-то ждут. И тут
вопрос не в том, что каждый ждет от него своего, это слишком общий
ответ, каждый - это еще не Россия. Но Россия не одна. Их несколько.
Обратите внимание: сегодня людей, задействованных в культуре, в
политике, в философии, все время подмывает использовать термин <Россия>
во множественном числе. В свое время у меня была программная статья
<Параллельная Родина> о Клюеве. Там я писал, что существует одна <Святая
Россия>, Россия старообрядческого мифа, Россия глубинных сакральных
чаяний, Россия национальной поэзии, <Белая Индия>, и существует другая
Россия, <кадровая>, отчужденная, омертвелая, вороватая, Россия как
<город Глупов>, или еще жестче Россия-Вавилон. В одном и том же человеке
оба отношения могут сосуществовать: ненависть и отвращение к России как
царству Вавилона, и одновременно бешеная любовь к России, как к земному
раю, к небесной Родине. Итак мы знаем по меньшей мере две России.

Мы знаем, что политический проект, за который сел Лимонов, назывался
<Другая Россия>, другая, не <эта>. Это не столько цельный проект,
сколько угаданный художником образ. Даже Марат Гельман, коммерциализируя
эту интуицию, предлагает арт-концепт <Россия-2>. Я предлагаю рассмотреть
сейчас три России. Все реформы Путина, и после его прихода к власти 4
года назад, и особенно после Беслана, укладываются в рамки поиска
некоего баланса между этими тремя Россиями.

Что это за три России? Все они, с моей точки зрения, живут в разных
эпохах, это три, синхронно существующих, но качественно разных века.
Первая Россия - это Россия постмодерна. К ней принадлежит российская
элита, состоящая из людей с космополитическим <общечеловеческим>
сознанием. Даже, если это знакомство с глобальной системой рудиментарно,
как у какого-нибудь тульского пэтэушника или шпаны, смотрящих ТВ,
возможность подключения к глобальной сети возможно везде. Там где есть
реклама, МТV, сериалы и т.д. - там есть постмодерн. Пусть совсем дешевый
и куцый, но по смыслу он тот же - отчужденность от своей страны, набор
политкорректных штампов, интернациональный слэнг. Вспомните, Зомбарт
писал, что <комфортизм есть идеология>. Любит комфорт не только тот, кто
его имеет и им наслаждается, но и тот, кто его полностью лишен. Даже
нищий может исповедовать идеологию комфорта. Точно так же глобализм
может быть <богатым> и основанном на опыте, а может быть и <нищим>
глобализмом.

В постмодерне живет Россия космополитической, глобалистской элиты. Это
часть России, которая вошла в глобализацию либо по факту (крупная
олигархия, чьи представители стали <гражданами мира>), либо по сознанию
и политическим пристрастиям (<западники>). Это люди определенного
культурного типа, который французский социолог Кошэн обозначил понятием
<малый народ>. Подчеркиваю, речь идет о социологической, а не этнической
категории. Это могут быть представители разных этносов, могут быть
русские, но в любом случае это носители специфической ментальности.
Российская элита отдыхает в Крушавеле, хранит деньги в оффшорах,
встречается друг с другом в Лондоне, смотрит CNN, за образец считает
американскую политическую систему.

Это одна Россия. Она видит свои интересы в активном экономическом слое,
в олигархате и обслуживающих его сегментах экономики, которые стремится
вписаться не в <модернизацию>, а в <постмодернизацию>. Сегодня, говоря о
попытке догнать Запад, мы должны учитывать, что Запад находится не в
индустриальной, а в постиндустриальной стадии, что <модерн> и
<модернизация> там завершены, что там воцарился постмодерн. Поэтому
включаясь в Запад Россия-один, <малый народ>, элита, включается в
процессе <постиндустриализации> и <постмодернизации>, а не
<модернизации> и не <индустриализации>. Это очень существенная поправка.
Она, в частности, объясняет, почему олигархи и либералы из Правительства
не делают ничего для модернизации экономики страны. Сами они живут в
иных условиях - одни, став сырьевой частью западной экономики
материально, другие - либеральные экономисты - духовно и
интеллектуально. Россия-один существует как закрытый клуб, как
<колониальная администрация> и смотрит на окружающий мир, на народ и
государство, как на <дикарей> и <туземцев> <этой страны>. Ее
представители стремятся вписаться в <золотой миллиард>. Вот типичный
образ - Сергей Караганов, человек, который относится ко всему
окружающему, как будто он французский маркиз XIX века (де Кюстен, к
примеру), проезжающий по российской грязи и смотрящий на нас через
монокль: <что делают здесь эти serfs!>. Подобно ему ведут себя многие,
Вячеслав Никонов, типичный пример, и множество других. Может быть, все
они этнически русские люди, но их формат, их проект - быть <человеками

Вторая Россия - это русская Россия, которая находится в модерне. Русский
этнос - за последние 100 лет в советском варианте, но еще и гораздо
раньше - был вовлечен (подчас помимо своей воли, насильственным
образом), в процесс модернизации. Русский человек на евразийском
пространстве - это носитель модернизации. Это он примерно работает в
индустриальном секторе; это он обладает модернистическим сознанием; он
атеистичен по бытовой культуре; он инженер, рабочий, студент, механик.
Это модернистическая Россия этнически русская, именно русские были
приоритетными носителями модернистического проекта в XX веке.

Но драма в том, что этот модернистический проект на сегодня абсолютно
провалился, он вышел из стадии искусственного, перегретого подъема, в
котором когда-то находился, и вышел в стадию деградации. Он не дорос до
естественного перехода в постмодерн, и теперь постмодерн представляется
ему не концом пути, а чем-то совершенно чуждым. И носители <постмодерна>
уже не опознаются русскими, как свои. Этот русский модернистический
проект - стонущий, гибнущий и деградирующий - это Россия номер два. Это
мажоритарная часть, большинство русских людей, которые сидят и смотрят
на то, что у них не получилось, у разбитого корыта проекта модерна.
Проекта, который провалился. Это грустная Россия, она абсолютно пассивна
и рассредоточена. Оно не может осознать своего краха, она перегрела все
свои силы, она истощила себя через отчуждение, которое, увы, не достигло
поставленной цели. В советских терминах логично реализованный переход от
модерна к постмодерну в социалистической оптике был бы равнозначен
построению <коммунизма>. Но это сорвалось. И русские более не понимают
ничего в том, где находятся и что им делать: Они заблудились во времени,
потерялись. Это второй России сейчас очень плохо.

Третья Россия - это Россия, живущая в другом времени, это
предмодернистическая, прединдустриальная Россия этнических меньшинств.
Это то, что не является этнически русским населением и не принадлежит к
<малому народу> (по Кошену). Это традиционное общество, которое живет по
своим законам и установкам. Они были вовлечены русскими в процесс
модернизации, но очень поверхностно, сохранив цельными внутренние
структуры. Яркая форма - чеченцы, которые воспользовались кризисом
русских, чтобы вернуться к своим обычаям. Только что я вернулся из
Якутии, я видел там настоящее традиционное общество. Там, конечно, есть
элементы модернизации, но весьма поверхностные, не затрагивающие сути:

Кавказ, Сибирь, Север - настоящие архаические, традиционные общества. Но
и у татар и башкир с русскими много отличий. Татары и башкиры довольно
модернизированы, но они не вложились целиком - как русские - в
модернистические проекты. Они могут сказать: вы, русские, провалили этот
процесс, а мы его еще как следует и не начали, вы - старшие братья, мы
за вами шли, но пришли в тупик. Теперь мы и сами можем попробовать.
Проект Шаймиева таков: модернизировать Татарстан, независимо от того,
что у русских получилось, а что нет, по собственному сценарию.

Итак, третья категория людей в России - это те, которые живут в рамках
традиционного общества. Это третья Россия, и она очень активна. Это
традиционное общество, получившее сегодня в рамках кризиса проекта
модерна, в рамках кризиса этнически русского модернизационного проекта,
право голоса. На фоне уродливого карикатурного космополитического
постмодернизма российских элит, <малого народа>, эта третья Россия
архаических обществ становится особенно понятной, оно обретает язык,
определенную убедительность. Эта часть России, не растратившая своего
исторического потенциала, <пересидевшая> модернизацию. Она сберегла
множество сил и энергий, которые были растрачены русскими. И сегодня эта
Россия этнических меньшинств на подъеме, постепенно сплачивается. Ислам
играет здесь роль не только религии, но и консолидирующей идеологии.

Теперь несколько слов о демократии. Самое верное определение сущности
демократии - это демократия квалитативная, а не квантитативная.
Квалитативная демократия определяется как демократия соучастия, как
принцип <соучастия народов в собственной судьбе> (А.Мюллер Ван ден
Брук). В нормальном случае такая демократия отражает состояние народа
как единого целого, живущего в общем ритме, в общем <времени>. Но когда
народ расчленен по фундаментальным признакам и его сегменты живут в
разных временах и с разными скоростями, демократия становится фарсом,
количественные показатели не играют роли, манипуляции с помощью СМИ
окончательно искажают картину. Никакого <соучастия> нет, хотя формальные
процедуры демократии могут и сохраняться. Наша российская демократия
именно такова - она полностью фиктивна, так как демос расколот, и
исходящие из его ассиметричных частей импульсы просто противоречат друг
другу. Эти импульсы гасят друг друга, диалога не получается, и в итоге,
Путин слышит от своего народа лишь нечленораздельный треск, помехи,
шумы. Все три России хотят от Президента совершенно взаимоисключающих
вещей, и демократия никак не может способствовать нормальному развитию
этого диалога. Поэтому-то она в России и исчезает.

Глобалисты и представители <малого народа> считают, что Путин должен
продолжить экономические реформы в постмодернистическом ключе. Т.е. они
хотят, чтобы он побыстрее расформировывал бы Россию как самостоятельный
модуль и превращал ее в экономическое пространство со внешним
управлением.

Я беседовал с Ходорковским перед его посадкой. Он говорил мне, что с
государством все закончено, с национальными структурами - тоже. По его
словам, в наше время национальное государство - это бесконечно малый
экономически элемент, лишь нелепая преграда для глобальных
транснациональных сетей. Поэтому путь у России по его словам есть
единственный путь: передать все менеджерское управление национальной
экономикой представителям этих транснациональных сетей, молодым и
успешным российским менеджерам влиться в эту управляющую структуру, а
остальному населению следует осознать свою никчемность и смирно встать
на баланс успешных экономических структур, довольствуясь дарами
милосердия и стабилизационными подачками. Армию следует постепенно
упразднить, оставить только полицию. Это вполне реалистичный грамотный,
хотя и предельно жестокий проект. Ходорковский говорил: <Я объясняю
Путину, что надо так, а он не хочет>. В данном случае выиграл Владимир
Владимирович Путин, но Россия-один, Россия Ходорковского, <открытая
Россия> хотела и хочет от него именно этого - упразднения, демонтажа
государства и вхождения этого <малого народа>, глобалистского сегмента в
глобальную элиту, в <золотой миллиард>, практически на личном основании
- как некие менеджеры транснациональных систем. Это еще пытаются
политически обосновать нынешние наши либералы, но совершенно очевидно,
что депрессивная часть большого народа, погруженного в депрессию от
провала модернизации, явно хочет не этого и с такой повесткой дня не
согласится.

В глобалистской либеральной перспективе Россия-два, Россия русского
большинства своих интересов не видит. Если в начале 90-х русские еще
надеялись на то, что при провали своей версии модернизации, им поможет
модернизироваться Запад, сегодня эти иллюзии развеяны полностью и никто
от Запада ничего хорошего не ждет.

Что же хочет от Путин наибольший сегмент народа, русские - неудачники
модернизации, у которых отняли государство, империю, промышленность,
социальную защиту, национальную гордость? Русские от Путина пока ничего
не хотят, они хотят, чтобы их хотя бы на время оставили в покое. У них
есть ясность в том, чего они не хотят. Им не нужны ни архаики с их
<Аллаху акбар>, ни постмодернистические выходки Ходорковского или Грефа.
Но они не знают, что им нужно. Поэтому они дают Путину наказ: пойди туда
- не известно куда, сделай то - не известно что. А лучше бы он ничего не
делал, и чем он меньше делает, тем больше спокойствия в России-два; этот
сегмент абсолютно растерян.

Сегодня все кому не лень вспоминают Горчакова с его <Россия
сосредотачивается>. Я думаю, что сам русский народ абсолютно не
сосредотачивается, он пока находится в состоянии комы, шока. Поэтому
социологические данные и дают такую парадоксальную картину: то, что
Путин отменил выборность губернаторов - в общем-то плохо, а может и
хорошо, да в общем-то - наплевать, месяц-два и уже никто ничего не
помнит. По сути дела это всем безразлично. Почему у нас нет политики? -
Потому что нет запроса на политику.

По мере того, как постмодернистический, <малый народ>, элита отчуждается
от остальных, политика становится частным делом только самой элиты. То,
что обсуждают между собой СПС, <Яблоко>, <Комитет-2008> это - политика,
но она никого не интересует. В большом народе сегодня вообще нет
повестки дня, там нет политики, там есть расплывчатый пар <Единой
России>, который заменяет собой политику. Это фигура умолчания.

Самое больное и трагическое, что здесь - у русского большинства - нет ни
намека на проект, модель мобилизации, историческое самосознание,
консенсусную политическую схемы. Уже никто не верит - как раньше - что
проект модернизации возможен, стоит только убрать этот <плохой малый

народ сегодня вынесен за скобки. Поэтому, мне кажется, напрасно пенять
на Путина, что ничего не происходит, что политика превращена в фарс, а
демократия свернута. Это отражает состояние жизни самой большой России -
русской России.

Теперь возьмем третью Россию, традиционное общество, которое живет в
прединдустриальной эпохе. Вот оно сильно активизировалось. Оно довольно
ясно поняло призыв <Аль-Каеды>, призыв исламского мира, что в
постмодернистической эпохе можно все. Можно прийти, взорвать, убить, и
обозначить тем самым свою собственную повестку дня, как бы наплевав на
предшествующую невозможность этого делать в эпоху жесткого,
наступательного модерна. Сегодня модернистические скобы в лице русского
народа расслаблены, постмодернисты еще более расшатывают государственные
институты, и, благодаря этому расшатыванию, поднимается архаический
премодерн. Премодерн со своей собственной повесткой дня, пока локальной,
пока еще неконсолидированной, но очень-очень активной, очень
пассионарной, потому что задушенная энергия прорывается, это вековое
бремя модерна рассыпается. Вот здесь у третьей России есть политическая
повестка дня. Она послать предшествующую Россию и существующую Россию к
чертовой матери, взломать ее, разорвать, и делать на ее месте что-то
свое, пока не очень понятно что именно. Эта Россия ждет от Путина, что
он проявит слабость. И когда он только чуть-чуть ее проявляет, нерусская
Россия мгновенно мобилизуется, вставляет шпильки, а то и ломы в щели,
чтобы расширить зону слабости, расширить свою квоту. Это традиционное
общество живет внутри России, подкрадывается с Кавказа, инфильтруется в
города и центры большого народа. У этой России есть повестка дня, но она
отрицательна.

Насколько я понимаю, реформа президента Путина основана на том, что в
ситуации полной пассивности главного сегмента России-два и явной
девальвации эгоистических и неприемлемых стратегий глобалистского,
<малого народа>, постмодернистической России-один, Путин хочет завинтить
гайки традиционного общества. Видимо он рассуждает так: если не
получается сейчас у русских активной модернизации, пусть традиционное
общество все же где-то подождет, пока вызреет какой-то национальный
проект, какой-то консенсус русского большинства. В этом отношении то,
что делает Путин, логично. Он ничего не может предложить, потому что
главный субъект, <большой народ>, который должен делегировать ему свою
волю, пребывает в состоянии невменяемости.

Я думаю, что это временно. Но Россия русских - это как человек, который
лежит на ринге, у него течет кровь, выбиты зубы, нет глаза, сломана
рука. Может быть, он встанет, но пока он лежит, и требовать, чтобы он
плясал, когда тренер орет <вставай!>, <вперед!>, мы не можем. Он может
давать ему приказания, но человек-то лежит. Я полагаю, что я при таком
состоянии главного субъекта - большого народа - при такой его
растерянности, демократия абсолютно бессмысленна. Раз демос лежит
пластом, то демократии нет, и не может быть, нечего закручивать, нечего
отменять, нечего продолжать, нечего защищать и не на что нападать.

Единственное, что по-настоящему важно - это отрицательная повестка дня:
не допустить реализации, например, проекта Ходорковского или проекта
Масхадова. Но если именно эти проекты называть <демократией>, то в этом
отношении Путин просто обязан ее свернуть. Если же говорить о выражении
позитивной воли, то позитивной воли у народа нет, поэтому здесь
демократия бессмысленна. Вместо нее ничто, сомнение, оторопь. Путин это
и транслирует.

Александр Дугин

Номер выпуска : 31380
Возраст листа : 406 (дней)
Количество подписчиков : 146
Адрес в архиве : http://subscribe.ru/archive/rest.interesting.flame/msg/280170
Получить правила : mailto:rest.interesting.flame-rules@subscribe.ru
Формат "дайджест" : mailto:rest.interesting.flame-digest@subscribe.ru
Формат "каждое письмо" : mailto:rest.interesting.flame-normal@subscribe.ru
Формат "читать с веба" : mailto:rest.interesting.flame-webonly@subscribe.ru

-*Информационный канал Subscribe.Ru
Подписан адрес:
Код этой рассылки: rest.interesting.flame
Написать в лист: mailto:rest.interesting.flame-list@subscribe.ru
Отписаться: mailto:rest.interesting.flame--unsub@subscribe.ru?subject=rest.interesting.flame

http://subscribe.ru/ http://subscribe.ru/feedback