К низовым субъектникам не относиться свысока

Во всех успешных странах раскрепощено-высвобождено низовое предпринимательство, потому что в наступившую эпоху постиндустриализма на эксплуатации или энтузиазме далеко не уехать. Ныне КНР или СРВ наглядно доказывают, что, при прорыве в первые ряды, рецепты ленинского нэпа в рыночных условиях эффективнее сталинских рецептов индустриальной модернизации. Великий малайзийский модернизатор Махатхир бин Мохамад столкнулся после провозглашения независимости Малайзии от английского колониализма с теми же проблемами, с которыми столкнулся Владимир Ильич Ленин в России после Гражданской войны. Основная масса населения – этнические бедные и малограмотные малайцы, подобные русским в России. Экономическим превосходством обладали «евреи Востока» - китайцы, что порождало межэтническую рознь и расовые волнения. Чтобы поднять уровень благосостояния и одновременно решить межэтнические споры, Ленин стал проводить «новую экономическую политику» (нэп) и национальную политику выравнивания экономического положения этносов. Махатхир бин Мохамад, критически изучив зарубежный опыт, решил действовать по-ленински и с 1971 года приступил к реализации целей и задач нэпа в своей стране. Долг платежом красен, и сейчас его книгу Путь вперед читаю как инструкцию к действию для моей страны, рассыпанной и разоренной. И прежде всего меня интересуют методы форсированного взращивания низовой субъектности или «национального капитала», без чего нет прорывной модернизации и нет конкурентоспособной нации:

«Национальный совещательный совет (National Consultative Council), - пишет Махатхир бин Мохамад, - членами которого являлись представители всех основных рас, населявших страну, был создан для того, чтобы сформулировать Новую экономическую политику, предусматривавшую проведение реструктуризации экономики с целью достижения более равномерного распределения национального богатства. Естественно, основной упор следовало делать на то, чтобы обеспечить участие малайцев в основных видах экономической деятельности. Идея состояла в том, чтобы сделать малайцев богаче, не делая представителей других рас беднее, не экспроприируя их имущество, добиться равенства в богатстве, а не равенства в нищете.

Соответственно двуединая задача рассчитанной на 20 лет Новой экономической политики (НЭП), осуществление которой было начато в 1971 году, состояла в:
- ликвидации бедности среди населения независимо от расовой принадлежности (the eradication of poverty irrespective of race);
- ликвидации расовой монополии на отдельные виды экономической деятельности (the elimination of the identification of race with economic function).

В 1969 году Малайзия была, главным образом, страной аграрной. Сфера деловой активности была невелика: добыча олова, возделывание каучуковых деревьев, импорт, оптовая и розничная торговля товарами первой необходимости и некоторыми предметами роскоши. Промышленность в стране практически отсутствовала, сфера услуг находилась в зачаточном состоянии. Сфера коммунального обслуживания и объекты инфраструктуры находились в собственности правительства и управлялись им, не только не принося каких-либо доходов, но, зачастую, требуя субсидий из общественных фондов. Тем не менее, эта сфера обеспечивала занятость большого числа людей, в основном малайцев, что было весьма важно в тот период, когда уровень безработицы в стране был высок.

Исторически, богатство в Малайзии ассоциировалось с владением землей, и первые попытки правительства повысить уровень жизни малайцев сводились к выделению земельных участков.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Азбучный элементарный шаг – «столыпинизация» крестьянства, но он не должен самодовлеть, надо держать в уме перспективу развития высокотоварного сельскохозяйственного производства через кооперативизацию, господдержку, частные инвестиции. Ленинский «строй цивилизованных кооператоров» строился в Малайзии системно. В книге Махатхира бин Мохамада много говорится о комплексности этих мер/

К сожалению, недостаток земельных ресурсов ограничивал возможности правительства в использовании этого подхода к решению проблемы бедности. В любом случае, ведение сельского хозяйства на небольших участках земли никогда не позволило бы малайцам повысить уровень своего благосостояния до уровня представителей других рас.

Создать условия для участия малайцев в основных видах экономической деятельности в стране было легче на словах, чем на деле. Малайцы не обладали коммерческими навыками, не умели обращаться с деньгами. Деньги, в особенности для крестьян-малайцев, были просто средством обращения, используемым для приобретения необходимых им товаров. Образовательный уровень малайцев был чрезвычайно низок, число выпускников университетов было невелико, а квалифицированных специалистов - и того меньше. В 1970 году, из общего числа квалифицированных специалистов малайцы составляли только 4.9%».

Далее в книге Махатхира бин Мохамада детально описаны применяемые малайзийским руководством ноу-хау форсированного взращивания прежде всего малайской низовой субъектности. Разумеется, трудностей и проблем много, если держать в уме нынешнюю вымирающую Россию с деградировавшим сельским населением и с городской пьянью, но на то и власть и мудрость, чтобы проявить искусство политика, если не шкурник, как у нас в РФ, а патриот – и возделать свой сад, и вырастить и собрать урожай. Проще всего, если бы был шкурник, махнуть рукой на с виду нерешаемые задачи, сослаться на «особый менталитет» малайцев и их склонность к чинопочитанию и воровству (знакомые черты якобы врожденной «русской ментальности», не правда ли?), и просто провозгласить себя пожизненным «национальным лидером» и до конца дней упиваться радостями жизни и любовью нищих подданных. Но правоверный мудрый Махатхир бин Мохамад следовал пути позднего Ленина, хотя и критиковал его предшественников – Маркса и Энгельса:

«Эти западные мыслители позабыли о свойствах человеческой натуры. Они считали, что все были бы "счастливы", если бы каждый человек был равен всем остальным членам общества во всех отношениях. Но они не смогли понять, что, если бы заработная плата и социальные льготы были у всех одинаковы, то ни у кого не было бы какого-либо стимула работать больше других или брать на себя большую ответственность, чем его товарищи. Такое равенство совершенно убило бы индивидуальную инициативу и привело к застою в развитии общества. Сегодня мы знаем, что попытки коммунистов и социалистов переустроить общество потерпели неудачу, абсолютное равенство не создало рая для рабочих, - получилось наоборот. Люди никогда не будут равны друг другу во всех отношениях, поэтому результатом уравнивания доходов было поголовное обнищание, а не всеобщее богатство, равенство в бедности, а не равенство в богатстве.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Махатхир бин Мохамад писал свою книгу в годы позорного и оглушительно-беспрецедентного краха Советского Союза, погубленного ошкурившейся правящей послесталинской номенклатурой, и не смог учесть фантастического рывка Коммунистического Китая, нешкурное руководство которого во главе с Дэн Сяопином взяло на вооружение те же рецепты нэпа, которые успешно использовались в Малайзии/

Когда люди бедны, то бедно и государство. Если народ беден, то и правительство не располагает значительными ресурсами, ибо оно не может собрать значительных средств, взимая налоги на доходы предприятий или граждан. Даже если бы правительство захотело распределить между людьми прибыль от работы государственных предприятий, которая обычно используется для финансирования, к примеру, обороны, оно все равно оказалось бы неспособно субсидировать все социальные льготы, предоставляемые с целью повышения уровня жизни. В любом случае, прибыль государственных предприятий при социализме никогда не была значительной, потому что эти предприятия управлялись неэффективно, а внутренний рынок состоял из бедных потребителей, обладавших низкой покупательной способностью. Чем больше приходится правительству использовать свои ограниченные поступления на оборону и другие административные нужды, тем меньше у него остается средств для выплаты зарплаты и субсидирования социальных нужд.

Конечный результат все тот же: народ бедствует, ибо из-за нехватки правительственных ресурсов зарплата остается очень низкой, а субсидии - недостаточными.

Целью реструктуризации экономики в рамках НЭПа не являлось достижение абсолютного экономического равенства всех жителей Малайзии. Правительство не стремилось сделать всех жителей страны, к какой бы расовой группе они не принадлежали, одинаково богатыми или одинаково бедными. Задача ликвидации различий в уровне дохода между различными группами населения в Малайзии вообще не ставилась. Правительство воспринимает, как должное, тот факт, что среди людей всегда будут люди с низкими, средними и очень высокими доходами. Эти различия не должны быть чрезвычайно большими, но они будут всегда. НЭП базировался на предпосылке, что это - неизбежная реальность, даже необходимость.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Здесь Махатхир бин Мохамад повторяет примерно те же мысли, которые в 1903 году высказывал Ленин в своей полемике с Плехановым по поводу проекта Программы РСДРП. Не будем ломиться в открытую дверь – жизнь убедила. Главная задача, которую решают современные модернизаторы в Малайзии, Китае, Бразилии, Индии и в других прорывающихся странах – форсированное взращивание всеми силами государства и общества «критической массы» экономически-самодостаточных и потому политически-субъектных низовых хозяев-работников, то есть малого и среднего бизнеса, с необходимостью кооперированного, и эта «критическая масса» низовой субъектности и есть «национальный капитал», базис многоэтнической нации и национального государства и демократии и прогресса/

Существование подобных различий не так уж плохо, они играют роль стимулов, которые побуждают индивидуумов стремиться повысить свое благосостояние и разбогатеть. Даже внутри одной и той же категории рабочих должны существовать различия в оплате труда, чтобы поощрять более способных работников или тех из них, кто работает более производительно. Люди с исключительными способностями, чья квалификация будет намного превышать средний уровень, будут всегда. Их всегда будет не слишком много, ибо, если бы они составляли большинство, то тем самым стали бы правилом, а не исключением. Такие люди, будь то предприниматели или рабочие, должны получать более высокий доход, но их же следует облагать и более высокими налогами, уменьшая различия в уровне доходов различных групп населения, а также облегчая налоговое бремя на людей с более низкими доходами. Эти налоги должны взиматься для покрытия затрат на государственное управление, стоимости коммунальных услуг, а также финансирования субсидий, выделяемых правительством. Если бы не было богатых, с которых можно было бы собирать налоги, то бедные были бы недовольны низким уровнем жизни и отсутствием социальной помощи в виде субсидий и финансирования обществом сферы коммунального обслуживания.

Если более способные или исключительно способные люди получают высокие доходы, то это недорого обходится обществу, ибо их число всегда невелико. Кроме того, получаемые ими высокие доходы создают стимулы и для них, и для других людей работать больше и лучше. Большинство людей всегда будет зарабатывать меньше, чем эти люди, но конкуренция между работниками, принадлежащими к одной группе, поощряемая подобными стимулами, увеличивает эффективность и производительность труда. Это повышает доходы и прибыль компаний, что, в конечном итоге, приносит выгоду всем рабочим, и, разумеется, предприятию в целом.

Так или иначе, доходы и прибыль будут использованы на создание рабочих мест и новых предприятий, что, опять-таки, принесет пользу обществу в целом.

В любом обществе также должны быть очень и очень богатые люди. Если их богатство нажито законным путем, то завидовать им не следует. Напротив, общество должно использовать их богатство, чтобы помочь остальным людям, как прямо, путем прогрессивного налогообложения доходов богатых людей, так и косвенно, поощряя их реинвестировать и тратить свои доходы. Подобные инвестиции повышают благосостояние других членов общества путем создания рабочих мест и увеличения доходов от реализации различных товаров и услуг. Следует помнить, что расходы одного человека всегда являются доходами другого.

В конечном итоге, богатство всегда тратится, в той или иной форме, и создает еще большее богатство, приводя в действие благотворный цикл экономического роста и повышения благосостояния людей. Созданные блага были бы потеряны для государства только в том случае, если бы они накапливались или тратились за пределами страны».

Выше Махатхир бин Мохамад излагает азбучные истины, до которых, впрочем, пока не доросло нынешнее патологизированное российское общество, возглавляемое известно кем, но тем не менее знакомство с основами политики других успешных стран, которые стартовали в постиндустриализм с намного более низкого уровня развития, чем, скажем, осколки Советского Союза, - может оказаться поучительным и для кое-кого в РФ. И в Заключение первой главы «Новая экономическая политика» Махатхир бин Мохамад пишет:

«Следует еще раз повторить, что в ходе реализации НЭПа мы не стремились к тому, чтобы все малайцы стали зарабатывать одинаково, либо стали собственниками равной доли национального богатства страны. Это сделало бы всех малайцев одинаково бедными, а не одинаково богатыми. Поэтому государство распределяло контракты или акции неравномерно. Во-первых, их все равно не хватило бы, чтобы значительно улучшить положение миллионов малайцев, которые считали бы себя вправе получать акции или контракты исключительно на том основании, что они - малайцы. Во-вторых, малайцы, принадлежавшие к различным слоям общества, обладали разными возможностями для приобретения акций, и уравнять эти возможности можно было бы, только раздавая акции бесплатно. Такое распределение национального богатства способствовало бы воспитанию иждивенческой ментальности, что сделало бы малайцев слабее. Уже давно было подмечено, что рабочие в коммунистических и социалистических странах работали не слишком хорошо, а целью НЭПа отнюдь не являлось превращение малайцев в лодырей.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Учтем, что Малайзия, в отличие от РФ и ряда других стран, - не очень богатая страна по ресурсам земель и недр. Поэтому в ряде ресурсно-богатых стран в ходе модернизации гражданам передавалась бесплатно стартовая самодостаточная собственность (наиболее известный пример – принятый в разгар Гражданской войны между индустриальным Севером и рабовладельческим Югом знаменитый Хомстед-акт президента Авраама Линкольна от 20 мая 1862 года). В последние годы передавали долю природно-сырьевой ренты в собственность граждан такие ресурсно-богатые страны, как Норвегия, ОАЭ и другие, так что одно другому не мешает, и безвозмездная передача части народного богатства в индивидуальное пользование в качестве «стартового капитала» полезна, если помогает форсированнее взращивать «критическую массу» низовой самодостаточности (субъектности), а иждивенчество легко преодолеть примерно так, как предусмотрено в нашей Программе постиндустриальной модернизации России «Путь из тупика» в Пункте 2 «К экономической самодостаточности граждан России»/

В-третьих, НЭП не сводился к простому распределению национального богатства страны среди малайцев. Эта политика должна была привести к тому, чтобы распределение богатства среди малайцев было примерно таким же, как и среди немалайцев. Одно лишь богатство без умения распорядиться им - недолговечно. Целью НЭПа было добиться активного и реального участия малайцев в сфере бизнеса, с тем, чтобы они научились приобретать богатство и сохранять его. Ясно, что предоставить каждому из десяти миллионов малайцев контрольный пакет акций какого-либо предприятия было невозможно. В итоге, роль некоторых малайцев в управлении коммерческими предприятиями была бы решающей, других - менее важной, а большинства - весьма незначительной. А потому и получаемые ими доходы должны были отражать ту роль, которую они играли, так что либо размеры получаемого ими вознаграждения должны были отличаться, либо оно было бы несоразмерным их реальной роли.

Целью НЭПа было создание внутри малайской общины примерно такого же разделения труда и распределения доходов, что и среди немалайцев, в особенности, - среди китайцев. Среди малайцев должна была существовать такая же доля людей с низкими, средними и высокими доходами, что и среди немалайцев. Следовало добиться равенства не между индивидуумами, а между расовыми общинами, добиться ликвидации расовой монополии на отдельные виды экономической деятельности. Нельзя было допустить, чтобы малайцы и впредь были только крестьянами, а немалайцы - горожанами, занимающимися разного рода доходными коммерческими операциями. Малайцы, китайцы, индусы, ибаны (Ibans), кадазаны (Kadazans), бажаусы (Bajaus), муруты (Muruts) и представители других народностей должны были быть примерно одинаково представлены среди жителей сел и городов, а работа, которую они выполняли, не должна была зависеть от их расовой принадлежности.

Хотя в ходе НЭПа мы не стремились добиться абсолютного равенства среди малайцев, следовало не допускать и возникновения слишком большого неравенства в плане распределения национального богатства условий ведения бизнеса. Тем не менее, способности людей различны, и это следовало принимать во внимание. Некоторые малайцы получили возможность разбогатеть на раннем этапе НЭПа. Эти люди были избраны, потому что, так или иначе, смогли убедить правительство, что обладали для этого способностями, в силу своего опыта, наличия капитала, профессиональной квалификации. В обществе сложилось мнение, что некоторые из них были отобраны в силу наличия у них "связей". Тем не менее, по мере претворения НЭПа в жизнь, число малайцев, которым эта политика принесла пользу, выросло настолько, что сама идея о том, что на отбор всех этих людей повлияло наличие связей", стала абсурдной. Правительство делало упор на образование и профессиональную подготовку малайцев с целью усиления их социальной мобильности, и это принесло пользу миллионам людей.

Тенденция заострять внимание общественности на одних только крупных процветающих малайских компаниях и предпринимателях все еще существует, создавая впечатление, что пользу из НЭПа извлекла только небольшая, избранная группа малайцев. Несмотря на то, что их число довольно велико, подразумевается, что им оказали содействие в силу наличия у них "связей".

Критику со стороны иностранных обозревателей фактически поддерживают и некоторые малайцы. Это как правило высокообразованные люди, занимающие высокооплачиваемые должности, которые не дают себе труда задуматься над своим собственным положением. Фактически, они были людьми, которым НЭП и политика благоприятствования малайцам, проводившаяся до НЭПа, принесли наибольшую пользу. Это для них выделялись стипендии, предоставлялись возможности для получения образования и трудоустройства. Они получили все это, главным образом, потому, что были малайцами, - это дало им право на поддержку со стороны правительства. Конечно, эти люди не получили тех возможностей для ведения бизнеса, которые получили некоторые малайцы в ходе НЭПа, но они извлекли пользу из НЭПа, получив образование и работу. Если бы стипендии и должности распределялись на конкурсной основе среди всех жителей, включая немалайцев, маловероятно, чтобы эти люди добились таких же успехов в получении образования и работы. Правда, до того, как стала проводиться политика благоприятствования малайцам, правительство проводило активную дискриминационную политику по отношению к ним. Так что в ходе НЭПа удалось, по крайней мере, преодолеть дискриминацию по отношению к малайцам.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Все люди и все общества в основном одинаковы, и все страдают одними и теми же болезнями и лечатся одними и теми же лекарствами. Русские и малайцы схожи по экономическому и социальному положению в своих странах. И всегда есть оппозиция, всегда есть несогласные. Одни из них тяготеют к левачеству, другие – к этнозоологизму. Мудрая политика – учитывать обе крайности и не допускать аварии ни с одной из них. Новоявленная малайская «интеллигенция», как видим, - тоже проблема даже в такой успешно развивающейся стране, как Малайзия (как и на Западе и в США)/

Правда состоит в том, что в ходе НЭПа все малайцы получили определенные возможности для преуспевания в соответствии со своими способностями и квалификацией. В тех сельских районах, где малайцы прежде практически не имели доступа к среднему образованию, для них были построены средние школы. Им также выделялись стипендии для обучения в городских школах или в таких специальных учебных заведениях, как колледжи МАРА (Mara junior Science Colleges). Тем из них, кто учился достаточно хорошо, предоставлялись стипендии для обучения в университетах и вузах в Малайзии и за рубежом. После завершения образования практически всем без исключения предоставлялась работа.

В ходе НЭПа повсеместно выделялись займы и помещения, создавались условия для ведения бизнеса, предоставлялись всякого рода льготы, которые ранее было практически невозможно получить. Всем малайцам через инвестиционные фонды, находившиеся под контролем НАК, выделялись акции компаний, подвергавшихся реструктуризации. Тем малайцам, кто располагал средствами, предоставлялись возможности для инвестирования в крупные деловые предприятия или создания собственных компаний. Нет ни одного малайца, который мог бы, положа руку на сердце, сказать, что НЭП не принес ему абсолютно никаких выгод.

Что касается ликвидации бедности, то эта задача была, в основном, решена. В Малайзии не бедствует ни один человек, желающий работать. Даже нетрудоспособным были предоставлены возможности работать и зарабатывать себе на жизнь. Тем, кто был неспособен позаботиться о себе, оказывалась помощь через различные программы ликвидации бедности, включая предоставление средств для строительства или ремонта домов. Причин для существования абсолютной бедности, в городских или сельских районах, среди малайцев или немалайцев, - нет. Наличие относительной бедности в стране неизбежно, но в Малайзии никто не голодает. В Малайзии работает два миллиона иностранцев, что свидетельствует о масштабах созданных в стране возможностей трудиться и зарабатывать себе на жизнь.

В период НЭПа, с 1971 по 1990 год, экономика Малайзии росла рекордными темпами. Вообще говоря, реструктуризация экономики имеет тенденцию неблагоприятно влиять на ее развитие, тормозит экономический рост. В некоторых коммунистических и социалистических странах реструктуризация экономики сопровождалась регрессом в ее развитии.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Махатхир бин Мохамад под реструктуризацией понимает модернизацию. С некоторой натяжкой можно говорить о попытках модернизации в таких бывших социалистических восточноевропейских странах, как Чехия, Словения, Венгрия, Польша и отчасти Словакия (Восточная Германия – особый случай), а также отчасти в странах постсоветской Балтии. Ныне на модернизацию претендуют Республика Беларусь и Республика Молдова и отчасти Республика Казахстан, пытающиеся взять кое-что из опыта Малайзии и Сингапура. А в остальных постсоветских республиках, прежде всего в РФ, происходила не какая-то реструктуризация, а умышленный развал и разрушение «до основанья» и демодернизация и депопуляция. Между тем Махатхир бин Мохамад почему-то забывает сказать, что Коммунистический Китай провел свои «четыре модернизации» не только не замедляя темпов экономического роста и повышения благосостояния людей и увеличения платежеспособности населения, но вот уже четверть века наращивает их, даже страдая от «перегрева» экономики/

А в Малайзии в годы НЭПа темпы экономического роста постоянно были достаточно высокими, за исключением короткого промежутка времени в середине 1880-ых годов. Средние темпы экономического роста на протяжении 20 лет НЭПа составили почти 7%. Это - замечательное достижение для развивающейся страны, если учесть, что прежде в ее экономике существовали серьезные дисбалансы, а населявшими ее народы
враждовали между собой.

С какой бы меркой мы не подходили, НЭП был замечательным успехом. Малайзия сегодня является гармонично развивающейся многонациональной страной, добившейся такого экономического процветания, которому могут позавидовать развивающиеся и даже развитые страны.

В политическом плане Малайзия является стабильным государством, несмотря на то, что в условиях демократии существуют значительные возможности для дестабилизации ситуации внутри страны и извне. Судя по результатам пяти всеобщих выборов, проводившихся в период НЭПа, большинство людей, принадлежавших ко всем расовым общинам страны, всегда поддерживало правительство Национального фронта, которое воплощало эту политику в жизнь.

Реструктуризация экономики не закончена. После завершения НЭПа в декабре 1990 года правительство приступило к осуществлению 10-летней Национальной политики развития (НПР), которая делает ударение на качестве, а не на количестве в перераспределении национального богатства. По состоянию на 1997 год результаты НПР обнадеживают, и мы надеемся, что к концу периода НПР, на рубеже тысячелетий, экономические различия между расами будут, в основном, ликвидированы».

А в нынешней РФ пока не приступили к модернизации, ограничившись разговорами о её желательности и необходимости и несколькими разрозненно-несистемными пиар-мерами типа «национальных проектов» и создания монструальных заведомо неэффективных якобы «инновационных» госкорпораций. Между тем, повторю ещё раз и ещё раз сошлюсь на сверхуспешный опыт коммунистической КНР и некоммунистической Малайзии, - основой основ в современном модернизационном рывке в постиндустриализм является не просто «раскрепощение» низовой субъектности (малого и среднего бизнеса), а форсированное целенаправленное взращивание всеми силами государства и общества «критической массы» экономически-самодостаточных и потому граждански-субъектных низовых собственников-работников, «национального капитала». В РФ до этого далеко, и никаким «освобождением» низового предпринимательства от бесчисленных проверок-поборов со стороны всевозможных чиновников и правоохранителей и от налоговой удавки не добиться взращивания подобной «критической массы», определяющей тип общества и строя. Освобождение от держиморд и поборов – лишь необходимое, но не достаточное условие взращивания, тем более форсированного. Достаточное условие – нешкурное руководство страны, выражающее интересы нарождающегося «национального капитала». Почитайте книгу Махатхира бин Мухамада «Путь вперед» - в ней десятки ценнейших рецептов, как взращивать национальную ниву. У нас же в РФ на деле не только не оказывается, в отличие от Малайзии или КНР, какой-либо поддержки низовым субъектникам, а продолжается беззастенчивое затаптывание их всходов.

Под этим углом зрения прочитал материал Александра Константиновича Фролова Кустарщина: «План Медведева» – всех в предприниматели! (Советская Россия, Москва, 3 июля 2008 года, № 58 /13130/, стр. 3), в котором, как мне показалось, вместе с грязной водой несистемных и во многом пиарных мер по нынешней поддержке малого бизнеса со стороны нового президента выплескивается и чуть ли не ставится под сомнение сама ленинская идея о «строе цивилизованных кооператоров», воплотившаяся или воплощающаяся не только в Израиле или Скандинавии, но и в ряде других успешных стран Запада и Востока, включая коммунистическую КНР и некоммунистическую Малайзию. Ну чем же хуже русские - ранее нищих и занюханных и неграмотных и эксплуатируемых китайцами малайцев? Надо только не просто взращивать «единоличников-частников» вразнобой, а «кооперативно» на грядке и с соблюдением всех агротехнических правил, как миллион раз делали другие!

Не будем теоретизировать, уже много писал о сути низовой субъектности и сопряженной с ней экономической самодостаточности, а приведу жизненную ситуацию – читаем статью из того же выпуска газеты «Советская Россия» (стр. 2) моего давнего товарища по борьбе за сохранение целостности Большой России заместителя главного редактора Вячеслава Николаевича Тетёкина «Рынок» против рынка: Как в России подавляется мелкое предпринимательство:

«Одним из первых дел Д. Медведева в качестве президента РФ было заявление о намерении облегчить участь мелких предпринимателей, задавленных много¬слойным прессом чиновничества. Подобных обещаний предшественник г-на Медведева, а ныне премьер-министр, В.Путин давал немало. Все впустую. О тяготах жизни предпринимателей, о которых якобы денно и нощно печется нынешняя власть, наша беседа с руководителями профсоюза среднего и мелкого бизнеса рынка площади Металлургов в городе Комсомольске-на-Амуре Еленой Михайловной Субботиной и Светланой Михайловной Вантеевой.

Они пришли в торговлю разными путями. Е.М. Субботина – предприниматель профессиональный. Закончив торговый техникум, в 1986 году она основала один из первых кооперативов и вплоть до разрушения СССР успешно работала. Затем, в условиях дикого, криминального базара, созданного в России под названием «рыночная экономика», она разорилась. Однако нашла в себе силы подняться и начинать все заново.
А вот С.М. Вантеева – из совершенно другой среды. Она работала сварщиком на заводе железобетонных изделий. Работала честно и с душой, поэтому награждена орденом Дружбы народов и медалями, была членом Хабаровского крайкома КПСС и делегатом XXVII съезда партии. В 1991 году промышленность Комсомольска-на-Амуре рухнула, ее завод закрылся. Возникала вполне реальная угроза голода. Пришлось пойти в «челноки». Завод так и не открылся. С.М. Вантеева осталась в торговле. С причин, побудивших людей заняться предпринимательством, мы и начали беседу.

– Почему люди пошли в торговлю?

– От безвыходности. Комсомольск-на-Амуре был мощным промышленным центром: «Амурсталь», авиазавод имени Гагарина (знаменитые Су-27), судостроительный имени Ленинского комсомола (атомные подводные лодки), аккумуляторный, подъемно-транспортного оборудования (башенные краны), сернокислотный, шесть кирпичных заводов, домостроительный комбинат. И это еще не полный перечень крупных предприятий.

Практически все позакрывалось. Еще держится авиазавод, да и то за счет иностранных заказов. «Амурсталь» тоже работает на экспорт. Судостроительный держится с трудом, но зарплаты там и на большинстве других предприятий – 5-7 тысяч рублей. Однако и эти мизерные деньги выплачивают с задержкой. Была у нас большая швейная фабрика. Такая большая, что рабочих рук не хватало. Туда девчат привозили целыми поездами аж с Украины. Ныне ее «перепрофилировали» под торговые залы.

Рабочие специальности практически не востребованы. Нет работы даже для выпускников вузов. В нашем городе было 320 тысяч жителей, осталось 270 тысяч. Как будто война прошла. Большая часть населения некогда процветающего города оказалась в нищете. Что нам делать? Умирать с голода? Многие мужчины подались на заработки за пределы края. В частности, на нефтеразработки Сахалина. Женщины были вынуждены пойти в предпринимательство. Начинали торговать со стула, с ящика на улице. Сейчас обзавелись павильонами.

– Наша газета уже писала о конфликте вокруг рынка на площади Металлургов. Давайте напомним читателям его суть.

– А суть в том, что городская власть решила воспользоваться законом № 271 «О розничных рынках», чтобы ликвидировать наш рынок. Мы готовы обустроить его с учетом требований закона за собственный счет. Но городская администрация стремится вытеснить нас с места в центре города, где мы работаем уже многие годы. Утверждают, что нас хотят переселять на хорошо подготовленную площадку. На самом деле место, на которое нам предлагают переместиться, не соответствует требованиям закона, якобы «под который» нас пытаются выселить.

– Но может быть, это у вас стихийный рынок, которые действительно в ряде городов «портят картину»?

– Вовсе нет. Наш рынок существует с 50-х годов. У нас чистота и порядок, мы его постоянно модернизируем. Роспотребнадзор дал нам документ, в котором сообщается, что в соответствии со статьей 24 закона № 271 мы можем до 1 января 2010 года работать и приводить его в соответствие с требованиями закона.

Но городские власти заявляют, что закроют нас с 1 июля этого года. И уже предпринимают активные усилия в этом направлении. Пытались заварить ворота на рынок. Хотя это было бы грубейшим нарушением требований пожарной безопасности. Представляете себе, что может случиться, если на рынке, где постоянно находятся тысячи людей, возникнет пожар, а ворота закрыты. Страшно подумать! А местные пожарные власти, местное МЧС делают вид, что не замечают этого.

Давят нас непрерывными проверками, особенно тех, кто возглавляет борьбу за сохранение рынка. Президент Медведев говорит, что нужно резко снизить давление на предпринимателей, а на некоторых из нас накатывается (вы не поверите!) 5–6 проверок различными службами в день! Документы у нас абсолютно в порядке. Но все равно изо дня в день проверяющие идут волнами. Уже их самих тошнит от этой бессмысленной работы. Но их гонят к нам городские власти. Сейчас по распоряжению городского ветврача запрещена выдача справок для торговли свежей рыбой. Никаких приказов на все это беззаконие, разумеется, нет. Все делается по устным распоряжениям. Но поскольку городской прокурор тоже, как нам кажется, на стороне тех, кто пытается изгнать нас с рынка, то никаких мер по предотвращению грубого произвола не предприни¬мается.
Единственный из органов власти, который уважает закон, – это местное отделение Роспотребнадзора, которое официально заявляет, что никаких законных оснований для сноса рынка сейчас нет.

– Но может быть, городу невыгодно иметь рынок в центре? Может, там предполагается создать нечто такое, что будет приносить гораздо большие блага горожанам?

– Что касается того, что городу «невыгодно», то одной арендной платы мы отдаем полтора миллиона рублей ежемесячно. А еще больше платим в виде налогов. Кстати, с городских киосков налог – 3 тысячи рублей в квартал. У нас с торговой точки – 9 тысяч рублей в месяц. Разница есть? То есть мы приносим городу немалые доходы.
Кроме того, мы даем работу сотням людей. В условиях безработицы в городе это очень важно. На нашем рынке 400 торговых точек. На них занято 1200 человек: продавец в павильоне у нас получает 8 тысяч, грузчик на непостоянной основе – 3 тысячи. Может, для Москвы это мало, но у нас это помогает многим элементарно выживать. А еще транспортные предприятия, которым мы тоже помогаем зарабатывать.

И это еще не все. Например, те, кто торгует рыбой, дают работу нанайцам, которые испокон веков живут на Амуре. Сейчас на наш рынок работают 8 нанайский общин. Если рынок закроется – страшно представить себе, что с ними будет. Они и так живут в ужасных условиях: тотальная безработица, нищета, пьянство. Если они лишатся канала сбыта своей продукции, то даже те семьи, которые сейчас ловят рыбу, погибнут, сопьются. Им предлагали заняться продажей рыбы самостоятельно (дабы оторвать их от нас), они попробовали – ничего не вышло.

Магазины забиты импортными продуктами, а мы поддерживаем нашего собственного крестьянина. Этот момент придает ситуации социальную и политическую остроту.

– А так ли нужен этот рынок в центре города?

– Мы провели социологический опрос, который показал, что до 80% населения города пользуется нашими услугами. Более того, к нам постоянно приходят и приезжают жители близлежащих сел и поселков.

– Почему люди идут именно к вам?

– Так у нас товары ощутимо дешевле, чем в магазинах. У нас карась, например, стоит 30 рублей килограмм, а в Хабаровске – 60 рублей. Сахар у нас – 24 рубля килограмм, в магазинах – 37; горошек у нас 18 рублей, в магазинах – 30 руб. Колбаса у нас на 20–30 рублей дешевле, чем в магазинах. Естественно, что люди, большинство из которых живут на нищенские зарплаты и пенсии, идут к нам. При необходимости мы даем постоянным покупателями продукты в долг. В каком магазине будут отпускать товары в долг людям, у которых кончились деньги, но нужно питаться?

– Не в этом ли одна из причин попыток ликвидировать ваш рынок?

– Да. Многие в городе считают, что местные чиновники имеют свой интерес в торговых сетях, крупных магазинах. Мы для них – конкуренты. Если они ликвидируют наш рынок, то людям будет некуда деваться, кроме как идти в магазины, где все чуть ли не в полтора раза дороже. Они загоняют таким образом покупателя в свои «сети». Как вы считаете, это будет способствовать улучшению жизни народа?

Местные власти помалкивают о том, как они намерены использовать землю, с которой нас пытаются выдавить. Возможно они хотят построить там доходные дома. Возможно – торговый комплекс, в котором предприниматели могли бы арендовать площадь. Но совершенно ясно, что арендная плата там будет намного выше, чем на нашем рынке. И цены на все продукты будут неподъемными для подавляющего большинства жителей города. В городе жилье сейчас практически не строится. Мест для застройки больше чем достаточно. Так что скорее всего им нужно именно ликвидировать наш рынок.

– Как вы боретесь против закрытия рынка?

– Чтобы привлечь внимание властей к этой серьезнейшей проблеме, мы провели голодовку продолжительностью в 18 дней, в которой участвовали 17 человек. Вышли мы из голодовки только после того, как Роспотребнадзор предоставил нам документ, согласно которому мы имеем полное право работать до 1 января 2010 года, одновременно приводя рынок в соответствие с требованиями закона.

Мы проводили пикеты, организовывали митинги. Но местные власти делают все, чтобы не допустить распространения информации о наших акциях протеста. Более того, пускают слухи о том, что рынок уже закрыт и людям ездить на площадь Металлургов ни к чему.

– А горожане поддерживают вас?

– Еще бы! В одном из митингов участвовало до 3 тысяч горожан. Мы собрали подписи 14 тысяч жителей города под требованием сохранить рынок. Поддерживает нас и местная пресса. Кроме газеты, находящейся под контролем властей. А вот на телевидение никакой информации о нашей борьбе в крае категорически не допускают. Даже когда присылают телегруппы из Москвы, их репортажи на местные телеканалы не выпус¬кают.

– А как относятся к вашей борьбе местные политические силы?

– Мы обращались ко всем партиям. В «Единой России» местное руководство к нам отнеслось пренебрежительно-оскорбительно. Нам прямо сказали, что ссориться с местным чиновничеством им не с руки, поэтому нашу борьбу они поддерживать не будут.

Никакого интереса не проявили к нам и в «Справедливой России». Поддерживают нас только коммунисты. Городская организация КПРФ полностью на нашей стороне. Они помогают нам проводить акции протеста. И депутат законодательной Думы Хабаровского края Анатолий Иванович Дронченко неоднократно поднимал вопрос о нашем рынке в органах власти Хабаровского края (краевые власти делают вид, что конфликта не существует), а ныне помог нам организовать встречи в Москве, в Госдуме РФ. С нами встретился Председатель ЦК КПРФ Г.А.Зюганов, который обещал поднять вопрос о нашей судьбе перед руководством страны.

Возглавляет эту борьбу наш профсоюз работников среднего и мелкого бизнеса. В нем на нашем рынке сейчас 180 человек. Мы будем стоять до конца.

Нынешняя власть загоняет нас в угол. Без этого рынка мы обречены на нищету. У нас просто нет другого выхода, кроме как продол¬жать бороться».

Редакция комментирует: «Судя по тому, что происходит в Комсомольске-на-Амуре, пресловутая «вертикаль власти», созданием которой так гордится г-н Путин, на самом деле – фикция. Официальный орган федеральной власти – Роспотребнадзор – выдает документ о том, что рынок может продолжать действовать. Однако местным властям закон и мнение федеральных органов явно не указ.

Вопреки устоявшемуся мнению, что Путин создал и передал Медведеву прочный механизм управления страной, Россия, по сути дела, неуправляема. Если местные чиновники позволяют себе наплевательски относиться к позиции федеральных органов, то о какой прочной системе власти в стране можно говорить?

Нас убеждали (и продолжают убеждать), что рыночные отношения и частная собственность ведут к созданию конкурентной среды, которая, в свою очередь, ведет к снижению цен. На самом же деле местные власти занимаются энергичным уничтожением той самой конкурентной среды.

Утверждают, что в нынешнем правительстве РФ, в его экономическом блоке доминируют либералы-рыночники. То есть сторонники минимального вмешательства власти в экономику. А на местах доминируют агрессивные сторонники подчинения экономики интересам – нет, не государства, а чиновничьих групп. Это нечто гораздо более близкое к феодализму, нежели к капитализму.

Действия местного чиновничества подрывают авторитет беспомощной центральной власти. Идет политизация населения города. Левые настроения усиливаются. Конфликт вокруг рынка на площади Металлургов в городе Комсомольске-на-Амуре – это прямой вызов «вертикали власти» г.г. Путина и Медведева».

Не только китайские коммунисты и малайзийские патриоты способны осмыслить заветы Владимира Ильича Ленина о «новой экономической политике» и «строе цивилизованных кооператоров» как трамплине модернизационного взлета и как площадке межэтнического сотрудничества, но и некоторые отечественные политики, в том числе в рядах многих левых партий и групп. А новая Программа Партии коммунистов Республики Молдова, когда я её недавно штудировал, вообще показалась мне во многом списанной с программы Новой экономической политики из книги Махатхира бин Мохамада «Путь вперед». Так что дело взращивания низовой субъектности не только живет, но и оказывается самым актуальным и востребованным в наступивших постиндустриальных временах.