Комментарии к новаторской Программе молдавских коммунистов

По-моему, в изданиях КПРФ не обсуждалась новая Программа правящей в своей республике Партии молдавских коммунистов. А в бывшем журнале «Большевик», ныне выходящем под названием «Свободная мысль» (международный общественный журнал, издается с 1924 года), нашлось место для двух откликов (2008, № 1). Автор первого отзыва «Modus Vivendi» (стр. 25-27) – давнишний мой знакомый по Университету Молодого Марксиста (1963-1965) и ныне доктор философских наук главный научный сотрудник Института философии РАН Вадим Михайлович Межуев. Вслед за ним опубликован комментарий (стр. 28-30), который подготовил доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества и главный редактор журнала «Свободная мысль» (Россия) Владислав Леонидович Иноземцев.

«Изложенное ниже, - пишет Вадим Межуев, - личное мнение не партийного политика или идеолога, а всего лишь научного работника, всегда интересовавшегося теорией социализма в ее классическом (марксистском) и современном вариантах.

Теперь о самой программе. Молдавские коммунисты находятся сегодня у власти и, естественно, хотят сохранить ее за собой. Для этого они должны предложить обществу программу, отвечающую его насущным нуждам и вызовам, с учетом того, что процесс его модернизации (превращение в общество современного типа) далеко еще не завершен. В силу чего разработанная ими программа ставит задачи (правовое равенство, демократия, поощрение предпринимательской активности, социальная помощь и пр.), которые при всей бесспорности трудно назвать специфически коммунистическими. Многие из них решаются уже на подступах к капитализму, причем партиями не только и даже не столько левой ориентации (например, либералами).

Получается, коммунисты хотят сочетать в программе самые разные идейные установки и цели, взять на себя решение всех проблем модернизирующегося общества. Подобная всеядность, возможно, оправдана для правящей партии, стремящейся остаться у власти, но затушевывает принципиальное отличие партии коммунистов от других партий. Ну какая партия сегодня против свободы, равенства и социальной справедливости? И что в этих буржуазно-демократических лозунгах при всей их важности специфически коммунистического? То, что коммунисты наконец признали их, включили в свой идейный багаж, - несомненно признак их духовного отрезвления и выздоровления, но исчерпывается ли этим коммунистическая перспектива развития? Что отличает ее от той, которая отстаивается другими партиями, также ратующими за демократию и экономический прогресс?

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Владимир Ильич Ленин подчеркивал, что коммунистам в отсталой стране совершенно необходимо прежде всего решить задачи буржуазно-демократической революции, и этому вопросу посвящена его работа К четырехлетней годовщине Октябрьской революции (Полное собрание сочинений. Издание 5-ое. Том 44, стр. 144-152), которую я ранее неоднократно истолковывал. Ленин говорил –

«/144:/ Непосредственной и ближайшей задачей революции в России была задача буржуазно-демократическая: свергнуть остатки средневековья, снести их до конца, очистить Россию от этого варварства, от этого позора, от этого величайшего тормоза всякой культуры и всякого прогресса в нашей стране. И мы вправе гордиться тем, что проделали эту чистку гораздо решительнее, быстрее, смелее, успешнее, шире и глубже с точки зрения воздействия на массы народа, на толщу его, чем великая французская революция свыше 125 лет тому назад.

И анархисты и мелкобуржуазные демократы (т. е. меньшевики и эсеры, как русские представители этого международного социального типа) говорили и говорят невероятно много путаницы по вопросу об отношении буржуазно-демократической революции к социалистической (то есть пролетарской). Верность нашего понимания марксизма в этом пункте, нашего учета опыта прежних революций подтвердилась за 4 года полностью. Мы довели буржуазно-демократическую рево/145:/люцию до конца, как никто…

Буржуазно-демократическое содержание революции, это значит - очистка социальных отношений (порядков, учреждений) страны от средневековья, от крепостничества, от феодализма.

Каковы были главнейшие проявления, пережитки, остатки крепостничества в России к 1917 году? Монархия, сословность, землевладение и землепользование, положение женщины, религия, угнетение национальностей. Возьмите любую из этих "авгиевых конюшен", - оставленных, к слову сказать, в изрядной мере всеми передовыми государствами в недочищенном виде при совершении ими их буржуазно-демократических революций, 125, 250 и больше (1649 в Англии) лет тому назад, - возьмите любую из этих авгиевых конюшен: вы увидите, что мы их вычистили начисто. За какие-нибудь десять недель, начиная от 25 октября (7 ноября) 1917 г. до разгона учредилки (5 января 1918), мы сделали в этой области в тысячу раз больше, чем за восемь месяцев своей власти сделали буржуазные демократы и либералы (кадеты) и мелкобуржуазные демократы (меньшевики и эсеры).

Эти трусы, болтуны, самовлюбленные нарциссы и гамлетики махали картонным мечом - и даже монархии не уничтожили! Мы выкинули вон всю монархическую нечисть, как никто, как никогда. Мы не оставили камня /146:/ на камне, кирпича на кирпиче в вековом здании сословности (самые передовые страны, вроде Англии, Франции, Германии, до сих пор не отделались от следов сословности!). Наиболее глубокие корни сословности, именно: остатки феодализма и крепостничества в землевладении, вырваны нами до конца.

"Можно спорить" (достаточно за границей литераторов, кадетов, меньшевиков и эсеров, чтобы заниматься этими спорами) о том, что выйдет "в конце концов" из земельных преобразований великой Октябрьской революции. Мы не охотники сейчас терять время на эти споры, ибо мы борьбой решаем этот спор и всю массу зависящих от него споров. Но нельзя спорить против факта, что мелкобуржуазные демократы восемь месяцев "соглашались" с помещиками, хранящими традиции крепостничества, а мы в несколько недель и этих помещиков и все их традиции смели с лица земли русской до конца.

Возьмите религию или бесправие женщины или угнетение и неравноправие нерусских национальностей. Это все вопросы буржуазно-демократической революции. Пошляки мелкобуржуазной демократии восемь месяцев об этом болтали; нет ни одной из самых передовых стран мира, где бы эти вопросы были решены в буржуазно-демократическом направлении до конца. У нас они решены законодательством Октябрьской революции до конца. Мы с религией боролись и боремся по-настоящему. Мы дали всем нерусским национальностям их собственные республики или автономные области. У нас нет в России такой низости, гнусности и подлости, как бесправие или неполноправие женщины, этого возмутительного пережитка крепостничества и средневековья, подновляемого корыстной буржуазией и тупой, запуганной мелкой буржуазией во всех, без единого изъятия, странах земного шара.

Это все - содержание буржуазно-демократической революции».

Мой вывод – организованной и нацеленной на высвобождение низовой субъектности коммунистической партии не впервой у нас в стране и в ряде зарубежных стран решать задачи буржуазно-демократической революции, с которыми не справились более организационно-слабые и непоследовательные партии и партийки либералов, националистов и анархистов. Партия коммунистов Республики Молдова в своей новой Программе объявляет о том, что будет последовательно решать эти задачи буржуазно-демократической революции в ходе модернизации своей республики. Надеюсь, тем самым снимаются недоумения Вадима Межуева/

Надо признать, отсутствие такой перспективы /развития/ - беда не только молдавских, но и российских, и всех коммунистов на постсоветском пространстве. Это и понятно, ибо после краха КПСС и СССР коммунисты как бы утратили собственное видение будущего и были вынуждены подстраиваться либо под лозунги западного либерализма и социал-демократии (что не так уж и плохо), либо под настроения части населения, ностальгирующей по временам сталинизма и застоя. Среди российских коммунистов число людей с консервативными, имперскими, антидемократическими и даже националистическими настроениями весьма велико.

К чести молдавских коммунистов, в их программе все же чувствуется желание идти вперед, а не назад. Неприятие ими национализма, изоляционизма, великодержавного шовинизма, авторитаризма, открытость к демократическим правам и свободам можно только приветствовать. Но и здесь вполне оправданная забота о модернизации и демократизации молдавского общества часто скрывает за общими словами собственно коммунистическое содержание провозглашаемых лозунгов. Расхождение между конечными целями коммунистов и тем, что они могут предложить на сегодняшний день, видимо, неизбежно в нынешней ситуации, но без его учета теряется и отличие партии коммунистов от любой другой. Многое из того, о чем говорится в программе, могло бы войти в программу партий, прямо оппонирующих коммунистам.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Вышеприведенные слова Ленина показывают, что коммунисты нацелены на высвобождение низовой субъектности, но к этому же с несколько других направлений стремятся также и три других главных «изма» субъектного Нового Времени – либерализм, национализм и анархизм. Программные противоречия между ними не стратегические (если не брать уж совсем досубъектные и десубъектизирующие реакционные и особенно этнозоологически-держимордовские партийки), а тактические/

Несомненное достоинство программы - в критическом отношении к советскому прошлому, осознании допущенных тогда коммунистами ошибок и перегибов в сторону излишней бюрократизации и централизации власти. Создается, однако, впечатление, будто единственным противником современных молдавских коммунистов являются сами коммунисты - только советского образца. Других противников у них нет. Но при всей важности и полезности самокритика не заменяет критики, идеологической борьбы коммунистов с другими партиями, если, конечно, таковые присутствуют в политическом спектре страны. Ведь главное обвинение, которое можно предъявить прошлому, - монополизация власти одной партией, /26:/ отсутствие оппозиции и политической конкуренции в борьбе за власть. Как к этим основополагающим признакам демократии относятся нынешние молдавские коммунисты?

Недостаток многих партий, не только коммунистических, возникших на постсоветском пространстве, в том, что они пытаются говорить от имени всего общества без учета разделяющих его социальных и даже классовых различий. Такие партии ставят перед собой задачу выражать и защищать интересы всех слоев и групп населения - капитала и труда, интеллигенции и народа, гражданского общества и государства. Все это, конечно, пережиток времени, когда за все отвечала только одна партия. Если какая-то партия берется за решение всех задач, зачем нужны другие партии? Нечто подобное ощущается и в Программе ПКРМ, что свидетельствует о еще не сложившейся до конца политической системе.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Странное суждение. А где она сложилась? Это процесс вечный/

Коммунистическое движение родилось, как известно, в качестве теоретической и практической оппозиции капитализму, вне которой его существование теряет всякий смысл.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Капитализм-монополизм-империализм-колониализм – это всё меняется, а в основе – возвышение субъектности, немыслимое без базиса самодостаточной собственности. Поэтому коммунизм призван не сводиться к критике той или иной исторической фазы капитала, а решительнейшим образом противостоять досубъектности и особенно десубъектизации, под какими бы «капиталистическими», «клерикально-монархическими», «социал-нацистскими», «эгалитаристско-коммунистическими» и прочими «тоталитаристскими» соусами эта реакция ни выступала/

Но как быть коммунистом в обществе с еще не сложившейся системой капиталистических отношений? В этих условиях коммунисты должны, очевидно, мыслить себя как часть общедемократического движения, направленного на завоевание политической и экономической свободы. Здесь не может быть и речи о противостоянии правам и свободам, отстаиваемым либерализмом. Вместе с тем коммунисты должны избавиться в этих условиях и от элементов социального утопизма, раньше заставлявших их, забегая вперед, требовать отмены частной собственности и рыночных отношений до того, как они развились в полной мере.

Двойственность положения, в котором находятся сегодня коммунисты постсоветских стран, состоит в том, что они не могут не поддержать политику экономической модернизации с ее рыночной, капиталистической направленностью, но и не могут отречься от неприятия капиталистической системы отношений, что просто обессмыслило бы факт их существования. Как позиционировать себя в такой ситуации?

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Смысл коммунизма – неприятие конкретной десубъектизации, а не какой-то абстрактной капитализации. Повторяю – капитализм есть абстракция, и тот же конкретный коммунизм практикует государственный капитализм, но рубеж размежевания проходит через приятие-неприятие низовой субъектности. Поскольку десубъектизация сопряжена с насилием, эксплуатацией и угнетением, то коммунизм призван бороться с этими формами социально-экономических отношений, следуя своему вроде бы верному лозунгу «свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех». Однако социальная и политическая практика и сам факт изначальной человеческой греховности подтвердили правоту Ленина, что никогда не удастся избавиться на Земле от той или иной формы угнетения одного человека другим - см. Том 6, стр. 232/

При выработке своей программы коммунисты должны учитывать, что в современном мире нельзя ни вернуться в докапиталистическое прошлое, ни застрять на раннем, индустриальном, этапе капиталистического развития. Любая партия, претендующая на власть, должна способствовать выходу страны в постиндустриальное и информационное общество, благодаря чему только и можно выжить в современном глобализирующемся мире. Противостоять глобализации, к чему так склонны некоторые левые партии и движения, значит, обрекать себя на роль политических маргиналов, пытающихся воспрепятствовать объективному ходу истории. Необходимость такой модернизации, судя по программе, хорошо осознается и молдавскими коммунистами.

Однако, на мой взгляд, коммунисты в этой ситуации должны отстаивать иную модель глобализации, чем просто рыночная. Она должна учитывать интересы прежде всего людей труда, причем не только физического, но и умственного. Именно люди интеллектуальных и творческих профессий берут на себя функцию главной производительной силы в постиндустриальном обществе. Их-то интересы коммунисты и должны отстаивать в первую очередь.

Принято думать, что в мире капитала и рыночной экономики коммунисты защищают интересы тех, кто живет на заработную плату, образует армию наемных рабочих. В наше время подобное представление нуждается в существенной корректировке. Если под такой защитой понимать нормированный рабочий день, рост заработной платы, сокращение безработицы, расширение социальных пособий и пр., то в странах капитала это давно делается профсоюзами, государством и капиталистическими фирмами, заинтересованными в квалифицированной, хорошо оплачиваемой и здоровой рабочей силе.

Определяя цели своей политики, коммунисты должны учитывать происходящее ныне качественное преобразование основного производительного класса общества. На наших глазах рождается новый тип производительного работника, оперирующего не механическими орудиями труда, а сложной вычислительной техникой. Местом его работы является не заводской цех, а конструкторское бюро, научная лаборатория, проектная мастерская или аналитическая служба, занимающие в современном производстве все большее место. Профессионально /27:/ такого работника характеризует его способность генерировать новое знание, внедрять в производство новые образцы, поставлять информацию, повышать конкурентоспособность предприятия на рынке.

В лице такого работника мы также имеем дело с классом, но уже иным, чем класс промышленных рабочих. Источник его дохода не в данной ему природой рабочей силе, а в полученном образовании. Хотя этот класс также включен в производственный процесс (прямо или опосредованно), его уже нельзя считать экономическим классом в обычном смысле этого слова. В производство он входит с особым капиталом, который, в отличие от денежного, можно назвать культурным, приобретаемым за рамками чисто экономической деятельности. В современном производстве культурный капитал постепенно обретает значение основного, конкурируя с финансовым капиталом за приоритетную роль в обществе. Именно этот класс, который иногда называют новым средним классом, становится социальной опорой современного левого движения. Сделав ставку на него, оно сразу же обретет значение наиболее влиятельной и далеко смотрящей вперед политической силы.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: На мой взгляд, это правильно/

Однако для этого ему необходимо пересмотреть ряд традиционных требований и лозунгов. Так, общее для всех коммунистов требование соединения труда с собственностью наполняется в этих условиях новым содержанием. Оно означает теперь не передачу заводов и фабрик в руки рабочих, не экспроприацию и национализацию частной собственности, а создание условий, обеспечивающих каждому гражданину свободный и равный доступ к образованию и всем источникам информации, обретению им культурного капитала, в наибольшей степени соответствующего его личным дарованиям и запросам. Возможно, это и есть то, что называется социальной справедливостью, означающей социальный порядок, при котором положение человека в обществе напрямую зависит от культурного капитала, которым он реально владеет.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Только нельзя забывать фундаментальный момент субъектности – финансово-экономическую самодостаточность (независимость) работника-хозяина/

Здесь отчетливо видно, чем коммунисты отличаются от либералов: они действуют как бы на разных площадках. Первые ищут решение социальных проблем в рыночной экономике, вторые - в культуре. С этой точки зрения партию коммунистов можно было бы назвать партией культуры: в отличие от либералов, она защищает не только экономические и политические, но и культурные права человека, без которых все остальные права повисают в воздухе.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Можно и так трактовать, но лучше сопрягать культуру коммунистов с экономической самодостаточностью либералов/

Это лишь часть соображений, рожденных при чтении Программы молдавских коммунистов. Прокомментировать ее здесь целиком, конечно, невозможно, но, на мой взгляд, и в нынешнем виде она один из наиболее значительных и ярких документов современного коммунистического движения».

Владислав Леонидович Иноземцев, в свою очередь, так оценивает эту Программу:

«/28:/ Стремление Партии коммунистов Республики Молдова модернизировать свой основной программный документ, оценить реалии XXI века, существенно отличающиеся от того, с чем приходилось сталкиваться коммунистам прежних времен, заслуживает самого искреннего восхищения. Особо обращает на себя внимание тот факт, что эта работа начата и ведется в условиях, когда на постсоветском пространстве избиратели все больше ориентируются на декларации кандидатов, а не на трезвый анализ фактов; когда персоналии привлекают гораздо большее внимание, чем партийные программы. Нельзя не отметить, что молдавские коммунисты, в отличие от представителей многих других левых движений, не стремятся видеть современный мир в черно-белом цвете; что они считают возможным отказаться от ряда хлестких деклараций, которые могли бы сослужить им хорошую службу в предвыборной борьбе, ради более строгого анализа реального положения вещей.

Проект программы Партии коммунистов Республики Молдова представляется мне крайне своевременным документом сразу по нескольким причинам.

Во-первых, в нем молдавские коммунисты пытаются и возродить фундаментальные элементы коммунистического мировоззрения, и инкорпорировать в него существенные элементы, которые ранее отсутствовали вовсе или не занимали значимого места. В частности, они указывают, что коммунистами могут считаться только те, кто привержен: «во-первых, цели и мотиву своей деятельности - освобождению человека от негативного влияния конкретно исторических противоречий общества; во-вторых, критически деятельному отношению к реальности, которое основано на беспристрастном научном анализе, вскрывающем всякий раз новый уровень подобного рода противоречий; в-третьих, реальному интернационализму и объективному представлению о характере и взаимосвязанности всемирноисторического процесса...».

Последнее особенно важно сегодня, когда российские коммунисты часто скатываются в своей риторике к мягкому национализму, а вместо «критически деятельного отношения к реальности» все чаще пытаются оправдывать и даже превозносить православную «идеологию».

При этом наши друзья не только стремятся показать, что демократические идеалы не противоречат их целям, но прямо утверждают, будто «оптимистическое будущее - только за силами, для которых демократия и социальная справедливость составляют главные несущие конструкции их политических программ, для которых первое невозможно без второго, а второе подразумевает первое».

Более того; молдавские коммунисты в целом справедливо полагают: «Хотя предшествующий период истории в полтора столетия был временем, когда основным ядром общественной и политической полемики был вопрос о собственности и, соответственно, о неизбежной связи частной собственности с угнетением и эксплуатацией или, напротив, обобществления - с освобождением от эксплуатации, сегодня есть все основания утверждать, что в такой форме эта проблема утрачивает свой смысл», и стремятся перенести основной акцент на проблемы распределения, обеспечения социальной справедливости и развитие человеческого потенциала.

Во-вторых, молдавские коммунисты находят удачный баланс в описании достижений и проблем советского периода истории, который в современной России все чаще бездумно превозносится и восхваляется. Отмечая, что эта эпоха была временем позитивной (и не исключительно насильственной) мобилизации, они четко заявляют: «Этот социализм оставался актуальным до тех пор, пока его духовные, научные, политические ориентиры и приоритеты не пришли в противоречие с новой эпохой, для которой дальнейшая реализация социальных и культурных потребностей оказалась более немыслимой и неосуществимой без самых широких гражданских свобод, без открытости и конкурентности».

/29:/ И наконец, в-третьих, крайне своевременным в условиях милитаристской истерии, «войны с террором» и восхваления «реальных суверенитетов» является необычайно смелое заявление, будто коммунисты Республики Молдова выступают за превращение своей страны в нейтральное государство и против ее участия в военных блоках - причем не в силу каких-либо частных соображений, а потому что «считают военную силу анахронизмом, противоречащим ценностям современной цивилизации, инструментом подавления свободы, а не утверждения демократии и безопасности».

В проекте программы содержатся и другие смелые тезисы, которые наверняка привлекут внимание проницательного читателя.

Одновременно в тексте документа имеются и тезисы, с которыми хотелось бы поспорить. Так, говорится, что «в новых условиях на политическую авансцену повсеместно выходит принципиально новый общественный класс - пролетариат знаний. Точно также, как в свое время индустриальный рабочий класс, современный пролетариат знаний... становится носителем новых общественно значимых перемен».

В то же время признается, что «собственность, все больше выступающая в форме уникальных знаний, навыков, технологий, начинает характеризоваться нарастающей неотделимостью от человека... а наряду с остающимися глобальными противоречиями между трудом и капиталом, переводящими эксплуатацию в более изощренные, часто более скрытые формы, ощутимо обостряются противоречия между знанием и властью».

Здесь не может не возникнуть вопрос: разве пролетариат характеризуется не тем, что он безнадежно «отделен» от средств производства? И если это так, а представители класса носителей знаний все чаще сами владеют средствами производства (в виде технологий, информации и средств ее обработки), почему следует считать их «пролетариатом»?

В современном мире также довольно трудно найти подтверждение тому, что «именно армия "пролетариев знаний" объективно предъявляет наибольшие претензии к государству, именно пролетариат знаний предъявляет самые высокие требования к уровню и качеству развития демократических институтов».

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: И раньше, и сейчас мотором протестного движения являются субъектники, которые обычно возглавляют стремящихся к субъектности студенчество и молодежь. Об этом – моя книга «Молодежь и прогресс» (Москва: Молодая гвардия, 1980)/

На мой взгляд, нигде в мире ни одно протестное движение не возглавляется и скорее всего не будет когда-либо возглавлено представителями «пролетариата знаний» - потому что из-за явной индивидуальности эти люди не сплачиваются в единую армию, предпочитая продвигаться к целям на основе личных достижений. Напротив, классические «пролетарии», которым сегодня сложно чем-либо выделиться на фоне других, более охотно формируют «группы давления», так как иным образом не могут обосновать свои претензии. Носители же знаний (в отличие от «интеллектуалов») в массе своей не слишком восприимчивы сегодня к левым идеям - и в этом я вижу большую проблему всего современного левого движения.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Здесь действительно есть о чём поразмышлять, исходя из опыта как развитых, так и периферийных и догоняющих стран/

Также бросается в глаза, что авторы проекта программы пытаются несколько «приукрасить» современный жестокий и несправедливый мир, убеждая сомневающихся в актуальности собственных идей. Хотя они и подчеркивают, что «на современном этапе исторического развития общество вновь становится чутким к гуманистическим идеалам и ценностям, составляющим основу нашего мировоззрения, <что сегодня> мир находится в поиске гуманистических идеалов, которые окажутся способными объединить усилия передовых стран с усилиями народов остального мира в единую энергию освобождения, в единую наднациональную и светскую стратегию дальнейшего развития цивилизации», мне кажется, что здесь имеет место попытка выдать желаемое за реальное. Лично я убежден, что многие люди на любом этапе истории искали идеала социальной справедливости и жаждали свободы и равенства, но при этом не уверен, что современная эпоха так уж очевидно выводит на первый план подлинно гуманистические ценности.

Стремление придать дополнительное обоснование ценности коммунистических идей порой порождает обратный эффект. Говоря о теоретиках научного коммунизма и видных марксистах, совершивших «такие важнейшие социологические открытия, как явления циклических экономических кризисов, классовая структура общества и классовые противоречия, <введе/30:/ние> категорий капитала и социальной свободы, феномен идеологии, явление политического тоталитаризма и бюрократического социализма; <предложили> категории и понятия, <которыми> уже давно оперируют далеко не одни лишь марксисты, коммунисты и социал-демократы», авторы текста сознательно или непроизвольно переоценивают заслуги коммунистических идеологов в развитии социальных наук, по сути повторяя в их адрес хвалу, которую принято было возносить в советское время.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Спорный вопрос. Я, например, могу привести немало свидетельств огромного влияния коммунистов на общественную мысль и политическую практику как Запада, так и Востока/

Помимо сугубо теоретических и терминологических вопросов некоторые сомнения вызывают и декларации, противоречащие реальному политическому курсу, которому привержены молдавские коммунисты. В частности, подчеркивая растущую пропасть между «первым» и прочими «мирами», авторы текста сообщают, будто «финансово-экономические и политические элиты постиндустриальных стран склонны к бесцеремонной экспансии собственных институтов в страны второго и третьего миров, причем экспансии, не сообразующейся ни с ментальностью, ни с культурными особенностями этих стран.

В то же время в тексте проводится мысль, будто коммунисты стали первой и единственной политической силой в Молдове, выступающей не только за формирование европейской демократии и принятие «европейских ценностей», но и за последовательное движение Молдовы к ее полному членству в Европейском Союзе. Неясно, считается ли авторами Европейский Союз успешной формой «экспансии западных институтов», и если да, то зачем прибегают они к риторике, достойной А. Лукашенко или У. Чавеса? Если нет, то возникает вопрос (никогда не ставившийся левыми): един ли сегодня «постиндустриальный мир», и является ли Европа средоточием того, что называют Западом?

Соглашаясь с молдавскими коммунистами, что к власти «в ряде постсоветских стран» (в том числе и в России - добавлю от себя) пришла «самая одиозная часть властной и репрессивной пирамиды, которая и сегодня доминирует на постсоветском пространстве, бесконечно перераспределяя собственность, культивируя ксенофобию, национальную нетерпимость и размахивая флагом борьбы с коммунизмом и коммунистами», что «разгосударствленная собственность, превратившись в частную, не "заработала" с умноженной эффективностью, а лишь реставрировала на постсоветском пространстве самые жуткие образцы хрестоматийного капитализма», хотел бы подчеркнуть, что в подобной ситуации крайне сложно предпринимать реформы, которые объединили бы элементы повестки дня как левых, так и умеренно правых сил, о чем много говорится в проекте программы. Заявляя подобные цели, наши друзья рискуют замахнуться на невыполнимые задачи.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Действительно, опять повод к размышлениям-осмыслениям/

И наконец, в контексте трезвого, а порой и самокритичного анализа, представленного в проекте программы коммунистов Молдовы, несколько чужеродно выглядит пафосный пассаж, будто «у Республики Молдова больше нет права "быть как все". В нашем случае "быть как все" означает даже не вечное отставание, а гибель. В известном смысле Республика Молдова в глазах своих граждан должна быть страной лучше всех. Только такое - одновременно ответственное и амбициозное - понимание может быть действительным мотивом настоящей и углубленной модернизации Республики Молдова».

На мой взгляд, для любого человека страна, где он родился и вырос, где говорят на родном языке и живут люди его культуры, будет лучше всех других, если жизнь в ней будет не хуже, чем в остальных. Для того чтобы не считать свою страну лучшей из равных, нужно быть глубоко убежденным в собственной ущербности. Поэтому я бы остановился на цели сделать Молдову страной, ни в чем не уступающей другим европейским странам, и на выражении убеждения, что для ее граждан этого будет более чем достаточно, чтобы гордиться и страной, и политической силой, которая смогла привести ее к такому статусу. А коммунистам Молдовы остается только пожелать стать как раз такой политической силой».

Если с оценками Вадима Михайловича Межуева я не всегда согласен, поскольку имеются опровергающие их прямые высказывания Владимира Ильича Ленина, то текст Владислава Леонидовича Иноземцева практически не вызывает моих возражений, хотя в некоторых стратегических пунктах требует дополнительного осмысления. Но вместе с этими обоими экспертами я тоже высоко оцениваю новую Программу Партии коммунистов Республики Молдова, усматривая в ней, кстати, много перекличек с реализованной в Малайзии в 1971-1991 годах Программой НЭПа (Новая Экономическая Политика), принципы которой в основном заимствованы из нэпа Ленина в сопряжении с «ленинской национальной политикой» и ленинским замыслом о «строе цивилизованных кооператоров».