Гайбулло Джалилов, архивное фото с сайта Rferl.org

По сведениям руководителя Ассоциации «Права человека в Центральной Азии» Надежды Атаевой, Гайбулло Джалилов родился 24 августа 1964 года. Работал поваром, с 2003 года стал защищать преследуемых по религиозным мотивам, став членом Каршинского отделения ОПЧУ. Посещал мечеть и участвовал в беседах о религии. Все вкупе и стало причиной особого внимания к нему правоохранительных органов.

Джалилова арестовали 5 сентября 2009 года. Параллельно были задержаны еще шесть человек. Все семеро подозревались в намерении взорвать аэропорт города Карши, учреждения силовых структур и военную базу «Ханабад». Им были предъявлены обвинения по семи статьям Уголовного кодекса Узбекистана, в том числе - в терроризме, посягательстве на конституционный строй, организации преступного сообщества и других.

По данным ОПЧУ, на судебных заседаниях стало известно, что в ходе следствия Джалилов подвергался жестокому обращению и пыткам. Стоит отметить, что во время службы в армии он потерял одно легкое, а незадолго до ареста у него обострилась болезнь почек.

Какие-либо доказательства того, что Джалилов и остальные шестеро подсудимых действительно виновны, в обвинительном заключении отсутствовали. Несмотря на это, в начале 2010 года суд приговорил правозащитника к девяти годам заключения. В сентябре того же года его дело было пересмотрено по апелляционной жалобе потерпевших. Обвинение потребовало увеличить срок до 13 лет, суд принял решение об 11-летнем заключении.

Когда Джалилов находился в колонии, охранники неоднократно избивали его дубинками, ему не давали встретиться с семьей. Международная правозащитная организация Human Rights Watch неоднократно требовала освобождения Джалилова наряду со многими другими политзаключенными. Лед тронулся после прихода к власти Шавката Мирзиёева: за последние два года из тюрем вышли десятки людей, осужденных за их правозащитную и политическую деятельность.

На странице пресс-секретаря президента Узбекистана Шавката Мирзиёева Комила Алламжонова в Facebook произошел краткий диалог между чиновником и одним из интернет-пользователей, поднявшим проблему принудительного труда в республике.

Скриншот страницы Комила Алламжонова в Facebook

Пользователь соцсети обратился к Алламжонову с рядом вопросов: «Хокимы (представители власти на местах. – Прим. «Ферганы») в преддверии визита президента «принуждают», в основном, учителей выходить на обочину дорог для уборки. Разве это правильно? Или это считается мелкой проблемой? Несколько дней назад в Самарканде во время уборки на магистральной дороге была насмерть сбита 23-летняя учительница. Вообще, когда прекратятся такие «свойственные хокимам» традиции?».

«Конечно, произошедшее — это очень печальный случай. В настоящее время изучаются причины, которые привели к трагедии. По итогам расследования будут приняты соответствующие меры. Приношу свои глубокие соболезнования семье и близким погибшей», - ответил пресс-секретарь.

Об инциденте, произошедшем на днях в Каттакурганском районе Самаркандской области, сообщили некоторые местные СМИ. По данным Xabar.uz, 14 марта учителей каттакурганской школы №42 сняли с уроков и привезли на трассу «Самарканд-Бухара», где они должны были заниматься благоустройством придорожной территории. Несмотря на заверения представителя управления народного образования о том, что гаишники обеспечат безопасность трудящихся, в этом плане не было предпринято никаких мер.

Двадцатитрехлетнюю Диану Еникееву, которой было поручено белить обочину, сбил «КамАЗ», ехавший по трассе на большой скорости. Коллеги быстро остановили проезжавший мимо микроавтобус «Дамас» и отправили пострадавшую в городскую больницу, где, несмотря на усилия врачей, учительница скончалась. У нее остались муж и двухлетний ребенок.

Диана Еникеева с мужем и сыном. Фото с сайта Xabar.Uz

Визит президента Узбекистана в Самаркандскую область, в преддверии которого местные власти и выгнали школьных учителей на работы около магистрали, прошел в субботу 17 марта.

Принудительный труд в отношении учителей и врачей – общепринятая практика в Узбекистане. «Фергана» неоднократно сообщала о том, что медработников и педагогов регулярно заставляют собирать и сдавать металлолом и макулатуру либо платить за определенное количество килограммов такого вторсырья. В декабре прошлого года президент решил это прекратить и издал постановление, запрещающее хокимиятам (администрациям) городов и районов привлекать работников сфер образования и здравоохранения к заготовке и сдаче металлолома.

Однако узбекские власти не спешат отказываться от привычки заставлять бюджетников заниматься уборкой улиц, благоустройством и озеленением территорий, проведением переписи местных жителей, строительством домов, сбором хлопка. Кроме того, у них нередко вымогают деньги на помощь малоимущим, на проведение государственных праздников от имени общества Красного полумесяца, в фонд махалли (квартала, общины), принуждают подписываться на невостребованные газеты.

Ярмарка меда в Ташкенте. Фото с сайта Uz.all.biz

За производство, ввоз и реализацию фальсифицированного меда виновных ждут денежные взыскания. Для граждан предполагается штраф - от трех ($63,4) до пяти ($105,8) минимальных размеров заработной платы (МРЗП), для должностных лиц – от пяти ($105,8) до десяти ($211,6) МРЗП. При повторном нарушении штраф будет увеличен и составит от десяти ($211,6) до пятнадцати ($317,4) МРЗП. Товар-фальсификат будет конфискован.

Под фальсификацией меда подразумевается добавление к пчелиному натуральному меду различных примесей, подмена меда другими похожими на него продуктами и умышленное изменение свойств и качества продукции, о чем потребителя не извещают либо предоставляют ему недостоверную информацию.

В октябре прошлого года президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев подписал постановление о развитии пчеловодства. В частности, объемы производства меда и его переработки планируется увеличить с 15,4 тысячи тонн в 2017 году до 23,7 тысячи тонн к 2021 году. В этой связи в стране образована ассоциация «Узбекистон асаларичилари» («Пчеловоды Узбекистана»). Компании, входящие в структуру, до 1 января 2023 года освобождены от уплаты таможенных платежей (кроме таможенных сборов) на ввозимые племенные материалы (продукцию), инвентарь и оборудование, специальную технику и прочие материалы, используемые в пчеловодстве.

Фото с сайта Teknolojioku.com

Эрдоган заявил, что на раннем этапе существования Турецкой республики произошла «языковая революция», в ходе которой была ослаблена «связь с прежней цивилизацией», а язык оказался заполнен «неприятными и бездушными словами».

«Если нынешнее поколение не понимает Мехмета Акифа Эрсоя и Ахмета Хашима (османских авторов), это потому, что наш язык был уничтожен. И сегодня он уничтожается снова. Поэтому османский язык нужно изучать в школах», – утверждает президент.

Несколько лет назад он уже выступал с такой инициативой, заявляя, что изучение османского языка восстановит связь с «предками». Тогда до обязательных уроков в школах дело не дошло. Хотя Национальный совет по образованию решил ввести их в религиозных вузах.

Президент Турции также выступал против иностранных заимствований в турецком языке. В 2017 году он поручил министру спорта убрать слова «арена» из названий спортивных сооружений, заменив их на «стадионы» (stadium). При этом он сослался на то, что на «аренах» в древности убивали людей.

Сообщалось также, что правительство Турции издало директиву о борьбе с распространением иностранных заимствований. Институт турецкого языка заявил, что будет взаимодействовать с муниципальными властями и добиваться поддержки бизнеса – например, замены заимствованных слов на вывесках на турецкие аналоги.

Османский язык был государственным языком Османской империи. Он основан на османском алфавите (варианте арабского), в нем использовалось значительное количество арабских и персидских слов. После образования Турецкой республики в 1920-е годы была проведена языковая реформа, в ходе которой был создан современный вариант языка на основе латинского алфавита.

Фото с сайта Izrukvruki.ru

По его словам, хоким (глава администрации) приказал руководителям всех имеющихся в районе 62 школ и двух лицеев собрать и сдать по десять тысяч тонн металлолома. В среднем на каждого преподавателя приходится по 200 килограммов железных отходов, предназначенных для дальнейшей переработки.

Никаких официальных распоряжений учебным заведениям не предоставили, но предупредили, что сдавать металлолом должны именно учителя, не вовлекая в процесс школьников. Вместе с тем, ответственным за сбор утильсырья предлагалось «откупиться» от повинности из расчета 1000 сумов ($0,12) за каждый килограмм металла, то есть, практически ни за что отдав из своего кармана 200 тысяч сумов ($24,5). Отметим, что средняя зарплата школьного учителя составляет порядка одного миллиона сумов ($123).

Между тем, в декабре прошлого года президент страны Шавкат Мирзиёев запретил хокимиятам (администрациям) привлекать работников сфер образования и здравоохранения к заготовке и сдаче металлолома. Очевидно, хокиму Ферганского района президент не указ.

Въезд в Хорог – административный центр ГБАО. Фото с сайта Peacekeeper.ru

По мнению аналитиков, Горно-Бадахшанская автономная область (ГБАО) – одна из самых стратегически значимых территорий в Центральной Азии. Она граничит с Синьцзян-Уйгурским автономным районом (СУАР) Китая, Афганистаном, где продолжаются боевые действия, а также находится на пути, по которому джихадисты, воевавшие в Сирии или Ираке, могут вернуться в Центральную Азию или Россию.

В ГБАО приобрели большое влияние местные авторитеты, в том числе бывшие полевые командиры, участвовавшие в гражданской войне. Сегодня лояльные им неформальные силовые группировки лучше организованы и вооружены, чем раньше, считают жители региона, слова которых приводятся в отчете.

«С 1990-х годов Горный Бадахшан стремился усилить свою автономию, действуя, в том числе, и методами вооруженной борьбы, – пишут авторы ICG. – Сейчас там затишье, но ситуация может измениться. В какой-то момент, возможно, уже в 2020 году, президент Таджикистана Эмомали Рахмон, как ожидается, передаст власть своему родственнику. Если процесс смены власти не будет гладким, лидеры Горного Бадахшана могут попробовать использовать ситуацию, чтобы усилить свое влияние. История свидетельствует о том, что они могут действовать и силовыми методами».

Исследователи отмечают, что ужесточение внутренней политики в Таджикистане в преддверии передачи власти не гарантирует успеха в Горном Бадахшане (силовые меры принесли центральной власти лишь частичный результат). Они также указывают на то, что местные авторитеты обычно конкурируют друг с другом «за контроль над приграничным бизнесом» (они, в частности, связаны с наркотрафиком), но при угрозе со стороны центральной власти готовы объединиться.

Авторы отчета считают, что в сложившейся ситуации могут сыграть роль Китай и Россия, способные оказать влияние на Таджикистан: от их участия может зависеть порядок передачи власти в республике и, как следствие, снижение риска волнений в Горном Бадахшане.

ГБАО занимает примерно половину территории Таджикистана. Основное население составляют памирцы, которые объединены, в том числе, по религиозному признаку. Большинство их исповедует исмаилизм – шиитское направление в исламе (в целом в Таджикистане распространен суннизм).

После гражданской войны в Таджикистане в Горном Бадахшане сохранили влияние бывшие полевые командиры, воевавшие на стороне Объединенной таджикской оппозиции (противников Народного фронта, к которому принадлежал Эмомали Рахмон). Между ними и представителями центральной власти неоднократно происходили конфликты, приводившие, в том числе, к вооруженному противостоянию.

В 2012 году, после убийства в регионе генерала национальной безопасности Абдулло Назарова, там была организована масштабная силовая операция, в ходе которой как со стороны боевиков, так и со стороны силовых структур были убиты десятки людей. Позднее, в 2014 году, в Хороге, административном центре региона, произошли массовые беспорядки, спровоцированные действиями местного ОМОНа.