Мана, оргон и l'amor che move il sole e l'altre stelle

Перечитываю сартровский трактат «Бытие и Ничто» и продумываю мысль, что Ничто – не от «дыры» человеческой, а наоборот, все три «дыры» человеческого тела – от Ничто. Это ближе к хайдеггеровскому пониманию Ничто в «Письме о гуманизме» (1946), которое, в полемике с сартровским пониманием, подчеркивает момент «соседства» человека и Ничто, тогда как Сартр приходит к выводу, что «Для-себя является не чем иным, как чистым ничтожением В-себе; оно оказывается как бы дырой бытия внутри Бытия» (стр. 617). Хайдеггеровское «соседство» - это не сартровское «внутри», хотя дополнительность между «рядом» и «внутри» очевидна, и я на эту тему уже много писал в предшествующих заметках. Но тогда и остальные «дыры» сущего сопряжены с Ничто и потенциально через ничтожение (неантизацию) заряжены энергией любви-сексуальности, которой движутся не только люди, но и, как сказано в последней строке «Божественной комедии» Данте, - «Солнце и светила».

Разумеется, человеческое бытие генетически не отделено от бытия остального сущего, и вслед за Гуссерлем можно ставить и решать как проблему Другого и интерсубъектности, так и проблему телесности и вообще природы. И Хайдеггер по-своему, и Сартр по-своему пытаются эти проблемы решить и сопрячь Ничто и Нечто («материю»). Сартр пишет:

«После решения вопросов о происхождении для-себя и о природе феномена мира метафизика может затронуть различные проблемы первостепенной важности, в частности проблему действия. Действие нужно рассматривать одновременно в плоскости для-себя и в плоскости в-себе, так как речь идет о проекте имманентного начала, которое определяет изменение в бытии трансцендентного. В самом деле, бесполезно заявлять, что действие изменяет только феноменальное явление вещи; если феноменальное явление чашки может быть изменено до уничтожения чашки как чашки и если бытие чашки есть не что иное, как ее качество, то рассматриваемое действие должно допускать изменение самого бытия чашки. Проблема действия, следовательно, предполагает прояснение трансцендентной действенности сознания и направляет нас на путь своего истинного отношения бытия с бытием. Она открывает нам также, вследствие влияния действия в мире, отношение бытия с бытием, которое хотя и познаваемо для физика в объективном мире, но не является ни чисто внешним, ни внутренним, а отсылает нас к гештальтистскому понятию формы. Таким образом, исходя из этого, можно будет предпринять построение метафизики природы» (стр. 624).

Сам факт «дыры» действительно создает энергийный градиент и гетерогенное время, кружения-влечения сущего вокруг «дыры» Ничто. Хороший пример – «черная дыра» в астрофизике. Но не менее показательна «дираковская дыра» в микрофизике. Тогда получается, что «сексуальностью» (любовью) пронизано-пропитано всё сущее, и она не только движет «Солнце и светила», но и является предпосылкой самого существования сущего. И Богоматерь, и София, и бёмовская «мука материи», и гётевское Вечно-Женское, и шеллинговская «природа в Боге» – в основе бытия Всего.

Тогда от истолкования Ничто в его неразрывной связи с «дырами» надо по-новому идти к осмыслению как первобытной сексуальной материи «мана», так и современной теории оргазма Вильгельма Райха (концепция универсальной сексуальной энергии «оргон»).

Мана, по представлениям первобытных людей, - это существующая в природе сверхъестественная сила, носителями которой могут быть отдельные люди, животные, различные предметы, а также "духи". Манипулирование маной применялось для достижения ближайших целей: хорошей погоды, обильного урожая, излечения от болезни, успеха в любви или победы в сражении. Как отмечает Мирча Элиаде в «Очерках сравнительного религиоведения» (Москва:Ладомир, 1999), «необычное и экстраординарное тревожит: оно указывает на присутствие иного, нежели естественное; присутствие или по меньшей мере зов, в смысле предназначенности, этого иного». Так можно «уяснить смысл меланезийского понятия «мана», к которому некоторые авторы считали возможным возводить происхождение всех религиозных явлений» (стр. 33).

«Для меланезийцев, - продолжает Мирча Элиаде, - мана - это таинственная и активная сила, которой наделены некоторые индивиды, а также обычно души умерших и все духи. Грандиозный акт сотворения мира не был бы возможен без мана божества; глава клана также обладает мана; англичане покорили маори, потому что их мана оказалась сильнее; богослужение христианских миссионеров обладает мана, превосходящей мана местных ритуалов. Даже отхожие места имеют свою мана, будучи «приемниками силы» - той, которою обладают человеческие тела и их выделения /выделения связаны с «дырами»/.

Но вещи и люди обладают мана постольку, поскольку они получили ее от некоторых высших существ, потому, иначе сказать, что они мистическим образом причастны сакральному и в той мере, в какой они ему причастны. «Если обнаруживается, что в камне заключена сверхъестественная сила, это потому, что с ним связан некий дух; кость умершего обладает мана, ибо в ней присутствует дух этого умершего; человек может быть столь тесно связан с природным духом или духом умершего, что сам становится носителем мана и может направлять ее на исполнение своих желаний». Эта сила качественно отлична от физических сил, и действует она произвольным образом. Тем, что человек является хорошим воином, он обязан не только собственным силам и возможностям, но и силе, которую ему сообщает мана умершего воина; эта мана заключена в небольшом каменном амулете, висящем у него на шее, в нескольких листьях, прицепленных к его поясу, в произносимом им заклинании. Тем, что у некоего человека плодятся свиньи или плодоносит сад, он обязан имеющимся у него камням, содержащим особую мана свиней и деревьев. Лодка быстроходна, только если содержит мана, и то же относится к сети для ловли рыбы и к стреле, наносящей смертельную рану. Все, обладающее бытием в превосходной степени, все, иначе сказать, представляющееся человеку действенным, динамичным, плодотворным, совершенным, заключает в себе манна»(стр. 34).

«Приведенные примеры мана служат одной цели: прояснить диалектику кратофаний и иерофаний на самом ее элементарном уровне (следует уточнить, что «самый элементарный» ни в коем случае не значит ни «самый примитивный» с психологической точки зрения, ни «самый древний» в хронологическом смысле; элементарный уровень соответствует простоте и прозрачности манифестируемой модальности иерофаний). Приведенные примеры хорошо иллюстрируют тот факт, что кратофания или иерофания выделяет объект среди других точно таким же образом, как необычность, экстраординарность, новизна» (стр. 35).

«Помимо меланезийцев, - продолжает Мирча Элиаде, - существуют и другие народы, которым ведома такого рода сила, могущая делать нечто реально могущественным в самом полном смысле этого слова. Сиу называют эту силу вакан; она присутствует повсюду в Космосе, но проявляется только в экстраординарных явлениях (таких как солнце, луна, гром, ветер и т. п.) и в могущественных людях (колдуне, христианском миссионере, мифических и легендарных существах и т. д.). У ирокезов для обозначения того же понятия используется слово аренда: в буре присутствует аренда, аренда птицы, которую трудно сбить, очень ловка, человеком в ярости овладела его аренда и т. д. Оки у гуронов, земи у жителей Антильских островов, мегбе у африканских пигмеев (бамбути).- все эти слова выражают то же понятие, что и мана. Но, повторим, отнюдь не всё и не все обладают оки, земи, мегбе, аренда и т. д., а только боги, герои, души умерших или же люди и предметы, как-то связанные с сакральным, т. е. колдуны, фетиши, идолы и т. д. Достаточно сослаться на одного из современных этнографов, описывавших эти магико- религиозные феномены, причем в данном случае речь идет о древнем народе, наличие у которого представлений о мана многими оспаривалось. П. Шебеста пишет: «Мегбе присутствует повсюду, но сила его проявляется не везде одинаково интенсивно и не везде единообразно. У некоторых животных его особенно много. Из людей одни обладают мегбе в большей степени, другие в меньшей. Способных людей отличает именно обилие аккумулированной ими мегбе. Богато наделены мегбе и колдуны. Эта сила представляется связанной с душой-тенью и обреченной на исчезновение со смертью ее носителя, переходит ли она к другому лицу или преобразуется в тотем» (стр. 35-36).

Мирча Элиаде отмечает, что некоторые ученые пополнили этот список еще несколькими терминами (нгаи у масаи, андриаманитха у мальгашей, петара у даяков и т. д.), а также были попытки в том же смысле интерпретировать индийский брахман, иранский хварэна, римский империум, нордический хамингья. И если Маррет - и не он один - видел в мана «безличную силу», то уже Кодрингтон привлек внимание к тому факту, что «эта сила, хотя сама по себе и безличная, всегда связана с некоторым лицом, которое ее направляет... Ни один человек не располагает этой силой сам: все, что он делает, он делает с помощью персонифицированных существ, природных духов или духов предков» (стр. 36).

В Гвадаканале и Малайте, к примеру, папата обладают исключительно духи и души умерших, хотя они и могут применять эту силу на пользу человеку. Человек может упорно трудиться, но, не заслужив благосклонности духов и не обратив в свою пользу их могущество, он никогда не разбогатеет. Наиболее распространенное средство завоевать их расположение - жертвы, но действенными в этом плане считаются и некоторые другие ритуалы. Далее Радин отмечал, что индейцы не противополагают друг другу личное и безличное, телесное и бестелесное. «Похоже, что в первую очередь их интересует вопрос о реальном существовании, а существует для них все, что может быть воспринято чувствами, все, что может быть помыслено или пережито наяву или во сне». «Проблема поэтому должна ставиться в онтологических терминах: что существует, то есть реально, и что не существует, а не в терминах личного-безличного, телесного-бестелесного - понятий, которые не имеют в сознании первобытных народов того точного смысла, который они приобрели в исторических культурах. То, что наделено мана, существует в онтологическом плане и в силу этого является действенным, плодотворным, плодоносным. Мы поэтому не можем говорить о «безличности» мана, ибо для архаического сознания понятие «безличность» лишено смысла. Мы нигде не встречаемся с гипостазированной мана, отдельной от предметов, космических событий, существ или людей. Более того, как показывает тщательный анализ, причиной того, что некий предмет, космическое явление, существо и т. д. обладает мана, всегда оказывается вмешательство какого-либо духа или же причастность к эпифании какого-либо божества» (стр. 37).

Сергей Трофимов в заметке "Поиски «мана»" указывает что древние египтяне и другие народы Африки сопоставляли источник мана с космосом, а точнее с тройной системой Сириуса. Сорок-тридцать веков назад в различных регионах Земли существовала мощная традиция магии, которая использовала вибрации Сириуса для невообразимых подвигов и дел. Отголоски этой традиции дошли до нас в текстах неоплатоников и гностиков. Энергия Солнца считалась источником жизни, а энергия Сириуса В - силой магических трансформаций. Эту силу можно назвать мана.

"Мана", считает Сергей Трофимов, обладает каждый человек, поскольку все мы находимся в данной области вселенной и являемся объектами воздействия космических вибраций. Люди используют "мана" в целительстве, сглазах, предсказаниях и в незначительных манипуляциях событиями. Каждый из нас знает, что если очень ждать, то дождешься. Что если очень захотеть, то добьешься. И вот это "очень" является запуском "мана".

Запас "мана" у обычных людей невелик. Для пополнения и накопления этой силы необходимы особые методы. В основном ими пользуются люди, которых мы называем магами, ведьмами, колдунами и шаманами. Методы накопления "мана" очень разнообразны, но в настоящее время они лишены той эффективности, которой обладали в прошлом. Это связано с тем, полагает Сергей Трофимов, что данные методы утеряли свою геофизическую составляющую. «То есть люди уже не знают, как пользоваться пирамидами, цепочками курганов, пещерами, каменными столбами и священными рощами. Знание об этом исчезло в веках».

Согласно тайной религиозной традиции африканско-сахарского народа догон, Сириус В является "звездным оком". Догоны изображают его как глаз. Этот же символ и для той же звездной системы мы можем найти у инков, тибетцев, полинезийцев, у древних славян, бурят, якутов и друидов. Египтяне отождествляли систему Сириуса (и звезду Сириус А) с богиней Исис. Ее спутником был бог Осирис, воплощавший в себе влияние Ориона. Иероглиф для Исис - это трон, а иероглиф для Осириса – око. Богиня Нефтис, сестра Исис, обозначала собой Сириус С. А Сириусом В был Анубис.

Плутарх описывает Анубиса как сына Нефтис и Осириса - "под Анубисом египетские жрецы понимают горизонтальный круг, который отделяет невидимую часть вселенной, называемой Нефтис, от видимой, которой правит Исис. Этот круг равно касается света и тьмы и является общим для обоих." То есть можно предположить, что Сириус В - это точка соприкосновения двух разнородных частей космоса. Для их описания лучше всего подошли бы термины "нагваль" и "тональ", введенные Карлосом Кастанедой. «Но чтобы не смущать наших читателей глубинами астрофизики и эзотерики, - говорит Сергей Трофимов, - я просто скажу, что Сириус В - это окно, портал или, лучше, дыра, через которую в нашу часть вселенной вливаются вибрации другой половины космоса».

Опять «дыра», сопряженная с универсальной сексуальной энергией «мана»! «Фокальной точкой или местом сбора "мана" служил комплекс пирамид. А сама "антенна" состояла из древних оракулов - религиозных и оккультных центров, построенных по особой схеме в определенных местах Земли», - считает Сергей Трофимов.

Психологи открыли первозданную сексуальную энергию при изучении человеческого бессознательного. Еще Зигмунд Фрейд допускал существование некой особой формы энергии, связанной с половым влечением и самим половым актом. Его последователь и ученик Вильгельм Райх (1897-1957) обозначил ее словом оргон. Райх полагал, что оргон излучается Солнцем, приходит из Космоса, имеется в атмосфере, почве, живых существах. По его представлениям, перед половой близостью оргон накапливается в организме человека, а после ее завершения уходит. Будучи психиатром, Вильгельм Райх не только разработал свое представление о половом удовлетворении, но и попытался создать приборы для обнаружения оргона и накопители оргона для лечения заболеваний. Накопителями служили ящики, изнутри обитые металлом.

Оставался шаг до обнаружения оргона в пище, однако деятельность Вильгельма Райха неожиданно прервалась. Широкая реклама использовавшихся им накопителей оргона для лечения рака привлекла внимание действующего в США Комитета по пище и лекарствам, который добился ареста ученого по обвинению в шарлатантстве. В тюрьме Вильгельм Райх скончался. В 1973 г в США вышла книга Эдварда Манна "Оргон, Райх и эрос (теория живой энергии Вильгельма Райха)", которая возбудила новую волну интереса к этой теме.

В нашей стране тоже появились последователи теории Райха, хотя они не всегда пользовались понятием оргон и отдавали предпочтение представлению о пране, занимающему важное место в учениях Востока. Между тем в православной отечественной традиции существует восходящее к исихазму учение о «нетварных энергиях», откуда черпают идеи наши имябожники и софиологи. В этом плане особенно интересны постижения тайны пола Василием Розановым и его осмысления мудрости Египта, а также мысли Павла Александровича Флоренского, системно изложенные в его пробной лекции pro venia legendi – «Общечеловеческие корни идеализма», которую он прочел почти век назад в Московской Духовной Академии 17 сентября 1908 года (по старому стилю). Вся природа, - подчеркивает Павел Флоровский, - одушевлена, вся – жива, - в целом и в частях. Все связано тайными узами между собою, все дышит вместе друг с другом. Враждебные и благотворные воздействия идут со всех сторон. Ничто не бездейственно: но, однако. Все действия и взаимо-действия вещей-существ-душ имеют в основе – род телепатии, изнуипи-действующее, симпатическое сродство. Энергии вещей втекают в другие вещи, и каждая живет во всех, и все – в каждой» (Флоренский П. Общечеловеческие корни идеализма. Оттиск из № 1 и 2 «Богословского Вестника» за 1909 год, стр. 12).

Не знаю, восходит ли к «мана» древнегреческое слово «мания» (влечение, страсть, безумие), но Павел Флоренский пишет – «Признанию мании, как нарочито-философской способности, соответствует народное представление о познании в кудесническом озарении. Гносеологическое значение эроса, как средства познать внутреннюю суть вещей, как дающаго коснуться высшей реальности, есть, конечно, любовный экстаз волхва, когда волхв познает сущность природы и воспринимает в себя высшую реальность ея» (стр. 29).

Если Ничто с ничтожением и соответственно с грехом познания-любодеяния сопряжено со срамными «дырами» человеческого тела, прежде всего детородными, то как избавиться от телесных соблазнов и духовных страданий. Прародители, как только в Грехопадении обрели субъектность и осознали самих себя и взглянули на себя со стороны, то первым делом увидели свои «дыры» и свершили первый символический жест – скрыли, заткнули их. «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Бытие 3:7). Но от «мана» Эроса никуда не деться, надо сделать что-то наперекор Ничто, чтобы освободиться от порабощающего влечения. Свершить самоубийство? Есть «за» и «против», не будем здесь вдаваться. Некоторые усматривают выход в добровольной кастрации. Приводим «Манифест революционного скопчества», распространяемый анархо-скопческой группой «Воронежский феминист» (здесь пародийно выведены философы Гваттари, Альтюссер):

«Самокастрация является наиболее прямым из возможных действий. Ведь отказываясь от первичных половых признаков, мы, тем самым, уничтожаем не только основную причину неравенства между людьми, но и воплощаем идеалы неантизации, провозглашенные еще Сартром.

Замечание Мустафы Гваттари ("Сделай сам" - Masse du Merde Rouge # 1 /»Масса красного говна»/), что самоубийство в большей степени соответствует указанным идеалам, разбивается о непреложный факт человеческой памяти: действительно, воспетое Гваттари "равенство трупов перед Небытием" вступает в противоречие с дифференциацией воспоминаний о тех или иных усопших. Дифференциации этой можно избежать, во-первых, при помощи тотальной гражданской амнезии, а во-вторых - утвердив равенство при жизни, сохранив его актуальность и после смерти.

Следует признать, что Гваттари согласен с необходимостью амнезии. Мало того, он уже несколько раз попадал за решетку после попыток стереть всю информацию с компьютерных дисков в редакции "Masse du Merde Rouge" - стремясь выдать за "прямое действие" банальный вандализм. Но, как известно, вандализм оборачивается прямым действием лишь в результате количественно-качественного перехода (точно так же, как мелкое воровство оборачивается крупной собственностью).

В случае самокастрации переход количества в качество достигается автоматически, поскольку масштаб данного действия соотносится не с абстрактными "массами", но с самим субъектом и с его ближайшим окружением - семьей, любовниками, любовницами и лечащим врачом. Здесь немаловажно дистанцировать скопчество от идеологии "непосредственной неантизации" Рашида Аль-Тюссера, который призывал к "революционному убийству родных и близких". Учитывая, что Аль-Тюссер был христианином и, следовательно, сторонником всечеловеческой любви, "родными и близкими" он полагал всех людей без разбору. Очевидно, по сути идеи Аль-Тюссера смыкаются с суицидными призывами Гваттари, поскольку в обоих случаях речь идет о физической окончательной неантизации. Однако Аль-Тюссер куда вульгарнее Гваттари - хотя бы потому, что не довел свое дело до конца, ограничившись лишь женой и ее престарелой матерью /Как известно, Альтюссер в 1980 году, находясь в состоянии шизофренического обострения, убил свою жену Элен Леготье/. Если же учесть, что в качестве орудия своего "прямого действия" он избрал именно ту часть тела, против которой борется революционное скопчество, то (по крайней мере, в рамках нашей философии) учение Аль-Тюссера можно похоронить - как похоронили самого автора братья и любовники его жены.

К сожалению, в этом пункте с нами согласны далеко не все. В молодежных ячейках Сартринтерна популярны идеи "избирательной неантизации", согласно которым сопротивление системе должно сводиться к уничтожению избирателей. Конечно, избирательные бюллетени, зараженные вирусом чесоточной булимии, плотоядные цветы, замаскированные под избирательные урны, и ассасины-агитаторы, приходящие на дом к ветеранам Третьей Мистической войны, - эффективные аргументы в пользу отказа от лживой системы парламентского конформизма. Воду на мельницу "избирнеантов" льют и депутаты Верховного Дивана, погрязшие в фашизме словоблудия. Тем не менее, акты "избирательной неантизации" не решают проблемы в целом, но наоборот, вполне уютно встраиваются в общественный спектакль. Для большинства избирателей выборы оказываются ключом к достижению "пограничного состояния", только речь здесь идет вовсе не о границе между физиологией и Свободой, но о примитивной демаркационной линии между жизнью и смертью.

После смерти человека система продолжает приватизировать его прибавочное либидо, устанавливая фаллические надгробия, подкупая детей убитого социальными пособиями и, главное, не позволяя назвать вещи своими именами (так, сам термин "неантизация" был, как известно, признан "неправовернокорректным").

Таким образом, революционному скопчеству просто нет альтернативы. Самооскопление - это и демонстрация идеи, и ее воплощение, и достижение субъективной Свободы, и (не следует забывать) чистая, рафинированная форма всеобщей забастовки».

Шутки шутками, но проблема соотношения «дыры» и Ничто стоит перед современной философией по сей день, а с ней и проблема «пансексуальности» мана или «панэротизма» оргона и «панлюбви», которая просвечивает в фундаментальных взаимодействиях и силах природы и движет «Солнце и светила» и влечет нас Вечно-Женским (Ewig-Weibliche). И таинственная "пассионарность" Льва Гумилева, сопоставимая с "харизмой" избранных, тоже, судя по всему, имеет одну природу с "мана" и "оргоном". И можно ставить задачу постижения разновидностей "нетварных энергий" не только посредством исихастской и иных духовных практик, но и рационально-экспериментально.