Бог, собственность и евхаристия

Сын Человеческий и в то же время Бог-Сын – Иисус Христос - отказывался от соблазнов человеческих, в том числе от господства над сущим – «Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Евангелие от Матфея 4:8-10). Как служить? Только Богасаможертвоприношением! Подсказывают веды ариев – «Бог Сам Себя приносит Себе в жертву руками своих сынов». Всё земное отвергает Иисус Христос ради Царствия Небесного, даже физических отца и мать (Евангелие от Луки 2:49). И в собственности нет у Него ничего – «Лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Cын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Матфей 8:20).

Но Он - Собственник ключа к «коду» бытия сущего, и этот ключ совершенно материален и доступен каждому человеку, прорвавшемуся к высшему вопрошанию и принявшего от Иисуса Христа высший, хотя и иносказательный, но тем не менее убеждающий трепетом-резонансом души, ответ. Это «таинство тайн» - евхаристия. «И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих наливаемая во оставление грехов. Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое вино в Царстве Отца Моего» (Матфей 26:26-29).

Чтобы рационализировать таинство евхаристии, вспомним основное постижение Шеллинга в его «позитивной философии» - сверхсубстанциональное-сверхсубъектное и безосновное, которое обосновывает субстанционально-субъектное и Бога как субъекта. Этот сверхсубстанциональный момент сопрягает Шеллинг с энергетикой «божественного воспламенения» или «великого деяния» (Thatsache) – почти космологический Большой Взрыв, а Хайдеггер этот момент называет Ereignis, что в расхожем немецком языке означает происшествие, случай, событие, а по этимологической сути передает момент особствления-освоения-обособления самого себя, бытия и времени. И Шеллинг сопрягал этот момент с «темной природой», к которой подступался в своей натурфилософии. Это – хард Архипрограммы бытия сущего в сопряжении с софтом Софии-Премудрости, которая самосвидетельствует – «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою. Я родилась прежде, нежели водружены были горы, прежде холмов, когда еще Он не сотворил ни земли, ни полей, ни начальноых пылинок вселенной» (Книга притчей Соломоновых 8:22-26). Но если софт неплохо постигнут Платоном, Аристотелем, Кантом, Фихте, Гегелем, Брентано, Гуссерлем, Хайдеггером, великими французскими мыслителями, то на хард намекает таинство евхаристии (в сопряжении с Богосаможертвоприношением) и ещё начальное откровение Библии – «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» (Бытие 1:1-2).

Хард явно сопряжен с водой, тем более если учесть, что Тело и Кровь Христовы на 95% состоят из воды, и рождению Иисуса Христа, как и всех младенцев человеческих, сопутствуют родовые воды, и крестился Иисус Христос водою. Но евхаристия выше чисто водной купели, хотя примордиальные безосновные воды бездны (Ничто) обосновывают софт Духа Божьего. В евхаристии – собственность Бога передается человеку, и эта собственность – хард. И Шеллинг, и затем Хайдеггер постигли, что одним софтом не будет живо бытие Sein, как одним хлебом не будет живо человеческое бытие Dasein. Евхаристия перебрасывает мост над бездной Ничто от субстанционально-субъектного к сверхсубстанционально-сверхсубъектному. В евхаристии – тайна безосновного харда, от которого отталкивается Богосаможертвоприношение (заклание Агнца) и который кристаллизуется в Богосаможертвоприношении. В евхаристии, если говорить терминами Хайдеггера, Ereignis сопрягается с Enteignis (отсобствление-отсвоение-отсобление).

Глядя с этой позиции, можно начинать рационализировать высшее христианское таинство, о котором говорится в словарной статье «Евхаристия»:

«Евхаристия (греч. ευχαριστία - благодарение), святое причастие — главнейшее, признаваемое всеми христиански¬ми вероисповеданиями, Таинство, при котором верующие христиане под видом хлеба и вина вкушают Тело и Кровь Иисуса Христа, и через этот акт взаимной жертвенной любви соединяются непосредственно с самим Богом. Совершение его составляет осно¬ву главного христианского богослужения - Литургии.

Смысл и значение

По учению Православной, Католической и Армянской Апостольской церквей в таинстве Евхаристии хлеб и вино пресуществляются в истинные Тело и Кровь Христовы. Кальвинисты не признают пресуществления, а допускают толь¬ко «соприсутствие» действительных Тела и Крови Христо¬вых в Евхаристии с хлебом и вином; по их учению, одна¬ко, вкушающие хлеб и вино Евхаристии приобщаются в ней действительных Тела и Крови Христовых, сами же хлеб и вино служат лишь символами Тела и Крови, которые, по учению Цвингли, вкушают только духовно, мысленно, оча¬ми веры.

Возникшее еще в древние времена, учение о пресущес¬твлении было оставлено в более поздние времена, когда было принято другое учение, предложенное св. Иоанном Дамаскином. Согласно учению последнего, хлеб и вино не остаются простыми земными элементами, но и не из¬меняются, с другой стороны, в своей сущности, а со¬единяясь в Евхаристии с Божеством, они тем не менее сохраняют свое природное своеобразие. Таким образом, хлеб и вино Евхаристии, по мысли Иоанна Дамаскина, представляют собой образ неслиянного соединения во Христе двух природ (Божественной и человеческой), каждая из которых не изменяется при этом, но только полнее раскрывает свою суть. Это учение, принятое VII Вселенским Собором (787) с признанием акта пресуществления было оставлено. В православной традиции моментом пресуществления (преложения) считается так называемая эпиклеза, когда иерей призывает Духа Святого на предлежащие Дары. В католической оно приходится на момент произнесения слов Иисуса Христа, которыми была установлена Евхаристия (Матфей 26:26), а не на эпиклезу, которая, впрочем, в латинском обряде произносится перед установительными словами, являющимися её прямым продолжением. Совремеенные православные и католические богословы подчёркивают тайносовершительное значение всего Евхаристического канона, а не отдельных его частей.

Таинство Евха¬ристии может быть совершаемо только епископами, или рядовыми иереями по их поручению. Таинство должно совершаться в храме, лишь в случае каких-либо осо¬бых обстоятельств допускается его совершение вне храма. Согласно 7-му правилу VII Вселенского Собора в престолы, на которых совершается Евхаристия, должны полагаться частицы мощей святых мучеников. В поместной традиции Русской православной церкви мощи с 1655 года зашиваются также в антиминсы, что даёт возможность служить Литургию вне храма. В Католической церкви после Второго Ватиканского собора положение мощей в алтарный камень является необязательным.

Согласно учению святых отцов, Евхаристия - это «таинст¬во таинств», ежедневное реальное присоединение к воплощению Логоса; при этом причащение есть реальное, конкретное обожение человека, реальное приобщение к Божеству, ко¬торое, как писал Симеон Солунский (XV век), является целью Литургии и «вершиной всех благ и желаний» (PG, 155, 300 В). Евхаристия - это жертва о всех и за вся, повторение голгофского жертвоприношения, «таинственное жертвоприношение», по выражению патриарха Германа (VIII век) (PG, 98. 420 А). Это - благодарственная (отсюда и название - «благодарение») жертва Богу. Наконец, Евха¬ристия - это и «небесная Литургия», вечная евхаристи¬ческая жертва в недрах Святой Троицы (Предвечный Совет), длящаяся постоянно. Священник во время богослуже¬ния «мысленно созерцает небесную службу» (PG, 98,49 C), а «мы,- указывает патриарх Герман, - уже не на земле, а на Небе предстоим царскому престолу Бога» (там же, 441 А). Земная литургия в Евхаристии перерастает в небесную и со¬вершается одновременно «как горе, так и долу» (PG,155,АВ).

В учении Дионисия Ареопагита об иерархии, как специфической «лествице» образов, различного в зависи¬мости от ступени подобия Архетипу, Евхаристия являет¬ся соединительным звеном между двумя несоизмеримыми и несовместимыми уровнями бытия - небесным и земным. В акте таинства Евхаристии, являющейся особым «образом» Истины, совершается, по Дионисию, передача непонятийной информации от небесной иерархии к земной. Своеобразие этого образа пояснил архиепископ Симеон Солунский, ко¬торый подчеркнул, что литургический образ (ειχων) - это такой «образ Архетипа», который «обладает его силой» (PG,155,300Д,340А), поэтому евхаристические хлеб и вино - «не образ, но сама Истина»; а в «умозрительном» отноше¬нии причащение, по Максиму Исповеднику, означает «прос¬тое ведение» умонепостигаемого. Литургия совершается только для людей и за людей и обязательно с участием живых людей, хотя священникам помогают сослужащие им ангелы Божии и богоспасаемым христианам сорадуется «всякая живая тварь» и всякая стихия.

Особенности в православии

В православии одно из названий евхаристии - бескровная жертва. Православие никогда не принимало официально латинской формулировки понятия пресуществления и традиционно предпочитает говорить о «преложении святых Даров». Другое отличие от латинского понимания таинства - вопрос о времени совершения таинства, каковым в православии традиционно принято считать не «тайноустановительные слова», а следующую за ними эпиклезу (греч. Έπίκλησις), заканчивающуюся троекратным «Аминь» диакона.

В Православии считается, что христиане должны причащаться как можно чаще, с 8-го дня своей жизни (дня крещения, которое, в случае угрозы жизни младенца, может уже быть хоть в первый день), и до самого последнего дня (дня телесной смерти).

Преподобный Никодим Святогорец выступал за то, чтобы миряне, также, как и священники, причащались за каждой литургией, на которой они присутствуют. Он стремился возродить древнюю практику, при которой христиане причащались каждый день.

В православной церкви в Евхаристии используется квасной хлеб — просфоры (в католицизме — пресный, хостия).

В лютеранстве

Лютеране верят что Евхаристия «это истиное Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа, содержащиеся в хлебе и вине и находящиеся под видом хлеба и вина». таким образом причастник принимает элементы как хлеба и вина так и истиных Тела и Крови Самого Христа. Причастие принимается всеми верующими в двух видах: Тела (хлеб) и Крови (вино). Большинство лютеран отрицают сохранения Тела и Крови в хлебе и вине после окончания Евхаристии. Однако некоторые церкви считают что освященые хлеб и вино, сохраняют элементы Тела и крови Христа.

В лютеранской литургии при отправления Таинства Святого Причастия особое внимание уделяется словам установления святого причастия. «Господь наш Ииисус Христос в ту ночь, когда Его предали, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и, раздав ученикам, сказал: примите и ядите; сие есть Тело Мое, которое за вас предается, сие совершайте в мое волспоминание. Также взял Он чашу и возблагодарив, подал им и сказал: приимете и пейте из нее все. сия чаша есть новый завет в Крови Моей, за вас изливаемой во оставление грехов. Когда только будете пить сие, совершайте это в мое воспоминание». Поскольку лютеране верят, что именно тот принимает Причастие правильно и достойно, кто веруют в эти слова: «за вас предаваемое» и «за вас изливаемое во оставления грехов».

В лютеранской церкви вслед за Евангельской традицией используется пресный хлеб».

Обрядоверческие различия не должны скрывать главную суть – человек через евхаристию причащается самой собственной собственности Бога и самого себя как образа и подобия Божьего, а именно ключу к харду Архипрограммы, благодаря которому истинно «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний» (Апокалипсис 22:13).