Пушкинский Дом в блокаду не был исключением из того, что творилось в городе. Это была маленькая модель общей ситуации и люди здесь тоже проявлялись по-разному: с благородной стороны или, наоборот, с самой гадкой. Кто чем богат, тот то и выкладывал на блокадный стол.
Воспоминания Д.С.Лихачева о Пушкинском Доме в блокаду – одни из самых правдивых и безжалостных, без всяких прикрас и розовых слюней. Им веришь, потому что этот человек жизнью доказал свое право на доверие, став образцом не только русского интеллигента, на которого равнялись и равняются, но и совестью нации.
Его спокойный и несколько отстраненный рассказ усиливает тот эсхатологический ужас, который пронизывает все воспоминания о блокаде. Отстраненность появилась гораздо позднее тех событий, многие из которых, самые ужасные, память просто стерла. Рассказ Дмитрия Сергеевича:
Теперь расскажу о том, что происходило в Пушкинском Доме. Там в августе и сентябре работали буфет и академическая столовая. Эти два места были центрами притяжения, центрами встреч, разговоров. Уже в июле началась запись в добровольцы.
Во дворе Физиологического института отчаянно лаяли голодные собаки (впоследствии их съели, и они спасли жизнь многим физиологам). Самое страшное было постепенное увольнение сотрудников. Увольнение было страшно, оно было равносильно смертному приговору: увольняемый лишался карточек.
Вымерли все этнографы. Сильно пострадали библиотекари, умерло много математиков — молодых и талантливых. Но зоологи сохранились: многие умели охотиться. Многие научные сотрудники бессмысленно погибли в Кировской добровольной дивизии, необученной и безоружной. Читать далее
![]()
Это интересно
+1
|
|||
Последние откомментированные темы: