Петр Вяземский прочно ассоциируется у нас с Пушкиным, и мало кто знает, что именно он стал прототипом Пьера Безухова. Александр Пушкин и Петр Вяземский дружили двадцать лет, до самой трагической смерти поэта. Смерть Александра Сергеевича стала для Петра Вяземского переломным рубежом, после которого начался трудный период, перечеркнувший многое из того, что, казалось, было написано ему на роду: по знатности происхождения, связям, природным талантам.

Богатое наследство отца, блестящее образование и светские успехи давали надежду на быструю карьеру государственного служащего, а рано проявившийся талант – к прочному месту в литературных кругах… Но ничто из перечисленного не сбылось.

Не получилось ни карьеры, ни признания в новой литературе шестидесятых, ни реализации помыслов просвещения на общественном поприще, ни реализации либеральных проектов, автором которых был или к которым приложил руку.

Зато получил стойкую репутацию ретрограда и консерватора - у демократов, либерала и смутьяна – у императоров, за что был отправлен в отставку и попал в опалу. Попасть в лагерь ретроградов,  против которых на заре своей юности затачивал свое литературное жало (а жалить он умел, и очень сильно жалить), Петр Вяземский вовсе не мечтал и даже не думал, что когда-то его поставят в один ряд с Шишковым.

Последние двадцать лет Петр Андреевич практически жил за границей, где и скончался в 1878 году в возрасте 86 лет. Скончался уже давно всеми забытый, заживо похороненный обществом задолго до своей физической смерти:

Так я, заживо отпетый,
Одинокий средь людей,
Сам пою свою легенду
В злой бессоннице своей.
(Моя легенда, 1877)
***

Лампадою ночной погасла жизнь моя,
Себя, как мёртвого, оплакиваю я.
На мне болезни и печали
Глубоко врезан тяжкий след;
Того, которого вы знали,
Того уж Вяземского нет.
(Эпитафия себе заживо, 1871) Читать далее