Эмили Джейн Бронте умерла в тридцать лет, оставив всего несколько десятков стихотворений и роман «Грозовой перевал». Потрясающий, жестокий, трагический, притягательный. От него невозможно оторваться.

Потрясающий образ гения Зла Хитклиффа, которого почему-то любишь и жалеешь больше других. Хитклифф - воплощение зла, каким оно бывает только в детстве, когда мечтаешь отомстить обидчику любой ценой.

Зло ребенка противостоит Добру взрослого мира, но это Добро замешено на лжи и лицемерии. И ребенок в неравной борьбе побеждает.

Пусть ценой собственной смерти, ценой смерти любимой, но побеждает. «Грозовой перевал» по накалу страстей не уступает ни греческим трагедиям, ни трагедиям Шекспира.

Здесь и Библия, и Потерянный рай, и Король Лир, и Ромео и Джульетта, и поэзия средневековой готики, и Байрон. Описать такую страсть, сильную, мощную, яркую, с зарядом энергии, которая крушит все, не щадя ни героев, ни тех, кто рядом с ними, удавалось единицам.

И непонятно, чего в этой страсти больше - добра или зла, боли или радости, отчаяния или надежды, потому что там, в долине взрослых, где нет ужасов «Грозового перевала», люди чахнут и мрут, а здесь, в этом аду, закаляются и становятся сильными. Хитклифф - источник счастья и несчастья, зло, несущее добро.

И непонятно, как эта хрупкая изящная женщина, Эмили Бронте, воспитанная в религиозных традициях добра, пусть и очень своеобразных, никогда не любившая и не выходившая замуж, почти всю жизнь безвыездно прожившая в деревне, могла так понять и передать сущность человеческой страсти?!

«Грозовой перевал» несколько раз экранизировался, по его мотивам создана опера, мюзикл, радиопостановки, драмы, песни, но лучше чем сама книга не создано ничего. Ее стихи ставят в один ряд со стихами Байрона и Шекспира. Вот одно из лучших:

Сестры Бронте (слева направо): Энн, Эмили, Шарлотта. В центре (замазанный)  их брат Брэнвелл, написавший это портрет

Узница
Скажи моим врагам — я не умру от муки:
От тесной темноты и каменной разлуки.
Ночами вестник мне является украдкой,
Чтоб духу возглашать безмерность жизни краткой.

Он с ветрами высот приходит, с ясной мглою,
С летучею звездой и медленной звездою.
Задумчивы ветра, спокойно звезд дыханье.
Видения летят, подняв во мне желанье.

Такого жизнь моя пока еще не знала
(В ней лишь беда цвела, а радость погибала. 
И если свет мелькал перед потухшим взглядом — 
То был всего лишь знак, что буря ходит рядом.)

Вначале слабый звук — покой неслышный сходит, 
Смятенье, и тоску, и тяжесть сна отводит. 
И к музыке немой льнет удивленный слух. 
И под собой земли не чует робкий дух.

Незримое идет, невиданное зреет. 
Рассудок отступил, и дух во мне смелеет. 
Вот крылья напряглись — и жив его Эдем. 
Вот в бездну он летит — вот взвился надо всем. Читать далее