Как простой афроамериканец стал наследным принцем — потомком королей и работорговцев  

Джей Спейтс — чернокожий пастор из города Роквилла (штат Мэриленд). В течение многих лет он пытался разузнать что-нибудь о своих предках из Африки. Какого же было его удивление, когда он выяснил, что в его жилах течет королевская кровь.

История «мальчика из далекой страны», который оказался принцем, — в пересказе Инфо24.

Около четырех утра на телефон пришло сообщение из далекой страны. Спейтс прочел его раз, два, три, после чего разбудил жену и рассказал ей новости.

«Я принц, — прошептал он. — Принц!»

Джей и сам едва верил в то, что говорил. Он вырос в Нью-Джерси, живет в маленькой квартире. Да у него даже машины нет. Ну какой из него принц?!

Большую часть своей жизни 66-летний Спейтс искал информацию о предках, изучал доступные данные, пока след не оборвался. Как и многие другие афроамериканцы, Джей был потомком рабов, так что информации о семейной истории в письменном виде не сохранилось. В конце концов Спейтс решил сдать ДНК-тест в некоммерческой генеалогической компании Ancestry — вдруг из этого что-то выйдет?

Оказалось, что Джей — дальний родственник человека по имени Хуанлоконон Дека (Houanlokonon Deka) — одного из потомков королевской династии в Бенине, где когда-то находился крупнейший в Западной Африке порт работорговцев. Спейтс решил все перепроверить и обратился еще к одной базе ДНК.

Там не просто изучали происхождение, а искали совпадения между сдавшими такие тесты афроамериканцами и африканцами. Ответ из этой компании звучал так: «У вас королевская ДНК».

Первые рабы из Африки начали прибывать в колониальную Виргинию еще 400 лет назад.

В те времена никакого Бенина еще не существовало. На территории этой западноафриканской страны, на побережье Атлантики, находились несколько королевств, самыми крупными из которых были Аллада, Дагомея и Ойо.

Отношения между соседями были непростыми. Аллада, достигшая к XVII веку наивысшего расцвета, не смогла противостоять натиску дагомейского короля Агаджи и была захвачена в 1724 году.

Через три года Дагомея подчинила себе королевство Уида, расширив свои территории на Атлантическом побережье. Так она получила контроль над несколькими портами, которые уже тогда использовались для торговли людьми.

Правители Дагомеи сумели сделать работорговлю основным источником доходов и превратили королевство в важного регионального игрока.

Уже к 1750 году король Тагбассу продавал рабовладельцам по девять тысяч человек в год.

Новых рабов Дагомея захватывала во время набегов на близлежащие земли. Недовольное агрессивной политикой соседа королевство Ойо к концу XVIII века ослабло и не могло справиться даже с внутренними проблемами.

До середины XIX века Дагомея богатела, продавая рабов европейцам и отправляя их кораблями в Новый Свет фактически на правах регионального монополиста.

После 1850-х годов ситуация с работорговлей стала меняться. Такие крупные колониальные империи как Франция и Англия не просто отказались от использования рабского труда, но и начали противодействовать ставшей незаконной торговле людьми.

До 1888 года рабов еще можно было отправлять в Бразилию, однако торговля приобретала все более маргинальный характер, и Дагомея утратила свой региональный статус.

В 1870-х годах Атлантическое побережье будущего Бенина начали колонизировать французы. После первой и второй франко-дагомейских войн, которые произошли в период между 1890 и 1894 годом, королевство превратилось в колонию в составе Французской Западной Африки.

В таком статусе Дагомея просуществовала до 1960 года, когда обрела независимость и стала Республикой.

Через 15 лет после военного переворота Дагомею переименовали в Народную Республику Бенин, которая встала на путь строительства социализма. Новое название содержало отсылку к Королевству Бенин, которое существовало на территории соседней Нигерии до 1897 года.

Лидер новоиспеченной соцдержавы подполковник Матьё Кереку смело повел страну в светлое будущее — объявил оппозицию вне закона, установил власть единственной партии, пересажал предыдущих президентов Дагомеи, начал борьбу против религий и традиционных верований, а также запустил провальную, но амбициозную программу индустриализации Бенина.

Неудачные реформы вкупе с процветающей коррупцией привели экономику страны в упадок, и в 1986 году в Бенине начался экономический кризис.

В 1989 году на фоне падения соцрежимов на всему миру Кереку решил свернуть с пути «марксизма-бенинизма».

Через год в страну вернулась многопартийность, власть отошла к переходному правительству, и была принята новая Конституция, провозгласившая Бенин республикой.

После отказа от социалистической идеологии ситуация в стране стала улучшаться. По данным Всемирного банка, ВВП Бенина вырос с 1,96 млрд долларов в 1990 году до 9,25 млрд долларов в 2017 году. В рейтинге эффективности государственного управления Мо Ибрагима, который рассчитывается для 54 африканских стран, по итогам 2018 года Бенин занял 13 место, обойдя Танзанию и Марокко.

Несмотря на обретенную в XX веке независимость и успехи 1990-2000-х годов, бенинцы не забыли о своем темном прошлом.

В 1999 году теперь уже законно избранный президент Бенина Матьё Кереку на службе в афроамериканской церкви в Балтиморе встал на колени и попросил прощения у темнокожих американцев за «чудовищную» и «позорную» роль африканцев в работорговле.

Последствия расхлебывают в США до сих пор. Спейтс далеко не единственный представитель черного населения, ничего не знавший о своем происхождении. Теперь он пытается жить с тем, что является потомком и рабов, и королей.

«История работорговли, колониализма и рабства — это история насилия. Разлучали семьи, многих людей лишали собственной истории и культуры. Афроамериканскому населению нанесен огромный урон», — говорит антрополог-генетик Дебора Болник из Коннектикутского университета.

По ее словам, одним из методов восстановления утерянных родственных связей стало именно ДНК-тестирование.

В случае с Джеем ситуация осложняется тем, что его предок-король, скорее всего, был одним из тех, кто сам ловил и продавал рабов европейцам, отвозившим живой товар в Бразилию, США и на Гаити.

В цепи заковывали представителей конкурировавших племен или взятых в плен. Как отмечает Спейтс, чем больше он узнавал, тем больше вопросов у него возникало. В любом случае, он никак не мог решиться выйти на связь с предполагаемым кузеном из Африки.

Через несколько месяцев шаман, представлявший традиционную африканскую религию вуду, приехал из Бенина в Нью-Йорк. Совпадение или нет, но он посетил межконфессиональную семинарию, где исполнительным директором работал Джей.

Спейтс не мог не рассказать ему о результатах своего ДНК-теста. Один из членов делегации очень оживился, услышав фамилию «Дека».

«Я знаю твоего короля. Вот номер его телефона», — сказал он.

Когда Джей сделал первый звонок, на том конце сразу повесили трубку. «Полагаю, нельзя просто взять и позвонить королю», — рассудил Спейтс, но попытался снова. Во второй раз король Кподегбе Тойи Джигла (Kpodegbe Toyi Djigla) передал трубку своей жене — королеве Джехами Кподегбе Квин-Эпо, которая знает английский.

В общем, это оказались традиционные лидеры бывшего королевства, а ныне коммуны Аллада в Бенине. Ее величество попросила у Джея фотографии родителей, дедушек и бабушек, а также поинтересовалась его мотивами — от них-то он чего хочет? Ответов, сказал Спейтс.

В мессенджере WhatsApp королева написала Джею: «Ты потомок короля Деки, девятого короля Аллады, который правил с 1746 по 1765 годы. Мы будем счастливы приветствовать тебя на твоей родине, дорогой принц».

Спейтс, естественно, не мог отказаться от такого предложения. В январе 2019 года он сел в самолет в Виргинии и через 36 часов приземлился в Бенине. Копии семейных фотографий, которые он отправлял королеве, красовались на больших плакатах в аэропорту.

Подписи на французском языке гласили: «Добро пожаловать в королевство Аллада, на землю твоих предков».

Джей вышел на улицу и увидел нечто вроде огромного фестиваля — сотни людей танцевали, играли на музыкальных инструментах и пели. До него не сразу дошло, что это праздник в честь его приезда.

«Я подумал: вау, это серьезно. Мне казалось, что я просто приеду, пообщаюсь с семьей, посмотрю достопримечательности. Все оказалось совсем по-другому», — рассказал Спейтс.

Всю следующую неделю Джей провел в «школе для принцев». Он изучал местные обычаи, посещал разные места и встречался с важными людьми. Его возвели на престол, выдали соответствующее облачение и несколько корон.

По ночам у номера, где жил Спейтс, дежурил вооруженный охранник. Днем за Джеем следовали местные журналисты.

Такое внимание к скромному пастору легко объяснить: по словам Спейтса, он первый член клана Деки и представитель королевства Аллада, вернувшийся в Бенин из африканских диаспор.

Вместе с тем, Джей не первый потомок африканских королей в США, отмечает Бенжамен Агон (Benjamin Agon), атташе по делам культуры в посольстве Бенина в Вашингтоне.

Дело в том, что ДНК-тесты становятся все более распространенными, и с ростом их популярности увеличивается число американцев, интересующихся Бенином и заявляющих о связях с этой страной. Это положительно сказывается на туризме.

Какие же бывают тестирования? Популярные анализы, подобные тем, что делают Ancestry и 23andMe, дают относительно общие результаты. Для поиска конкретики существуют такие компании, как DNA Tested African Descendants. Они напрямую связывают конкретных людей.

Генетики и антропологи предупреждают, что стопроцентного результата такие исследования могут не дать, и все это не более чем догадки. Тем не менее американцы, потомки рабов и мигрантов, продолжают искать свои корни и с радостью узнают о своих возможных предках из других стран именно с помощью ДНК.

В случае с Бенином количество новообретенных выходцев настолько велико, что посольство в США запланировало масштабный прием.

«После того как их принимает королевская семья, у многих появляется миссия: когда они возвращаются в свои страны, они должны постараться найти других таких людей», — говорит Агон.

То, как потомки королевских кровей из Бенина оказались в США, до сих пор остается тайной. Бенин так и не смог полностью признать свою роль в трансатлантической работорговле. Не удалось добиться ясного ответа и Спейтсу.

Родственники заявили ему, что члены королевской семьи ни за что бы не стали продавать своих соотечественников, но объяснить, как предки Джея очутились на корабле, у них не получилось.

«Неважно, кто что сделал. Все мы закончили одинаково — в цепях», — философствует Спейтс.

Из порта работорговцев в Бенине более миллиона человек были насильно отправлены в Новый Свет. Рядом с портом когда-то росло дерево, вокруг ствола которого по традиции должны были пройти будущие рабы, чтобы отказаться от свободной жизни и принять неволю. Его называли «Древо забвения».

Сегодня самого дерева нет, но остался специальный знак. В присутствии новых родственников Спейтс прошел вокруг него девять раз. Он думал об отце, который так и не узнал правду о семейной истории. Он думал о дедушке, детство которого прошло на юге США во времена сегрегации. Он думал о своих предках, которых заковывали в цепи и продавали как товар на чужбине.

Джей испытывал злость и обиду. Но когда он остановился, то почувствовал облегчение, ведь он смог восстановить семейные связи, вернуться на историческую родину.

Теперь Спейтс планирует ездить в Бенин каждый год. Он мечтает привезти с собой брата, дочерей и жену.

Джей принял и новые обязанности: как принц он должен продвигать интересы королевства, а также помогать наладить доступ к электричеству и чистой воде в своей коммуне.

На достигнутом Спейтс не остановится — он продолжит искать данные о семье, способствовать диалогу об ужасах рабства, помогать другим членам королевских семей Бенина проводить ДНК-тесты.

«Я потомок рабов. Я потомок семьи, вовлеченной в работорговлю. И я только начинаю это осмысливать», — признается Спейтс.

По словам Джея, король дал ему новое имя — Видекон Дека. Оно означает «Ребенок, который вернулся».

https://info24.ru/news/prince-benin.html