Выпуск 820
Джони. Продолжение.
Никто не говорил мне слов утешения. Я была предоставлена своим мыслям.
Через окно автомобиля я видела мелькающие мимо дома. Сирена выла, не
переставая. Господь Пастырь мой... Люди на тротуарах глядели с
любопытством. ...я ни в чем не буду нуждаться... Автомобили
сворачивали, освобождая дорогу. Он покоит меня на злачных пажитях...
Наша машина, замедлив скорость, свернула на более оживленную улицу.
...насыщает душу мою... Мне было трудно по-настоящему
сосредоточиться для молитвы. Я хваталась за те библейские обетования,
которые помнила наизусть. ...Если пойду и долиной тени смертной, не
убоюсь зла, потому что Ты со мною... Внезапно сирена смолкла, ее звук
перешел в тихое жужжание. Автомобиль задом подъехал к приемному покою,
и санитары быстро и осторожно вытащили мои носилки. Когда они
осторожно проносили меня сквозь большие двери, я увидела вывеску:
Прием больных. Остановка запрещена. Только для карет скорой помощи.
Между тем стемнело. Солнце зашло. Я стала мерзнуть, и мне хотелось
домой. В приемном покое царила рабочая обстановка. Меня внесли в
какое-то помещение и положили на каталку. Яркий свет слепил мне глаза.
Отвернувшись от этого резкого света, я увидела расставленные в ряд
предметы: бутылочки, пузырьки, перевязочные бинты, таблетки, ножницы,
скальпели, пакеты с длинными медицинскими названиями и какие-то
странные предметы и инструменты. Острый резкий запах дезинфекции был
мне неприятен. Медицинская сестра крепко привязала меня к каталке и
увезла в одну из многочисленных ниш. Потом задернула занавеску. Я
опять попробовала двинуть ногою или рукой. Они оставались непослушны и
неподвижны. Я была совершенно беспомощной, и мне стало плохо и
страшно. Слезы затуманили мне глаза. Скажите, что со мною? просила
я. Сестра лишь пожала плечами и начала снимать кольца у меня с
пальцев. Скоро придет врач. Я положу ваши драгоценности в этот
конверт. Таково предписание. Сколько я здесь пробуду? Буду ли уже
вечером дома? К сожалению, ничего не могу сказать, спросите врача.
Таково предписание. Бесстрастность ее ответов напоминала
автоматическую телефонную станцию. В нишу вошла новая медсестра с
какими-то формулярами. Ваша фамилия? Джони Эрексон. Джонни?
Нет, мое имя произносится Джони, я названа по имени своего отца.
Только пишут его иначе. А фамилия Эрексон. Затем я сообщила ей
адрес, имена родителей, номер их телефона и попросила им позвонить.
Вы застрахованы? Не знаю. Спросите родителей или сестру. Она,
вероятно, ожидает в приемной. Она была вместе со мною на берегу. Ее
зовут Катя. Спросите ее. Медсестра с блокнотом в руке вышла, прежняя
положила конверт с моими украшениями на стол поблизости. Затем она
выдвинула ящик и достала большие ножницы. Что Вы хотите делать?
простонала я. Я должна снять с Вас купальник. Не режьте его! Он
ведь совсем новый! Я одела его впервые, это мой лучший купальный
костюм! Жаль, но таковы у нас предписания. Звук режущих ножниц
раздался среди побеленных стен. Она собрала разрезанные лоскуты и
бросила их в ведро для мусора. Ей все было безразлично. Мой купальник
не значил для нее ничего. Мне хотелось реветь. Она накрыла меня
простыней и вышла. Мне было стыдно. Я чувствовала стеснение. Простыня
сползла, обнажив грудь, но я не в состоянии была натянуть ее снова. От
отчаяния и страха я заплакала. Серьезность моего положения стала
постепенно доходить до меня. Если пойду и долиной тени смертной, не
убоюсь зла, потому что Ты со мною... Я глотала слезы и пыталась
думать о чем-то другом. Позвонила ли Катя маме и папе? Знает ли уже
все Дик? Какой-то человек в темных твидовых брюках и белой куртке
раздвинул шторы и вошел ко мне в нишу. Я доктор Шерилл, сказал он
дружески и начал перелистывать страницы в блокноте. Твое имя Жанна?
Его произносят Джони. Неужели я должна каждому объяснять сначала?
О'кей, давай посмотрим, что с тобою случилось. Доктор Шерилл,
когда я вернусь домой? Скажи-ка лучше, чувствуешь ли ты что-нибудь?
Он взял длинную иглу и начал колоть ею мои руки и ноги. Нет,
ничего не чувствую. А здесь? Я сжала зубы в надежде сосредоточиться,
что бы что-то почувствовать. Ничего! Он взял мою руку в свои и стал
колоть мне мои вялые пальцы, запястье, локоть. Почему я ничего не
чувствую? Он коснулся плеча. Наконец-то я почувствовала легкий укол в
плече. Да, вот тут чувствую. Я чувствовала тут еще на берегу...
Доктор Шерилл вынул ручку, сделал какие-то пометки в блокноте.
Несмотря на звон инструментов, я услышала, как доктор Шерилл попросил
позвать другого врача. Вместе с ним он еще раз повторил свое
иглоукалывание. У моего изголовья они начали обсуждать что-то
приглушенными голосами. Их медицинская терминология и профессиональный
жаргон были мне совсем непонятны. Кажется, перелом, дислокационный
перелом! Судя по чувствительности, я бы сказал, что в области
четвертого или пятого сегмента. Надо приступать к делу.
Рентгеновские снимки не скажут, существует или нет непрерывность.
Следует ли готовить ОП? Да, немедленно. И попытайтесь еще раз
дозвониться до родителей. Коллега доктора Шерилла быстро удалился, его
место заняла медсестра. Этой черствой сестре, разрезавшей мой
купальник, д-р Шерилл дал какие-то указания, и она ушла. Я увидела,
как кто-то протер мою руку ватным тампоном, мне ввели иглу в вену. Я
ничего не почувствовала. Глянув в сторону, я увидела, что в руках д-ра
Шерилла электрическая машинка для стрижки. Вслед за щелчком включения,
раздалось жужжание. Боже, что они хотят делать? С растущим ужасом я
узнала, что ножницы и машинка приближаются к моей голове. Нет, нет!
Не трогайте мои волосы, прошу вас, не надо! Я начала рыдать. Я
чувствовала, как ножницы скользили по моей голове, видела, как пряди
влажных светлых волос падали с моей головы на пол. Какая-то помощница
приготовила мыльный раствор. Она взяла бритву в руки и подошла ко мне.
Она хочет брить мою голову! Боже, не допусти! Комната стала вращаться
вокруг меня. Я становилась сонной, верней, впадала в обморочное
состояние, вероятно это началось действие сделанного укола. Сон
одолевал меня. И опять панический страх. Что если я не проснусь?
Никогда не увижу Дика! Катю! Маму и папу! О Боже, мне страшно! Затем я
услышала высокий пронзительный звук. Сверло! Кто-то крепко держал мне
голову, а сверло стало врезаться в череп. Я видела лица. Я слышала
голоса. Но уже ничто не имело для меня смысла. Комната потемнела, шум
прекратился. Впервые после прыжка в воду я почувствовала себя
расслабленной и умиротворенной. Мне стало все равно, что я
парализована, что обнажена, что у меня бритая голова, что я лежу на
столе. И сверло не казалось мне больше страшным. Я погрузилась в
глубокий сон.
***
Это сообщение от автора Michael Burchak
за номером 820
на тему [Dailyreading] книга,
опубликованое в день 2006-09-23 и в час 06:27,
разошлось для 18
участников телеконференции Ежедневные духовные чтения
