Выпуск 832
Джони. продолжение.
В детстве и юности я постоянно слышала о любви Бога. Мать и отец были
христианами и членами Реформированной епископальной церкви у епископа
Куммингса в Кастонвилле. Однако в пору юности я искала своеобразия,
так что у меня не было времени для Бога. Я делала попытки понять,
наконец, в чем заключается смысл моей жизни. Вначале я думала, что
достаточно быть любимой и беседовать с юношами. Затем я надеялась
найти себя в спорте. Но теперь поиски кончились. Части головоломки
сошлись и образовали определенный смысл! Иисус Сын Божий пришел в мир,
чтобы ревратить меня в личность, чтобы сделать меня чадом Божьим. В ту
ночь глубокая радость охватила меня. Я решила принять Иисуса Христа в
сердце и в жизнь. Я еще не всецело поняла это, но мне довелось узнать,
как Бог терпелив, любвеобилен, как Он прощает ошибки. В конце недели я
оказалась лицом к лицу перед двумя размышлениями, которых прежде не
умела вполне понять. Я поняла, что грешна, ибо, как и другие,
неспособна жить в соответствии с Божьим замыслом. Потому Он и
допустил, что Сын Его, наш Господь Иисус Христос, умер за меня. Это
было захватывающее и значительное мгновение, когда я поняла, что Иисус
принял смерть и за меня лично. Затем я услышала и другое интересное
понятие жизнь с избытком. Наш руководитель объяснил нам, что Иисус
пришел для того, чтобы умереть за наши грехи, но Он пришел еще и
затем, чтобы даровать нам жизнь с избытком (Иоан. 10,10). В моем
детском уме жизнь с избытком означала отказ от трудностей,
возможность быть любимой, радоваться и хорошо учиться. Ясно, что мое
понимание того, что такое жизнь с избытком было ошибочно, однако
вплоть до третьего года моей учебы в гимназии эти ошибочные
представления жили во мне достаточно прочно. Новоиспеченная
христианка, я ожидала обретения уверенности и смысла жизни и
достижения тех целей, которые ставила себе в своей духовной жизни. Я
решила регулярно посещать богослужения, петь в хоре и выполнять разные
послушания в Молодой Жизни. Мои устремления сосредоточились на
внешнем, они были недостаточно обращены к Богу. Жизнь моя вращалась
вокруг преходящих ценностей, вокруг собственного я. Приблизительно в
это время я познакомилась с Джесоном Левертоном. Джесон был спортивным
и статным парнем с приятной наружностью. Он был широкоплеч, темноглаз,
с густыми светлыми волосами, за успехи в соревнованиях по борьбе его
прозвали голубой молнией. Мы очень подружились с Джесоном и на всех
школьных мероприятиях были рядом. Отец особенно любил Джесона из-за
его живого интереса к борьбе. Я уже не удивлялась тому, что играла
вторую скрипку рядом с Джесоном, когда он появлялся у нас. Очень часто
отец с Джесоном схватывались в дружеской схватке, чтобы
продемонстрировать необычные приемы. Мне было очень хорошо с Джесоном.
Мы вместе обсуждали наши тайны и учебные планы. Мы планировали вместе
отправиться в колледж, а затем, вероятно, и вступить в брак. У нас
было свое любимое место близлежащий парк, где мы любили гулять и
беседовали буквально обо всем. Джесон тоже участвовал в Молодой
Жизни. Мы часто беседовали с ним, обмениваясь Духовными
впечатлениями, находя время для совместной молитвы. Когда наши
отношения с Джесоном стали интимнее, возникли конфликты. Мы учились в
последнем классе и знали, что существуют определенные правила,
ограничивающие взаимные проявления любви, однако ни у одного из нас не
было достаточно сил, чтобы справиться с искушением. Мы часто
отправлялись в автомобильные прогулки или катались на лошадях. Часто
нашей целью была одна открытая лужайка, красиво окруженная лесом под
темноголубым небом, по которому плыли великолепные летние облака. Эта
природа, ее звуки, запахи действовали на нас возбуждающе,
романтически, эротически. Прежде, чем мы узнали и поняли, что
случилось, наши невинные юные изъявления любви пожатие рук, объятия,
поцелуи высвободили такие чувства, с которыми никто из нас уже не
мог справиться. Мы пытались сдерживаться, однако, оставаясь наедине,
заключали друг друга в объятия. Недостаток самообладания причинял нам
много бед. Джесон, почему мы не можем остановиться? Что с нами
случилось? спросила я его однажды вечером. Не понимаю. Я знаю, что
нам не следует забавляться так, но... Джесон, нам не следует пока
встречаться. Другого выхода нет. Я не умею остановиться. И ты тоже.
Если наше покаяние действительно истинно и серьезно, тогда мы обязаны
на какое-то время отказаться от наших встреч, чтобы избежать
искушения. Джесон мгновение помолчал, а потом со мной согласился.
Может быть, нам и не следует... Затем он предложил мне дружить с его
другом Диком Филбертом, весьма глубоким и зрелым христианином. Но если
уж дружить с кем-то, то действительно лучше с его товарищем. И
все-таки мы сохранили косвенный контакт друг с другом. Дик был
высоким, подтянутым, и выглядел так же хорошо как Джесон. Но на этом и
кончалось их сходство. Дик был тихим, спокойным и весьма велеречивым.
Всё в нем дышало непринужденностью вплоть до старых джинсов и
мокасин. Все его существо лучилось миром, приветливостью и
добродушием. Светлые голубые глаза Дика успокаивали мои душевные бури,
его присутствие было опорой, за которую я могла ухватиться во
времена бедствий. В мой последний учебный год я делила время между
Джесоном и Диком. Я пыталась не вызывать в них романтических чувств, а
обращаться с каждым как с хорошим и верным другом. Я отдыхала на
прогулках, или когда слушала пластинки, или играла на гитаре. Кроме
того, я пыталась лучше узнать, как следует жить христианке, занимаясь
на библейских курсах, проводимых Молодой Жизнью. Да и в своей
молитвенной жизни я стала зрелее. Благодаря школьным успехам меня
приняли на осенний семестр в колледж в Западном Мериленде. Жизнь моя,
казалось, протекает по строго определенному руслу, но это только
казалось. Я вспоминаю, как однажды утром уже после окончания школы,
лежа в постели, я напряженно размышляла о своей судьбе. Лучи летнего
солнца струились сквозь листву в комнату, рассыпаясь мерцающими
световыми зайчиками по розоватым обоям. Я зевнула и повернулась, чтоб
посмотреть. Когда мой отец строил свой дом-мечту, он не забыл и о
таких мелочах, как маленькие круглые окошечки бычий глаз у моей
кровати. Мне следовало только повернуться на кровати, чтобы глянуть
наружу. Было еще рано, но я встала и быстро натянула джинсы и пуловер.
Когда я одевалась, мои глаза вдруг еще раз остановились на дипломной
папке из черной кожи, лежащей на туалетном столике. Я тронула пальцами
узор из шнурообразных готических знаков, воспроизводивших название
школы и школьный герб. Всего несколько дней назад, облачившись в
мантию и берет, я торжественно вошла в актовый зал, где мне вручили
этот диплом. Завтракать! Голос матери, раздавшийся внизу, пробудил
меня от воспоминаний. Иду! крикнула я. Я мигом спустилась по
лестнице и придвинула стул к столу. Ты собираешься в церковь в
ранчо, Джони? спросила мать. Да, конечно. Перекати-поле готов
для летней езды, но я хотела б еще немножко объездить ее. Ранчо
была наша семейная ферма, располагавшаяся в двадцати километрах от
города на гребне горы, открывавшем великолепный вид на долину. Наша
ферма была окружена землей, принадлежавшей Национальному парку. Когда
я приехала туда, солнце стояло уже высоко в небе. Мне навстречу
доносился запах свежескошенного сена. По цветам, покрывавшим луга и
склоны, пробегала от ветра рябь. Поблизости цвела яблоня, источавшая
аромат. Тихо и радостно напевая, я прыгнула на лошадку
Перекати-поле. Как хорошо вдали от городского шума и загрязненного
воздуха! В течение всего лета Балтимор страдает от загрязнения воздуха
и духоты, идущей на город от бухты Чизапик. Здесь в нашем маленьком
собственном раю мы были свободны и я могла наслаждаться летом,
солнцем и свежим воздухом. Я пришпорила пятками Перекати-поле.
Собственно, Перекати-поле не нуждалась в этом бессловном повелении.
Лошадь знала, что здесь достаточно места для неспешной рыси, не
обращающей внимания на ямы и камни. Каштаново-коричневая кобыла
размеренно несла меня по неутоптанной дороге. Когда мы выехали на луг,
я еще раз ударила ее пятками. На поле стояло несколько сооруженных
препятствий. Легким галопом мы приблизились к первому из них это
было деревянное препятствие высотой приблизительно метр двадцать. Я
крепко сидела на лошади и чувствовала ее мягкий точный шаг. Опытный
всадник инстинктивно чувствует, когда лошадь готовится к прыжку.
Перекати-поле обладала опытом, и я тоже. Мы уже завоевали
всевозможные медали и награды. Я хорошо знала звук копыт и чувствовала
истинный ритм, когда она брала препятствия. Лошадь мягко взмыла вверх
и тотчас же мы оказались по другую сторону препятствия. Миг в
воздухе был подобен полету. ...После нескольких пробежек
Перекати-поле обливалась потом. Я поскакала к конюшне. Джони! Я
оглянулась и увидела, что отец скачет по полю в моем направлении на
своем сером мерине. Он, улыбаясь, остановился. Я видел, как она
прыгала, Джони. Она в первоклассной форме, на следующей неделе на
скачках вы соберете все медали. Если да, то лишь потому, что ты
сделал для меня все необходимое, ответила я ему. Когда мы вернулись
в конюшню вместе с отцом и расседлали лошадей, хлопнув каждую ладонью
и отпустив, было уже половина пятого. Позже я вспоминала тот славный
день, когда я сидела на спине Перекати-поля. Однако, внутренне я
знала, что все это лишь тонкие уловки. Я не хотела смотреть фактам в
глаза. Господи, что же мне делать? думала я. Я счастлива, довольна и
благодарна за все доброе, что Ты посылаешь мне, но я знаю, что внутри
у меня, где-то на глубине, не все благополучно. Я думаю, что
действительно теперь нуждаюсь в Тебе, чтобы Ты как-то направлял мою
жизнь. Когда я размышляла о своих духовных достижениях в минувшие
годы, то вынуждена была признаться, что не далеко ушла вперед. Мы
расстались с Джесоном, это верно. Дик во всех отношениях более
соответствовал мне. Но я все еще была привержена греху. Место похоти
плоти заменили теперь грехи чувств: мое поведение во многом
определяли злоба, неудовлетворенность, гнев, алчность. В последние
годы в школе я обленилась. Мои оценки ухудшились, потому и родители
стали более раздражительными. Я не имела перед собой поставленной цели
и потому работала недостаточно. Мне стало ясно, что в течение двух
последних лет, несмотря на то что я стала христианкой, я достигла не
многого. Мне даже казалось, что чем более я старалась исправиться, тем
глубже погружалась в рабство своих желаний. И вот теперь я приступила
к Богу: Господи, если Ты действительно существуешь, сделай что-то в
моей жизни, что укрепило б меня, что изменило бы и перевоспитало меня.
Ты ведь знаешь, как слаба я оказалась в отношениях с Джесоном, как
самолюбиво и ревниво я веду себя по отношению к Дику. Мне уже
нестерпима эта мнимая святость! Я бы хотела, чтобы Ты серьезно
вмешался в мою жизнь, чтобы Ты начал воздействовать на нее. Я не знаю
как, пока я еще не совсем уверена, что это возможно. Но я умоляю Тебя,
начни что-то делать с моей жизнью. Произведи в ней поворот! Так я
молилась незадолго до этого несчастного случая. И вот теперь,
заключенная в свою вращающуюся кровать, я размышляла о том,
действительно ли Бог хотел ответить на мою молитву.
***
Это сообщение от автора Michael Burchak
за номером 832
на тему [Dailyreading] книга,
опубликованое в день 2006-09-26 и в час 06:34,
разошлось для 18
участников телеконференции Ежедневные духовные чтения
