[Dailyreading] книга

Выпуск 826

Джони. продолжение.

2.

Проходили дни. Они были отмечены постоянно возвращающимися
галлюцинациями и обременены неудобствами моего заточения меж
брезентовыми полотнищами и металлическими щипцами у моей головы. Я
пришла к заключению, что, может быть, не умру. В то время как другие
пациенты реанимационной либо умирали, либо поправлялись настолько, что
их отправляли в обычный госпиталь, я все еще оставалась здесь. Мне не
становилось ни лучше, ни хуже. Чтобы избавиться от мучительных
галлюцинаций, после которых я пробуждалась вся в поту и изнеможении, я
пыталась размышлять о событиях моей жизни, происходивших до
несчастного случая. Я жила весьма счастливо в кругу своих друзей и
домашних. Никого из нас непосредственно никогда не постигали удары
судьбы. Насколько я помнила, в нашей семье всегда царило счастье,
всегда грело солнце. Причиной этого, вероятно, был отец, человек, в
честь которого назвали меня Родившись в 1900 году, отец впитал в себя
лучшее, что отличало как прошлый, так и нынешний век. Он был
неисправимым романтиком и творчески сформированным художником и при
этом обладал склонностью к технике. Отец его торговал углем, а сам он
после окончания школы был вынужден работать в конюшне. Пройдя, как он
выражался, суровую школу жизни, он вынес из нее много ценного и
полезного. Его всегда притягивали необычные и трудные задачи, потому
что он был убежден, что можно многому научиться, решая их. Особенно
высоко ценил он твердость характера, личную гармонию и душевный опыт.
Человека, обладающего этими качествами и способного передать их своим
детям, отец считал преуспевшим. Мой отец пытал счастье во всем:
начиная от профессии моряка и кончая собственным родео
циркообразным предприятием, в котором объезжали диких лошадей. В его
жизни было множество всевозможных увлечений: лошади, скульптура,
живопись и архитектура. Его работы украшают буквально все стены и
полки в нашем доме. Я однажды спросила отца: Как ты выкраиваешь
наряду со своей основной работой еще и время для всего остального? Он
посмотрел на меня своими смеющимися голубыми глазами и сказал:
Дорогая, все началось во времена безработицы. Никто не работал.
Большинство сидело, вздыхая и сострадая друг другу. А я? Я ведь мог
воспользоваться своими руками! Резать по дереву несложно, а потому я
и делал всевозможные предметы из выбрасываемых деревянных вещей. Так я
трудился, пока была безработица, и эта привычка мастерить у меня и
потом осталась. Во время этих бедственных лет случилось так, что мой
отец оказался даже олимпийским боксером. Он стал национальным
чемпионом Американского атлетического союза, пятикратным победителем
национальных соревнований по борьбе, и в 1932 году завоевал себе место
в олимпийской команде США. Вот тогда он получил травму, от которой и
посегодня подчас страдает. В молодости он активно участвовал в жизни
церкви. В конце 20-х гг. церковная молодежь звала его братом Джоном.
Он руководил молодежным палаточным лагерем, они ходили в походы по
выходным и путешествовали во время каникул. У отца был тогда старый
грузовичок, на который они грузили спальные мешки, походную печь,
туристские принадлежности и т.д. и брат Джон садился за руль. Это
были чудные времена, запомнившиеся тогдашней молодежи на всю жизнь. На
одну молодую даму брат Джон производил особое впечатление. Это была
бодрая и энергичная Маргрет Линди, чья тяга к игре и спорту
импонировала брату Джону. Вскоре они полюбили друг друга. Их встречи
бывали даже чересчур оживленными, потому что Джон приводил с собою всю
юношескую команду. В знак любви брат Джон трудился не покладая рук и
построил нашей матери к свадьбе дом. Это было время массовой
безработицы и безденежья. В поисках строительного материала отец
исколесил на своем грузовичке едва ли не всю округу. Он обнаружил
старый парусник, чьи балки пошли для фундамента и чердачного
перекрытия. Однажды он проезжал мимо мужчин, ломавших каменную стену.
Что вы собираетесь делать с камнями? спросил он. Как, что? Я
охотно забрал бы их, ответил отец. О'кей, пробормотал их
бригадир. Только смотрите, чтобы к пятнице вы все увезли. У нас
впереди уйма работы. Хорошо! обрадовался отец. Он приступил к
тяжелой работе в одиночку, начав грузить и увозить камни, большинство
из которых весило больше центнера. Он возил их совершенно один, как-то
маневрируя своим грузовичком. После множества рейсов у него оказалось
достаточно камня для постройки дома. Сегодня два больших великолепных
каменных камина в нашем доме являются памятником этого труда.
Аналогично добывал тогда отец дерево, кирпич и прочий строительный
материал. Наконец, мечта осуществилась дом был готов. Они с невестой
вошли тогда в этот дом, где и живут по сей день. Не меньшую
деловитость проявлял отец во всей своей деятельности. Много лет тому
назад он открыл собственное дело по изготовлению половых настилов. Он
сказал как-то: Я слишком самостоятелен, чтобы работать на кого-то
другого и слишком люблю семью, чтобы связывать себя распорядком
времени и интересами других лиц. Если я буду сам себе хозяином, и мне
потребуется свободный день, чтобы поехать с семьей на море или просто
побыть вместе, то мне не нужно будет ни у кого заранее спрашивать
разрешения. Я просто вывешу объявление на двери, запру ее и уеду. Мы
так и делали. Во время каникул мы часто отправлялись в походы и
путешествия. При этом испытывали так много радости, что даже не
ощущали их воспитательного значения. Мы путешествовали с рюкзаком за
спинами и отец знакомил нас при этом с географией и геологией. Он
показывал нам следы различных животных и учил распознавать их голоса и
привычки словом, он знакомил нас с тем, с чем никак не познакомишься
в городе. С младенческих лет он научил нас ездить верхом на лошади. В
два года я уже держалась в седле. Отец часто даже хвалился: Помнишь
ли, Джони, как наша семья проделывала верхом путь в сотни миль? Это
был путь от Ларами в Шиен в Вайоминге. Помнишь ли ты это, Джони? Тебе
было тогда четыре года. Ты была самой младшей из совершивших эту
поездку в Шиен. Когда мы стали постарше, отец взял нас вместе с
грузовым караваном в поездку через дикие горы, где нас охватило
глубочайшее благоговение перед Богом и Его творением. Отец научил нас
искусно и грациозно ездить на лошадях, преподав уроки в этом
искусстве. Старайся соответствовать ритму лошади часто поучал он
не как начинающие, не умеющие сочетать собственных движений с
движениями лошади. Ты должна плавно ехать на ней. Отец всегда был
уравновешен и дружелюбен. Ничто и никто не могли вывести его из
равновесия. Ни разу за все годы детства и юности я не видела, чтобы он
потерял терпение. Именно поэтому мы и старались своим поведением не
причинять отцу огорчений. Мы не совершали дурных проступков, ибо
спрашивали себя: Как к этому отнесется папа? И мы никогда не делали
того, что казалось нам сомнительным или ошибочным. Когда отцу
разрешили ненадолго приходить ко мне в реанимационную, а потом в
больницу, он неизменно пытался привнести бодрую атмосферу. Но как он
ни стремился к непринужденности, уверенности и надежде, его усталые
голубые глаза, прежде столь ясные и улыбчивые, говорили мне о его
нервозности. Дрожь обветренных рук выдавала его подлинные чувства. Он
стал казаться опасливым, угнетенным... Дочь, которую он любил, которую
назвал своим именем, лежала теперь беспомощно между двумя брезентовыми
полотнищами с присоединенными капельницами и катетерами... Больница не
была подходящим местом для него, который всю жизнь занимался спортом и
жил среди природы. Потому-то ему и было так трудно скрыть тревогу и
беспокойство. Мне было больно видеть, как подействовало на него мое
несчастье. Почему, Боже, задавалась я вопросом, почему же Ты
допустил это? Любовь соединяла нашу семью, и моя мать была источником
этой силы. Она любила жизнь на свежем воздухе, спортивные соревнования
и во всем разделяла интересы отца. Она научила нас девочек играть в
теннис. Плавание и путешествия к ним мы приступали всею семьей. Мать
с ее сильным характером и добросердечным нравом заботилась, как и
отец, о том, чтобы у нас была счастливая домашняя атмосфера. Мои
родители редко расходились во мнениях, а их взаимная любовь проявляла
себя и в нашей жизни и сообщала нам чувство уверенности и общности.
После несчастного случая мать не выходила от меня из больницы. В
течение первых четырех дней она неотступно была со мною, оставляя меня
совсем ненадолго, чтобы немножко подремать на диване в комнате
посетителей. Она практически не отходила от меня, пока не убедилась,
что мне не угрожает опасность. Так как все в нашей семье были тесно
связаны, то и мои сестры разделяли заботы родителей. Катя была лет на
двадцать старше меня, темноволосая, красивая, немножко робкая она
вытащила меня из воды и спасла мне жизнь. Джей, которой в это время
исполнилось 23 года, была моей самой любимой сестрой. Она была тихой и
грациозной, солнце и вода слегка отбелили ее длинные светлые волосы.
Замужняя Джей была матерью маленькой девочки по имени Кей. Несмотря на
свои семейные обязанности, она находила время, чтоб навещать меня.
Если в это время мне приходилось лежать лицом вниз, она просто
ложилась на пол и разворачивала предо мною журналы, которые мы вместе
читали. Она попыталась даже украсить цветами мой уголок в палате, хотя
их вскоре и предписали убрать. Линда, моя самая старшая сестра, была
замужем и имела троих детей. С ней я не была так близка, как с Катей и
Джей. Воспоминания о прекрасных годах, прожитых мною в кругу близких,
помогали мне хоть как-то забывать о болях и галлюцинациях. Я
вспоминала и пору моей учебы в гимназии, те дружеские отношения,
которые существовали там. Наша гимназия располагалась в красивом месте
в пригороде Балтимора. Двухэтажное каменное строение так хорошо
вписывалось в пейзаж, что дополняло окружающую природу. Дорожки были
обсажены деревьями. Маленький ручей протекал вдоль соседствующих
лугов. Часто на уроках рисования мы делали здесь художественные
зарисовки школьных строений. За школой располагались спортивные
площадки, поле для бейсбола, корт для тенниса и поле для лакросса.
Лакросс, американская игра в мяч мой любимый спорт. Меня выбрали
капитаном команды наших девушек, играющих в лакросс. В последний
учебный год для меня это означало более, чем быть в числе лучших
учеников. На второй год учебы в гимназии я завязала контакты с
организацией Молодая Жизнь, это было религиозное движение,
состоявшее, в основном, из учащихся гимназии. Мне нравилось, что
большинство лучших учеников были христианами, принадлежавшими к
организации Молодая Жизнь, а потому и мне хотелось вступить в нее,
особенно когда я услышала о фантастических каникулах, которые
провели члены организации. Мамочка, умоляла я, ты должна
разрешить мне пойти туда. Ну, пожалуйста! Мне было тогда пятнадцать
лет, я была молоденькой девушкой, стремившейся стать личностью, ищущей
смысла жизни. Собрание Молодой Жизни должно было состояться в
Нейчерел Бридж в штате Вергиния. Местная молодежь встретилась в
маленькой церкви, чтобы провести вместе конец недели, распределенный
между спортом, игрой и библейской работой. Мы хотели лучше узнать, что
говорит Библия об отношении к Богу. Карл Нельсон, руководитель лагеря
Молодой Жизни, сказал нам, что Евангелие начинается повествованием о
славе Божьей и Его праведности. Праведность Божья выражена в Десяти
заповедях, сказал он. Карл открыл Библию и прочел: Ибо законом
познается грех. А потому людям, продолжал он, нелегко заслужить
себе Небеса, даже стараясь не переступать запреты и выполняя заповеди.
Практически, почти невозможно полностью исполнить закон, дарованый
Богом. После доклада я пошла прогуляться, подышать вечерним осенним
воздухом. Неужели я грешница? Собственно, я никогда точно не понимала,
что это значит. Теперь же в свете святости Божьей мне стала
понятна моя строптивость. Я знала, что я грешна, что погибла, хоть это
и звучало весьма странно. Следовательно, размышляя логически, я не в
состоянии спасти себя. Тогда кто же... Вдруг меня озарило. Все, что
Карл пытался нам разъяснить, вдруг приобрело смысл. Вот почему пришел
Иисус, Сын Божий! Он был Богом и одновременно человеком. Поэтому Он
мог исполнить закон и вести безгрешную жизнь. Когда же Он умирал, Он
взял на Себя наши грехи и понес за них наказание. Я четко вспомнила
слова Карла. Я села, прислонясь к дереву, и смотрела на тихое и
бездонное звездное небо, ожидая увидеть что-то там вверху, хотя и не
знала, что именно. На меня глядели мерцающие крупицы. Я смотрела
вверх, и меня одолевала любовь Божья. Я закрыла глаза. О Боже, я вижу
свои грехи, но я вижу также и Твое милосердие. Благодарю Тебя, что Ты
послал Сына Своего Иисуса, чтобы Он умер за меня. Отныне я уже не буду
делать того, что огорчает Тебя. Вместо своеволия я бы хотела, чтобы
Христос вошел в мое сердце и направлял меня. Благодарю Тебя за то, что
Ты избавил меня от греха и даровал вечную жизнь. Я поднялась и
побежала обратно в комнату, спеша рассказать Джеки, своей подруге, что
Бог искупил и мою вину.


***
Это сообщение от автора Michael Burchak
за номером 826
на тему [Dailyreading] книга,
опубликованое в день 2006-09-25 и в час 06:26,
разошлось для 18
участников телеконференции Ежедневные духовные чтения