Флаги стран-участниц и организаторов форума. Фото с сайта Ecuo.org

Глобальный фонд для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией является основным источником финансирования программ по борьбе с ВИЧ в Восточной Европе и Центральной Азии (регион ВЕЦA). Но в работе фонда есть один важный нюанс. Когда страна согласно рейтингу МВФ переходит из разряда бедных в средние (low middle-income countries), Глобальный фонд начинает сокращать в ней свои программы: считается, что у такого государства для борьбы с проблемой уже достаточно собственных средств.

– Распространенность ВИЧ в странах региона (центральноазиатского. – Прим. «Ферганы) составляет примерно 0,2%. Это небольшой показатель. Аналогичный процент наблюдался в России в 1998 году. Однако работать над профилактикой ВИЧ здесь надо, как минимум, по двум причинам. Во-первых, чтобы не повторить путь России, где после ухода Глобального фонда ситуация с ВИЧ ухудшилась. Во-вторых, отсюда идет большой трудовой отток мигрантов в Россию, где распространенность ВИЧ в шесть раз выше, – рассказал в интервью «Фергане» программный консультант ВЦО ЛЖВ (Восточноевропейское и центральноазиатское объединение людей, живущих с ВИЧ) Даниил Кашницкий.

Пока в регионе Глобальный фонд финансирует Таджикистан, Киргизию и Узбекистан. Первыми странами, которые прекратит финансировать фонд, окажутся Узбекистан и Киргизия.

Отвечая на вопрос, что лучше – государственное финансирование профилактики ВИЧ и туберкулеза или использование для этого ресурсов Глобального фонда, Кашницкий напомнил, что, когда фонд уходил из балканских стран, ситуация с этими болезнями там резко ухудшилась.

– Государство оказалось неподготовленным к финансированию подобного рода программ. Не было не только достаточного количества денег, но и понимания, зачем финансировать НКО, которые этим занимаются, если «мы (то есть государство) все можем сделать сами», – сказал Кашницкий. – Надо понимать, что государству проще закупить таблетки, а вот проводить профилактику и работать с людьми оно не очень умеет. Поэтому уже сейчас важно начать работать с властями стран региона и готовить их к постепенному уходу Глобального фонда. Наша «советская» медицина воспитывает умных докторов, но не сильна в вопросах профилактики – особенно это касается уязвимых групп, которые сталкиваются с ВИЧ. Государству нужно объяснять, что работа по профилактике ВИЧ включает в себя распространение средств предохранения, обмен шприцев и другие мероприятия. И на эту работу также важно выделять деньги.

Эпидемия настигает обывателей

Обсуждение перехода стран региона на госфинансирование состоялось в рамках прошедшего в Киеве с 22 по 25 октября форума «Партнерство в ответ на эпидемию ВИЧ/СПИДа: опыт и достижения стран Восточной Европы и Центральной Азии». Форум был организован ВЦО ЛЖВ.

Как рассказала на форуме Екатерина Новикова из киргизской ассоциации «Партнерская сеть снижения вреда», программы профилактики ВИЧ в Киргизии на 90% финансировались донорскими организациями, и главную роль тут играл Глобальный фонд.

– Финансирование услуг со стороны Глобального фонда уже сейчас сократилось в 2,5 раза, – сказала Новикова. – Если в 2014 году оно составляло $7,5 миллионов, то в 2018 было сокращено до $3,5 миллиона. Из 30 НКО, которые работали по теме ВИЧ, были закрыты около половины. Были сокращены пункты заместительной терапии для наркозависимых и пункты по обмену шприцев. После 2020 года мы ожидаем еще большего сокращения, а к 2023 году – полного прекращения финансирования со стороны Глобального фонда.

Екатерина Новикова. Фото предоставлено Ecuo.org

По словам Новиковой, в стране существуют эпидемиологические предпосылки для увеличения роста ВИЧ-инфицированных: ежегодно выявляется более семисот новых случаев ВИЧ. Причем если раньше выявление происходило среди представителей ключевых групп (принимающих наркотики и секс-работниц), то сейчас все больше случаев выявляется среди обывателей, в том числе и постоянных половых партнеров. Таким образом, уход Глобального фонда из страны может привести к резкому увеличению появления новых случаев ВИЧ-инфекции.

– Только устойчивое госфинансирование программ по борьбе с ВИЧ на уровне Глобального фонда предотвратит резкое увеличение распространения ВИЧ-инфекции, – заявила Екатерина Новикова. – В 2017 году потребность в софинансировании программ составляла $1.526.000, но из госбюджета было выделено лишь $630.000. На 2019 год запланировано выделение $870.000 из необходимых $1.827.000.

Тем не менее, по данным Новиковой, к 2023 году власти пообещали полностью покрывать требуемые расходы.

В вопросах взаимодействия НКО с государственными органами Киргизию можно считать передовой страной. Новикова особенно отметила тот факт, что, когда в 2016 году НКО разработали «дорожную карту» перехода на государственное финансирование программ по профилактике ВИЧ, она была включена в государственную программу по профилактике ВИЧ на 2017–2021 годы.

– Киргизия может быть примером для других стран региона, – соглашается Даниил Кашницкий. – Киргизские НКО отлично взаимодействуют с чиновниками и «выбивают» деньги на финансирование программ по профилактике ВИЧ. Аналогичную работу должны начинать проводить другие страны, потому что Глобальный фонд может покинуть и их. В Узбекистане процессы тоже пошли – там государство финансирует программы по ВИЧ уже наполовину.

Не умеют пользоваться презервативами

Вторая тема, которая была впервые поднята на форуме – доступ мигрантов с ВИЧ к лечению. Проблема в том, что основной страной приема мигрантов является Россия, а в ней существует норма о депортации ВИЧ-инфицированных иностранных граждан. Однако совершенно очевидно, что мигранты должны иметь доступ к лечению как в стране исхода, так и в принимающей стране. Именно поэтому центральноазиатский регион нуждается в межгосударственных соглашениях на это счет.

Как отметила врач-инфекционист, старший научный сотрудник ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора Анастасия Покровская, государство объясняет сохранение нормы о депортации необходимостью ограничить распространение ВИЧ на территории России. Однако сегодня изоляция и депортация мигрантов – это явно устаревшая форма борьбы с ВИЧ. Тем более, что в большинстве случаев мигранты с ВИЧ не покидают страну, а остаются здесь на нелегальном положении, не имея при этом возможности получать лечение.

Анастасия Покровская. Фото предоставлено Ecuo.org

– Отмена нормы о депортации будет иметь больший эффект в масштабе популяции для России. Сейчас мигранты уходят в нелегальное пространство. В странах исхода они могут получить терапию (то есть лекарства. – Прим. «Ферганы») лишь на три месяца. Ехать за ней снова рискованно, потому что тогда они не вернутся в Россию (поскольку ВИЧ-инфицированных иностранцев в страну не пускают. – Прим. «Ферганы»). В итоге они остаются в России, где даже не могут обратиться со своей проблемой в медучреждения. В результате люди попадают к нам в тяжелом состоянии, что дает огромную нагрузку на медицинскую сферу России. Таким образом, законодательство в сфере ВИЧ ведет скорее к неприятным последствиям, чем к ограничению распространения ВИЧ. Отмена нормы о депортации приведет к обследованию большего количества людей, большему информированию об инфекции и в итоге сохранит сотни жизней. В широком понимании это снизит криминализацию мигрантов, позволит им легально работать и повышать ВВП страны, – отметила Покровская.

Тем не менее, эксперт считает, что нагрузка по лечению мигрантов не должна ложиться только на бюджет России. Должен быть проработан совместный с государствами исхода мигрантов вопрос снабжения их антиретровирусной терапией.

Фонд «Шаги» – это российская НКО, помогающая ВИЧ-положительным мигрантам. Координатор программ этого фонда Кирилл Барский отметил еще одну проблему: согласно законам России, депортации не подлежит гражданин, у которого в стране есть родственники – граждане России. Однако Фонд ведет не один кейс, когда в реальности эта норма не работает и людей пытаются выдворить из страны несмотря на наличие родственников.

Кирилл Барский. Фото предоставлено Ecuo.org

Затем Барский перечислил барьеры, которые мешают профилактике и лечению ВИЧ. Первый из барьеров – это недостаточная информированность людей относительно ВИЧ и отсутствие элементарных навыков гигиены. В частности, Барский рассказал историю одного мигранта, который обратился в Фонд за помощью и которого в 28 лет пришлось учить, как пользоваться презервативами.

– Второй барьер – это азиатский менталитет, – продолжил Барский. – ВИЧ-положительный мигрант скорее всего не поедет лечиться домой, несмотря на то, что только там он может получать бесплатную терапию. Не поедет он из-за страха, что об этом узнают его родственники, которые его не примут. Третий барьер – языковой. Ты можешь часами рассказывать мигрантам про ВИЧ и его профилактику, а человек понимающе кивать в ответ. Но когда дело доходит до практики, оказывается, что тебя так и не поняли.

Руководитель общественной организации «Центр плюс» Владимир Маяновский также подтвердил наличие коммуникативных проблем рассказом из собственной практики.

– У нас оказалась девушка из Азии, муж которой умер в Москве. Там же она узнала, что у нее ВИЧ и попала к нам. Мы сделали анализы, на основе которых ей назначили терапию. Но дело в том, что принимать антиретровирусную терапию нужно строго по часам в течение всей жизни. Мы девушку из виду не теряли, перезвонили через два месяца – оказалось, что она бросила пить таблетки, так как «почувствовала себя лучше».

По словам Маяновского, вопрос работы с мигрантами по проблеме ВИЧ важен еще и потому, что диаспоральные организации в Москве перенаправляют к ним большое количество людей.

– Например, сейчас наш Центр ведет двух ВИЧ-положительных мигранток, которые будут рожать в Москве. Но надо понимать, что наши ресурсы ограничены, анализы и терапия дорогие, у нас есть резервная аптечка, но помочь всем мы не можем. Чтобы человек получал лечение, надо убрать норму о депортации. Поднимать эту тему надо на уровне всего региона, только тогда может что-то измениться, – считает Маяновский.

Угроза депортации

Представитель таджикского НКО «Гули Сурх», которое работает с ВИЧ-положительными мигрантами, Севара Камилова рассказала, что в ее стране довольно часто молодых людей отправляют на заработки в Россию для того, чтобы они не служили в армии.

Севара Камилова. Фото предоставлено Ecuo.org

– Попадая из семьи сразу в свободную жизнь, молодой человек становится жертвой незащищенного секса и заражается ВИЧ, который у него выявляется в России при получении патента. Даже статистика свидетельствует, что если 5–6 лет назад основным путем распространения ВИЧ в Таджикистане был инъекционный, то сейчас 50-60% инфицированных заражаются половым путем, – отметила Камилова.

Плохая экономическая ситуации в Таджикистане накладывается на стигматизацию и дискриминацию ВИЧ-инфицированных. Поэтому часто единственная возможность для человека с ВИЧ выжить – это уехать на заработки в Россию.

– Из-за нормы о депортации наши граждане въезжают в Россию нелегально, не становятся на миграционный учет, не оформляют патент, – говорит Камилова. – Так как антиретровирусную терапию выдают только на три месяца, они часто остаются без лечения. Поэтому мы по мере возможности стараемся передавать лекарства, но это не всегда получается. Сейчас ведутся интенсивные переговоры между российским МИД и Минздравом Таджикистана, чтобы облегчить нахождение наших мигрантов на их территории, но мы понимаем, что у России нет средств обеспечивать наших мигрантов терапией. Поэтому я также поддерживаю идею адвокатирования и отмены нормы о депортации на уровне всего региона, чтобы мы могли помогать нашим мигрантам сообща.

Участники конференции. Фото предоставлено Ecuo.org

Эксперты сошлись во мнении, что вопрос миграции перестал быть только экономическим и уже серьезно затрагивает вопросы здравоохранения, как в России, так и в странах исхода мигрантов. Мигранты же стали теперь самой стигматизированной и лишенной прав группой, интересы которой практически некому защищать, если речь идет о ВИЧ. По итогам конференции было решено разработать стратегический план по работе с ВИЧ-инфицированными мигрантами и лоббировать их интересы на межгосударственном уровне.

– Мы постоянно говорим о защите прав секс-работников, наркопотребителей и находящихся в заключении людей. Но забыли о мигрантах, а ведь они являются самой ускользающей группой. Они уязвимы и боятся заявлять о себе. У нас нет сильных объединений, которые занимаются здоровьем мигрантов, и на это никогда не выделялись деньги международных организаций. Важно, что вопрос здоровья мигрантов зазвучал на конференции такого уровня. Пока серьезным препятствием в лечении мигрантов с ВИЧ является России с ее нормой о депортации. И она же – главная страна по приему мигрантов, поэтому даже если Россия не даст ни одного рубля на лечение иностранцев, но перестанет угрожать людям депортацией – это полностью изменит ситуацию. Уже после этого можно будет договариваться, чтобы страны высылали препараты мигрантам или налаживали канал обмена антиретровирусной терапией. Я беседовал с представителями всех стран региона и, если норма будет отменена, СПИД-центры готовы перенаправлять лекарства в Россию, – заключил Даниил Кашницкий.

Екатерина Иващенко

Матери детей с ОВЗ на митинге за увеличение пособий в Бишкеке. Фото с сайта 24.kg

По словам вице-премьера Алтынай Омурбековой, речь идет именно о зарплате, а не о пособии. Родители будут считаться персональными ассистентами своих детей. Вице-премьер пояснила, что благодаря этому родители будут получать трудовой стаж, что в будущем позволит им не остаться без пенсий. Омурбекова добавила, что помимо родителей, должность персонального ассистента при ребенке-инвалиде теоретически может занять и бабушка, и дедушка, и посторонний человек.

Размер зарплаты будет приравнен к минимальной стоимости потребительской корзины. Сейчас эта сумма составляет 4962 сома ($71,2). Причем деньги выделены на обеспечение персональными ассистентами лишь 6 тысяч детей-инвалидов. Всего же в Киргизии насчитывается 29,9 тысячи таких детей. Омурбекова пояснила, что платных ассистентов получат только дети, которым требуется постоянный уход. В основном это те, кто имеет первую группу инвалидности.

Родители детей-инвалидов добивались выплаты подобных зарплат уже много лет. Сейчас положение семей с детьми-инвалидами расценивается как критическое. Пособие на таких детей составляет в среднем 3000 сомов ($43), а мать ребенка-инвалида, как правило, не имеет возможности работать.

При этом численность детей с инвалидностью растет. В 2009 году их насчитывалось лишь 20 тысяч. По мнению правозащитников, в реальности количество таких детей даже больше, чем 29,9 тысячи. Из-за несовершенства системы учета и недоступности медицинских услуг многие случаи остаются скрытыми. Примерно в половине случаев заболевания, приводящие к инвалидности, диагностируются лишь после пяти лет. Между тем, возраст до пяти лет — наиболее перспективный для начала адаптации. Только 13,6% детей с инвалидностью посещают школы и детские сады, остальные остаются без образования. Эти проблемы взаимосвязаны: ребенок, которому поставили диагноз задолго до школьного возраста, имеет больше шансов к шести-семи годам адаптироваться достаточно, чтобы поступить в школу.

Фото Сида Янышева

Уже два года почти 18 тысяч жителей махалли (жилого массива) Пулатдархан Акдарьинского района Самаркандской области живут без водоснабжения. Виной всему — незаконная добыча некими предпринимателями песчано-гравийных материалов в реке Карадарья и, как следствие, углубление ее русла. В результате речная вода, а вместе с нею и грунтовые воды, питающие колодцы жителей близлежащих жилых массивов, уходят все глубже и глубже. При этом в реке исчезла вся рыба, растительность сохнет – район оказался на грани экологической катастрофы. Однако природоохранные органы, местная администрация и прокуратура бездействуют.

Впервые водная проблема жителей махалли Пулатдархан была поднята на страницах областной газеты «Самаркандский вестник» в начале октября текущего года. Но на ее решение публикация кардинально не повлияла: на конец октября сельчане в большинстве своем по-прежнему живут без воды. На днях корреспондент «Ферганы» сам в этом убедился, проехав в упомянутую махаллю, расположенную посередине между рукавами реки Зеравшан Акдарья (белая река) и Карадарья (черная река).

Фото Сида Янышева

Навстречу нашему автору вышли многочисленные жители садово-виноградарского хозяйства «Истиклол», находящегося в границах Пулатдархана на берегу Карадарьи, и начали наперебой рассказывать о насущном. В этом хозяйстве – 1200 домов и около шести тысяч человек, и именно они в первую очередь страдают от нехватки воды.

«В отличие от Самарканда, в нашем районе нет централизованного водоснабжения, и мы до сих пор используем грунтовые воды, которые добываем с помощью забиваемых в землю так называемых «качалок», — сообщил предприниматель Акрам. — Так вот, из-за того, что в русле соседней с нами реки Карадарья процветает нелегальный карьерный бизнес, вода, уходя вглубь, до наших «качалок» не доходит. В итоге мы вынуждены покупать питьевую воду в магазине, а купаться ездим к родственникам и знакомым в другие районы или в баню в Самарканд».

Кроме того, местные жители, в большинстве своем люди небогатые, постоянно вынуждены искать и тратить миллионы сумов на пробивание новых дворовых колодцев.

Фото Сида Янышева

«Весной прошлого года я потратил два миллиона сумов и забил «качалку» на глубину в десять метров, и вода пошла, — продолжает Акрам. — Второй раз мне сделали новую скважину на 15 метров: поначалу вода была, а потом вновь ушла. И теперь, чтобы пробить скважину в третий раз, уже на глубину в 20 метров, мастера попросили восемь миллионов сумов (почти $1000). Хотя я не сомневаюсь, что и эта вода скоро убежит. И что мне делать? Откуда брать такие деньги?»

«Всему виной – коррупция»

После выхода статьи в «Самаркандском вестнике» работы по выемке гравия из русла Карадарьи на четыре дня прекратились, и в домах сельчан появилась вода. Тогда же махаллю посетил районный хоким (глава администрации), поговорил с ее жителями, пообещал разобраться в сложившейся ситуации и уехал. Работы на реке возобновились, и вода вновь ушла из колодцев.

На щебеночном заводе. Фото Сида Янышева

«Технология такова: экскаваторы вынимают из реки гравий, загружают его в камазы, которые отвозят его на находящийся в километре отсюда щебеночный завод, где с помощью дробилки материал перерабатывают в щебень, — рассказывает другой житель махалли Ильхом. – Этот завод работает круглосуточно, и по ночам из-за дробилки мы не можем спать. Хозяевами всего этого процесса являются некие Баходыр и Джамшид. Никакой лицензии на подобные работы у них нет. Их фамилий никто не знает, и мы, как ни пытались, выяснить не смогли. Известно, что они живут в Самарканде и являются миллиардерами. Наверное, поэтому никто ничего с ними поделать не может. Я думаю, всему виной – коррупция. Дают на лапу кому нужно, и все».

Пока корреспондент «Ферганы» общался с сельчанами, со стороны реки на дорогу выехал грузовик, до краев наполненный песком и гравием. Завидев толпу людей, водитель остановился и дал задний ход. Однако мужская часть населения махалли заблокировала машине выезд. На требование сельчан из кабины вышел насмерть перепуганный водитель. Местные жители были полны решимости тут же с ним расправиться, в ответ тот начал путано объяснять, что является всего лишь перевозчиком гравия, и ни в чем не виноват. После недолгих препирательств его отпустили восвояси. Ну а что делать – он не первый и не последний.

Как выясняется, подобные грузовики из незаконного карьера выезжают круглосуточно, с периодичностью в пять-десять минут. В целом за сутки «набегает» около 200 камазов. Одна стандартная машина гравия оценивается в 150 тысяч сумов (около $18), а после переработки его в щебень – в десять раз дороже. Ежедневную прибыль Джамшида и Баходыра подсчитать нетрудно – около $36 тысяч.

Дробилка на щебеночном заводе. Фото Сида Янышева

Русло реки шириной, по меньшей мере, в двести метров в районе Пулатдархана полностью перекопано, и повсюду возвышаются горы пока еще не вывезенного гравия. Имеющаяся в некогда полноводной Карадарье вода теперь умещается в границах нескольких ручейков шириной от одного до пяти метров и глубиной от силы по колено. Ну и в многочисленных лужах. При этом на всем пространстве, насколько хватает глаз, вовсю работают экскаваторы и грузовые машины.

Завидев корреспондента с фотоаппаратом в руках, водители тут же прекратили работу и обратились в бегство. Минута – и никого из них на реке нет. По словам жителей махалли, здесь есть свои соглядатаи, и стоит нам уйти, в течение десяти минут вся эта техника объявится вновь. «Если бы они работали легально, по закону, разве стали бы убегать?», - задаются логичным вопросом пулатдарханцы.

По их словам, запасы гравия в реке неисчерпаемы, то есть, при желании его можно выгребать десятилетиями. Выше по течению реки находится плотина, графиком работы которой также руководят вышеупомянутые Баходыр и Джамшид. Для того чтобы грузовики и экскаваторы имели беспрепятственный съезд на дно реки, плотину чаще всего перекрывают. Минувшим летом ее открыли примерно на месяц, и русло реки полностью наполнилось водой. Это было сделано для того, чтобы гравий выровнялся и заполнил собой образовавшиеся в ходе работ ямы. Плюс, чтобы в карьер со дна верхнего течения из других районов области нанесло новые тонны гравия. Затем плотину перекрыли, дно обмелело, и экскаваторы с камазами появились вновь.

Местные власти в доле?

Из-за ведущихся на Карадарье карьерных работ в районе уже наблюдаются признаки экологической катастрофы. По утверждениям сельчан, еще два года назад они могли себе позволить занятие рыбалкой – в реке водилось много рыбы: сомы, змееголовы и сазаны. Теперь же ее нет вообще. Гибнет любая растительность: как вдоль русла реки, так и в махалле деревья попросту засыхают. Кроме того, река уже превратилась в мусорную свалку, поскольку с многочисленных строек Самарканда сюда начали свозить и вываливать прямо в реку строительный мусор.

Фото Сида Янышева

В первую очередь этой проблемой должно озаботиться Самаркандское областное управление Государственного комитета по экологии и охране окружающей среды. В мае текущего года председатель махалли Пулатдархан М.Насимов обратился с жалобой в это управление и вскоре получил оттуда ответ за подписью его начальника Голиба Негматова. В нем говорилось: «В ходе изучения ситуации с участием государственных инспекторов Самаркандского областного управления Госкомэкологии и защиты окружающей среды были выявлены незаконные действия экскаваторщиков, а также завода по дробилке камней, действующего на территории Самаркандского района и принадлежащего неким Баходыру и Джамшиду (как видим, даже им не удалось выяснить фамилии местных олигархов. - Прим. автора). Они без соответствующих разрешительных документов производят добычу песка и гравия с берегов Карадарьи. По факту нарушения существующих правил добычи нерудных природных ископаемых было направлено письмо №01-991 от 10 мая 2018 года прокурору Самаркандской области».

Однако до сих пор областная прокуратура никак на это письмо не отреагировала. Да и со стороны управления Госкомэкологии с тех пор более никаких шагов по предотвращению экологической катастрофы предпринято не было. Хотя еще в сентябре 2017 года вышло постановление президента республики №3286 «О мерах по дальнейшему совершенствованию системы охраны водных объектов», где, в частности, говорится: «Несанкционированная добыча песчано-гравийных материалов зачастую приводит к истощению поверхностных и подземных вод, заболачиванию и загрязнению водоохранных зон, разрушению их берегов, систем орошения, объектов транспортной и гидротехнической инфраструктуры, а также снижению эффективности мероприятий по предотвращению чрезвычайных ситуаций. Только в 2017 году выявлено 228 фактов незаконного осуществления работ по расчистке русел рек и укреплению их берегов, добыче нерудных полезных ископаемых, в том числе 176 субъектами, не имеющими заключения государственной экологической экспертизы или лицензии на право пользования участками недр, содержащими нерудные полезные ископаемые».

Однако, похоже, Баходыра с Джамшидом этот список из 176 субъектов, нарушивших законодательство, обошел стороной. По словам жителей Пулатдархана, в Самарканде «про их проблему знают все». Значит, дело за малым – достучаться до Ташкента.

Сид Янышев

Снос постройки в Таджикистане. Фото с сайта News.tj

Поправки, отменяющие снос самовольно возведенных объектов за счет государственного бюджета, были инициированы правительством. Кроме того, принятый закон предусматривает, что полномочия на утверждение генпланов поселков переходят от правительства к местным органам государственной власти.

Также на заседании палаты депутат Саидджафар Усмонзода поднял проблему сноса домов в столице, который производят в рамках реализации генплана Душанбе. По его словам, многие жильцы не согласны с компенсацией, которую им предлагают взамен квартир, и обеспокоены, что после сноса их домов в городе только прибавится долгостроев.

Присутствовавший на заседании глава Комитета по делам архитектуры и строительству при правительстве Джамшед Махмадзода в ответ пообещал, что его ведомство совместно с мэрией столицы решит проблему долгостроев в городе за два месяца. Комментируя вопрос компенсации, он подчеркнул, что для определения цен на квадратный метр жилья в домах, подлежащих сносу, необходимо получить определение Госкомимущества Таджикистана.

Проблема самозахвата земель остро стоит во многих регионах республики. Например, в Кулябе, втором по величине городе Хатлонской области, по сообщениям местных жителей, власти всячески потворствуют самовольному завладению землей влиятельными и состоятельными горожанами. Более того, мэрия выдает разрешение на участки, которые уже заняты незаконными постройками, а на претензии граждан, получивших разрешение, отвечает предложением разобраться с захватившими землю самостоятельно.

Напомним, в прошлом году генеральный прокурор Таджикистана Юсуф Рахмон обещал через суд вернуть государству дома, построенные на незаконно присвоенных участках. «Подадим иск в суд, и примем все меры, чтобы эти дома стали государственными. В том числе и все деньги, которые были переданы должностным лицам в качестве взятки, перейдут государству. Потому что нет другого пути предотвращения незаконных захватов земли», — заявил тогда прокурор. Он заверял, что среди тех, кого коснется конфискация, не будет простых людей: «Бедные люди не строят многоэтажные дома и дворцы. Поняли? Они не приобретают земельные участки, за которые только в качестве взятки дают $10-20 тысяч».

Ранее в Таджикистане местные власти передавали незаконно построенные молельные дома для проживания нуждающимся. В частности, в Кулябе были выявлены 54 таких мечети, часть их была передана бездомным, некоторые преобразованы в места культуры и отдыха.

Сельская школа в северном Казахстане. Фото с сайта Wikipedia.org

С ее слов, речь идет о детях, которым приходится ездить на учебу в другие населенные пункты и жить в интернатах. «Для того чтобы не было интернатной системы, мы придумали проект "Временная патронатная семья", когда дети могут жить у своих родственников, друзей или других семьях, которые пожелают взять к себе на временное проживание школьников. Естественно, после нашей определенной проверки», – сообщила она.

Каримова подчеркнула, что дети лучше чувствуют себя в семье, где их учат, как ухаживать за собой, готовить еду, правильно отдыхать, в то время как в интернате все это за школьников делает персонал.

Для начала проект планируют запустить в трех районах области – имени Магжана Жумабаева, Мамлютском и Айыртауском. 75 детей оттуда уже выразили желание проживать в патронатных семьях. Между тем, Каримова отметила, что проект еще не доработан до конца, для его реализации пока нет финансирования. Местные власти надеются, что проект запустят в начале 2019 года.

По действующему законодательству государство поддерживает патронатные семьи материально. Ранее глава региона Кумар Аксакалов заявлял, что из бюджета выделят средства на выплату пособия участникам проекта «Временная патронатная семья». Конкретную сумму он не назвал.

В Северо-Казахстанской области насчитывается 485 школ. 78% из них, то есть порядка 400, – малокомплектные. В 216 населенных пунктах школ нет вообще. Дефицит учебных мест наблюдается и в административном центре СКО – Петропавловске. В четырех городских школах обучение ведется в три смены. Для решения этого вопроса в городе начали строительство двух учебных заведений на 600 и 900 мест.

Международное информационное агентство «Фергана»

Сотрудник коммунальных служб в Ташкенте. Фото с сайта Uza.uz

Аналитики Минюста, рассмотрев деятельность министерства жилищно-коммунального обслуживания, выявили ряд недостатков, сдерживающих развитие отрасли.

Во-первых, они отметили износ коммунального оборудования и инженерных коммуникаций водоснабжения. В ремонте нуждаются 2888 сооружений системы водоснабжения, что оставляет 40% от общего числа объектов. Кроме того, модернизации требуют 4512 (32%) водоводов, 19.753 (36%) водопроводных сетей, 567 километров (31%) канализационных коллекторов и 1368 километров (25%) канализационных сетей. Выявлено, что неудовлетворительное состояние 758 котельных и 5000 километров теплосетей приводит к сверхнормативной потере тепловой энергии. Как следствие, у предприятий отрасли постоянно растет кредиторская и дебиторская задолженности.

Во-вторых, в сфере ЖКХ нет необходимой для развития отрасли конкурентной среды. Деятельность по оказанию услуг сконцентрирована на двух организациях. Государственное унитарное предприятие «Узбеккоммуналлойихакурилиш» контролирует объекты водоснабжения и канализации, акционерное общество «Теплоэлектропроект» — объекты теплоснабжения.

В-третьих, наблюдается недостаточное внедрение механизмов государственно-частного партнерства. Неблагоприятные инвестиционные условия и нерентабельность предприятий приводят к снижению инвестиционной привлекательности отрасли и неэффективным расходам бюджетных средств.

В-четвертых, в сфере ЖКХ не хватает правил и норм, регулирующих все аспекты эксплуатации многоквартирных домов. Например, четко не прописано количество сотрудников контролирующего органа, что не позволяет служащим качественно выполнять свои обязанности. Сегодня в штате территориальной инспекции работают от четырех до десяти человек, а количество домов составляет от 1118 до 4492 единиц. Таким образом, на одного инспектора приходится от 23 до 53 домов или от 500 до 3991 квартиры в месяц.

Изучив обращения граждан в министерство ЖКО, аналитики Минюста выявили недостатки в работе товариществ частных собственников жилья. В ряде случаев обнаружили факты нецелевого использования кредитных средств, полученных на льготных условиях.

По результатам мониторинга работники Минюста подготовили предложения по совершенствованию систему управления ЖКХ и повышению инвестиционной привлекательности отрасли.

Министерство жилищно-коммунального обслуживания Узбекистана было создано в апреле 2017 года указом президента республики Шавката Мирзиёева. В рамках того же документа в структуре министерства организована инспекция по контролю в сфере эксплуатации многоквартирного жилищного фонда с территориальными подразделениями в Каракалпакстане, областях и Ташкенте.

В Узбекистане регулярно повышаются тарифы ЖКХ. Например, в мае текущего года рост стоимости коммунальных услуг стал основным фактором ускорения темпов инфляции.

В сентябре Бюро принудительного исполнения при Генеральной прокуратуре Узбекистана отчиталось о том, что с июня 2017 года по сентябрь 2018 года ведомство взыскало с населения долги за коммунальные услуги на сумму 29,5 трлн сумов ($3,6 млрд). В том числе за потребление электроэнергии — 15,4 трлн сумов ($1,89 млрд), природного газа — 13,2 трлн сумов ($1,62 млрд), воды — 834,6 млрд сумов ($102,57 млн).

Позднее представители министерства ЖКО сообщили, что по итогам первых девяти месяцев 2018 года суммарный долг населения республики за использование чистой питьевой воды составил 321 млрд сумов (около $40 млн).

Киргизские школьники. Фото с сайта Azattyk.org

После возбуждения дела Госкомитет национальной безопасности (ГКНБ) порекомендовал Министерству образования и науки временно отстранить от должностей руководителей Чуй-Токмакского отдела образования. Помимо 28 школ собственно Чуйского района, этот отдел отвечает за 13 школ города Токмак. Заведующий сектором по предупреждению коррупции Минобразования Марат Усупбеков заявил, что не может комментировать случившееся до окончания следствия.

Ранее директора сразу трех школ сообщили журналистам и правоохранительным органам, что от них потребовали скинуться по 10 тысяч сомов ($1400). Якобы деньги для каких-то целей потребовались Чуй-Токмакскому отделу образования после проверки, проведенной Счетной палатой. Директора назвали имя профсоюзного лидера, который собирал деньги — Самат Нааматов.

По словам директоров, после того, как они заявили о проблеме, на них стали оказывать давление. Так, директор школы в селе Ленина Тамара Садыгалиева пожаловалась: «Мы обратились в ГКНБ, написали заявление. С тех пор руководитель Чуй-Токмакского отдела образования Айткуль Кибираева и Самат Нааматов гоняют нас, как хотят. Зовут якобы поговорить, разговор начинают, оперируя абстрактными понятиями, намеками, а заканчивается все тем, что нам говорят: «Пишите заявления по собственному желанию». Запугивают всех — вплоть до наших детей».

Директор школы села Кошой Айнура Турдубаева рассказала, что после того, как она выступила против поборов, в школу постоянно стали приходить комиссии.

Глава отдела образования Айткуль Кибираева подтвердила, что в марте 2018 года отдел проверяла Счетная палата. Однако информацию о поборах она опровергла. Также Кибираева отрицает, что на протестующих директоров оказывается давление. По мнению чиновницы, директора могли негативно воспринять повышенное внимание, которое после проведенной аккредитации стали проявлять к школам, показавшим плохие результаты.

В свою очередь, председатель профсоюза Самат Нааматов заявил, что директора якобы по собственной инициативе долгое время собирали деньги с учителей, утверждая, что поборы организует отдел образования. «Но когда это случайно вскрылось в этом году, они теперь сами бегают по инстанциям и пишут вот такие заявления», — заключил Нааматов.

Фото с сайта «Газета.Uz»

На сайте ведомства этой информации пока нет. В официальном сообщении Сайдалиева говорится лишь о групповом отравлении, при этом упор в тексте сделан на употребление Акбаровыми шашлыка, приобретенного накануне в кафе «Миллий таомлар». Ранее МЧС, основываясь на результатах экспертизы и следственных работ, передал, что дети скончались от пищевого отравления.

О смерти детей их родители узнали рано утром 31 октября. Скончались три девочки и мальчик: Азиза (1996 года рождения), Эзоза (2001), Ирода (2003) и Фаррух (2012). Их мать Умида Хаитова осталась жива, ей оказали медицинскую помощь. Отец семейства не пострадал.

Изначально созданная по поручению премьер-министра страны Абдуллы Арипова правительственная комиссия из сотрудников Генеральной прокуратуры, МВД, МЧС и санитарно-эпидемиологической службы рассматривала несколько версий случившегося, в частности, пищевое отравление и отравление угарным газом. Пресс-служба Минздрава отмечала, что в трехэтажный дом на улице Дилхуш Акбаровы переехали недавно. Здание отапливается с помощью котла, установленного в подвале и работающего на природном газе.

Приезжие на вокзале в Москве. Фото с сайта Gde.kg

В концепции отмечается, что основным источником восполнения населения России и обеспечения экономики трудовыми ресурсами должно оставаться его естественное воспроизводство. Целями миграционной политики объявлено социально-экономическое, пространственное и демографическое развитие, повышение качества жизни населения, обеспечение безопасности государства, защита национального рынка труда, поддержание межнационального мира и сохранение русской культуры и культурного наследия народов России.

Это отличается от целей предыдущей концепции, утвержденной в 2012 году, в которой говорилось об обеспечении нацбезопасности, максимальной защищенности, комфортности и благополучия населения России, а также о стабилизации и увеличении численности постоянного населения Российской Федерации и содействии обеспечению потребности экономики России в рабочей силе.

Появились изменения и в принципах концепции. В обновленном документе среди основных принципов — приоритет интересов Российской Федерации и российских граждан, в то время как в концепции 2012 года главными принципами обозначались обеспечение прав и свобод человека и гражданина, а также недопустимость любых форм дискриминации.

Согласно документу, миграционная политика должна быть направлена на создание благоприятного режима для добровольного переселения в Россию людей (в том числе покинувших ее), которые способны органично включиться в систему позитивных социальных связей и стать полноправными членами российского общества. При этом подчеркивается важность открытости России для тех иностранных граждан, которые не связывают с ней свое будущее или будущее своих детей и не намерены полностью интегрироваться в российское общество, но рассматривают РФ как страну с благоприятными условиями для удовлетворения своих экономических, социальных и культурных потребностей.

Среди задач миграционной политики перечисляется упрощение въезда в РФ, включая оформление виз, а также получения права на проживание в стране, в том числе с целью работы здесь. Упростить планируется и процедуру приобретения российского гражданства. Также необходима корректировка условий добровольного переселения востребованных специалистов, в том числе научных и педагогических работников, инженеров, врачей, и поддержка российских организаций, привлекающих таких лиц.

На территориях приоритетного заселения (в документе они не перечисляются) власти должны будут сконцентрировать финансовые ресурсы, предназначенные для содействия переселению туда соотечественников на постоянное место жительства.

Документ также приводит статистические итоги в миграционной сфере за 2012-2017 годы — время действия предыдущей концепции. За это время в гражданство Российской Федерации принято более 1 млн человек, из них 525 тысяч — в рамках Государственной программы добровольного переселения в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом. Суммарный миграционный прирост за этот период составил 1,6 млн человек. Среднегодовая численность трудовых мигрантов составила около 3 млн человек (3-4 процента от среднегодовой численности всех трудовых ресурсов). Согласно документу, на территории Российской Федерации ежегодно пребывает около 10 млн иностранных граждан и лиц без гражданства, постоянно или временно в России проживает более 1 млн иностранных граждан.

Идущие в Россию миграционные потоки, по данным авторов, во многом совпадают с внутренней миграцией, которая в основном направлена на крупные города европейской части России и Краснодар. Но есть и разница: для внешней миграции привлекательными являются также приграничные территории Сибири и Дальнего Востока.

Указом президента концепция миграционной политики 2012 года объявляется утратившей силу. Согласно обновленной концепции, миграционную политику определяет президент. Государственная дума и Совет Федерации должны будут законодательно обеспечивать ее реализацию, а правительство — координировать деятельность федеральных органов власти и ежегодно отчитываться перед главой государства о выполнении поставленных задач.

Очередь в продуктовый магазин в Ашхабаде. Фото с сайта Habartm.org

В последнее время в иностранных СМИ все чаще появляются предсказания массового голода в Туркменистане. Настолько часто, что это уже перестает вызывать какие-либо эмоции. Волга впадает в Каспийское море, лошади кушают овес и сено, граждане Туркменистана стоят в очередях за хлебом и не кушают ничего. Голод в стране вот-вот наступит, но все никак не наступает. Так что же на самом деле происходит в холодильниках и в головах жителей одной из самых закрытых стран мира?

Что посеешь, то и поешь

Читатели зарубежных СМИ, незнакомые с реалиями жизни в Туркменистане, при слове «голод» представляют быт беднейших африканских государств — дети с раздутыми животами, умирающие старики на улицах, раздача гуманитарной помощи «Красным крестом». Сразу раскроем карты: это не имеет отношения к реальной ситуации в Туркменистане и вряд ли когда-нибудь будет иметь. Значит ли это, что власти правы — независимые журналисты огульно очерняют счастливое и благополучное государство? Нет, не означает. Просто ситуация несколько сложнее: голод бывает разным.

До XIX века включительно от голода периодически страдали практически все страны мира. В каждой местности примерно раз в десятилетие случался неурожай, и небогатым людям — то есть большинству населения — приходилось с трудом изыскивать способы дожить до следующего лета. Некоторые не доживали, и это не считалось чем-то необычным. Воображение людей поражали лишь случаи особенно массового голода — например, такого, как в Германии в 1125 году. Тогда численность населения страны уменьшилась наполовину.

В неурожайные годы люди страдали не только от голода, обострялись и другие проблемы. Отчаявшиеся бедняки решались на грабежи и убийства, собирались в разбойничьи банды. Ослабленное население легко поражали различные эпидемии. Нередко голод становился причиной бунтов — в частности, именно нехватка хлеба стала одной из причин Великой французской революции. В общем, персонаж по имени Голод отнюдь не случайно занял почетное место в четверке Всадников Апокалипсиса.

Но с середины XIX века печальные картины «классического» голода в Европе стали постепенно уходить в прошлое. Развивались сельскохозяйственные технологии, а главное — транспортная сеть и всемирный торговый оборот. Теперь жизнь каждой небольшой территории не зависела напрямую от того, что и в каких количествах выросло на этой территории в текущем году. А жители тех территорий, где почвы были особенно плодородны, получили стимул выращивать гораздо больше продукции, чем необходимо для пропитания собственной семьи. Ведь теперь для излишков урожая всегда можно было найти покупателя.

Идеи вместо хлеба

В XX веке голод обрел новую окраску — политическую. Конечно, погодные и сельскохозяйственные факторы тоже сохраняли свое влияние, но все же на первый план вышли неверные решения органов власти. В первую очередь это касалось тех государств, где экономику нового индустриального типа, в том числе и глобальное продовольственное обеспечение, решили контролировать плановыми методами. Власти таких стран нередко сосредотачивались на высоких идеях и отдаленных перспективах, отодвигая на задний план «низменные» заботы о наполнении желудков граждан.

Голод в Поволжье 1921-1922 годов, голод на Украине в 1932-1933 годах, послевоенный голод в СССР в 1946-1947 годах в большей степени объясняются политикой, нежели погодой. Голод в Китае в 1959-1961 годах последовал сразу за решением Мао Цзэдуна «большим скачком» превратить страну из аграрной в индустриальную. И наконец, последний случай тотального голода в XX веке был зафиксирован в 1990-е годы в Северной Корее. И там тоже массовая гибель людей стала следствием социальных потрясений и ошибок плановой экономики.

Со второй половины XX века слово «голод» ассоциируется у европейцев в первую очередь со словом «Африка». Действительно, именно на африканском континенте сложились наихудшие условия для обеспечения бесперебойного питания. В большинстве африканских стран слабо развита экономика и одновременно царит политическая нестабильность. С 1960-х годов с голодом в Африке активно борются международные гуманитарные организации, но все же проблема до сих пор не решена окончательно.

Голодающие сомалийцы. Фото с сайта Unicef.org

Но и в Африке ситуация напрямую зависит от политики. В более-менее политически стабильных странах власти стараются если не самостоятельно решать проблему, то хотя бы не препятствовать международным организациям. А в страны, охваченные войнами и беспорядками, волонтеры могут доставлять помощь только с риском для собственной жизни. Как результат — число жертв голода в «спокойных» и «беспокойных» странах несоизмеримо. Так, от голода 2011 года, охватившего всю Восточную Африку, сильнее всего пострадала Сомали, где с 1988 года продолжается гражданская война. В 2011 году местные боевики вынуждены были разрешить доставку гуманитарных грузов на территорию страны, но с большим опозданием и в ограниченном количестве.

Грозит ли Туркменистану судьба африканских стран? Очень сомнительно. Эта страна не затеряна в дебрях неблагополучного континента среди таких же голодающих соседей. И, в отличие от Африки, в ней проживают не 1,2 миллиарда людей, которых остальной мир при всем желании не может в полном составе принять в гостях и накормить. Наконец, по степени закрытости границ и силе репрессивного аппарата Туркменистану все же далеко до Северной Кореи.

Численность населения Туркменистана, по разным оценкам, составляет от 4,5 до 5,5 миллиона человек — меньше половины населения Москвы. Границы хотя и с большим трудом, но все же преодолеваются. Несмотря на все старания властей, множество граждан уже сейчас находятся в трудовой миграции. Если люди действительно окажутся перед лицом голодной смерти — для того, чтобы сдержать повальное бегство из страны, властям придется в прямом смысле открывать огонь на поражение. А это, в свою очередь, вызовет предсказуемую реакцию мирового сообщества, в последние десятилетия склонного защищать народы от диктаторов.

Несостоявшийся Кувейт

До недавних пор большая часть населения Туркменистана была вполне довольна жизнью благодаря льготам и гарантиям, введенными при первом президенте Туркменистана Сапармурате Ниязове (Туркменбаши). В начале 1990-х годов Ниязов пообещал использовать газовые богатства, чтобы превратить Туркменистан во «второй Кувейт». Как в Кувейте граждане жить не стали, однако получили некоторый набор гарантированных благ — в первую очередь право на пользование бесплатным лимитом электричества, газа и воды. Бензин при Ниязове стоил дешевле бутилированной воды, проезд на общественном транспорте и оплата детских садов субсидировались. Что касается базовых продуктов питания, то они в государственных магазинах отпускались по устойчиво низким ценам.

При этом граждане очень мало знали о том, что происходит во внешнем мире. Население плавно перешло из одной закрытой страны в другую, из СССР в объявленный Ниязовым «Золотой век». Сегодня развитие интернета в стране отстает от остального мира как минимум лет на десять. Иными словами, глобальная сеть до сих пор считается «новомодным увлечением», а не общедоступным средством мгновенного получения информации из любой точки мира. В Туркменистане любят с помощью спутниковых тарелок смотреть российские телепередачи, но их восприятие искажается. Так, криминальные сериалы воспринимаются как свидетельство неспокойной и опасной жизни в России. Это тот волшебный мир, на который интересно иногда взглянуть одним глазком через полулегальную тарелку — но в реальности, конечно, приятнее жить на родине, где газовую плиту можно не выключать целый день ради обогрева, а по телевидению показывают лишь заседания правительства и народные танцы.

Пустующая витрина мясной лавки в Туркмении. Фото с сайта Habartm.org

Второй президент Гурбангулы Бердымухамедов, принявший титул Аркадаг («покровитель»), с 2007 года пытался сохранить достигнутую при Ниязове стабильность. Коммунальные льготы были сохранены, рост цен на бензин с 2008 по 2014 годы компенсировался раздачей талонов на бесплатное топливо. Тем не менее, смена элит повлекла за собой передел рынка (как реального, так и коррупционного), и это не могло не нарушить хрупкое равновесие. Уже в 2013 году анонимный туркменский активист посетовал в беседе с журналистами: «Резко возрос прожиточный минимум. Раньше на сто долларов в месяц могла жить безбедно небольшая семья. Доллар на рынке был 24000 манатов, а официально — 5000. При втором президенте искусственно сделали 1 доллар равным 14000 манатов. Потом провели денежную реформу. Сейчас доллар — примерно 3 маната. Высокие цены на товары высокой ликвидности и продукты обусловлены тем, что рынок монополизировал президентский клан».

А в 2016 году в иностранных СМИ начали появляться многочисленные сообщения об экономическом и управленческом кризисе в Туркменистане. В числе прочих несчастий упоминался и недостаток продуктов питания. Заметка в одном из изданий была озаглавлена: «8 манатов за доллар: страна на грани голода».

По словам востоковеда Александра Князева, тогда властям удалось справиться с ситуацией, взяв крупный продовольственный кредит у России. Но вместо системных реформ, предусматривающих ликвидацию культа личности и плановой экономики (или хотя бы отказ от невероятно расточительных «имиджевых» строек), власти попытались закрепить успех разнообразными странными решениями. Был введен запрет на обмен валюты частными лицами, отменен безвизовый режим с соседним Казахстаном, ужесточена борьба с трудовой миграцией.

Очередь за мукой в областном центре в Туркмении. Фото с сайта Habartm.org

Последствия были предсказуемы: как только кредитные деньги кончились, кризис вернулся. В итоге властям пришлось принять давно обсуждаемое, но крайне непопулярное решение — с 2019 года население окончательно будет лишено бесплатных лимитов газа, воды и электричества. Да, и кстати — «черный» курс летом 2018 года вырос почти до 30 манатов за доллар, и лишь массированная атака властей на «черный рынок» позволила снизить его до 18-19 манатов. А голод, как мы помним, предсказывали еще два года назад при курсе 8 манатов. Так в чем же дело, почему никто до сих пор не голодает?

Полных — больше

В начале 1990-х годов гражданам Туркменистана пришлось «затянуть пояса». До 1996 года в стране существовала карточная система, в соответствии с которой распределялись важнейшие продукты питания. С 1996 года право на покупку дешевых продуктов по карточкам сохранилось лишь у малоимущих — таковыми признавали семьи, чей совокупный доход не превышал 80 тысяч манатов в месяц. К слову, средняя зарплата в Туркменистане на тот момент составляла 50-60 тысяч манатов, причем нередко выплаты задерживали на несколько месяцев. В состав средней семьи входили пять-шесть человек, а работу обычно имел только один из них.

Пункт приема вторсырья в Туркмении. Фото с сайта Habartm.org

В докладе Госдепартамента США в 1997 году ситуация с питанием в Туркменистане описывалась так: «Люди испытывают недостаток средств для того, чтобы иметь необходимую диету, и мясо является роскошью для многих из них». В Туркменистане 1990-е годы до сих пор называют «голодными» и опасаются их возвращения, однако справедливости ради отметим — даже тогда речь шла о недоступности «необходимой диеты», а не о массовых смертях.

Некоторые данные о физическом состоянии граждан Туркменистана можно найти в архивах Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). К сожалению, там фиксируется лишь положение женщин, что в данном случае не очень показательно: женщины считаются самой устойчивой к голоду категорией населения (при массовом голоде первыми умирают дети и подростки, затем мужчины, затем пожилые люди, и только потом — женщины). Тем не менее, какую-то тенденцию по этой статистике отследить можно.

Итак, с 1980 по 2016 годы в Туркменистане устойчиво росла доля женщин с избыточным весом и ожирением. Численность гражданок с лишним весом за этот период увеличилась с 31,1% до 51,8%, а численность страдающих ожирением — с 7,9% до 20,9%. Численность истощенных женщин с 1980 по 2016 год снизилась с 7% до 4%.

Категория «крайне истощенные», в которую попадают люди с индексом массы тела менее 17 (для роста 160 сантиметров это соответствует весу менее 43 килограммов), появилась на графике только однажды — в 2000 году. В тот год в Туркменистане проживали 2,9% женщин с критически низким весом. Вероятно, это является следствием тех самых «голодных девяностых». Кстати, именно к 2000 году относится единственный график ВОЗ, касающийся веса детей до пяти лет. Тогда в Туркменистане проживали 7,1% истощенных детей и 10,5% детей с недостатком веса.

В одном из самых свежих исследований ВОЗ внимание уделяется прежде всего недостаточному качеству питания в Туркменистане. Отмечается, что граждане потребляют слишком много жиров, соли, газированных напитков. О недостаточном количестве пищи речи не идет.

Страна очередей

Волна публикаций о надвигающемся на Туркменистан голоде, «погашенная» в 2016 году российским кредитом, набрала новую силу примерно через год. С тех пор мы регулярно читаем в независимых СМИ, что у туркменских фермеров конфискуют «излишки» муки, на продажу муки и сахара вводятся лимиты, граждане штурмуют грузовик с отрубями, в очередях происходят жестокие драки, встревоженные неурожаем люди стараются собрать запасы на зиму, и так далее, и тому подобное.

Иностранные СМИ, не специализирующиеся на Центральной Азии, время от времени читают все это, анализируют и публикуют масштабные обзорные материалы о том, что голод уже стоит на пороге каждой туркменской квартиры. И если в первые месяцы такие публикации могли насторожить, то на второй год эти предсказания уже начинают звучать утомительно. Так неужели государственные СМИ Туркменистана правы, рапортуя о царящем в стране продовольственном изобилии и списывая все слухи о голоде на происки врагов?

Мы обратились за разъяснениями к главному редактору независимого портала «Альтернативные новости Туркменистана» («АНТ») Руслану Мятиеву. Он согласился, что о голоде в классическом виде речь не идет. «В моем понимании «голод» нужно рассматривать в том смысле, что некогда богатая страна сегодня вынуждена затягивать пояса», — пояснил Мятиев.

Журналист рассказал, что сегодня большинство граждан Туркменистана вынуждены тратить огромное количество времени и сил на обеспечение своей семьи продуктами. Для большинства семей приемлемы только те цены, которые установлены в государственных магазинах. Но времена, когда в такой магазин можно было зайти в любое время и купить базовый набор продуктов, давно миновали. Продуктов не хватает, люди с раннего утра собираются в очереди, ожидая завоза. Когда товар появляется — его немедленно раскупают. В частных магазинах и на базарах продукты есть, однако там нет покупателей. Цены в этих торговых точках приемлемы только для очень малого процента населения.

Мясной отдел в магазине для обеспеченных слоев населения. Фото с сайта Habartm.org

По словам Мятиева, в современном Туркменистане действительно есть люди, которые могут прийти на базар и, не глядя на ценники, купить все необходимое и даже больше. Они каждую неделю меняют машины, могут себе позволить регулярно отдыхать в Дубае и Таиланде. С реалиями их роскошной жизни можно ознакомиться в Instagram. Но таких людей очень мало. В первую очередь к числу богатых относятся семьи крупных (и только крупных) чиновников. Есть среди элиты и бизнесмены, однако их не так много. Даже среди владельцев фирм, входящих в приближенный к президенту Союз промышленников и предпринимателей, существует своя иерархия. Безбедную жизнь могут себе позволить лишь те, кто находится на ее верхушке. Жизнь всех остальных — это пусть и не постоянные муки физического голода, но выматывающие повседневные заботы о самом необходимом.

С Мятиевым согласился один из руководителей портала «Хроника Туркменистана» Руслан Тухбатуллин. «Прямо голода-голода и людей, убивающих друг друга за еду, конечно, нет», — заявил он. Однако добавил, что кризис все-таки усугубляется. Туркмены никогда не жили богато, но в последнее время все стало гораздо хуже. «С другой стороны, читая заголовки некоторых СМИ, которые рисуют апокалиптичные картины, тоже иногда закатываешь глаза. Но в этом есть и наша вина, потому что, например, я обычно даю новости, рассчитывая на постоянную аудиторию, знающую контекст», — заключил Тухбатуллин.

Процесс ухудшения ситуации наглядно описывается в свежем материале «АНТ», автор которого признается, что до недавних пор не разделял оппозиционных настроений. «Если бы еще три-четыре года назад кто-то сказал мне, что население Туркменистана дойдет до состояния гуманитарной катастрофы, я бы рассмеялся ему в лицо», — пишет он. Однако теперь, объездив по заданию редакции всю страну, журналист удостоверился, что битвы в очередях за мукой стали обыденностью, сбор и сдача стеклотары — распространенным способом заработка, а уборка чужих квартир за лепешку — желанным для многих занятием.

В бою холодильника и телевизора побеждает магазин

Туркменистан столкнулся не с тем голодом, который сокращает массу тела, а с тем, который отбирает у людей другие ресурсы — время, силы, эмоциональную стабильность. В современном мире считается нормой, что человек не думает о содержимом своего холодильника. Он просто в нужное время берет оттуда привычные продукты, а когда что-то заканчивается — восполняет запас за 20 минут в магазине у дома. И даже в магазине человек часто не думает о продуктах: он механически собирает корзину, слушая музыку в плеере или отвечая на сообщения в соцсетях.

В Туркменистане же человек вынужден встать до рассвета, чтобы занять очередь у того самого магазина, куда, по слухам, сегодня обещали завезти дешевую муку, яйца или масло. В очереди он вынужден думать не о чем-то отвлеченном, а о том, чтобы сохранить свое место. В течение всего последующего дня он должен прислушиваться к окружающим — вдруг пройдет слух о возможности купить куриные окорочка? Или о том, что сахар в ближайшее время исчезнет из продажи и его надо закупить с запасом? Так долгие часы вычеркиваются из жизни каждого гражданина. Те часы, которые можно было бы потратить на профессиональное совершенствование, саморазвитие, общение с близкими, да хотя бы просто на отдых.

Очередь за продуктами в Ашхабаде. Фото с сайта Azathabar.com

Вспомним и заключение ВОЗ о нездоровом характере питания туркменистанцев. В сложившихся условиях граждане просто не могут себе позволить паровые котлеты и овощные рагу, обезжиренные йогурты и каши из разнообразных злаков. Основой питания бедняков всегда являлся хлеб, который не дает терять вес (а нередко даже приводит к его избытку), но не может считаться полноценным источником всех необходимых веществ. Кроме того, скудную пищу люди всегда стремятся сдобрить большим количеством жиров, а невкусную — солью. Конечный результат всей этой кулинарии может привести в ужас любого диетолога. Недомогания, возникающие на фоне нездорового питания, отнимают у граждан те остатки времени и сил, которые не отняли очереди.

Все это действует отупляюще, и в какой-то степени такая ситуация даже полезна авторитарному режиму. У тех, кто изо дня в день озабочен мукой и окорочками, остается мало времени на размышления о положении дел в стране. Дни делятся на «хорошие» (удалось достать дефицитные конфеты) и «плохие» (сегодня дома нет даже хлеба). В «хорошие» дни для протеста вроде бы нет причины, а в «плохие» дни — сил.

В публикациях СМИ, о которых говорилось выше, просматривается своего рода надежда: вот-вот чаша народного терпения переполнится, либо гуманитарные организации узнают о первых случаях голодных смертей, и тогда Туркменистану уже не обойтись без смены режима. Но эти надежды выглядят неоправданно. Острый голод легко может стать причиной народного бунта, хронический — вряд ли. На международное сообщество тоже остается мало надежды. Гуманитарные организации бывают готовы протянуть руку помощи людям, истощенным до состояния скелета, но не тем, кто «всего лишь» устал от ежедневной магазинно-кухонной рутины.

В этом смысле показателен юмористический рассказ, присланный анонимным читателем в «Хронику Туркменистана». Автор рассказа воображает себя спортивным комментатором, который описывает ожесточенный бой между холодильником и телевизором. И вроде бы в конце холодильник даже начинает побеждать, но… Тут «комментатору» приходится прерваться. «Извините, дорогие слушатели нашего радио. Мне поступил звонок от жены, говорит, что в соседний магазин поступила дешевая курица, я вынужден покинуть вас», — заключает он и бесславно удаляется со сцены, напоследок скомкано добавив что-то о надеждах на победу холодильника. И чисто по-человечески его трудно осудить: крах авторитарного режима — это нечто абстрактное и даже немного страшное, а курица вполне реальна, и ее так хочется увидеть на столе уже сегодня. Надо только в очереди постоять.

Татьяна Зверинцева

Фрагмент обложки доклада Doing Business 2019

Казахстан поднялся в рейтинге, заняв 28-е место (в 2017 году он был на 36-й строчке). Улучшение позиции связано, в частности, с тем, что республика упростила регистрацию бизнеса, сократила время, необходимое для регистрации налога на добавленную стоимость и внедрила систему электронного декларирования Astana-1.

Кыргызстан занял 70-е место в рейтинге (в 2017 году он был на 75-м). Среди достижений республики отмечены защита прав акционеров, укрепление независимости советов директоров и запрет для дочерних компаний приобретать акции материнских. Кроме того, в докладе подчеркивается, что Кыргызстан упростил процедуру банкротства и облегчил трансграничную торговлю для стран Евразийского экономического союза (ЕАЭС).

Узбекистан разместился на 76 месте, опустившись на два пункта по сравнению с рейтингом 2017 года (впрочем тогда на 74-е место он вырвался с 87-го). Среди достижений Узбекистана в 2018 году отмечены защита инвесторов, упрощение экспорта и налоговая реформа, следствием которой стало введение новой классификации налогов и снижение налогового бремени. По показателю благоприятности условий ведения бизнеса (рассчитывается по 100-балльной шкале) республика набрала 67,4 балла — на 1,08 балла больше, чем годом ранее.

Таджикистан занимает 126-е место, опустившись на три пункта, по сравнению с рейтингом прошлого года (123-е место). При этом в докладе отмечено упрощение таможенного контроля на границе с Узбекистаном и облегчение торговли. Туркменистан в список не входит.

Иран находится на 128-м, а Афганистан — на 167-м месте. Афганистан, Китай и Турция вошли в число стран, которые достигли наилучших результатов по улучшению показателей в «Ведении бизнеса 2019». Россия по сравнению с прошлым годом поднялась на четыре позиции с 35-го места.

Возглавляет мировой рейтинг Новая Зеландия. В десятку лидеров также вошли Сингапур, Дания, Южная Корея, Гонконг, Грузия, Норвегия, США, Великобритания, Македония.

Исследование оценивает комфортность ведения предпринимательской деятельности и составляется с учетом десяти критериев: регистрация предприятий, получение разрешений на строительство, подключение к системе электроснабжения, регистрация собственности, получение кредитов, защита миноритарных инвесторов, налогообложение, международная торговля, обеспечение исполнения контрактов и разрешение неплатежеспособности.

В прошлогоднем рейтинге среди стран Центральной Азии свои показатели ухудшили Кыргызстан (77 место, опустился с 75-го) и Казахстан (37 место, в предыдущем рейтинге – 36). Таджикистан поднялся на пять пунктов и занял 123 место. Узбекистан, поднявшийся сразу на 13 пунктов, вошел в число стран, которые за 2016/2017 годы достигли наибольших результатов по улучшению показателей ведения бизнеса.

Иса Омуркулов. Фото с сайта Sputnik.kg

За исключение его из партии члены политсовета проголосовали единогласно, автоматически он перестал быть главой фракции этой партии в парламенте. «Депутатам парламентской фракции СДПК в Жогорку Кенеше рекомендовано отозвать Омуркулова Ису Шейшенкуловича с должности лидера парламентской фракции. В соответствии с п.3,1 регламента политсовета СДПК, полномочия члена политсовета Омуркулова И.Ш. считаются прекращенными в связи с прекращением членства в партии», – говорится в заявлении пресс-службы СДПК.

Сам Омуркулов на заседание не явился, хотя был приглашен, сообщает Kaktus.Media. По данным издания, в партии осудили контакты Исы Омуркулова с группой «СДПК без Атамбаева» как компрометирующие и вносящие раскол в крупнейшую политическую партию Киргизии. Движение «СДПК без Атамбаева» ставит целью организовать внеочередной республиканский съезд СДПК, где нынешний лидер партии, бывший президент Кыргызстана Алмазбек Атамбаев будет из нее исключен. На прошлой неделе в четырех областях Кыргызстана — Иссык-Кульской, Нарынской, Чуйской и Таласской — прошли конференции «СДПК без Атамбаева». Омуркулов поддержал эти встречи и был одним из организаторов.

«На конференциях высказана критика, что в СДПК пришли одни воры и коррупционеры. Что необходимо очищаться от них, а лидера Атамбаева сменить только на съезде [...] Омуркулов не сказал ничего против. Сказал, что “правильно”», – рассказал один из организаторов собраний Сагынбек Абдрахманов. Встречу с Омуркуловым подтвердила и другая участница конференций «СДПК без Атамбаева», бывший заместитель главы администрации Иссык-Кульской области Нурбубу Кененбаева. Официальный представитель СДПК Кундуз Жолдубаева объясняла, что конференции не имеют отношения к партии.

Атамбаева, который занимал пост президента с 2011 до осени 2017 года, а после отставки возглавил Социал-демократическую партию Киргизии, неоднократно критиковали за коррупционную деятельность. Британское издание OpenDemocracy посвятило ему в октябре материал, где перечисляются дорогостоящее имущество и коррупционные схемы, к которым теоретически он мог быть причастен, в том числехищения при строительстве дорог.

Джунайдулло Худоёров. Фото с сайта Akhbor-rus.com

Худоёров в суде назвал обвинение безосновательным. «Я полностью отрицаю выдвинутое против меня обвинение. Это уголовное дело организовал глава Раштского района Каноатшо Лоикзода, потому что я раскрыл существующие в районе недостатки и написал об этом в интернете. Я никаким образом не отношусь к салафитам и ничего не знаю об их деятельности», — заявил Худоёров и объявил себя последователем богослова Имоми Азама и Домулло Хикматулло Точикободи. «Я даже не знаю, что такое салафия», — добавил он.

В ходе процесса один из свидетелей заявил, будто видел, как во время молитвы в сельской мечети Худоёров не подносил ладони к ушам и не сгибал ноги, что считается отправлением молитвы по салафитским канонам. Однако большинство допрошенных отказались подтвердить причастность блогера к салафии и утверждали, что Худоёров молился по правилам, отступая от канона лишь из-за болезни ног.

После того как городской суд подтвердил законность приговора, Худоёров попросил адвоката Файзали Музаффарова не подавать кассационную жалобу в Верховный суд, поскольку «при нынешней ситуации в Таджикистане» это бессмысленно, а сам он «устал от ожидания в СИЗО» и смирился с переводом в колонию, сообщил источник сайта.

Блогер из села Яшм Раштского района 31 августа был приговорен судом душанбинского района Исмоили Сомони к пяти годам колонии. Основанием стал пост в «Одноклассниках», где он привел ряд условий со словом «если» и заключил, что если эти «если» будут соблюдены, то он может назвать себя салафитом.

Сам Джунайдулло Худоёров и его родственники считают, что поводом для преследования была серия опубликованных им на своей странице в Facebook осенью 2017 года критических статей о местных чиновниках, в том числе о председателе Раштского района Каноатшо Лоикзода.

«Салафия» — фундаменталистское направление суннитского толка в исламе. Его последователи призывают ориентироваться на «чистый ислам», которым считают образ жизни и веру ранней мусульманской общины. В Таджикистане, где большинство населения исповедует ислам, официальным направлением считается ханафитское. «Салафия» в конце 2000-х годов была запрещена, позднее Верховный суд причислил ее к экстремистским движениям. Совет улемов Исламского центра Таджикистана издал фетву, в которой призвал «вести бескомпромиссную борьбу» с последователями этого направления.

Фото с сайта Partygorsk.com

Кроме того, президент продлил действовавшую до 1 января 2019 года таможенную льготу для ряда других товаров. В результате от уплаты таможенных платежей за исключением сборов за таможенное оформление, помимо риса, освобождены соевые бобы и семена подсолнечника (дробленые или недробленые), семена кунжута; сахар тростниковый или свекловичный, химически чистая сахароза в твердом состоянии, а также свежий или охлажденный картофель.

Платить на таможне не надо также за крупный рогатый скот (живой и в виде свежего или охлажденного мяса), живых овец и коз, свежую и охлажденную баранину и козлятину (к замороженному мясу льгота не относится).

Меры по либерализации торговли с 1 января 2019 года предусматривают отмену предельных норм вывоза ряда товаров, в том числе свинины, мяса и пищевых субпродуктов домашней птицы, вольфрамовых руд и концентратов, шелковых отходов. Меры, обозначенные в указе Мирзиёева, также отменяют лицензирование оптовой и уличной торговли и содержит ряд других мер, призванных облегчить жизнь предпринимателям и сельхозпроизводителям.

Смягчение Узбекистаном правил международной торговли было отмечено Всемирным банком при составлении ежегодного рейтинга «Ведение бизнеса-2019» (Doing Business 2019), оценивающего комфортность осуществления предпринимательской деятельности в разных странах. При этом республика в новом рейтинге просела на два пункта по сравнению с прошлым годом, заняв 76 место.

Международное информационное агентство «Фергана»