| ← Апрель 2009 → | ||||||
|
5
|
||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://https://fergana.site
Открыта:
21-03-2000
Статистика
0 за неделю
Новости Центральной Азии
|
Министры иностранных дел Казахстана и Киргизии обсудят двустороннее сотрудничество Главы Министерств иностранных дел Казахстана и Кыргызстана Марат Тажин и Кадырбек Сарбаев обсудят в Астане актуальные вопросы двустороннего сотрудничества, передает РИАН. Обсуждать будут сотрудничество двух стран в торгово-экономической, водно-энергетической и культурно-гуманитарной областях. Дипломатические отношения между двумя странами установлены 15 октября 1992 года, договорно-правовая база двустороннего сотрудничества представляет собой более ста пятидесяти документов, в том числе Договор о вечной дружбе и Договор о союзнических отношениях. Казахстан является одним из крупнейших инвесторов, вкладывающих деньги в экономику Киргизии. В 2007 году казахстанские инвестиции составили 182,7 миллиона долларов, а в 2008 году Казахстан инвестировал уже 334,3 миллиона долларов – это 51.5 процента от общего объема инвестиций, которые пришли в экономику Кыргызстана. Объем взаимного товарооборота двух стран в 2008 году составил 608.3 миллиона долларов, что на 14,5 процента выше показателя 2007 года. В энергетике Кыргызстана, в его газотранспортной отрасли, промышленности, производстве строительных материалов и других отраслях экономики страны работают более четырехсот совместных предприятий с участием казахстанского капитала.
Режиссер Павел Бардин: «Скинхедов можно переубедить» По России с большим скрипом начинается показ художественного фильма о скинхедах «Россия 88». Прокатное удостоверение фильмом получено, но посмотреть его негде. Во время фестиваля «Дух огня» в Ханты-Мансийске позвонили из Кремля и потребовали, чтобы первый приз картине не достался. Тогда жюри пошло на компромисс, выдав фильму «Россия 88» специальный приз жюри. С режиссером запретного, но официально не запрещенного фильма Павлом Бардиным встретился корреспондент «Ферганы.Ру». - Вы долго «сидели в материале», прежде чем был написан сценарий? Фактуру долго в руках перебирали? - Сюжет у нас появился раньше, чем фактура, но потом мы полгода примерно искали материал, «работали с источниками». А сам сценарий написался потом достаточно быстро, месяца за полтора. - И вас не затошнило от этих «источников»? Или за полгода у вас возник «стокгольмский синдром», и вы прониклись сочувствием к скинхедам?
- Они все – люди. Просто бывает, что люди принимают звериный облик. Но было бы жестко записать в нелюди десятки тысяч наших сограждан, а главное – непонятно, что с этим дальше делать. - Но может, как раз было бы правильно записать их в нелюди? Верная диагностика необходима перед лечением… - Ну хорошо, записали. Отдиагностировали. А дальше-то что? Отлавливать их? - Не знаю. Может быть… Но ведь их символика, их книги и брошюры не должны открыто продаваться – а вы для своего фильма все купили, что называется, «в открытом доступе», в магазинах… - Да, все продается открыто. Но если их запретить, они уйдут в подполье и будут убивать еще больше… - Да куда больше-то? Вы думаете, что они убивают больше или меньше в зависимости от того, загнаны они в подполье или могут открыто маршировать по улицам? - Конечно. Я уверен в этом на сто процентов. Как только с ними начали всерьез бороться, возникло подполье и начались убийства. Есть Уголовный кодекс и Конституция, и по этим законам ни книжки, ни ролики скинхедов, размещенные в сети, не имеют права на существование, есть соответствующие статьи. Достаточно использовать закон, зачем еще объявлять их нелюдями? Тогда этим людям нечего будет терять. Нельзя превращать их в крыс, загнанных в угол. Среди них не так много тех, кто никогда не свернет назад, - гораздо больше способных выйти из группировки и что-то осознать. Это сейчас статистика ухудшается, а раньше, насколько я понимаю, большинство подростков выходили из этой субкультуры молодежных банд, когда у них заканчивался период подростковой агрессии. - Выходили, да… Но ведь не переставали думать как фашисты? - Раз человек перестал участвовать в активных акциях своей банды, - это уже хорошо. Людям нужно дать возможность публично высказывать свою точку зрения – в рамках уголовного кодекса, конечно, - и если они будут больше говорить и меньше убивать, это будет большая победа. - Вы считаете, что их идеи могут быть высказаны в рамках Уголовного кодекса? - Любую идею можно сформулировать так, чтобы обойти УПК и дрейфовать в своих публичных высказываниях к очень умеренному национализму, что, кстати, многие политики и делают. Я сторонник открытого общества. Заявить, что скинхеды – нелюди, будет означать тоталитаризм «наоборот». - Мне всегда казалось очевидным, что власть связана со скинхедами – хотя бы потому, что их призывы очевидно нарушают уголовный кодекс, при этом их книги продаются, места, где они собираются, тоже известны… Для вас открытое существование скинхедов - тоже доказательство заинтересованности власти в этих организациях? - С одной стороны, все, действительно, в открытом доступе, и никто за это не наказан, кроме единственного Тесака. С другой, на телевидении эта проблема совершенно не затрагивается, будто ее не существует. Нет публичных дискуссий, нет столкновения мнений. И в парламенте не представлены ни фашисты, ни антифашисты. Члены одной партии могут излагать и фашистские, и антифашистские взгляды. - И делать вид, что эти взгляды – их личное дело… - У власти нет внятной, четкой позиции по этому вопросу. Человек может говорить об этнической преступности и при этом заявлять, что он антифашист. А не бывает и то, и другое. Либо ты признаешь этническую преступность, либо ты антифашист. - А если лояльность власти от ее бессилия? Как вам кажется, российская власть «крышует» фашистов или она, может, действительно ничего не может сделать и поэтому их не замечает? Делает вид, что фашистов не существует? - Это лишь догадки. - Конечно, догадки. Но вы же полгода перебирали в руках документальные материалы, готовясь к фильму. Какое у вас впечатление? - Мне кажется, что эти организации «крышуются», иначе они не могли бы существовать. У них и финансирование есть… Но есть группы автономного действия, а есть силовые структуры, которые их поддерживают, и я много и в переписке, и в беседах с разными людьми слышал, что находятся силовики, которые фашистов «покрывают»: они вместе и по убеждениям, и из своего какого-то интереса. Такие силовики находятся и в милиции, и в ФСБ, видимо, тоже… Но мне не кажется, что в существовании фашистов можно увидеть глобальную государственную идею. Мне кажется, что на верхнем уровне власти как раз и есть бессилие, и стоит оно на том, что 70 процентов наших граждан считают: Россия – для русских. И нет политической воли, чтобы начинать объяснять этой массе граждан, что такое фашизм, что такое ксенофобия… - Вы ведь общались со скинами… - С некоторыми. - Когда они говорят, что «Россия – для русских», то у них какие территориальные представления о России? Это Россия без Кавказа, без Бурятии и Татарии? Без Сибири? - Они очень разные. Одни считают, что пусть будет маленькая, но русская страна, другим кажется, что должны быть империя, но в ней будут люди разных «сортов». Русские – как чистый этнос – это номер один, те народы, что давно живут в России и сблизились с русскими, - это «второй сорт», но они тем не менее имеют определенные права, но есть и такие, кто вообще не должен иметь никаких прав, - может, это жители Закавказья, Кавказа и Средней Азии. В этом смысле татары могут считаться людьми «второго» или даже «почти первого» сорта, но не третьего. Среди фашиствующих идеологий есть разные, с разной степенью нетерпимости, и я даже рад, что пока они не договорились. У них пока нет единого лидера и единого представления о том, как должна быть устроена Россия. Вот когда у фашистов появится идея одной страны, одного лидера и одного народа, - всем станет нехорошо. А пока есть конфликт идеологий – они даже не решили, за православие они или против… - Как это – фашисты против православия? А за что тогда? - За язычество. Это и у германских нацистов было. Там многие считали, что христианство – это часть иудейского заговора сионских мудрецов… - А к Великой Отечественной войне они как относятся? Тоже неоднозначно? - Более умеренные считают, что великий полководец Сталин победил немецких захватчиков. Для тех, кто близок к русскому национализму, тема Гитлера вообще не очень удобна. Для них Сталин – великий человек, и они неохотно «играют» со свастикой. Многие люди, проповедующие, с моей точки зрения, в аккуратных формулировках откровенно фашистские взгляды, - заявляют при этом, что они – антифашисты и что Гитлер – чудовище. Самые же радикальные считают, что Гитлер нес добро и избавлял Россию от коммунистической чумы, и для них власовцы и Русская освободительная армия – это герои. Для наци-скинхедов коммунизм – это часть всемирного еврейского заговора. Не очень состоятельная теория, конечно, но сегодня все тяжелее становится почувствовать правду. Молодежь читает те книжки, которые им дают «учителя», и у них нет возможности сопоставлять факты… - Они умеют читать? - Некоторые – да, а некоторые – нет. Есть очень подкованные, правда, только в одной теме. С ними можно разговаривать. Не обо всем, конечно, - ни Вольтера, ни Руссо они не читали, но много знают по истории фашизма и готовы бесконечно спорить, что такое «фашизм по Муссолини», что такое «фашизм по Гитлеру». Они пытаются научно доказать, что в фашизме нет националистических корней, что, конечно, ложь… А есть среди них абсолютно не читающие. С одним таким парнем мы встречались, он был наци-скинхед, но не мог выговорить «Майн кампф» и было понятно, что книгу эту не читал и не знает, о чем в ней говорится. Любовь к Гитлеру – это часть субкультуры наци-скинхедов, но есть много молодежных организаций ультраправого толка, которые наци-скинхедами не являются. Не исключено, что в какой-то момент наци-скинхеды сойдут с арены: потому что для российских людей они все же странноваты, и они, и их эстетика… - Я не очень понимаю. У всех же деды воевали. Ну, прадеды… У них что в головах – все «в разных комнатах»? Деды – отдельно, Гитлер – отдельно? - Да, в разных комнатах. Мало того – у дедов это тоже все отдельно. Сталин отдельно, Гитлер – отдельно. Мне рассказывали историю, когда наци-скинхед приехал к своему деду в деревню рубить дрова, разделся, и дед видит – у внука весь торс в рунах и свастиках. Дед как заорет: «Ах ты, сукин сын, я же воевал!» А потом в голове почесал, подумал и говорит: «Хотя жидов я тоже не люблю…» И на этом они сошлись. Это частая история. Люди ведь воевали не с фашизмом или нацизмом – они воевали за землю, за родственников, за детей своих, за Родину… И про это тоже везде молчат. А ведь пока со Сталиным не разберемся, остается очень питательная среда для любви к Гитлеру. Пока мы оправдываем Сталина, можно оправдать что угодно.
- Как вам кажется, ультра-правые – это все же узкий сегмент в российском обществе? Или эта короста, которая уже все покрыла? - Я думаю, что хороших людей больше. Несмотря на то, что 70 процентов говорят, что Россия для русских, они это произносят, не понимая, к чему такая позиция может привести и кого они тем самым поддерживают. При этом, говоря, что Россия для русских, они наверняка могут подружиться и с кавказцем, и с азиатом, и иметь с ними прекрасные добрососедские отношения. С этой поверхностной идеологией можно побороться и ненасильственными методами. Но у нас было уже много показов, и в каждой аудитории находится человек, который во время обсуждения встает и говорит: «А я считаю, что Россия – для русских!» - и он знает, о чем говорит, и готов к большой крови. И такие люди были даже на показе во ВГИКе, что меня поразило, и в закрытых элитных клубах. - Главный герой вашего фильма, объясняя, почему он стал фашистом, сказал, что ему страшно, он боится «черных». Главная причина ненависти фашистов - страх? - Да. У меня был разговор с людьми из бизнес-сообщества: они сами вышли со мной на контакт, мы начали разговаривать… И они рассказали, как присутствовали на какой-то вечеринке чеченцев, и им стало очень неприятно. Мужчина даже сказал, что не задумываясь, кинул бы в этих людей гранату. У них не было явного страха, но была неприязнь к чужим и ощущение опасности. Классический случай ксенофобии. Теперь нужно сделать следующий шаг и понять, что страх этот не имеет разумной природы, потому что если у них агрессивный танец, это не значит, что они готовы напасть на вас. Этот страх в человеке на уровне животного инстинкта, и он – главный движитель этой ненависти… - Но ведь и бритоголовых боятся… - Их боятся, потому что они сильные и агрессивные, но их чаще всего считают «своими». Я часто слышу: «Я – антифашист, не расист, наши деды воевали, но эти скинхеды в чем-то правы…» Многие считают скинов иммунной системой общества. А нам не нужен такой иммунитет… - Ну, нужно – не нужно… Мы же не выбираем свой иммунитет… - Граждане - выбирают. Они поддерживают скинхедов, иначе скинов не было бы на улицах. Скинхеды чувствуют, что люди – за них. - И вам действительно кажется, что скинов можно переубедить? - Не всех. У меня был очень интересный разговор в Нижнем Новгороде с двумя националистами, не наци-скинхедами. Это были крепкие ребята, которым фильм не очень понравился: они считали, что националистов выставили клоунами, а они на самом деле гораздо серьезней и образованней. А я им доказывал, что в жизни все еще смешнее, и приводил примеры настоящих роликов, которые вывешены в интернете, рассказывал, как в прессе писали об уголовных делах, заведенных против скинхедов, и из этих материалов было понятно, что даже если лидер в банде имеет образование, то все остальные – нет. Разговор был очень долгим, и я в результате начал им объяснять, каким бы мог быть национализм в рамках Уголовного кодекса. Я объяснял им: если вы выступаете против нелегальных мигрантов, то не нужно их убивать, а нужно идти и устраивать пикеты возле строек, где используется труд нелегальных мигрантов. Возле ФМС (федеральной миграционной службы – ред.) устроить пикет. Массово подавать в суд на тех, кто использует труд нелегалов. Почему бы вам не создать свое правозащитное движение, но основанное на законе? Я им говорил, что они могут законно бороться с нелегалами, добиваясь нормальной миграционной политики… И если вы будете соблюдать закон, то для вас нужно открыть и телевидение, и парламент… - И вы во все это верите? - Если они и им подобные перестанут убивать и начнут ходить на пикеты против воровства чиновников, которые позволяют работать нелегалам, - я буду только за. А если они еще будут считать русскими всех, кто владеет русским языком и чтит русскую культуру, то может, я тоже когда-нибудь стану националистом. А их теория чистой крови – это же шарлатанство… Но им никто об этом не рассказывает, они не знают, что чем чище кровь, тем сильнее вырождение… Даже наци-скинхедов в России десятки тысяч, и не все среди них – убийцы или люди без тормозов. Они все разные. А их идеологи снабжают их книжками по уличному террору, где описывается, как лучше выбрать орудие убийства. А их нужно направлять в другое русло, должны быть другие инструкции: ребята, перестаньте убивать, лучше боритесь за правильную миграционную политику… Да, это сложней, кому-то станет неинтересно, но это правильный путь и для них, и для общества. Эта идеология должна иметь легальный выход, иначе она рано или поздно выплеснется на улицы в форме террора. - Ваш фильм завершает мартиролог – список убитых скинхедами в 2008 году. Сколько там фамилий? - Больше сотни. Мы связали два списка – «Совы» и Московского бюро по правам человека, я потом еще перепроверил написание фамилий, у кого-то нашел и проставил имена… - Сюжет фильма заканчивается смертью героя. Вам кажется, что если человек уходит в наци-скинхеды, - это конец? - Для нас – да. Идея саморазрушительна. Если ты постоянно подпитываешься ненавистью, то ты себя разрушаешь, и рано или поздно это приводит к прямому физическому самоуничтожению. Неонацисты пеняют нам на такую мораль нашего фильма, но есть темы, где не может быть хеппи-энда. Как наркотики, например. Это прямая дорога в ад. - И при этом вам продолжает казаться, что их можно переубедить и изменить ситуацию в стране… - Да, можно. Но не в течение года, конечно. Если все завесить баннерами и пустить по телевидению социальные рекламные ролики, это ничего не изменит. - Ну, понятно. Нужно изменить школьную программу, переписать учебники, начать платить ветеранам войны и старикам нормальные деньги, проявить к ним уважение и общественный интерес… - Вот видите, вы же сами все знаете… - Именно поэтому мне-то кажется, что ситуация уже не исправляема… - А мне кажется, что исправляема. Мы возвращаемся к тому, что нет политической воли – отдать распоряжение, к примеру, написать нормальные учебники по истории, где рассказывалась бы правда. Люди должны знать, что тех, кто не скидывался Минину и Пожарскому, сажали на кол. Что наших людей без оружия ставили против немецких танков, что наступления планировались к датам… Не хватает воли… - Да хватает ее, просто нам не хватает мужества увидеть, куда именно направлена эта воля… Хватило же воли позвонить на фестиваль в Ханты-Мансийск и потребовать, чтобы вашему фильму не дали первую премию? - Я не знаю, кто там кому звонил… Если кому-то что-то и не понравилось в моем фильме, я думаю, что сейчас самое время передумать и понять, что наш фильм – антифашистский и никому не вредит, и никакого укола власти в нем нет, а есть призыв проявить политическую волю… Но даже если бы в нашем фильме кто-то увидел какой-то укол, то не нужно было обращать на него внимания, потому что масштаб несопоставим. Вообще, это был не самый удачный ход – позвонить на фестиваль… - А многие издания отказались напечатать интервью с вами… - Да. И потом очень странная история с отменой показа в «Ролане», совершенно для меня непонятная… Но все же времена меняются. В прежние времена мы бы даже к фильму не приступили, сразу бы поехали лес валить. А так – и фильм сняли, и в подъезде меня никто по голове не бил, и уголовное дело не завели… Прогресс… - Применительно к тридцать седьмому году – безусловно. - Ну, это ж недавно было. - Война тоже недавно была. - Конечно, если сравнивать 2009 и 1999 годы – да, разница есть. Но если посмотреть чуть шире – все равно можно увидеть прогресс… Мария Яновская
Таджикистан: В Худжанде начинается суд над бывшим редактором газеты «Тонг» 29 апреля Худжандский городской суд приступит к рассмотрению уголовного дела, возбужденного прокуратурой города в отношении бывшего редактора газеты «Тонг» Пулата Умарова. Об этом «Фергане.Ру» сообщил помощник прокурора Худжанда Алиджон Гафуров. По его словам, П.Умаров обвиняется по части 2 статьи 257 («Хищение фондов иностранной помощи группой лиц по предварительному сговору, в крупных размерах»), и части 2 статьи 340 («Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков») Уголовного кодекса Таджикистана. Помимо П.Умарова, в хищении средств и подделке документов обвиняются главный бухгалтер газеты С.Умарова, а также предприниматель Д.Касымов. Как сообщили в прокуратуре Худжанда, группа лиц во главе с Пулатом Умаровым в период с июня по ноябрь 2008 года, изготовив фальшивые документы, присвоила крупную сумму денег, выделенных в качестве гранта американской организацией NED - Национальным фондом в поддержку демократии. Уголовное дело было возбуждено по иску учредителя газеты «Тонг» Максуда Худайбердиева. По словам адвоката П.Умарова Хикматулло Саъдуллаева, его подзащитный будет либо оправдан, либо дело вернут на дополнительное расследование. Сам Умаров заявил, что он по образованию – юрист, и в ходе судебного процесса намерен доказать свою невиновность. В ином случае ему грозит наказание в виде лишения свободы до семи лет за нарушение статьи 257 и до пяти лет – за нарушение статьи 340. Это первый случай в нынешнем году, когда журналист подозревается в совершении преступления. Напомним, что в сентябре прошлого года прокуратура Джаббаррасуловского района Таджикистана возбудила уголовное дело по обвинению в клевете в отношении другого сотрудника еженедельника «Тонг» - Турсунали Алиева. Однако спустя некоторое время производство дела было приостановлено. Годом ранее эта же инстанция сначала возбудила, а затем прекратила уголовное дело в отношении Алиева за отсутствием состава преступления.
Казахстан: На саммите по спасению Арала лидеры стран Центральной Азии подписали совместное заявление  Фото Kazakhstan today Сначала прошла встреча глав пяти государств в закрытом режиме, затем состоялась встреча в расширенном составе, по окончании которой были подписаны итоговые документы. По словам президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, на спасение Арала пятью государствами было потрачено около $2 млрд. Он отметил, что, начиная с 1961 года, Аральское море уменьшилось в десять раз, «оголенное морское дно - 4,7 млн. гектаров - выбрасывает в атмосферу 120 млн. тонн соли, песка и других ингредиентов, которые рассыпаются по всей территории Евразии». «Их находили на ледниках наших гор, в Европе и даже в Северном Ледовитом океане. Так что это мировая катастрофа», - цитирует Назарбаева Kazakhstan today. При этом, подчеркнул глава Казахстана, речь о восстановлении моря в прежнем объеме сегодня не идет. «Речь идет о том, чтобы эту воду очистить... и населению дать чистую воду», - сказал он. Президент также отметил, что в устьях рек бассейна выращиваются культуры, требующие наименьших затрат воды. Он также отметил, что «в казахстанской части делается очень много для восстановления Малого Арала». «В сегодняшних выступлениях и обсуждениях мы договорились продолжить эту работу [по спасению Арала]. Будет составлена новая, третья программа по работе в этом направлении, мы договорились, что будем проводить международный форум в следующем году», - сообщил Н.Назарбаев. «Все главы государств были едины в том, что совместными усилиями мы должны решить вопросы не только по проблеме Арала, но и в целом водно-энергетического обеспечения региона», - заключил президент Казахстана. Между тем, по мнению президента Узбекистана Ислама Каримова, «спасти Аральское море в полном смысле этого слова вряд ли практически возможно», но, отметил он, «осуществить продуманную во всех отношениях программу мер для создания проживающему здесь населению нормальных, необходимых для здорового образа жизни условий, мы просто обязаны, это наш долг». По словам Каримова необходимо создать локальные водоемы на уже высохшем дне Аральского моря, обводнить дельтовые водоемы с целью сокращения пылевых и солевых бурь, восстановить биоразнообразие и дельтовую экосистему, провести лесопосадки на осушенном дне Аральского моря, закрепить подвижные пески, обеспечить питьевой водой и приборами по обеззараживанию воды коммунальные и лечебные учреждения и многое другое. Как подчеркнул Ислам Каримов, «на реализацию указанных проектов и программ только за последние 10 лет затрачено в долларовом исчислении свыше 1 млрд. долларов, в том числе за счет иностранных займов, технической помощи и грантов - около 265 млн. долларов». В свою очередь, как передает КазТАГ, президент Кыргызстана Курманбек Бакиев потребовал для своей страны денежной компенсации «за услуги по накоплению воды, которую она [Киргизия] обязана предоставлять, неся значительные затраты для своей экономики», - заявил К.Бакиев. Он также предложил выделить денежные средства из фонда спасения Арала на восстановительные работы в зоне формирования рек Амударья и Сырдарья. «По причине глобального потепления из 8200 ледников общей площадью 8,2 тысяч кв. км за последнее время на Тянь-Шаньских горах растаяло более 200 ледников со скоростью 8 метров в год. Это повлияло на водность рек, растительность и, в первую очередь, на изменение климата в Центральной Азии. В связи с этим назрела насущная необходимость проведения экстренных мероприятий по сохранению зон формирования рек, расширению лесного фонда, что требует значительных финансовых ресурсов», - пояснил Бакиев. По его мнению, если не принять таких мер, то «в случае сокращения водных ресурсов в зоне этих рек управлять и делить уже будет нечего». Нурсултан Назарбаев попросил своих коллег не касаться в своих выступлениях проблем строительства ГЭС, и высказываться только по проблемам Арала. Между тем, как сообщает таджикская служба Радио Свобода, Ислам Каримов отметил, что в данном вопросе страны, расположенные в низовьях рек региона – Казахстан, Узбекистан и Туркменистан, и Всемирный Банк занимают одинаковую позицию, и убеждены, что в противном случае могут пострадать их государства. После выступления Каримова глава Таджикистана Эмомали Рахмон заявил, что не подпишет итоговые документы встречи. Таджикский президент выступил против включения в итоговый документ саммита двух поправок, касающихся вопросов водопользования и строительства ГЭС в регионе. Согласно сообщению «Свободы», данные пункты, которые были включены в итоговый документ по настоянию президента Узбекистана, несут в себе условие, что в вопросах строительства новых ГЭС в регионе необходимо учитывать мнение других стран Центральной Азии. Назарбаев попросил экспертов не включать в итоговый документ вышеназванные пункты. В итоге, как передает пресс-служба президента Казахстана, совместное заявление лидеров стран-учредителей МФСА было подписано. В заявлении Исполкома МФСА поручено разработать новую программу по оказанию помощи населению бассейна Аральского моря и предпринять все необходимые меры по активизации сотрудничества с международными организациями и привлечению доноров к работе фонда. Как передает КазТАГ, президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов предложил участникам саммита МФСА принять совместный инвестиционный план по созданию единой энергосистемы региона для решения финансовых и технических ресурсов по спасению Арала. «Со своей стороны Туркменистан готов поставлять соседям в необходимых объемах природный и сжиженный газ и электроэнергию», - подчеркнул Г.Бердымухамедов. В день саммита состоялось несколько двусторонних встреч. Нурсултан Назарбаев обсудил «актуальные вопросы повестки дня» с Исламом Каримовым, а Эмомали Рахмон обсудил вопросы сотрудничества с коллегами Курманбеком Бакиевым и Гурбангулы Бердымухаммедовым. Справка. Международный фонд спасения Арала (МФСА) был создан в 1993 году совместным решением президентов Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана с целью преодоления экологического кризиса и улучшения социально-экономического положения в бассейне Аральского моря, признанного мировым сообществом одной из крупнейших катастроф XX века. С момента создания МФСА президентами фонда являлись Нурсултан Назарбаев (1993-1997 годы), Ислам Каримов (1997-1999 годы), Сапармурат Ниязов (1999-2001 годы) и Эмомали Рахмон (2002-2008 годы). 25 августа 2008 года в соответствии с решением глав государств-учредителей МФСА Казахстан был избран председателем МФСА на предстоящие три года (2009-2011 годы). Несмотря на значительные усилия и внедряемые проекты, кризис Аральского бассейна во всех его аспектах нарастает, поскольку степень роста угрожающих факторов опережает масштабы принимаемых мер. В бассейн Аральского моря входят два крупных речных бассейна - Амударья и Сырдарья. Эти реки являются трансграничными водными артериями и протекают по территории шести стран: Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан, Казахстан, Туркмения и Афганистан. Общий годовой сток всех рек Аральского бассейна составляет 115,6 кубокилометров, в том числе 78,4 кубокилометра поставляет Амударья и 37,14 - Сырдарья.
Кыргызстан: Причина авиакатастрофы под Бишкеком - грубое нарушение экипажем правил полетов 28 апреля генеральная прокуратура Кыргызстана получила окончательный отчет комиссии по расследованию авиационных происшествий Межгосударственного авиационного комитета (МАК), в котором была указана причина катастрофы самолета «Боинг-737» авиакомпании «Итек-Эйр», произошедшей 24 августа 2008 года в окрестностях города Бишкека, сообщает ИА «24.kg». Согласно отчету комиссии, непосредственной причиной авиакатастрофы стало грубое нарушение экипажем самолета требований правил полетов гражданской авиации Киргизской Республики. В настоящее время по результатам отчета комиссии МАК следствием назначена комплексная летно-техническая экспертиза, производство которой будет поручено экспертам Летно-испытательного института имени Громова и Института аэронавигации Российской Федерации (Москва). После завершения данной экспертизы следствием будет решен вопрос об ответственности всех виновных лиц и направлении уголовного дела в суд, сообщают в генпрокуратуре. Напомним, 24 августа в 20.43 по бишкекскому времени недалеко от аэропорта Манас в пригородах Бишкека потерпел крушение самолет «Боинг 737-200», принадлежащий киргизской компании «Итек Эйр» и выполнявший чартерный рейс по маршруту «Бишкек-Тегеран». Из находившихся на борту 90 человек 67 погибли.
Русские в Узбекистане: Жить, умереть и снова жить… Авторы нашумевшего фильма «Бремя девственности» Олег Карпов и Умида Ахмедова сняли документальную дилогию о русских в Узбекистане: «Жить и умереть в Самарканде» и «Жить и жить в Фергане». Создателей фильмов интересовало, как себя ощущают сегодня русские интеллигенты, живущие в этих городах, почему не собираются уезжать, в чем видят смысл своего присутствия на земле Туркестана… Премьера дилогии состоялась недавно в Фергане, в зале Областной библиотеки, при содействии ферганского арт-кафе «Браво». С Умидой Ахмедовой и Олегом Карповым встретился корреспондент «Ферганы.Ру».
Умида Ахмедова: - Изначально у нас была идея снять фильм о взаимопроникновении культур, ведь в свое время в Самарканде жили такие художники, как Петров-Водкин, Буре и другие представители русской культуры, оставившие в Центральной Азии неизгладимый след… Можно сказать, что они посеяли зерно, которое проросло - и дает плоды и сегодня. Среди этих людей был и известный самаркандский художник Григорий Улько – заслуженный художник Узбекской ССР, профессор, автор герба Самарканда, живописец, график, один из самых талантливых художников Узбекистана, который работал в Самарканде с Буре, Волковым, Мальтом. Все началось, когда два года назад я близко познакомилась с сыном Григория Улько, Алексеем – художником, переводчиком, лингвистом, консультантом Британского Совета, - и с его друзьями: филологами Александром Благонравовым и Валерием Низаметдиновым. «Фергана.Ру»: - В фильме показан старый самаркандский дворик, где герои сидят и размышляют о жизни за круглым столом, уютно расположившись в тени садовых деревьев… Умида Ахмедова: - Во время долгих бесед с нашими героями - Алексеем Улько и его друзьями-единомышленниками - получилось так, что они «перехватили инициативу». Они поняли, чего именно мне хочется, и у нас вышел неплохой, на мой взгляд, фильм. Самаркандцы близки мне по духу, это мои друзья, с которыми мы можем разговаривать до рассвета. Я много раз приезжала в Самарканд, и мы подолгу беседовали с ребятами, но мой голос остался за кадром. Но все же у нас был диалог. Если бы мы взялись за эти фильмы в другое время, то нас наверняка обвинили бы в конъюнктуре: мол, воспеваем «старшего брата» и все такое. Но сегодня многие русские уехали, их осталось мало, и пора оглянуться на то, что у нас было, и посмотреть, что происходит сейчас. А ведь были серьезные художники, писатели, историки, музыканты - личности, обладающие творческим началом, все те, кто, являясь проводниками мировой культуры, внесли неоценимый вклад в культуру Узбекистана. Начиная два года назад съемки фильма «Жить и умереть в Самарканде», я и не думала о том, что в конечном итоге получится диптих. Но это произошло: я привезла фильм в Фергану и показала его тамошнему сообществу творческой интеллигенции – группе художников, собирающихся в арт-кафе «Браво». Название второго фильма родилось в момент его съемок, когда известный ферганский культуролог и краевед, гуру и вдохновитель «ферганской школы», интеллектуал и философ «до кончиков своих ницшеанских усов», как сказано в книге «Поэзия и Фергана», Александр Куприн, смотря фильм о самаркандцах, воскликнул: «Нет! Жить да жить в Фергане!»
Александр Иванович Куприн - интереснейший человек. Смотря фильм о самаркандцах, он размышлял вслух. И так получилось, что все те вопросы, которые мы обсуждали с самаркандскими ребятами, мы обсудили и с ним во время показа. Тема была одна, но раскрывалась по-разному. А в конечном итоге получился своеобразный диалог фильмов. Интересно, что уже после того, как были сняты и показаны эти фильмы, мы встретились в Ташкенте с Алексеем Улько, который очень живо интересовался реакцией ферганцев. В итоге тот виртуальный диалог, которые вели между собой не знакомые друг с другом герои из этих очень разных городов, продолжился и дальше. Более того, у меня родилась идея привезти Алексея Улько в арт-кафе «Браво» и снять уже настоящий диалог представителей Самарканда и Ферганы. Олег Карпов: - Фергана и Самарканд, действительно очень разные города, как «ин» и «янь». Самаркандские русские жестче, ферганцы – мягче. Это стало ясно, когда облекался в форму отснятый и отобранный материал. «Фергана.Ру»: - В чем же заключается «мягкость» и «жесткость» ваших героев? Олег Карпов: - Если ферганец Куприн растворился, влился в эту азиатскую жизнь и является азиатом больше, чем даже многие узбеки, и границы культур для него стерты, то самаркандцы являют собой русский «островок», омываемый со всех сторон, и они себя так позиционируют, на том стоят. Эдакие «последние солдаты империи», подобные герою Павла Луспекаева в фильме «Белое солнце пустыни». Именно благодаря этой разнице ферганцев и самаркандцев и получился диптих.
«Фергана.Ру»: - И все же через ваши фильмы красной нитью проходит мысль о взаимопроникновении культур. Умида Ахмедова: - Я русскоязычная, но не оторвавшаяся от родных корней узбечка. Мне не чужда родная культура, как многим русскоязычным узбекам, которые, порой не чувствуют и не понимают узбекскую классику. В этой связи я хотела бы сказать о классике узбекской поэзии Фуркате, который, увидев спектакль про Суворова, написал стихотворение «Суворов». Это и есть пример интереса одной культуры к другой, пример их взаимообогащения и взаимопроникновения. Слава Богу, есть русские и русскоязычные люди, которые об этом могут говорить, и которые в момент тотальной миграции будут здесь жить и никуда не уедут, потому что в них есть их собственный внутренний стержень. Вот откуда это – «жить и жить в Фергане». Поэтому в них и сохраняется то духовное зерно, которое засеяно еще их дедами и прадедами. Так получилось, что фильм «Жить и жить в Фергане» вылился в монолог Куприна, в то же время фильм был не о нем, а о той русскости, которая сохранилась до сих пор. Куприн говорит, что наши русские, уезжая в Россию, хотят увезти все хорошее, что получили здесь, но там они получают все же совершенно иное, отличное от здешнего. Мы любим этих людей и не хотим, чтобы наши друзья уезжали, и это естественно. С Олегом мы много говорили на эту тему. Ведь, например, тот же Куприн не замкнулся, не сказал: «Вот остался десяток русских, с кем я буду общаться?». Преподавая в Ферганском колледже искусств, он приводит в киноклуб узбекских ребят, приучает своих учеников смотреть хорошие фильмы, классику кинематографа. И он не хочет «уезжать к березкам». Он прекрасно знает узбекский язык и преподает на нем. Более того, будучи от природы музыкальным, он не просто знает, но великолепно чувствует музыку узбекского языка. Мне даже кажется, что он чувствует узбекский лучше, чем я, находя общий язык со своими учениками, продолжая то, что русские начинали здесь полтора века назад. Видимо, поэтому его так любят многие ферганцы.
«Фергана.Ру»: - Умида, вы – оператор, вы собираете материал, а затем вместе с Олегом монтируете фильмы… Умида Ахмедова: - У нас своеобразный тандем. Я, снимая, руководствуюсь больше чувствами, эмоциями, увлекаюсь процессом съемки, меня интересует буквально все, что происходит вокруг. В силу своей эмоциональности, энергетики, я беру камеру и иду «в люди». Фильм про самаркандцев начинается с увертюры – моих наблюдений. Это весна, будто нарисованное небо, Регистан. Тогда я хотела снимать женщин, но они куда-то исчезли, и вдруг, как ангелочки, появились дети с воздушными змеями. У меня стоит камера, дети попадают в кадр и один из мальчиков кричит по-таджикски: «Сережа, иди сюда!». И тут в объектив заглядывает улыбающийся конопатый русский мальчик, который сразу же задает тон фильму. Мне всегда везет. И это не случайные «случайности». Олег при монтаже отбирает только то, что необходимо для фильма, точнее, мы делаем это вместе, он советуется со мной. Когда Олег просматривает отснятый материал и показывает его мне, то я иногда удивляюсь, неужели все это снимала я (смеется). И этот мой «хаос» Олег упорядочивает. Хотя, конечно же, это не хаос, поскольку ты, как профессионал, знаешь, о чем у тебя должен быть фильм, и понимаешь, что, где и как снимать. Другое дело, что сам процесс съемки у меня очень эмоционален. Это не заказные фильмы, а внутренняя потребность делать кино. И я не остановлюсь на русских. Здесь интересно влияние любой культуры, например, татарских джадидов. Будучи переводчиками, они были мостом между культурами, проводниками русской культуры в этих краях. «Фергана.Ру»: - Как бы вы назвали жанр, в котором работаете? Олег Карпов: - Большинство наших фильмов - от небольших, длящихся несколько минут, до получасовых, - мы показываем на регулярно проводящемся в Ташкенте фестивале видеоарта. Мы снимаем и документальное кино, и видеоарт, и кино, в котором происходит смешение разных жанров. На самом деле, современное документальное кино, российское или любое другое, тяжело классифицировать. Эклектика стала привычным и само собой разумеющимся явлением в мировом кинематографе. Другое дело - что бы ни снимали в Узбекистане, получается поэтическое кино. Это плюс и одновременно минус узбекского кинематографа, который не может вырасти из «коротких штанишек» поэтического кино 1960-х, которое себя более или менее исчерпало. Это касается и кинодокументалистики, и игрового кино, и клипов. Может быть, это зависит и от природы? Постмодерн тоже не прошел бесследно для нас, запав нам в головы. Хотим мы того или нет, у нас уже другое мышление.
Кроме того, наши фильмы - это чистое наблюдение, когда ничего не придумываешь, а просто ставишь камеру и снимаешь происходящее вокруг. У меня была идея поставить камеру и не выключать ее двадцать четыре часа, и я на сто процентов уверен, что смогу найти какую-то историю, какой-то сюжет из снятого, вырезав лишнее. На одном из фестивалей видео-арта мы показали «Нечеловеческое видео», по поводу чего развернулась дискуссия, нужен ли вообще автор в кино. У нас получилось, что Умида чисто случайно забыла выключить камеру, с которой она просто ходила. И все что зафиксировала камера, было органично ритмизировано. Вокруг выступали маскарабозы (уличные актеры), звучала музыка, да и сами движения камеры, которая захватывала какие-то камушки, предметы, создавали ритм. Вырезав и показав для примера этот кусок как самостоятельный сюжет, имеющий начало и конец, мы развернули дискуссию, во время которой присутствующие согласились, что кино без участия автора тоже имеет право на жизнь. Интересно, что практически во всех наших фильмах есть эпизоды, где Умида забывала выключить камеру (хохочут). Такое постоянно случается. «Фергана.Ру»: - Монтируя фильмы, вы иногда вставляете эпизоды одного фильма в другой… Олег Карпов: - Первый раз это получилось спонтанно. Потом стало периодически повторяться, превратившись в один из наших приемов. В психиатрии есть такое понятие, как вуайеризм (подглядывание), так вот мы и этот прием используем, создавая наши фильмы. Собственно, все реалити-шоу построены на склонности подглядывать. У нас есть получасовой фильм: мы сняли вид из нашего окна, когда женщина просто подметала улицу. Шел дождь, женщина проходила участок дороги метров в десять, потом возвращалась, и так продолжалось в течение получаса. Когда фильм показывался на экране Музея кино, с людьми творилось что-то совершенно фантастическое. Минималистское действие вызвало самые разнообразные реакции – от полного неприятия до желания вглядываться в мельчайшие детали. Зрители обсуждали фильм во время показа, и возникал своеобразный диалог с экраном. А в Бишкеке на бьеннале к экрану телевизора подошел один голландец и стоял, не двигаясь, полчаса, а потом говорит: «Да, хороший перформанс! Гуд!». Умида ему: «Это вовсе не перформанс, все реально!». Он задумался - и ушел. Думаю, что не поверил. Это и понятно – в отличие от западного мира, для нас перформанс нечто другое – мозги у нас работают иначе.
Умида Ахмедова: - С другой стороны, наши фильмы могут выглядеть как домашнее видео, как кухонные разговоры. А почему бы нет? Сегодня язык документального кино совершенно другой. Возвращаясь к нашим последним фильмам, скажу, что в Фергане некоторые люди, особенно представители старшего поколения, задавали вопрос: «А где же сам город, где его интересные места?». Но мы объясняли, что задача была иной, не как в советском кино, где обязательно должен быть адресный план с узнаваемыми местами. Мы показали скорее психологический срез, один из пластов культуры. Показали – кто эти люди, чем они живут, о чем думают. «Фергана.Ру»: - Вы снимаете свои фильмы минимальными средствами? Умида Ахмедова: - Будучи кинодокументалистом, еще с советских времен я знаю, что есть вещи, которые иногда невозможно сделать, когда в съемочной группе много людей. Одно дело, когда стоит камера, про которую уже все забыли и свободно общаются, и совсем другое, когда присутствуют оператор, режиссер, осветитель. И такое количество людей просто сбивает с толку тех, кого снимают. Когда я начинаю беседу, мне доверяют - и разговор идет естественно. Но когда в группе два человека, и у каждого – свое видение, это может помешать. Олег очень тонко это почувствовал, и я ему благодарна за то, что мы разделились – я оказалась не просто оператором, но и действующим лицом, остающимся за кадром. Общение с героями фильмов было основано на доверии, искренности, чего нельзя было бы добиться, если бы кто-то еще присутствовал на съемках. Документальное кино, впрочем, как и документальная фотография, требуют осторожности, где главный принцип – не навредить. Олег Карпов: - Мы, действительно, сначала что-то делаем, а потом начинаем думать, для чего это нужно. И знаете, такая спонтанность приводит к лучшим результатам – часто сам материал диктует, что из него сделать. Обычно как происходит монтаж? Идея чаще абстрактна и начинается с того, что находишь кусок, который тебя зацепил, который выбивается из всего остального. Он-то и идет на «монтажный стол». Дальше появляется другое, и ты словно пазлы складываешь, подбирая для каждого куска его единственно возможное место. Но бывает, что какой-то кусок вроде бы не сочетается, но его почему-то хочется вставить. В результате складывается мозаика – и тогда ты начинаешь видеть и понимать, что именно у тебя получается.
«Фергана.Ру»: - Можно сказать, что изначальная идея фильма трансформируется в процессе монтажа? Олег Карпов: - Сама съемка, сами персонажи диктуют, что будет. А не так, что мы приехали и жестко сказали: хотим снять таких-то людей или то-то и то-то. Поэтому мы приветствуем любые случайности. Когда идешь снимать одно, а снимаешь другое, часто оказывается, что именно это-то и нужно. Изначально нам было интересно, а почему остались именно эти русские, когда многие другие уехали. И тут же возникает извечный вопрос о завоевании Туркестана полтора века назад Российской империей. Ну, завоевали, и что дальше? В России сегодня говорят: «А зачем нам все это было нужно?». Многие россияне даже не знают, где эта «Азия» находится - им это, действительно, не нужно. На самом же деле за тем, что мы сняли в Самарканде и Фергане, кроется больший смысл, выходящий за рамки этих городов. Зачем мы нужны России, зачем Россия нужна нам? В чем смысл возникновения и распада империй? И этот смысл потихонечку выкристаллизовывается из размышлений наших героев. «Фергана.Ру»: - Вы сняли фильм про русских в двух городах, хотя, по большому счету, их немного осталось и в других городах Узбекистана, в том числе и в столице… Олег Карпов: - В момент присоединения Туркестана к России русских здесь было считанное количество. Ташкент спокойно занял отряд в две тысячи человек. Все было на авось, удивляюсь, как удержали власть, когда администрация, включая губернатора, состояла всего из четырех человек. И несмотря на то, что в Узбекистане сейчас мало русских, если провести референдум, уверен, более девяноста процентов коренного населения, заставшего советские времена, будут за Советский Союз. Разделение выгодно лишь небольшому числу людей, стоящих у «кормушки». И границы выгодны, прежде всего, собирающей дань таможне. Здесь работает извечный принцип: «разделяй и властвуй». А это разделение, на мой взгляд, не принесло ничего хорошего ни России, ни Украине, ни Грузии, ни Узбекистану, ни другим постсоветским республикам. «Фергана.Ру»: - Олег, что вы, русский человек, чувствовали, создавая фильмы о русских узбекистанцах? Олег Карпов: - Расспрашивая этих людей, ты сам себе отвечаешь на вопрос: «А почему я здесь живу, почему не уезжаю?». Лучше начинаешь понимать себя, выслушивая наших героев, потому что их мнения – это и наши мнения тоже, хотя они часто диаметрально противоположны.
Умида Ахмедова: - Когда мы привезли в Фергану дилогию, нам была интересна реакция людей на фильмы, их мнение. В Фергане на презентацию собралось достаточно народа, были даже этнографы из Москвы и Ульяновска. Во вступительном слове я сказала, что тема русскости в этих фильмах раскрыта не потому, что мой муж русский. Фильмы посвящены памяти моего отца – участника Великой отечественной войны, впитавшего в себя европейскую и русскую культуры и передавшего это детям. Его уважение и симпатия к привнесенной культуре, к русской аристократии, выражались даже в том, что он, шутя, говорил, как и Куприн в фильме, цитирующий старого узбека: «Это русские? Настоящие русские до революции были!», - а я за кадром подтверждаю его слова, что и мой отец так же говорил. Думаю, мой папа был не один такой, и сегодня есть такие люди. Сохраняя, любя свою культуру, они обогащают свой внутренний мир, пропитываясь соками иных культур. Поэтому считаю, что такие фильмы будут способствовать воспитанию толерантности в отношениях между людьми различных национальностей. Узбекистан - и особенно Ташкент - многонационален. В дилогии мы сознательно заострили внимание именно на культурных аспектах нашего общего бытия на этой земле. Ведь мы можем брать друг у друга много хорошего, а то, что наработано не за одно десятилетие – сохранять и развивать.
Павел Кравец |
| В избранное | ||
