Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Март 2008   →
 1
01.03.2008
16:06:39
23:58:27
 2
02.03.2008
17:20:24
23:35:12
 3
 4
 5
 6
 7
 8
08.03.2008
02:07:24
23:32:09
 9
10
10.03.2008
02:09:32
23:41:19
11
12
13
13.03.2008
02:22:52
13:21:56
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
30.03.2008
11:22:14
23:41:24
31
31.03.2008
02:59:14
14:08:51
Автор
Скурлатов Валерий Иванович

Статистика

346 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


Творческий акт правоверной женщины

 

Отрубился Интернет в нашем микрорайоне. Пока проклинаемый мной провайдер-оператор Акадо чинил выделенку, а друзья советовали срочно воспользоваться услугами оператора Корбина или обзавестись SkyLink, стал читать очередной правоверный роман – Макдональд Йен. Река богов. Перевел с английского Минкин С. – Москва: АСТ: АСТ Москва; Транзиткнига, 2006 (McDonald Ian. River of gods, 2004). После кинотрилогии братьев Ларри и Энди Вачовски «Матрица» - уже неинтересен постмодернизм, ему конец. Великие французские философы Ролан Барт, Жиль Делёз, Жак Деррида, Жан Бодрийар вслед за Францем Брентано, Эдмундом Гуссерлем и Мартином Хайдеггером прорвались «к самим вещам» - «zur Sache selbst», и открыли горизонты виртуальной реальности, актуальности и акта Программы. Этот акт высшей Программы интенсивно постигается сейчас художественно, в том числе в этом захватывающем романе культового писателя Йена Макдональда (родился в 1960, живет в Белфасте).



Интеллектуальное ядро романа подготовлено не только германской и затем французской философией, но также великой американской научной фантастикой и достижениями современной релятивистской космологии и особенно М-теории. Интересно, что Йен Макдональд мыслит в том же русле, как и я в своей «прикладной эсхатологии». Более того, схоже мыслит мировой интеллектуально-художественный мейнстрим. Идея просто носится в воздухе, кристаллизуя дух времени. Причем все мы мыслим синхронно, как будто одновременно осваиваем одни и те же источники, погружаемся в одни и те же научные дискуссии. Например, я в работе «Постигая Хайдеггера» (2001) сопоставлял 11 измерений М-теории с 11 бытийными трансцендированиями, определяющими чувство, разум и волю, и Йен Макдональд эти 11 измерений тоже сопрягает с космогенезом-антропогенезом в духе как «антропного принципа», так и концепции Intelligent Design. Действие романа происходит в Индии в 2047 году (100-летие независимости страны), много героев, в том числе идеально-красивая «Русская Модель». И вот как автор описывает творческий акт Программы, свершающийся через правоверную девушку Лизу Дурнау (стр. 116-120):

«- Вы можете привлечь мое внимание прежде всего ответом на заданный вам вопрос, - ответил Томас /Лалл/. - Я хочу знать источник вашего вдохновения. Хочу представлять, как у вас развивается творческий процесс. Ощутить вместе с вами те мгновения, когда вдохновение освещает вашу личную вселенную, подобно яркой вспышке молнии. Мгновения, когда вы можете проработать семьдесят часов подряд на кофе и декседрине, потому что стоит лишь на секунду отвлечься - и все будет потеряно... Мгновения, когда идея вдруг материализуется из абсолютной доселе пустоты. Я хочу знать, как, когда и где она, эта идея, посетила вас. Наука - это творчество. Все остальное меня не интересует.

- Хорошо, я вам отвечу, - говорит Лиза Дурнау. - То, о чем вы спрашиваете, случилось в женском туалете на вокзале Паддингтон в Лондоне, в Англии.

Профессор Томас Лалл расцветает улыбкой и откидывается на спинку кресла.

Группа когнитивной космологии встречалась два раза в месяц в кабинете Стивена Зангера в Империал-колледже в Лондоне. Участие в названных собраниях казалось Лизе Дурнау той важной целью, которой она должна была со временем достичь - наряду с такими задачами, как жизнь по средствам и рождение детей. Карл Уокер передавал ей отчеты о работе группы и резюме заседаний. В интеллектуальном смысле все, чем они занимались, было потрясающе интересно, и у Лизы не имелось ни малейшего сомнения в том, что участие в деятельности группы будет способствовать ее карьерному и научному росту.

Однако исследования базировались на квантово-информационных теориях, а мысли Лизы двигались в направлении топологических кривых. Затем в протоколах встреч наметился сдвиг в сторону рассуждений о возможности существования искусственного интеллекта в виде параллельной вселенной, введенной в компьютерный код. Это уже была ее область.

Целый месяц Лиза сопротивлялась, пока Карл Уокер не пригласил ее как-то в пятницу на обед, который завершился в ямайском ресторане в полночь распитием «Гиннесса» и бесконечными медленными танцами. Два дня спустя она сидела в конференц-зале на пятом этаже, жевала круассаны с шоколадом и втихомолку посмеивалась над высказываниями ведущих ученых страны относительно места интеллекта в структуре вселенной.

Но вот кофейные чашки наполнены заново, и обсуждение началось. Лиза с трудом поспевала за дискуссией, развивавшейся с невероятной скоростью. Протоколы не давали даже отдаленного представления о ее широте и разнообразии. Лиза чувствовала себя неповоротливым толстяком в баскетбольной команде, который постоянно теряет мяч. К тому моменту, когда ей удалось получить слово и высказать свое мнение, она уже не могла сказать ничего нового.

Солнце поднималось все выше над Гайд-парком, и Лиза Дурнау почувствовала, как постепенно ее охватывает отчаяние. Коллеги мыслили ярко, блестяще, быстро, но почти все в их рассуждениях было ложно, ложно, ложно, а ей не удавалось и слова вставить, чтобы поправить их. Дискутирующим уже начинала надоедать тема беседы. Они из нее все выжали и теперь собирались двигаться в другом направлении. А это значило, что Лиза может потерять самое важное для себя. Ей просто необходимо было высказаться - и прямо сейчас.

Правая рука Лизы лежала на широком дубовом столе. Она медленно подняла ее. Взгляды присутствующих невольно устремились на девушку. Внезапно воцарилось странное напряженное молчание.

- Извините меня, - произнесла Лиза Дурнау. - Позвольте вставить словечко? По-моему, вы все глубоко заблуждаетесь. Вслед за этим она высказала идею о том, что жизнь и разум возникли из неких фундаментальных принципов вселенной - так же, как физические силы и материя. Что Кибер-Земля представляет собой модель иной вселенной, которая может существовать в пространстве поливерсума, то есть вселенной, где разум является не случайно возникающим феноменом, а фундаментальной составляющей, как константа тонкой структуры, как омега, как размерность пространства. Вселенная, которая мыслит. Как Бог, добавила Лиза.

Когда она произнесла эти слова, то тут же узрела массу прорех и натяжек в собственных аргументах и поняла, что все сидящие за столом тоже их заметили. Она слышала свой задиристый голос, такой наглый, такой уверенный...

Закончила же Лиза жалким извиняющимся бормотанием.

- Спасибо за интересные замечания, - сказал Стивен Зангер. - В вашем выступлении было много полезных мыслей...

Ему даже не дали закончить предложение. Первым с места вскочил Крис Драпье из кембриджского отдела искусственного интеллекта третьего уровня. Он был самым грубым, самым громогласным и придирчивым из присутствующих: кроме того, Лиза уже успела заметить, что он с особым интересом оценивал ее задницу в очереди за кофе. Нет никаких причин для привлечения deus ex machine /бог из машины/ там, где квантовые расчеты все уже давно расставили по местам. Это витализм... нет, хуже - мистика!.. Следующей выступала Викки Макэндрюс из Империал-колледжа. Она зацепила одну из слишком явно выбивавшихся нитей в логических построениях Лизы, потянула за нее, и вся конструкция развалилась. У Лизы нет ни топологической модели ее мира, ни даже механизма описания мыслящей вселенной. Все плохо и никуда не годится...

Единственное, что Лиза слышала, - непрекращающееся жалобное подвывание, которое раздается в голове в те мгновения, когда так хочется расплакаться.

Девушка сидела среди пустых кофейных чашек и крошек от круассанов, совершенно уничтоженная. Она ничего не знает. Она совершенно бездарна. Она вела себя нагло, вызывающе и глупо тогда, когда любой здравомыслящий аспирант сидел бы тихо, внимательно слушал, подобострастно кивая, а при необходимости наполнял чашки мэтров свежим кофе и разносил пирожные. Ее звезда закатилась.

Стивен Зангер попытался было сказать несколько утешительных слов, но Лиза уже не слышала его, ибо была полностью и окончательно раздавлена. Девушка горько рыдала, пока шла по Гайд-парку и затем по Бейсуотер до вокзала Паддингтон. В привокзальном ресторане опорожнила половину бутылки десертного вина, так как из всего того, что предлагалось в меню, именно оно, как ей показалось, способно было по-настоящему и достаточно быстро вернуть ее в нормальное состояние.

Лиза сидела за столом, дрожа от стыда, слез и мысли о том, что ее карьера закончена. Она не способна делать то, что они от нее требуют, она вообще не понимает, что они имеют в виду...

За десять минут до отхода поезда Лизе захотелось в туалет. Она сидела в кабинке, спустив джинсы до колен, и старалась всхлипывать как можно тише, ибо акустика лондонских вокзальных туалетов такова, что любой звук разносится вокруг с удесятеренной силой.

И тут Лиза увидела это. Девушка не могла конкретно сказать, что именно она увидела, глядя на дверцу кабинки, так как это не имело ни формы, ни очертаний, не выражалось ни в словах, ни в теоремах. Но оно было, оно реально существовало - в своей абсолютной полноте и невыразимой красоте. И еще - простота, невероятная простота.

Лиза Дурнау выбежала из кабинки, бросилась к киоску с канцелярскими принадлежностями, купила блокнот и большой маркер. Потом побежала к поезду. Но тот уже ушел. Пронесся мимо нее, будто молния. Впрочем, теперь девушка по крайней мере знала, что именно следует делать.

Всхлипывая, она опустилась на платформу и дрожащей рукой попыталась записать то, что явилось ей, в виде уравнений. Идеи лились потоком. Люди обходили Лизу, не обращая никакого внимания на происходящее. Все в порядке, хотелось ей сказать им. Все в абсолютном порядке.

Теория «М-звезды». Она была перед ней во всей своей полноте. Как она могла не открыть ее раньше? Одиннадцать размерностей, сложенных в набор структур «Калаби-Яу», три из них расширены, одна подобна времени, семь свернуты...

Однако пробелы в структурах определяли энергетическую суть пространства. Таким образом, гармоники задавали в нем фундаментальные физические константы. Лизе оставалось лишь смоделировать Кибер-Землю как пространство «Калаба-Яу» и показать его эквивалентность физическим возможностям в теории «М-звезды». Все это входило в структуру. Перед ней была реальная вселенная, которая могла быть полностью выстроена на компьютере. Во вселенной Лизы разум являлся самой структурой реальности, а не хрупким образованием, заключенным в эволюционирующую углеродную оболочку, как на нашем крохотном шарике, в нашем уголке поливерсума. И ведь все просто... Так просто...

Всю дорогу до дома Лиза проплакала от счастья. Вспышки радости заставляли ее частенько выбегать на улицу и блуждать по Оксфорду на протяжении всей недели, в течение которой она пыталась записать свои мысли. Все здания, улицы, магазины и люди, мимо которых проходила Лиза, наполняли её головокружительным восторгом перед бытием и человечеством. Она была влюблена во всех и вся.

Стивен Зангер листал ее записи, и с каждой страницей его улыбка становилась всё шире. Наконец он произнес:

- Хорошо же ты их отделала, этих придурков!..

И теперь, сидя в в кабинете Томаса Лалла, Лиза Дурнау все ещё ощущала эмоциональные отблески той давней вспышки радости, похожие на микроволновое эхо пламени Большого Взрыва».
В избранное