Русская нация на семинаре Русская философия

Сегодня в понедельник 12 мая 2008 года в 18.00 в Библиотеке-фонде «Русское Зарубежье» (100 метров от метро «Таганская-кольцевая» по улице Нижняя Радищевская 2, вход свободный) состоится вечер «Русские: борьба за историю». Выступают В. Д. Соловей, С. М. Сергеев, П. В. Палиевский, М. В. Ремизов, о. Александр Шумский, М. Д. Филин, А. Н. Паршин. Пойти или не пойти? Есть опасность потерять время на пустопорожность, поскольку будет обсуждаться концепция Валерия Соловья, а она, судя по анонсу, содержит коренную роковую ошибку – смешивает этнос и нацию. Между тем этнос есть природно-культурная общность людей, то есть связан с сущим, а нация есть форма самоорганизации низовой субъектности, то есть связана с бытием. Разница между нацией и этносом онтологическая и подобна разнице между человеком и животным, между Иисусом Христом и его земным родословием, между Церковью, в которой «несть эллина и иудея», а есть Отец Небесный, и племенем с его племенными божками и всяческими земными идолами.

Мартин Хайдеггер вроде бы научил философию решительно различать бытие и сущее, но большинство философствующих о нации и вообще о современной политике продолжают пребывать в порочном кругу сущего, между тем как мотивация бытия неимоверно сильнее побуждений и инстинктов сущего. Их главный аргумент – могучая потенция массовой мобилизации, явленная нацистской Германией. Увы, они мыслят национал-социализм не в субстанционально-субъектном бытийно-духовном плане, а в акцидентально-досубъектном расистско-этнозоологическом. Реальный национал-социализм при восхождении к власти преодолевал германских «фёлькише» и даже в «ночь длинных ножей» (Nacht der langen Messer) 30 июня 1934 года вырезал 1076 совсем уж ярых немецких этнозоологистов, но в конце концов потерпел поражение из-за приземленного намерения окончательно решить действительно эсхатологический «еврейский вопрос» в огненной печи сущего, а не в бытийной брани Армаггедона. Национализм с его мобилизацией «своей» низовой субъектности вознес Германию, а этнозоологизм с его подавлением расово-неполноценных народов мобилизовал «чужую» субъектность на борьбу с десубъектизаторами и не справился со спровоцированной им же благородной яростью отпора. И свершилась наша Великая Победа бытия над сущим, духа человечности над грехом зверства. Короче, этнозоологизм – соблазн и зло, но часто его маскируют под «национализм», истолковывая нацию как разновидность сущего.

Вот и Валерий Соловей в ряде своих выступлений и публикаций, в том числе в последней книге «Кровь и почва русской истории» (Москва: Русский мiръ, 2008), которую сегодня предстоит обсуждать, придерживается следующей концепции, весьма уязвимой с точки зрения субъектного понимания истории:

«Русская история – одна из самых успешных историй в мире. Субъект этой истории, её творец – русский народ характеризуется, прежде всего, своей этничностью, не сводимой ни к религии, ни к культуре, ни к социуму. Этнос – сущностно биологическая общность, его главная скрепа – «кровь».

Этот вывод В. Соловей делает, привлекая обычно не используемый гуманитариями материал, накопленный генетикой, социологией и антропологией. В психологическом плане этнос связан «этническими архетипами», а его историческая активность определяется «витальной силой», которая, в первую очередь, характеризуется высокой рождаемостью. На сакраментальный вопрос: «Что значит быть русским?» автор недвусмысленно отвечает: «русские – это те, в чьих жилах течёт русская кровь» (следует заметить, что он нигде не говорит о чистоте крови, а лишь о наличии таковой в каком-либо количестве).

Появление подобного взгляда, резко расходящегося с основными направлениями русской философской и исторической мысли, является нетривиальным симптомом переживаемой нами эпохи. Автор утверждает, что «привычные отечественному дискурсу идеи о православии, соборности (общинности, коллективизме), «всемирной отзывчивости» русского человека, русскости как «имени прилагательном», всемирном значении русского языка и культуры не только не позволяют определить русскость, но и откровенно мистифицируют вопрос». Пожалуй, единственным русским мыслителем, в чем-то близким автору, является Иван Солоневич.

По мысли автора, главный этнический архетип русских – архетип власти, государство занимает в их сознании определяющее место, будь они этатистами, или, напротив, анархистами. Грандиозный успех России в истории оказался возможен благодаря огромной русской витальной силе, создавшей великую империю. Но постепенно последняя стала истощать первую. Главной причиной кризиса 1917 года явилось культурное и этническое отчуждение элиты от народа, начавшееся с петровских реформ. Кризис же 1991 года стал последствием ослабления русской витальной силы – русские отказались нести на себя тяжкое имперское бремя.

Сегодня, по мнению автора, на наших глазах рождается новая – «этническая» русская нация, конституирующим признаком которой является «кровь». Но рост русского национализма – не признак силы, это – «естественный механизм выживания этнической группы, ощущающей угрозу своему бытию». Остановить процесс этнизации русского сознания невозможно, «лучше его ускорить и по возможности ввести в цивилизованные рамки». В. Соловей уверен, что нынешняя стабильность не продлится долго и прогнозирует новый виток Смуты, но, так или иначе, одно несомненно: «Россия может быть только государством русского народа или её не будет вовсе…».

Перед нами, во-первых, попытка создания новой парадигмы отечественной истории, во-вторых, знаковый для настоящего времени текст, хорошо отражающий определенные тенденции российской современности.

Целый ряд аспектов предлагаемой концепции, равно как и факт ее появления, безусловно заслуживают обсуждения. Среди тем, которые предполагается затронуть на семинаре:

● оценка успешности русской истории
● наблюдаемый упадок жизненной силы русских
● роль религии и культуры в становлении русского этноса
● место биологических факторов в строении этноса
● использование методов естествознания (например, генетики) для «исправления» «неточных» гуманитарных наук.

Последнее уже сыграло определенную роль в нашей недавней истории. Можно вспомнить такие явления как евгеника 20-х гг. или кибернетика и семиотика 60-70 гг. прошлого века, несшие и вполне определенную идеологию. Ее направленность давно предугадывалась чуткими мыслителями. Достаточно вспомнить «Brave New World» Олдоса Хаксли».

Вот такой текст приглашения пришел по электронной почте, остается развести руками. Опять те же грабли, опять порочный круг сущего без прорыва к бытию. Да, «факт» нашей сегодняшней общественной жизни и отражение тенденций, но мало ли какое мракобесие служит «фактом» и «тенденцией» в нынешнем умышленно десубъектизируемом и потому глубоко и чуть ли не смертельно больном русском обществе, и книжные прилавки сейчас завалены надстроечными и потому необязательными «думами» о русском народе и его судьбе, а сила не поддаться мороку и гипнозу и взойти к базисному (субъектному) взгляду и кругозору есть у немногих. Тем не менее повторю некоторые 2х2=4.

Поскольку нация – это форма самоорганизации низовой субъектности, которую в досубъектных (= докапиталистических) обществах обычно давят верховые правители, то для её прорыва необходима «критическая масса» экономически-самодостаточных и потому политически-субъектных низовых хозяев-собственников-предпринимателей, и такая «критическая масса» может взрасти при некоторых внешних и внутренних исторических обстоятельствах и при достижении определенного уровня развития производительных сил и производственных отношений. Ясно, что в бедном обществе при скудном уровне доступных ресурсов трудно возникнуть значимому слою экономически-свободных производителей типа отечественных вольных казаков, и они обычно подавляются теми или иными силовиками-феодалами. Однако всплески низовой субъектности и соответствующие базисные и надстроечные формы существования человеческих обществ наблюдались в ходе перехода от присваивающей к производящей экономике («неолитическая революция», прорыв патриархата), затем в ходе освоения железных орудий («осевое время» Карла Ясперса), а также расцвета средневековых государств Средиземноморья, Ближнего Востока, Индии и Китая. Очень увлекательная тема – прослеживание прорывов низовой субъектности в её схватках и компромиссах с традиционными верхами и досубъектными этно-религиозно-кастовыми преградами. Но факт самоочевидный – сверхвзрыв-сверхпрорыв низовой субъектности произошел в XV веке в Западной Европе, прежде всего в Италии (детонатор – Флоренция) и в ряде других вольных городов (гражданин = буржуа от слова город = бург) Европы, и в вихре этого сверхвзрыва, породившего Новое Время (модерн) с экспансией вырвавшейся низовой субъектности по всему миру (Новый Свет, европейский колониализм) и с всей нашей научно-технической цивилизацией с её различными формами самоорганизации низовой субъектности от компаний и фирм до новых конфессий, идеологий, партий, профсоюзов и наций и национальных государств – всё человечество живёт по сей день. За исключением тех зон завихрений-противотечений и «больных людей» современного мира, одним из которых является нынешняя умышленно-десубъектизируемая и потому отбрасываемая в неофеодализм и в племенной этнозоологизм Россия.

Поэтому вместо надстроечных воспарений о «крове и почве» русской истории достойнее заняться решением острейшей и переназревшей базисной проблемы сегодняшней России – форсированным взращиванием «критической массы» русской низовой субъектности как базиса современного конкурентоспособного государства русской нации и гражданского (= субъектного) демократического общества. Конечно, против выступает узурпировавший власть неофеодализм, который препятствует постиндустриальной модернизации нашей страны. Вот и надо весь свой интеллектуальный пыл направить на службу целительной национально-демократической революции, а не плевать против ветра, обличая соблазны и грехи свободы. Рабство и этнозоологизм – на порядки вредоноснее, чем прорыв низовой субъектности, сопряженный со свободой самореализации и со становлением нации.

Поскольку неизбежно будет мусолиться «русское православие», понимаемое суеверчески или обрядоверчески, напомню заветы такого идеального субъектника, как Иисус Христос. И принципы самоорганизации в Церковь Христову низовых уверовавших субъектников, где, напомню слова святого апостола Павла из Послания Колоссянам (3:11), «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос», то есть бытие. Тогда как погрязшие в сущем со своими племенными обрядовериями и своей «кровью и почвой» те, «которые говорят о себе, что они Иудеи» - «а они не таковы, но сборище сатанинское» (Откровение святого Иоанна Богослова 2:9).

Да, нация (аналог – Церковь) не появилась на пустом месте, но возникает в той или иной природно-культурной среде (этнос). Она осваивает окружающую среду сущего, но не столько через сущее, сколько через бытие. Она опознает «своё» бытийное настоящее и будущее в сущном прошлом и потому не допускает разрыва времени, а восполняет до полноты времён и до исполнения закона, духовно данного предкам. «Не думайте, - говорит Иисус Христос, - что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить /греческое слово plirose - буквально «восполнить»/» (Евангелие от Матфея 5:17). Но связь через сущее, хотя и признается, однако не абсолютизируется, и нельзя говорить, будто нация вырастает из этноса подобно бабочке из гусеницы. Стержень времени и истории – не через сущее, а через бытие, и Церковь (аналог – нация) является более высоким измерением Неба, чем любое сущее Земли.

Поэтому Православие последовательно отмежевывается от зоологизмов сущего, хотя до конца это невозможно, и потому ключевое сущее возвышается до бытийного чуда. Так, непорочное зачатие Девы Марии – возвышает Иисуса Христа над животностью сущего деторождения. Родословие Иосифа и Марии вроде бы сущее, но на самом деле бытийное, ибо сопрягает Иисуса Христа с бытийной историей богоизбранного народа. В первых же строках Евангелия от Матфея сообщается "родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Аврамова" (1:1) и перечисляются 42 рода от Авраама до Христа, а заканчивается родословие сообщением, что «Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от Которой родился Иисус, называемый Христос» (1:16). Но не Иосиф, а Отец Небесный зачинал Иисуса.

Будучи двенадцатилетним Отроком и таинственно исчезнув на «три дня» во время пасхальных праздников в Иерусалиме м обнаружившись затем в Храме, где его и нашли земные родители, - Он дистанцируется от них. «И Матерь Его сказала Ему: Чадо! Что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем было вам искать Меня? Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему» (Евангелие от Луки 2:48-49). Как видим, сущее отвергается во имя бытия, хотя участь субъектника – быть в сущем (бытие-в-мире по Хайдеггеру), и, повествует далее евангелист Лука, «Он пошел с ними /земными родителями/ и пришел в Назарет; и был в повиновении у них» (2:51).

Как жаждал Иисус Христос обновить-уничтожить сущее и порвать узы «крови и почвы», мешающие исполнению высшего эсхатологического долга Богосаможертвоприношения, ради чего и сотворен человек! В Своем «наставлении двенадцати ученикам» он восклицает – «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку - домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Евангелие от Матфея 10:34-37). Этнос, «кровь и почва» - долой! Высший бытийный долг – выше!

И уже на смертном кресте подчеркнул Иисус Христос надсущный характер Своей земной матери Марии и Себя как субъектника и жертвенного Пурушу продолжил-поставил в бытии сущего выше Своего материнского-материального лона и передал правоверному ученику надродовую-надэтническую эстафету Мать-Сын (Евангелие от Иоанна 19:26-30):

26 Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Жено! се, сын Твой.
27 Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе.
28 После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. /Пс 68:22; Мф 27:48/
29 Тут стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его.
30 Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух.

Таким образом, если вернуться к 2х2=4 Священных Писаний и субъектного понимания истории, то, как видим, правоверное христианство решительно возносит бытийное самоопределение человека в Церкви и в нации над порабощающими дух человека узами-обрядовериями сущего, в том числе этноса. Однако соблазн предпочесть того или иного князя или идола мира сего часто оказывается сильнее зова бытия. И святой апостол Павел в Послании к Колоссянам прозорливо предупреждает (2:8) – «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу».