Новостройки в Казахстане. Фото с сайта Kapital.kz

Сделать это собираются «в целях повышения сознательности граждан, модернизации их сознания и искоренения иждивенческих настроений в обществе». Соответственно, из списков «очередников» предложено исключить: оралманов, так как средний срок ожидания жилища по очереди составляет около 10 лет, и статус оралмана за этот период утрачивается (они получают гражданство); военнослужащих, так как предусмотрен их переход на механизм жилищных выплат; лиц, лишившихся жилища в результате стихийных бедствий – для них тоже предусмотрен особый порядок обеспечения новой недвижимостью. Также планируется исключить из очереди госслужащих и работников бюджетных организаций, «так как они имеют стабильную и адекватную зарплату и возможность участия в льготных целевых программах по улучшению жилищных условий, в том числе по месту работы»; кандидатов в космонавты и космонавтов, неполные семьи (чтобы исключить фиктивные разводы для получения жилья) и пенсионеров, которые, по замыслу авторов документа, должны решать свои жилищные вопросы «путем участия в государственных программах, ипотеках, накоплений».

«Необходимо отметить, что на сегодня пенсионеры по возрасту, имеющие жилье на праве собственности, зачастую преднамеренно ухудшают свои жилищные условия, планируя получить льготную (бесплатную) квартиру от государства и тем самым порождают иждивенческое настроение среди людей пенсионного возраста», – говорится в документе. В нем напоминается также, что согласно Кодексу о браке, трудоспособные совершеннолетние дети обязаны содержать своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителей и заботиться о них.

В настоящее время, по данным министерства по инвестициям Казахстана, в республике насчитывается 492 тысячи очередников (это в 3,3 раза больше, чем в 2012 году). «Жесткую чистку» их списка власти Казахстана анонсировали еще в прошлом году. С бесконечно растущим количеством нуждающихся в жилье тогда потребовал разобраться президент Нурсултан Назарбаев.

Международное информационное агентство «Фергана»

Парк Национального флага в Душанбе. Фото с сайта Tourister.ru

По словам Зард, она впервые столкнулась с тем, что сыновей из семьи, где растут семь детей, оштрафовали на такую крупную сумму, да еще и за маленький розовый куст. Кроме того, братьев избил охранник Парка национального флага, который поймал их «на месте преступления».

В заявлении отмечается, что инцидент случился 5 мая 2018 года. Братья Набиджон Худойбердиев, который учится во втором курсе Таджикского аграрного университета, и его брат Раджаббек, студент 4-го курса Таджикского педагогического университета, после выставки арабской культуры пошли гулять в Парк национального флага. В парке Набиджон увидел сорванный куст с пятью розами и взял с собой. Но по дороге они встретили охранника парка С.Муродова, который вступил с ним в словесную перепалку из-за сорванного куста. Перепалка переросла в драку, в которой, судя по заявлению Худойбердиевых, охранник их избил. Однако суд признал охранника потерпевшим, а каждого из братьев приговорил к штрафу в 50 тысяч сомони ($5,3 тысячи).

Гули Зард и ее подзащитные обратились в Душанбинский городской суд с апелляцией, потребовав отменить суровый приговор, вынесенный районным судом в отношении Худойбердиевых. В апелляции Гули Зард подчеркивает, что из-за одного куста розы не следует губить жизнь двоих молодых людей, тем более студентов из многодетной семьи. Худойбердиевы, в свою очередь, обвиняют охранника парка в избиении и требуют, чтобы следствие просмотрело записи камер наблюдения, которые установлены по всему периметру Парка национального флага.

Парк или площадь национального флага в Душанбе находится в центральной части города недалеко от Дворца наций. На территории парка есть искусственное озеро с фонтаном, широкие прямоугольные аллеи с каскадом фонтанов, малые архитектурные формы, скульптуры, изображающие исторических героев прошлого и новое здание Национального музея Таджикистана. Вся территория оформлена аллеями и дорожками со скамейками в сочетании с ковровой зеленью, деревьями, декоративными кустарниками и цветами.

Снос дома в Байткургане. Фото с сайта Ozodlik.org

По словам владельца одного из снесенных домов, хоким (глава администрации) Кибрайского района Мирагзам Миркосимов пообещал предоставить гражданам, оставшимся без крыши над головой, другое жилье, но слова своего не сдержал. Местные чиновники посоветовали ставшим бездомными сельчанам временно пожить у знакомых.

Чиновник районной администрации, представившийся помощником хокима по вопросам строительства, заявил, что «некоторые здания сносятся в связи с расширением президентской трассы, и для строительства дороги государственного значения задействованы все ресурсы». Что касается компенсации гражданам, то по его данным, жители уничтоженных домов временно размещены в санатории или у своих близких. Чиновник заверил, что они получат новое жилье или деньги максимум до конца текущего года.

Жительница кишлака Байткурган, оставшаяся без жилья на прошлой неделе, рассказала, что дома начали сносить еще в августе. И на ее обращение к местным властям с просьбой о предоставлении какого-либо жилья в хокиямияте ответили, что в первую очередь они должны решить вопросы с владельцами недвижимости, снесенной летом, а ей следует подождать.

В беседе источника «Озодлика» с жителями Кибрайского района вскрылся обман со стороны чиновников. За снос домов, располагавшихся на территории строительства новой президентской резиденции, собственникам выделили жилье неподалеку от поселка Янгибазар. При этом бывший глава районной администрации Нигмат Мухаммедов просил граждан подписать документы, которые, как выяснилось, оказались ипотечными договорами. Помощник нынешнего хокима по вопросам строительства рассказал, что под ипотечный кредит была оформлена разница между денежной компенсацией и стоимостью нового жилья и гражданам придется выплатить, по е словам, незначительную сумму.

Представитель хокимията заявил, что «некоторые жители снесенных домов, воспользовавшись моментом, пытаются урвать побольше денег у государства». По его словам, в старых домах прописаны десятки родственников, и владельцы требуют предоставить жилье на всех, хотя многие давно там не живут. Поэтому администрация решила предоставлять за один снесенный дом одно жилое помещение.

Отметим, что с 12 октября 2018 года в Узбекистане вступили в силу поправки в Жилищный кодекс, согласно которым изменен порядок предоставления компенсаций при изъятии земельных участков и сносе расположенных на них домов. По новым правилам, на компенсацию имеет право только собственник, а не все люди, проживающие в доме или квартире.

Работы по расширению президентской трассы в Кибрайском районе будут продолжены, в связи с чем свыше двухсот семей получили уведомления, что их дома, попадающие в зону строительства, снесут в ближайшее время.

Напомним, что президент страны Шавкат Мирзиёев переехал в новую резиденцию, расположенную в поселке Байткурган на берегу реки Чирчик, 24 июля 2017 года в день своего 60-летия.

Изъятие земельных участков и снос домов в Узбекистане нередко сопровождается конфликтами и скандалами. Среди прочего это было связано с реализацией крупных строительных проектов. Так, резонанс вызвали принудительные выселения жильцов нескольких махаллей (кварталов) в Ташкенте, дома которых попали под снос по плану возведения комплекса «Ташкент сити». Одним из последних стал инцидент в массиве Себзар в Ташкенте, где снесли десятки жилых домов — для того, чтобы освободить место для строительства нескольких посольств.

Андрис Лиепа и Игорь Пиворович. Фото со страницы ГАБТ Узбекистана в Facebook

Лиепа и Пиворович будут ставить два одноактных балета знаменитого хореографа-реформатора Михаила Фокина — «Шахерезада» и «Жар-птица». Премьера постановок состоится в декабре этого года.

Балеты «Шахерезада» и «Жар-птица» были впервые представлены в 1910 году в парижской Гранд-опера в рамках знаменитых «Русских сезонов» Сергея Дягилева. Постановки обрели мгновенный успех у публики и критиков и оказали большое значение на развитие балета. Михаил Фокин считал традиционный балет с виртуозной техникой танцоров устаревшим и стремился, чтобы артисты передавали своими движениями эмоции и внутреннюю драму. Он был убежден, что танец обладает большой коммуникативной силой.

Андрис Лиепа в 1990-х годах ставил «Шахерезаду» и «Жар-птицу» для Мариинского театра. Тогда эти постановки были впервые представлены в России в редакции Фокина со времен дягилевской антрепризы.

Андрис Лиепа восемь лет являлся солистом Большого театра. Он также выступал в качестве приглашенного солиста в иностранных балетных группах. В 1992 году порвал связки во время гастролей в США, из-за чего ему пришлось оставить сцену. После этого он ставил балеты во многих театрах мира. Сейчас Лиепа является художественным руководителем театра «Кремлевский балет».

Игорь Пиворович имеет более чем 20-летний опыт выступления на сценах известных драматических театров — Et Cetera, «Сатирикон», театр имени Вахтангова, театр имени Ермоловой. Является доцентом и деканом хореографического факультета Всероссийского государственного института кинематографии имени С.А.Герасимова (ВГИК). Известен также как хореограф проектов «Танцы со звездами» (телеканал «Россия»), «Лед и пламень» и «Болеро» (Первый канал).

Статуя Будды в храме «Чаынса»

В Ташкенте решили не сносить буддийский храм ради расширения дороги. Это сенсация и прецедент: до сих пор никакие здания, тем более частные, тем более построенные не на государственные деньги, не были препятствием для строителей, «улучшающих» столицу. В отсутствии закона о частной собственности на землю священнослужителям удалось отстоять храм. И очевидно, что в ход пошли все имеющиеся у буддистов Узбекистана знакомства и связи - да и шум, поднятый в СМИ, тоже помог.

Как бы там ни было, буддийский храмовый комплекс «Чаынса» («Сострадание»), расположенный на окраине Ташкента, единственный действующий буддийский храм в Центральной Азии, останется на месте и не потеряет ни метра своей территории.

Во всяком случае, так заверяют чиновники.

Угроза и борьба

История, которая стоила многих нервов и сил монахам, началась в мае этого года. Согласно плану, в Ташкенте собирались расширить дорогу, ведущую от многоэтажного жилого массива Сергели к массиву Куйлюк. На месте будущего расширения как раз стоял буддийский храм.

«В один из майских дней этого года на стене нашего здания мы обнаружили своеобразное «уведомление» от местных властей, выведенное красной краской (на данный момент кто-то его стер, но у меня сохранился снимок): «Снос 21.50», - рассказывает заместитель настоятеля храма Александр Хегай. - Выяснилось, что часть нашей территории (длиной чуть больше двадцати метров, а это практически все постройки до входа в молитвенный зал) намерены изъять под расширение дороги. Сказать, что это был шок для нас – ничего не сказать. Храму на новом месте всего два года. Прежде чем переехать сюда, мы всем обществом в течение десяти лет собирали денежные средства на возведение нового комплекса».

Заместитель настоятеля Александр Хегай у ворот храма

Узнав, что храм подлежит сносу - а заместитель хокима (главы) района заявил, что «храм снесут в любом случае» - монахи кинулись искать помощь. Собирали подписи прихожан, выходили на руководство Комитета по делам религий Узбекистана при кабинете министров республики. Обратились в виртуальную приемную президента - но вопрос «спустили» тому же самому Зангиатинскому хокимияту и его контролеру – Ташоблхокимияту. То есть тем самым структурам, чьи действия пытались оспаривать авторы обращения.

Наконец, Александр Хегай обратился к прессе. Он просил помочь сохранить в первозданном виде буддийский храм, поскольку его нельзя «расчленять».

«Напротив нашего храма есть поле без каких-либо построек (как вариант), почему надо ломать именно наш храм, чтобы расширить дорогу? (…) Буддийский храм, в конце-концов, – не овощной ларек, и он был построен на средства прихожан, а также граждан Южной Кореи, которые ведут бизнес в Узбекистане, и это единственное место, куда могут прийти и помолиться наши прихожане», - писал Хегай.

«Я лично встречался с замхокима Зангиатинского района, - рассказал Александр Хегай «Фергане». - Я отдаю себе отчет в том, что они подчиняются вышестоящим органам. Тем не менее, я задал вопрос: а нельзя ли использовать для расширения дороги пустое поле с противоположной стороны? Ведь это представляется более рациональным решением проблемы. Однако внятного ответа так и не получил. Единственное, что нам дали понять: предстоящий снос – неизбежность, есть правительственное постановление о запланированных расширениях участков автотрассы. А обращаться к главе государства или нет – это, мол, ваше право.

Но почему неизбежность? В свое время, при расширении трассы Ташкент-Тойтепа (ныне – Нурафшан), стоял вопрос – сносить или нет мечеть, расположенную на ее обочине. Тогда органы власти сумели найти компромисс. Нашли компромисс и при строительстве Куйлюкского моста, когда сообща удалось уберечь от разрушения мусульманское святилище, - продолжает Александр Хегай. - В поисках аргументов мы думали, что может, нелишним будет напомнить о декларированном равенстве религий? Учитывая хотя бы тот факт, что в феврале этого года сам президент Мирзиёев в своем постановлении утвердил «дорожную карту» по увеличению туристического потока, в которой также имеется пункт о равенстве и важном значении для республики всех конфессий».

Но чиновники продолжали твердить о сносе храма как о решенном деле.

Дорога перед воротами храма

Храм как культурный центр

Сносу подлежали постройки, находящиеся на 21.5 кв.м территории храма. Однако для буддийского храма это означало разрушение всего канона. «Если в церквях принципиальное значение имеет лишь главное сооружение, то в буддийском храме важен взаимосвязанный комплекс канонических построек, - объясняет Александр Хегай. - Усечение даже небольшой части этого единого организма может привести к не только к искажению внешнего вида, но и к потере значения храма, его мистического смысла. Кроме молельного зала, у нас здесь есть пруд с лотосами и рыбками из Кореи. Лотос – известный символ буддизма: этот цветок, всегда растущий в грязной воде, неизменно остается чистым. Комната монаха, несколько хозяйственных помещений - тоже неотъемлемая часть храмового комплекса. Мы планируем поставить во дворе буддийскую ступу – как завершающий элемент цельности комплекса. А еще в будущем мы собирались сделать крыши у входа в храм – в стиле пагод и крыш традиционного жилища народов, исповедующих буддизм».

Сад с прудом при храме

Буддийский комплекс «Сострадание» был основан в Ташкенте в 2001 году монахом буддийской религиозной организации из Южной Кореи Ян Ги Хуном, он и по сей день является настоятелем храма. Раньше храм был в центре города, на улице Вахидова, 112, но в нем стало тесно, и силами прихода в 2016 году храм переехал на улицу Дадаходжаева. По словам Хегая, на возведение храма было потрачено свыше ста тысяч долларов. «Чего стоил один только проект ввоза в Узбекистан из Южной Кореи статуй Будды и двух его помощников (обычно это выдающиеся ученики Будды Гаутамы, среди которых наиболее известен Ананда. – Прим. «Ферганы».)!» И если снос состоится, то все придется начинать с нуля.

«Двор благоустроен согласно требованиям буддизма, - рассказывает Александр Хегай. - Мы относимся к дзен-буддизму, который является одной из школ направления Махаяны (Великой колесницы), и большая часть наших прихожан – бизнесмены из Южной Кореи, работающие в Узбекистане. Конечно, среди постоянных посетителей – корейцы, проживающие здесь. К нам приходит очень много экскурсий – школьников, студентов, группами и поодиночке. В последнее время у нас часто можно увидеть туристов из разных стран. Для всех, кто интересуется культурой буддизма, наши двери всегда открыты, вне зависимости от вероисповедания, национальности или пола. Число прихожан постоянно меняется, в среднем в праздничные даты храм посещают около ста человек.

С позиции исторической науки храм не представляет собой никакой ценности: ему не тысяча, сто или даже 50 лет, и его нельзя причислять к уникальным мировым шедеврам архитектуры. Но он имеет большое общественное значение на международном уровне, особенно сейчас. И с этой точки зрения потенциальный снос храма – вещь тревожная, поскольку имеет отношение не только к внутренним делам республики, но и распространяется на всю культуру буддизма в мировом масштабе. Особая его значимость и ценность в том, что на сегодняшний день наш комплекс – единственный действующий буддийский храм не только на территории Узбекистана, но и всей Центральной Азии. Это хороший проект для страны, нацеленной на привлечение туризма и инвестиций. В настоящее время мы переживаем второе рождение буддизма на центральноазиатской платформе. Об «узбекском» буддийском комплексе знают и в мире, у нас побывали с частными визитами монахи из Бирмы и Таиланда и оставили восторженные отзывы.

Внутри храма «Чаынса»

Радует, что в обществе все заметнее просыпается интерес к буддизму. В стенах храма царит энергетика, совершенно отличная от происходящего во внешнем суетном мире. В этом заключается особенность не только буддийского храма, но и любого святилища – мечети, церкви, синагоги. Помимо того, что мы здесь в уютной яркой атмосфере вместе отмечаем праздники, проводим поминальные и другие традиционные обряды, каждый может найти для себя и свой, индивидуальный интерес, – например, прийти в храм на медитацию или для получения новых знаний. В то время, когда многие задаются вопросами самоанализа и стремятся постичь духовные основы своей личности, лучшего места, чем это, и не придумаешь. И в этом смысле польза храма заключается не только в возможности помолиться.

Наш комплекс за последние полтора-два года начал быстро набирать популярность, в том числе и как привлекательный туристический объект. Известность его растет во всем мире, особенно в связи с раскопками в Термезе (Сурхандарьинская область Узбекистана – прим. автора). Раньше считалось, что буддизм пришел в Корею, Монголию, Китай, Японию и другие страны Юго-Восточной Азии из Индии. Однако раскопки в Фаязтепе доказали, что буддизм при Кушанском царстве переживал расцвет на территории Центральной Азии и, возможно, был экспортирован в Юго-Восточную Азию не напрямую из Индии, а пройдя через территорию нынешнего Узбекистана. Узнав о буддийском храмовом комплексе Фаязтепа, туристы со всего мира стали посещать Термез, Самарканд, Бухару, Хиву и Зангиату, то есть нас. Именно это - одна из причин, почему наш уважаемый настоятель Ян Ги Хун из Южной Кореи уже 30 лет проживает в Узбекистане. К слову, он доктор исторических наук, ученик легендарного узбекского академика Эдварда Ртвеладзе и сам также является известным историком, участником практически всех наших значимых археологических раскопок», - говорит Александр Хегай.

Прецедент

Что именно в результате сработало - неясно. Возможно, шум, поднятый в независимых СМИ, или связи южнокорейской диаспоры: для южнокорейских бизнесменов, работающих в Узбекистане, этот храм очень важен.

Но кто бы ни был тот, чье слово оказалось решающим, 13 октября Александр Хегай написал нам: «Спасибо вам за поддержку! Дорогие друзья, поздравляем всех! Вчера нашу проблему нам помогли решить! Благодаря действиям высшего руководства страны, наш храм остаётся на том же месте! Вчера мне дали в Ташгенплане документ, в котором в виде исключения, несмотря на «красную линию», по которой мы действительно подлежали сносу, наш храм не станут сносить! В решении проблемы были задействованы практически все ресурсы, пришлось привлечь большое количество чиновников высшего ранга».

Но по списку, кого благодарил Александр Хегай от лица Сынима (Ян Ги Хуна, настоятеля храма) и всех прихожан, можно догадаться, что привлекались, действительно, все ресурсы. Благодарны буддисты хокиму Ташкента и его помощникам, генеральному директору Ташгенплана, сотрудникам Комитета по делам религий, американскому посольству, итальянскому посольству, различным СМИ и отдельно - профессору международного права Игорю Цай.

В борьбе храма и дороги победил Будда. Улучшение инфраструктуры должно идти на пользу городу, а не разрушать его историю и культуру. И то, что храм устоял перед генпланом, - создает прецедент, который, возможно, поможет сохранить исторические здания в Ташкенте, которые тоже сегодня торопятся сносить.

Гульрух Чатаева