Азербайджан, Баку, 20 ноября /корр. Trend Life Эльдар Гусейнзаде/
Немецкий художник Петер Феллер представил вчера на выставке в салоне «Galerie Berlin-Baku» в Берлине картину, посвященную Карабахскому конфликту. Он, как передает Trend Life, некоторое время назад приезжал в Баку, где открывал свою экспозицию. Здесь он узнал подробности армяно-азербайджанского конфликта. Находясь под впечатлением этой войны, Фёллер создал яркое, крупное полотно, где, хоть и в некоторой условной абстракции, но все же можно угадать те исторические события, которые передает художник.
Выставка была посвящена открытию нового помещения филиала Бакинской галереи «Гыз галасы» в Берлине. Новая галерея стала более широкой, здесь теперь можно размещать более масштабные экспозиции. Кроме полотен Феллера на выставке были представлены работы Фалько Хамма – скульптура (Германия), Ибрагима Эхрари (Азербайджан) – живопись и Ровшана Гаджизаде – скульптура (Азербайджан).
Кроме Гаджизаде, трое других художников в прошлом году по инициативе посольства Германии в Азербайджане открывали выставку в Баку, в галерее «Гыз галасы».
Андрей Федяшин. Политический обозреватель РИА Новости.
ООН, ЕС, ОБСЕ, США, Россия, Грузия, Абхазия и Южная Осетия,
в течение целых двух дней терпели один другого по отдельности и группами на
втором раунде международной конференции по стабильности и безопасности на
Кавказе 18-19 ноября. Договорились провести третий раунд консультаций 17-18
декабря в Женеве. Это – уже большой прогресс. Первый раунд 15 октября
так и не начался, поскольку грузины не хотели видеть осетинскую
и абхазскую делегации, а абхазы и осетины не хотели, чтобы все остальные
виделись без них. Теперь вышеперечисленные «большие аббревиатуры» устроили
дело таким образом, что дискуссии на конференции, обещающей быть и долгой и
малопродуктивной, вроде бы и не дискуссии, а так, некая ни к чему не
обязывающая неформальность.
Представитель Евросоюза, назидающего над бывшими сторонами
прошедшего конфликта, объявил, что «неформальный подход был выбран, чтобы не
задеть чью-нибудь чувствительность» и каждая делегация «была вольна включить в
состав любого, кого пожелает». Это, прямо скажем,
не совсем серьезный подход к делу обсуждения вопросов
обеспечения безопасности (первая рабочая группа на конференции) и по проблемам
беженцев (вторая), но в создавшейся обстановке вокруг и на конференции видимо
ничего иного более дельного и нельзя было придумать.
Вообще вся эта конференция навевает неприятные мысли о
целесообразности ее проведения в целом (по крайней мере, на данном этапе), и в
Женеве,- в частности. Рукоположение Женевы под временную обитель конференции,
конечно, вполне объяснимо с учетом особой любви всех дипломатов (без всяких
исключений) к этому милому городу. Иные переговоры здесь длятся годами, даже
десятилетиями: на переговорах по разоружению в Женеве было воспитано, не одно,
а сразу три поколения советских дипломатов. Но все-таки вопросы возвращения
беженцев, с чисто практической точки зрения, можно было решать и где-либо
поближе к Большому Кавказскому хребту. В его обозримых окрестностях есть много
достаточно нейтральных мест, где этим можно было бы заняться.
Вопросы стабильности и безопасности в регионе, конечно,
совершенно иное дело, хотя и здесь от Женевы веет явной преждевременностью.
Вообще глядя на все происходящее во Дворце Наций нельзя не признать, что у
наших дипломатов завидное чувство дипломатического долга.
Надо вести переговоры – значит надо. Дипломаты есть, но
обсуждать им, если задуматься и вспомнить кто, что говорил «по конфликту», не
только нечего, но даже вредно говорить о том, что можно и должно обсудить.
Такие политически неправильные мысли приходят, если вспомнить совсем недавнее
заявление президента Дмитрия Медведева во время визита в Вашингтон на
экономическую «двадцатку». Выступая 15 ноября в вашингтонском Совете по
международным отношениям, он сказал следующее: «Мы готовы выстраивать и
отношения с Грузией, но не с нынешним режимом. Потому что наша позиция
заключается в том, что они совершили преступление.
Вот эта «красная линия», за которую мы не можем перейти».
Лично я бы, после этих слов поостерегся ждать чего-нибудь мало-мальски дельного
от нынешних этапов переговоров до тех пор, пока на них приезжают от Грузии
представители «правящего режима» в ранге замминистров иностранных дел
(грузинскую делегацию возглавляет замминистра иностранных дел Грузии Гига
Бокерия, нашу – зам. Лаврова Григорий Карасин). Других-то в Женеву прислать не
представляется возможным, так что любые серьезные дискуссии с ними будут
«преступлением красной линии». Да и сам Саакашвили, как еще раньше выразился
Дмитрий Медведев – «политический труп».
А какие переговоры можно вести с посланниками главы режима,
который уже давно вступил в стадию rigor mortis. Абсурд.
Сам Михаил Николозович, правда, этого диагноза не
подтверждает.
Но он подтверждает другой, не менее, а может и более
удручающий. В последнюю неделю-две наблюдается второе пришествие Саакашвили на
западное медиа пространство. Это – прямое следствие целого ряда публикаций и
ТВ-фильмов в Британии и США, в которых началось
переосмысление причин и выявление главных виновников Кавказской войны. Запад
начал прозревать и понимать, что не такой уж он и невинный Михаил Саакашвили. С
такими, как всем известно, разоблачениями выступили сначала британская BBC, а затем
и американская New York Times.
В Тбилиси сочли, что это - козни России и начали новый раунд
PR кампании. Возглавил его сам Михаил Саакашвили. Пока в Женеве ЕС, ООН и
ОБСЕ, заботились о том, как бы «не задеть чью-либо чувствительность» грузинский
президент в испанской Валенсии продолжал на нее наступать в режиме активного
подавления.
В день начала второго раунда женевских консультаций он
выступил в испанской Валенсии на
54-й сессии Парламентской ассамблеи НАТО. Она, кстати
сказать, приняла решение рекомендовать НАТО возобновить все связи с Россией.
Саакашвили заявил на ассамблее, что это большая
ошибка и что Европа, если спустит все России, получит «много
маленьких Грузий», что вторжение было подготовлено «за месяцы и даже годы». И,
наконец, Саакашвили объявил, что со стороны России в Южную Осетию «вошли 3000
(ТРИ тысячи) танков». Численность танковых армий, как объяснили мне сведущие
люди, в настоящее время в России никак не определяется.
Но вот в военные годы танковыми армиями считалось нечто,
состоящее примерно из 700 танков.
Так что, по Саакашвили, в Грузию вошло более 4-х российских
танковых армий. Такая броневая армада могла бы бросить в кошмар даже генерала
Гудериана. Мне вот всегда казалось невежливым и неделикатным высказывать личные
суждения в адрес государственных руководителей стран, народ которых мне очень
нравится. Но может все же Саакашвили это уже даже не явление.
Может это уже диагноз?
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
информационного агентства Trend News.